Хрестоматия по юридической психологии. Особенная часть.
ПСИХОЛОГИЯ ЭКСПЕРТНО-КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Яковлев Я.М.
Основы психологии судебно-медицинской деятельности.

II. Процесс формирования и психологическая структура экспертного убеждения

Понятие и аспекты экспертного убеждения

Экспертная деятельность, как и любая другая деятельность человека, может быть представлена схемой: цель - мотив - способ - результат.

Процессуальным результатом рассматриваемого вида деятельности являются установленные экспертом на основе проведенных исследований представленных ему объектов определенные доказательственные факты, которые в форме ответов на вопросы, поставленные органом, назначившим экспертизу, излагаются в его заключении.

В психологическом плане результат деятельности эксперта проявляется в его убеждении в том, что полученная им как специалистом на основе проведенных исследований информация и сделанные из нее умозаключения подтверждают существование (несуществование) доказываемого факта либо о наличии или отсутствии такого факта возможен только вероятный вывод.

По своему характеру убеждение эксперта представляет собой психическое состояние уверенности его в том, что выводы, к которым он пришел в результате исследования объектов экспертизы с применением своих специальных знаний, отражают соответствующее действительности, т.е. объективно правильное, решение поставленного перед ним вопроса.

Убеждение как определенное психическое состояние сопутствует любой познавательной деятельности. Оно предполагает оценку познанного, необходимую для принятия решения о совершении каких-либо практических действий.

В юридической литературе термин «убеждение» обычно применяется с добавлением к нему слова «внутреннее». Это объясняется тем, что уголовно-процессуальное законодательство указывает, что доказательство оценивается судом, прокурором, следователем, лицом, производящим дознание, по их «внутреннему убеждению» (ст. 17 Основ уголовного судопроизводства).

Останавливаясь на характеристике убеждения как «внутреннего», некоторые авторы отмечают, что это подчеркивает его психологический аспект [82, с. 479]. С этим согласиться нельзя. В психологии термин «внутреннее» применяется для обозначения определенного явления, на которое оказывается внешнее воздействие [25, с. 175]. Совокупность же связей в процессе проявления данного явления с другими явлениями или предметами, в которых обнаруживаются его качества, составляют внешнюю сторону явления [60, с. 99]. Таким образом, в психологии, применяя для обозначения какого-либо явления термин «внутреннее», всегда имеют в виду, что оно имеет и соответствующую внешнюю сторону. Убеждение же такую внешнюю сторону с точки зрения его психологического аспекта не имеет.

Что касается процессуальной стороны рассматриваемого вопроса, убеждение как психологическая категория действительно предполагает определенную форму своего внешнего проявления, зависящую от процессуального положения субъекта, у которого возникает убеждение. В частности, внешней формой проявления убеждения судебного эксперта является сформулированные им в заключении ответы на вопросы, поставленные органом, назначившим экспертизу.

В литературе по советскому уголовному процессу понятие внутреннего убеждения связывается с оценкой доказательств. Оно характеризуется как порядок, при котором, во-первых, оценка доказательств поставляет исключительную компетенцию лиц, ведущих производство по делу, и, во-вторых, завершается категорическими выводами и решениями [82, с. 474]. Однако вопрос о том, какое значение имеет внутреннее убеждение для оценки доказательств, является спорным.

Одни авторы рассматривают внутреннее убеждение как метод оценки доказательств, обеспечивающий независимость лиц, отправляющих профессиональные функции в области осуществления правосудия [85, с. 105-107]. С чисто процессуальной точки зрения такая концепция правильна и соответствует ч. II ст.17 Основ уголовного судопроизводства. Однако здесь не учитывается психологический аспект убеждения как определенного психического состояния.

Другие исследователи полагают, что внутреннее убеждение является результатом оценки доказательств, уверенностью следователя или судей в доказанности установленных по делу обстоятельств и в том, что сделанный вывод является единственно правильным. Хотя указанная точка зрения и учитывает психологический аспект внутреннего убеждения, она не отражает значения последнего как процессуального принципа оценки доказательств.

