Леонид Китаев-Смык: "Убийства на войне пробуждают сексуальные рефлексы"

Ситуация с истязаниями иракских военнопленных уникальна тем, что заключенных-мужчин насиловали женщины

Известнейший психолог, академик Всемирной экологической академии, готовивший к полету первых космонавтов, автор таких монографий, как «Боевой стресс. Фронтовые наблюдения врача-психолога», «Психология стресса» и многих других, Леонид Китаев-Смык в интервью Стране.Ru раскрыл секреты поведения человека на войне. Профессор, который проводил исследования на первой и второй чеченских войнах, на Ближнем Востоке, на линии палестино-израильского противостояния, считает, что корни садистского поведения военнослужащих США в Ираке - в отсутствии моральных устоев и в цивилизационном кризисе, который переживает американское общество. Даже в Чечне, где Леониду Китаеву-Смыку довелось побывать по обе стороны линии фронта (при этом единственными его документами были пенсионное удостоверение и паспорт с московской пропиской), по его мнению, больше соблюдаются этические нормы. Хотя насилие, уверен профессор, не зависит от этнической принадлежности.

- Леонид Александрович, есть ли связь между современным состоянием американского общества и истязаниями американскими военнослужащими иракских военнопленных? Вспомнить хотя бы бесконечных школьников-убийц, расстреливающих своих одноклассников...

- К слову, в России ежегодно убивают около 40 тысяч человек в год. В данном случае можно говорить скорее о феномене. Когда я услышал об этих событиях в Ираке, меня удивило то, что участниками этих пыток и издевательств, носивших сексуальный характер, были женщины. Вообще же подобного рода преступления свойственны любой войне. В мирной жизни сложно представить то, что является жутью войны. Лишь единицы из тех, кто возвращается с войны, помнят о тех кошмарах, которые им довелось там увидеть или даже участвовать в них. У этих людей возникает посттравматический стресс. Однако подавляющее большинство забывает об этом. Это свойство психики и биологии спасает их от стресса.

- Как, с точки зрения психологии, можно объяснить подобные действия на войне?

- На войну солдат и офицеров посылают для того, чтобы они побеждали, убивая своих врагов, причем, в любом обличье, будь то вооруженный противник или мирное население, обуреваемое враждебными чувствами, ведущее партизанские действия, сопротивляясь приходу врага. Солдаты должны сохранить свою жизнь, победить и для этого убить врага. Смерть, убийство на войне - это и борьба за выживание: или ты убьешь, или тебя. На войне очень много смерти, трупов, причем, тех, кто недавно мог быть твоими друзьями, много крови, свежих ран, увечий и душевных страданий. Помню, в апреле 1995 года разведчики вернулись после очередной операции. Докладывая о результатах, солдат произнес: "...Одно мясо принесли". И добавил: "За друга Васю всю жизнь мстить буду!» Дело в том, что при обилии смертей солдатам-мальчикам становится психологически трудно произносить такие слова, как «труп», «убитый», «покойник».

И еще, когда люди сталкиваются с таким количеством убитых, в них пробуждается такое явление, которое я называю зооантропологическим рефлексом. То есть человеческий рефлекс, корни которого лежат в далеком зоологическом прошлом человека. Возникает желание препятствовать своей смерти, не только истребляя врагов, но и производя новую жизнь. Именно поэтому всегда, на всех войнах у бойцов возникает рефлекс продления жизни. Резко возрастает сексуальность и половое влечение. А поскольку война - это насилие, эти рефлексы пробуждаются в виде неодолимого сексуального насилия в различных формах.

Большинство документов, касающихся Второй мировой войны, по-прежнему засекречено, в том числе и количество погибших, и число преступлений. Однако, по некоторым данным, после Второй мировой войны в Германии родилось два с половиной миллиона детей от победителей. И далеко не всегда - после добровольного сексуального контакта. В подавляющем большинстве случаев это было насилие.

