Учебная литература по юридической психологии

§ 1. Правовые основания комплексных экспертных исследований и КСППЭ

Комплексные экспертизы получают все большее признание. Проведенный сотрудниками Всесоюзного научно-исследовательского института судебных экспертиз (ВНИИСЭ) опрос практических работников показал, что большинство следователей (75%) и судей (почти 100%) оценили такие экспертизы как одно из весьма эффективных средств полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела¹. Об этом же говорит ежегодный рост числа КСППЭ во ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского. В 1985 году их количество почти в 4 раза превысило количество комплексных экспертных исследований, проведенных в 1980—1981 гг.

Вопрос о допустимости назначения и производства судебных комплексных экспертиз не нашел своего отражения в процессуальном законодательстве союзных республик, за исключением УПК Киргизской ССР, в ч. 3 ст. 63 которого прямо указано, что для разрешения вопросов, относящихся к компетенции различных отраслей науки и техники, в необходимых случаях назначается комплексная экспертиза, поручаемая комиссии из соответствующих экспертов.

Это обстоятельство способствовало разногласиям среди юристов в трактовке процессуальной обоснованности комплексных судебных экспертиз. Особенно острая полемика велась в 60-х годах. В этот период правомерность производства комплексных экспертиз бралась некоторыми учеными-процессуалистами под сомнение. Высказывались мнения, что такая форма экспертного исследования противоречит закону, так как нарушает требования ст. 80 УПК РСФСР и соответствующих статей УПК других союзных республик, запрещающих эксперту выходить за пределы своих специальных познаний и закрепляющих принцип личной ответственности эксперта за данное им заключение.

В противоположность этому сторонники комплексных экспертных исследований считали и в своих теоретических разработках старались доказать, что текст закона содержит косвенные указания на возможность проведения таких экспертиз и что их производство не противоречит закону. При этом обычно подчеркивалось, что УПК всех союзных республик содержат принципиальное положение о том, что экспертиза назначается в случаях, когда при производстве дознания, предварительного следствия и при судебном разбирательстве необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле (ст. 78 УПК РСФСР). Форма (род) исследования при этом в законе специально не оговорены. Отсюда, по мнению сторонников данной точки зрения, можно сделать вывод о том, что комплексная экспертиза допустима, поскольку она назначается для решения специальных вопросов, возникающих при расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел².

Допустимость комплексных экспертиз аргументировалась также их практической необходимостью. Указывалось, что иногда только благодаря их применению обеспечивается достоверность экспертных выводов, создается возможность решать сложные вопросы и т.п.³ Как заметил А. Р. Шляхов, необходимостью синтеза научных положений нескольких родов экспертиз при решении многих практических вопросов, по сути, снимается проблема якобы неправомерного назначения и производства комплексных экспертиз⁴.

Правомерность комплексных экспертиз основана, таким образом, на толковании не только буквы, но и духа закона. Именно поэтому целенаправленные усилия ученых и практических работников обеспечили быстрый прогресс в теории и практике комплексных экспертиз. Были разработаны необходимые правила по ее проведению и процессуальному оформлению, выполнение которых гарантировало соблюдение требований ст. 80 УПК РСФСР и соответствующих статей УПК других союзных республик. Тем самым были сняты основные возражения противников комплексных экспертиз.

Важным законодательным актом, способствовавшим Достижению этого результата, было постановление № 1 Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам»⁵. В пункте 6 этого постановления было разъяснено, что в необходимых случаях, когда установление того или иного обстоятельства невозможно путем проведения отдельных экспертиз либо это выходит за пределы компетенции одного эксперта или комиссии экспертов, может быть назначено проведение ряда исследований, осуществляемых несколькими экспертами на основе использования разных специальных познаний. Таким образом, Пленум фактически подтвердил, что проведение экспертами комплексных исследований не противоречит процессуальному закону.

Поскольку КСППЭ является частным видом комплексных экспертиз, к ней также относятся все отмеченные выше положения, касающиеся правовых оснований назначения и производства этих экспертиз.

§ 2. Понятие комплексной судебной экспертизы и КСППЭ

Понятие «комплексная экспертиза» имеет основополагающее методологическое значение. В зависимости от его содержания и объема решаются вопросы о правовой природе, правомерности и процессуальных условиях производства такой экспертизы, формулируются требования к ее организации и оформлению.

Анализ литературы позволяет утверждать, что комплексная экспертиза — понятие многоаспектное. В нем можно выделить процессуальную, методическую, организационную и гносеологическую стороны. Решающее значение имеет правовой аспект. Именно он определяет суть и специфику комплексных экспертиз. По мнению ряда ученых, комплексная экспертиза — понятие прежде всего процессуальное⁶.

