РАЗДЕЛ IV. Концепция индивидуальной нормы психофизиологических состояний

Глава 15. ТЕОРИЯ НОРМЫ

---

15.1. Общие подходы к проблеме

Проблема нормы и патологии психики личности сложна и многогранна. Однако смысловое содержание понятий «норма» и «психическая норма» у представителей разных профессий и теоретических направлений неоднозначно, что свидетельствует, с одной стороны, о сложности и недостаточной определенности самих упомянутых понятий, с другой - о наличии существенных теоретических различий в их оценке.

Современные представления о норме человеческого организма и психики предполагают объективное существование его нормального развития и функционирования как интервала, оптимальной зоны количественных колебаний процессов на уровне функционального стимулирования (А. А. Корольков, В. П. Петленко, 1981). Нормы объективны, но уровень их познания детерминирован возможностями науки и практики, целями и задачами исследования. Поэтому в практической деятельности используют опору на нормативные показатели, которые можно рассматривать как отражение уровня познания нормы, а не абсолютное ее выражение.

Исходя из сказанного, о норме функционирования организма и психики человека мы можем судить по общепринятым нормативным показателям строения тела, функциональных измерений различных органов и систем организма в покое и во взаимодействии с окружающей средой, по нормам психических реакций и поведения. Необходимо помнить, что нормативы, имеющие этнические половые, возрастные и другие особенности, постоянно претерпевают изменения в зависимости от конкретных внутренних и внешних обстоятельств, развития науки и т.д. Следовательно, нормативы и норма являются категориями динамичными, но только в определенных пределах (Н. Е. Бачериков и др., 1995), отражающими наличие нормальных структурных и функциональных предпосылок для нормальной жизнедеятельности организма и психики.

О психической норме можно говорить только тогда, когда физиологические и психофизиологические функции головного мозга, лежащие в основе психических процессов, находятся в пределах физиологической нормы, а психические составляющие личности (функции ощущения и восприятия, памяти и мышления, эффекторно-волевая сфера, эмоции и сознание) находятся в пределах принятых за норму показателей, определяемых по экспериментально-психологическим методикам, и соответствуют психологическим и общественным нормативам. Однако психические нормативы до сих пор недостаточно определены и изучены из-за большого многообразия индивидуальных черт личности, их разнонаправленности. Применяемые психометрические методики (ММИЛ, Векслера, Кэттела) не дают оснований к категорическому суждению о психической норме конкретного лица, так как допускают субъективизм в оценке полученных результатов.

Оценивая соотношение нормы и здоровья, можно сделать вывод, что фундаментом здоровья является в первую очередь норма. С позиций диалектики, основой соматического и психического здоровья должно служить нормальное состояние морфофункционального субстрата. Однако высокая пластичность головного мозга допускает возможность диссоциации между степенями развития структуры и функции, функциональных возможностей головного мозга и психики, между объективно определяемыми состояниями нормы и здоровья, особенно в психической сфере.

В последние десятилетия появились сотни статей и монографий, в которых представлены глубокие исследования функционирования различных систем организма с точки зрения системного подхода, в том числе с использованием методов системотехники, математической логики, статистики, моделирования. Учитывая это, в представляемой работе мы ставим своей задачей проанализировать возможности и ограничения, которые необходимо иметь в виду при интерпретации параметров систем организма в психофизиологии с учетом сложности и целостности этих систем, а также с позиций индивидуальной нормы. Необходимость такого анализа назрела именно теперь, когда появилось множество тестов в психологии, страдающих в известной мере субъективизмом при их интерпретации.

Накопленный столетиями преимущественно эмпирический опыт, лежащий в основе оценки функционального состояния организма, в том числе центральной нервной системы, вобрал в себя основные принципы системного подхода к исследованию поведенческих и психофизиологических реакций человека. К ним относятся, в частности, известные положения о том, что каждый организм требует индивидуального подхода, что при диагностике необходимо обращать внимание не только на нарушенные функции и системы организма, но и на весь организм в целом. Все эти положения были развиты отечественными физиологами и психологами, что явилось основой высочайшего уровня диагностики.

Новые совершенные подходы к изучению функционального состояния и уровня жизнедеятельности организма, появившиеся во второй половине нашего века, обеспечили значительный прогресс отдельных научных направлений.

С развитием в психологии и физиологии все более узкой специализации, возникающей благодаря научному прорыву в различных областях, исследователи и практики стали стремиться к однозначности параметров. Монографии и статьи, посвященные разнообразию возможных значений показателей, тонут в море специализированных исследований, проведенных на основе множества методик и не углубляющихся в анализ вариаций значений полученных показателей. Усиление этих тенденций смещает внимание исследователей на вновь открываемые параметры. От каждого нового показателя ждут однозначной характеристики различий нормы и патологии и, когда ожидания в очередной раз не оправдываются, начинают искать очередной новый параметр, который наконец точно охарактеризовал бы состояние человека. Несмотря на то что подобные надежды каждый раз оканчиваются разочарованиями и выявляется широкая вариабельность очередного параметра, многие исследователи продолжают считать, что она вызвана ошибкой методов измерения. Поэтому необходимо разобраться в вопросе возможных значений определяемых параметров.

Проведенный нами обзор литературы по этим вопросам имел задачу проанализировать возможности и ограничения интерпретации параметров систем организма в психофизиологии с учетом индивидуальных различий этих систем.

Все задачи диагностики психофизиологического статуса человека требуют решения одной из фундаментальных проблем биологии - проблемы нормы. Для того чтобы решать вопросы оценки функционального состояния человека, необходимо прежде всего определить, что понимается под нормой. В этом направлении проделана значительная работа, вскрыта удивительная диалектичность взаимодействия нормы и патологии.

Из изложенного следует, что понятия нормы и здоровья не идентичны и совпадают, как правило, только тогда, когда нормальный уровень различных нормативных, преимущественно функциональных, показателей обеспечивает адекватную и полную адаптацию и нормальную работоспособность не только в условиях повседневной жизни, но и в экстремальных ситуациях, когда нормативные показатели могут быть превышены. Но это не всегда свидетельствует о неблагополучии здоровья. Примером может служить физиологический аффект с агрессивным и аутоагрессивным поведением, возникающий при воздействии эмоционально-стрессовых ситуаций на практически здорового человека (Н. Е. Бачериков и др., 1995).

Соотношение нормы и здоровья в сфере психической деятельности сложны, поскольку именно здесь особенно затруднена объективизация нормативов, далеко не все они выявлены и научно обоснованы, известные нормальные психофизиологические показатели не всегда совпадают с нормой социального поведения и т.д. Кроме того, норма оценивается не только с психологических, но и с социальных позиций. Это не просто совокупность среднестатистических показателей, составляющих структуру личности, и разнообразных психических функций. Это исключительно индивидуализированное многообразие сочетаний различных характеристик, еще недостаточно познанное, но отражающее наличие определенных закономерностей, присущих человеческой психике вообще. Необходимо учитывать, что как норма, так и психические отклонения от нормы нередко имеют выраженную социальную детерминацию, закономерные социальные проявления и последствия. Следовательно, именно оценка психической нормы имеет особенно выраженный социальный оттенок, зависит от этнических, культурных и других представлений о норме и здоровье.

