Ставшие почти ежедневными сообщения о задержанных педофилах рождают вопрос: совращение несовершеннолетних в России — массовая преступная болезнь или очередная политическая кампания с неясными целями?

Складывается впечатление, что за последний год Россию захлестнула волна насилия над детьми: СМИ регулярно сообщают об очередном пойманном педофиле, скрывавшемся под маской добропорядочного гражданина. Задерживаются мужчины самых разных профессий и социального положения: от чиновников до милиционеров и учителей. В прессе поднимается шум, который, однако, быстро затихает. До очередного скандала…

Безусловно, педофилия — одно из самых страшных преступлений, бороться с которым необходимо как можно жестче. («Особая буква» неоднократно писала об этом). Неудивительно, что 12 июля этого года президент РФ Дмитрий Медведев внес в Госдуму законопроект, ужесточающий ответственность за преступления сексуального характера в отношении несовершеннолетних. В частности, документ предусматривает применение к таким преступникам химической кастрации.

Уже больше десяти лет Франция, да и вся Европа, пытаются разобраться в так называемом «деле Утро», которое теперь называют не иначе как «катастрофой правосудия» или «юридическим Чернобылем». Пресловутое «дело Утро», по которому сначала обвинили в педофилии 17 человек, заставило европейцев говорить о влиянии на правосудие общественного отношения к подозреваемым в насилии над несовершеннолетними. Утро (Outreau) — название городка в департаменте Па-де-Кале. История началась в 2000 году, когда полиция узнала о кошмарном факте: супружеская пара Делей занимается растлением собственных детей. Супруги были арестованы и сознались, что насиловали не только своих детей. Причем делали они это в компании других взрослых, среди которых были священник и юрист. 18 детей-жертв в возрасте от 3 до 12 лет подтвердили эти факты, назвав новые имена насильников. Опираясь на показания четы Делей и детей, полиция арестовала 17 человек. Говорилось о разоблачении крупной международной сети педофилов. Международной, потому что следы преступления якобы вели в Бельгию. Судебный процесс начался лишь в мае 2004 года. 7 из 17 подозреваемых были признаны невиновными и отпущены на свободу. Главная свидетельница Мириам Делей призналась, что напрасно оговорила ни в чем не повинных людей. Почему же дети подтверждали ее показания? «Я боялся, что, если не скажу полицейским «да», они меня заругают», — признался потом один мальчик. Чета Делей с мужем и еще одна супружеская пара, признавшие себя виновными, были приговорены к длительным срокам заключения за сексуальную агрессию по отношению к собственным детям. Остальные, отрицавшие свою вину, получили меньшие сроки. Обвинительный приговор был ими обжалован в апелляционном суде Парижа. В конце ноября 2005 года эти шестеро были признаны невиновными. Генеральный прокурор Парижа прибыл в зал суда и принес извинения, не дожидаясь даже официального объявления об освобождении заключенных. Несколько дней спустя извинения бывшим заключенным направил лично президент Жак Ширак. За время, прошедшее с ареста, один из несправедливо обвиненных покончил с собой в тюрьме, семьи других распались. Один из бывших обвиняемых, сам в прошлом юрист, пытался покончить жизнь самоубийством уже после освобождения, ибо не видел для себя никаких перспектив. Другая супружеская пара до сих пор сражается за право воспитывать собственных детей — хотя они и признаны невиновными, ребят им пока не доверяют. Сложно найти статистику, демонстрирующую, сколько обвинений в педофилии разваливаются в суде. Но очевидно, что человеку, которого необоснованно подозревали в совершении насилия над детьми, уже невозможно вернуться к нормальной жизни.

Тем не менее нельзя не обратить внимания на то, что данная тема стала, как ни ужасно это звучит, модной. Вспомним: еще пять лет назад каждое сообщение о детях-жертвах воспринималось как из ряда вон выходящее событие. Почему же сейчас мы, не переставая возмущаться подобными преступлениями, перестали им удивляться?

Есть только три возможных ответа на этот вопрос. Первое: раньше и правоохранительные органы, и пресса замалчивали — видимо, намеренно — факты насилия над несовершеннолетними. Второе: их стало настолько больше, что скрывать масштабы проблемы уже невозможно. И третье: обвинения в педофилии стали самым лучшим способом расправиться с человеком.

Первые два пункта неразрывно связаны между собой. Психиатрами доказано, что часть нездоровых людей, испытывающих сексуальное влечение к детям, не помышляют о воплощении своих фантазий в жизнь до определенной поры. Зачастую муссирование прессой уже совершенных преступлений наводит их на страшную мысль о том, что насилие возможно в реальности. Получается своего рода замкнутый круг: говоря о педофилии, мы ее умножаем. И здесь, вероятно, необходимо не вмешательство государства, а своего рода внутреннее соглашение между всеми средствами массовой информации. Нужно понимать, что к свободе слова подобное замалчивание отношения не имеет, но оно способно если не уменьшить, то по крайней мере не провоцировать рост количества жертв.

В мае 2011 года «Новая газета» опубликовала открытое письмо президенту Дмитрию Медведеву от Владимира Макарова, заместителя начальника отдела методологии и финансово-бюджетной политики департамента экономики и финансов Минтранса РФ, обвиняемого в изнасиловании собственной дочери. Он уверен в своей невиновности и просит выяснить, что означает предъявленное ему обвинение: ошибку врачей или злой умысел.