К основным признакам, позволяющим говорить о комплексной экспертизе в процессуальном смысле, относится использование специальных знаний, составляющих основу профессиональной подготовки экспертов, представляющих различные виды, роды и классы судебных экспертиз.

С необходимостью выполнения данного условия согласно подавляющее большинство исследователей. Вытекающие из этого определения различия в компетенции экспертов порождают основные правовые особенности комплексной экспертизы, сущность которых, как отметил А. Р. Шляхов, состоит в решении задач, пограничных для разных классов, родов и видов судебных экспертиз⁷.

Расхождения во взглядах по указанному вопросу связаны главным образом с определением степени близости комплексируемых научных знаний.

По мнению одних ученых, назначение и производство комплексных экспертиз возможно лишь в случаях, когда необходимы познания в сфере пограничных, смежных, родственных наук. Н. А. Селиванов и А. Р. Шляхов уточнили при этом, что такая смежность может носить либо более близкий межвидовой, либо более отдаленный межродовый характер⁸.

Иная точка зрения высказана В. И. Шикановым. Подчеркивая условность термина «пограничные», он считает допустимым использование при производстве экспертизы данных «самых различных, далеко не смежных наук», так как при расследовании преступлений часто возникают ситуации, требующие знаний различного профиля⁹.

Любая комплексная экспертиза всегда реализуется с помощью комплекса различных, заимствованных из разных наук методов исследования, являясь одной из процессуальных форм их использования.

Специфика методологии комплексной экспертизы заключается в одновременном исследовании взаимосвязанных сторон, свойств, признаков объекта методами различных наук и совместном рассмотрении, сопоставлении и обобщении полученных результатов с целью извлечения наиболее полной и достоверной информации для дачи заключения по интересующему судебно-следственные органы вопросу, когда без кооперирования методов и знаний разных отраслей науки решить эту задачу невозможно.

Нужно, однако, отметить, что мнения исследователей относительно условий, оснований, порядка и принципов объединения и совместного использования методического научного аппарата, привлекаемого из различных областей знаний, имеют существенные расхождения.

Так, Г. М. Миньковский писал, что при комплексной экспертизе речь идет о «цепи последовательно даваемых заключений, причем результаты предыдущих исследований используются в качестве исходных данных для последующих»¹⁰.

Аналогичного мнения придерживался И. Л. Петрухин. Он полагал, что комплексная экспертиза чаще всего представляет собой ряд последовательно расположенных во времени экспертных исследований, между которыми существует определенная логическая связь, и что при этом Экспертами учитываются все результаты исследований, как проведенных лично, так и выполненных другими сведущими лицами¹¹.

Данное определение, как отмечается в современной юридической литературе, раскрывает сущность не комплексной экспертизы, а комплекса экспертиз, для которого характерно исследование одних и тех же объектов в целях решения связанных между собой вопросов, относящихся к различным классам и родам судебных экспертиз, но без совместных исследований и без совместной оценки полученных результатов¹².

По мнению ряда авторов, понятию комплексной экспертизы соответствует лишь одновременное проведение исследований, направленных на единый объект с целью разрешения одного и того же вопроса.

Однако это условие не является решающим. Согласно точке зрения, высказанной А. Р. Шляховым, наряду с одновременным исследованием разных свойств (признаков)' объекта в целях получения разнородной информации, необходимой для решения задач экспертизы, возможно параллельное, последовательно-параллельное или последовательное исследование объекта экспертизы в различных аспектах¹³.

Методологическая предпосылка возможности совместного комплексного использования разнородных экспертных знаний усмотрена В. Е. Корноуховым в наличии своеобразного единства объекта экспертизы. Имеется в виду изучение одного и того же объекта рядом наук, для одной из которых он выступает в качестве основного, а для другой — в качестве сопутствующего¹⁴. В таком единстве объекта, по мнению В. Е. Корноухова, наличествуют условия, определяющие ассимиляцию методов одной науки другой, сходство или идентичность системы информационных единиц, позволяющие экспертам взаимно контролировать и оценивать полученные каждым из них результаты. Эти качества подчеркивались также В. И. Шикановым, который писал об органической связи, взаимодополняемости и взаимопроверяемости используемых в комплексной экспертизе методов¹⁵.

Различные взаимосвязанные методики нередко используются также при производстве экспертиз, не обладающих отмеченными выше признаками. Ю. К. Орлов предложил распространить понятие комплексной экспертизы и на подобные случаи. Его доводы сводятся к тому, что вследствие все большей специализации экспертов их научная компетенция, функциональные роли в исследовании и реальный вклад в общий '(интеграционный) вывод четко различаются, и это создает правовые особенности, типичные для комплексных экспертиз¹⁶.