Огромное разнообразие проявлений и сочетаний личностных особенностей приводит к тому, что у заведомо психически здоровых людей нередко наблюдаются настолько неприемлемые, социально неадекватные поступки, что возникает подозрение о психической патологии. В то же время отдельные психически больные на протяжении какого-то определенного периода могут вести себя настолько социально адекватно, что возникает сомнение в их нездоровье. Именно поэтому в клинической и экспертной практике встречаются двоякого рода крайности в заключениях о психическом состоянии конкретных лиц: в сторону признания болезненными здоровых индивидуально-психологических черт и в сторону оценки болезненных проявлений как характерологических особенностей, личностных реакций на жизненные трудности.

Представляется, что существующие диагностические противоречия являются следствием сложности самого предмета познания и трудности его изучения. О неправомерности противопоставления психической нормы и психической патологии, о существовании тонких переходов между ними имеются упоминания в трудах В. П. Осипова (1939), К. Leonhard (1961, 1968,1981), M. Jarosz (1975) и многих других ученых. Предложив понятие акцентуированных личностей, К. Leonhard (1968, 1981) сделал попытку заполнить этот разрыв. Отмечая большое разнообразие личностных черт и личностей в целом, он выделил наиболее важные психические характеристики, определяющие индивидуальность человека. К этим характеристикам он отнес сферы направленности интересов и склонностей, чувств и воли, ассоциативно-интеллектуальную. Различная степень их выраженности, по его мнению, придает определенное своеобразие личности каждого человека. В этих личностях, как и в любом психически здоровом человеке, потенциально заложены социально-положительные и отрицательные тенденции, а их реализация зависит от конкретных жизненных ситуаций.

Таким образом, акцентуированные личности, с точки зрения К. Leonhard, можно рассматривать как переходные типы личности между нормой и патологией, но не являющиеся патологическими, как крайние варианты нормы, однако с чрезмерным, зачастую в обычных условиях скрытым усилением отдельных, преимущественно характерологических, черт личности. Это создает избирательную уязвимость человека по отношению к определенным психическим воздействиям при хорошей устойчивости к другим.

Понятия «психическая патология» и «психическая болезнь» используются для определения качественно иных психических состояний - измененных настолько, что они лишают человека возможности нормального социального функционирования, адекватной адаптации к обычным (нормальным) природным и социальным условиям. Эти состояния также чрезвычайно многогранны и разнообразны (А. В. Снежневский, 1983; Г. В. Морозов, К. Зайдель, 1988; Н. Е. Бачериков, 1989; К. Jaspers, 1965; Е. Bleuler, 1972 и др.). Однако разграничение психической нормы и психического здоровья, с одной стороны, и психической болезни и психической патологии, с другой, как наиболее важное и принципиальное, до сих пор остается предметом серьезных теоретических и диагностических дискуссий, особенно острых при решении экспертных вопросов.

Это, в частности, касается и выделяемых в настоящее время так называемых социопатий , в формировании которых решающую роль играют социальные факторы (А. К. Ленц, 1927). Это наиболее спорная группа, которую невозможно жестко отграничить, с одной стороны, от акцентуаций характера и, с другой, - от психопатического развития личности. Социопатии следует рассматривать как социальный феномен, как аномальную форму психических реакций и поведения человека по отношению к определенным обстоятельствам, неприемлемым в силу личностной самооценки и установки, но не представляющимися таковыми для большинства людей. Социопатические личности временами не вписываются в принятые социальные нормативы из-за их неадекватного поведения (суицидальных угроз и попыток агрессии к окружающим, дезертирства, беспричинного оставления учебы, бродяжничества, уходов из дома и др.), но при возвращении к желаемым, привычным условиям жизни они проявляют вполне достаточную приспособляемость, и социопатические (вернее, асоциальные и антисоциальные) формы поведения исчезают (Н. Е. Бачериков, М. П. Воронцов и др., 1995).

Социопатическими можно считать и такие ставшие распространенными явления, как образование различных групп подростков и молодежи с асоциальной и антисоциальной направленностью (враждующих между собой, беспризорников, металлистов, наркоманов и т.п.). Через некоторый промежуток времени эти группы распадаются, а участники их возвращаются к общепринятому образу жизни.

Таким образом, социопатии нельзя относить к собственно патологическим состояниям, в частности к психопатиям, хотя среди лиц с асоциальными формами поведения нередко встречаются и психопатические личности. Аномальные формы поведения и отдельные симптомы психопатологического типа эпизодически могут проявляться у вполне психически здоровых людей как реакция на эмоционально-стрессовые ситуации. Но это не патология, а лишь доказательство огромного разнообразия проявлений психических функций человека, при интерпретации которых в целом ряде случаев вопросы нормы остаются проблематичными.

В связи со сказанным, одной из актуальных задач биологии, психофизиологии и психологии является обоснование нормы и на основании этого - построение адекватных методов оценки актуального психофизиологического состояния человека с целью профотбора, оценки адаптационных возможностей человека, его трудоспособности в экстремальных условиях.

Обширный, но разрозненный и противоречивый материал по вопросам нормы психического и физиологического процесса и нормы состояния не позволяет широкому кругу специалистов в области психологии и физиологии эффективно использовать достижения в решении этого вопроса.

Систематизация представлений о норме психофизиологического состояния позволит преодолеть эти трудности и обеспечить разработку стандартизованных средств и методов воздействия на организм с учетом его индивидуальных особенностей.

 

15.2. Проблема нормы в биологии и других естественных науках

Несмотря на большое количество специальных работ, посвященных изучению проблемы нормы, этот вопрос остается открытым. Отсутствие обобщающих работ по проблеме нормы вынуждает представителей самых различных наук при решении частных проблем опираться либо на случайные, малообоснованные определения нормы, либо разрабатывать собственные определения (А. А. Корольков, В. П. Петленко, 1976, 1977).

Отсутствие строгого определения нормы в целом -ряде случаев, характерных, прежде всего, для психологии и физиологии, приводит к необходимости оговорок при его использовании. Часто понятие нормы и понятие меры используются как синонимы. В действительности, в психологии и физиологии понятие нормы используется как измерение состояния здоровья.

Сложность в четком определении нормы отмечали еще древние ученые, обращая внимание на трудности в проведении четкой границы между прекрасным и безобразным, здоровьем и болезнью. Но настоятельные требования жизни осуществить эти разграничения приводили к созданию определенных решений этой задачи.

Характерной особенностью нормы в античный период являлась эстетика золотой середины, или "золотого сечения". Оно широко использовалось в самых различных областях знаний. Затем «золотое сечение» было предано забвению и в течение более двухсот лет о нем не вспоминали. В 1850 году Цейцинг открывает его снова и трактует как характеристику прекрасного, для чего необходимо разделить целое на две части так, чтобы меньшее относилось к большему, как большее - к целому (М. Гика, 1936). Стремясь ввести правило «золотого сечения» как норму или закон пропорций, его устанавливают в пропорциях человеческого тела и тела животных, форма которых отличается изяществом, его отмечают в ботанике и музыке (А. А. Савелов, 1960; А. Н. Стахов, 1979; В. Е. Михайленко, А. В. Кащенко, 1981).

