Раздел IV. ПСИХОЛОГИЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ

Глава 5. ПСИХОЛОГИЯ ДОПРОСА И ОЧНОЙ СТАВКИ

§ 8. Психология допроса подозреваемого и обвиняемого

Привлечение к уголовной ответственности связано с резким изменением жизнедеятельности человека, вызывая у одних людей повышенный уровень тревожности, чувство обреченности, отчаяния, безысходности, полной зависимости от лиц, осуществляющих правосудие, у других - чувство озлобленности, агрессивности, активное противодействие правосудию.

Особенно драматично психическое состояние привлеченного к уголовной ответственности невиновного лица. Внезапно свалившееся на него несчастье резко дезорганизует его психику, порождает неадекватные поведенческие поступки, которые могут быть интерпретированы малоопытным следователем как "улики поведения". Резкое снижение защитных возможностей повышает неадекватность действий обвиняемого по самозащите. Стремясь положить конец неопределенности, невиновный может прибегнуть даже к самооговору.

Допрос обвиняемого и подозреваемого содержит много общих сторон, однако в допросе этих лиц имеются и существенные различия. Они обусловлены прежде всего их различным процессуальным положением.

Допрос подозреваемого осуществляется немедленно (или не позднее 24 часов) после его задержания или взятия под стражу в условиях, когда в отношении него собраны данные, недостаточные для предъявления обвинения. Следователь еще либо не располагает достаточными доказательствами для его изобличения, либо доказательства еще не проверены, что обязывает следователя использовать в отношении подозреваемого осторожную и многовариантную тактику допроса.

Поскольку в материалах дела нет достаточных .сведений о личности подозреваемого, допрос проводится на ограниченной исходной информационной базе и всегда в условиях острого дефицита времени на его подготовку. Однако допрос подозреваемого сразу же после его задержания или ареста имеет и некоторое преимущество. В отличие от обвиняемого, который может тщательно подготовиться к допросу, подозреваемый не в состоянии детально обдумать, всесторонне обосновать ложную версию, его ложные показания обычно содержат явные противоречия.

В процессе допроса подозреваемому задаются прежде всего те вопросы, ответы на которые уже известны следователю. При этом выясняется позиция подозреваемого в отношении правосудия.

Существенную роль при допросе подозреваемого играет адекватная интерпретация динамики его текущих эмоционально-волевых состояний. Известно, что проявления эмоционального состояния человека не имеют доказательственного значения.

Однако эмоциональное состояние может иметь оперативно-ориентирующее значение. Так, постоянное волнение при определенных вопросах, уход от каких-то тем должны побудить следователя к более тщательному выявлению причин подобного поведения.

При допросе подозреваемого следователь должен проявлять большую осторожность в использовании фактического материала, ибо малейшие неточности в его использовании резко ослабляют позиции следователя.

Следователь должен помнить, что подозрения в отношении лица могут возникнуть в силу неблагоприятного стечения обстоятельств, ошибки, заблуждения, оговора. Основная задача следователя - получить сведения, позволяющие проверить причастность подозреваемого к расследуемому событию. При этом необходимо четко выделить такие обстоятельства, которые могут быть известны только лицу, совершившему преступление. Особое внимание следует обратить на сокрытие фактов, известных следствию.

Большую роль в допросе подозреваемых имеет метод косвенных вопросов - вопросов, существенных для расследования, но маскируемых среди внешне безопасных, как бы далеких от расследования тем. При этом анализируется осведомленность подозреваемого об участниках расследуемого события, о времени и месте его совершения, орудиях и способах преступления, других обстоятельствах преступления.

Следует своевременно блокировать возможные ложные утверждения подозреваемого, ослабляющие значение имеющихся доказательств.

Так, найденная при обыске у подозреваемого ценная вещь, принадлежащая убитому, может быть объяснена подозреваемым как купленная им у неизвестных лиц. Если же вначале будет задан вопрос о покупках подозреваемого в последнее время и в перечне покупок данная вещь не будет указана подозреваемым, то такой косвенный вопрос предупредит его возможное ложное утверждение.

При допросе подозреваемого следователь еще не располагает всеми доказательствами: повышенным односторонним интересом к отдельным фактам, обстоятельствам следователь может выдать подозреваемому информацию о дефиците доказательственной базы. Поэтому косвенные, внешне второстепенные вопросы уместны и как средство маскировки подлинных устремлений следователя.

Отдельные факты, которые могут укреплять запирательство подозреваемого, предпочтительно скрывать (например факт о гибели жертвы).

В ряде случаев допрос сочетается с другими следственными действиями (проверка показаний на месте, следственный эксперимент, предъявление для опознания, очная ставка), результаты которых изобличают ложность показаний подозреваемого, усиливают у него чувство неотвратимости наказания.

Следователь должен предъявить все то, что может повысить изобличающую силу доказательств, предварительно нейтрализовав возможные аргументы допрашиваемого лица, способные "опорочить" эти доказательства. Сила предъявляемых доказательств психологически повышается при объяснении логики их взаимосвязи.

При допросе нескольких подозреваемых по делам о групповых преступлениях следователь использует психологические феномены межличностного взаимодействия - различие интересов членов группы, соперничество, антагонизм - все то, что нарушает согласованность групповых позиций. Используется стремление отдельных членов группы преуменьшить свою роль в совершенном преступлении.

В случае отказа подозреваемого от дачи показаний (психологически наиболее сложная ситуация допроса) следователь в благожелательном тоне разъясняет, что подозреваемый упускает возможность самозащиты, раскрытия смягчающих ответственность обстоятельств.

