Инциденты с захватом заложников и в России, и в других странах мира происходят с пугающей регулярностью. Последний резонансный случай в нашей стране зафиксирован три года назад. Тогда в одном из московских отделений Ситибанка 55-летний Арам Петросян с коробкой на шее, напоминающей взрывное устройство, захватил четырёх заложников.

В подобных ситуациях оперативные службы органов внутренних дел первыми прибывают в такие «ситуационные точки». А вместе с ними — переговорщики-экстремальщики. Во многом именно от них зависит, удастся ли спасти как заложников, так и «плохих парней», которые преступили Закон. Чтобы в дальнейшем следствие смогло установить мотивы, побудившие террористов на преступные деяния.

Так кто же такие переговорщики-экстремальщики в системе МВД России? Где и как их готовят? И каковы секреты работы?

Первые на месте происшествия

В соответствии со «свежими» нормативно-правовыми актами, регламентирующими деятельность психологов органов внутренних дел, функции по ликвидации последствий терактов, осуществляемых путём захвата заложников, в том числе в виде переговорной деятельности, не входят в их обязанности. Эти задачи возложены на специалистов из ФСБ и психологов МЧС. Однако, как это часто бывает, жизнь вносит свои коррективы. В таких ситуациях время — на вес золота. И если первыми на месте происшествия оказались полицейские психологи, именно они и вступают в переговоры с преступником. Так было и в случае с Арамом Петросяном.

Сотрудники отдела организации психологического обеспечения Управления морально-психологического обеспечения Управления по работе с личным составом ГУ МВД России по г. Москве уже через полчаса после поступления сигнала тревоги были на месте.

В СМИ тогда прошла информация, что специалист, оценив ситуацию и «просканировав» психотип злоумышленника, точно назвал промежуток времени, по исходу которого мужчина отпустит всех заложников и сдастся властям. Этот прогноз оказался точным, чему немало удивились журналисты, оказавшиеся свидетелями драмы на Большой Никитской.

Этим переговорщиком была руководитель Управления морально-психологичегого обеспечения подполковник внутренней службы Елена Пантюхова.

Спецгардероб для психолога

Сигнал о вызове к месту происшествия она получила, как только стало известно о ЧП в помещении банка на Большой Никитской. Психолог была дома.

— К тому времени пробки в столице по Яндексу определялись уже в 8 баллов. За мной выслали экипаж ДПС, — вспоминает переговорщик. — На такие случаи у меня есть спецгардероб. Немаловажный фактор — необходимо одеваться только в тёмные тона. Яркие цвета раздражают. Когда человеку плохо, он не хочет смотреть на всё контрастное. При такой ситуации именно тёмный цвет более располагает человека к беседе, да и действуют такие краски успокаивающе.

Никогда не говори «никогда»

По прибытии на место происшествия специалист в области психологии по поведению «объекта» сразу предположила, что на шее у него муляж. Уж больно беспечно «террорист» относился к опасному грузу. Через витринное стекло хорошо было видно, как мужчина закуривал сигарету, ловко играя зажигалкой перед якобы опасным предметом, опирался на стол, то и дело случайно задевая рукой «взрывчатку». Потом выяснится, что роль взрывчатого вещества играли два мешочка соли. Но на тот момент никто не мог дать стопроцентной гарантии, что это муляж. Поэтому сценарий со штурмом оставили на крайний случай. Начались многочасовые переговоры.

— Они протекали в так называемом обоюдно-согласительном режиме, — поясняет подполковник внутренней службы Елена Пантюхова. — Есть негласное правило переговорщиков: «Никогда не говори «никогда»!» Обязательно человек «по ту сторону баррикад» должен понимать, что мы идём на уступки и ждём от него того же. Вот и в помещении банка захватчик стал отпускать заложников: сначала одного, потом — другого. Происходила своего рода «торговля», хоть и не люблю это слово. В данном смысле некий взаимозачёт. Нашей задачей было вызволить как можно больше людей живыми и здоровыми в обмен на выполнение требований преступника. И каждый освобождённый для нас был огромной победой.