На смену поиска конкретных пропорций, выделяемых как некая норма, все в большей степени приходят представления о норме как о среднем, наиболее часто встречаемом варианте. Такую характеристику нормы впервые обоснованно высказывает А. Кетле, трактуя норму как некий средний вариант, синоним правильности, заурядности, посредственности. Характерную особенность отсутствия четких границ нормы отразил в своих работах Лейбниц (В. И. Купцов, 1976). Этот принцип непрерывности перемещения нормы позволил в дальнейшем объяснить непрерывное изменение биологических объектов и перехода от одного качества к другому.

Дальнейшее развитие вопроса о норме и ее границах приводит к глубокому пониманию, что именно на границах возникают существенные особенности в контролируемых процессах. Однако в настоящее время в ряде случаев упускается из внимания данный факт, и нередко при различных описаниях нормы не учитывается, что сами по себе границы нормы весьма подвижны и зависят от многих факторов и что это является нормой поведения границ.

Осознание факта относительности границ нормы или меры чего-либо привело в дальнейшем к серьезным гносеологическим трудностям понимания этого вопроса в биологии и психологии.

Представления о норме как о некоем среднем показателе, не имеющем четкой границы, привели, по мере развития соответствующих теоретических знаний, к пониманию нормы как среднестатистической величины. В современной биологии, физиологии и психологии понимание нормы как среднестатистического варианта настолько широко распространено, что не подвергается каким-либо сомнениям. Но такое понимание нормы оказывается недостаточным, и прежде всего это заключается в том, что на небольшом количестве фактов статистическая закономерность не проявляется. В свою очередь, если взять достаточное количество данных, когда в силу вступает закон больших чисел, то получается достоверная статистическая картина. Но среднее - это абстракция. Средние величины, выделенные из неоднородной совокупности, дают ложную количественную характеристику определяемого качества относительно индивидуальной нормы.

Всякая норма, определенная среднестатистически, включает не только среднюю величину, но и отклонения от этой величины в известном диапазоне, что также имеет индивидуальные формы проявления. Включение вариативности отклонений вокруг средней величины еще в большей степени усложняет понятие нормы. Правильное понимание абстрактно-общих определений позволяет методологически правильно оценить и место среднестатистического определения нормы.

В целом, статистические показатели дают возможность оценить многие параметры здоровья человека, на основании чего составляются табличные данные нормальных показателей, так как в психологии и медицине понятие здоровья сводится к понятию нормы.

Использование среднестатистических характеристик нормы как «типичных», «наиболее распространенных» показателей встречает ряд серьезных трудностей и расходится с реальными явлениями, так как в медицинской практике известны многочисленные случаи значительных отклонений отдельных индивидуумов по различным признакам от статистической нормы, являющихся в то же время полноценными и жизнеспособными, хотя такие отклонения квалифицируются как патология.

На основании этого делаются заключения о недостаточности среднестатистического критерия нормы для оценки действительной нормы и патологии. На основании подобного ряда факторов Д. Уильямс (1960) приходит к заключению о том, что практически каждый человек представляет собой в том или ином отношении отклонение от нормы, что, в конечном счете, приводит к отрицанию нормы, растворению ее в аномалиях.

Такое ошибочное заключение основывается на шаблонном подходе определения нормы для различных структур и функций организма и представления некоего стандартного человека как прокрустова ложа, в которое необходимо вложить реальных индивидуумов, имеющих всегда определенные отклонения по ряду параметров.

Индивидуальная норма всегда конкретна и специфична, но она не существует как отдельное, вне связи с общим. В действительности не существует человека стандартизованного по всем психологическим и морфофункциональным параметрам, поэтому среднестатистическое понимание нормы наряду с существующей ее важностью остается недостаточным.

Такие заключения приводят ряд исследователей к нигилизму в отношении принципиальной возможности определения нормы. Субъективная трактовка нормы позволяет высказывать сомнения о возможности отличия болезни от здоровья и делать заявления о том, что норма в медицине и психологии есть фикция, не поддающаяся определению (L. King>, 1954).

Следует отметить, что наряду с традиционно сложившимся пониманием нормы как среднестатистической характеристики и построением на ее основе нормативных требований к психофизиологическому развитию в настоящее время все в большей мере получает развитие понимание относительности границ нормы и общности принципов ее проявления, что позволяет прийти к формированию понятий индивидуальной нормы как характеристики состояния здоровья.

Основы такого подхода в понимании нормы развития были заложены советским ученым М. Я. Брейтманом (1924, 1949), который пришел к заключению, что норма - это не застывший «канон», а динамическое соответствие внутренних взаимоотношений систем организма.

Норма в данном случае выступает как характеристика равновесия организма человека, отдельных его органов и функций в условиях среды пребывания. Фактически норма выступает в данном понимании как соответствие среды и объекта, их устойчивой формы отношений. Вскрытие природы этой формы отношений позволит в каждом конкретном случае говорить о сущности, определяющей нормальные отношения, а не о норме вообще.

 

15.2.1 Понятие нормы с точки зрения теории функциональных систем

Наиболее глубокое и обоснованное изложение понятия нормы разработано в теории функциональных систем, основы которой были заложены в 30-е годы академиком П. К. Анохиным. В дальнейшем эта теория получила развитие в работах К. В. Судакова, А. А. Королькова, В. П. Петленко, академика Н. М. Амосова, Ю. Г. Антомонова и др. В их работах обосновывается принципиально новый подход в трактовке понятия нормы. Норма понимается не как набор стандартных критериев, а как процесс, определяющий оптимальный режим функциональной деятельности. Наличие в их работах хорошо изученных и достаточно глубоко обоснованых признаков системной организации функциональной деятельности позволяет вскрыть причины существующих недостатков в построении оценки нормы и обосновать критерии оценки индивидуальной нормы как функционального оптимума.

Одним из наиболее глубоких представлений нормы для живых систем, изложенных в отечественной литературе, является характеристика ее как функционального оптимума. В выдвинутой концепции оптимального состояния норма трактуется как интервал оптимального функционирования живой системы с подвижными границами, в рамках которых сохраняется оптимальная связь со средой и согласование всех функций организма (А. А. Корольков, В. П. Петленко, 1975; В. К.Судаков, 1983,1984).

Определение нормы как процесса, направленного на сохранение оптимального состояния, приводит к необходимости анализа общих принципов системной организации функциональных отношений. В изучении и выявлении общих принципов в системной организации функциональных отношений проведен большой объем исследований, среди которых особую значимость имеют работы П. К. Анохина.

Одним из основополагающих принципов, который определяет существование общего подхода в оценке нормы как процесса вне зависимости от уровня организации и конкретной формы протекания функциональной деятельности рассматриваемой системы, является принцип изоморфизма (Н. М. Амосов, Ю. Г. Антомонов и др., 1980-1984).

Существование этого принципа указывает, что в зависимости от конкретного уровня исследования или системы могут наблюдаться самые различные формы проявления функциональной деятельности, но принципы ее организации остаются инвариантными. Следовательно, для определения нормы как процесса важна не его конкретная форма проявления, а установление взаимосвязи принципов, определяющих этот процесс.

