Ростислав Прокопишин, научный сотрудник Института психологии РАН, - о мотивах террористов-смертников:

- При виде того, как хладнокровно совершили самоубийство террористы-камикадзе в Америке, невольно возникает соблазн объяснить их действия влиянием наркотиков, психическими заболеваниями или тем, что их близкие находятся в заложниках в чьих-то руках. Используются ли какие-либо из этих "методик" при совершении терактов?

- Прежде всего следует отметить, что сами террористы-смертники себя самоубийцами не считают. Более того, на утверждении принципиальной разницы между самоубийством и самопожертвованием основана система идеологической обработки камикадзе. Будущему исполнителю терактов внушают, что он имеет ценность только как участник какого-то процесса: джихада, борьбы за счастье человечества, за свободу своей родины. Следовательно, если он умирает, но своей смертью приближает наступление светлого будущего, то его физическая смерть как бы ничего не значит. Ее просто нет, раз живет дело, ради которого он жил.

Психически ненормальных людей, равно как и наркоманов, очень трудно контролировать. Среди террористов-смертников действительно попадаются те, кого поставили перед выбором: или мы убиваем твоих близких, или ты умираешь сам. Однако организаторы террористических групп крайне неохотно используют таких людей - от них всегда можно ожидать всяческих сюрпризов.

- Можно ли вычислить террористов-смертников по каким-либо психологическим характеристикам?

- Можно. Первая, и самая важная характеристика - это упрощенное мировосприятие. Мир рисуется в черно-белых тонах, как при клинических формах депрессии. С точки зрения террориста, окружающий мир - это поле битвы между абсолютным добром и абсолютным злом: между мусульманами и "неверными", между коммунизмом и буржуазией, между "свободным миром" и тоталитаризмом и т. д.

Вторая характеристика - наличие сверхценных идей. Террорист в буквальном смысле живет тем, что он делает. Ему трудно о чем-либо думать, кроме своей идеи. Ему кажется, что если он ее лишится, то он лишится жизни. Ведь ничего другого, кроме идеи, у него нет.

И наконец, террорист всегда немного ребенок. Он эмоционально не развит. Он подсознательно нуждается в командире, в опеке, в том, чтобы кто-то формулировал за него его же жизненные приоритеты. Порядок в его жизни выстраивается тогда, когда он находится в общем строю.

В целом можно сказать, что террорист-смертник - это одномерный и простой человек.

- Кто те люди, которые посылают террористов-самоубийц на смерть?

- Среди верхушки террористической организации обязательно есть формальный лидер. Он часто появляется на публике, он свято верит в то, что говорит. Его имя - своего рода символ, визитная карточка организации. Такой человек часто сочиняет всякого рода теоретические труды, порой даже страдает своеобразным
"реченедержанием". Он способен "завести" толпу на митинге, может отдать приказ о теракте, но не в состоянии организовать сам теракт. Классический пример таких людей-моторов - бен Ладен.

Однако в окружении формальных лидеров террористических организаций всегда есть и те, кого не увидишь на митингах. Они предельно циничны, всегда просчитывают выгоды от возможных терактов. У них хорошие связи в бизнесе, нередко они выполняют роль "агентов влияния" спецслужб или каких-либо других криминальных или коммерческих структур, связывающих с данной террористической организацией определенные надежды.

- Значит ли это, что известные террористы - Абу Нидаль или бен Ладен - всего лишь марионетки в руках искусных кукловодов?

- Конечно, нет. Безусловно, у политиков и деятелей бизнеса периодически возникает желание использовать те или иные террористические организации в своих интересах. Но контролировать террористов очень трудно: они слишком верят в свои убеждения и слишком ненавидят тех, кто не соответствует их системе ценностей.

Сотрудничество с любым союзником для них - всегда всего лишь временный брак по расчету.

- Что чувствовали террористы в момент, когда они направляли самолеты на нью-йоркские небоскребы?

- Экстаз, ненависть, ощущение, что они выполняют великую миссию. Они свершили возмездие - наверное, об этом они думали. Я полагаю, что месть как раз была их главным мотивом. Этот теракт был очень киношным - на это все обратили внимание. Террористы осуществили главный кошмар американцев: взорвали нью-йоркские небоскребы, переиграли голливудский боевик на свой лад.
Организаторы теракта прекрасно отдавали себе отчет в том, что открыто взять ответственность за происшедшее они не смогут. Никто им не позволит открыто, в прямом эфире позлорадствовать над американцами и насладиться своим успехом. Поэтому они сделали все, чтобы сам теракт вышел как можно более издевательским и унизительным для американцев.

- Что нужно делать для того, чтобы "раскодировать" террориста-смертника?

- Каждый конкретный случай диктует свою методику. Например, можно осторожно дать понять такому человеку, что он слегка неадекватен. Для террористов исключительно важна общественная поддержка, пусть даже самая ничтожная. Если к ним относятся как к героям - они и сами таковыми себя будут ощущать. Если же как к ненормальным - то сначала будет отторжение враждебной среды, а потом может появиться сомнение в правильности идеи. А любое сомнение - это шаг к пересмотру картины мира. Можно перенести на внешний мир те взаимоотношения, которые существуют внутри сообщества террористов. Дело в том, что они в общем-то нормальные люди, только все обычные человеческие качества - честность, порядочность, уважение к чужой жизни - применимы только к "своим".

"Чужие" - это не люди, это деперсонализированные носители абсолютного зла. Нужно показать им, что это не так. Что их враги - американцы, евреи, русские - такие же люди, как они.

- То, что большинство террористических актов, совершаемых в мире, лежит на совести выходцев из мусульманских стран, является случайностью или закономерностью? Действительно ли ислам - это религия, благоприятствующая терроризму?

- Ответить на этот вопрос в нескольких словах невероятно сложно. Существует несколько точек зрения на природу исламского экстремизма: согласно первой, относительно молодой мир ислама "взрослеет", демонстрируя ту же степень агрессивности, что и "взрослеющая" Европа в период позднего средневековья.

Сторонники второй точки зрения обращают внимание на специфику мусульманской религии, являвшейся, по их мнению, с первых же дней создания религией войны, а не мира. На мой взгляд, более близка к истине третья точка зрения: исламский терроризм является своеобразным ответом на вызов глобализации. На наших глазах человечество объединяется на основе западных ценностей, исторически во многом чуждых неевропейскому миру. Фактически исламский фундаментализм и терроризм - это борьба против шаг за шагом наступающих необратимых перемен во всех сферах человеческих взаимоотношений. Если мир, в котором человек привык жить, рушится или становится неудобным, а к новому он никак не может приспособиться, то он легко станет добычей тех, кто предложит ему новую систему координат, укажет, кто его враг, а кто друг.

- Считаете ли вы, что можно силой решить проблему исламского экстремизма?

- В этом смысле я пессимист. Я думаю, что для тех мальчиков, которые сейчас готовятся взрывать себя на улицах Америки или Израиля, бомбардировки исламских стран только подтвердят, что Усама бен Ладен был прав, называя Америку порождением сатаны.

Геннадий Петров

Источник: Московские Новости