Чтобы проводить операции по освобождению заложников максимально бескровно, алгоритм действий правоохранительных органов, в том числе и психологов, прописан до мелочей. Все возможные ситуативные линии развития событий постоянно отрабатываются в ходе тактико-специальных учений.

По словам Елены Викторовны, если бы переговоры шли тяжело и не удалось выполнить требования захватчика, то задействовали бы второй вариант, с привлечением родственников и друзей. Если бы и он не возымел действия, то в ход пустили бы следующий план.

— Бывают ситуации, когда мы понимаем, что «объект» твёрдо решил умереть и прихватить с собой на тот свет других людей. Тогда включаем последний сценарий и всё решается жёстко — силовым захватом. Но при обязательном условии, что все психологические и другие приёмы исчерпаны. Здесь очень тонкая грань и огромная ответственность на руководителе, который принимает решение, — говорит Елена Викторовна.

Заповедь специалистов

Когда Пантюхова попыталась приблизиться к помещению с улицы, чтобы вступить с Петросяном в контакт, он жестами приказал отойти подальше. Пришлось подчиниться. Тем более что в помещении вместе с захватчиком оставались ещё двое заложников. Двоих он уже отпустил. С ними Пантюхова и её коллеги провели психологическую «разгрузку» и успокоили освобождённых после перенесённого стресса.

— Если злоумышленник не идёт на контакт, ни в коем случае нельзя настаивать, — рассказывает психолог. — Это одна из главных заповедей переговорщика. Необходимо было сделать паузу и подчиниться его требованиям, чтобы потом вновь попытаться наладить диалог. Важно было найти общие точки соприкосновения для дальнейшего контакта. По внешним признакам я следила за его состоянием. Переговоры шли уже несколько часов. Судя по всему, Петросян сильно устал. Тем более что по некоторой информации, прежде чем приступить к выполнению своего плана, он долгое время простоял возле банка.

Немолодой уже человек, явно страдаюший целым букетом заболеваний, он уже и сам тяготился собственными действиями. Видно было, что у Петросяна поднялось артериальное давление, сердечко пошаливало. Я ему предложила принести препараты из скорой. Он было усомнился, но потом согласился их принять с условием, что лекарство будет в запечатанных упаковках. Проявленное сочувствие стало последней каплей, убедившей злоумышленника поскорее закончить данное «приключение». Конструктивно с нами пообщался, а затем сдался.

Важный факт. Переговорщики работают без оружия. Вместо него — слово. За этим стоит нелёгкий труд, знания и навыки, помноженные на опыт.

Психолог по образованию, Елена Викторовна, миловидная женщина с мягким и красивым голосом, убедительна в разговоре. Коллеги по работе говорят: «Она запросто может сделать так, что любой преступник вывернет душу наизнанку».

Комплимент от злодея

Ещё до прибытия на место психологов диалог с захватчиком начал вести начальник ГУ МВД России по г. Москве генерал-лейтенант полиции Анатолий Якунин.

— Анатолий Иванович делал это очень грамотно, — вспоминает психолог. — Недаром Петросян в разговоре с главой столичной полиции несколько раз подчеркнул: «Вы настоящий мужчина! С вами можно иметь дело! Вы человек слова!» Надо отметить, что главный переговорщик всегда — уполномоченное властью лицо, которое может повлиять на ситуацию и выполнить требования того, кто их выдвигает. Так было и в нашем случае: Петросян просил собрать расширенную пресс-конференцию. И Анатолий Иванович сразу же отдал команду «организовать» для этой цели как можно больше журналистов среди присутствующих.

Именно под видом корреспондента вместе с другими представителями прессы в помещение первый раз вошла и Елена Викторовна. Петросян после беседы с ней тогда даже сделал ей профессиональный комплимент: «Вы хороший психолог». Если бы он знал, что попал в точку!

