«МИР24» пообщался с профайлерами и узнал, как живые детекторы лжи охраняют страну от террора.

«Вранья кризис не коснулся», — говаривал главный герой сериала «Обмани меня». Действительно, в современном круговороте политических событий единственное, что остается неизменным — человеческая сущность во главе со всеми природными инстинктами. При всем желании скрыть собственные мысли и страсти ни один из нас чисто физически сделать этого неспособен. Звучит парадоксально, но мы не управляем сами собой — за нас это делают инстинкты, глубоко спрятанные внутри организма. Нечаянный поворот головы, резкое движение кистью руки и опущенный на мгновение взгляд тут же рушат всю маскировку и обнародуют наши самые сокровенные желания.

«Основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значения человеческих глаз. Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза — никогда! Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду вы овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнется, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и все кончено. Она замечена, а вы пойманы!» Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»

Если все вышесказанное правда, то невольно возникает вопрос, каким образом ежедневно, если даже не ежечасно, нас предают, обманывают и попросту вводят в заблуждения? Если человека можно прочитать словно книгу по одним только движениям и взглядам, откуда же в современном мире берется такое количество обманутых и обманывающих?

Ответ кроется вовсе не в философии, а в науке с иностранным названием «профайлинг» или «верификация». Если говорить точнее, то наукой эту область можно назвать с натяжкой, ведь официального статуса она не имеет и остается скорее совокупностью психологических методов анализа. Специалисты этой области — единственные, кто умеют за считанные минуты составить психологический портрет своего собеседника.

Принято считать, что одна из первых попыток составления психологического портрета была предпринята в Англии в 1888 году. Тогда известный хирург Томас Бонд прогнозировал поведение серийного убийцы Джека-потрошителя благодаря его реакции на те или иные ситуации.

Реальность, описанная в том же сериале «Обмани меня», популяризировала профессию такого живого детектора лжи, создав у многих иллюзию ее нереальности. На самом же деле специалисты этой области действительно существуют, более того, готовят их в самых разных точках планеты. Их главная задача — определять не столько тайные мысли, сколько уровень угрозы, которую тот или иной субъект может представлять для общества. По этой причине профайлеры тщательно следят за обстановкой на главных транспортных узлах нашей страны.

Вокзалы, аэропорты, торговые центры и остальные места большого скопления людей, таким образом, становятся своеобразным полем для психологических игр, где террористам противоборствуют живые детекторы лжи. Причем сама битва осуществляется только взглядом и только у одной из сторон конфликта, вторая же, тем временем, и вовсе не знает о том, что вокруг идет «война».

Профайлеры такие войны ведут без кровопролития, занимая наблюдательную позицию, и скрываясь в той же толпе, что и потенциальный преступник. Главным же врагом в этом сражении становится время.

«Начинается с простого: есть даже термин такой «массовый профайлинг» — то есть анализ людей в условиях минимального времени и большого скопления людей. В таких обстоятельствах взгляд эксперта анализирует те элементы толпы, которые проще всего выявить на первичном этапе: человек в одежде, больше напоминающей балахоны, особенно если она совершенно не подходит погодным условиям, с большими сумками, рюкзаками, в неяркой одежде, держащиеся отстраненно — тех кто отличается от общей картины и выбивается по каким либо внешним или поведенческим признакам», — рассказывает ведущий российский профайлер и полиграфолог Анна Кулик.

Этот первичный осмотр разбивает толпу на касты относительно безопасных и потенциально опасных граждан. Последние, собственно, и являются пищей для работы специалистов.

Давайте вспомним, как часто вы наблюдали подобную картину в одном из общественных мест: человек, стоящий в людском потоке, кажется неприметным и даже сливающимся с толпой, однако по неизвестной причине его берут под руки сотрудники полиции и просят следовать за ними. Даже если вы и наблюдали подобные действия, то, скорее всего, недоумевали, чем же мог провиниться этот неприметный субъект, похожий скорее на обиженного жизнью человека, чем на уголовного преступника или террориста-смертника. Тем не менее, именно такие субъекты в большей степени привлекают профайлеров.

«На следующем этапе более детально анализируются личности, попавшие в поле зрения профайлера: важно понимать, почему человек ведет себя девиантно, учитывать контекст ситуации. Террориста может выдать его эмоциональное состояние, которое на микроуровне (видном эксперту по мимике) может находиться в агрессивном, сконцентрированном состоянии, так как сфокусирован на готовность к действиям. Возможно выражение тревоги, страха на лице, так как порой, насколько бы не был подготовлен массовый убийца, инстинкт самосохранения может взять верх (но такое случается все реже). И следующий вариант: отрешенное, фанатичное и сконцентрированное лицо, с неменяющейся мимикой, несмотря на происходящие вокруг стимулы. Это далеко не все признаки, так как очень много тонких особенностей и деталей в данной сфере», — поясняет Анна.