Отдельные авторы трактуют внутреннее убеждение как критерий, в соответствии с которым осуществляется оценке доказательств [87, c. 76]. С этим согласиться нельзя. Правильность оценки доказательств определяется не степенью их воздействия на оценивающее лицо, а обоснованностью оценки, которая должна носить объективной характер и не зависит от субъекта доказывания.

Следует отметить, что одной из серьезных ошибок А.С.Вышинского, относящихся к проблеме оценки доказательств, являлось то, что он рассматривал внутреннее убеждение как голос внутреннего убеждения судьи, который один и определяет, в конечном счете, ценность и значение всех доказательств и всего процесса в целом [13, с. 23]. Указанная точка зрения отвергает объективное содержание доказательств и сводит их оценку только к субъективному фактору – «голосу судьи», независимо от объективного значения доказательства в установлении истины по делу.

В настоящее время наиболее распространенной и, с нашей точки зрения, правильной является теория, в соответствии с которой проблема внутреннего убеждения рассматривается в единстве, как метод и результат оценки доказательств [3, с. 153-168; 82, с. 361-362].

Внутреннее убеждение как метод оценки доказательств означает свободную оценку доказательств судом и другими правомочными органами, т.е. означает, что ни одно из доказательств не имеет заранее предустановленной силы. В этом аспекте внутреннее убеждение противопоставляется легальному методу оценки, устанавливаемому системой формальных доказательств.

При рассмотрении внутреннего убеждения как результата оценки доказательств исходят из того, что вывод осуществляющих такую оценку лиц о том, что определенные фактические обстоятельства доказаны и соответствуют объективной реальности, является истинным.

Таким образом, обе стороны внутреннего убеждения представляют собой единство взаимосвязанных логического и психологического аспектов.

В последние годы в связи с развитием судебной психологии внимание ученых привлек также помологический анализ убеждения следователя и судьи [7; 8; 22; 63, с. 137-147].

Гораздо меньшее внимание уделялось в литературе проблеме внутреннего убеждения судебного эксперта, причем этот вопрос рассматривался в основном только в процессуальном, логическом и гносеологическом планах [74, с. 19-38; 89; 91]. Психологический же аспект проблемы внутреннего убеждения судебного эксперта разработан недостаточно подробно [20].

Отсутствие должного внимания к проблеме внутреннего убеждения судебного эксперта в определенной мере объясняется тем, что действующее законодательство специально этого вопроса не затрагивает. Исключение составляют только ст.181 УПК Киргизской ССР и ст.160 УПК Эстонской ССР. В них указывается, что «эксперт дает заключение по своему внутреннему убеждению, основанному на оценке результатов исследования в соответствии с его специальными знаниями».

Кроме того, УПК Армянской (ст. 66), Белорусской (ст. 72) и Молдавской (ст. 64) союзных республик устанавливают, что «эксперт дает заключение на основании объективной я всесторонней оценки проведенных в соответствии с его специальными знаниями исследований».

Однако, несмотря на отсутствие на Основах уголовного судопроизводства и в УПК большинства союзных республик специальной нормы о том, что эксперт дает заключение на основе своего внутреннего убеждения, это непосредственно вытекает из его положения в уголовном (гражданском) процессе. Так, из ст. 67, 78, 80, 82 УПК РСФСР к соответствующим им статей УПК и других союзных республик следует, что эксперт пользуется процессуальной самостоятельностью при проведении исследований и даче заключения, что он свободен от какого-либо влияния органа, назначившего экспертизу, и других участников процесса, равно как и руководителя экспертного учреждения. Это означает, что ответы эксперта на поставленные перед ним вопросы должны отражать не только объективные результаты проведенных им на основе специальных познаний исследований, но и оценку этих результатов и сформировавшуюся на ее основе уверенность эксперта в правильности сделанных им выводов, т.е. основываться на его убеждении.