- Почему у американских солдат так быстро наступила эта реакция? Чем это можно объяснить: изначально слабой психикой, недостаточной подготовкой или низким боевым духом?

- Прежде всего, я могу это объяснить тем, что этот рефлекс есть в каждом человеке, независимо от того, хочет он этого или нет, осознает он это или нет. Конечно, это возникло не сразу. Война в Ираке идет довольно давно, смертей там много. К тому же для современного человека в европейской цивилизации смерть - явление редкое, если можно так выразиться. А в нашей стране долгое время - едва ли не засекреченное явление. Советские геронтократы так боялись собственной смерти, что запретили публично хоронить. Ведь раньше, когда человек умирал, его выносили и несли по улицам в гробу, с траурным шествием, оркестром.

Сейчас образ смерти исчезает из сознания, поэтому два, три, пять, десять убитых на войне - это серьезное потрясение для того, кто это видит. И это очень часто пробуждает сексуальные рефлексы. Для того, чтобы они не срабатывали, существует военная дисциплина, приказы, уставы, знания, которыми обязательно наделены хорошие офицеры и командиры, которые всегда и хорошие психологи. Если же они и в себе не могут обуздать эти рефлексы, вспышки таких реакций в коллективе неизбежны. Особенно это срабатывает не на поле боя, а, например, по отношению к слабому, безоружному противнику, находящемуся в униженном положении, например, в плену.

Слабость и беззащитность провоцируют сексуальное насилие. Виновата та ситуация, которая пробуждает склонность к издевательствам, к насилию и садизму. Беда еще в том, что борьба с военными преступлениями не должна быть противопоставлена боеспособности армии. Потому что, если ненависть к врагу не будет достаточно сильной, армия не будет эффективна на войне. Найти грань этического и морального равновесия - задача армейского руководства, а в более широком понимании - военной науки.

Конечно, зависит такое поведение и от психического склада человека. Потому что в нормальных условиях эти люди могли бы прожить всю жизнь добропорядочными гражданами, а, оказывается, они близки к тому, чтобы стать садистами, насильниками.

- Получается, что таким преступлениям можно найти оправдание?

- Это объяснение, которым и пользуются при защите адвокаты таких преступников в ходе судебных разбирательств. В какой-то мере, такие люди - тоже жертвы войны.

- То есть вы увязываете такую агрессию с сексуальным подтекстом с позицией сильного? Но ведь американцев в Ираке сейчас сложно назвать победителями?

- Сексуальное насилие было с древнейших времен одним из атрибутов войны и одним из способов покорения народов. В средние века после осады город зачастую отдавали на разграбление и на поругание, что способствовало поднятию боевого духа и силы солдат. Право на сексуальное насилие повышало боеспособность армии, ее агрессивность.

А вот издевательства, садизм, напротив, - удел слабых, которые на протяжении жизни претерпевали издевательства со стороны других. Оказавшись в роли «сильного», они не могут сдержать склонность к издевательствам. Это характерно для психопатов, для людей с нездоровой психикой. Это как раз случай, когда психопатические наклонности проявляются в конкретной ситуации.

Характерно, что те американцы, которые издевались над пленными иракцами, не просто подвергали свои жертвы сексуальному насилию, но и явно стремились манифестировать это, запечатлеть, показать тому миру, в котором они были никем, как они сильны и даже способны на преступления.

- А внешность их о чем-то говорит? Выдают ли их лица потенциальных насильников и садистов?

- Не всегда, но часто по некоторым чертам лица можно увидеть потенциальную склонность человека и к преступным, и к благородным поступкам. Этим пользуются спецслужбы многих стран. Но эти знания могут нарушить душевный покой впечатлительных людей.

- Но хоть какие-то секреты приоткроете?

- Если у человека «пришитая» мочка, то, как писал известный психолог Чезаре Ломброзо, такой человек способен при необходимости к убийству. И Конфуций говорил про таких людей, что у них нет милосердия. Им свойственна при стрессе холодая жестокость. Я бы рекомендовал читателям с «пришитой» мочкой сдерживаться при стрессе от насильственных действий.

