Психологическая библиотека

ЧАСТЬ I. ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
РАЗДЕЛ IV. СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ОБЩНОСТЕЙ И СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ

Глава 7. СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОБЩНОСТЕЙ И СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ

§ 1. Социально-психологический анализ общества

Общность является одним из основных социально-психологических понятий. Вместе с тем в социальной психологии достаточно широко используются и такие термины, как «община» и «общество».

Между этими понятиями существует как сходство, так и различия. Однако родовым выступает понятие «общность».

Что касается такого явления, как общество, то им в основном занимаются юристы, этнологи, социологи, историки.

Наряду с понятием «общество» в литературе встречается описание принципов гражданского общества.

С точки зрения социальной психологии нормальным или гражданским называется общество, которое в силу своего культурно-психологического развития самоорганизируется, осознает свои национальные интересы и выбирает власть, способную их обеспечить.

К числу социально-психологических признаков нормального, или гражданского, общества можно отнести:

- процесс целеполагания, формирование национальной идеи, мечты;

- наличие определенных социальных отношений;

- определенную стратификацию, предполагающую существование среднего класса;

-  общественные институты, движения, фонды, общины;

-  самоуправление;

-  определенную ментальность, систему ценностей, смыслов, культуры;

-  наличие самосознания, идентичности, образа «мы»;

-  определенный вид локуса контроля;

-  возможности самоактуализации «Я»;

- использование позитивных возможностей социального конфликта для диагностики и решения проблем;

- сформированную систему национальной безопасности, в которой безопасность общества и личности имеет приоритетное значение по отношению ко всем другим видам безопасности;

-  переход к системе устойчивого развития общества.

Первое, что обращает на себя внимание при анализе литературы об обществе, - это вопрос о соотношении государства и гражданского общества [6].

Исходной категорией в осмыслении гражданского общества являются такие понятия, как «politia» (греч.) и «societas» (лат.). «Полития» представляла собой слитное существование общества и государства, гражданина и политика. Основатели современной теории государства Т. Гоббс и Г. Гроциус придавали огромное значение договоренностям между частными лицами - членами общества. Как самостоятельная политическая категория гражданское общество рассматривалось Дж. Локком. В «Двух трактатах о государственном правлении» Локк, по существу, признавал за государством лишь тот объем полномочий, который санкционирован общественным договором между гражданами. Ш. Л. Монтескье, Ж. Ж. Руссо, Ф. Хатчесон, А. Фергюсон и другие по-разному интерпретируют соотношение гражданского общества и государства.

Абсолютная свобода в гегелевской системе получала воплощение лишь в государстве, которое соотносилось с гражданским обществом, как небо с землей.

С точки зрения К. Маркса, гражданское общество - это та сфера, в которой постоянно происходит взаимопроникновение, превращение бюргера в гражданина и наоборот. Не случайно решение проблемы гармонизации частных и общественных интересов, индивида и социума К. Маркс переносил в неопределенное будущее, «синхронизируя» преодоление (буржуазного) гражданского общества и исчезновение государства как такового (а стало быть, и власти, и политики).

«Зигзаги» теоретического спора интересны также тем, что отражают не только историю теории, но и, что существеннее всего, хронологию развития самого гражданского общества [10].

А. Грамши дал своеобразное определение гражданского общества как «прочной цепи крепостей и казематов», принимающей на себя удар революционного натиска, когда первая линия обороны - государство - оказывается прорванной (как случилось в России) [11]. Это ставшее хрестоматийным определение обычно интерпретируется как свидетельство того, что Грамши в противоположность Ленину, отстаивавшему возможность взятия политической власти до и без завоевания гегемонии в гражданском обществе, придавал этой сфере первоочередное значение, рассматривая ее как поле развертывания революционной практики. Если вдуматься, грамшианская формула предвосхищает ту проблему, которая окажется в центре дискуссии о гражданском обществе к концу столетия. Для простоты ее можно выразить в виде дилеммы: кого и от кого защищает гражданское общество - государство от граждан или граждан от государства?

Большой интерес к анализу проблем гражданского общества связывался с переосмыслением понятий гражданских прав. Гражданство наполнялось социальным содержанием, превращаясь в юридически закрепленное право гражданина на получение некоей услуги (бесплатного образования, медицинской помощи, пенсии и т. д.) от государства.

После Второй мировой войны развернулось строительство социального государства. Особенно сильный импульс оно получило на рубеже 60-70-х годов, когда мир стал свидетелем беспрецедентно мощного выброса энергии социального протеста: забастовочных кампаний, антивоенного движения, «молодежного бунта», формирования массовых «контркультурных» потоков и т.д. Именно началом 70-х годов исследователи датируют момент полномасштабного строительства социального государства (за критерий берется увеличение доли социальных затрат до 60% и более государственных расходов) в большинстве стран.

