ГЛАВА 8.
Влияние просвещения на преступность.

Господствовавший еще недавно взгляд на то, что между просвещением и преступностью существует полный параллелизм, в настоящее время признан совершенно ошибочным.

Морано выяснил, что в 1878 году в Палермо из 53 преступников, совершивших преступление в школах, 34 были школьниками, а 19 — учителями школ, то есть людьми с педагогическим образованием.

По данным Курчо, в Италии один преступник приходится на 284 неграмотных и на 292 грамотных, а среди образованных преступники еще реже.

Эта ничтожная разница в пропорции преступников среди грамотных и неграмотных еще более сглаживается для некоторых известных категорий преступлений.

Среди осужденных Курчо определил 3/7, получивших элементарное образование, среди преступников против нравственности 1/2 и среди преступников против личности и собственности 10/25, получивших некоторое образование. Среди преступников вообще процент безграмотных, по его мнению, достигает 50-75%, а среди малолетних только 42%, но в некоторых провинциях значительно меньше, а именно в Пьемонте — 17%, а в Ломбардии даже 5%.

В 1872 году на 453 неграмотных преступника приходились: 51 — умевших читать, 368 — умевших читать и писать, 401 — умевших читать, писать и считать, и только 5 — получивших более высокое образование.

Согласно наблюдению Жоли оказывается, что в департаменте Эро, в котором в 1866 году наблюдался минимум безграмотных среди новобранцев, именно 1%, преступность населения, бывшая прежде ничтожной, в настоящее время, когда в нем появилось множество школ, возросла до высокой степени. То же следует сказать о департаментах Ду и Рона.

Напротив, минимум преступлений наблюдается в департаментах Дё-Севр и Вандея, где процент безграмотных достигает 12%, в департаментах Вьенна — 14%, Эндр — 24% и в Морбиан — 35% безграмотных.

Токвиль доказывает, что в Коннектикуте преступность возрастала, по мере того как там поднялся общий уровень образования.

В Северо-Американских Штатах максимальные цифры преступности (0,35-0,30 и 0,37% на 1 тысячу человек) наблюдались в Вайоминге, Калифорнии, Неваде, в которых процент необразованных ничтожен (3,4-7,7 и 8,0%), а минимальная преступность наблюдалась в Нью-Мексико (0,03%), Каролине(0,06%), Алабаме, Миссисипи, Джорджии, Луизиане, где процент безграмотных очень велик (65,0— 55,0%, а в трех последних — 49,1-50,9%). Исключение составляют штаты Небраска, Айова, Мэн и Дакота, в которых пропорция преступников и безграмотных очень мала вследствие причин, о которых мы сейчас скажем.

В Англии округи Кентский, Глостерский и Миддлсекский занимают первое место по уровню образования своего населения и отличаются в то же время высокой преступностью, между тем как в округах, стоящих на низком уровне образования, как, например, в Северном Уэльсе, Эссексе и Корнуолле, преступность очень мала.

В России, по данным Эттингена, среди осужденных 25% грамотных, между тем как пропорция грамотного населения во всем государстве вообще не выше 8%.

«Загляните в судебные летописи, — говорит Ловернь, — и вы увидите, что наиболее упорные преступники-рецидивисты — все грамотны».

Наиболее убедительны цифры, приводимые Кохланом по Новому Южному Уэльсу: в 1880 году неграмотные составляли в нем среди честного населения 12%, а среди нарушителей закона было: неграмотных 54,5%, людей образованных 6,2%, между тем как в 1891 году показатели эти выглядели так: 7, 4,1 и 7,4%, что свидетельствует о том, что образованные люди совершают абсолютно и относительно больше преступлений, чем неграмотные.

С 1881 по 1891 год число школьников возросло со 197 412 до 252 940, а число арестованных — с 39 758 до 44 851, то есть на каждого прибавившегося школьника приходилось по одному арестованному.

1. Распространение образования и выгоды его. Изучая внимательно и беспристрастно цифровые данные за последние годы, мы приходим к утешительному выводу, что образование далеко не так вредно влияет на преступность, как это казалось бы с первого взгляда, и что если оно и благоприятствует ее развитию, то только до известных пределов, за которыми оно становится уже противоядием против нее.

В странах, где просвещение очень распространено, увеличивается процент преступников с высшим образованием, но в то же время вырастает процент неграмотных преступников, а процент преступников со средним образованием уменьшается.

В Северной Америке среди осужденных за убийство было 33% совершенно неграмотных, 64% умевших читать и писать и 3% людей с высшим образованием, между тем как среди нормальных людей процент неграмотных равен там всего 10%.

В Австрии среди молодых людей Зальцбурга и Тироля неграмотных вовсе нет, но преступников из их числа 16— 20%.

2. Специальная преступность грамотных и неграмотных. Из всего сказанного мы можем сделать вывод: образование влияет на преступность по-разному, смотря по своему распространению. То есть, если оно еще ограничено и не достигло известной высоты, оно увеличивает число всех преступлений, кроме убийств, но когда оно достигает обширного распространения, то уменьшает количество самых тяжких преступлений, кроме преступлений против нравственности и политических.

Но влияние просвещения остается постоянным в том, что оно изменяет сам характер преступлений, делая их менее жестокими.

Файе и Лакассань пришли к следующим выводам относительно преступности во Франции:

1. Среди неграмотных преобладают главным образом детоубийства, кражи, грабежи и поджоги.

2. Среди малограмотных (едва умеющих читать и писать) встречаются преимущественно вымогательства, письменные угрозы, шантажи, грабежи и нанесения побоев и ран.

3. Люди со средним образованием чаще всего совершают такие преступления, как взяточничество, преступления против нравственности, подлоги и угрозы в письмах.

4. Наконец, среди людей с высшим образованием более всего распространены подлоги, хищения денег и документов и политические преступления.

Итак, среди неграмотных преобладает наиболее грубая и жестокая форма преступности, а среди грамотных — наиболее мягкая.

По позднейшим наблюдениям Соке оказывается, что во Франции число преступлений, совершенных неграмотными преступниками, уменьшилось в 1876-1880 годах сравнительно с количеством их в 1831-1835 годах, причем случайные и предумышленные убийства, равно как и преступления против нравственности, упали наполовину, детоубийства и выкидыши — на одну треть; среди же преступников с высшим образованием уменьшились наполовину только убийства, а остальные преступления остались на прежней цифре.

В Австрии среди неграмотных преступников преобладают грабежи, разбои, детоубийства, выкидыши, убийства, кражи, двоемужество и нанесение ран.

Таким образом, если нельзя сказать, что образование всегда служит уздой для преступления, то еще менее можно принять, будто оно является для него стимулом.

Польза и благодетельное влияние просвещения выступают тогда с особенной очевидностью, когда оно широко распространяется по всем классам населения, ибо оно способствует уменьшению преступлений среди малообразованных людей, делая их более мягкими и облагораживая их.

---