Хрестоматия по юридической психологии
Общая часть

 

V. ТОЛПА КАК СУБЪЕКТ МАССОВОГО ВНЕКОЛЛЕКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА ОБЩЕСТВЕННЫЙ ПОРЯДОК

 

1. В практике охраны общественного порядка, особенно в условиях города или иного крупного населенного пункта, всегда приходится считаться с возможностью возникновения такой формы массового внеколлективного поведения, как толпа. Как социально-психологический феномен, она может формироваться при проведении специально организуемых массовых мероприятий, например спортивных, и стихийно, в условиях неожиданности для правоохранительных органов. Однако во всех случаях поведение таких общностей отличается необычностью и может принимать различные формы, которые оказывают существенное влияние на состояние спокойствия людей, ритмичности и слаженности общественной жизни.

В различных условиях могут складываться неодинаковые контактные общности, характеризуемые как толпа, а их поведение может принимать разнообразную направленность. Это и болельщики на футбольных и хоккейных матчах, и лица, проявляющие любопытство к различным уличным происшествиям, и пассажиры пригородного транспорта, скопившиеся на вокзале или платформе ввиду перебоев в подаче транспортных средств. Такие совокупности образуются также из числа посетителей парков, выставок, зрелищных учреждений, предприятий торговли и общественного питания, при возникновении аварии, несчастного случая или нарушении привычного распорядка их работы, а также из лиц, собравшихся около магазина и стремящихся приобрести дефицитные товары. Это, наконец, могут быть агрессивные хулиганствующие группы и другие аналогичные общности, представляющие особую опасность для общественного порядка. Спектр условий формирования таких совокупностей и характер их поведения чрезвычайно разнообразен. Однако далеко не все из них можно характеризовать как толпу в ее социально-психологическом значении.(Б.Ф. Поршнев. Социальная психология и история. М., 1976; Ю. А. Ш е р к о в и н. Массовые формы внеколлективного поведения. — В кн.: Социальная психология. М., 1975; А. И. Китов. Психология управления, разд. 2. Курс лекций. М., Академия МВД СССР, 1976.)

Как социально-психологический феномен толпа характеризуется рядом особенностей, отличающих ее от иных форм массового и индивидуального внеколлективного поведения.

Толпа рассматривается прежде всего как внешне не организованная контактная общность. Формируясь, как правило, стихийно, под воздействием складывающихся ситуаций, эта общность не имеет заранее обозначенных групп и организационно оформленных внутренних взаимосвязей на основе предварительного распределения ролей между ее участниками. В этом отношении толпа отличается не только от коллектива, но также и от организующихся преступных групп.

Как контактная общность людей она отличается от индивидуального и некоторых других форм массового внеколлективного поведения, и в частности от общностей (групп), не имеющих прямых контактов между индивидами. К таким общностям нельзя отнести и некоторые контактные группы, например, потоки пешеходов на улицах крупных городов, публику, гуляющую в парке, театральную публику, ожидающую в фойе театра начала представления. В этих общностях каждый из индивидов действует сам по себе, без отчетливо выраженного психического влияния других.

Иной характер может носить поведение тех же общностей в состоянии сильного душевного волнения, вызванного внезапно возникшей опасностью, или группы людей, находящейся под впечатлением азарта спортивного состязания, общего веселья свадебной или праздничной компании, уличного происшествия, а также другого события или явления, вызывающего их сильное эмоциональное возбуждение. Поэтому в качестве важной отличительной особенности толпы рассматривается также доминирующее влияние «общих чувств», наличие которых, как подчеркивает Л. Войтоловский, предполагает не только общее настроение, но и общие цели, и общие усилия для их достижения.( См. Л. Войтоловский. Очерки коллективной психологии, ч. 1. М.-Л., 1925, с. 300)

Степень сближения людей в такой общности, равно как и согласованности их действий, указывает А. И. Китов, может быть различной и колебаться от аморфности, расплывчатости границ до четкой очерченности круга лиц (См. А.И. Китов. Психология управления, разд. 2. Курс лекций. М., Академия МВД СССР, 1976, с. 214.).

Общность чувств, проявляющаяся по отношению к определенному объекту внимания (личности, событию и т. д.), усиливается в результате взаимного влияния индивидов, находящихся в контактной группе. Возникающее при этом эмоциональное возбуждение ведет к ограничению возможностей проявления индивидами своей воли и желаний, а также к сокращению рациональных способов регуляции поведения и личного контроля за своими действиями и поступками.

В этих условиях поведение индивидов под влиянием общих чувств, вызванных эмоциональным возбуждением, отличается от поведения простого скопления людей единством устремлений и действий.

Толпа как собирательное понятие включает в себя различные формы внеколлективного поведения контактных общностей, которые могут быть классифицированы по различным признакам, например, по объективным факторам социальной среды, ее идеологическому фону, особенностям поведения, времени нарастания психологического напряжения в соответствующей общности, численности толпы.

Вопросам исследования массовых форм внеколлективного поведения, и в частности поведения толпы, уделяется большое внимание в зарубежной литературе. И это не случайно, так как в буржуазном обществе наблюдается обострение классовых, расовых и иных социальных антагонизмов, порождающих массовые протесты трудящихся.

В большинстве работ буржуазных социологов и психологов отчетливо выражен открытый или тщательно завуалированный классовый подход к оценке этого явления.

Наиболее характерной в этом отношении является позиция Г. Тарда, который рассматривает толпу как аморфную группу, «побуждающуюся к бунту каким-нибудь социальным телом (корпорацией), один из членов которого служит ферментом и придает ей свою окраску»(См. Г.Тард. Личность и толпа. Очерки социальной психологии. СПб., 1903, с. 26.).

Характеризуя толпу, он называет ее презрительно «сборище». Точно так же он рассматривает и политические выступления людей, расхаживающих по улице с криками «Да здравствует!», т. е. активные действия трудящихся против существующих в буржуазном обществе порядков. В качестве факторов, способствующих формированию таких общностей, он называет «социалистическое и анархическое направление умов», внезапное негодование людей и даже влияние климата и погоды.

Ярковыраженный классовый подход буржуазного исследователя проявляется и в определении общих признаков различных видов толпы, в числе которых он указывает поразительную нетерпимость, смешную гордость, болезненную впечатлительность, а Также увлекающее сознание безответственности, рождающееся от иллюзии всемогущества, и полную потерю чувства меры (Там же, с. 28.).

Отрицая возможность рациональных действий рассматриваемых общностей, он считает, что для них нет середины между презрением и восторгом.

Более завуалирована классовая позиция у современных буржуазных социологов и психологов, которые тщательно обходят социальные причины, идеологические и политические факторы массового внеколлективного поведения. В соответствии со своими узкоклассовыми представлениями они, как правило, рассматривают поведение толпы вне связи с социальной средой, в которой она складывается и действует. В таком же аспекте «анализируют» подобного рода явления различные официальные органы и создаваемые ими комиссии.

В этом отношении характерными являются приводимые Эдвардом М. Шуром материалы расследования официальной комиссией Конгресса США так называемых гражданских беспорядков, происшедших в Лос-Анджелесе в 1965 г.

Хотя сам автор не поднимается до уровня подлинно научного анализа социальных причин таких «беспорядков», однако он приводит важные фактические данные, характеризующие отношение к этим явлениям официальных властей и буржуазных социологов.

Комиссия Конгресса, расследовавшая эти события, как указывает Э. М. Шур, не смогла дать объективную оценку характера волнений и их причин. Она сосредоточила свое внимание не на выявлении причин, а на той угрозе, которую несут такие бунты буржуазному закону и буржуазному порядку, указывая на «беспредметный» характер и на «необъяснимую ярость» людей. Комиссия даже не попыталась взглянуть на эту вспышку возмущения и гнева глазами бедняков (См. М. Эдвард Шур. Наше преступное общество. Социальные и правовые источники преступности в Америке (пер. с английского). М., 1977).

Однако Э. М. Шур приходит к выводу, что в условиях американской действительности беспорядки нельзя объяснять лишь результатом подстрекательства и инцидентов, как это пытаются сделать официальные и неофициальные средства массовой информации. Они развиваются в ненормальной социальной атмосфере, где постепенно накапливаются инциденты, усиливающие напряженность.

К числу факторов, характеризующих такую атмосферу буржуазного общества, автор относит полную или частичную безработицу, неудовлетворительные жилищные условия, невозможность получить образование, неэффективность политической структуры, дискриминацию со стороны белого населения и органов правосудия, а также враждебность полиции, которую жители негритянских районов считают армией оккупантов-угнетателей, и др. Он подчеркивает, что присутствие полиции в так называемых районах враждебности жители этих районов вовсе не считают фактором стабильности порядка и в ряде случаев требуют вывести ее патрули (См. там же, с. 188, 190.).

Многие авторы, печатающиеся в полицейских изданиях, в целях предотвращения беспорядков в «больном» обществе вносят различные предложения по улучшению взаимосвязи с населением официальных властей, включая полицию (Н. К. В е с k е г et al. Too Late for Police—Community Relations. — «Police», vol 15, № 16, July—august 1971, p 13—15; C. J. Grande. Target Improved Police — Community Relations, «Police», vol 15, № 20, October, 1971, p 62—63; L. R. Brown. Establishes a Police — Community Relation program. — «Police», vol 16, № 8, april, 1972, p. 57—65.), а также методов определения пристрастных действий полиции (M. Н у m о n, A. H. E 1 r i с h. Ascertaining Police Bias in arrests for Drunken Driving Quarterly Journal of studies Alcohol 1972, March, 33, № 1, p. 148—158.) и т. п.<...>

 

2.<...> социальная психология, анализируя любые процессы группового внеколлективного поведения, исходит прежде всего из детерминированности общественных отношений, действий и поступков людей социально-экономическими, нравственно-идеологическими и политическими факторами.

При этом социально-психологический анализ предполагает, что поведение людей, в том числе и в составе толпы, всегда определяется их социально-экономическими, политическими и нравственно-идеологическими ценностями и интересами. Проявляясь в конкретных действиях и поступках, эти ценности и интересы определяют групповые и индивидуальные представления о нормах поведения .и характеризуют определенную идеологическую ориентацию.<...>

<...>Анализ фактов группового антиобщественного поведения свидетельствует о том, что, несмотря на групповой характер действий, в их основе лежит ценностно-ориентированная индивидуалистическая психология и проявление эгоизма. В значительной степени эти факты носят ситуативный характер и связаны с условиями бытового общения. Об этом свидетельствует то, что рассматриваемые групповые антиобщественные проявления, как правило, совершаются в нерабочее время, а около 80% — в определенный период года (с мая по октябрь), т. е. в сезон, благоприятствующий проведению свободного времени в условиях общения неформальных групп в таких общественных местах, как улицы, парки, танцплощадки, и др.

Однако, как показывает анализ таких явлений, было бы неверным считать, что причинами их возникновения являются только лишь ситуационные факторы непосредственного общения. Формированию группового поведения, оказывающего отрицательное влияние на состояние общественного порядка, в том числе совершению групповых антиобщественных действий, в ряде случаев способствовала бытующая еще психология ложного коллективизма, местничества и землячества, создающая предпосылки для противопоставления одних групп другим и разделения находящихся в общении людей на «наших» и «не наших». Известны также неединичные факты формирования толпы в результате слабого контроля за образом жизни некоторых официальных и неофициальных групп, а также недостаточного внимания к формированию негативных групповых настроений, складывающихся на почве бытового общения, а в некоторых случаях — неправильных действий отдельных должностных лиц.

В условиях советской действительности и а состояние общественного порядка могут оказывать влияние различные типы толпы: простая, экспрессивная, конвенциальная и действующая. Каждый из них по характеру поведения людей, равно как и по психологическим особенностям, проявляющимся в этом поведении, имеет свои отличительные признаки.

В то же время различные типы толпы имеют определенные общие признаки, отличающие толпу от других форм группового внеколлективного поведения.

Многие авторы, рассматривающие толпу как субъект массового внеколлективного поведения, отмечают, что множество людей становится такой общностью «лишь в той мере, в какой они охвачены одинаковой негативной, разрушительной эмоцией по отношению к каким-либо лицам, установлениям, событиям» (Б. Ф. Поршнев. Социальная психология и история. М., 1976, с. 91.).

Такого рода особенности формирования толпы достаточно известны практике охраны общественного порядка. Так, в частности, складывается агрессивная хулиганствующая группа, противопоставляющая себя другой действительной или мнимой общности.

Однако встречаются также конкретные случаи антиобщественного поведения, которые возникают в результате общего возбуждения, вызванного положительными эмоциями. Это подтверждается, например, фактами, когда отдельные группы футбольных болельщиков, представляющие собой один из видов толпы, по окончании матча дерзко вели себя под влиянием радости и восторга, вызванного успехами «своей» команды.

Негативная направленность и антиобщественная сущность поведения таких групп имеет место в результате более сложной трансформации чувств. В этом случае объектом направленности действий рассматриваемых групп выступают созданные ими образы, по отношению к которым они противопоставляют свою общность.

Обособляя себя от всех других людей, такие группы проявляли стремление к самовыражению в любой форме, характеризующей общность их чувств, вызванных успехом. Такими формами самовыражения было скандирование, создание общего шума с использованием различных средств, помех для движения транспорта и пешеходов, размахивание вымпелами команды, повреждение объектов благоустройства и т. п. При этом нельзя не отметить, что подобные группы формировались, как правило, из числа подростков с недостаточно оформившимися ориентациями, а также лиц, увлеченных общим настроением толпы и использовавших условия анонимности в антиобщественных целях.