Следует отметить, что в литературе внутреннее убеждение эксперта связывается обычно с принципом его процессуальной независимости и самостоятельности. Представляется, что значение внутреннего убеждения эксперта не ограничивается указанным принципом. Экспертиза как средство доказывания устанавливает новые доказательственные факты и обстоятельства дела, но вместе с тем она связана и с личностью проводящего её эксперта. Без того, чтобы эксперт не пришел в результате оценки своих исследований к выводу (убеждению) о том, что установленные им обстоятельства соответствуют истине, невозможна экспертиза как процессуальный институт.

Заключение эксперта основывается не только на объективных данных, выявленных в результате проведенных исследований, но и на их индивидуальной оценке. Полученные в результате проведенных исследований фактические данные (общие и частные признаки почерка, скорость движения автомобиля, следы травления на документе и т.п.) эксперт должен уяснить и оценить их достоверность и значение. Он должен быть уверен в том, что примененными их методами исследования установлены объективно существующие факты, что его выводы логически вытекают из этих фактов и сделанное на их основе заключение является единственно возможным. При этом указанное относится и к случаям, когда эксперт приходит к выводу о невозможности дать категорическое заключение или установить искомый факт и дать ответ на поставленный вопрос.

Убеждение как результат оценочной деятельности эксперта имеет определенные идеологические предпосылки, тесно связанные с мотивами судебно-экспертной деятельности. В частности со стремлением содействовать осуществлению задач социалистического правосудия.

Убеждение эксперта по своему характеру весьма сложное и многогранное образование. Поэтому нельзя согласиться с авторами, характеризующими его только как логический или психологический процесс (Например, авторы Комментария к УПК РСФСР сводят понятие внутреннего убеждения только к логическим суждениям о доказанности фактов (с. 80). А.А.Старченко рассматриваемое понятие толкует только с точки зрения его психологических особенностей (78).

Внутреннее убеждение эксперта, так же как и внутреннее убеждение судьи и следователя, имеет ряд тесно связанных между собой аспектов, в частности гносеологический, логический и психический.

Гносеологический аспект означает, что убеждение эксперта должно соответствовать объективным особенностям объектов экспертизы. Оно представляет coбой адекватное отражение в сознании эксперта всех данных, выявленных в результате исследования этих объектов. Таким образом, с точки зрения гносеологического содержания убеждение эксперта представляет собой познание предмета исследования и его объективных свойств.

Рассматривая гносеологический аспект убеждения эксперта, следует иметь в виду следующее: истинность убеждения эксперта в установленных фактах может заключаться не только в том, что они действительно имеют место, но и в том, что данные факты исходя из состояния науки, специалистом которой является эксперт пли вообще не могут быть установлены, или материалы, представленные в распоряжение эксперта, не дают возможности это сделать.  Кроме того, гносеологический аспект убеждения эксперта неразрывно связан с его познавательной деятельностью и лежащими в ее основе психическими процессами (ощущениями, восприятием, представлениями и т.п.), дающими возможность выявить и познать искомый факт объективной реальности.

В логическом плане убеждение эксперта представляет собой вводное знание, результат творческих суждений и умозаключений об установленных в процессе исследования свойствах и особенностях объектов экспертизы. При этом в мыслительном процессе диалектическая логика должна органически сочетаться с формальной, рассматривающей процесс мышления со стороны его структуры, используя для этого категории понятий, суждений, умозаключений [68, c.11-12].

Логический компонент экспертного убеждения так же, как и гносеологический, непосредственно связан с психикой эксперта и является одной из разновидностей мыслительной деятельности, проявляемой в форме умозаключений, дающих новые знания об объектах исследования.

Однако ни диалектическая, ни формальная логика не охватывает всех сторон процесса мышления. В частности, эти виды не раскрывают процесса образования восприятий и представлений, служащих основой суждений и умозаключений, и не объясняют особенностей творческого мышления эксперта, также имеющих значение для формирования убеждения. Поэтому, важное значение для изучения убеждения эксперта и процесса его формирования имеет психологический аспект убеждения.