При этом очень важно учитывать особенности характера и ситуации, так как любой человек может быть обеспокоен, сильно зол или просто задумчив, что вызовет интерес к нему профессионалов. По этой причине задача профайлера заключается в том, чтобы отличить жизненные эмоции обычных людей от «маски террориста».

Выполнить эту задачу без профессиональной подготовки невозможно, поэтому детекторы-самоучки, чьи знания основываются на прочтении нескольких книг курса психологии или приемов НЛП, к работе в сфере безопасности не допускаются.

Удивительно, но при всей ответственности профайлинга, официально такой профессии в трудовом законодательстве России не существует — это одна из стратегических задач ближайшего будущего. Сегодня же речь идет о специалистах отдельных профессий, обладающих практическими навыками и знаниями по применению технологий верификации.

Сегодня развитию профайлинга мешает отсутствие законодательной базы, определяющей полномочия специалистов этой области знаний. К сожалению, на данный момент графа «профайлер» отсутствует в реестре профессий нашей страны.

Учитывая это, можно смело говорить о том, что верификация в России только зарождается, что неминуемо влечет за собой дефицит специалистов этой области. Получается, этот элемент антитеррористической системы безопасности, хоть и набирает обороты, однако имеет существенные дыры, латать которые придется не один год.

К счастью, сегодня интерес к новой профессии рождает и новые площадки для ее освоения: к примеру, частные школы профайлинга, открытые в нескольких городах России, а также различные курсы и тренинги по верификации.

«Профайлеров готовят в рамках дополнительного профессионального образования, в данном случае свои программы мы лицензировали в Министерстве образования. По итогам успешно сданных экзаменов выдается либо удостоверение о повышении квалификации, либо диплом о профессиональной переподготовке», — отмечает Анна.

Несмотря на такой разброс в сферах применения, сам процесс обучения профайлеров всех видов проходит по схожим программам. Так, основные дисциплины, которым их обучают, основаны на четырех научных столпах:

— визуальная диагностика и прогнозирование поведения (то есть составление характерологического портрета, графологический анализ почерка, экспресс методы выявления потенциально опасных лиц в толпе);

— безынструментальная детекция лжи (что наглядно показано в том же сериале «Обмани меня»);

— переговорные и опросные тактики;

— сопутствующие методики развития мышления

Вдобавок сегодня из-за высокого уровня опасности на мировой арене московские профайлеры начали читать лекции студентам МГУ и МГИМО. Правда, сами занятия направлены не столько на подготовку специалистов, сколько на то, чтобы противостоять вербовке в соцсетях, столь популярной в последнее время у запрещенной в России группировки «Исламское государство».

О самих же профайлерах в нашей стране заговорили не так давно, а именно в 2004 году после серии взрывов самолетов, вылетевших из аэропорта Домодедово. С того момента уровень террористической угрозы, вероятно, достиг критической точки, родившей дальнейший интерес к новой профессии. Так, чуть больше чем за десятилетие бывшие в диковинку профайлеры сегодня оккупировали все аэропорты, вокзалы и станции метро.

«Говорить о том, как нам удается предотвратить теракты, мне не положено, — рассказывает профайлер Алексей (фамилию его афишировать нам также запретили). Одно могу отметить с полной уверенностью: несмотря на то, что профайлеры скрываются в тени, их работа приносит ощутимую пользу. Почему-то у нас принято считать, что если мы чего-то не знаем, значит, такого явления в природе не существует. Знаете, как говорят, «женская работа становится заметной только тогда, когда ее перестают делать». Именно этот афоризм я переношу на свою профессию — как только профайлеры перестанут работать, многие в одночасье узнают, насколько эта профессия важна, особенно в современное нестабильное время».

По его словам, в России вообще очень нестандартно реагируют работу профайлеров, а в особенности на вопросы сотрудника отдела безопасности. В большинстве случаев граждане начинают отшучиваться, не видя серьезных оснований для беседы, либо же громко возмущаются, вызывая интерес окружающих к происходящему. По этой причине российские профайлеры обязаны учитывать менталитет нашего народа, еще сильнее концентрируясь на повышении своих профессиональных навыков.

За его практику набралось немало интересных случаев, во время которых сами подозреваемые давали неожиданные реакции на привычные ситуации. Получалось, что со временем теоретические знания обогащались за счет примеров на практике, тем самым давая науке новые пути развития. Однако совсем уж нетипичные поведенческие реакции встречаются редко — в основном же потенциальные террористы делятся всего на два типа: «манекены» и «идейные фанатики». Если первые ведут себя подозрительно спокойно, то вторые в противовес очень эмоциональны. Объединяет же их то, что каждый такими диаметрально противоположными способами пытается скрыть собственные намерения. Алексей уверяет, что сорвать маску преступника можно в обоих случаях — несмотря на все попытки слиться с толпой, либо же противостоять ей.