Кстати, у надсмотрщицы тюрьмы «Абу-Грейб» Линди Ингланд, участвовавшей в насилии, тоже «пришитые» мочки.

- А другие черты лица?

- И у начальницы тюрьмы Дженис Карпински, и Линди Ингланд есть нечто общее в лицах, очень показательное в рамках нашей темы.

Но целостный психологический портрет всегда составляется с учетом поступков человека. Удивительным для меня, повторю, было то, что среди лиц военных преступников есть женские. Я не сталкивался на других войнах с издевательствами над заключенными со стороны женщин. И в Чечне, и в Израиле (там довелось побывать в глубоких бункерах, в операторских центрах антитеррористических акций) такого видеть мне не доводилось ни с одной из сторон. Я связываю такой феномен с порочным культом феминизма, культом неорганичного равенства мужчины и женщины, а также культом гомосексуализма. Это также патологический культ оргастического поведения человека, а не продолжения рода.

- А что вам удалось увидеть в Чечне?

- Любая война чревата насилием, и чеченская война - не исключение. Говорить, кто больше склонен к насилию - чеченцы или русские - совершенно бесперспективно. Однако в чеченской войне склонность к сексуальному насилию резко ограничена моральными нормами как чеченцев, так и русских, а также военной дисциплиной. Сексуальное насилие противоестественно как для чеченского этноса, так и для российской цивилизации. Несмотря на то, что наше общество подвергается влиянию Запада, все-таки сдерживающие факторы остаются. Я знаю: в Чечне были случаи сексуального насилия, но они носят единичный характер. А вот издевательств, конечно, было много и со стороны чеченцев по отношению к пленным, и со стороны наших военных.

- С чем это связано?

- Это связано с понятием чеченского этноса, с той катастрофической ситуацией, в которой он находится. В свое время я описал это явление как «чеченский стресс». А причина в том, что психологи называют компенсаторной агрессией. Со стороны российских войск сексуальная жестокость может быть ответной, когда в сознании складывается мысль о том, что «и нам позволено». Особенно это подогревается алкоголем с российской стороны и наркотиками разного рода - с чеченской. Кстати, традиция употребления наркотических веществ существует в Чечне со времен суфийских орденов. Чеченцы принадлежат к двум суфийским орденам - кадырии и накжбандии.

- По поводу насилия со стороны женщин... Ведь, как известно, среди чеченских снайперов много женщин?

- Среди них были и русские женщины. Как-то одна из них, настроившись на российскую радиоволну, сказала по рации сидевшему рядом со мной радисту: «Ладно, не буду отстреливать вам ..., буду стрелять в коленки. Живыми домой вернетесь. Новый год все-таки». По слухам, потом ее поймали и привязали за ноги к двум бэтээрам, которые разъехались по своим делам.

- А зачем женщины становятся снайперами?

- Дело в том, что у женщин реже бьется пульс. А спусковой крючок нажимают между ударами сердца. Поэтому среди женщин много хороших снайперов. Они лучше, чем мужчины, концентрируют внимание.

- А свидетельства издевательств чеченских женщин над российскими пленными есть?

- Скорее, кровная месть. Самый яркий такой пример был в первую чеченскую войну, в апреле 1995 года. Катапультировался российский летчик, и его схватили чеченцы. Перед этим он разбомбил село, и у одной женщины погибла вся семья. Отец, мать, дедушка, бабушка и дети. Она подошла и ножом перерезала ему горло. Тогда это потрясло всю Чечню. А сейчас у чеченцев несколько другой метод издевательств над русскими. Чеченские смертницы.

- Такого, как в американских лагерях, в Чечне не видели?