Внутреннее убеждение эксперта с точки зрения его психологической сущности представляет собой сочетание объективных и субъективных факторов. Объективные факторы убеждения заключаются, во-первых, в том, что оно должно основываться только на материалах, представленных органом, назначавшим экспертизу, и данных той науки, специалистом которой является эксперт, и, во-вторых, в том, что сформировавшееся у эксперта чувство уверенности в правильности своих выводов должно адекватно отражать результаты выполненных им в соответствии с разработанными методиками исследований. Именно объективные факторы, лежащие в основе экспертного убеждения, дают возможность проверки правильности сделанных экспертом выводов.

Одна из причин того, что сформировавшееся у эксперта убеждение иногда оказывается ошибочным, не отражающим объективно существующие обстоятельства, - недостатки объективных факторов формирования убеждения, в частности неправильная методика, примененная для установления искомых фактов, недостоверность доложенных в основу исследования положений, недоброкачественность или недостаточное количество представленных эксперту материалов, являющихся объектами исследования.

Вместе с тем необходимо иметь в виду, что объективные данные, лежащие в основе экспертного убеждения, устанавливаются в результате субъективной психической деятельности эксперта. Эксперт не может вести исследования индифферентно. Его беспристрастность, объективность отнюдь не означает отсутствия желания приложить максимальные усилия, использовать все средства и методы для установления истины.

Деятельность эксперта неразрывно связана с его волей, эмоциональной и интеллектуальной активностью [89]. Поэтому его внутреннее убеждение всегда имеет субъективный характер. Это является неизбежным следствием того, что процесс формирования убеждения зависит от особенностей высшей нервной деятельности и психики данного эксперта.

Нельзя согласиться с Т.В.Устьянцевой, полагающей, что наука должна найти способы максимальной объективизации ощущений и восприятий эксперта с тем, чтобы свести к минимуму субъективные моменты. С нашей точки зрения, понятие субъективного во внутреннем убеждении эксперта здесь трактуется не совсем точно.

Субъективные факторы, участвующие в формировании убеждения эксперта, связаны с тем, что процесс познания исследуемых материалов, будучи основанным на одинаковых психических закономерностях, у каждого эксперта протекает различно, так как зависит от его опыта, знаний. Способностей, наблюдательности, восприятия, особенностей мышления.

Вместе с тем результатом познания должно быть правильное и объективное отражение в сформировавшемся у эксперта убеждении особенностей и признаков, выявленных им в исследуемых объектах. Поэтому, несмотря на то, что процесс формирования убеждения у каждого эксперта имеет индивидуальные особенности, выводы их (если они правильно отражают результаты исследования) окажутся одинаковыми.

Практика показывает, что значительная часть ошибочных выводов эксперта вызвана факторами субъективного характера, помешавшими формированию убеждения, соответствующего объективной действительности. К таким факторам относятся: поверхностность проведенных исследований, неправильные выбор или применение методик исследования, логические ошибки в выводах, сделанных по результатам исследования, и т.п.

Внутреннее убеждение как единство объективных и субъективных факторов отражает преломление в сознании эксперта соответствующих научных положений применительно к объектам исследования и окончательную оценку его результатов.

Поэтому нельзя согласиться с утверждением И.Л.Гранат и Ю.И.Погиб-ко о том, что убеждение эксперта имеет эвристическую ценность, позволяющую строить и принимать версии, а на последующих этапах осуществлять шаги по их проверке [16, с. 140]. Это же относится и к утверждению В.Ф.Орловой о том, что внутреннее убеждение эксперта в числе других своих функций имеет значение эвристического приема, т.е. своего рода метода в проведении исследования и даче заключения.