Под влиянием возбуждения и условий анонимности многие из этих лиц стремились выразить свои ранее неудовлетворенные желания. Поэтому в ряде случаев, встречавшихся в практике охраны общественного порядка, внезапно возникающие ситуации являлись лишь поводом для выражения чувств неприязни или ненависти, сложившихся в процессе более или менее длительного общения между отдельными лицами или противостоящими группами. Поэтому объединению в антиобщественные группы наиболее легко поддавались лица с затаенными чувствами и неудовлетворенными желаниями. Среди них оказывались, как правило, и лица, привлекавшиеся ранее к уголовной или административной ответственности и хотевшие свести счеты с представителями административной власти или общественности. И чем больше было таких лиц в толпе, тем быстрее и сильнее развивался процесс ее эмоционального возбуждения, обращавшийся иногда против административной власти или общественности. Это, например, наглядно проявилось при групповом эксцессе в одном из городов, возникшем по инициативе водителей автопарка, среди которых было более 60% лиц, подвергавшихся ранее различным мерам административного воздействия.

Таким образом, можно считать, что фактором сплочения индивидов являются преимущественно общие объекты эмоционального возбуждения. При этом как в советской, так и в иностранной литературе отмечается, что чем выше уровень эмоционального возбуждения, тем сплоченнее выступает соответствующая группа людей.

Как было указано выше, «одной из особенностей толпы является взаимное (влияние .индивидов друг и а друга, усиливающее их возбуждение. Этот процесс так .называемого психического заражения А. И. Китов называет эмоциональным резонансом (А. И. Китов. Психология управления, разд. 2. Курс лекций. М„ Академия МВД СССР, 1976, с. 118.). Суть его состоит в том, что каждый из участников толпы своим поведением, выражающим его внутренние переживания, оказывает влияние на других и в то же время сам бесконтрольно воспринимает соответствующие психические заряды. Действие такого механизма проявляется как психологическая закономерность и приводит к тому, что отдельные, казалось бы, незначительные события становятся начальной стадией проявления более сильных реакций.

Так, например, развивались события при задержании авто-мотопатрулем милиции лица, находящегося на проезжей части дороги в состоянии сильного опьянения. В связи с тем, что задерживаемый оказывал сопротивление, произнося в адрес работников милиции упреки в произвольных действиях, последние действовали очень нерешительно, в результате чего скопилось большое количество людей. Не зная истинных причин задержания, они смогли оценить это событие лишь на основе восприятия выкриков самого нарушителя и их неверной интерпретации отдельными лицами. При этом недовольство одного из граждан привело в состояние сильного возбуждения и сплочения целую группу людей, которая оказала противодействие работникам милиции.

Действия различных типов толпы и индивидов, ее составляющих, отличаются своими особенностями. Однако для них характерна определенная степень единства поведения. Это может выражаться в общих порывах к достижению определенной цели, в аналогичных по своей направленности действиях и поступках, взаимной поддержке таких действий отдельных участников толпы в форме одобрения или подражания либо того и другого одновременно.

Действуя в составе толпы, индивиды под влиянием общего настроения и взаимной стимуляции поддаются эмоциональному возбуждению. Такое состояние часто усиливается в условиях недостатка информации и восприятия не обстановки в целом, а лишь отдельных ее эпизодов, а также распространения слухов, отражающих подчас искаженное восприятие действительности или заведомо неверное интерпретирование событий и фактов. Так, ссора между двумя или несколькими лицами представляется как проявление ненависти и недоброжелательности одной противостоящей группы по отношению к другой; правомерные действия представителей административной власти оцениваются как проявление произвола или мелочных придирок и т.д.

Вместе с тем каждый из индивидов испытывает в составе толпы ощущение силы и уверенности в правоте своих действий и поступков. В этом случае действует такой кажущийся им рациональный подход к регуляции поведения, который основывается на ложной посылке: если нас много, значит мы правы и все можем сделать.

Отмеченные выше особенности общения в условиях толпы обусловливают снижение контроля у индивидов за своими действиями и поступками, возможности рационального руководства своим поведением и оценки складывающейся ситуации. В связи с этим индивиды нередко совершают такие поступки, которые они не позволили бы себе в обычных условиях повседневной жизни. Именно указанными особенностями группового поведения объясняется то, что лица, считавшиеся ранее законопослушными, участвуют в групповых антиобщественных действиях, противоречащих требованиям закона. Это чаще всего случается с лицами, у которых недостаточно сформированы взгляды и убеждения, и в частности с молодежью и подростками.

3. Специфические особенности имеет процесс формирования каждого типа толпы в каждой конкретной ситуации. Вместе с тем в социальной психологии выявлены и некоторые общие закономерности, которые подтверждаются практикой охраны общественного порядка и не могут не учитываться при планировании и организации охраны порядка с учетом конкретных ситуаций.

Как правило, спонтанно (самопроизвольно) возникающая толпа формируется как скопление людей, образующих контактную общность в результате происшедшего события, к которому проявляется общий интерес. Без наличия такой общности любые психические состояния людей не могут придавать им качественную определенность толпы. Ее формирование связано с возникновением общих устремлений людей, в том числе с желанием получить информацию по поводу необычного события, преодолеть препятствия, возникающие в процессе осуществления поставленных ими целей или удовлетворения повседневных жизненных потребностей. Такие общие устремления объединяют людей не только физически, но и психологически, способствуют тому, что индивиды получают общую направленность внимания. Как подчеркивает Ю. А. Шерковин, взволнованный определенным событием индивид, присоединившийся к группе собравшихся, уже готов утратить некоторую часть своего обычного самообладания и получить возбуждающую информацию (Ю. А. Ш е р к о в и н. Массовые формы внеколлективного поведения.— В кн.: Социальная психология. М., 1975, с. 291).

Именно на этом этапе формирования толпы начинает складываться психическое взаимодействие индивидов, получившее название циркулярной реакции. В процессе восприятия общей информации и других форм общения индивиды проявляют аналогичные эмоциональные реакции по отношению к объекту их общего внимания.

В конкретных жизненных ситуациях эти процессы могут быть невзаимосвязанными и разделенными по времени. Так, причиной формирования общности и начала психического взаимодействия скопления людей могут выступать одни факторы (желание посмотреть кинофильм, отдохнуть в парке после работы и т. п.), а в качестве события, вызывающего общее возбуждение, — другие (возникновение общей опасности, неправомерное поведение и т. д.).

В том случае, когда взволновавшее событие более или менее длительное время концентрирует внимание людей, вызывая относительно одинаковые переживания каждого из них, то происходит обмен информацией между ними. При этом, в зависимости от отношения к такому событию, ему дается соответствующая интерпретация, выражающая определенный сформировавшийся взгляд на это событие. Для такой интерпретации характерны как общие черты, так и индивидуальные особенности оценки события, а также взгляды, отражающие как истинное положение, так и заблуждения.

Внутреннее состояние участников толпы на этом этапе, называемом «кружением», характеризуется нарастанием напряжения. Однако в этот период еще не достигается достаточного единства поведения индивидов, которое возникает впоследствии.

Дальнейший обмен информацией и интерпретация события, если этот процесс происходит без внешних психологических воздействий или вмешательства органов охраны порядка, влечет обобщение эмоционального возбуждения и создание образа, представляющего собой результат своеобразного коллективного творчества. На этом этапе предметом общего внимания становится не первоначальное событие, привлекшее внимание людей. а именно этот образ, в качестве которого могут быть воображаемые или действительные группы людей, отдельные лица, раз личные жизненные обстоятельства, системы и порядки.

О том, насколько такой образ бывает далеким от действительного события, вызвавшего возбуждение, показывает такой пример.

На колхозном рынке одного из южных городов страны за нанесение удара гражданину был задержан и доставлен в милицию находившийся в нетрезвом состоянии некто М., который во время задержания оказывал сопротивление и выкрикивал угрозы.

Привлеченные выкриками, около помещения милиции стали собираться группы любопытствующих. Среди них начались различные разговоры, в процессе которых все более искажалось первоначальное событие. Спустя немногим более часа в толпе собравшихся уже настойчиво ходили слухи о том, что якобы погибли два человека.

Как общность с едиными установками и готовая к действию, толпа окончательно складывается на заключительном этапе ее формирования. Во многих случаях решающее влияние на развертывание антиобщественного поведения толпы, готовой к действию, оказывают неформальные лидеры, отдельные наиболее эмоционально возбужденные лица, которые своими призывами или личными поступками дают направление поведению толпы в целом.

В практике охраны общественного порядка имели место факты, когда возбужденная толпа активизировала свои действия в результате истерических выкриков психически неуравновешенных лиц о якобы приближающейся опасности, а также провокационных призывов к расправе над действительными и воображаемыми обидчиками либо к защите кого-либо от якобы несправедливого обращения с ним и т. п.

Указанные этапы формирования и поведения толпы, складывающейся в сфере общественного порядка, не во всех случаях повторяются и следуют один за другим. Характер простой, экспрессивной, действующей или иной толпы может приобретать уже сложившаяся контактная общность, которая под влиянием соответствующих событий может менять общую направленность поведения. Именно такие изменения поведения в ряде случаев наблюдались у публики, собравшейся для участия в различных увеселительных мероприятиях, когда эти мероприятия отменялись или переносились на другое время.

Поводами к сплочению неорганизованного скопления людей на основе единых эмоциональных возбуждений и к началу циркулярных реакций либо даже к немедленным общим действиям могут также послужить провокационные слухи и выкрики, тревожные сигналы или реально наблюдаемая внезапно возникшая опасность.

Указание на эти этапы формирования толпы еще не означает, что они во всех случаях доходят до заключительной стадии. Развитие этого процесса на любой его стадии может быть прервано или приобрести иную направленность с учетом состава толпы, нравственной ориентации неформальных лидеров, параллельно развивающихся процессов, на которые может переключиться внимание людей, а также деятельности органов и организаций, охраняющих общественный порядок.

Основным направлением данной деятельности является предотвращение и прекращение развития процесса формирования толпы. Выше указывалось, что непременным условием начала ее формирования как психологической общности является наличие контактной группы. В тех случаях, когда такая группа образуется спонтанно в результате события, вызывающего общее эмоциональное возбуждение или чувство любопытства, важно прежде всего устранить действие источника такого возбуждения.

В частности, при уличном происшествии сразу же следует устранить его видимые последствия, а в необходимых случаях дать правильную интерпретацию самого происшествия или информировать людей о принятых мерах. Так, например, предотвратили беспорядочное скопление взволнованных людей сотрудники одного из московских отделений милиции, разъяснив собравшимся гражданам, что не было самого взволновавшего их события (похищения ребенка) и что их волнение, как и беспокойство матери ребенка, является результатом неверного восприятия и оценки действительно имевшего место факта: детская коляска с ребенком была увезена одним из родственников.

Аргументированная информация особенно важна на стадии появления слухов. В этих случаях, как подчеркивает А. И. Китов, наибольший эффект дает индивидуальное переубеждение людей, интересы которых затронуты событием или фактом (См. А. И. Китов, Психология управления, разд. 2. Курс лекций. М., Академия МВД СССР, 1976, с. 219.).

Прекращение процесса формирования толпы на всех последующих этапах предполагает более активное использование сил и средств охраны порядка, включая изоляцию лидеров, способных придать поведению толпы нежелательное направление, переключение внимания людей на другие события, рассредоточение их на мелкие группы и другие способы сокращения действия фактора массовости и анонимности.

 

VI. ВЛИЯНИЕ НЕКОТОРЫХ ТИПОВ ТОЛПЫ НА СОСТОЯНИЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА

Наряду с общими признаками различных типов толпы каждому из них свойственны специфические особенности формирования взаимодействия индивидов, их эмоционального состояния и поведения. Эти особенности обусловливают характер воздействия определенного типа толпы на состояние общественного порядка и, следовательно, на тактику правоохранительной деятельности в соответствующих ситуациях.

Несмотря на то, что в каждом конкретном случае поведение толпы зависит от различных факторов, характеризующих особенности складывающихся ситуаций, всегда проявляются те или иные типичные признаки рассматриваемых общностей. В связи с этим изучение таких признаков различных типов толпы представляет не только теоретический, но и практический интерес.

1. Простая толпа представляет собой скопление людей, желающих получить информацию о событиях или явлениях, очевидцами которых они становятся по случайному стечению обстоятельств. Как правило, ее образуют лица, испытывающие потребность в острых впечатлениях и чувство любопытства, т. е. неоправданное какими-либо рациональными целями стремление узнать подробности о таких событиях или явлениях. Эти потребности и стремления являются побудительным мотивом к объединению людей в контактную общность. В зависимости от условий места и времени случайная толпа может объединить от нескольких десятков до нескольких сотен людей, если при этом не будут проявлять себя какие-либо противодействующие факторы, и в частности действия органов и организаций, охраняющих общественный порядок.

Поводами для скопления людей чаще всего являются новизна развития событий и явлений, их необычность, выходящая за пределы привычных представлений о характере их протекания. В обыденной жизни предметом повышенного внимания людей часто становятся уличные происшествия, поведение людей, не соответствующее общепринятым нормам общения, появление новых типов автомобилей, необычных сооружений, предметов моды и т. п.

Фактором формирования рассматриваемой контактной общности и единства чувств образующих ее индивидов является их потребность в новых впечатлениях, которую они удовлетворяют в результате личных наблюдений и получения информации в ходе возникающих при этом обсуждений и дискуссий. Простая толпа, по сравнению с другими типами толпы, представляет собой наименее сплоченную и наименее активную контактную общность. Она может самопроизвольно, без внешнего воздействия распасться после удовлетворения индивидами своего интереса или окончания развития событий, вызывающих их интерес.

Рассматриваемая общность имеет некоторое сходство с понятием публики, но отличается от последней. Это отличие выражается в отсутствии у индивидов заранее поставленной цели, в ситуационном характере их объединения, а также неупорядоченности их общения.