- Нет. То, что это происходит именно в американских лагерях - показательно, так как вызвано нарочито культивируемой аморальностью западного, а особенно американского общества. Мужчины западной цивилизации живут в мире невольного сексуального вожделения. Открытые пупки на улицах, обтянутые попки вызывают подсознательное, подспудное возбуждение, что ведет к росту заболеваемости аденомой простаты, а потом и раком простаты, причем, в последнее время и у молодых людей. Избыточная обнаженность, неадекватный феминизм, мода на гомосексуализм - это и признаки, и механизмы деградации европейской цивилизации. Одно из ее последствий - это готовность к аморальным действиям. Поэтому, я думаю, то, что попало в прессу, - это незначительное число преступлений, в том числе сексуальных, которые сейчас совершаются американцами и другими членами коалиции в Ираке. Это цивилизационный феномен.

- Крах цивилизации?

- В подавляющем большинстве западных стран сейчас происходит вымирание населения. И ведь это на фоне увеличения продолжительности жизни. Не спасает высокая рождаемость у выходцев из неевропейских стран. Это деградация общества, хотя другие факторы могут свидетельствовать о его прогрессе и расцвете. Показательным механизмом вымирания общества и является гомосексуальность, направленная не на размножение, а наоборот. У всех вымерших цивилизаций были культы гомосексуальности, обнаженного тела, сексуальных оргий.

- А какова ситуация с отношением к пленным в Израиле, где насилия, кажется, не меньше, чем в Ираке?

- В Израиле очень важной и чрезвычайно мощной силой является Талмуд, он требует следования совершенно четким принципам, которые предохраняют от сексуальных правонарушений. У палестинцев тоже очень жесткая позиция в этом отношении, что не избавляет ни ту, ни другую стороны от противоправных действий в адрес противника, попавшего в плен.

- То есть вывод можно сделать такой, что, чем меньше сдерживающих этических, религиозных факторов, тем выше вероятность, что неоправданного насилия на войне будет больше?

- Я бы сказал, что, чем больше общество, цивилизация утрачивают общечеловеческие ценности, тем вероятнее массовое насилие. Первый фактор - это война, которая пробуждает зооантропологические механизмы человека, когда извращения кажутся не только оправданными, но и необходимыми. Второе - это фактор деградирующей цивилизации, который способствует пробуждению садизма и склонности к насилию. Третье - это неустойчивость психики многих из тех, кто идет на войну. Это жертвы призывных комиссий, которые не выявили такую неустойчивость. И четвертое - в военных условиях должна быть культурология войны. То есть четко обозначенные рамки того, что позволительно и что нет. Ведь такие действия дискредитирует армию.

- Насколько важна позиция государства? Ведь когда президент одной страны провозглашает свое право решать судьбы других стран, его армия получает право на такую же вседозволенность?

- Цель руководства воюющей стороны - воодушевлять свою армию и настраивать на победу, провозглашая ее непобедимость. Без этого армия не будет эффективной. Но при этом необходимо предотвращать военные преступления. Этому учит военная культурология.

- К слову, об отношении военного руководства к своей армии, ведь она находится в гораздо более комфортных условиях, чем российская в Чечне, когда солдаты иной раз сами вынуждены покупать себе все необходимое, включая обмундирование. Американских солдат даже периодически вывозят в Кувейт на отдых. Сложно представить себе, что наших ребят из Чечни будут возить в Сочи проветриться и снять стресс. Почему же даже это не спасает американцев от проявления зоо-антропоморфного рефлекса?

- Вы помните американский фильм, в котором на США была сброшена советская атомная бомба? В результате там не было электричества, воды. Это стало настоящей катастрофой. Жить в условиях отсутствия горячей воды для американца немыслимо. Высокий уровень комфорта в мирной жизни резко уменьшает дееспособность армии на войне. А вышеназванный рефлекс слишком силен, особенно, когда нет сдерживающих факторов. Армии стран с латентной деградацией и аморальностью привносят их и на войну. Генералам, выращенным в этой цивилизации, неоткуда брать нормы военной морали. А если нет преемственности этических норм, то их и не будет.
 

Ксения Фокина

Источник:  Страна.Ru