Представляются убедительными возражения Н. А. Селиванова, который отметил, что каждое сведущее лицо, получившее специальную подготовку в том или ином виде экспертизы, является представителем данной отрасли знания в целом, независимо от характера и количества имеющихся в ней узких специализаций¹⁷. В связи с этим в указанном случае нет истинного комплексирования знаний в процессуальном смысле. Здесь «комплексное исследование присутствует не имея самостоятельного процессуального значения»¹⁸.

Рассматриваемая Ю. К. Орловым процессуальная форма комплексирования профессиональных знаний, основанная на объединении (учете) экспертами одной специальности результатов частных исследований, выполненных представителями другой научной специальности, не ведущая, однако, к формулированию общего экспертного вывода вследствие отсутствия истинного интегрирования полученных разнородных данных путем их совместной оценки всеми экспертами, в современной теории экспертиз обозначена понятием «комплекс исследований в рамках одной экспертизы». Как отмечено рядом ученых, в гносеологическом плане это понятие и понятия комплексной экспертизы, комплекса экспертиз равнозначны и отражают те формы познания, в которых использовались возможности комплексности. В процессуальном же смысле и организационном аспекте они далеко не эквивалентны и фиксируют правовую специфику реализации в экспертизе отдельных методологических сторон и организационно-методических приемов общего комплексного подхода.

Объединение в комплексной экспертизе усилий двух или нескольких лиц, сведущих в различных отраслях знания, требует строгого соблюдения правовых гарантий при ее производстве. Поэтому в понятие комплексной экспертизы обязательно включаются такие признаки, как различие в компетенции экспертов, четкое разделение их функций и дача заключения на основе не только личных исследований, но и по результатам исследований, проведенных другими экспертами. Соблюдение этих условий предполагает участие экспертов в совместном формулировании выводов и составление общего заключения.

Г. П. Аринушкин и Ю. Г. Корухов соблюдение правовых гарантий в этих случаях усматривают в расширенной подготовке экспертов¹⁹, каждый из которых должен обладать не только специальными познаниями в своей научной области, но и уметь правильно, со знанием дела оценить исследования специалистов смежной отрасли знаний.

Под рассмотренные определения, раскрывающие понятие комплексной экспертизы, полностью подходят отличительные признаки КСППЭ.

Прежде всего, КСППЭ — типичный пример объединения знаний различных наук о человеке: медицины и психологии. Внутри этих научных дисциплин можно выделить более узкие смежные области знания. Это, как уже отмечалось, психиатрия и медицинская психология. При их комплексировании нередко привлекаются также знания из детской, социальной, инженерной и других областей психологии, которые существенно дополняют интегрируемые психиатрические и медицинско-психологические сведения, повышают надежность экспертных выводов, сделанных на их основе.

Психиатрия и медицинская психология (в частности относительно лучше методически оснащенная ее часть — патопсихология) являются пограничными взаимопроникающими областями научного знания, изучают один и тот же объект с помощью взаимосвязанных и взаимодополняющих методов исследования. Они имеют соотносимую систему понятийных единиц, позволяющую более полно и всесторонне описывать феномены и механизмы психических расстройств. Последние в связи с этим становятся доступными взаимной критической оценке со стороны психиатров и медицинских психологов, причем как в теоретическом, так и в практическом аспекте.

Это дает возможность на научной основе, особенно после соответствующей дополнительной экспертной подготовки, достаточно квалифицированно оценивать и при необходимости использовать частные выводы и первичные результаты исследований «смежного» специалиста. Расширенная таким образом личная научная компетенция экспертов (экспертов-психиатров — за счет овладения основами медицинской и судебной психологии, а экспертов-психологов— основами психиатрии и судебной психиатрии) разрешает им соблюсти и требование четкого разделения функций, и принцип личной ответственности.

На основании вышеизложенного — общетеоретических представлений о комплексной экспертизе и их конкретизации в отношении психиатрии (судебной психиатрии) и психологии (медицинской, судебной, социальной и др.).— КСППЭ может быть определена так:

КСППЭ —это одна из разновидностей межродовых комплексных экспертиз, основанная на совместном рассмотрении и интегративной оценке результатов скоординированного применения для исследования психической деятельности обвиняемых (подозреваемых), потерпевших и свидетелей специальных знаний эксперта-психолога и эксперта-психиатра с целью достоверного, наиболее полного и всестороннего общего (единого) ответа на вопросы, составляющие предмет комплексного исследования и входящие в сферу совместной (совокупной) компетенции экспертов.

§ 3. Предмет, объекты и основные задачи КСППЭ

Предмет судебных экспертиз — фактические данные, обстоятельства, имеющие значение для дела, устанавливаемые на основе применения специальных познаний экспертов²⁰. Предмет экспертизы того или иного рода (вида) определяется предметом соответствующей науки, используемой в качестве базовой в экспертном исследовании. Предмет же конкретной экспертизы задается непосредственно следователем "или судом через постановку перед экспертом конкретных вопросов, подлежащих разрешению на основе исследования объектов экспертизы, посредством применения специальных познаний эксперта.

