Когда в кабинет к Анискину зашел сержант Петров, одетый в гражданское, сыщик был весьма удивлен:
— У вас разве сегодня не выходной?
— Выходной, выходной, товарищ майор (пожилой сержант никак не мог запомнить, что вместо «товарищ» надо говорить «господин»). Просто так получилось. Я в трамвае на рынок ехал, вдруг слышу, женщина кричит, что ей сумку порезали. Я вагоновожатому приказываю: «Двери не открывать!» — а сам бегом к потерпевшей, благо народу было немного. Удостоверение предъявил, смотрю — кошелек ее валяется, а рядом три мужика стоят. Гражданочка говорит: «Вот они стояли рядом, мне что-то подозрительным показалось, полезла в сумку проверить кошелек, а сумка порезана!» Кошелек, кстати, на полу валялся — видать, кто-то из троицы сбросил. Ну, я их всех задержал и сюда. Сидят в коридоре, голубчики. Двое явно уголовники, а третьего я уж для порядка прихватил. Он историк, всю дорогу нас развлекал и просил отпустить. Но я не поддался.
— В коридоре сидят? Пойду гляну! — Анискин встал и подошел к двери.
Приоткрыв ее, он увидел довольно удивительную картину. По правде сказать, он ожидал, что уголовники, как их определил Петров, даже невзирая на присутствие рядом полицейского будут ущемлять интеллигента. Однако вышло наоборот.
![Майор Анискин](img/an81.jpg)
Благообразный мужчина в очках что-то живо рассказывал, размахивая руками, а двое других задержанных да и сержант в форме и с автоматом завороженно, раскрыв рты, наблюдали за ним. Анискин прислушался. Мужчина вещал:
— И вот представьте, Древний Рим. Гигантский Колизей, 50 тысяч человек полностью заняли зрительские места. Толпа ревет, ожидая начала зрелища. И вот в императорской ложе появляется он, кумир Рима, Гай Юлий Цезарь. «Виват, Цезарь! Виват, император!» — вопит публика. Цезарь поднимает вверху правую руку — внимание! А затем резко опускает ее. Это знак к началу игр. Ворота, ведущие в подтрибунные помещения, распахиваются, из них выбегают бестиарии, с противоположной стороны со страшным рыком один за другим выбегают тигры. Они бросаются на гладиаторов, но те ловко сражаются со зверями, и вскоре весь песок арены покрыт полосатыми трупами. Но толпа ждет. Битва с тиграми — не главная изюминка представления. И вот друг против друга встают вооруженные и закованные в доспехи гладиаторы. Начинается сеча. Один за другим погибают мужественные борцы. По песку течет человеческая кровь. В итоге остается лишь один гладиатор. Он подходит к раненому сопернику и, подняв меч, ждет решения императора. Цезарь опускает вниз большой палец. Несчастный обречен... Миг — и его голова отделена от туловища. Толпа ревет. В этот момент тысячи людей считают императора настоящим богом. И Цезарь чувствует это. Он обожает такие мгновения. Величественно повернувшись, Цезарь уходит...
Дав рассказчику закончить, Анискин вышел в коридор.
- Так, что тут у нас? — сурово спросил он.
- Да ни за что задержали! — заявил один из мужчин с характерными наколками. — Я свое отсидел, уже в завязке.
- И я в завязке, — заявил второй, — только месяц назад с зоны вернулся, от звонка до звонка оттрубил. Тетка сама, небось, кошель выронила.
- Простите, господин полицейский, — обратился к Анискину третий мужчина. — Я очень спешу, у меня урок истории в школе. Вы всегда можете найти меня там. Пожалуйста, дайте мне возможность отправиться на занятия.
- Да, отпусти историка, гражданин начальник, чего его мучить! — заявил один из уголовников. — Его же дети ждут!
Анискин с хитрым прищуром оглядел всех троих.
- Отпустить? Можно и отпустить. В общем, вы двое свободны, а вот вас, гражданин, я попрошу остаться. Думаю, именно вы порезали женщине сумку и пытались украсть кошелек.
Кого решил задержать Анискин и почему?
(Не спешите нажимать на эту кнопку, пока не решили задачу)