Однако функционирование структур социального государства и связанный с ним рост масштабов перераспределения средств через бюджет повлекли за собой известные негативные последствия. Одним из них стал «фискальный кризис», рост бюджетного дефицита. В то же время расширилась зона иждивенчества, ослабли стимулы к напряженному труду, конкурентной борьбе, стала ухудшаться социодемографическая ситуация. На этой почве в 70-80-е годы развернулось неоконсервативное контрнаступление, получившее наиболее выразительное практическое воплощение в правительственной деятельности таких государственных руководителей, как М. Тэтчер и Р. Рейган [16, 17, 20].

Именно с этой попыткой отразить экспансию этатизма под лозунгом «Больше рынка, меньше государства!» и связано «воскрешение» интереса к проблематике гражданского общества. Если в начале века гражданское общество сыграло роль щита для государства, которому угрожала революционная социальная стихия, то к концу столетия оно имело целью защитить свободу индивида от ставшей чрезмерной опеки государства.

В середине 70-х годов интерес к гражданскому обществу возрождается и в диссидентской среде восточноевропейских стран, и в неомарксистских кругах Латинской Америки и Южной Европы, т.е. там, где ощущался более или менее острый дефицит демократии [6]. Этот период стал временем возникновения новых общественных движений, необычных форм развития альтернативного сектора экономики (предпринимательство без цели получения наживы, структуры самопомощи и многое другое), разработки - нередко с последующим законодательным оформлением - принципиально новых социально-этических норм и т. д.

Итог такого развития, предстающий взору в 90-е годы после поражения Р. Рейгана и М. Тэтчер, после распада СССР и конца «биполярного мира», весьма специфичен и похоже пока не получил удовлетворительного концептуального оформления [3].

Демократия и гражданское общество далеко не одно и то же. Демократия с ее стержневым принципом главенствования большинства представляет собой свод процедур, позволяющих устанавливать «правила игры», в которых этот принцип реализуется. В этом смысле демократия может быть установлена и там, где гражданского общества не существует (избитый пример - введение американцами демократического конституционного строя в Японии). Гражданское же общество нигде и никому не дано было «учредить». Оно вырастает из культурно-психологических, социально-психологических условий, предпосылок.

Этнопсихолог Э. Геллнер отмечает: «Феномен гражданского общества существует в странах североатлантического региона... На востоке и юго-востоке наша либеральная цивилизация граничит с иными обществами, относящимися к двум совершенно различным типам». Речь идет о регионах с исламским и конфуцианско-буддистским цивилизованными укладами, в которых «мы сталкиваемся (или сталкивались) с вопиющим отсутствием гражданского общества» [10].

Обществоведение в посткоммунистической России оказалось в своеобразной ситуации. После стремительного изъятия из оборота марксистско-ленинской методологии в образовавшуюся пустоту хлынула лавина идей и концепций, восходящих зачастую к дореволюционным временам и авторам. Впервые за многие десятилетия открылись новые подходы к анализу государства с позиций геополитики, психоанализа, религиоведения и богословия и т. д. Обнажились глубинные факторы обусловленности российского общественного развития: от ландшафтно-климатических до этнонацио-нальных, культурно-религиозных, военно-исторических и т.д. Вновь вспыхнули давние споры о «западном» и «восточном» векторах, роли и значении «византийского наследия», «миссии евразийского Хартленда» и прочих явлениях.

В российской истории наличествует, разумеется, не одна лишь тоталитарно-автократическая традиция, исключающая любые отношения людей, кроме вертикального: подданный-власть. Определенный след в истории оставлен и альтернативной традицией, восходящей, как считают исследователи, к Петру I (царю, впервые взявшему в руки рубанок) и тем русским писателям (от А. Н. Радищева и И. А. Крылова до И. А. Гончарова и А. П. Чехова), которые любовно пестовали образ рационально мыслящего и действующего русского человека, сознающего ценность гражданской автономии и знающего, как ею распорядиться [21].

В процессе анализа общества все чаще обращаются к категории социального капитала.

Социальный капитал - это потенциал взаимного доверия и взаимопомощи, целерационально формируемый в межличностном пространстве.

Объем социального капитала измеряется обычно по двум показателям: индексу доверия и членству в общественных объединениях.

Принципиальным признаком, по которому можно судить о возможностях развития гражданского общества в той или иной стране, является способность ее населения к самоорганизации. Концепция гражданского общества формировалась прежде всего как антипод деспотизму и абсолютизму. Первые шаги в этом направлении были сделаны в Древней Греции - Платон, Аристотель и другие мыслители заложили основу понятия гражданского общества, которое, по их представлениям, существует там, где верховная власть действует в интересах всеобщего блага.

Широкое распространение понятие «гражданское общество» получило в ходе буржуазных революций в Европе, особенно после Великой французской революции, которая провозгласила Декларацию прав человека и гражданина. В этот период встала проблема гражданских отношений с политическими, обоснования перехода от естественно-природного к общественно-политическому состоянию. Г. Троцкий, Т. Гоббс стояли у истоков концепции естественного права. У Ж. Ж. Руссо и И. Канта встречается понятие гражданского общества как характеристика государственной организации, в которой обеспечивается справедливое управление и подчинение граждан ее законам, уважение прав других граждан.