В связи с таким разграничением целесообразно различать два понятия: предмет отдельного класса, рода, вида или разновидности судебных экспертиз и предмет конкретной единичной экспертизы или отдельного экспертного исследования²¹.

Судебно-психиатрическая и судебно-психологическая экспертизы в общей классификации экспертных наук относятся к одному классу и рассматриваются в качестве пограничных родовых экспертных дисциплин²². Это определено единой направленностью указанных наук на исследование особенностей психического функционирования человека. На том же основании к данному классу может быть причислена и КСППЭ, производная от родовых базовых экспертиз. Поэтому предметом класса (подкласса) всех трех экспертиз—является установление влияния особенностей психического состояния и личности на качество отражения и регуляции поведения лица (подэкспертного) в интересующий следователя (суд) момент.

На родовом уровне обобщенности предметы судебно-психиатрической, судебно-психологической и комплексной психолого-психиатрической экспертиз существенно конкретизируются.

Специфику предмета судебно-психиатрической экспертизы образуют устанавливаемые в экспертном исследовании фактические данные о патологических отклонениях в психическом функционировании лица (подэкспертного) л выяснение их влияния на его возможность отражать окружающее, рефлексировать и регулировать свои действия, прежде всего — инкриминируемые ему деяния. Вместе с тем эта экспертиза располагает возможностью определять психическую норму, отличать ее неболезненные акцентуированные варианты от патологических пограничных расстройств психики, оценивать, хотя и в ограниченных пределах, влияние на отражение и психическую регуляцию некоторых дополнительных неболезненных факторов: возрастного (детская психиатрия), ситуационного и др.

Специфику предмета судебно-психологической экспертизы составляют фактические данные о результатах влияния на психическое отражение окружающего, рефлексию и регуляцию своего поведения подэкспертным непатологических психических факторов: возрастного, ситуационного, эмоционального, личностного. Вместе с тем судебно-психологическая экспертиза может диагностировать и оценивать воздействие некоторых психопатологических причин (патопсихология).

Специфику предмета КСППЭ образует направленность экспертного исследования на установление эффекта (результата) взаимодействия болезненных (психопатологических) и неболезненных (возрастного, ситуационного, эмоционального, личностного) психических факторов и определение на основе учета этого системного качества наиболее точной и полной меры их влияния на характер психического отражения, рефлексии и регуляции поведения данного лица (подэкспертного) в интересующий следователя (суд) период.

Как видно из сказанного, предмет КСППЭ не только частично включает в себя содержание предметов родовых базовых экспертиз, но и существенно отличается от них возможностью исследования системных качеств психики, что значительно повышает полноту, надежность и точность экспертных выводов. Особенно остро такая необходимость возникает при экспертизе лиц с пограничной психической патологией, не исключающей вменяемости. В этих случаях взаимодействие психопатологических и указанных психологических факторов наиболее заметно влияет на характер психического отражения окружающего, на особенности рефлексии и регуляции поведения лица (подэкспертного).

Вопрос о взаимодействии психологических (возрастных, эмоциональных, личностных) неболезненных факторов и психопатологических причин может встать и в некоторых случаях клинической психической нормы, крайних, «пограничных» вариантов практического психического здоровья. Это те лица, которые перенесли ряд неблагоприятных социально-психологических воздействий и биологических, чаще органических вредностей или (и) транзиторных быстро проходящих психопатологических состояний (заболеваний), завершившихся клиническим выздоровлением. Сюда же могут быть отнесены лица, изначально принадлежавшие к субъектам с крайними, «пограничными» вариантами психического здоровья. Проявления своеобразного психического строя или (и) последствия перенесенных вредностей (заболеваний) у этих лиц, как правило, существуют на субклиническом уровне в виде нерезкой личностной дисгармонии, неглубокой астении, единичных невротических симптомов, отдельных остаточных признаков имевшей ранее место органической патологии и др. Они обнаруживают себя преимущественно при психическом перенапряжении, в психотравмирующих и экстремальных ситуациях, а при обычном состоянии субъекта являются достаточно компенсированными, в целом укладывающимися в крайние варианты индивидуально нормального психического функционирования. Примером могут служить конституциональные акцентуации характера или нажитая повышенная тревожность с особой чувствительностью к некоторым ситуационным влияниям после невротической реакции, невроза или острого реактивного состояния.