Характерным принципом системной организации функциональной деятельности, который выделяется различными авторами, является мультипараметрическая, или (в других источниках) многопараметрическая, организация обеспечения конечного результата любой функциональной системы (В. К. Судаков, 1983, 1984).

Если принцип изоморфизма в организации функциональных систем определяет существование общей закономерности в проявлении нормы, то принцип мультипараметрического взаимодействия функциональных систем по конечному результату указывает на форму проявления нормы, ее качественную характеристику.

Мультипараметрическая взаимообусловленность некоторой совокупности компонентов порождает статистическую закономерность их проявления. Каждый компонент из рассматриваемого комплекса мультипараметрических отношений в проявлении своей активности имеет конечные границы вариации, и сам комплекс их отношений тоже имеет ограниченный набор. Эти критерии и определяют характеристики наблюдаемых статистических закономерностей вариации активности компонентов мультипараметрического комплекса. В зависимости от конечного результата функциональной деятельности рассматриваемой системы (интенсивности работы) определяется ее состояние. Изменение состояний не меняет мультипараметрического набора компонентов и может повлиять только на вариативность состояния каждого из них.

 

15.3. Статистический характер поведения нормы как основа оценки адаптоспособности человека в процессе деятельности

В условиях научно-технической революции в народном хозяйстве страны возрастает актуальность проблемы управления социальной и профессиональной структурами производительных сил общества. Резервом повышения производительности труда наряду с автоматизацией производственных процессов и внедрением достижений научной организации труда является научно обоснованная расстановка кадров с учетом того, чтобы каждый работник наилучшим образом соответствовал своей профессии и выполнял производственные задачи с максимальной эффективностью. Одно из важных направлений этой работы - решение задач диагностики, формирования и развития профессиональной пригодности, которые осуществляются путем отбора кадров на обучение различным специальностям, их подготовки и адаптации молодых специалистов к условиям трудовой деятельности.

Профессиональная пригодность кандидатов к обучению оценивается при их профессиональном отборе, который представляет собой комплекс мероприятий, направленных на выявление лиц, наиболее пригодных к обучению и последующей трудовой деятельности по своим моральным, психофизиологическим и психологическим качествам, уровню необходимых знаний и навыков, состоянию здоровья и физического развития.

Профессиональный отбор осуществляется путем проведения медицинского, образовательного и психологического отбора. Последний же основывается на изучении состояния, степени развития совокупности тех психических и психофизиологических качеств личности кандидатов, которые определяются требованиями конкретных профессий или специальностей и способствуют успешному их овладению и последующей эффективной рабочей деятельности. Все перечисленные виды с точки зрения изучения и оценки индивидуальных качеств человека тесно связаны друг с другом, что предполагает интегральный взгляд на организм человека.

Приспособление человека к тому или иному виду деятельности, особенно протекающей в условиях повышенных психоэмоциональных нагрузок и экстремальных ситуаций, - это основная задача, от решения которой в большой мере зависит достижение целей рабочего как биологического субстрата и, одновременно, как члена общества. Поэтому проблема адаптации в психофизиологии труда занимает одно из центральных мест, ибо адаптация к профессиональной деятельности, являясь многомерным и интегральным процессом, существенно сказывается как на эффективности деятельности отдельных индивидов и рабочих коллективов, так и на состоянии здоровья и продолжительности активного периода жизни.

Когда мы говорим о профессиональной адаптации, то необходимо отметить, что ее следует представлять как многоуровневый, функционально детерминированный процесс адаптации к труду с включением в него физиологических, личностно-психологических, поведенческих и социальных компонентов.

Принимая во внимание, что адаптация является системным ответом организма на длительное или многократное воздействие внешней среды, обеспечивающего выполнение основных задач деятельности и направленного на достижение адекватности первичной реакции и минимизацию реакции платы (В. И. Медведев, 1983), мы исследуем вопросы системной детерминации психофизиологических явлений, рассматривая организм как целостную саморегулирующуюся систему.

Диалектико-материалистическая концепция детерминизма предполагает наличие обусловленности всякого явления и синтезирует причинный и системный подходы, рассматривая при этом не только принадлежность системы к другим системам, но и развитие системы в системах.

Пытаясь выявить закономерную связь, исследователи обычно пользуются усредненными данными, которые далеко не всегда действительно раскрывают существенные и необходимые связи. Для линейного подхода задача объяснения разнообразия следствий при действии одних и тех же причин является в принципе неразрешимой. Но она может быть решена в русле системного подхода.

Особенного внимания заслуживают вопросы не только каузальных, причинно-следственных отношений, которые, безусловно, являются наиболее важными в психологии. Но применительно к задачам психологического исследования следует обращать внимание и на другие детерминанты, которые не порождают, не вызывают событий, эффектов, но влияют на них, ускоряя или замедляя их возникновение, усиливая или ослабляя, изменяя их в том или ином направлении.

Теоретической основой для таких детерминант может служить концепция конституционально-индивидуального подхода, опирающегося на всесторонние представления, учитывающие и приобретенные в процессе индивидуальной жизни свойства индивидуума. Все это будет способствовать развитию принципа индивидуального подхода к человеку, теоретических и практических основ психологии, психогигиены и психокоррекциии.

Для достижения поставленных целей нами было проведено исследование процесса адаптации к новым видам деятельности на студентах одного из технических вузов, курсантах Университета внутренних дел и Высшего военного пожарного училища (840 чел.) Применялось скринирующее измерение антропометрических показателей [длина (L), масса (М) тела, окружность грудной клетки (ОГК), толщина кожно-жировых складок с помощью калиперометрии]; функциональных (уровень артериального давления) и личностных характеристик с помощью теста ММИЛ.

В процессе проведения исследования мы исходили из таких размышлений. Организм и личность человека, как система, лишь тогда являются целостным образованием, когда в ее структуре при воздействии внешних сил возникают процессы, направленные на противодействие этим силам и сохранение данного ее состояния (В. П. Огородников, 1987).

Каждый иерархический уровень такой сложной системы, как организм, вносит свой собственный вклад в целостную адаптивную реакцию, обеспечивая конечный приспособительный результат. Однако «цена» такого адаптивного реагирования у разных индивидов не одинаковая, что зависит от конкретных психологических и индивидуально-типологических особенностей субъекта.

Несмотря на некоторые различия в определениях адаптации, всеми исследователями признано, что адаптация - это целенаправленная системная реакция организма, обеспечивающая возможность всех видов социальной деятельности и жизнедеятельности при воздействии факторов, интенсивность и экстенсивность которых ведут к нарушениям гомеостатического баланса. Эти нарушения могут быть связаны как с первичным сдвигом регулируемой константы, так и с изменением функциональной активности регулирующих механизмов.

В ряде случаев организм человека оказывается неспособным выполнять социальную или профессиональную деятельность. «Имеющиеся возможности использования индивидуальных стратегий адаптации становятся недостаточными для обеспечения устойчивости организма, что может привести к появлению ряда патологических нарушений» (В. И. Медведев, 1984). Это не болезни адаптации, как считает Н. А. Агаджанян (1978), а болезни слабости адаптогенных возможностей, связанных как с самой характеристикой базовых физиологических процессов, так и со слабостью активационных механизмов.