До тех пор, пока у эксперта отсутствует уверенность в правильности сделанных выводов, его убеждение еще не сформировалось. Между тем версия всегда предполагает сомнение в наличии в действительности проверяемых при ее помощи фактов. Поэтому нельзя считать, что эвристическая ценность убеждения проявляется в возможности принимать и проверять версии.

Это утверждение относится не к убеждению как определенному, уже возникшему состоянию уверенности, а к процессу его формирования, в котором, как будет показано ниже, определенную роль играет эвристическое мышление, в частности, интуиция.

Рассматривая психологический аспект убеждения, необходимо четко различать, во-первых, процесс его формирования как определенную психическую деятельность и, во-вторых, уже сформировавшееся убеждение как психическое состояние эксперта.

Процесс формирования убеждения представляет собой осуществляемую в определенной последовательности психическую деятельность, имеющую целью создать у эксперта чувство уверенности в правильности решения поставленных перед ним вопросов. Убеждение эксперта – это уже сформировавшееся у него психическое состояние уверенности в том, что изложенные в его заключении выводы о результатах проведенных на основе специальных знаний исследований правильно отражают объективную реальность или современный уровень науки либо недостаточность материалов, представленных органом, назначившим экспертизу, не позволяют дать категорический ответ на поставленный вопрос или решить его.

 

Процесс формирования экспертного убеждения

Процесс формирования убеждения эксперта как особый вид психической деятельности состоит из ряда находящихся во взаимной связи и иерархической взаимозависимости этапов, т.е. представляет собой определенное единство (систему).

Обязательной предпосылкой такого процесса является наличие у эксперта специальных знаний, навыков и умений. В связи с этим возникает вопрос, что следует понимать под специальными знаниями эксперта.

До последних лет большинство судебных экспертов по своему образованию были юристами. Однако при выполнении ими экспертных исследований их познания в области права оказываются применимыми только в том объеме, который связан с процессуальной формой проведения экспертизы. Иметь такие знания обязан не только судебный эксперт, имеющий юридическое образование, но и любой специалист, профессионально и даже эпизодически выполняющий функции судебного эксперта.

Для раскрытия понятия специальных знаний судебного эксперта необходимо исходить из того, что он должен обладать совокупностью сведений, полученных в результате специальной подготовки, создающей для него возможность научного решения вопросов, возникающих в определенной области знания и относящихся к конкретному виду судебной экспертизы [76, с. 202].

Специальные знания, необходимые для проведения наиболее часто встречающихся в судебной практике экспертиз (криминалистических, автотехнических, судебно-бухгалтерских, судебно-медицинских, судебно-психиатрических и т.п.), имеют свои специфические особенности. Относясь к определённой отрасли технических, естественных и других наук, эти знания должны быть специально приспособлены для решения вопросов, относящиеся к данному виду судебной экспертизы.

Судебному эксперту недостаточно быть специалистом в определённой отрасли знания (физиком, химиком, бухгалтером, автоинженером и т.д.), а нужно знать, как эти знания применяются в области судебно-экспертных исследований. Поэтому особую остроту приобретает вопрос о формах специальной профессиональной подготовки судебных экспертов.

Являясь целенаправленной психической деятельностью, процесс формирования экспертного убеждения носит ярко выраженный волевой характер и продолжается в течение всего времени производства экспертизы. Заканчивается эта деятельность выводом эксперта, содержащим категорическое либо вероятное решение поставленной перед ним задачи, или выводом о невозможности ее решения.

На отдельных этапах производства экспертизы в сознании эксперта как результат проведенной им работы формируются частные выводы, которые затем, после проверки их на последующих этапах исследования, могут подтвердиться или отпасть.

Таким образом, позиция эксперта в отношении истинности информации, полученной им об объекте экспертизы, вырабатывается постепенно, в результате проверки и оценки полученных данных, с учётом теоретических положений науки, специалистом которой он является, экспертной практики и личного опыта.