Для нее с точки зрения обеспечения общественного порядка характерно то, что поведение каждого из участников толпы, как правило, не носит антиобщественного характера и не представляет какой-либо опасности. В абсолютном большинстве эти индивиды не преследуют каких-либо антиобщественных целей и часто не осознают возможности нарушения общественного порядка. Оно, как правило, не может быть квалифицировано как правонарушение до того момента, пока не возникнет ситуация, связанная с невыполнением распоряжения или требования работника милиции или народного дружинника, исполняющих обязанности по охране общественного порядка, либо с нарушением правил безопасности движения.

На состояние общественного порядка влияют не индивидуальные действия, а само скопление людей и совокупность их поведения. Такое скопление может создавать помехи и различного рода неудобства для повседневной деятельности и отдыха граждан, нормальной работы предприятий обслуживания, движения пешеходов и транспортных средств, нарушать комфорт жизнедеятельности населения. Это особенно проявляется в многолюдных местах крупных городов, где важно поддерживать сложившийся режим движения пешеходов и транспортных средств и привычные условия жизнедеятельности людей. Кроме того, нельзя не учитывать, что подобного рода ситуации могут быть созданы или использованы отдельными лицами в различных антиобщественных целях.

Все это далеко не всегда осознается самими участниками толпы. Поэтому требования и распоряжения лиц, охраняющих общественный порядок, нередко воспринимаются ими как необоснованное противодействие их безобидным устремлениям.

2. Более сплоченной и активной по характеру поведения является экспрессивная толпа, которая характеризуется как группа людей, «совместно выражающая чувства радости, скорби, горя, гнева или протеста» (Ю. А. Ш е р к о в и н. Массовые формы внеколлективного поведения.— В кн.: Социальная психология. М., 1975, с. 289.).

Общности такого вида могут представлять группы людей, собирающихся на улицах и площадях и выражающих чувства радости и восторга в связи с неожиданно поступившей информацией о крупных успехах в области трудовой, общественно-политической и научной деятельности. Так, например, были встречены сообщения о запуске первого искусственного спутника Земли и о первом полете человека в космос. На улицах и площадях собирались большие группы людей, которые поздравляли друг друга с выдающимися успехами и с большим подъемом скандировали патриотические лозунги.

Подобного рода экспрессивные группы нередко складываются из числа театральной публики для выражения чувства удовлетворения представлением труппы или игрой отдельных артистов, а также среди людей, присутствующих на спортивных состязаниях и выражающих восторг успехами спортсменов, и т. д. К числу таких групп можно отнести и обрядовые процессии, например, сохранившуюся в некоторых районах страны традицию появления на улицах торжественной процессии «ряженых», свадебные и другие подобные групповые шествия.

Характер экспрессивной общности носят похоронные и иные траурные процессии. Выражаемые в этих случаях чувства могут возникать внезапно или формироваться постепенно и охватывать одновременно большое число людей. Они не возникают самопроизвольно, под влиянием внутренних причин, а являются результатом воздействия внешних факторов и отражают психологические реакции на них. Это так называемые стенические чувства, побуждающие людей к выражению своего эмоционального состояния. Их возникновение может быть связано с явлениями и событиями, в значительной мере затрагивающими сферу ценностных ориентации и интересов людей в различных областях общественной жизни, включая сферу труда, общественно-политической деятельности, культуры и быта. Внешним проявлением эмоциональных состояний в этих случаях могут быть словесные выражения в их соответствующем значении, интонации и тембр голоса, жесты и мимика, походка (См. Г. А. Фортунатов, П. М. Якобсон. Выражение эмоциональных состояний. — В кн.: Общая психология. Под ред. А. В. Петровского. М., 1976, с. 372—373.).

На форму проявления чувств, характер экспрессии оказывают влияние как сами возбуждающие события и явления, так и определенные стереотипы поведения, правила и традиции, бытующие в соответствующей социальной среде, отличающейся определенными национальными, профессиональными и другими групповыми особенностями.

Экспрессивная толпа, хотя и отличается достаточно сильной эмоциональной возбужденностью людей, как правило, поддается управлению. Однако различия в характере и глубине выражаемых чувств и поведении соответствующих общностей вызывает необходимость дифференцированного подхода к обеспечению порядка.

Особое внимание органов охраны порядка привлекала иногда экспрессивная толпа в виде похоронных процессий при гибели людей в результате аварий и катастроф. Общее состояние скорби объединяло в многочисленные группы значительную часть населения, в связи с чем возникала необходимость принятия таких организационных мер, которые были связаны с изменениями в распорядке жизнедеятельности целого города или иного населенного пункта: изменялся режим работы производственных участков, отдельных предприятий, учреждений торговли и транспорта. При этом наряду с четкостью и организованностью действий со стороны представителей административной власти требовалось проявление чувства солидарности с общим эмоциональным состоянием людей. Практике известны лишь отдельные случаи, когда терялся контроль за поведением такой толпы со стороны официальных органов, призванных обеспечивать твердый общественный порядок. Один из таких случаев приводится, в частности, болгарским исследователем Г. Йоловым.

Во время похорон двух популярных футболистов, погибших при автомобильной аварии, около места захоронения собралось большое количество людей, находившихся в состоянии напряженного ожидания.

При приближении похоронной процессии раздались возгласы: «Идут, идут». И сразу же будто какая-то огромная сила толкнула множество людей вперед. Напрасно милиционеры кричали и угрожали. Несущаяся вперед толпа все валила перед собой — памятники, деревья, кусты, топтала могилы.

Какая-то обувь, совершенно бесформенная, осталась торчать в грязи. Были видны следы ног, напоминающие тропу, оставленную большим стадом.

В столице долго еще говорили о безответственном отношении толпы, бесцеремонно топтавшей могилы, посаженные около них цветы и деревья и свалившей памятники (См. Г.Иолов. Критичните ситуации и массовита психика. София, 1973, с. 147—148).

Как правило, потеря контроля связана с неверной оценкой эмоционального состояния и возможного направления действий толпы, ориентации ее неофициальных лидеров, а также с устранением официальных должностных лиц от участия в проведении и руководстве такими шествиями и процессиями или тактически неправильно построенной системой обеспечения порядка.

В то же время, как показывает практика, даже в наиболее сложных условиях экспрессивного поведения больших масс людей, связанного с различными трагическими событиями, всегда остается реальная возможность предотвращения нежелательного направления поведения экспрессивной толпы подобного вида.

Этому способствовали в ряде случаев контроль за поведением отдельных лиц, солидарность официальных органов и организаций с чувствами людей, выражение ими соболезнования родным и близким пострадавших, проявление к ним необходимого внимания и оказание материальной помощи, а также непосредственное участие в организации и руководстве траурным шествием, включая тщательно продуманную разработку маршрутов движения процессии и обеспечение ее безопасности.

В некоторых ситуациях экспрессивная толпа может формироваться также под воздействием общей опасности или гнева.

При возникновении общей опасности экспрессивная толпа складывается, как правило, в условиях, когда возникающая угроза воспринимается не как единственно возможный вариант развития опасных событий, когда люди сохраняют надежду на возможность преодоления опасности или изменения характера развития опасных процессов. В связи с этим их состояние отличается от того, которое характерно для состояния паники. Застигнутые опасностью люди проявляют беспокойство, более обостренно воспринимают слуховую и зрительную информацию и склонны поддаваться весьма сильному возбуждению.

Вследствие этого многие из них неточно ориентируются в создавшейся обстановке. Их поведение чаще всего выражается в индивидуальных якобы беспорядочных действиях, которые могут защитить от возникшей опасности. Такой характер приобретает в некоторых случаях поведение различных групп людей и индивидов при возникновении небольших пожаров, при ожидании наводнения, в других подобных ситуациях, когда каждым из индивидов личная опасность воспринимается не как неизбежная, а как вероятная.

3. По характеру внешнего выражения чувств одним из видов экспрессивной толпы можно считать также совокупности зрителей футбольных и хоккейных матчей, или, как их называют, болельщиков. Именно так указанные группы людей не без оснований рассматриваются некоторыми иностранными авторами [Такого мнения придерживаются, например, американские авторы П. Ф. Кромвелл и Р. Л. Льюис, рассматривающие при социологическом анализе группы людей на всех спортивных состязаниях как экспрессивную толпу (см. P. F. Cromwell and P. 2. L e u i s. Crowds mobs richts: a sociological analysis. — «Police», vol 16, № 1, September, 1971, p. 30—32)].Однако в советской литературе такое групповое поведение выделяется в особый тип толпы, которую называют конвенциальной толпой [См. Ю. А. Ш e p к о в и м. Массовые формы внеколлективного поведения. — В кн.: Социальная психология. М., 1975.].

Говоря о специфических особенностях конвенциальной толпы, авторы, придерживающиеся данной точки зрения, указывают на то, что при этом групповое поведение укладывается в какие-то принятые для подобных ситуаций нормы, но выходит далеко за рамки обычного поведения: болельщики на стадионе неистовствуют так, как никогда не ведут себя в других ситуациях.

Однако, видимо, не эту особенность общности футбольных и хоккейных болельщиков следует положить в основу выделения в особый вид толпы при рассмотрении ее взаимосвязи с общественным порядком. Известно, например, что группы поклонников какого-либо актера, остро переживающих его успехи, или любители других видов спорта во время проведения соревнований не менее активно выражают свои чувства. Так же, как и болельщики на футбольных и хоккейных матчах, они образуют контактные группы, состав которых носит случайный характер.

Поведение индивидов, составляющих конвенциальную толпу, отличается необычным характером экспрессии чувств, а также высокой степенью пристрастности к общему объекту внимания. С точки зрения соблюдения общепринятых норм и правил поведения участники таких групп, хотя и ведут себя необычным образом, как правило, не выходят за рамки требований общественной нравственности. Их поведение имеет некоторое сходство с поведением людей, образующих простую и экспрессивную общности.

Вместе с тем толпа болельщиков на футбольных и хоккейных матчах имеет ряд особенностей, характеризующих ее эмоциональное возбуждение и поведение, а также взаимосвязь с общественным порядком.

В научной литературе эти особенности освещаются пока еще недостаточно, несмотря на то, что необходимость их учета в практике охраны общественного порядка имеет важное значение.

В связи с этим нами сделана первая попытка обобщения многолетней практики охраны общественного порядка, личных наблюдений и данных специального исследования, проведенного в 1977 г. на московском стадионе «Локомотив» в период проведения матчей между командами первой лиги.

Такие обобщения подтверждают вывод о тесной взаимосвязи состояния общественного порядка с упорядоченностью поведения рассматриваемой толпы болельщиков. Это объясняется тем, что поведение людей, образующих эти общности, складывается под сильным возбуждающим воздействием различных эпизодов состязания. Оно не может быть сведено только лишь к реакции болельщиков на острые спортивные ситуации. Такое поведение нередко сопровождается переключением внимания на другие объекты и выражением чувств в форме антиобщественных действий и поступков определенных групп людей.

Известен ряд примеров, когда поведение отдельных групп болельщиков принимало агрессивный характер и сопровождалось дерзкими действиями и поступками по отношению к спортсменам, судьям, противостоящим группам и представителям административной власти. Так, в летний сезон 1977 г. в связи с антиобщественным поведением болельщиков, присутствовавших на футбольных матчах команд первой лиги на московском стадионе «Локомотив», было задержано и доставлено в милицию около 500 нарушителей общественного порядка. По сравнению с общим числом зрителей, присутствовавших на таких матчах (около 112 тыс. человек), эта, казалось бы, незначительная их часть оказывала большое влияние на состояние общественного порядка. Она наиболее активно проявляла свои антиобщественные устремления, вовлекая в сферу своего влияния других лиц с аналогичной направленностью поведения и находящихся в состоянии сильного возбуждения. Такие общности, достигавшие нескольких сот человек и своим антиобщественным поведением открыто противопоставлявшие себя общественной нравственности, стихийно складывались в ряде городов страны. Все это свидетельствует о необходимости более углубленного изучения особенностей толпы болельщиков и факторов, влияющих на ее формирование.

Полученные данные показывают, что, как и другие стихийно складывающиеся общности, толпы болельщиков, и в частности те группы, которые совершают антиобщественные действия и поступки, неоднородны по своему составу. Это люди различных возрастов и профессий. Они имеют разный уровень образования, культуры, а также индивидуальные черты характера и интересы. Однако всех их объединяет стремление к личному наблюдению и сопереживанию ситуаций, складывающихся в процессе состязания. Проведенный анализ состава наиболее активно действующей части толпы показывает отсутствие у индивидов других общих качеств и свойств, кроме временного их объединения на основе общего эмоционального состояния.

Болельщики — это жители различных городских районов и микрорайонов, среди них большое число (до 16%) иногородних. Несмотря на то, что более половины состава таких групп — молодые рабочие, они не представляют какой-либо единый трудовой коллектив или однородную социальную общность. До 12% состава — студенты и учащиеся различных вузов, техникумов и школ, около 5% — учащиеся профессионально-технических училищ, 8% — лица, не состоящие в каком-либо трудовом коллективе. Среди них также большое число служащих различных учреждений и лиц других категорий населения. Такие группы образуют подростки в возрасте 14—16 лет — 9%, молодежь 17—20 лет — 21%, лица в возрасте 21—25 лет — 28% и старше 26 лет — 42%. Однако в указанных временных общностях под воздействием аналогичных устремлений и чувств происходит процесс своеобразного нивелирования индивидуальных особенностей, в результате чего они отличаются определенной мерой сплоченности, единства действий и взаимной поддержки.

Проведенные наблюдения и анализ официальных материалов показывают также и то, что по своему составу значительную часть болельщиков составляют не просто любители спорта, а лица, испытывающие чувство привязанности, как правило, к какой-либо одной из команд, преимущественно к местной, а также любители острых ощущений, возникающих под воздействием ситуаций, складывающихся на спортивной арене. Поэтому лица, присутствующие на матче, оказываются заранее подготовленными к возбуждающему воздействию и острому сопереживанию. В этих условиях на состояние группового поведения болельщиков, как правило, очень слабое влияние могут оказывать лица с более высоким уровнем интеллекта. Они чаще всего присоединяются к общему эмоциональному настрою толпы.