Впоследствии на селекторном совещании начальник ГУ МВД России по г. Москве генерал-лейтенант полиции Анатолий Якунин поблагодарил всех психологов, принимавших участие в освобождении заложников, и подчеркнул, что даже сам захватчик отметил профессионализм полицейского переговорщика.

Горький опыт

Мы долго разговаривали с Еленой Викторовной. Она рассказывала и о теракте на Дубровке, и о трагедии в бесланской школе… Эти страшные эпизоды в новейшей истории России навсегда останутся в памяти людей.

Подполковник внутренней службы Елена Пантюхова выполняла свои служебные обязанности во время захвата заложников в Театральном Центре на Дубровке. Правда, тогда не в качестве переговорщика-экстремальщика.

— Там мы работали с ожидавшими развития ситуации родственниками и близкими заложников, — продолжает Елена Викторовна. — Страсти тогда кипели нешуточные, людей можно было понять. Ну а дальше… Те, кто выжили при штурме, долго нуждались в помощи. У меня есть опыт работы с дочерью нашего сотрудника, которая оказалась там же в качестве заложника. Потом очень долго лечилась у психиатра. Та спецоперация по освобождению заложников на сегодняшний день, как известно, не имеет аналогов в мире. Мы, психологи, усвоили страшные уроки. Увы, цена их очень высока.

Эмоции выключаем

Профессионалами не рождаются, ими становятся. Главной кузницей подготовки таких кадров является Академия управления МВД России.

Рассказывает доцент кафедры психологии, педагогики и организации работы с кадрами этого учебного заведения, доктор психологических наук полковник полиции Виктория Вахнина:

— В стенах нашей академии осуществляется профильная подготовка переговорщиков. Сейчас в рамках дисциплины «Конфликтология». Кроме того, специалистов в данной сфере обучает ВИПК МВД России. Такая работа ведётся и в других образовательных учреждениях по запросу подразделений органов внутренних дел. Занятия в большей степени практико-ориентированы. Это и учения, и ролевые игры... Мы имитируем, моделируем ситуации, максимально приближённые к реальным условиям. Если будем только сидеть за партой, не получим формирования у слушателей тех компетенций, которые для нас являются приоритетными.

Сотрудники, которые обучаются по данному профилю, должны квалифицированно и грамотно действовать в любых ситуациях, связанных не только с захватом заложников. Речь в первую очередь об оперативниках, участковых, которым в силу разных причин и жизненных обстоятельств приходится вступать в различного рода переговоры. Для этого они должны владеть определёнными техниками, которые позволили бы быть им убедительными, эффективными, не допускать перерастания конфликтной ситуации в кризисную. Главное, чтобы формировалась уверенность лишь в положительном разрешении кризиса. На мой взгляд, самое важное качество, которым должен обладать переговорщик, — это стрессоустойчивость (некоторые специалисты называют конфликтоустойчивость). То есть уметь справляться со своим эмоциональным состоянием. Ведь каждый случай с захватом заложников получает серьёзный общественный резонанс. И как следствие, увеличивается и ответственность переговорщика за итог своей работы. Отсутствует право на ошибку, а значит эмоциональные переживания не должны мешать выполнению служебных обязанностей!

Долой слова-паразиты!

Профессиональный переговорщик должен достаточно чётко и точно прогнозировать ход развития событий. Для этого их вооружают специальными знаниями, которые позволяют делать безошибочный прогноз.

По словам Виктории Владимировны, острая необходимость подготовки сотрудников-специалистов в переговорной сфере возникла в нашей стране с 1993 года, когда участились случаи с захватом заложников, пошла волна захватов воздушных судов с пассажирами на борту. Тогда же Академия управления МВД России принялась готовить отечественных специалистов.

Основная составляющая переговорной компетентности — это риторическая культура, или риторическая подготовка. Должен быть широкий лексический запас, без каких-либо речевых нарушений, слов-паразитов.

— Это раздражает и мешает донести мысль, — поясняет Виктория Вахнина. — Переговорщик обязан уметь говорить грамотно, понятно и доступно для любой категории граждан. Чтобы не возникало коммуникативных барьеров. Если противоположная сторона с более обеднённой речью, значит и подход такой же: надо подбирать те слова, которые были бы ей понятны. Необходимо всегда подстраиваться под своего визави. Это часть профессионального мастерства переговорщика.