Установление отличий таких индивидуально нормальных пограничных психических состояний и доклинических психических расстройств от клинически очерченных пограничных психопатологических проявлений остается наиболее трудным для психиатра, так как в психическом более тонко, чем в биологическом и физиологическом, отражается индивидуальное, особенное в человеке. Существенную помощь в этом ему (психиатру) может оказать медицинский психолог, вооруженный возможностью углубленно анализировать отдельные психические функции, располагающий соответствующими научными нормативами. Вообще точная квалификация не нарушающей психического здоровья меры нормального и патологического в психическом функционировании — в принципе комплексная задача, требующая кооперирования усилий экспертов-психиатров и экспертов-психологов.

КСППЭ необходима также для надежной оценки результатов влияния возрастного, эмоционального и личностного факторов на психическое отражение и регуляцию у лиц с «пограничными» вариантами психического здоровья, так как вопрос о системном взаимодействии предпатологического фона и перечисленных психологических причин остается актуальным и в этих случаях. Нажитая или врожденная хрупкость компенсаторных психических образований у таких лиц, лишающая их пластичной приспособляемости к социальной среде, может в ряде ситуаций значительно утяжелять результаты неблагоприятных психических, в первую очередь отрицательных эмоциональных влияний, определять особую их избирательность, способствовать парадоксальности и кумулятивности (суммарности) действия. Это заметно сказывается на характере психической регуляции и возможностях психического отражения у данного контингента обвиняемых, свидетелей или потерпевших. Учет этого обстоятельства имеет немаловажное значение для установления истины по делу. Наибольший вклад в ее выяснение психиатр-эксперт и психолог-эксперт могут внести при совместном обсуждении и интегративной оценке результатов своих исследований, т. е. в рамках именно КСППЭ.

Психиатр-эксперт может участвовать в таком комплексном обсуждении «пограничной» нормы как равноценный партнер эксперта-психолога. Для этого базовая психиатрическая наука вооружает его соответствующими понятиями, такими, например, как «акцентуированность черт характера». А. Е. Личко отметил, что этот термин был им использован вместо бытующего термина «психопатические черты», чтобы подчеркнуть принадлежность «акцентуаций характера» к «крайним вариантам нормы, а не к зачаткам патологии»²³. Особенно важно установление акцентуаций характера у подростков. У них характер еще «не снят личностью»²⁴, и поэтому его влияние на регуляцию поведения проявляется в наибольшей степени.

Таким образом, участие эксперта-психиатра в оценке «пограничной» психической нормы, крайних вариантов психического здоровья обосновано современным уровнем развития психиатрической науки, объектом которой является человек в состоянии здоровья и болезни, характеризующийся диалектическим взаимодействием присущих ему организменного, психического и социального жизненных уровней, рассматриваемый всегда как субъект и личность и в самом жизненном процессе определяемый социальными условиями²⁵. Крайняя сложность и в то же время принципиальная важность оценки системного взаимодействия указанных уровней влияния психологических факторов на фоне рассмотренных предболезненных состояний также обусловливают включение «пограничной» психической нормы, крайних индивидуальных вариантов психического здоровья в предмет КСППЭ.

Так называемая полная²⁶ норма должна быть отнесена к предмету судебно-психологической экспертизы.

С понятием предмета судебных экспертиз тесно связаны дефиниция и выделение их объектов.

В теории судебной экспертизы под объектами экспертизы понимают закрепленные в материалах дела предусмотренные уголовно-процессуальным и гражданско-процессуальным законодательством источники информации²⁷. Такое определение объектов экспертизы полностью применимо как к судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертизам, так и к комплексной психолого-психиатрической экспертизе. Однако в силу общей особенности их предметов — необходимости установления характера психической деятельности человека — оно не является исчерпывающим. Во всех случаях, за исключением «посмертных» экспертиз, состояние психики лица (подэкспертного) обязательно устанавливается и на основании его непосредственного исследования самими экспертами.

Таким образом, источниками информации в КСППЭ могут быть как сами субъекты (обвиняемый, потерпевший, свидетель), так и данные о состоянии их психической сферы, поведении, полученные из других процессуальных источников. В качестве таковых могут быть названы показания иных свидетелей, потерпевших или соучастников обвиняемого, справки, истории болезни, другая медицинская документация, служебные характеристики, акты предшествующих экспертиз, протоколы следственных экспериментов, приобщенные к делу письма, дневники, рисунки и пр.

Извлекая информацию из этих источников, следует помнить, что человек неотъемлем от социальной и природной среды своего обитания, что поведение человека теснейшим образом связано с его окружением, детерминировано складывающейся ситуацией, с которой он находится в непрерывном системном взаимодействии, изменяя ее и вместе с ней изменяясь сам. Поэтому к объектам КСППЭ должны быть отнесены и те материалы дела, которые раскрывают обстоятельства индивидуального психического развития обвиняемых, потерпевших или свидетелей, ситуацию их криминального или виктимного поведения, условия и факторы, влияющие на их поступки. По существу КСППЭ представляет собой одну из разновидностей ситуационных экспертиз, для решения задач которых комплексный подход является наиболее надежным, верным и эффективным²⁸.