В отличие от других типов толпа болельщиков, несмотря на высокий уровень возбуждения, складывается преимущественно в условиях, благоприятствующих поддержанию порядка и повышающих уровень ее управляемости. К таким условиям следует отнести то, что такая контактная общность индивидов начинает формироваться до начала матча, когда еще не оказывает своего воздействия источник наиболее сильного возбуждения. Начало такого воздействия совпадает с окончанием упорядочения толпы, обеспечиваемого размещением каждого на заранее обозначенном месте.

Между тем это не всегда учитывается при организации футбольных и хоккейных матчей и охране порядка во время их проведения. Нередки такие факты, когда администрация стадионов или других спортивных учреждений, пренебрегая интересами охраны общественного порядка, производит продажу так называемых входных билетов сверх установленной нормы посадочных мест, допускается также произвольное размещение на трибунах групп болельщиков, обуреваемых общей привязанностью к одной из команд.

В связи с этим лица, объединяющиеся в отдельные группы, формирующиеся еще до начала матча и находящиеся в контакте во время его проведения, к концу состязания под воздействием возбуждения оказываются довольно сплоченными общностями. Именно такие группы после окончания состязания, а в ряде случаев и во время его проведения оказывались чаще всего вовлеченными в дерзкие групповые действия.

Одной из особенностей толпы болельщиков является характер эмоционального возбуждения и его внешнего проявления. Как указывалось выше, в основе сопереживаний болельщиков лежит их особое отношение « одной из команд, участвующих в состязании. Будучи психологически подготовленными сопереживаниям, болельщики усиливают это свое состояние в процессе обмена информацией о предстоящем матче, возможном его исходе, составе команд и влиянии результатов матча на их турнирное положение. Между тем сложившаяся практика организации и проведения футбольных и хоккейных состязаний, как правило, не учитывает необходимости снижения эмоционального возбуждения болельщиков. До начала матча в большинстве случаев они предоставлены сами себе. В это время обычно не дается интересной информации, отвлекающей их внимание от предстоящего состязания и ослабляющей возникающие эмоции. Не всегда это делается и после окончания матча.

Общим фактором возбуждения являются не только определенный эмоциональный настрой болельщиков, но и азартный характер самого состязания и складывающиеся при этом острые ситуации в ходе его проведения. Такие ситуации являются постоянно действующими импульсами, поддерживающими высокий уровень психического напряжения.

На уровень возбуждения болельщиков также оказывает влияние популярность команды или отдельных спортсменов, обусловливающая более острые сопереживания болельщиками их успехов и неудач. Такая популярность команды чаще всего связана с соображениями местничества или традициями соответствующего спортивного клуба, имеющего приверженцев среди определенных групп болельщиков.

Популярность команды и пристрастное отношение к ней, как правило, снижают объективность оценки болельщиками хода матча и его отдельных эпизодов, а также поведения спортсменов и состояния судейства. Нередко пристрастными оказываются и представители средств массовой информации, которые своей недостаточно объективной информацией способствуют накалу страстей.

На состояние возбуждения влияют и такие престижные соображения, как положение команд в турнирной таблице и влияние результатов матча на возможное изменение такого положения.

Как правило, более острые эмоциональные состояния наблюдаются на заключительном этапе спортивного сезона, когда исход каждого состязания может быть решающим при определении команд-призеров, а также команд-аутсайдеров, переходящих в более низкую квалификационную группу.

О влиянии этих обстоятельств на состояние возбуждения в определенной мере можно судить по поведению болельщиков, когда их действия и поступки приобретают антиобщественный характер. Так, во второй половине летнего спортивного сезона 1977 г. (по сравнению с первой) число лиц, совершивших антиобщественные поступки во время и после матчей с участием команд-лидеров первой лиги, проводимых на московском стадионе «Локомотив», увеличилось почти в 5 раз. Наибольшее число нарушений совершалось при проведении так называемых решающих матчей с участием некоторых команд-лидеров, имеющих наиболее пристрастных болельщиков.

При этом, как показывают данные официальных проверок причин возникающих конфликтных ситуаций, факторами, усиливающими эмоциональные реакции, нередко являлись преднамеренная грубость спортсменов, их попытки апеллировать к «своим» болельщикам на действия игроков соперничающей команды или судей, равно как действительная или кажущаяся неквалифицированность либо необъективность судейства.

Нельзя не отметить, что практически при всех возникавших в последние годы групповых антиобщественных проявлениях болельщиков, поводом для которых назывались действия судей, соответствующие компетентные спортивные инстанции признавали судейство соответствующим установленным правилам.

Как и любая другая толпа, болельщики на футбольных и хоккейных состязаниях осознают свою общность и основывают свое поведение на противопоставлении себя другой действительной или воображаемой противостоящей стороне, в качестве которой ими избираются группы болельщиков или спортсмены соперничающей команды, судьи, а в отдельных случаях и представители административной власти, принимающие меры к пресечению антиобщественных действий.

Рассматривая поведение болельщиков, следует отметить, что непосредственно во время матча оно, хотя и выходит за рамки обычных норм, однако при этом не носит (за исключением отдельных лиц) антиобщественного характера. Их действия, как правило, выражаются в аплодисментах, отдельных выкриках, скандировании с целью одобрения действий команды и подбадривания спортсменов, а иногда и в форме призывов к более активным действиям с использованием заранее подготовленных инструментов, лозунгов и эмблем команды. С помощью осуждающих выкриков и скандирования выражаются также отрицательные оценки действий соперничающей команды, ее отдельных спортсменов и судей. Такие действия в ряде случаев принимают довольно дерзкий характер. Однако в большинстве случаев они не могут рассматриваться как антиобщественные, если при этом явно не выражается пренебрежение к требованиям общественной нравственности.

Наиболее опасным для общественного порядка является поведение болельщиков, при котором их экспрессивное состояние приобретает характер особого вида действующей толпы. Такое поведение в абсолютном большинстве случаев является результатом огорчений или восторга действиями одной из команд либо отдельных спортсменов, а также острого раздражения, вызванного необъективностью оценки болельщиками отдельных ситуаций, складывающихся в ходе матча. Приобретая характер группового антиобщественного поведения, их действия нередко выражаются в выбегании на спортивную арену с целью выразить одобрение по поводу исхода матча или возмущение действиями соперничающей команды и судей, либо угрозу в их адрес.

При осуществлении мер по охране порядка возбужденная толпа болельщиков нередко переключает свое внимание на представителей правоохранительных органов и общественности, принимающих такие меры, и обращает против них свои действия.

Антиобщественное поведение толпы часто не ограничивается территорией стадиона. Выходя за его пределы, большие группы людей, временно объединившиеся на антиобщественной основе, сохраняют свое возбуждение и начинают противопоставлять себя населению микрорайонов, прилегающих к стадиону. С криком, шумом и скандированием они проходят по улицам, .приставая к гражданам, ломая ограждения, вытаптывая газоны и цветники.

Отдельные действия могут не создавать угрозы общественному порядку, связанной с нарушением ритма общественной жизни. Однако групповой характер антиобщественного поведения придает ему иное качество, усиливает его вредоносный характер.

Следует также отметить, что в целом наибольшее число нарушителей порядка задерживается во время матча или непосредственно после его окончания, т. е. на территории стадиона, — около 73%, а по истечении некоторого времени после окончания матча, при выходе болельщиков на прилегающие улицы — около 27%.

Это, во-первых, объясняется тем, что плотность нарядов милиции на прилегающих улицах значительно меньше по сравнению с территорией стадиона и, во-вторых, ослаблением состояния возбужденности болельщиков.

Неодинаковы показатели, характеризующие соотношение числа лиц, задерживаемых на территории стадиона и на прилегающих улицах, применительно к различным возрастным категориям. Так, на стадионе задерживается лиц в возрасте 17—18 лет — 63%, 19—20 лет — 67%, 21 год — 25 лет — 68%, 26 лет и старше — 77%, а на прилегающих улицах в возрасте 17—18 лет — 37%, 19—20 лет — 33%, 21—25 лет — 32%, 26 лет и старше — 23%. Различие между младшей и старшей группой составляет 14%, которое изменяется по мере сокращения разрыва в возрасте соответствующей группы.

Такая закономерность, очевидно, может быть обусловлена характером протекания процесса эмоционального возбуждения у лиц, представляющих соответствующие возрастные категории.

Приведенные данные также позволяют сделать вывод о том, что у лиц более молодого возраста гораздо медленнее восстанавливается состояние психического равновесия по окончании действия источника возбуждения. Это объясняется тем, что они стремятся как можно дольше сохранить контактную общность, сложившуюся во время матча. Несколько иначе этот процесс происходит в группах более старшего возраста. В них значительно меньше лиц, сохраняющих возбужденность, проявляющуюся во время матча, и стремящихся продлить групповые контакты. Среди них также больше лиц, находящихся в состоянии алкогольного опьянения.

Используя полученные данные, автор делает лишь первую попытку проанализировать такой сложный социально-психологический феномен, как толпа болельщиков. Методика этого анализа, основанная на материалах, имеющихся в каждом низовом звене милицейского аппарата, позволяет обрабатывать эти данные на любом уровне управления без дополнительного сбора каких-либо сведений. Такой анализ данных за ряд лет позволит, по нашему мнению, выявить новые закономерности поведения рассматриваемой общности, которые имеют непосредственное значение для совершенствования тактики охраны общественного порядка в подобных условиях и для более эффективного использования сил и средств правоохранительных органов.

В этой связи следует говорить о возможности и целесообразности осуществления некоторых мер совершенствования тактики охраны общественного порядка при проведении массовых спортивных состязаний, не связанных с усилением нарядов милиции и применением мер принуждения.

Так, например, как нам представляется, целесообразно перед началом и после окончания матча передавать специальную аудиовизуальную информацию, рассчитанную на ослабление остроты сопереживаний наиболее пристрастных болельщиков и расчленение их на мелкие группы. Эта информация должна быть достаточно эмоциональной и переключать внимание болельщиков, заранее подготовленных к сопереживанию. Практикуемая в настоящее время подача информации в виде прямолинейных и стандартных призывов к соблюдению норм поведения, а также сообщения об административных мерах, принимаемых к нарушителям порядка, рассчитанные на эффект устрашения наказанием, не всегда эффективны.

Практика охраны общественного порядка и проведенные наблюдения показывают, что многих правонарушителей, задержанных в возбужденном состоянии, во время матчей больше волнует не предстоящее наказание, а происходящее состязание.

Поэтому передача сообщений о принятых административных мерах к правонарушителям не всегда оказывает желаемое действие. Более того, эти сообщения могут способствовать усилению тенденций к противопоставлению возбужденных антиобщественных групп действиям административных властей.

Одним из направлений совершенствования охраны общественного порядка при проведении указанных мероприятий является осуществление организационных мер, исключающих формирование на трибунах спортивных учреждений однородных (на основе привязанности к одной из команд) больших групп болельщиков, которые составляют иногда многие сотни людей.

 

VII. ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ И ПОВЕДЕНИЯ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ ТОЛПЫ В СФЕРЕ ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА И НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ И ПРЕСЕЧЕНИЯ ГРУППОВОГО АНТИОБЩЕСТВЕННОГО ПОВЕДЕНИЯ

 

Одним из типов толпы, выделяемой на основе характерных признаков ее поведения, является действующая толпа, рассматриваемая в социальной психологии как контактная общность, которая осуществляет активные действия относительно определенного объекта [Ю. А. Шерковин. Массовые формы внеколлективного поведения.— В кн.: Социальная психология. М., 1975, с. 259.]. Индивиды, образующие эту общность, связаны определенной целью и стремятся к ее достижению на основе своих активных действий.

Действующая толпа существенно отличается от простого скопления людей, проявляющих любопытство к уличному происшествию, и даже от толпы, выражающей во внешнем проявлении свои чувства, более сильным состоянием эмоциональной возбужденности, сплоченностью индивидов и их взаимным влиянием друг на друга. Поэтому поведение такой толпы слабо управляемо обычными средствами.

Действующая толпа представляет собой наиболее сложную для общественного порядка форму группового поведения как массовидного явления.

В социальной психологии выделяются различные виды действующей толпы. Однако с учетом характера воздействия на состояние общественного порядка в настоящей работе целесообразно рассмотреть особенности формирования и поведения трех ее видов — агрессивной и спасающей толпы, а также наиболее часто встречающуюся в правоохранительной практике форму группового поведения, которую можно охарактеризовать как конкурирующую толпу.

1. От других видов агрессивная толпа отличается высшей степенью возбуждения и особо опасным характером поведения, в основе которого лежат негативные чувства по отношению к определенному объекту. Поводом для ее формирования, возбуждения и поведения являются события и факты, затрагивающие действительные или ложно понятые интересы, касающиеся материальной или духовной сферы жизнедеятельности определенных групп людей. Однако формирование толпы с агрессивными устремлениями нельзя рассматривать только лишь как случайное явление, возникающее в результате непроизвольно складывающихся ситуаций.

Между тем в практике охраны общественного порядка и в некоторых официальных материалах, отражающих эту практику, формирование и поведение толпы нередко рассматривают в узком ситуационном плане ее анализа без исследования более глубоких причин ее образования. Однако далеко не всегда учитывается, что конкретные события и факты могут привести к формированию агрессивной толпы, как правило, при наличии определенного психического напряжения, вызванного нарастающим недовольством чьим-либо поведением или деятельностью, а также затаенными, но сдерживаемыми в обычных условиях негативными чувствами. При этом рассматриваемая форма группового поведения как массовидного явления может сложиться лишь при наличии определенных событий и условий.

