Раздел V. ПСИХОЛОГИЯ СУДЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ)

Глава 3. ПСИХОЛОГИЯ СУДЕБНОГО СЛЕДСТВИЯ

§ 1. Психологические аспекты организации судебного следствиям

Судебное следствие - часть судебного разбирательства, в которой суд с участием подсудимого, защитника, потерпевшего и обвинителя непосредственно исследует доказательства, собранные на стадии предварительного следствия и предъявленные суду участниками судебного разбирательства или сообщенные самим судом.

Судебное следствие начинается оглашением обвинительного заключения (или заявлением потерпевшего, если предварительное следствие или дознание не проводилось). В ходе судебного следствия председательствующий, обвинитель, защитник, судьи допрашивают подсудимых, свидетелей, заслушивают заключение эксперта, осматривают вещественные доказательства, оглашают протоколы и иные документы.

Порядок исследования отдельных видов доказательств (допроса подсудимого, свидетелей, осмотра вещественных доказательств) установлен законом. Очередность исследования различных групп доказательств определяет суд.

В судебном следствии все участники судебного разбирательства имеют равные права по представлению доказательств, участию в их исследовании и заявлению ходатайств.

Различные позиции заинтересованных сторон придают процессу разбирательства особую полемическую остроту, возникают состояния психической напряженности, общение сторон приобретает состязательный характер. Здесь тщательно исследуются все источники доказательств, выявляется их надежность, анализируются их предметная относимость и доказательственная значимость.

Для формирования внутреннего убеждения судей судебное следствие имеет решающее значение. (Участники прений в дальнейшем могут ссылаться только на материалы судебного следствия.) Суд основывает приговор только на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном следствии.

Каждая заинтересованная сторона стремится выделить те стороны обстоятельств, которые соответствуют ее интересам. Противоречивые интересы сторон могут порождать напряженные ситуации и конфликтное противоборство. Задача судьи - придать взаимодействию сторон конструктивно-познавательный характер, предоставлять им процессуально гарантированные права и возможности, обеспечивать состязательный характер судопроизводства.

Регуляция межличностных отношений в процессе судебного рассмотрения уголовного дела требует от судьи не только профессионализма, но и психологической подготовленности и общей культуры общения. Судья своевременно, тактично, но жестко должен реагировать на все недопустимые на суде ситуации. Все категорические требования судьи должны быть процессуально обоснованы.

Следует пресекать все проявления грубости и нетактичности в межличностных отношениях, охранять процесс от ненужных эмоциональных всплесков и вводить его в рациональное русло. Следует избегать нравоучительных замечаний, нотаций и поучений.

Когнитивная (познавательная) деятельность судьи в ходе судебного следствия отличается многоплановостью, перегруженностью оперативной памяти, предвосхищением различных вариантов возможного развития судебного следствия, оперативным анализом поступающей информации и ее правовой концептуализацией.

Сложные, запутанные ситуации подвергаются схематизации (иногда - графическому отображению). Обращается внимание на стратегию и тактику поведения сторон, их установочные позиции, добросовестность в освещении фактов. Тенденциозные, заранее подготовленные тактические приемы сторон могут быть нейтрализованы судебными следственными действиями.

Судебное заседание на стадии судебного следствия должно соответствовать процессуальным и судебно-ритуальным требованиям. Однако следует помнить, что чрезмерно строгая обстановка суда может вызвать излишнюю психическую напряженность отдельных его участников, заторможенность их психической деятельности, снизить их интеллектуальные и мнемические возможности.

Первоначальное обращение судьи к аудитории должно отличаться некоторым релаксационным (успокоительным) эффектом: предупредительностью, уважительностью и во всяком случае - подчеркнутой нейтральностью. Необходимо всемерно снимать так называемую социальную ингибицию, то есть угнетающее, подавляющее воздействие социальной общности на поведение отдельного индивида.

§ 2. Психология допроса и других процессуальных действий в судебном следствии

Как отмечают известные судебные деятели, искусство судебного следствия гораздо сложнее, чем искусство произнесения судебной речи. (Да и сама судебная речь может быть основана лишь на фактах, установленных в судебном следствии.) Допрашиваемые в суде лица - "величины сомнительные". Они могут отказаться от показаний, данных на предварительном следствии, усилить или ослабить их, могут дать показания о новых фактах, разрушающих все предварительное следствие, и могут встать на стезю ложных показаний. Показания допрашиваемых лиц - динамическая основа всего судебного процесса.

Судебный допрос имеет свои особенности, отличающие его от допроса на предварительном следствии. Существуют две разновидности судебного допроса - основной и перекрестный. Перекрестный допрос проводится только после того, как допрашиваемый в свободном рассказе изложит все известное ему по делу и ответит на поставленные вопросы.