Сейчас достаточно остро стоит вопрос о формировании и количественном определении так называемой адаптоспособности - возможностях организма осуществлять адаптационные перестройки. Эти свойства, по мнению многих исследователей, определяются личностно-психологическими, психофизиологическими, морфофункциональными и поведенческими особенностями организма. При этом решающее значение придается состоянию функций и процессов морфофункциональной структуры человека, формирующей функциональную систему для осуществления деятельности. Это так называемые внутренние детерминанты процесса адаптации.

По данным ряда исследователей, адаптоспособность организма определяется уровнем и степенью гармоничности достигнутого физического и нервно-психического развития, а также уровнем реагирования организма на различные воздействия и резистентностью к ним (С. М. Громбах).

Из литературы известно, что морфологический статус отражает влияние многочисленных внутренних факторов и факторов внешней среды и служит ценным социально-гигиеническим показателем.

Для выявления характера сложных межуровневых взаимоотношений в организме в процессе адаптации к новым условиям деятельности нами было проведено перцентильное исследование антропометрических показателей и такой базовой физиологической функции, как уровень артериального давления (АД), которое предполагает скринирующее измерение указанных показателей с последующим построением кумулятивных кривых распределения этих признаков.

Кумулятивные, или интегральные, кривые представляют собой диаграммы накопленных вероятностей признака, для получения которых необходимо построить гистограммы распределений показателя (рис. 5). Кумулятивные кривые позволяют лучше сравнить распределения показателя, нежели гистограммы, и установить референтный интервал.

Референтные величины в настоящее время используются все более широко, иногда просто вместо термина «норма».

Однако необходимо помнить, что референтные величины не соответствуют нормам и определяются как совокупность величин, получаемых при обследовании референтной (случайно выбранной из здоровой части исследуемой группы лиц) совокупности людей. Референтные величины не противопоставляются нормам, а являются такими нормами, по отношению к которым соблюдены все условия их разработки и использования. Другими словами, это нормы, которые отражают реально существующие возрастные, половые, профессиональные особенности, специфику метода и условия исследования.

Принцип формирования референтной группы определяет получаемые референтные величины. С совокупностью последних сравниваются конкретные результаты исследований. В XIX веке референтные величины представлялись в виде интервала от максимальных до минимальных значений. В начале XX века обычным было использование средних величин в качестве эталона для оценок. Затем, до 50-х годов, «нормы» формировались почти исключительно методом сигмальных отклонений. В последние два десятилетия на первое место выдвинулся метод персентилей. (L. Herrera, 1958). В настоящее время для определения границ референтного интервала используются различные методы. Если референтных данных мало (менее 100 измерений) и их распределение не отличается от нормального, то следует описывать их параметрами нормального распределения - средней величиной и средним квадратичным отклонением.

Если данных достаточно много (более 80-120 измерений) и в особенности если их распределение отличается от нормального, следует использовать метод персентилей. Этот метод прост и эффективен. Полученные референтные величины ранжируют и определяют, какая величина изучаемого параметра соответствует нижним 5% величин и верхним 95% величин. Таким образом, устанавливаются границы референтного интервала, включающего, например, 90% референтных величин. Иногда используются более широкие (95%) и более узкие (80%) интервалы.

Для целей нашего исследования были построены кумулятивные кривые для длины, массы тела, окружности грудной клетки и уровня артериального давления, полученные нами при обследовании студентов первых двух лет обучения в ВУЗе. Необходимо отметить, что диапазон распределения признаков от 10 до 90 центилей (Р10 - Р90) рассматривался нами в качестве средних величин, выше 90-го центиля - как «область высоких значений», а ниже 10-го центиля - как «область низких величин». Другими словами, диапазон признаков выше Р90 и ниже Р10, которые встречаются у 20% лиц в исследуемой популяции, рассматривается нами как область пограничных значений.

Такая градация антропометрических и физиологических признаков на условную норму и ее крайние варианты оправдана в том плане, что позволяет в некоторой степени отойти от среднестатистического представления о норме, суживающей понятие естественной нормы во всем ее разнообразии. «Как правило, мы оцениваем некие средние значения для большого количества элементов и их деятельности, - говорил Г. Франк (1969), - и характеризуем этими средними значениями работающую систему, которая в принципе не подходит такому усреднению». Вероятно, именно полиморфизм является той важнейшей биологической закономерностью, благодаря которой обеспечивается выживаемость популяции, и его подмена среднестатистическими показателями суживает рамки реальной жизнеспособности.

 

15.4. Основные показатели адаптоспособности человека и их оценка с позиций индивидуальной нормы

Понятие полиморфизма включает в себя такую важную характеристику, как оценка гармоничности развития соматических компонентов, так как дисгармония морфологического статуса может отражать и конституциональные особенности, и врожденную или наследственную патологию, что выражается в несовершенстве механизмов адаптации (Г. Л. Апанасенко, 1984; М. Я. Брейтман, 1924; Л. А. Листовая, 1980; С. В. Казначеев, 1983 и др.).

Несмотря на многовековую историю, само понятие сущности конституции весьма разночтимо, на что обратил внимание еще А. А. Богомолец: «Наибольшая концентрация противоречий относится к основному вопросу: какие признаки и свойства организма должны быть признаны конституциональными». Основные споры вокруг проблемы - рассматривать ли конституцию как выражение генотипа или фенотипа?

При всем разнообразии существующих классификаций типов телосложения в их основе лежит практически один параметр - продольные размеры тела. Именно длина тела и соответствие массы каждому сантиметру роста являются теми показателями, устойчивость которых формировалась в ходе длительной эволюции путем естественного отбора и передается наследственным путем из поколения в поколение.

Изучению особенностей физического развития всегда уделялось большое внимание как для прогнозирования работоспособности человека в экстремальных условиях жизнедеятельности, его адаптационных возможностей, так и в процессе профессионального отбора. Такой подход определялся двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что физические качества человека сами по себе могут являться важными и необходимыми для выполнения определенных производственных задач, т.е. для конкретных видов деятельности некоторые из этих качеств следует рассматривать как профессионально значимые. Во-вторых, уровень физического развития характеризует состояние ряда функциональных систем организма, обеспечивающих жизнедеятельность человека в определенных условиях труда, а также степень развития некоторых важных для выполнения трудовых операций психических качеств.

Психофизиологический анализ деятельности, особенно в тех ее видах, которые сопровождаются высоким психоэмоциональным напряжением, свидетельствует о том, что для подавляющего большинства таких профессий требуется наличие достаточно развитых тех или иных физических качеств.