Формирование такой контактной общности возможно в том случае, когда в ней присутствуют лица с затаенными антиобщественными побуждениями, а также имеет место недостаток информации о волнующем событии, бесконтрольность общения и распространение слухов или провокационных сообщений. В таких условиях происходит процесс усиления и «выравнивания» эмоционального возбуждения, формирования общего психического состояния находящихся в контакте индивидов, выработка общих целей и мотивов поведения, обусловливающих единство их действий. При этом первоначальные разрозненные устремления индивидов контактной общности уступают место социально-психологическим закономерностям группового общения. Так, Л. Войтоловский отмечает, что с того момента, когда в результате действия источника возбуждения возникла злоба, ненависть, гнев, право решающего голоса в поведении общности переходит к факторам социальной психики [См. Л. Войтоловский. Очерки коллективной психологии. М.-Л., I 1925.].

Динамика развития событий в условиях действия агрессивной толпы в наибольшей мере приближается к описанным выше этапам ее формирования. Однако в этом процессе всегда остается место для проявления специфических условий каждой конкретной ситуации, особенностей состава толпы и воздействия внешних факторов.

Агрессивные действия участников толпы носят различный характер и имеют неодинаковую направленность. В частности, они могут выражаться в предъявлении требований, в угрозе насилием в отношении отдельных лиц или групп людей, причинением вреда имуществу либо в фактическом совершении таких насильственных действий, которые ввиду своей исключительности с точки зрения общепринятых в обществе нравственных ценностей обусловливают их нетерпимость.

В наиболее острых ситуациях поведение агрессивной толпы может сопровождаться такими опасными действиями, как буйство, цинизм, неповиновение и противодействие официальным властям, погромы, разрушения, поджоги и даже оказание вооруженного сопротивления власти. В практике нередки случаи, когда поведение такой толпы, возникнув первоначально на почве конфликта между противостоящими группами людей, обращается против лиц, пресекающих антиобщественные действия.

Наибольший вред общественному порядку наносит поведение агрессивной толпы в тех случаях, когда оно приобретает характер массовых беспорядков (ст. 79 УК РСФСР).

В уголовно-правовой литературе дается различная характеристика содержанию такого группового поведения. В одних случаях о нем говорится как о поведении участников толпы, нарушающем общественный порядок и безопасность, препятствующем деятельности органов власти в осуществлении возложенных на них задач, в форме погромов, разрушений, поджогов и других подобных действий или вооруженного сопротивления власти.

В других источниках такое поведение характеризуется как нарушение установленного властью и охраняемого ею общественного порядка, исходящее от стихийно собравшейся значительной группы людей, толпы4, или как организация массового нарушения общественного порядка, выражающегося в таких действиях, как «неповиновение власти, сопротивление ее представителям или даже принуждение последних к совершению незаконных действий».

Не вдаваясь в подробный анализ различий в указанных характеристиках действий толпы и их юридическую оценку, отметим лишь те общие моменты, которые в них содержатся, а именно: указание на то, что при этом поведение носит групповой (массовый) характер и что в результате этого имеет место нарушение общественного порядка, сопровождающееся иными опасными действиями (погромы, разрушения, поджоги, вооруженное сопротивление власти). В этих случаях нарушение общественного порядка является составной частью других более опасных действий толпы. Следовательно, при агрессивном поведении толпы нарушение общественного порядка может и не сопровождаться теми действиями, которые образуют признаки массовых беспорядков. В уголовном праве такие действия рассматриваются в качестве самостоятельного состава преступления, квалифицируемого как организация или активное участие в групповых действиях, нарушающих общественный порядок (ст. 1903 УК РСФСР).

Как показывает анализ практики, поведение толпы и ее участников, не образующее состав такого преступления, как массовые беспорядки, может выражаться в различных формах нарушения общественного и личного спокойствия, соразмерности и ритмичности общественной жизни, нормальной работы транспорта, отдельных предприятий и учреждений, оказании невооруженного сопротивления или явного неповиновения представителям власти либо угрозе насилием. Групповой характер таких действий рассматривается в качестве обстоятельства, повышающего их общественную опасность.

По своей направленности групповые действия агрессивной толпы в недалеком прошлом более чем в половине случаев возникали на почве противопоставления соответствующих антиобщественных групп административной власти или ее представителям. В более чем 48% случаев непосредственным поводом для формирования наиболее дерзких антиобщественных групп в форме агрессивной толпы было задержание и принятие иных мер к правонарушителям, в том числе в 30% случаев тактически неверные или незаконные действия работников милиции.

При этом действия работников милиции, как показывает проведенный в то время анализ, совершались без учета оперативной обстановки и нравственно-психологической атмосферы в соответствующем населенном пункте или в конкретной конфликтной ситуации, особенностей условий жизнедеятельности людей, состава населения и характера его взаимосвязи с милицией. Одним из примеров таких тактически неверных действий, не учитывающих особенности психологических состояний различных групп людей, являющихся очевидцами конфликтных ситуаций, являются действия наряда милиции во время футбольного матча на стадионе в одном из городов.

Во время матча, на котором присутствовало более трехсот человек, судья допускал дерзкие выражения и оскорбления по отношению к зрителям. Когда до окончания матча оставалось всего 15 минут старший наряда милиции сделал непосредственно на футбольном поле стадиона замечание судье, который воспринял его амбициозно. В связи с этим было принято неверное решение об удалении с поля и задержании судьи, а также о прекращении состязания. В данной конфликтной ситуации симпатии зрителей были не на стороне работников милиции, о чем говорит тот факт, что возбужденная группа зрителей потребовала освобождения судьи.

Приведенный пример хотя и является исключительным в правоохранительной практике, тем не менее характерен в плане нашей оценки тактики охраны общественного порядка в условиях группового внеколлективного поведения. Возникновение этого конфликта носит как бы ситуационный характер. Однако он явился следствием ряда просчетов в организации матча, а также в правовой и психологической оценке сложившейся обстановки и в тактике действий работников милиции.

Эти просчеты заключались, во-первых, в допуске к судейству лица, эмоционально неуравновешенного и неспособного достойно вести себя в общественном месте, во-вторых, в неправомерном вмешательстве работников милиции в ход состязания и прекращении ими матча, что в случае необходимости могла сделать только администрация стадиона. При этом отмена, перенос на другое время и тем более прекращение любого спортивного состязания, как показывает практика, всегда являлось фактором, стимулирующим отрицательные реакции болельщиков. В-третьих, просчеты состояли в тактически неверных действиях по задержанию судьи непосредственно на поле стадиона в присутствии большого числа возбужденных в ходе матча зрителей, для которых действия работников милиции были непонятны и рассматривались как несправедливые не только в отношении судьи, но и их самих.

Подобного рода ошибки при осуществлении мер пресечения правонарушений и задержании правонарушителей пока еще не единичны. В ряде случаев именно они являются поводом к формированию групп с антиобщественными установками и затаенными негативными чувствами к отдельным должностным лицам или в целом к соответствующему аппарату милиции, а также к созданию условий для распространения ложных слухов по поводу правомерности действий работников милиции и провокационных сообщений в связи с различными несчастными случаями или возникавшими опасными ситуациями.

Г. А. Туманов, исследовавший эту проблему, подчеркивает однотипность допускаемых при этом ошибок, связанных с незнанием психологических закономерностей группового общения. Поэтому такие конфликты не могут рассматриваться лишь в плане случайно сложившейся ситуации.

В практике охраны общественного порядка неоднократно отмечалось, что групповым конфликтам часто предшествует постепенное нарастание напряженности в отношениях между противостоящими группами, сопровождающееся мелкими ссорами, угрозами, другими поступками, вызывающими чувство неприязни. Об этом обычно становится известно широкому кругу лиц. Однако постепенное назревание конфликта происходит иногда в условиях недостаточной осведомленности или слабого реагирования соответствующих должностных лиц на поступающую информацию, непринятия ими своевременных мер к устранению факторов, вызывающих напряжение, а также проявления неорганизованности, растерянности на первоначальных этапах формирования агрессивной толпы и нерешительности на последующих этапах ее поведения. В результате этого первоначальные конфликты перерастали в более агрессивное поведение толпы, сопровождавшееся в некоторых случаях явным неповиновением' административным властям и другими опасными действиями.

Характер групповых антиобщественных проявлений и действий толпы динамичен. Он изменяется под влиянием различных факторов объективного и субъективного порядка. В этой связи следует отметить определенные особенности поведения агрессивной толпы в случаях, возникавших в последнее десятилетие. Как показывает проведенный анализ, имеются существенные особенности в характере направленности групповых агрессивных действий, в непосредственных поводах к возникновению такого поведения и степени его общественной опасности. По данным судебной статистики общее число лиц, привлеченных к ответственности за такие действия, сократилось в два раза, в том числе за массовые беспорядки — почти на две трети. Их поведение в значительной степени выражалось в менее опасных действиях, которые в законодательстве и правоохранительной практике характеризуются как групповые действия, нарушающие общественный порядок. Такие групповые антиобщественные акции не тождественны понятию массовых беспорядков. Они отражают иную качественную оценку и правовую квалификацию такого группового поведения.

Общими признаками объективной стороны такого антиобщественного группового поведения являются грубые нарушения общественного порядка, дезорганизующие ритмичность и слаженность общественной жизни, состояния общественного и личного спокойствия, а также антиобщественные действия, сопряженные с явным неповиновением требованиям представителей власти или повлекшие нарушение работы транспорта, государственных, общественных учреждений или предприятий.

Термин «групповые действия, нарушающие общественный порядок» является собирательным. 'Он отражает различные особенности поведения данной психологической общности, характер вреда, наносимого общественному порядку, а также степень общественной опасности подобных групповых действий.

Для характеристики указанных нарушений общественного порядка имеет значение общий объект (образ), которому антиобщественная группа (толпа) противопоставляет себя.

Классифицируя по такому объекту противопоставления групповые нарушения, имевшие место в последние годы, нельзя не заметить довольно существенных особенностей. Одной из них является значительное сокращение случаев противопоставления толпы административным властям (например, милиции, правосудию, патрульной службе военных комендатур, администрации предприятий). Количество подобных случаев по сравнению с приведенными выше данными сократилось более чем в два раза.

При этом, очевидно, нельзя не учитывать как общих позитивных изменений в осуществлении правовой политики Советского государства, так и повышения уровня деятельности административных органов по обеспечению социалистической законности и укреплению правопорядка, рост социального престижа этих органов, и в частности авторитета советской милиции.

Тем не менее следует отметить, что в структуре групповых нарушений общественного порядка пока еще каждое пятое проявление связано с противопоставлением толпы действиям органов административной власти или их представителей.

Другой, не менее характерной особенностью групповых нарушений общественного порядка, совершаемых в последние годы, является то, что более половины из них связаны с противопоставлением различных групп местного населения группам лиц, временно находящихся в определенном населенном пункте и не установивших прочных неформальных связей с местными жителями в условиях бытового общения. В качестве таких групп чаще всего выступают лица, прибывшие по оргнабору на стройки, угольные шахты, торфоразработки и в лесхозы, члены строительных отрядов — студенты и учащиеся, молодежь, направленная предприятиями и учреждениями для уборки урожая, а также военнослужащие при внеказарменном размещении и демобилизованные солдаты, следующие к месту постоянного жительства.

В этих, как правило, небольших по численности группах, которые, по существу, не представляют собой толпу, оказываются иногда лица одной национальности, проявляющие черты национального характера. Однако возникающим в таких случаях конфликтам присущи не национальная враждебность или национальный эгоизм, а факторы объединения людей по признакам землячества.

В качестве противостоящих сторон в каждом седьмом групповом нарушении общественного порядка участвуют лица, объединяемые совместным проживанием в одном доме, общежитии, родственными, приятельскими связями, общим характером образа жизни, и в частности характером использования свободного времени, а также группы лиц, испытывающих пристрастие к спиртным напиткам, формирующиеся около магазинов, где они продаются, и пивных баров.

Специфическим отражением образа жизни современного общества является то, что в этот период проявлялись лишь отдельные, в буквальном смысле единичные факты формирования противостоящих групп из числа жителей соседних населенных пунктов, что в прошлом было весьма характерным явлением для многих регионов страны. В этом проявляется одна из взаимосвязей образа жизни и общественного порядка, и в частности та особенность форм жизнедеятельности современного общества, которая состоит в расширении сферы общения людей, позволяющего устанавливать более прочные формальные и неформальные связи между жителями различных населенных пунктов.

Проведенное в свое время укрупнение колхозов и совхозов имело не только чисто экономическое значение. Оно способствовало расширению сферы общения людей и преодолению замкнутости и изолированности, позволило окончательно порвать с той «деревенской заброшенностью» и «оторванностью от мира», на которые указывал В. И. Ленин как на характерные черты образа жизни населения дореволюционной России.

Групповые нарушения общественного порядка не всегда совершаются при наличии двух противостоящих групп. Общность индивидов, складывающаяся на антиобщественной основе и стремящаяся к самовыражению своих чувств, может избирать объектом противопоставления общественное мнение в целом, отдельных лиц и даже предметы общественного благоустройства, транспортные средства и т. п. Именно такой характер носило в ряде случаев поведение упоминаемых выше агрессивных групп футбольных болельщиков, складывающихся после окончания матча, а также других антиобщественных групп, ищущих повода для самовыражения негативных эмоций. При этом объектом противопоставления были отдельные лица, малочисленные или менее сплоченные общности людей, от которых эти группы не ожидали решительного отпора.

Рассмотренные особенности групповых нарушений общественного порядка обусловливают то, что для успешной борьбы с ними необходима постоянная осведомленность соответствующих должностных лиц о характере взаимосвязей различных неформальных групп и нарастании напряженности в их отношениях. Без учета состояния таких отношений не может эффективно осуществляться как профилактическая, так и охранительная деятельность в сфере общественного порядка.