Особенностью сформирования экспертного убеждения является то, что этот процесс проходит в рамках, установленных законом, т.е. в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства, и завершается специальным процессуальным документом – заключением эксперта, в котором должны быть отражены все объективные сведения, характеризующие проведенные исследования и их результаты.

Как отмечалось выше, убеждение формируется на основе ряда объективных и субъективных факторов.

К объективным факторам относятся общие теоретические положения соответствующей отрасли науки и методика, примененная экспертом при проведении исследования, а также установленные в результате исследования фактические данные об объекте экспертизы.

Субъективные факторы формирования убеждения включают квалификацию эксперта, его практический опыт, правильный выбор им методики и приемов проведения исследования, полноту и всесторонность последнего, а также критическую оценку экспертом его результатов.

Поэтому процесс формирования экспертного убеждения нельзя сводить только к психологической борьбе между уверенностью и сомнением, как это делают Н.Л.Гранат и Ю.Н.Погибко, утверждая, что устранение сомнений означает окончание процесса формирования убеждения [16, с.140].

Авторы не учитывают того, что, прежде чем может возникнуть «борьба между уверенностью и сомнением», эксперт должен познать объект исследования и прийти к предварительным выводам, в правильности которых до их проверки он ещё не уверен. Только при наличии какого-либо вывода и возможно возникновение чувства уверенности и сомнения в его истинности.

Мы полагаем, что процесс формирования убеждения включает следующие этапы (компоненты).

Первым из них является уяснение и анализ задания, сформулированного в постановлении о назначении экспертизы. На этом этапе происходит ознакомление с предметом исследования и другими необходимыми для производства экспертизы исходными данными, содержащимися в материалах дела. В результате у эксперта возникает мыслительная модель предстоящего исследования и план его выполнения.

Второй этап рассматриваемого процесса – экспертное исследование. На этом этапе эксперт изучает указанные объекты экспертизы, устанавливает их свойства, признаки и особенности, необходимые для выполнения поставленного перед ним задания. Этот этап характеризуется чувственным познанием объекта экспертизы, его восприятием посредством органов чувств исследователя, а также путем применения частных и инструментальных методов исследования в соответствии с разработанной для данного вида экспертизы методикой.

Однако непосредственные результаты исследования чаще всего недостаточны для окончательного решения задачи; требуется их объяснение и оценка, имеющие важнейшее значение для процесса формирования убеждения эксперта. Оценка производится при помощи логических операций, т.е. выведения умозаключений на основе специальных знаний эксперта и познанных в результате исследования  особенностей объекта экспертизы.

Третий этап формирования убеждения эксперта – оценка им результатов выполненных исследований. В итоге оценки может оказаться, что у эксперта еще нет полной уверенности в истинности познанного и для подтверждения его умозаключений необходимо новое исследование, результаты которого должны заново подвергаться логической проверке до тех пор, пока сомнения эксперту правильности его выводов не будут полностью устранены и у не возникает чувство уверенности в их истинности.

Четвёртый этап процесса формирования убеждения – формулировка экспертом своих выводов в заключении. Выделение этого этапа связано с тем, что мнение эксперта по существу решаемого вопроса формируется не только в процессе исследования, но и при изложении соответствующих разделов заключения, поэтому процесс составления заключения должен рассматриваться в единстве с процессом исследования.

В соответствии с изложенным психологическая структура процесса формирования убеждения эксперта включает следующие этапы (компоненты):

– уяснение и анализ поставленного перед экспертом задания;

– исследование объектов экспертизы;

– окончательную формулировку выводов эксперта в его заключении.