В ожидании конца света

Один из наиболее ярких и, пожалуй, не имеющих аналогов в мировой практике случаев работы переговорщиков-экстремальщиков — события с пензенскими затворниками.

Группа из 35 человек спряталась под землёй в ожидании конца света. Их «акция» началась в середине октября 2007 года, когда сидельцы вместе с 4 детьми вселились в подземные укрытия на окраине села Никольское Пензенской области. Они угрожали себя сжечь в случае насильственной эвакуации. Инициатором затворничества был 43-летний Пётр Кузнецов. 16 мая 2008 года последние сидельцы (8 мужчин и 1 женщина) всё-таки покинули своё убежище, так и не дождавшись конца света. Операция по их освобождению длилась ни много ни мало — более полугода. Представьте, какое количество переговоров было проведено с добровольными затворниками!

Виктория Вахнина работала на месте в качестве эксперта.

— Ситуация усугублялась тем, что под землёй находились маленькие дети. Самому младшему было полтора годика, — рассказывает психолог. — Сложно работать с людьми, которые не выдвигают чёткие требования, а руководствуются религиозными мотивами. Это всегда очень тонкая сфера. И надо очень аккуратно вести диалог, чтобы верующие не испытывали дискомфорт (попытаться их понять и найти нужные, правильные слова — это было непросто). Приходилось вести переговоры через трубу, установленную в земле…

История получила широкий общественный резонанс — всё подробно освещалось в СМИ.

Особые методы

Внимательный читатель наверняка заметил, что секреты большинства техник и технологий, применяемых психологами, так и остались нераскрытыми. Потому что инструменты переговорщика как скальпель для хирурга. В неумелых или преступных руках он может нанести непоправимый вред.

Как я ни пытался разузнать содержание «диалога» с затворниками посредством трубы, Виктория Владимировна была непреклонна: «Вы хотите от меня получить ответ на вопрос — как нам всё-таки удалось вытащить их из пещер? — улыбаясь, переспрашивает она. — Скажу так, мы просто использовали некоторые особые методы, которые даже таких фанатиков, как пензенские затворники, вынудили пересмотреть свои намерения».

Многих интересует: допускаются ли нетрадиционные методы при вербальном контакте с захватчиками заложников? Насколько это было бы востребовано и эффективно? Правомочно ли? Эксперты в области юриспруденции и психологии сходятся во мнении, что возможность использования, к примеру, метода гипноза на сегодняшний день никакими нормативно-правовыми актами не регулируется. Очень скользкая тема. Потому что злоумышленника до суда ещё нельзя назвать преступником, а значит, есть и ограничения по действиям в отношении него. Специалисты утверждают, что психологическое состояние человека, в котором он пребывает на тот или иной момент, сугубо индивидуально. Существует восприимчивость к методам воздействия, и у каждого человека она своя. А потому, неправильно применив методы переговорного процесса, можно получить реакцию с точностью до наоборот. Профессионал же должен быть уверен, что в каждой конкретной ситуации он сможет разрешить её положительно. По крайней мере, насколько это возможно.

По материалам иностранной прессы

Всё началось с Мюнхена

Впервые в мире о создании института переговорщиков задумались сорок с лишним лет назад, после трагедии, связанной с захватом заложников в Мюнхенской Олимпийской деревне во время проведения ХХ летних Олимпийских игр в Германии.

Утром 5 сентября 1972 года в окрестностях Мюнхена вооружённая группа членов экстремистской организации «Чёрный сентябрь» захватила в заложники 11 спортсменов из Израиля. На преступниках были маски. Они потребовали немедленно освободить и отправить в одну из арабских стран 234 палестинца, отбывавших наказание в израильских тюрьмах за терроризм.

Захватчики предупредили: если их требования в течение двух часов не будут выполнены, они начнут убивать заложников.