Для практики обеспечения общественного порядка важную роль 'Играет изучение состава участников агрессивной толпы. При этом следует отметить, что классификация, даваемая в уголовном праве применительно к массовым беспорядкам и имеющая значение для судопроизводства, оказывается недостаточной для решения практических задач предотвращения и пресечения антиобщественного поведения толпы и лиц, ее составляющих. Для этой цели целесообразнее применять классификацию, даваемую в социальной психологии и позволяющую избирать дифференцированно меры воздействия на различные категории индивидов, составляющих толпу.

В ней, в числе участников толпы выделяются активно действующие лица. Это прежде всего зачинщики, которые оказывают активное влияние на формирование и поведение толпы и направление ее действий. Их деятельность может выражаться в распространении ложных слухов и провокационных сообщений, побуждении или призыве участников толпы к активным действиям и в направлении этих действий. В этой связи важно отметить, что юридическое понятие организатора не полностью совпадает с понятием зачинщика в социально-психологическом смысле.

Толпа как стихийно действующая общность в отдельных случаях может сплачиваться под воздействием поведения зачинщика. Однако, как правило, это поведение не может состоять в подборе участников толпы, распределении их ролей в групповых действиях. В качестве зачинщиков выступают лица, которые в силу своей индивидуальности способны использовать складывающуюся ситуацию для придания определенной направленности поведению толпы.

Понятие «зачинщик» не совпадает и с понятием «лидер». Если зачинщик — это лицо, побуждающее к антиобщественным действиям, то в качестве лидера могут выступать и те, кто стремится придать действиям сформировавшейся толпы менее агрессивный или вообще правомерный характер. Такой возможностью влияния лидера нельзя пренебрегать в критических ситуациях охраны общественного порядка для придания действиям толпы менее агрессивного или вообще правомерного характера так же, как нельзя не учитывать необходимости прекращения или сокращения влияния зачинщика при разработке и осуществлении тактики действий по предупреждению и пресечению антиобщественного поведения толпы.

Активно действующими являются также агрессивные личности, совершающие .наиболее опасные действия. Они .примыкают к толпе, как правило, с целью разрядить свой «буйный нрав» и дать выход своим агрессивным импульсам. К этой же категории следует отнести и таких активных участников толпы, которые идентифицируют свои ценностные ориентации с направлением действия толпы, вынашивают затаенную недоброжелательность к объекту ее агрессивных устремлений. Именно эти лица в значительной мере придают толпе агрессивный характер.

Как показывают данные исследования, проведенного Б. В. Бойцовым, среди активных участников агрессивной толпы ²/з ранее привлекались к уголовной или административной ответственности. Из них 96% лиц принимали участие в массовых беспорядках и 87% совершали хулиганские действия, находясь в нетрезвом состоянии. Эти лица, как правило, слабо поддаются убеждению и могут изменить свое поведение лишь под угрозой применения мер принуждения либо физической изоляции из состава толпы. Демонстрация силы и решительность действий представителей административной власти в большинстве случаев оказывается для них основным сдерживающим фактором. И наоборот, любые проявления нерешительности или растерянности стимулируют их антиобщественное поведение.

В ином соотношении с названной частью участников толпы находятся лица, добросовестно заблуждающиеся в оценке складывающейся ситуации, поводов и причин ее возникновения. В таком положении оказываются те, кто не был очевидцем начала событий и оценивает происходящее на основе слухов, нередко распространяемых с целью подстрекательства.

Состав толпы образуют и так называемые любопытствующие, т. е. лица, не вмешивающиеся в развитие событий и с точки зрения своего внутреннего состояния как бы наблюдающие складывающуюся ситуацию со стороны. Несмотря на качественно иной характер поведения эта категория лиц одним лишь своим присутствием усиливает эмоциональное возбуждение толпы и ощущение анонимности ее участников и поэтому объективно способствует активизации их действий. Однако для нее характерно то, что она быстрее и легче поддается средствам воздействия, не связанным с применением или угрозой применения принуждения. В связи с этим для успешного пресечения рассматриваемых групповых проявлений прежде всего необходимо лишить активных участников толпы «молчаливой» поддержки любопытствующих, которую они оказывают им своим присутствием.

Рассмотренные особенности формирования и поведения агрессивной толпы и действий ее различных участников позволяют сделать вывод о том, что тактические основы борьбы с такими проявлениями могут разрабатываться только лишь на основе сочетания как правовой, так и социально-психологической оценки рассматриваемой формы внеколлективного поведения.

При этом, если правовой анализ индивидуальных и групповых действий служит целям их юридической квалификации, то изучение социально-психологических закономерностей позволяет лучше понять возможный характер и направление развития событий в подобных ситуациях и на основе этого более эффективно применять меры по их предупреждению и пресечению.

2. Практика охраны общественного порядка постоянно связана с осуществлением мер по предотвращению дезорганизации сложившегося ритма жизнедеятельности людей вызываемой поведением так называемой спасающейся толпы, в качестве которой рассматриваются различные контактные группы, находящиеся в состоянии паники.

Эмоциональное состояние паники может возникнуть при самых различных обстоятельствах, когда людьми овладевает чувство острой опасности. Источником такой опасности могут быть стихийные бедствия, вызванные различными природными явлениями (наводнениями, землетрясениями, обвалами и т. п.), катастрофы, аварии, крупные пожары, опасное состояние животных, преступное поведение отдельных лиц и др.

В литературе, рассматривающей подобные случаи, паника понимается как состояние сильного смятения, растерянности и страха, глубоко охватившее человека или группу людей при действительной или мнимой опасности, или как реакция массового страха, возникающая внезапно в результате действительной (часто преувеличенной) или воображаемой опасности . Она возможна прежде всего в массе людей.

При оценке состояния паники советские психологи, в отличие от буржуазных, отмечают, что она не может рассматриваться как некое проявление «коллективного духа». Идентичность действий множества людей в условиях паники не устраняет индивидуальности человеческой личности. Паника как общее состояние обычно начинается с поведения одного или нескольких человек и заканчивается аналогичным поведением контактной общности в результате взаимного психического влияния в условиях массового общения. Такое влияние по-разному проявляется в неодинаковых общностях. Как отмечает Г. Иолов, этот процесс происходит различно в условиях так называемого инцидентного множества (оно ближе всего соответствует понятию внеколлективного поведения.— А. С.), группы и коллектива. В инцидентном множестве, охваченном паникой, идентичные действия сильнее всего проявляются в негативных формах, дезорганизующих привычные взаимосвязи. Иной характер аналогичные действия людей приобретают в условиях сплоченного коллектива, обладающего высоким уровнем организации, единством целей, задач и подготовленностью к преодолению критических ситуаций. Поэтому в данном случае особо важную роль играют нравственно-психологическая устойчивость личности и организующие действия официальных лидеров.

В этом отношении характерным является приводимый в психологической литературе пример действий воинских подразделений во время землетрясения в г. Ташкенте в 1967 г. В условиях возникшей критической ситуации, когда население было охвачено паникой, войсковые подразделения в течение часа были приведены в состояние готовности и начали организованное спасение жертв. Характеризуя явление паники и условия ее возникновения, некоторые авторы выделяют такие особенности психического состояния и поведения людей, как неспособность к рациональным действиям, импульсивный характер этих действий, стремление уйти из зоны действия источника опасности, а также вредные последствия поведения людей, охваченных ужасом.

Состояние паники парализует нормальную деятельность отдельных людей, коллективов и других групп, а их поведение выходит из-под сознательного контроля.

Изучение явлений паники может быть предметом анализа различных отраслей научных знаний и преследовать решение различных прикладных задач, исходя из целей исследования. В качестве таких задач можно назвать следующие: преодоление негативных влияний рассматриваемых состояний на трудовую деятельность коллективов, на общественно-политическую и социально-культурную жизнь людей, обеспечение их безопасности, охрана имущества и т. п.

В практической деятельности органов внутренних дел и других правоохранительных органов давно уже обращено внимание на взаимосвязь рассматриваемых состояний с обеспечением общественного порядка. Однако в научной и учебной литературе этим взаимосвязям не уделяется пока еще должного внимания. Поэтому в данной работе предпринята попытка изучения явлений паники в их взаимосвязи с охраной общественного порядка.

При этом автор исходит из того, что по отношению к общественному порядку возникновение панических состояний проявляет себя в роли фактора, воздействующего на такие его качественные характеристики, как состояние спокойствия людей, ритмичности и слаженности общественной жизни. Эта взаимосвязь преимущественно проявляется по следующей схеме: осознание действительной или мнимой опасности — тревожное, в том числе паническое, состояние — неуправляемое поведение — нарушение порядка.

Однако в конкретных жизненных ситуациях возможна и иная взаимосвязь. Практике известны конкретные случаи, когда осознанию острой опасности предшествовало нарушение общественного порядка в виде неупорядоченного скопления людей, угрожающего их жизни и здоровью, дерзких действий хулиганствующих групп или отдельных лиц. Возникновение и развитие состояния паники во взаимосвязи с общественным порядком проявляется преимущественно в тех случаях, когда такое состояние овладевает контактными общностями, и прежде всего в условиях внеколлективного поведения.

В советской литературе возникновение паники как сложного массового явления объясняется наличием чувства страха, состояния тревоги и вызванного ею угнетения или возбуждения психики и деятельности человека, связанного с осознанием опасности.

Рассматривая природу человеческих чувств, в том числе и чувства страха, советская психология, в отличие от буржуазных психологических концепций, не сводит их только лишь к биологической обусловленности, к врожденным свойствам человека. Формирование чувств она связывает также с воздействием различных социальных факторов, влияющих на волевые и нравственные качества личности и складывающиеся эмоциональные отношения между людьми.

Практика охраны советского общественного порядка дает многочисленные подтверждения этому выводу. В условиях советской действительности даже в наиболее критических ситуациях находятся лица, противопоставляющие чувству страха сознание высокой социальной ответственности. Массовые проявления мужества и бесстрашия имели место в абсолютном большинстве случаев при возникновении опасных природных явлений (землетрясений, наводнений, обвалов и т. п.), а также при возникновении опасности, вызванной преступным поведением людей. В этом отношении достаточно привести один из многочисленных примеров проявления бесстрашия сотрудниками, студентами и аспирантами одного из институтов, а также работниками милиции и другими гражданами при задержании опасных вооруженных преступников, пытавшихся ограбить кассу. В этом случае массовое проявление многими десятками людей смелости и решительности перед лицом опасности явилось решающим условием обезвреживания и задержания преступников, создавших угрозу для их жизни и здоровья !Э.

Чувство страха может складываться и переживаться различно в зависимости от психологических свойств личности, ее опыта, источника и условий проявления опасности. В условиях неожиданности оно, как правило, овладевает людьми довольно быстро и протекает более интенсивно, оказывая влияние на все психические процессы, действия и поступки. Под влиянием страха человек часто лишается способности правильно воспринимать и оценивать обстановку и руководить своими действиями. Такое воздействие на состояние и поведение людей страх оказывал, например, при катастрофах, внезапно возникавших стихийных бедствиях, пожарах и несчастных случаях. При этом люди забывали о присутствии своих близких, находящихся при них вещах и других ценностях, трудно воспринимали или вообще не могли воспринимать поступающую аудиовизуальную информацию и правильно оценивать ее.

Однако рассматриваемое состояние может складываться и постепенно. Первоначально оно возникает как беспокойство, вызванное осознанием опасности. В условиях обеспечения общественного порядка это может быть связано с распространением различных тревожных слухов, например, о появлении опасного преступника и совершаемых им дерзких преступлениях, эпидемиях и эпизоотиях, надвигающейся угрозе стихийного бедствия и т. п. Особую опасность такие слухи представляют в условиях большого скопления людей в общественных местах. При отсутствии реагирования на нарастающее беспокойство людей в форме объективной информации или принятия мер предотвращения реальной опасности это может вызвать более глубокое угнетающее чувство боязни и испуга, которые под воздействием различных, порой случайных событий или действий людей, не имеющих причинной связи с развитием данной ситуации, перерастают в состояние страха и паники.

При решении задач обеспечения общественного порядка прежде всего необходимо обращать внимание на устранение действия факторов, влияющих на возникновение панических состояний в условиях общения различных контактных групп, так как при групповом общении процесс формирования панических состояний развивается наиболее быстро, а поведение людей принимает довольно острый характер. В качестве таких контактных групп могут выступать, например, участники массовых общественно-политических, культурно-зрелищных, спортивных мероприятий, праздничных гуляний, пассажиры на станциях метрополитена и вокзалах и даже производственные коллективы.

При этом, как показывает практика, к воздействию опасности наиболее восприимчивыми оказываются те контактные группы, в которых отсутствуют взаимосвязи, характерные для сплоченных коллективов. Это подтверждает поведение людей во время пожаров и аварий в гостиницах, на транспорте и в других местах их случайного скопления. Так, состояние сильного смятения и тревоги большого числа людей, находившихся на мосту во время массового гуляния, вызвал, например, тревожный крик человека, случайно свалившегося в реку. Восприняв этот крик как сигнал опасности, гуляющая публика стремительно рванулась с моста, стремясь быстрее покинуть воображаемую зону опасности. Состояние спокойствия с большими усилиями было восстановлено только благодаря вмешательству находящихся поблизости нарядов милиции.

Формирование страха и поведение людей, охваченных паникой, связано с действием двух групп факторов. Во-первых, это факторы, относящиеся к характеру и условиям возникновения опасности и особенностям развития опасной ситуации; во-вторых, — личностные, волевые и нравственные качества людей, особенности их внутренней психической деятельности, индивидуальных восприятий и реакций, а также внутригрупповой солидарности.

