ВВЕДЕНИЕ

Отдельные эпизоды использования психологических знаний в судебной экспертизе возникли около ста лет назад, когда встал вопрос о степени адекватности дачи информации, исходя из психофизиологических и сенсорных возможностей человека. Известен случай обращения к актрисе, как к эксперту, когда она засвидетельствовала высокую степень нервно-психического напряжения актера перед выходом на сцену, что явилось основанием для констатации у другой актрисы (потерпевшей) беспомощного состояния. Тогда же юристы стали регулярно обращаться к врачам-специалистам по работе с людьми с сенсорными дефектами, чтобы оценить степень достоверности свидетельствуемых ими фактов. В 10-20 годы нашего столетия юристы (в наше время их бы назвали криминологами) проводили исследования по особенностям памяти людей из разных социальных групп, разных возрастов и разного образовательного ценза. Тогда же и выяснилось, что высокий образовательный ценз помогает “вспомнить” даже такие подробности, которые в рассказе не предъявлялись, откуда и был сделан вывод, что люди с богатой фантазией менее способны к объективному свидетельствованию.

Длительное время в понятие судебных экспертиз психиатрическая и, тем более, психологическая экспертизы, как частный вид не включалась, что свидительствует о нечастом их применении. В не столь давние времена возможен был выход пособия “Назначение и производство судебных экспертиз” для следователей, судей и экспертов, изданного Всесоюзным НИИ судебных экспертиз в 1988 году, где эти виды экспертиз даже не упоминаются. И это несмотря на то, что в 1977 году вышла первая монография М.М.Коченова, посвященная судебно-психологической экспертизе, в 1980 издана вторая, а в 1988 году опубликована монография Кудрявцева И.А.

С каждым годом расширяется круг вопросов, задаваемых экспертам-психологам работниками правоохранительной системы: вайолентология (Гилинский Я.И.,1994) интересуется личностными особенностями преступника; следователи просят разработать систему оценки невербальных коммуникаций подследственного (Карузина В.В., 1996) или более полного привлечения психологических понятий, методов и приемов в криминалистике (Вандер М.В., 1996); виктимология отмечает, что создан групповой портрет преступника, а потерпевшего — еще нет (Горяинов К.К., 1994; Телятникова И.Н., 1996,Гольберт В.В.,1994, Потапов С.А.,1994,Вандышев В.В.,1994); не изучены психологические основания предупреждения и борьбы с вооруженной преступностью (Корецкий Д.А., 1994); выявлена пенитенциарная природа рецидива, но еще слабо разработаны способы психокоррекции деформированной психики (Майоров А.А., 1994; Пирожков В.Ф., 1994).

В связи с вводом с 1 января 1997 года нового Уголовного Кодекса резко расширяется необходимость психологической диагностики несовершеннолетних. Вводится новое для Российской юстиции понятие об ограниченной вменяемости, решение о которой находится в пределах компетенции психологов и психиатров. Также новым является разведение хронологического и психологического возраста для молодежи до 20 лет, который оценивается экспертом-психологом. Применение психолого-психиатрических категорий необходимо при определении беспомощного состояния, квалификация которого требуется при инкриминировании значительно большего числа статей, чем ранее.

Изучение криминальной личности в Советском Союзе и России происходило в нескольких направлениях. В первую очередь это социально-криминологическое, в котором изучаются социальные условия формирования делинквентной личности, статистические данные совершенных преступлений различной квалификации для разных возрастных групп, их сравнение с аналогичными данными по другим регионам и странам, анализируется хронологическая динамика (Методика оценки состояния и прогнозирования преступности, сб. статей, 1996; Социология молодежи: Учебник, 1996; Комарницкий А., 1996; Криминология: Курс лекций, 1995).

Другое направление основывается на теории деятельности А.Н.Леонтьева и изучает функционирование личности в деятельности. В применении к антисоциальному поведению этот подход осуществляется в рамках мотивационно-ценностной концепции, разрабатываемой М.М.Коченовым, 1977, 1980, Кудрявцевым И.А.,1988, Ситковской О.Д.1990, Долговой, Миньковским, Ситковской О.Д., 1992, Савиной О.Ф., 1992, Кудрявцевым С.В., 1990, Литвиненко И.В., 1989, Гурьевой В.Е., Дозорцевой Е.Г., 1996.

Биологический подход осуществляется в основном в рамках психиатрических исследований, связанных с изучением генетической предрасположенности, прижизненной патологии и деформирующего влияния психических заболеваний на личность, патоморфоза заболевания в зависимости от конституциональных факторов и их сочетанного действия на криминальное поведение. Личностные аномалии, детерминирующие криминальное поведение изучались А.А.Александровым (1988), А.Е.Личко (1985), Ю.В.Поповым (1991), Ю.М. Антоняном, Бородиным (1987).

Руководства по проведению судебно-психологической экспертизы с подробной разработкой личностно-деятельностного и ценностно-мотивационного подходов уже имеются. В то же время накопилось достаточно большое количество отдельных исследований в рамках клинико-психологических концепций, осуществляющих кроме качественного еще и количественный анализ с помощью стандартизованных методик, что позволяет в значительно большей мере объективировать (сделать их в какой-то мере независимыми от теоретических и субъективных взглядов эксперта) результаты обследования. Кроме того, ценностно-ориентационный подход осуществляется преимущественно при анализе эмоциональных состояний обвиняемого в ситуации инкриминируемого деяния. Реальная же работа судебно-медицинского эксперта-психолога включает гораздо более широкий диапазон проблем: диагностика интеллектуального развития, степени выраженности характерологического типа, а также расстройств личности и переходные признаки между ними, различие между психологическими и патологическими непсихотическими поведенческими реакциями, глубина и структура посттравматических изменений личности, диагностика суицидального поведения, юридически значимые личностные особенности всех субъектов, проходящих по делу, распределение ролей при групповых преступлениях. Эти сведения накопились за последние 10-15 лет преимущественно в работах клинических психологов при работе в психиатрических стационарах. Назрела настоятельная необходимость сведения этих знаний в единый блок для решения следующих задач:

— обобщение разрозненных данных по различным видам судебно-психологических экспертиз,

— выработка единых критериев при решении вышеозначенных проблем,

— обозначение пределов компетенции судебно-медицинского эксперта-психолога,

— оптимизация и ускорение обучения начинающих специалистов,

— формулирование психологических критериев оценки различных юридически значимых экспертных проблем,

— выявление проблем, требующих тщательной экспериментально-психологической верификации.

Для психологии и психиатрии характерны менее объективированные, чем для соматической медицины, критерии экспертных решений, поэтому возможность применения стандартизованных методов и приемов, как и унификация этих критериев всегда будет являться насущной задачей этих дисциплин (Т.Б.Дмитриева, С.Н.Шишков,1991; Попов Ю.В.1991). Кроме того, значительная неукомплектованность психологическими кадрами экспертных учреждений даже на фоне действия УК РФ 1961 года (А.Р.Мохонько,1995, Мохонько А.Р., Агаларзаде А.З. и др.,1996) требовала более широкой системы подготовки данных специалистов, а в настоящее время необходим массовый их приток с необходимостью их быстрой специализации.

В связи с вступлением с 1 января 1997 года в действие нового Уголовного Кодекса Российской Федерации нумерация статей дается по нему, а статьи УК РФ 1961 года приводятся рядом в скобках, т.к. их знание будет актуально еще несколько лет.

В конце книги приводится короткий глоссарий, поясняющий смысл терминов, неочевидных для специалистов смежных специальностей (врачей, юристов), или указывающий рамки их применения в данной области.