У лиц однородной возрастной группы существуют значительные индивидуальные различия как в физическом развитии, так и в антропометрических данных, что было установлено и в наших исследованиях. Так, в процессе наших наблюдений было выявлено, что только немногим более половины субъектов из всех обследованных имеют гармоничное физическое развитие, при котором масса тела и окружность грудной клетки соответствуют длине тела. У 26,7% лиц выявлено дисгармоничное физическое развитие, а 16,3% обследованных могут быть отнесены к группе лиц с резко дисгармоничным физическим развитием. На основании этих измерений были выделены группы студентов с брахи-, мезо- и долихоморфным типом телосложения. За основу подобной типологии был взят такой показатель, как индекс астении» (Ист. = L/2 х М + ОГК, где L - длина тела в см, М - масса тела в кг; ОГК - окружность грудной клетки в см), который характеризует степень вытянутости тела в длину.

Проведенное нами соматотипирование исследуемых по индексу «стении» на лиц с преимущественно долихоморфным (Ист. > 0, 78 усл. ед.), брахиморфным (Ист. < 0, 69 усл. ед.) и мезоморфным (0, 78 > Ист. > 0, 69 усл. ед.) типами развития показало, что они имеют достоверные различия не только по антропометрическим, но и по функциональным показателям. Причем наиболее четко эти различия прослеживаются в отношении крайних типов телосложения по систолическому (АДс.), диастолическому (АДд) и среднединамическому (АДср.) артериальному давлению.

Мы уже упоминали ранее, что само понятие функционального состояния должно разрабатываться на основе системных представлений о формировании целостного ответа организма. Описывая функциональное состояние как целостную реакцию организма, в качестве основных элементарных структур или звеньев системы выделяют функции и процессы разных уровней: морфофункционального, психофизиологического и поведенческого. На морфофункциональном уровне особое место занимают структуры, обеспечивающие соматический и вегетативный компонент реакции.

Являясь продуктом активного взаимодействия организма с внешней средой в процессе деятельности, функциональное состояние представляет собой динамическое образование. Особенно важны данные о текущих изменениях одних показателей относительно других и согласованности сдвигов.

Применение регрессионного анализа позволило установить, что зависимость между уровнем АД и площадью поверхности тела, которую мы определяли по формуле Issakson (1958), отражающей динамику сочетанных изменений длины, массы тела и окружности грудной клетки, описывается уравнением регрессии 2-го порядка (АДс = 160, 2 - 60, 1 Х+21, 2Х², ст= 6, 4 и АДд = 250, 0 - 191, 5 X + 54, 1X2, ст = 9, 0) и для наших данных наиболее четко проявляется на участке изменения последней от 2,02 м² и выше и 1,76 м² и ниже. Вероятно, зависимость функциональных показателей от антропометрических параметров прослеживается не на всем протяжении изучаемой совокупности данных, а лишь в крайних их значениях, которые наиболее сильно отклоняются от средних величин. Отмечаемое нами уменьшение силы морфофункциональных взаимосвязей в среднем участке корреляционного поля, по-видимому, объясняется действием компенсаторных факторов, которые обеспечивают некоторую свободу вариабельности морфологических и функциональных систем.

Можно предположить, что поскольку уровень АД является одним из механизмов, обеспечивающих адаптацию на уровне тканевого и клеточного обмена, то увеличение тесноты взаимосвязи между этим показателем и площадью поверхности тела индивида в области крайних величин определяет меру компенсаторных возможностей организма в ответ на воздействие среды. Это согласуется с исследованиями В. П. Волкова-Дубровина (1970), предположившего существование участков корреляционного поля с различной степенью зависимости морфологических и функциональных показателей.

Более того, как оказалось, при объединении обследуемых в группы по крайним перцентилям антропометрических показателей выделение лиц с явно выраженным дисгармоничным физическим развитием являлось наиболее информативным в отношении прогнозирования развития явлений дезадаптации. По нашему мнению, такой подход дает основание для выделения групп риска среди обследуемого контингента в плане прогнозирования работоспособности и развития адекватных и неадекватных приспособительных реакций в процессе трудовой деятельности.

Анализ построенных нами персентильных кривых изучаемых параметров показал, что степень вытянутости тела в длину, площадь поверхности тела и суммарная толщина кожно-жировых складок являются значимыми антропометрическими детерминантами развития явлений дезадаптации, проявляющихся в наших исследованиях в виде повышения уровня артериального давления.

Нам представляется, что все вопросы, связанные с физическим развитием человека, явлениями акселерации, все меры гигиены и профилактики, проблемы прогнозирования возможностей расширения диапазона приспособительных свойств у человека могут быть реальными только исходя из четко сформулированного понятия биологического потенциала живой системы, основой которого может быть только генотипическая реактивность, а ее реализуемость зависит от экологии человека.

Детерминационная теория адаптивного реагирования рассматривается нами на всех уровнях: биологическом (теория организма) и социально-психологическом (теория личности).  

Таблица 3

 

 

Динамика показателей MMPI у испытуемых с различным уровнем артериального давления в период их адаптации к условиям обучения<

С выходом на уровень человека (теорию личности) теория адаптивного реагирования становится социально-психологической адаптацией личности (В. П. Петленко, В. Ф. Сержантов, 1984) и тем самым наполняется новым социальным содержанием, охватывая человека в целом. Основные базисные механизмы всякой адаптации - биологические, но мотивация и поведение человека уже выходят на уровень социальной адаптации.

В настоящее время признана интегрирующая роль нервной системы в жизнедеятельности организма. И перед исследователями стоит задача разработки различных уровней, форм и степеней сложности этих интеграции. Чтобы выявить системные детерминации психофизиологических взаимоотношений, нами было проведено исследование психологических характеристик, полученных с помощью теста ММИЛ, у лиц с разным уровнем артериального давления. Для этого общая группа исследуемых была шкалирована по высоте АДс с последующим выделением пяти подгрупп (табл. 3).

При обработке результатов определялись средние значения по каждой шкале ММИЛ, корреляционные взаимосвязи показателей шкал ММИЛ с уровнем АДс и АДд в каждой подгруппе. Были выявлены различия в характере и силе корреляционных связей и средних значений шкал ММИЛ между подгруппами.

В первой подгруппе (АДс 100-109 мм рт. ст.) отмечены самые высокие показатели шкал «F» и «З», самые низкие показатели шкал «I», «2», «10», отмечена слабая, но достоверная корреляционная связь г=(-0, 3) АДс и шкалы «К». То есть эта подгруппа характеризуется наиболее высокой эмоциональной лабильностью и психическим дискомфортом, а снижение АДс связано с усилением защитной реакции на тестирование.

Во второй подгруппе отмечались относительно повышенные показатели шкал «б», «7», «9» и относительно низкий показатель по шкале «F».

Отсутствие корреляционных связей между уровнем АД и показателями шкал ММИЛ позволяет предположить, что в этой подгруппе повышение тревожности не связано с изменениями уровня артериального давления.

Третья подгруппа характеризуется самыми высокими показателями «4»-й, «5»-й, «7»-й, «8»-й шкал и минимальными значениями шкал «L» и «К». То есть в этой подгруппе повышение тревожности сопровождается выраженным аутизмом, импульсивностью, низкой половой идентификацией. Другими словами, эта подгруппа отличается от других максимальным психическим напряжением при минимальной защитной реакции на тестирование. Реализация тревоги в непосредственном поведении лиц этой группы отрицательно коррелирует с уровнем АДс (г = - 0,24).

