Турецкий эксперт по терроризму Эркан Читлиоглу рассказал порталу «Наука и образование против террора» о том, как становятся террористами-смертниками

Президент центра Стратегических исследований и национальной безопасности Бахчеширского университета Стамбула Эркан Читлиоглу не первый десяток лет занимается изучением терроризма. В своих научных работах он не раз отмечал, что террористические организации – своего рода оружие в руках тех или иных политических режимов и целых государств. Противостоять ему можно, лишь поняв мотивацию каждого из звеньев от лидеров до смертников, которые являются марионетками в руках ловких манипуляторов. О своих идеях Эркан Читлиоглу рассказал корреспонденту Scienceport.ru

- Господин Читлиоглу, что такое международный терроризм сегодня?

- Это новая разновидность войны, которая по-английски называется proxywar или «война чужими руками». Некоторые страны или политические режимы заинтересованы в существовании террористических организаций, поскольку для них они становятся инструментом достижения тех или иных целей. Эти страны и режимы готовы поддерживать их, чтобы в любой момент использовать. Приведу пример из истории Турции. В нашей стране в совокупности от террористических атак погибло порядка 40 тысяч человек. Власти пытаются бороться с угрозой, но при этом мы постоянно слышим о присутствии в стране представителей экстремистских организаций. Рабочая партия Курдистана, ответственная за многочисленные взрывы, существует уже более 30 лет. В ее составе около 5000 человек, у них есть тренировочные лагеря и хорошо оснащенные госпитали в Ираке, у них собственный телеканал, вещающий из Дании, газеты и журналы в Швеции, Швейцарии, Норвегии и других странах Европы. Более того, у них серьезная интеллектуальная база. И это организация, с которой активно борется государство вот уже 3 лет, но она продолжает существовать. Я не могу поверить в то, что 5000 мужчин и женщин, занятых собственным повседневным выживанием, способны еще и на активную борьбу и сопротивление. И что у них есть средства на госпитали, тренировочные лагеря, возможность обучения. Очевидно, что они получают серьезную поддержку извне, кто-то стоит за ними. Так что о какой террористической организации ни заходила бы речь, следует понимать, кто прячется за ширмой и руководит всем действием. Понять это в большинстве случаев невозможно. Именно поэтому я вынужден констатировать, что вряд ли мы когда-либо сможем победить терроризм как явление – уж слишком много заинтересованных сторон.

- Но понять, что движет террористом-смертником или рядовыми членами экстремистских группировок мы сможем?

- К сожалению, когда мы говорим о смертниках, нет возможности понять их психологию в результате личной беседы, выводы об их личности приходится делать, исходя из биографии, истории семьи, социальных обстоятельств их жизни. В ходе наших исследований мы отметили одну вещь. Большинство смертников – выходцы из бедных семей, максимум – семей со средним достатком. Как правило, у них много братьев и сестер, и в результате в детстве они не получают нужное им количество любви от родителей, чувствуют себя несчастными. При этом им хочется быть особенными уникальными. И если в молодости кто-то даст им это чувство собственной значимости, они будут готовы идти за этим человеком до конца. На этом стремлении быть особенным, другим и играют люди, вербующие их. В результате человеку внушают, что он герой, он выделяется из серой массы, его имя войдет в историю. А кто из нас не мечтает о том, чтобы сохранить о себе память на века – на этом амбициозном чувстве обездоленных молодых людей и играют террористы. В результате мы получаем человека, которому нечего терять и главным оружием которого является его собственная жизнь. Он готов отдать ее за идею, внушенную ему. Так мы получаем живую бомбу. Конечно, это все упрощено, психологическая работа, проводимая со смертниками, гораздо тоньше и сложнее. Но главное – она основана на желании быть особенным.

- А как же инстинкт самосохранения?

- Смертникам нечего терять. По крайней мере, их в этом убеждают. У них нет семьи, друзей. Даже если это не так, потенциальных смертников убеждают в обратном. Зато объясняют, что подорвав себя, они впишут себя в истории. А еще если мы, например, говорим о смертниках из «Аль-Каиды», они убеждены в том, что после смерти обязательно попадут в рай.

- Какова мотивация тех, кто руководит ими?

- Для них существует только одна вещь – достижение конкретной цели. Сколько человек будет убито на следовании к ней, их не интересует. После террористической атаки, когда они смотрят телевизор, они не видят в репортаже убитых людей, среди которых могут быть дети. Для них многочисленные жертвы - часть системы, против которой они борются. А раз они хотят ее уничтожить, и ее части тоже должны быть уничтожены. Эти люде не способны испытывать жалость и сострадание. И все же мы должны задать себе вопрос: почему человек становится террористом? Это ключевой вопрос для нас для всех. Они чувствуют, что сталкиваются с несправедливостью, неравенством. Мы называем это синдром «мы и другие». В современном обществе всегда будут богатые и бедные, руководители и подчиненные, всегда будет пропасть между ними, это неизбежно. Но потенциальные террористы всегда чувствуют себя другими. Приведу в пример взрывы в Лондоне. Они были совершены людьми, которые в том обществе считали себя людьми второго сорта. Террористам-смертникам, подорвавшим себя в общественном транспорте, казалось, что они сопротивляются несправедливой системе. Да, они были гражданами этой страны, они родились здесь, но все равно чувствовали себя обделенными. На мой взгляд, единственная превентивная мера – это сделать так, чтобы эти «другие» почувствовали себя как «мы». То есть надо бороться не только против террористов, но и против условий, в которых обычный человек, недовольный своей жизнью, превращается в террориста.

 

Источник: Наука и образование против террора