 

<…>

Вопрос о пределах ознакомления эксперта с материалами дела вызывает споры в литературе. Некоторые авторы считают, что ознакомление эксперта со всеми материалами дела, как правило, не оказывает какого-либо отрицательного воздействия на объективность его выводов, т.е. на процесс формирования убеждения [73, с.117; 75, с. 31]. Так, В.Ф.Орлова отмечает, что преимущества использования наиболее полной информации об обстоятельствах дела экспертом для построения версий и их проверки настолько существенны, что пути преодоления возможного при этом субъективизма нужно искать не в ограничении эксперта в ознакомлении с обстоятельствами дела, а в других мерах, в частности при подготовке экспертов воспитывать у них определённую психологическую устойчивость в отношении влияния на них обстоятельств дела, а также обучать их приёмам, позволяющим нейтрализовать отрицательное воздействие таких материалов, усилив критическое отношение к ним и требуя использования материалов только на основе специальных знаний и т.п.

Согласно другой точке зрения, ознакомление эксперта с материалами дела целесообразно только в пределах, относящихся к объектам экспертизы или к обстоятельствам, которые могут помочь эксперту в его исследованиях, в частности объяснить происхождение отдельных признаков и свойств этих объектов, имеющих значение для правильной оценки результатов их исследования (Шляхов, 1973).

Из экспертов, ответивших на вопрос анкеты о том, какое влияние на формирование убеждения эксперта оказывает ознакомление его с материалами дела, 55,7% сообщили, что подробное ознакомление с материалами дела дает им возможность избрать правильный метод экспертного исследования; 37,1% считают, что обстоятельства дела должны сообщаться только в пределах, необходимых эксперту для данного конкретного исследования; 7,2% утверждают, что ознакомление с материалами дела мешает эксперту, формируя его убеждение в соответствии с известными ему и уже установленными обстоятельствами дела.

Мы полагаем, что при решении данного вопроса следует учитывать то отрицательное психическое воздействие, которое могут оказать на формирование убеждения эксперта содержащиеся в представленных эксперту в полном объёме материалах дела оценочные суждения и фактические сведения о значении для расследуемого дела объектов, направляемых на экспертизу.

В таких случаях не исключена возможность того, что эксперт придёт к выводам не на основе своих специальных познаний, а в результате общей оценки материалов дела. Так, при производстве почерковедческой экспертизы эксперт пришел к категорическому выводу, что исследуемый текст выполнен женой обвиняемого К. В результате проведения повторной экспертизы комиссия экспертов дала иное заключение, указав, что данный текст выполнен бухгалтером Н. Это было затем подтверждено и другими доказательствами, в том числе признанием К. и Н. Оказалось, что эксперт, проводивший первичную экспертизу, при изучении материалов дела невольно принял выдвинутую первоначально следователем первоначально следователем версию о том, что исследуемый текст выполнила жена К., и, сам не осознавая этого; построил свои выводы на основе указанной версии, не обратив достаточного внимания на имевшиеся в сравниваемых почерках различия (Экспертиза №7/60, архив НИЛСЭ Таджикского госуниверситета).

Поэтому, как мы полагаем, для нормального протекания процесса формирования убеждения эксперт должен ознакомиться только с теми материалами дела, которые непосредственно относятся к объектам экспертизы. Так, в криминалистических экспертизах это, прежде всего, вещественные доказательства, являющиеся объектом экспертизы, и образцы, представляемые для сравнительного исследования. Для автотехнических экспертиз исходными данными являются сведения, содержащиеся в протоколах осмотра места происшествия и в показаниях очевидцев. Указанные сведения в зависимости от поставленных перед экспертом вопросов могут относиться к скоростям движения автотранспорта и пешехода в случае наезда, к интервалу между транспортными средствам до их столкновения и т.п.

Важное значение для эксперта имеют также сведения, относящиеся к объектам экспертизы, в частности данные о месте обнаружения вещественных доказательств, условиях их хранения и происшедших в них изменениях за период от момента расследуемого события до направления на экспертизу. Такие сведения особенно необходимы при проведении трассологических, баллистических, физико-технических, химических и биологических экспертиз.