Четвертая подгруппа характеризуется максимальным значением показателя «9» шкалы и минимальными значениями «4»-й, «5»-й, «7»-й, «8»-й шкал и наличием отрицательных корреляций «1»-й, «3»-й, в 7»-й шкал с уровнем АДс. Другими словами, понижение тревожности, эмоциональной лабильности, ипохондричности сопровождается в этой группе повышением АДс.

Пятая подгруппа характеризуется максимальными значениями показателей шкал «L», «К» и «2»-й шкалы и минимальными- «3»-й, «4»-й, «6»-й, « 9 »-и шкал, а также наибольшим числом отрицательных корреляций шкал MMPI с АДс и АДд. Из этого следует, что депрессивные тенденции в этой подгруппе сопровождаются выраженной защитной реакцией на тестирование. Снижение активности, импульсивности, эмоциональной лабильности также связано с повышением АД.

В целом, можно отметить, что рост АДс от 100- 109 мм рт. ст. до 140-149 мм рт. ст. сопровождается повышением ипохондричности, депрессивности, эмоциональной лабильностью. Максимальное психическое напряжение отмечается при АДс, равном 120-129 мм рт. ст. При дальнейшем повышении АДс до 130-139 мм рт. ст. наблюдалось снижение психологического напряжения до минимального (в частности, снижение тревожности в III и IV подгруппах статистически достоверно). Из этого можно заключить, что повышение уровня АД может выступать как фактор компенсации, позволяющий снизить психоэмоциональное напряжение и улучшить социально-психологические адаптивные возможности субъекта.

Это подтверждается данными, полученными в наших исследованиях при проведении проспективных наблюдений в течение двух лет за процессом адаптивных перестроек у курсантов в ходе их приспособления к микросоциальным условиям жизнедеятельности. Как видно из табл. 3, у лиц, уровень артериального давления которых находился в пределах 90 - 117 мм рт. ст., на втором году обучения наблюдалось достоверное повышение личностного профиля ММИЛ по шкалам «I», «2», «З», «4», «7», «8», тогда как в остальных подгруппах подобных изменений не наблюдалось. Это позволяет предположить, что у лиц с относительно низким уровнем артериального давления в перцентильном ряду его наблюдений формируются функциональные образования, предназначенные для достижения долговременных целей в процессе деятельности с ведущими изменениями в области психоэмоциональной сферы. Повышенная склонность к развитию явлений дезадаптации у них протекает на фоне избыточной эмоциональной напряженности, повышенной сосредоточенности на отклонениях от нормы в плане межличностных отношений, снижении самооценки и уверенности в себе на фоне развития депрессивных реакций в ситуациях стресса. Адаптивные перестройки к процессу обучения и пребывания в условиях вуза характеризуются на втором году развитием у них мотивации избегания неуспеха и высокой подвластности средовым воздействиям, что может сопровождаться развитием психастенических реакций.

Таким образом, выявлена различная динамика реорганизации составляющих функциональные системы элементов в процессе адаптации индивидов к новым условиям деятельности. Были также выявлены закономерности этого процесса, которые состоят в следующем:

1. Согласно принципам детерминации, дисгармоничность физического развития субъекта для сохранения устойчивого уровня его функционирования как системы сопровождается определенными функциональными перестройками, обеспечивающими оптимальный приспособительный результат. Эти перестройки заключаются в том, что чем дальше индивид отстоит от среднепопуляционных значений по своим конституциональным признакам, тем формируется более «жесткая» система структурно-функциональных отношений, которая снижает пластичность адаптивных перестроек организма.

2. В этих условиях возникает новая функциональная система, принципы действия и организация которой будут отличаться от среднепопуляционных систем в плане биологической «цены», благодаря которой субъект достигает того или иного поведенческого результата, удовлетворяющего его ведущие биологические или социальные потребности.

3. Развертывание целостного спектра адаптивных перестроек организма как мультипараметрической системы предполагает включение не только физиологических, но, в первую очередь, психологических механизмов компенсации. В наших исследованиях это проявляется в том, что снижение психоэмоциональной напряженности, импульсивности в поведении, тревожности и аутичности сопровождается ростом такой базовой физиологической характеристики, как уровень артериального давления.

4. Исходя из вышесказанного можно заключить, что сохранение удовлетворительной психической адаптации к новым условиям жизнедеятельности, очевидно, достигается за счет повышения артериального давления, особенно в случаях негармоничного развития антропометрических признаков.

Приведенные выше рассуждения позволяют нам определить функциональное состояние как системную реакцию организма, выражающуюся в виде интегрального динамического комплекса наличных характеристик тех функций и качеств индивида, которые прямо или косвенно обусловливают адаптоспособность человека. В психике каждого человека, как на уровне сознания, так и подсознания, имеется некоторое множество побудительных мотивов, интересов, желаний. При доминировании одного из мотивов происходит актуализация энграмм тех сигналов, которые связаны с его удовлетворением. При восприятии одного или нескольких из этих сигналов появляется конкретная цель, достижение которой может удовлетворить данный мотив. Дальнейший процесс может идти по двум вариантам. В случае, если побудительная сила мотива-цели оказывается очень большой, превышающей определенный порог, то возникает неуправляемое, аффективное импульсное поведение, что может привести к психоэмоциональной дезадаптации.

В противном случае поведение организуется и протекает как управляемое, в которое включаются также механизмы физиологического регулирования, обеспечивающие повышение порога перехода в зону неуправляемого поведения за счет актуализации энергопластических ресурсов и включения подсистем гомеостазирования и адаптации к деятельности.

Современная техника и наличие достаточно обширного круга поддающихся объективной регистрации показателей дают возможность проводить одновременный сбор информации о динамике нескольких параметров различных функций. Однако даже полное представление об их количественных характеристиках не позволяет эффективно решать задачи квалификации и оценки исследуемого функционального состояния и адаптивных возможностей человека. Более того, перечень количественных значений параметров без соответствующей содержательной интерпретации каждого показателя и учета индивидуальных характеристик субъекта может исказить общую картину, поскольку среднестатистические данные будут всегда содержать данные о разнонаправленности сдвигов и неоднозначности наблюдаемых изменений. Простое расширение комплекса исследуемых показателей за счет включения оценок протекания различных физиологических и психологических процессов при той или другой профессиональной деятельности не приводит к облегчению решения поставленной задачи - оценки динамики функционального состояния и его качественной характеристики. Получаемые данные отражают мозаичный характер сдвигов в протекании разных функций, внутренняя взаимообусловленность которых не понятна без проведения специального анализа. Содержание последнего определяется возможностями системного подхода, в рамках которого должен быть определен вклад каждой функции в формирование интегрального комплекса, соответствующего особенностям возникшего функционального состояния.