«Быть естественным злоумышленник априори не может. Так или иначе, но он выдаст себя за счет неуловимых простым взглядом деталей. Другой вопрос, если мирный человек эмоционально подавлен — тогда понять его намерения становится сложнее».

Нередки случаи, когда именно эмоционально опустошенных людей путали с преступниками. Так, по словам Алексея, за свою работу он несколько раз задерживал тех, кто недавно пережил большое потрясение и еще не успел морально отойти. Особенно запоминающимся был случай, когда человек в аэропорту вел себя подозрительно: долгое время смотрел в одну точку, почти не двигался и что-то бормотал себе под нос. После разговора с ним выяснилось, что несколько дней назад вся его семья погибла в автокатастрофе, и он остался единственным выжившим в своем роду.

«Такие случаи встречаются нередко, однако уже через несколько минут тщательного анализа можно понять, что перед тобой стоит не преступник. Более того, подобные истории на практике очень хорошо учат различать эмоции несчастного человека и террориста. Как ни парадоксально, грань между ними очень тонкая и прочувствовать ее можно только на практике», — добавляет профайлер.

По словам профайлеров, естественное поведение человека находится на границе этих контрастных типов: эмоционально скупого и нервно-взволнованного. Грубо говоря, все, что отклоняется в ту или иную сторону неизбежно вызывает подозрения профайлера во время экспересс-анализа людской массы.

Собственно, исходя из ювелирной специфики самой профессии, специалисты в этой области выделяют несколько основных законов работы, соблюдая которые точность попадания в преступника будет наиболее высокой.

Во-первых, важно, чтобы профессионал-профайлер был предельно аккуратен с анализируемым человеком — в противном случае сам процесс анализа в разы усложниться. Во-вторых, настоящий профессионал не имеет права на предвзятое отношение к объекту своего исследования. В данном случае закон о том, что «встречают по одежке» нередко дает сбои. Внешний же вид можно рассматривать только в совокупности с подозрительным поведением. В-третьих, никогда не афишировать свою работу, а при выполнении задачи не выставлять свои знания и навыки на всеобщее обозрение. Напоследок, каждому эксперту необходимо использовать весь багаж своих знаний, одновременно пользуясь несколькими методиками анализа — так погрешности в работе будут минимальными.

Однако последний закон о конфиденциальности профинформации идет в разрез с доступностью самой профессии. Ведь если обучиться верификации может практически каждый, значит, сделать это может и сам террорист.

В ответ на это специалисты уверяют, что даже профессиональный профайлер не может обмануть своего коллегу. Более того, сымитировать спокойствие и равнодушие перед тем, как человек идет на верную смерть, неподвластно практически никому.

Получается, что при всех очевидных погрешностях, которые может породить человеческий фактор, сама профессия, по сути, является наукой точной.

Чтобы проверить этот факт, наша редакция отправилась в несколько самых оживленных мест столицы, чтобы сыграть роль террористов-смертников. Для эксперимента мы выбрали три крупнейших торговых центра Москвы, Ленинградский, Казанский и Ярославский вокзалы, а также международный аэропорт Домодедово. Каждый из «псевдотеррористов» соответствовал внешнему виду потенциального преступника, и использовал описанные выше типы поведения. В четырех местах они придерживались безэмоционального поведения, в оставшихся трех наоборот вели себя неспокойно, выдавая внутреннюю нервозность.

В результате только в одном из торговых центров к нашему «проверяющему» подошел сотрудник охраны с вопросом, не требуется ли ему помощь. В разговоре охранник подчеркнул, что наш «террорист» выглядел подавленным и опустошенным, что было неестественно в окружающей обстановке. При этом же особой опасности в нашем сотруднике он не заметил. В остальных же местах на подставных преступников органы безопасности и вовсе не обратили внимания.

Анализируя наш эксперимент, Алексей отметил, что последнее утверждение верно только отчасти, так как при первом анализе профайлеры волей-неволей обращают внимание на такие элементы толпы, однако вскоре перестают видеть в них опасность. По его словам, сымитировать поведение преступника мирному человеку также сложно, как и сыграть спокойствие террористу. По этой причине наши «псевдопреступники» должны были сразу привлечь внимание профайлеров, однако при дальнейшем анализе, скорее всего, не вызвали серьезных подозрений. Возможно, это и явилось причиной того, что наши псевдотеррористы, условно говоря, остались незамеченными.

Источник: МИР24