Другие мыслители XVIII - начала XIX века (Дж. Локк, Ш. Монтескье, Г. Гегель) продолжили исследование гражданского общества, рассматривая его, в частности Гегель, как сферу реализации особенных, частных интересов отдельных граждан. О системе сдержек власти с тем, чтобы она не выродилась в деспотическую и диктаторскую, говорили деятели Просвещения, французский экономист В. Мирабо, английский Д. Юм.

Однако действительность опрокидывает построения философов, и государство еще долго будет оставаться органом руководящим. В развитие идеи гражданского общества в современных условиях внесли свой вклад отечественные ученые А. Гайда, К. Гаджиев, А. Мигранян, З. Черниловский и др.

Опыт развитых демократий показывает, что в основе их успехов лежит высокая активность граждан и их добровольных обществ и организаций, а также неформальных объединений, что достижимо только при достаточно развитом гражданском обществе.

Основная задача гражданского общества - решение социальных проблем посредством политического действия. Гражданское общество создается за счет развития массовых движений, партий.

Вопрос о критериях самоуправления достаточно не разработан в науке. В самом общем виде самоуправление определяться как управление обществом самим народом в своих собственных интересах.

Ш. Монтескье, как известно, выводил «дух законов» из «духа народа», складывающегося в ходе длительной эволюции под влиянием природных и исторических факторов. Гражданские законы должны находиться в тесном соответствии со «свойствами народа», для которого они установлены, только в чрезвычайно редких случаях законы одного народа могут оказаться пригодными для другого народа, считал Гегель. «Каждое государственное устройство есть только продукт, манифестация собственного духа данного народа и ступени развития сознания его духа. Это развитие необходимо требует поступательного движения, в котором ни одна ступень не может быть пропущена, нельзя опережать время», - писал он [9].

Проблема формирования гражданского общества в нашей стране на современном этапе сложна и противоречива. Это связано с наследием тоталитарных тенденций и неразвитостью институтов гражданского общества в истории России, а также с деформацией социально-психологических явлений.

В последние годы утверждается системный подход к безопасности, обеспечивающий устойчивое развитие общества.

Национальная безопасность России складывается из безопасности государства, общества и личности.

Сильное государство призвано стоять на страже жизненного пространства общества. Интересы общества и государства могут совпадать, могут быть самодостаточными, а могут и принципиально расходиться.

Общество выполняет функции связки человека и государства, третейского судьи в их отношениях. Оно поощряет включение государства в систему безопасности. Последнее обязано отреагировать на любое обращение гражданина по поводу посягательств на его личную, общественную или государственную безопасность. В свою очередь, государство поощряет включение общества в обеспечение безопасности. Между ними идет постоянный диалог по поводу безопасности, перераспределение функций от государства к обществу и наоборот.

Общество выполняет функции общественного контроля и за личностью, и за деятельностью государственных органов. Когда гражданин и государство нарушают установленные нормы, общество обязано применять к ним свои адекватные меры. За все ошибки государства расплачивается общество, поэтому оно вправе спросить с него, призвать его к ответу.

Общественная система безопасности образуется и осуществляется членами общества, их объединениями. В сущности, она представляет собой совокупность общественных, негосударственных структур, действующих в различных сферах безопасности и имеющих свои задачи, функции, регулирование, управление, обеспечение. Основа ее - самоорганизация всех членов общества, озабоченных безопасностью России и каждого россиянина.

Общественная безопасность связана с социальной стабильностью общества и экономики, эффективной социальной политикой, разветвленной сетью социальных служб в различных сферах.

Задачи общественной системы безопасности:

-   защита жизненного пространства общества;

-   контроль над властью;

-   контроль за информационными потоками и воздействием;

-   защита от духовной агрессии;

-   защита от преступности;

- общественная экспертиза всех государственных и общественных проектов на предмет их соответствия общественным, личностным, государственным целям, идеалам, ценностям, интересам.

Но в первую очередь предназначение общественной безопасности заключается в защите общества, человека от злоупотреблений власти, от самоуправства, самодурства и непрофессионализма, национального предательства чиновников, социальных и природных бедствий, межгосударственных и гражданских войн. Наличие и одновременное функционирование общественной и государственной систем безопасности создают то необходимое равновесие, которое способно уберечь и общество, и государство от развала, от скатывания к авторитаризму, тоталитаризму, диктатуре, от потрясений и бед, революций, контрреволюций, переворотов и путчей, от порабощения и утраты национальных ресурсов.

И. А. Ильин пришел к горькому выводу о том, что русский народ после многолетнего разгрома, насилия, обнищания и всяческого разврата окажется неспособным к осуществлению демократического строя до тех пор, пока не восстановит в себе честь, совесть и национально-государственный смысл.

---