В практической работе, особенно при решении задач профессиональной диагностики и отбора, исследователь сталкивается с необходимостью оценивать в совокупности множество данных. И для того, чтобы соблюсти высокие диагностические требования к правильной оценке полученных данных, особенно тех, которые имеют высокую внутрииндивидуальную вариабельность, необходимо разработать эффективные критерии оценки полученных результатов. Необходимо сказать, что некоторые параметры настолько связаны между собой, что раздельно их оценивать практически невозможно. Так связаны между собой линейные, поверхностные и объемные размеры тела, параметры гемодинамики и другие психофизиологические и личностные характеристики. Для адекватной оценки таких параметров традиционно используются коэффициенты и индексы. Таковы, по существу, ростомассовые индексы, спирометрические и метаболичекие показатели, отнесенные к массе тела или к поверхности тела. Использование подобных индексов можно рассматривать как эмпирическцй подход к устранению взаимосвязи параметров, усложняющей оценку результатов исследования. Этим способом удается удовлетворительно решить некоторые проблемы. Но часто между собой оказываются связанными не два, а три, пять и более параметров, описывающих различные звенья системы или две и более взаимодействующие системы.

Для того чтобы проиллюстрировать возможный путь решения проблемы оценки связанных между собой параметров, рассмотрим скаттерграмму, или график рассеяния результатов измерения некоторых параметров Х и Y, у здоровых лиц (рис 6). Если использовать данные обследования рассматриваемой группы как референтные и обычным способом ограничить референтные интервалы 5 и 95 персентилями для каждого из параметров, то в результате мы можем выявить группу .лиц с отклонениями от референтных величин по нескольким параметрам. Было установлено, что лица, имевшие при первом обследовании отклонения от референтных интервалов, демонстрировали рост заболеваемости в 1,4 раза чаще, чем те, у которых не было отклонений, а признавались негодными к работе в экстремальных условиях в 1,9 раза чаще. Таким образом, отклонения от референтных интервалов, даже если они, по мнению исследователя, на основе собственного опыта и исходя из совокупности различных данных признаны «ложно положительными», все равно такие отклонения имеют прогностическое значение. Более полное описание экспериментальных данных по множеству параметров возможно при использовании более сложных моделей, позволяющем провести оценку индивидуальной нормы, что будет описано нами в следующих главах представленной работы. Но для практических целей, поскольку сложные системы вычислительной диагностики еще не скоро станут общедоступными, следует, как нам кажется, внимательно отнестись к нижеописанным способам оценки результатов совокупности исследований.

Рис. 6. Взаимоотношения референтных интервалов для двух связанных между собой параметров Х и У с разделением референтных величин (эллипс)

 

 

Рис. 7. Пример «индивидуального профиля»:
абсцисса - номер изучаемых параметров;
ордината - перцентили в общей группе испытуемых.

Нам представляется, что доступным и, вместе с тем, информативным способом совместной оценки результатов, особенно при проведении обязательных массовых профосмотров, является метод «индивидуального профиля» (В. В. Власов, 1988). Этот метод объединяет достоинства индивидуальных референтных величин и совместной оценки результатов исследований. В наших исследованиях он был реализован в двух вариантах.

В первом случае результаты каждого из тестов наносились на шкалу персентилей (рис. 7). Конкретный человеческий организм характеризуется относительно индивидуальными постоянными величинами каждого из параметров. Эти величины могут быть выше или ниже средних для группы обозначенных на шкале персентилей - 50%. Порядок изображения параметров может быть любым, но в наших исследованиях параметры были объединены в группы, внутри которых существует более тесная взаимосвязь. Если точки, изображающие величину параметров, объединить линией, то получается ломаная линия - профиль. Он имеет индивидуальную форму, присущую данному человеку. По профилю легко выявить путем простого визуального анализа содружественные отклонения отдельных параметров, даже если они не выходят за границы референтного интервала.

Такие изменения могут использоваться для раннего выявления отклонения в состоянии здоровья или для оценки риска развития тех или иных психофизиологических или личностных изменений. Этот метод может найти практическое применение и в системе МВД, среди сотрудников которого проводятся ежегодные обязательные профосмотры, сдача нормативов и различных тестов. Это позволит выявите референтные величины для конкретной группы обследуемых с учетом возраста, особенностей профессиональной деятельности, стажа работы и т.д. и установить наличие и степень отклонения тех или иных параметров, даже если они находятся в границах референтного интервала. Кроме того, все последующие, повторно выполняемые исследования могут эффективно сравниваться с результатами предшествующих, что даст возможность выявить минимальные сдвиги.

Особый интерес представляет анализ возрастных изменений с помощью такого профиля. По оси ординат величину параметров откладывают не в направлении возрастания, а в направлении возрастных изменений. При этом вверх, к большему возрасту, откладывается большая масса тела или большая величина артериального давления, но меньшая, например, сила рук. В результате выше средней линии будут находиться профили людей с увеличенными возрастными изменениями, а ниже - профили лиц, стареющих медленно. Это становится значимым при решении задач профпригодности, особенно в случаях работы в сложных психоэмоциональных и экстремальных условиях деятельности, так как известно, что лица, имеющие начальные стадии недиагностированных заболеваний или повышенный риск развития заболеваний, приведших к констатации профнепригодности, отличались большими возрастными изменениями (Власов В. В., 1983).

При оценке профессиональной адаптации важно определить, какие ее корреляты и последствия можно рассматривать как допустимые, т.е. какая «цена» адаптации к профессиональной деятельности может быть применима к индивиду, а какая допустима с точки зрения интересов общества. При этом не всегда эти оценки «стоимости» адаптации совпадают, что порой приводит к самым неблагоприятным последствиям, в том числе к широкому распространению явлений дезадаптации.

Для контроля и оценки профессиональной адаптации, особенно в условиях повышенных психоэмоциональных нагрузок, требуется использование психофизиологических критериев, которые позволяли бы дать интегральную оценку функционального состояния и психофизиологических резервов различных компонентов морфофункциональной структуры человека.

В изменении состояния системы всегда можно выделить определенные границы, в пределах которых возможны обратимые процессы в толерантности отношений ее компонентов. Чем больше величина отклонения приближается к пределу измерения, тем через меньший промежуток времени скажутся эти изменения. Математический аппарат этих явлений представлен достаточно подробно (Барбашин, 1967; Л. С. Понтрягин, 1970) и находит свое применение при правильной интерпретации в отношении биологических процессов.

Известно, что отношения функциональных систем, характеризующих состояние организма в целом, не являются статистически застывшими, а находятся в непрерывной динамике. Большое влияние на них оказывают факторы среды, которые, действуя в различных режимах и вариантах сочетания, способны изменить, а при условии знания количественных зависимостей - направленно повлиять на конкретные функциональные проявления организма и тем самым изменить их норму.

 

Вопросы, для самоподготовки:

1. Охарактеризуйте современные представления о норме человеческого организма.

2. Какие общепринятые показатели могут свидетельствовать о норме функционирования организма и психики человека?

3. Как соотносятся понятия нормы и здоровья в сфере психической и психофизиологической деятельности человека?

4. Как развивались представления о норме в историческом аспекте?

5.В чем заключаются достоинства и недостатки статистического подхода к оценке нормы?

6. Дайте характеристику нормы с точки зрения функциональных систем.

7. В чем заключаются особенности статистического поведения нормы при определении адаптоспособности человека?

8. Какие преимущества дает метод референтных величин при определении «цены» адаптации в процессе профессиональной деятельности человека?

9.Какие существуют подходы в отношении прогнозирования развития явлений дезадаптации?

---