При раскрытии понятия КСППЭ в качестве одного из существенных ее признаков указывалась общность объекта и предметов исследования комплексируемых однородных экспертиз. Общность экспертного объекта в теоретическом и процессуальном смыслах очевидна. Она вытекает из общности объекта психологии и психиатрии, из практической возможности использовать одни и те же источники информации для исследования состояния психики.

Что же касается предмета отдельных видов и разновидностей КСППЭ, то здесь в теоретическом плане общность в принципе может быть лишь частичной. Мера этой общности определяется широтой «зоны перекрытия» (совмещения) знаний, методов и задач соответствующих сфер медицинской психологии (в первую очередь патопсихологии) и психиатрии. Именно область такого совпадения в предметах конкретных комплексируемых экспертиз является предметом КСППЭ в процессуальном смысле. Именно при ее исследовании и установлении эксперты, не выходя за рамки своей профессиональной компетенции, могут существенно дополнить данные и методические возможности друг друга. Именно это обеспечивает наиболее полное, всестороннее и достоверное решение вопросов, лежащих в «зоне перекрытия» комплексируемых' экспертных наук.

Задачи как судебно-психиатрической, так и судебно-психологической экспертиз складываются из установления двух основных групп обстоятельств: характера психического состояния и оценки его влияния на интересующее следователя (суд) поведение обвиняемых, свидетелей, потерпевших²⁹.

При экспертном установлении первой группы обстоятельств — психических состояний — в «пограничных» случаях психической нормы и патологии бывает необходимо обязательное взаимодействие судебно-психиатрических и судебно-психологических знаний. При этом речь идет не только о вспомогательных исследованиях, но и о равноправных партнерских отношениях эксперта-психиатра и эксперта-психолога. К таким случаям прежде всего относятся диагностика аффектов и определение природы умственной отсталости (связана или не связана она с психическим заболеванием). Решая эти задачи в рамках обособленных экспертиз, эксперты подвергались бы риску выйти за рамки своей компетенции.

При экспертизе эмоциональных состояний это связано со спецификой самого диагностического процесса. Согласно теоретическим положениям, констатация лишь позитивных признаков какого-либо явления еще не обеспечивает надежности диагностических выводов. Достоверный характер они приобретают только после проведения дифференциального диагноза. Задачи экспертизы диктуют необходимость именно такого всесторонне проверенного, достоверного установления фактов. Но как раз это условие не может быть выполнено в рамках изолированных (разрозненных, обособленных) экспертиз ни экспертом-психиатром, ни экспертом-психологом. Компетенция первого— установление патологического аффекта. Компетенция второго — определение непсихотических эмоциональных реакций: физиологического аффекта и эмоционального напряжения (возбуждения), не достигшего аффективной глубины. Дифференциация этих видов аффективных реакций требует одновременного обращения к принципиально разнородной информации, корректное сопоставление и обсуждение которой возможно лишь при одновременном участии в исследованиях как эксперта-психолога, так и эксперта-психиатра, т. е. производства именно КСППЭ.

В случае последовательного выполнения комплекса экспертиз дифференциальный диагноз также не может быть осуществлен. Каждый из экспертов может апеллировать к области своей компетенции и на основании своих знаний идентифицировать только часть симптоматики.

Эффективность такого диагностического приема намного ниже.

Сходная диагностическая ситуация возникает и в случае определения природы умственной отсталости. Понятие «умственная отсталость» — медицинское. В числе отдельных форм умственной отсталости выделяются и такие, которые связаны с влиянием неблагоприятных социально-психологических факторов, в частности с педагогической запущенностью. Как правило, воздействие последней сочетается с наличием той или иной биологической неполноценности, чаще — с признаками легкого органического поражения головного мозга. Выяснение реального вклада каждого из этих факторов в клиническую картину актуального состояния есть в принципе комплексная задача.

Аналогичные аргументы могут быть приведены и в отношении диагностики индивидуально-психологических особенностей личности. Их содержательное определение в большей мере доступно психологу, феноменологическое — психиатру. В области исследования характера подэкспертного лица возможности психолога и психиатра практически равноценны и реализуются в одинаковой мере. Однако только участие и того и другого в совместной оценке результатов исследования позволяет надежно установить, идет ли речь об акцентуации характера (вариант нормы), психопатии или психопатоподобном оформлении эндогенных или органических процессов. Повышенная внушаемость, импульсивность, зависимость, подражательность и т. п. — это не только индивидуальные черты, свойства личности, но и возможные симптомы психической патологии. Их разграничение и экспертная оценка — задача, требующая комплексного применения знаний психиатра и психолога. Психиатрическая типология индивидуальных различий не просто дополняет психологическую. Она создает единственно надежный научный контекст ее применения в экспертизе.