Предъявляя доказательства, изобличающие подозреваемого во лжи, следователь максимально активизирует его эмоциональные переживания, формирует у него чувство неизбежности установления истины и целесообразности чистосердечного раскаяния.

Подозреваемые нередко прибегают к ложному алиби. Однако детальный допрос в этих случаях выявляет незнание подозреваемым обстоятельств, относящихся к месту якобы его пребывания. (Так, подозреваемый утверждает: "сидел дома, смотрел телевизор", "был в театре", но не в состоянии ответить на вопрос следователя о названии и содержании увиденного.)

Детальная проработка "легенды" также обнаруживает ложность алиби, поскольку детали второстепенных обстоятельств люди обычно не запоминают. Однако не следует спешить с изобличением всех противоречий и ложных утверждений подозреваемого. Это может насторожить подозреваемого, повысить его самоконтроль или привести к отказу от дачи показаний.

Коммуникативный контакт может быть нарушен и крайним недоверием следователя к показаниям подозреваемого, удовлетворением, вызванным незначительными противоречиями подозреваемого. Кроме того, это косвенно свидетельствует об отсутствии у следователя других веских доказательств виновности подозреваемого.

При допросе подозреваемого обычно широко используются так называемые "улики поведения" - его повышенный интерес к месту происшествия и результатам осмотра, состоянию здоровья потерпевших, действия, направленные на избежание ареста, и т. п.

Особенно детально следует вести допрос подозреваемого по обстоятельствам, хорошо известным следователю. При этом тактически целесообразно направлять, детализировать показания, расходящиеся с истиной, что создаст у подозреваемого впечатление о хорошей осведомленности следователя.

Сложной тактической ситуацией является самооговор, который в большинстве случаев связан с психическими сдвигами в личностной ориентации, вызываемыми в результате тактических просчетов следователя, ошибочных подозрений и обвинений, нарушений прав личности. Возможен самооговор и с целью скрыть другое, более тяжкое преступление, содействовать уклонению от ответственности ближайших родственников и т. п.

Методика разоблачения самооговора та же, что и разоблачение других ложных показаний, - детальный повторный допрос, проверка показаний на месте, очная ставка, следственный эксперимент, анализ соответствия показаний имеющимся доказательствам.

Признаком самооговора могут быть частые, навязчивые уверения в "честности" признания, схематичность, заученность показаний, неспособность лица сообщить факты, которые должны быть известны лицу, совершившему преступление.

Допрос обвиняемого проводится по пунктам предъявляемого ему обвинения. Положительный ответ обвиняемого на поставленный в начале допроса вопрос о том, признает ли он себя виновным, не должен влиять на необходимость полного всестороннего и объективного расследования уголовного дела.

Показания обвиняемого - его объяснения по поводу инкриминируемых ему противоправных действий. Своими объяснениями обвиняемый подтверждает или отрицает свою вину - личную причастность или непричастность к расследуемому событию.

Обвиняемый, подозреваемый не несут уголовной ответственности за отказ от дачи показаний или за дачу ложных показаний, поскольку всегда заинтересованы в благоприятном для себя исходе дела. Закон не обязывает их действовать в ущерб своим интересам. Принуждение обвиняемого к даче показаний карается законом.

Признание обвиняемым своей вины не является исключительным, наиболее "сильным" доказательством; оно не имеет преимущественного значения и, как все другие доказательства, подлежит проверке и оценке. Признание может быть положено в основу обвинения лишь в случае его подтверждения совокупностью доказательств.

Обвиняемый - наиболее информированный и психологически сложный источник доказательств. При допросе обвиняемого необходимо учитывать ряд психических особенностей этой категории допрашиваемых: состояние подавленности, психической депрессии, вызванное страхом перед наказанием; большая заинтересованность в исходе дела, активно-оборонительная позиция; отсутствие в ряде случаев намерения к добровольному признанию, убежденность в том, что правдивые показания могут причинить ему только вред; недоверие к лицам, ведущим следствие; негативное отношение к свидетелям обвинения, повышенная психическая напряженность, эффектное состояние в критических для него моментах расследования; повышенный самоконтроль, обостренное внимание к наиболее опасным для него обстоятельствам.

Добровольное признание опытного преступника вызывается, как правило, лишь изобличением его неопровержимыми уликами, задержанием с поличным.

Правдивость показаний обвиняемого в определенной мере стимулируется четким и доступным разъяснением ему значения чистосердечного раскаяния как обстоятельства, смягчающего его ответственность. Акцент должен делаться не на признание вины, а на раскаяние, существенной стороной которого является всемерное содействие следствию в полном и всестороннем расследовании преступления.

Обвиняемому следует разъяснить, чем его ложная позиция может повредить ему. (Так, невозвращение похищенных им материальных ценностей может привести к конфискации имущества, предъявлению гражданского иска.) Иногда можно указать обвиняемому на то, что от его правдивости зависит судьба невиновных людей, на которых может пасть ложное подозрение. Однако повышенный интерес к получению признания вины может создать у обвиняемого впечатление того, что следствие не располагает достаточными доказательствами его виновности.

В случае правдивого признания допрос обвиняемого также должен отвечать ряду тактических требований:

• вопросы следователя должны обеспечивать полноту показаний;
• по всем существенным для дела обстоятельствам должны быть получены исчерпывающие показания;
• должны быть особенно тщательно выявлены те стороны обстоятельств, достоверность которых может быть проверена, причины, приведшие обвиняемого к преступлению, а также данные о личности обвиняемого, сведения о соучастниках.