Последовательность проведения допроса различными участниками процесса установлена законом. Допрос вначале осуществляют судьи. Они вправе задавать вопросы и по ходу судебного следствия.

Суд и участники процесса исследуют обстоятельства дела, восполняют пробелы в показаниях, контролируют их, детализируют и конкретизируют показания. При перекрестном допросе стороны, участвующие в деле, могут поочередно ставить вопросы допрашиваемому по одному и тому же обстоятельству. Перекрестный допрос позволяет вскрыть противоречия в показаниях, обнаружить в них погрешности, уточнить детали и изобличить допрашиваемого в даче ложных показаний.

Искусство судопроизводства - прежде всего искусство допроса. Показания подсудимого и потерпевшего в известной мере ограничены совокупностью имеющихся доказательств. Показания же свидетелей более "свободны". Однако и свидетели, часто впервые присутствующие на суде, плохо осведомлены о своих правах и часто проявляют конформность и робость в условиях перекрестного допроса.

В целях ситуативной адаптации лиц, дающих показания, первоначальные вопросы должны быть максимально простыми, доходчивыми, но не допускающими односложных ответов (да - нет). Эти вопросы должны активизировать речевую деятельность проходящих по делу лиц. При этом недопустимы невнимательность, длительные переговоры между судьями, неуважительные реплики, проявление нетерпеливости. Вопросы судьи не должны нести в себе иронии, насмешливости. Вызвав легкомысленную реакцию присутствующих, они могут сбить с толку лицо, дающее показание, снизить общий деловой настрой судебного заседания. Следует иметь в виду, что любая массовая реакция может иметь внушающее воздействие.

Все вопросы к допрашиваемым лицам должны строго контролироваться судом. Отклоняются не только наводящие, но и провоцирующие, запутывающие, демагогические вопросы.

Как отмечал П. Сергеич, половина задаваемых в суде вопросов не относится к существу дела, а из оставшейся половины большая часть вопросов, как правило, тактически проигрышна. Под видом защитника в суде часто выступают "потопители" - настолько проигрышны бывают для защиты их вопросы. Только очень опытные адвокаты могут при длительном перекрестном допросе не натолкнуть свидетеля на ответы, невыгодные для подзащитного. Известны случаи несправедливого осуждения в силу ошибок защитников.

Система задаваемых на суде вопросов должна разрешать определенную судебно-поисковую и судебно-удостоверительную задачу. Формулировки вопросов должны давать возможность для конкретных ответов. (На вопрос: "Это та самая шапка?" - может последовать ответ: не знаю. А на вопрос, похожа ли эта шапка на отобранную у подсудимого, более вероятен утвердительный ответ.)

Особого мастерства и психологической интуиции требуют вопросы, направленные на диагностику и преодоление ложных показаний. Лжесвидетельство на суде - нередкое явление. Еще чаще встречается подозрение в даче ложных показаний, если человек, дающий показания, замешкался, краснеет и бледнеет, говорит заикаясь и неуверенно. Стоит свидетелю дополнительно вспомнить о чем-нибудь, как сразу возникает вопрос: "Что же вы раньше об этом умолчали?"

Трудности воспроизведения, его проблематичность, неуверенность следует отчленять от лжесвидетельства. Любая напористость, наступление на допрашиваемое лицо граничат с неправомерным психическим воздействием, могут вызвать внушение и самовнушение.

Подойти к истине постепенно, не наскоком, исследовать явление с разных сторон, не ошеломлять допрашиваемых "неожиданными" вопросами, а оказывать им мнемическую помощь, учитывать явление реминисценции (более полного воспроизведения материала после некоторого отвлечения) - таковы добрые советы всех крупных судебных деятелей.

Допрашиваемые не всегда говорят правду и очень часто - не всю правду. Но лжесвидетеля почти всегда можно изобличить его же собственными показаниями.

"Разбиралось дело, помнится, о разбое. Один из свидетелей утверждал, что в июне заехал в мясную лавку и слышал там разговор, несомненно, доказывавший алиби подсудимого. Он, видимо, лгал, но надо было доказать, что он лжет. После нескольких безуспешных вопросов со стороны обвинителя товарищ председателя спросил:

- Для чего вы заехали в лавку?

- За товаром.

- Каким?

- За солью и прочим разным товаром.

- Каким прочим?

- Да разным. За алебастром для клевера; мы клевер алебастром удобряем.

- Когда сеете клевер?

- Весной.

- Зачем же вы покупали алебастр в июне, после посева? Молчание" [145].