И, наконец, задача установления психического состояния, предрасполагавшего к самоубийству (суициду), и его причин—это несомненно комплексная психолого-психиатрическая задача. Она требует прежде всего тщательного исключения различной психической патологии. Эта патология может иметь эндогенную или органическую природу, но длительное время протекать скрытно. При изменениях отношений больного с окружающими она обычно «обрастает» реальными психологическими конфликтами. Разглядеть за их фасадом истинную причину самоубийства можно лишь с привлечением и психиатрических, и психологических знаний. Так называемые психологические кризисные состояния, ведущие к самоубийству, нередко возникают в результате своеобразного замкнутого круга, невозможности так перестроить мотивационную сферу .личности, чтобы придать новый значимый смысл своей жизни взамен утраченного или невозможного. При недоступности для личности такого смыслопорождения (а этому могут способствовать различные болезненные изменения психики) субъективная ценность жизни снижается. Раскрыть у суицидента все стороны взаимодействия болезненных, личностных и ситуационных факторов можно только посредством совместного психологического и психиатрического анализа.

Как видно из сказанного, практически во всех рассмотренных случаях (видах экспертиз) диагностика особенностей психической сферы при так называемых пограничных психических состояниях оказывается предметом совместного рассмотрения психиатрии и психологии и, следовательно, КСППЭ. Как правило, при этом неправильна сама альтернативная постановка вопроса: либо судебно-психиатрическая, либо судебно-психологическая экспертиза. В связи с чрезвычайной сложностью причинно-следственных отношений при развитии указанной психической патологии психологические и биологические факторы в течении пограничных расстройств особенно тесно переплетаются, меняются местами, взаимно обусловливают друг друга. Психологические причины порождают биологические следствия. Те в свою очередь изменяют условия действия психологических причин. Формирующийся порочный круг — основа патогенеза ряда психогенных заболеваний, психопатий и резидуальных (остаточных) психопатоподобных состояний. Именно поэтому диагностика и экспертная оценка таких многопричинных и сложных по механизмам развития и внешним проявлениям психических состояний — предмет совместного экспертного рассмотрения судебным психологом и судебным психиатром в рамках КСППЭ.

Переходя к рассмотрению второй группы обстоятельств, относящихся к предметам судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертиз, — оценке влияния установленного экспертным путем психического состояния на поведение лица в интересующий следователя (суд) момент, нужно заметить, что и в этой области отмечается большое сходство экспертных задач.

Во-первых, необходимо указать на одинаковое формулирование задач судебно-психиатрической и судебно-психологической экспертиз свидетелей: установление способности правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные показания.

Во-вторых, бросается в глаза смысловая эквивалентность содержания психологического интеллектуального критерия в ст. 11 УК РСФСР (способность отдавать себе отчет в своих действиях) и в ст. 392 УПК РСФСР (способность несовершеннолетних с признаками умственной отсталости полностью сознавать значение своих действий). Как справедливо заметил М. М. Коченов, содержание ст. 392 УПК РСФСР допускает три варианта ответа: мог полностью, мог не полностью, не мог сознавать значения своих действий³⁰. При наличии психической патологии у подростка третий вариант ответа практически совпадает (соответствует) с судебно-психиатрическим экспертным заключением о невменяемости лица, которому исполнилось 14 или 16 лет. Первый и второй варианты ответов являются конкретизацией ответа психиатра на вопрос о вменяемости несовершеннолетнего. Ответ в таких случаях может быть дан экспертом-психологом лишь в рамках признания принципиальной возможности этого несовершеннолетнего отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Судебно-психиатрические критерии вменяемости здесь задают как бы ориентиры для более дифференцированной оценки возрастных и личностных особенностей несовершеннолетнего.

Таким образом, сравнение задач судебно-психологической и судебно-психиатрической экспертиз свидетельствует об их значительном сходстве или (и) частичном совпадении. Именно мера их общности и достигнутый уровень развития базовых экспертных наук определяют возможности и основное содержание задач КСППЭ. На современном этапе применения КСППЭ к ним относятся следующие:

1. Квалификация психического состояния обвиняемых (подозреваемых), потерпевших и свидетелей, определение природы (нозологии), вида и типа психической патологии, ее тяжести (глубины) и личностного выражения, установление взаимоотношения психопатологического и нормально-психологического в психике, взаимодействия явлений «полома», недостаточности с проявлениями компенсации, защиты в процессе нормальной или патологической психической адаптации к требованиям ситуации.