Во всех случаях возникновения панических состояний на людей воздействует действительная или воображаемая опасность. При этом глубина переживания страха находится в прямой зависимости от степени и интенсивности развития опасности, от восприятия ее как вероятной или наличной. На характер и глубину реакций одновременно могут оказывать воздействие и особенности обстановки, в которой возникает опасная ситуация. В этом отношении характерным является поведение пассажиров Московского метрополитена во время пожара на одной из станций. Заметив очаг загорания или его признаки в виде специфических запахов и задымления, пассажиры не сразу прореагировали на него, т. е. не испытывали чувство возбуждения и ощущения опасности. Очевидцы происшествия объясняют такую замедленную реакцию привычными для них четкостью, слаженностью и высоким уровнем организации работы метрополитена, которые, по их мнению, исключают возможность возникновения экстремальных условий. Около двухсот проанализированных нами показаний потерпевших21 свидетельствуют о том, что первоначальные признаки опасности (внезапная остановка поезда, взрыв, напоминающий выстрел и крики людей) вызывали различные оптимистические предположения. Большинство стремилось побыстрее уехать со станции не из-за осознания опасности, а вследствие неприятных ощущений задымленности. Некоторые лица сначала даже проявляли желание узнать подробности происшествия или лично наблюдать происходящее.

Состояние сильного возбуждения и страха, сопровождающееся истерическими криками, стонами, плачем женщин и детей, у многих из них возникало лишь после того, как пассажиры увидели разбегающихся с платформы людей и быстро распространяющийся густой, горячий дым, затрудняющий дыхание. О сильном возбуждении, замешательстве и растерянности многих пассажиров говорит неупорядоченность, импульсивность движений, битье стекол в вагонах в поисках выхода, когда двери были открыты, некоторые из них не могли воспользоваться работающим на подъем эскалатором, находясь вблизи него. Отмечены и такие факты, когда отдельные пассажиры вспомнили о своих знакомых или вещах только после выхода из зоны опасности.

Анализируя поведение людей в рассматриваемой экстремальной ситуации, нельзя не отметить неодинаковый характер их реакций в связи с возникшей опасностью.

Как отмечают многие очевидцы, некоторые лица, особенно из числа военнослужащих, пытались овладеть обстановкой и направлять поведение людей, призывая их к спокойствию. Несмотря на личную опасность, они помогали выйти из опасной зоны тем, кто находился в состоянии беспомощности или растерянности, укрывали других своей одеждой от вредного действия горячего дыма. При этом отмечен всего лишь один факт нетипичного поведения, когда у пассажира был вырван из рук носовой платок, которым он закрывал дыхательные пути.

В этих условиях людей успокаивали активные и целенаправленные действия многих работников метрополитена, милиции и пожарной охраны по локализации очага пожара и эвакуации людей, что в значительной степени помогло избежать человеческих жертв. Многие из пострадавших также отмечают, что как только появились люди в униформе и какие-то люди, «похожие на шахтеров» (работники пожарной охраны), они поняли — наступило время избавления их от опасности.

Однако некоторые должностные лица сами оказались в состоянии растерянности и неподготовленности к действиям в таких условиях. Об этом свидетельствует ряд факторов: не был своевременно остановлен эскалатор, работающий на спуск вниз, в результате чего многие пассажиры оказались в зоне опасности; не использовались средства усиления, когда давались указания о путях эвакуации, и поэтому большинство пассажиров их не услышали. Некоторые из пострадавших отмечают, что, несмотря на исключительную физическую тяжесть условий, наибольшее воздействие на их психическое состояние оказало отсутствие в течение продолжительного времени какой-либо информации о сложившейся обстановке, хотя вагоны поезда и станция метро были радиофицированы.

Формируясь в условиях реакции страха, состояние паники усиливается сознанием бессилия перед опасностью и восприятием ситуации как экстремальной.

Не случайной поэтому является закономерность, состоящая в том, что реакции страха больше подвержены физически ослабленные люди: больные и престарелые, а также лица, находящиеся в состоянии физической депрессии или алкогольного опьянения. Нередко сильные эмоциональные возбуждения у них возникают при появлении первых признаков опасности, когда еще до наступления экстремальных условий далеко. При этом наибольшее влияние, как правило, оказывает личное зрительное восприятие опасности или ее признаков.

В некоторых исследованиях реакций людей при пожарах и катастрофах, проводимых советскими и иностранными авторами, в числе факторов, влияющих на их психические состояния и поведение, называются различные сопутствующие явления, и в частности изолированность людей, нарушение связи и прекращение подачи информации, выход из строя системы освещения или слабая ее эффективность в условиях задымления, незнание путей эвакуации, а также неудачные конструктивно-планировочные решения эвакуационных выходов.

Характеризуя панику как массовидное психологическое явление, социальная психология отмечает возможность различного действия механизма формирования такого состояния в зависимости от состава конкретных групп, источника опасности и обстановки ее возникновения. В то же время подчеркивается, что в ее первичной основе лежит индивидуальный страх, который «является предпосылкой, почвой для группового страха и паники». Сама паника возникает как реакция отдельных людей, которая в результате действия механизма взаимного усиления страха, внушения и психического заражения придает ей характер групповой реакции, охватывающей всю или большую часть контактной общности. В результате этого даже организованный коллектив, а тем более общности, сложившиеся в условиях внеколлективного поведения, могут превращаться в неорганизованные группы, находящиеся в состоянии сильного возбуждения и уподобляющиеся толпе.

В различных условиях действие такого механизма происходит замедленно или очень быстро. Однако это не меняет характера его проявления — от индивида к группе. Это принципиально важное положение советской психологии отличает ее от различных концепций буржуазных авторов, рассматривающих состояние паники в качестве «коллективного духа» или «души коллектива» вне связи с конкретными личностями, образующими формальную или неформальную группу.

Наличие взаимосвязи индивидуальных и групповых реакций в рассматриваемых условиях создает реальную основу для воздействия на процессы формирования панических состояний, их предотвращения и управления поведением этих «трудно управляемых» групп людей.

Поведение контактных групп, находящихся в состоянии паники, чаще всего связывается с их бегством от возникшей опасности. Во многих случаях их поведение носит именно такой характер, хотя и не однозначно проявляется в различных условиях. Наиболее опасный характер оно может принять при возникновении экстремальных условий (пожар, авария, катастрофа) в общественных и производственных зданиях, когда не обеспечивается достаточно быстрая эвакуация людей.

Состояние страха охватывает всех или большую часть людей и побуждает их как можно скорее выйти из опасной зоны. Стихийный, неорганизованный процесс эвакуации, когда люди иногда двигаются во встречных направлениях и даже применяют физическую силу, приводит к предельному уплотнению их потоков, сокращающему пропускную способность эвакуационных выходов. В таких ситуациях наибольшую угрозу представляет не источник опасности, а само беспорядочное, стихийное, неорганизованное движение переуплотненных потоков25.

Подобный характер поведение людей в состоянии паники приобретает и в иных ситуациях. Как отмечают некоторые иностранные авторы, бегущая толпа может развивать максимальную скорость.

Указывается также на возможность выбора людьми различных направлений движения.

Правильно ориентирующиеся лица, как правило, избирают направление движения в сторону, противоположную месту, где возникла опасность. Лица, осмысливающие и реально оценивающие обстановку, могут двигаться и навстречу опасности, если они полагают, что пересечение опасной зоны менее рискованно, чем движение в общем потоке. Однако во время паники таких людей оказывается немного, так как большинство из них дезориентировано во времени и пространстве, неточно воспринимает и реагирует на события. Такой вывод подтверждается изучением поведения людей в ряде экстремальных ситуаций. Абсолютное большинство из них не могло не только охарактеризовать развитие опасных событий по времени, но и вообще определить хотя бы их примерную продолжительность. В этом случае затрудненность мышления обычно связана с кажущейся напрасной потерей времени на осмысливание событий.

Движущиеся потоки людей могут иметь различную численность и занимать различное пространство. В одних случаях они отличаются максимальной свободой передвижения индивидов,

в других — каждый из них хотя и может сменить свое место в потоке, но такая возможность очень ограничена, так как всякое перемещение в той или иной мере сказывается на других людях. Наибольшей свободой перемещения и скоростью движения обладают лица, находящиеся с краю.

В уплотненном потоке люди бывают лишены всякой возможности сменить место и в большинстве случаев не могут управлять своим движением: они движутся вместе с общей массой людей. Такие потоки складываются преимущественно в узких проходах зданий.

В некоторых источниках указывается, что неподвижность не свойственна толпе, охваченной паникой. Однако, рассматривая действия людей в состоянии страха и паники, вряд ли было бы оправданно объяснять их поведение только лишь бегством о г опасности. Так, известны ситуации, когда люди, находящиеся в состоянии крайнего отчаяния и совершающие различные нерациональные действия и поступки, не имели практической возможности спастись бегством. Например, при возникновении упоминавшегося выше пожара в метрополитене многие пассажиры, оказавшиеся на платформе станции, спасались бегством в безопасные зоны. Такие же попытки делали лица, которые заметили опасность, находясь на эскалаторе, двигавшемся вниз. Некоторые из них стремились бежать вверх по спускавшемуся эскалатору до тех пор, пока не выбивались из сил.

Однако иной характер имело поведение тех пассажиров, которые находились в вагонах подошедшего поезда. Их первой реакцией было стремление выбежать из вагонов. Но оказавшись на перроне в зоне сильного задымления, только отдельные лица решились пробиться к выходу. Основная же масса по призыву одного из пассажиров быстро вернулась в вагоны и находилась там до начала организованной эвакуации, несмотря на то, что, как указывают сами пострадавшие, «стены и пол вагонов накалились до предела, горячий дым обжигал дыхательные пути, невозможно было дышать». Многие пассажиры считали себя обреченными на смерть и теряли сознание. Однако никто из них не попытался выбежать из вагонов. Они использовали лишь пассивные средства защиты: ложились на пол, закрывали дыхательные пути, женщины набрасывали на себя и детей одежду, мужчины закрывали окна вагонов и призывали к спокойствию.

Можно привести и другой аналогичный случай группового поведения при возникновении экстремальных условий. Так, большая группа людей, насчитывающая более трехсот человек, застигнутая пожаром в ресторане одной из гостиниц, была лишена возможности сластить бегством в связи с тем, что пути эвакуации были отрезаны огнем, а двери предусмотрительно закрыты во избежание быстрого проникновения в помещение огня и дыма. В этих условиях первоначальная реакция людей выражалась в беспорядочном поиске путей выхода из опасной зоны, попытках некоторых из них спуститься с верхних этажей здания через оконные проемы с выбитыми стеклами, криках отчаяние и призывах о помощи. Отдельные лица (среди посетителей были иностранные туристы) впадали в религиозный экстаз и призывали не сопротивляться «воле всевышнего».

Только активные рациональные действия администрации ресторана, а также пожарной охраны предотвратили более опасное развитие событий. При этом использовались различные способы предотвращения дальнейшего нарастания возбуждения: перекрывались пути выхода из зала, применялось физическое удержание отдельных людей от нерациональных поступков, принимались меры защиты от огня и дыма, была обещана скорая помощь и т. п. По инициативе одного из лиц администрации, энергичного и волевого человека, в условиях сохраняющейся опасности группа людей запела эмоциональную песню военных лет, что, по мнению очевидцев, временно отвлекло их внимание от источника возбуждения.

Изучение материалов, характеризующих поведение людей в условиях стихийных бедствий, также показывает, что, несмотря на сложный характер складывающихся опасных ситуаций, в большинстве случаев находились лица, отличающиеся устойчивостью волевых и нравственных качеств, для поведения которых характерны рациональные действия, выражающиеся в принятии индивидуальных или коллективных мер предотвращения опасности и ее вредных последствий.

Именно такие лица, как правило, объединялись в активные группы (отряды) взаимопомощи, принимающие меры к локализации возникшей угрозы, спасению людей, находящихся в беспомощном состоянии или в экстремальных условиях, расчищали завалы и укрепляли дамбы, спасали от разрушений и повреждений государственное, общественное и личное имущество граждан. Практически во всех случаях возникновения в последние годы стихийных бедствий такие группы складывались при организующем воздействии представителей официальных властей или по инициативе неофициальных лидеров с высокими нравственно-волевыми качествами. Они, как правило, активно действовали и после того, как опасность миновала, при ликвидации вредных последствий.

В складывающихся ситуациях отмечаются и такие факты, когда отдельные лица под внезапным влиянием страха сначала спасались бегством, затем возвращались в опасную зону для оказания помощи оставшимся там людям. Вместе с тем в рассматриваемых ситуациях нередко активизируют свою деятельность и лица с антиобщественными установками, стремящиеся воспользоваться складывающейся ситуацией в своих корыстных целях.

В условиях возникновения реальной опасности на характер поведения людей, оказавшихся в экстремальных условиях, большое влияние оказывает организующая деятельность официальных органов и организаций, коллективов предприятий, учреждений и учебных заведений по локализации очага опасности и мобилизации населения на преодоление его вредных влияний, а также по оказанию помощи пострадавшим.

В реально складывающихся экстремальных условиях первостепенное значение имеет также организация информации. Известно, что многие стихийные бедствия влекут за собой изоляцию от внешнего мира различных групп людей, целых населенных пунктов и районов, а также повреждение или разрушение средств связи. Возникающий при этом дефицит информации усиливает и без того высокое эмоциональное возбуждение. Поэтому сообщения о ходе развития событий, о расположении безопасных зон и путей эвакуации людей, животных и имущества, а также о принимаемых мерах безопасности способствуют преодолению чувства изолированности и страха.

Наиболее сложной и исключительно важной задачей в условиях быстро развивающейся опасности является обеспечение четкого и слаженного руководства и управления силами и средствами охраны общественного порядка и их рациональное использование в интересах обеспечения безопасности. При этом особое значение приобретает постоянная готовность органов внутренних дел и их должностных лиц к слаженным, организованным и целенаправленным действиям. Подверженность влиянию эмоционального настроя толпы, растерянность, ослабление воли и неоперативность всегда отрицательно влияли на поведение людей в таких ситуациях.