В начавшихся переговорах участвовали непрофессио¬нальные переговорщики. Вышедшему к ним главарю боевиков Иссе они честно признались, что не в их компетенции выпустить из израильских тюрем их соратников.

В поисках выхода из возникшего конфликта была налажена дипломатическая связь с официальным Тель-Авивом. Премьер-министр Израиля Голда Меир заняла принципиальную позицию и заявила: «Ни при каких условиях не поддаваться на шантаж террористов и не выполнять их требования». Она твёрдо считала, что уступки террористам только порождают новый террор.

Немцы не знали, как быть в ситуации, когда ни израильтян, ни палестинцев не получалось склонить к компромиссу. Переговоры зашли в тупик.

Было решено предоставить преступникам «воздушный коридор» в любую страну мира и во время осмотра ими самолёта провести силовую операцию.

Однако план, который должен был быть реализован в аэропорту, почти рухнул. Полицейские, которые должны были нейтрализовать преступников в салоне самолёта, отказались выполнить приказ.

Не оставалось времени ни придумывать новый план, ни искать более смелых полицейских, которые бы рискнули остаться в самолёте. В распоряжении заместителя начальника мюнхенской полиции оставались только снайперы.

Жизнь заложников полностью зависела от точности выстрелов пяти полицейских, которые… не имели специальной подготовки и соответствующего опыта. Их выбрали только потому, что они «увлекались стрельбой и в выходные дни вместо пивной ходили в тир».

Последующего разворота событий не мог предсказать никто. В момент осмотра преступниками «Боинга-737» полицейские снайперы открыли по ним несанкционированный огонь, спровоцировав террористов на ответные насильственные действия и лишив заложников последней надежды на спасение. Во время начавшегося боя все захваченные спортсмены погибли, также были убиты пять преступников, пилоты вертолётов и один полицейский, трое стражей порядка получили ранения...

Позже, размышляя о ходе и результатах мюнхенской операции, аналитики и эксперты-психологи многих стран мира пришли к важному выводу: единственной альтернативой силовой операции или её обязательной первичной фазой должны стать переговоры с преступниками, это единственный способ ненасильственного урегулирования возникшего противоречия. Особое значение при этом было отведено усилиям специальных посредников в переговорах.

После событий 1972 года как в Германии, так и в других странах, человека, уполномоченного на ведение переговоров с террористами, — переговорщика стали рассматривать как ключевую фигуру при разрешении любого инцидента с захватом заложников. Ведь именно его опыт, знания и квалифицированные действия дают самые высокие шансы заложникам на выживание.

Безуспешное освобождение заложников в Мюнхене, в ходе которого все они погибли, стало серьёзным поводом для обобщения накопленного опыта борьбы с террористами и отправной точкой в создании самостоятельного института переговорщиков в ряде стран мира.

Однако заметим, что в отдельных государствах, и прежде всего в Израиле, за десятилетия борьбы с террором, в том числе в ситуациях с захватом заложников, сложилась категоричная позиция правительства — с преступниками переговоров не вести, а предпринимать активные действия по их уничтожению.

* * *

В правоохранительной системе ФРГ функционирует спецподразделение пограничной охраны «080-9», толчком к образованию которого стали события 1972 года в Мюнхене. Оно оказывает помощь не только пограничникам, но и федеральной, и земельной (субъекты федерации) полиции. Главной задачей этого подразделения является борьба с терроризмом. Наряду с бойцами спецназа здесь имеются и переговорщики. За годы своего существования «080-9» провело более 1400 операций. И лишь в четырёх инцидентах спецназовцы применяли оружие. Согласитесь — это результат!

Как уверяют российские специалисты, зарубежный опыт изучается и обобщается. Однако нельзя забывать — там другая нормативно-правовая база, иной менталитет преступников и статус специалистов, по другому принципу формируются группы ведения переговоров. К тому же идеальной модели до сих пор нет. А у наших психологов — свой богатый опыт, полученный в тяжёлых условиях.

Источник: Щит и меч