— Леночка, меня ни для кого нет! — пророкотал густой бас из селектора на столе у секретарши.
— Простите, Леночка, но мы все-таки войдем! — твердо заявил Анискин девушке, которая попыталась грудью встать на защиту кабинета босса. Полицейский оператор забубнил в микрофон видеокамеры: «Съемка от 2 августа 2012 года. Адрес…» Анискин открыл дверь кабинета и шагнул внутрь. Увидев сыщиков в форме, хозяин аж подскочил на месте, но тут же взял себя в руки.
— Чем обязан? — изображая приветливую улыбку, спросил он.
— Митрофанов Антон Григорьевич?
— Точно так.
— Вы можете что-то сказать о судьбе похищенного гражданина Орлова?
Митрофанов на секунду побледнел — имя ему явно было знакомо, но, не стирая с лица улыбку, ответил:
— А кто это? Почему вы вообще спрашиваете об этом меня? Ничего себе денек начинается, только пришел на работу, а тут какие-то обвинения…
— Карты на стол! — заявил Анискин. — По оперативной информации, вы возглавляете группировку рейдеров, которая интересуется предприятием, принадлежащим господину Орлову. Вчера его похитили. Мы предполагаем, что это сделали по вашему приказу.
Мужчина за столом перестал улыбаться:
— Какие рейдеры? Я — честный бизнесмен. По какому праву вы врываетесь в мой кабинет?
— Жена Орлова пояснила, что после телефонного разговора он куда-то засобирался, сказал, что именно вы предложили ему «решить вопросы». После чего он ушел из дома и больше не вернулся.
— Наглая ложь! — возмутился Митрофанов.
— А что вы скажете, когда узнаете, что на телефонной станции нам подтвердили: звонок был сделан именно из вашего кабинета?
Судя по бегающим глазкам мужчины, он судорожно придумывал ответ. В конце концов Митрофанов ответил:
— Я думаю, меня подставили. Кто-то проник в мой кабинет и сделал этот звонок. Я легко докажу это, поскольку целых три дня не появлялся на работе. Моя секретарша это подтвердит. Верно, Леночка?
— Конечно, Антон Григорьевич. Вас не было на работе целых три дня! — закивала секретарша, которая все это время торчала в дверях.
Анискин и Сидоров досадливо переглянулись. Не надо было пускать ее в кабинет, а тут — сами дали возможность боссу сделать секретарше «тонкий» намек. Конечно, она будет защищать работодателя до последнего, даже если придется соврать полиции. Но что сделано, то сделано, и Анискин продолжил допрос:
— Хорошо, а кто мог попасть в ваш кабинет?
— Да мало ли, — пожал плечами Митрофанов. — У меня здесь ценностей нет, дверь хлипкая, замок тоже легко вскрыть. Леночка, вы куда-нибудь вчера отлучались?
— Да, Антон Григорьевич, — вновь поняла «намек» секретарша. — Вас не было, поэтому я ушла пораньше. Думаю, проникнуть к вам в кабинет труда не составляло.
— Я ответил на ваши вопросы, господа? — привстал Митрофанов. — Если да, то, простите, у меня очень много работы.
— Елена, то есть вы подтверждаете, что вашего начальника не было на работе три дня? И самое главное — вчера? — обратился Анискин к секретарше.
— Именно.
— А вы сами не входили к нему в кабинет?
— Да Бог с вами! Конечно, нет! Я сюда захожу только по приглашению Антона Григорьевича, — слегка покраснев, ответила Леночка.
— А вы, Антон Григорьевич, только-только пришли на работу, верно?
— Да!
— В таком случае, прошу вас проехать с нами в отдел. Будете отвечать за лжесвидетельство. Думаю, посидев в камере, вы измените показания.
Вскоре рыдающая Леночка, прижатая доводами Анискина, уже призналась, что просто помогала боссу создавать алиби. Вслед за ней, поняв, что запираться бесполезно, раскололся и Митрофанов. Чтобы облегчить свою участь, он указал, где именно его люди держат Орлова. Заложник был освобожден.
Как Анискин понял, что оба ему врут, и чем он «прижал» секретаршу?
(Не спешите нажимать на эту кнопку, пока не решили задачу)