Этот частный случай наглядно демонстрирует ту роль, которую стали играть преступления педофилов. Похоже, только они приводят общество в состояние шока. Коррупцией, воровством, бытовыми убийствами и даже преступлениями на национальной почве никого в России удивить уже нельзя — ну украл, ну избил, ну убил... А вот насилие над детьми — другое. Это настолько страшно, что надолго остается в памяти. Так что лучшего обвинения для конкурента, соседа и любого другого недруга и представить сложно — после одной случайной фразы «он приводит в квартиру детей» подозреваемый навсегда становится парией.

Нельзя забывать и о самих детях, особенно о подростках. В Европе и США через это уже прошли — сняты фильмы, написаны книги. Младшее поколение живет не в вакууме и прекрасно осведомлено об отношении общества к педофилам. И в России нынешние продвинутые дети уже поняли, в чем можно обвинить ненавистного отчима или не понравившегося учителя — «он приставал». А профессиональных специальных социально-психологических служб, способных отличить настоящее обвинение от вымышленного, в стране кот наплакал.

Поэтому рискнем предположить, что громкие уголовные процессы над педофилами или открытое обсуждение нюансов насилия над несовершеннолетними не только не нужны, но и опасны. Они должны проходить в закрытом режиме, иначе Россия повторит печальный опыт Старого и Нового Света, где из-за страха прослыть педофилом люди боятся взять на руки чужого ребенка или просто ему улыбнуться.

Комментирует Михаил Виноградов, психиатр-криминалист, генеральный директор Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях

Из общего числа педофилов количество тех, кто нуждается в квалифицированной помощи психиатра, всего два-три процента. Основная же масса — это развращенные, извращенные люди, стремящиеся к получению «необычного удовольствия».

Педофилы в основном мужчины. Женщин здесь незначительное количество. Эта категория людей чувствует себя в сексуальной жизни с партнерами одного с ними возраста неуверенно. В отношениях же с детьми у них появляется возможность продемонстрировать свое превосходство.

Половую жизнь человек должен начинать уже будучи социализированным, желательно в 18 лет. Раннее начало половой жизни сбивает жизненные настройки, нарушает биологические функции, способность вести адекватную социальную жизнь. Педофилы развращают подростков.

Выявить таких людей возможно. Я много лет создавал и руководил отбором в спецслужбы. Отбор педагогов в детские учреждения должен быть таким же строгим. Определенные тесты позволяют заподозрить человека в склонности к развратным действиям, а официальное обследование психологом и психиатром точно установит педофилов, намеревающихся попасть на работу в детские учреждения. А они туда стремятся: в школы, бальные кружки и так далее. Всю страну проверять на детекторе лжи нет необходимости. Но оградить от педофилов детские учреждения нужно, а главное — вполне возможно.

В России правоохранительные органы и общество в целом относятся к проблеме педофилии слишком снисходительно, недооценивая ее важность.

К примеру, в Благовещенске убийца, выпущенный из тюрьмы условно-досрочно, подозревается в изнасиловании семилетней девочки. Сама девочка, находясь в шоке, дает путаные показания, и подозреваемого отпускают под подписку о невыезде. О чем думали в данном случае сотрудники правоохранительных органов, отпуская такого человека на свободу? Ведь можно задержать подозреваемого на законные трое суток и провести все необходимые проверки, следственные действия и через суд предъявить ему обвинения. Другой похожий случай, иллюстрирующий несерьезное отношение к проблеме педофилии. В Орловской области педагог начал приставать к девочке-ученице. Та рассказала все матери, которая тут же пожаловалась директору школы. Директор заявила о случившемся в милицию и уволила этого педагога. Суд, однако, постановил: у педагога этот случай первый, есть свои дети, что расценивается в качестве смягчающего обстоятельства — не оставлять же детей без кормильца. Судья определяет учителю условное наказание и обязывает директора школы восстановить его на работе.

Налицо непонимание опасности проблемы педофилии на всех уровнях общества. И в первую очередь на уровне правоохранительных органов. Это приводит к тому, что во многих городах страны началось возмущение. Кому-то из особенно возмущенных даже удалось записаться на прием к президенту, чтобы рассказать о творящемся безобразии и бездействии полиции.

Самим же полицейским это неинтересно, так как отвлекает от раскрытия особо тяжких преступлений. Многие полицейские чины снисходительно относятся к таким «шалостям». Как и представители других слоев общества. Недаром Павел Астахов, уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка, говорит о существовании в России педофильского лобби.

Сегодня нужно формировать общественное мнение, воздействовать на полицию, прокуроров, судей, чтобы к педофилам применялись такие же меры, какие применяются во всем остальном мире, где эти люди получают от 12 лет тюрьмы до пожизненного срока. У нас необходимо воспитывать в обществе нетерпимость к педофилам.

На педофилов, как и на других преступников, общественное мнение влияния не оказывает. Но на них влияют жесткость и неотвратимость наказания. Для населения же необходимы сообщения о случаях педофилии, имеющих место по всей стране. Это помогает людям быть настороже.

Материал подготовили: Мария Пономарева, Сергей Шурлов, Александр Газов
 

Источник: Особая буква