2. Определение некоторых устойчивых психологических свойств, личностных черт и динамических состояний психики лица (подэкспертного) с «пограничной» психической нормой или «пограничной» патологией психики: вида и глубины эмоциональных реакций в интересующий следователя (суд) момент, индивидуально-психологических особенностей аномальных или акцентуированных личностей, природы и степени пограничной умственной отсталости.

3. Определение влияния выявленных характеристик личности и особенностей психического состояния лица (подэкспертного) с «пограничными» проявлениями нормы и психопатологии на его возможность отражать окружающее, рефлексировать и регулировать свое (криминальное или виктимное) поведение в конкретной ситуации.

 

---

¹ См.: Арсеньев В. Д. Недостатки в организации и проведении комплексных экспертиз. — Соц. законность, 1983, № 6, с. 50.

² См.: Палиашвили А. Комплексная судебная экспертиза.— Сов. юстиция, 1967, № 19, с. 12.

³ См.; Шиканов В. И. Комплексная экспертиза и ее применение при расследовании убийств. Иркутск, 1976, с. 75.

⁴ См.: Шляхов А. Р. Теория и практика комплексных исследований в судебно-экспертных учреждениях системы МЮ СССР. — В кн.: Проблемы организации и проведения комплексных экспертных исследований. М., 1985, с. 10.

⁵ См.: Бюллетень Верховного Суда СССР, 1971, № 2, с. 11.

⁶ См.: Аринушкин Г. Комплексная экспертиза требует регламентации.— Соц. законность, 1977, № 10, с. 40—43; Орлов Ю. К. Правовые вопросы комплексной экспертизы. — Сов. юстиция, 1978, № 13, с. 14—15; Шляхов А. Р. Теория и практика.., с. 6.

⁷ См.: Шляхов А. Р. Теория и практика.., с. 6.

⁸ См.: Селиванов Н. А. Спорные вопросы судебной экспертизы. — Соц. законность, 1978, № 5, с. 63—66; Шляхов А. Р. Теория и практика.., с. 6—7.

⁹ См.: Шиканов В. И. Указ, соч., с. 72.

¹⁰ Миньковский Г. М. Научно-практический комментарий к УПК РСФСР. М., 1970, с. 119.

¹¹ См.: Петрухин И. Л. Экспертиза как средство доказывания в советском уголовном процессе. М., 1964, с. 153.

¹² См.: Корухов Ю. Г. Теоретический, методический и процессуальный аспекты комплексных экспертиз и комплексных исследований. — В кн.: Проблемы организации и проведения комплексных экспертных исследований. М., 1985, с. 31; Ростов М. Н. Некоторые аспекты комплексности в судебной экспертизе. — Там же, с. 53; Шляхов А. Р. Теория и практика... с. 7.

¹³ См.: Шляхов А. Р. Теория и практика... с. 6.

¹⁴ См.: Корноухов В. Е. О методологии комплексных исследований в судебной экспертизе. — Правоведение, 1981, № 5, с, 104.

¹⁵ См.: Шиканов В, И, Указ, соч., с. 70, 81.

¹⁶ См.: Орлов Ю. К. Правовые вопросы комплексной экспертизы.—Сов. юстиция, 1978, № 13, с. 14—15.

¹⁷ См.: Селиванов Н. А. Спорные вопросы... с. 65.

¹⁸ См.: Ростов М. Н. Некоторые аспекты... с. 52.

¹⁹ См.: Аринушкин Г. Указ, соч., с. 41; Корухов Ю. Г. Указ, соч., с. 33—34.

²⁰ См.: Шляхов А. Р. Судебная экспертиза. Организация и про» ведение. М., 1979, с. 7.

²¹ См.: Петрухин И. Л. Указ, соч., с. 98—99.

²² Шляхов А. Р. Судебная экспертиза... с. 12.

²³ Л и ч к о А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л., 1983, с. 4.

²⁴ Гиппенрейтер Ю. Б. Понятие личности в трудах А. Н. Леонтьева и проблема исследования характера. — Вестник МГУ, сер, 14, 1983, № 4, с. 20—21.

²⁵ См.; Бачериков Н. Е., Петленко В. П., Щербина Е. А. Философские вопросы психиатрии. Киев, 1985, с. 72.

²⁶ Баевский Р. М. Прогнозирование состояний на грани нормы и патологии. М„ 1979, с. 278—279.

²⁷ См.: Шляхов А. Р. Судебная экспертиза... с. 8.

²⁸ См.: Корухов Ю. Г. Указ, соч., с. 33.

²⁹ См.: Шляхов А. Р. Судебная экспертиза... с. 16—17.

³⁰ См.: Коченов М. М. Комплексная психолого-психиатрическая экспертиза... с. 121.

 

---