Допрашиваемый говорит правду, если содержание показаний невозможно выдумать, если он знает тончайшие подробности воспринимавшегося им события, если не затрудняется описать его в разной последовательности. В правдивых показаниях встречается множество подсознательных проявлений - эмоциональных реакций, мимических нюансов, непроизвольных переживаний.

Ложь же безэмоциональна, однообразно тупа и нейтральна по отношению к личности лгущего: как бы отчуждена от нее. В ложной легенде все продумано, в ее воспроизведении все гладко, нет ничего случайного. В правдивом изложении множество случайных оговорок, сомнений, размышлений. (Опросите нескольких лиц, показав им одно и то же событие. Вы получите различные описания. Попросите их договориться о ложном сообщении, и вы получите бледную однообразную схему вымышленного события.)

Ложность показаний диагностируется по ряду признаков: бедности эмоционального фона показаний, схематичности, заученности их вербальной структуры; лексическим особенностям показаний, не соответствующим личностным особенностям допрашиваемого лица; "проговоркам" в высказываниях, указывающим на осведомленность лица относительно скрываемых им обстоятельств; стереотипному совпадению показаний нескольких лиц; неспособности детализировать описание события; повышенной самореабилитации, уклончивости ответов на прямые вопросы, незнанию обстоятельств, которые должны были войти в поле непроизвольного восприятия и запоминания.

Разоблачению лжесвидетельств содействуют получение информации из различных источников, повторные допросы с применением уточняющих, детализирующих и контрольных вопросов.

Разновидностью ложных показаний является самооговор - заведомо ложное показание подсудимого о своей мнимой причастности к совершенному либо несовершенному преступлению.

Самооговор может быть вызван следующими причинами:

• желанием помочь родственникам, иным людям уклониться от ответственности за совершенное ими преступление;
• стремлением приобрести авторитет в определенных кругах;
• боязнью расправы со стороны подлинных участников преступления;
• желанием попасть в места заключения с целью сокрытия следов другого, более тяжкого преступления;
• попыткой выгородить соучастников;
• стремлением быстрее добиться окончания суда и попасть в места заключения;
• подавленностью морального состояния и отсутствием перспектив иного выхода из сложившейся неблагоприятной ситуации;
• болезненным расстройством психики. Признаками самооговора являются:
• данные, исключающие возможность совершения преступления подсудимым;
• обнаружение доказательств, ставящих под сомнение правдивость показаний подсудимого.

Самооговор разоблачается исследованием его причин, источников информации, в которых могут содержаться сведения, опровергающие утверждения заявителя, проведением очных ставок, криминалистических и иных экспертиз (в том числе судебно-психиатрической экспертизы) в отношении подсудимого, выходом на место происшествия с целью проверки его показаний.

Судебное следствие допускает использование приемов правомерного психического воздействия, не ограничивающих свободу волеизъявления, на лиц, умышленно противодействующих достижению истины. Это могут быть и внезапная постановка эмоционально воздействующих вопросов, и предъявление новых неожиданных доказательств, заключений экспертизы, организация перекрестного допроса, очной ставки и т. п.

Всем допрашиваемым может быть оказана мнемическая помощь: напоминание об отправных событиях, их последовательности, опора на эмоционально окрашенные обстоятельства, привязка к жизненно важным для данного индивида событиям, побуждение к установлению ассоциативных связей.

Суд вправе проводить все следственные действия, предусмотренные законом. Протоколы следственных действий, проведенных в предварительном следствии, подлежат критической оценке. Тщательно исследуются материалы судебных экспертиз, а эксперты могут быть допрошены.

Судебные деятели должны обладать определенной профессиональной компетентностью при оценке качества судебных экспертиз.

Крайне редкое назначение судебно-психологических экспертиз можно объяснить недостаточной компетентностью и требовательностью судей к всестороннему анализу человеческого фактора. В тех редких случаях, когда судебно-психологическая экспертиза назначается, ее материалы, как правило, не подвергаются критическому анализу, не затребываются и не анализируются протоколы экспертных исследований.

В большинстве случаев экспертиза назначается лишь одной стороной, а экспертное исследование проводит только один специалист. Оперируя спорными научными положениями и занимая иногда одностороннюю позицию, эксперт может создать преимущественное положение одной стороны. Поэтому эксперт должен быть тщательно допрошен о примененных им методах исследования, о существовании других методов исследования, различных научных концепциях в трактовке сущности исследуемого явления.

Во всех тех случаях, когда выводы и заключение судебной экспертизы имеют решающее значение для исхода дела, о назначении раздельной экспертизы должны ходатайствовать все заинтересованные стороны.