Обеспечению необходимой организации управления способствует разработка специальных планов, в которых целесообразно предусматривать комплекс мер, осуществляемых силами и средствами аппаратов охраны порядка и безопасности, другими должностными лицами и общественностью в следующих направлениях:

• локализация источника опасности и преодоление его вредных влияний на людей;
• эвакуация людей и имущества из опасной зоны и оказание помощи пострадавшим;
• преодоление тревожных состояний людей путем организации информации, дробление контактных общностей, охваченных паникой, на мелкие группы, изоляция лиц, возбуждающих или поддерживающих тревожные состояния людей;
• охрана имущества и ценностей, находящихся в опасной зоне и вывезенных из зоны опасности;
• принятие мер к устранению вредных последствий действия источника опасности.

Между тем многие из таких планов не в полной мере отвечают этим требованиям. Некоторые из них носят общий характер, не охватывают событие в целом, во всем многообразии его проявления и не определяют действия каждого звена управления и должностного лица с учетом возможного характера развития опасности.

Это объясняется в ряде случаев трудностью предвидения возможности возникновения подобных ситуаций и характера их развития. Однако такие трудности должны преодолеваться путем более глубокого изучения закономерностей возникновения и развития опасных явлений на уровне требований к профессионально действующему аппарату. Все это служит целям стабилизации поведения людей в рассматриваемых условиях, ограничения действия тех социально-психологических факторов, которые обусловливают возникновение массовых панических состояний.

3. На состояние общественного порядка оказывает влияние и другой вид активно действующих контактных общностей, формирующихся на основе стремления каждого индивида к удовлетворению аналогичного интереса. Лица, образующие такую общность, не имеют общей цели. Каждый из индивидов выступает со своими интересами и потребностями так же, как и все остальные индивиды данной общности. Стремление каждого из них к удовлетворению аналогичного индивидуального интереса может объединять их в различные по величине группы. При этом у некоторых лиц иногда появляется желание каким-либо способом выделиться из числа других. Поводом к этому иногда служат общественно полезные цели, но чаще всего они носят индивидуально-личностный характер. Они могут быть связаны с недостатком времени для удовлетворения интереса, престижными соображениями, влечениями, связанными с соображениями моды или даже чисто эгоистическими побуждениями, обусловленными нежеланием претерпевать какие-либо неудобства.

Проявление таких побуждений отдельными лицами в условиях повседневной жизнедеятельности, как правило, не приводит к формированию психологической общности, а поведение индивидов, не отвечающее общепринятым нормам общения, носит чисто личностный характер и сдерживается обычными средствами воздействия.

Именно в таких условиях удовлетворяются в большинстве случаев различные жизненные потребности и интересы в сфере трудовой, социально-культурной деятельности и быта. В этом случае для обеспечения общественного порядка имеют значение лишь эксцессы, связанные с поведением отдельных лиц.

Однако в различных жизненных ситуациях могут складываться контактные общности с более глубокими чувствами и устремлениями, вызванными желанием удовлетворить аналогичные интересы. В условиях контактной общности эти чувства могут усиливаться в результате взаимного влияния индивидов, а также осознания действительной или воображаемой ограниченности возможностей удовлетворения интереса либо нежеланияпретерпевать при этом какие-либо неудобства, в частности затрачивать больше времени, чем это, по их мнению, необходимо.

Такого рода общности могут складываться на предприятиях торговли при продаже товаров, пользующихся повышенным спросом населения, у касс, реализующих билеты на спортивные состязания, зрелищные представления и средства транспорта, а также при входе в павильоны популярных выставок, зрелищные и спортивные учреждения при ограниченности посадочных мест, вместимости или пропускной способности, при посадке на общественный транспорт на маршрутах, недостаточно обеспеченных перевозочными средствами, и т. п.

Такие общности уже не являются простой совокупностью индивидов, не находящихся в состоянии психического взаимодействия, а характеризуются в большей или меньшей степени выраженными признаками толпы, регуляция поведения которой, как и отдельных ее индивидов, обычными средствами воздействия бывает в значительной мере затруднена, а в ряде случаев и невозможна.

Проведенные нами исследования позволяют выявить некоторые особенности такой общности и ее влияния на состояние общественного порядка, которые дают основание выделить ее в особый вид действующей толпы условно названный конкурирующей толпой.

Рассматриваемая общность обладает всеми основными признаками толпы с особыми социально-психологическими свойствами. Это внешне неорганизованная группа людей, которая находится в состоянии повышенного возбуждения и отличается общим устремлением к удовлетворению аналогичного интереса каждым ее участником. Все это приводит к взаимному усилению эмоциональных реакций и снижению уровня самоконтроля за поведением. В качестве объектов, вызывающих аналогичные устремления участников толпы, в различных условиях могут выступать предметы и вещи, комфорт, эстетические потребности, групповые или индивидуальные интересы. При этом характерным признаком внутреннего психического состояния индивидов общности является то, что в этих случаях стремление к удовлетворению интереса и достижению намеченных целей доминирует над сознанием ответственности за соблюдение норм общения.

Указанные особенности проявляются в действиях и поступках людей независимо от того, в связи с какими конкретными интересами складывается конкурирующая толпа.

В повседневной жизни органы охраны общественного порядка довольно часто встречаются с таким групповым внеколлективным поведением, создающим не только условия для нарушения нормального ритма жизнедеятельности, но и опасность для жизни и здоровья людей.

Практике известны не единичные случаи такого поведения конкурирующей толпы, и в частности во время и после записи на покупку автомобилей, проводимой в 1978 г. органами торговли в различных районах г. Москвы.

В связи с ограниченными лимитами на автомобили, не удовлетворяющими всех желающих, а также недостаточно четкой организацией работы органов торговли около пунктов записи порой скапливалось более двух тысяч человек, а также формировались различные группы. При этом возникало соперничество между этими группами, между отдельными лицами внутри этих групп, а также между отдельными лицами и группами в целом. В результате возникли конфликтные ситуации, создававшие угрозу общественному порядку.

Предотвратить беспорядочное поведение людей во время записи и рассредоточить их после ее окончания без применения мер принуждения удалось только благодаря расстановке людей в очереди еще до начала записи, последующему объяснению о количестве автомобилей, подлежащих продаже, и регулярному сообщению о числе оставшихся автомобилей каждого типа. Поэтому после упорядочения очереди за соблюдением продвижения людей наблюдали не только работники милиции, но и сами покупатели. При этом многие лица, сознавая, что в этих условиях невозможно изменить установленный порядок, уходили с места записи еще до ее окончания. Однако не везде должностные лица органов торговли и милиции действовали таким образом, в результате чего возникали острые конфликты, иногда заканчивавшиеся переносом записи на другое время.

Можно привести и другие примеры, когда не были учтены особенности поведения конкурирующей толпы. Опасная ситуация сложилась, например, в марте 1975 г. в одном из дворцов спорта по окончании международного хоккейного матча между сборными юношескими командами. Конкурирующая толпа, состоящая из детей и подростков, устремилась по узкой лестнице к выходу. Обгоняя и подталкивая друг друга, каждый стремился выбежать первым. На лестнице они сбивали с ног друг друга и других людей, в результате чего создалась давка, закончившаяся трагическим исходом.

Обстоятельства возникновения данной ситуации — весьма характерный пример неподготовленности соответствующих должностных лиц, обеспечивающих общественный порядок и безопасность, к осуществлению организационно-тактических действий по предотвращению формирования конкурирующей толпы и упорядочению ее поведения.

Анализ материалов предварительного следствия и судебного разбирательства уголовного дела, возбужденного в связи с этим событием, в том числе более 250 показаний потерпевших и их представителей, свидетелей-очевидцев и обвиняемых, показывает, что основной причиной трагического события является особое психологическое состояние некоторой части зрителей, способствовавшее формированию конкурирующей толпы, которое не было учтено организаторами матча и должностными лицами, обеспечивавшими общественный порядок и безопасность.

Во дворце спорта, вмещающем до 11 тыс. зрителей, в день матча присутствовало около 4 тыс. человек, значительную часть которых составляли дети и подростки, находящиеся в состоянии сильного эмоционального возбуждения, связанного со стремлением обменяться с присутствовавшими на матче иностранными туристами сувенирами и получить от них жевательную резинку.

В связи с тем, что это был третий по счету матч, на котором происходил обмен различными предметами, состояние азарта некоторых подростков достигло наивысшего уровня. Многие из них воспользовались так называемыми входными билетами без указания посадочных мест и разместились на трибуне в непосредственной близости к туристам, продолжая обмен сувенирами.

При выходе туристов из зала дворца спорта для посадки в автобусы группа подростков численностью около двухсот человек собралась на галерее первого яруса, бросала туристам значки, получая в ответ упаковки жевательной резинки. Один из туристов, вышедший из дворца, пытался бросить на галерею пачку упаковок с жевательной резинкой, которая не долетела до галереи и рассыпалась на асфальте. В этот момент толпа подростков в едином порыве бросилась вниз по лестнице. Каждый стремился как можно быстрее выбежать, чтобы первым овладеть валявшимися упаковками.

На лестнице создалось сильное переуплотнение людей, двое из них упали на ступени, а под напором толпы беспорядочно падали друг на друга и остальные зрители. Очевидцы показывают, что группа подростков бежала настолько быстро и стремительно, что невозможно было их остановить, а уплотнение движущейся толпы достигло такой степени, что люди двигались, не доставая ногами до ступеней лестницы.

Анализируя данное событие, следует отметить, что правильно понять причины происшествия, равно как и установить вину соответствующих должностных лиц, невозможно без учета особого психологического состояния сформировавшейся конкурирующей толпы подростков и закономерностей ее поведения. Организаторы матча и должностные лица, обеспечивающие общественный порядок, не смогли заметить особого психологического настроя групп подростков, хотя по долгу своей службы они были обязаны предвидеть возможность формирования толпы и различных вариантов ее поведения.

Между тем вся обстановка перед началом матча, во время его проведения и после окончания свидетельствовала о необычном психологическом состоянии части подростков, связанном с их нездоровым интересом к общению с иностранными туристами. Однако система охраны порядка и безопасности, расстановка нарядов милиции, дружинников и контролеров строилась по плану, который десятки раз успешно использовался в иной психологической обстановке, но не учитывавшему особенностей эмоционального состояния части зрителей на данном матче.

Более того, наряды милиции и дружинников, сосредоточив основные усилия на обеспечении выхода туристов и их посадки в автобусы, вообще ослабили внимание к поведению зрителей и при этом допустили ряд организационно-тактических просчетов. Не были созданы условия, препятствующие сосредоточению подростков-любителей модных сувениров; преграждая переход зрителей с одной трибуны на другую внутри зрительного зала, они не приняли мер, чтобы воспрепятствовать этим переходам по внешним галереям, расположенным вокруг дворца спорта.

По окончании матча были закрыты двое ворот, расположенных рядом с основным выходом зрителей, что способствовало уплотнению движущегося потока людей и сосредоточению больших групп подростков вблизи этого потока.

Между должностными лицами и дружинниками, охраняющими порядок, а также администрацией дворца спорта не было обеспечено достаточного взаимодействия, а также четкого распределения обязанностей по обеспечению свободной эвакуации зрителей после матча. Наряды милиции и дружинников действовали разрозненно, а контролеры дворца спорта вообще покинули свои рабочие места раньше установленного времени. Постовым милиционерам указания отдавались без соблюдения уставного порядка и лицами, которым они в служебном отношении не подчинены. Выполнение этих указаний не контролировалось.

Состояние обстановки в целом и ее изменения никем не анализировались, так как фактически не было единоличной ответственности за действия всех нарядов. Об этом свидетельствует тот факт, что в процессе предварительного следствия и судебного разбирательства все старшие офицеры милиции и руководители дворца спорта указывали на ограниченность своих функций и отрицали общую ответственность за охрану порядка и безопасности.

Система охраны порядка и безопасности не учитывала также определенные конструктивные недостатки различных блоков дворца спорта. Так, по заключению архитектурно-строительной экспертизы, лестничные марши при строительстве были установлены с отступлением от утвержденного проекта; не были сделаны заграждения для перехода зрителей по внешним галереям дворца и т. п.

В совокупности все это было квалифицировано в качестве преступления, состоящего в ненадлежащем выполнении соответствующими должностными лицами милиции и дворца спорта своих обязанностей вследствие небрежного и недобросовестного отношения к ним, причинившего существенный вред.

И в заключение следует отметить, что в реальной жизни возникали и будут возникать все новые ситуации, способствующие формированию конкурирующей толпы. Вряд ли, например, можно предположить, что не будет проявлен массовый интерес к популярным выставкам, организаторы которых стремятся привлечь внимание людей раздачей модных сувениров, или во всех случаях можно удовлетворить интерес к выступлениям известных артистов и театральных коллективов, а также к различным спортивным состязаниям.

В этой связи внимание к вопросам обеспечения общественного порядка и безопасности в условиях общения конкурирующей толпы имеет непреходящее значение.

С точки зрения изучения особенностей поведения конкурирующей толпы во взаимосвязи с обеспечением общественного порядка представляет, в частности, интерес анализ практики упорядочения поведения больших масс людей у входов на международные выставки, у касс крупных стадионов, при входе и выходе из них после окончания матчей и т. п. Не меньшее значение имеет опыт снижения эмоционального возбуждения конкурирующей толпы, ее рассредоточения без применения мер принуждения, снятия конфликтных ситуаций на основе учета характера эмоциональных реакций таких общностей, а также правильной расстановки сил и средств охраны порядка и организации их взаимодействия с организаторами массовых мероприятий. Обобщение и распространение такого опыта будет способствовать дальнейшему повышению культуры в организации и деятельности советской милиции.