Ознакомление с материалами дела требуем от эксперта целенаправленного их восприятия, дающего возможность составить общее представление о состоянии и признаках объектов экспертизы, выдвинуть экспертные гипотезы и принять решение об исследованиях, которые должны быть выполнены с целью их проверки. Здесь на первый план выступает конструктивный компонент деятельности эксперта – мысленное представление им хода и возможных результатов предстоящих исследований. Если версия и исследование с целью её проверки выбраны экспертом правильно, то результаты исследования дадут адекватное отражение свойств и признаков исследуемых объектов в сознании эксперта и приведут его к убеждению, соответствующему объективной реальности.

На данном этапе, как и на последующих, действия эксперта носят ярко выраженный волевой характер. Их отличительной особенностью является сознательная целеустремлённость, сосредоточение внимания на достижении цели, поставленной перед экспертом органом, назначившим экспертизу. Деятельность эксперта на этом этапе носит перцептивный характер, т.е. в ней из всех познавательных процессов на первый план выступает целенаправленное восприятие, дающее эксперту возможность приступить к решению поставленной задачи путём проведения необходимых исследований и оценки их результатов. Большое значение имеет и эвристический характер мышления  эксперта, в частности его интуиция, благодаря которой из возможных версий он выбирает для проверки в первую очередь именно ту, которая оказывается затем единственно правильной.

В анкете перед экспертами был также поставлен вопрос о значении интуиции при выдвижении гипотезы, подлежащей первоочередной проверке.

Из ответивших на этот вопрос 30 экспертов со стажем работы более 10 лет 21 человек 70% отметили большое значение интуиции, а также то, что обычно интуитивные гипотезы затем подтверждаются  проведёнными исследованиями.

Иной ответ дали 30 экспертов со стажем работы до 5 лет. Только 9 из них (15%) отметили положительное значение интуиции. Остальные же сообщили, что выдвинутые интуитивно экспертные гипотезы обычно затем не подтверждаются.

Представляется, указанные результаты являются подтверждением того, какое значение для интуитивного мышления имеет прошлый опыт индивидуума.

Следующим этапом (компонентом) процесса формирования убеждения эксперта является исследование объектов экспертизы.

Как волевой акт исследование представляет собой исполнение решения, принятого экспертом на первом этапе формирования убеждения.

Содержанием исследования как этапа формирования убеждения является познавательная деятельность эксперта. При этом исследование всегда включает в себя не только выявление присущих объекту свойств, но и одновременно оценку результатов этого исследования, т.е. определённые мыслительные операции [43].

Экспертное исследование, таким образом, представляет собой своеобразный творческий процесс, в котором важнейшее место, с одной стороны, принадлежит таким психическим процессам, как восприятие, запоминание и т.п., а с другой стороны - логическим операциям и интеллектуальным чувствам.

На большое значение интеллектуальных чувств для познания объективной истины указывал В.И.Ленин. Он писал, что «...без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.25, с.112).

Интеллектуальные чувства, возникающие у эксперта в процессе исследования, связаны с преодолением возникших трудностей, удовлетворением при успешном и огорчением при безуспешном результатах исследования. Эксперт испытывает чувство удовлетворённости, когда результат исследования подтвердил его гипотезу, и  неудовлетворенности, когда исследование не дало ожидаемых результатов.

Иногда результаты исследования оказываются новыми, необычными, вызывая у эксперта чувство удивления и побуждая его к выяснению причин такой необычности.

Чувство недоумения возникает у эксперта в тех случаях, когда у него появляются трудности в объяснении выявленных признаков или свойств объекта, которые не могут быть включены в известные эксперту группы явлений или виды связей. Это чувство обычно побуждает эксперта к продолжению исследований с целью объяснения установленных особенностей объекта с точки зрения положений и экспертной практики.

Важнейшим интеллектуальным чувством, сопутствующим формированию убеждения в процессе исследования, является чувство сомнения. Особенно интенсивно оно проявляется в случае, когда проверяемые экспертные версии сталкиваются с противоречащими им фактам. Сомнение побуждает эксперта к дальнейшей проверке этих фактов и к выдвижению новых гипотез для того, чтобы подтвердить правильность своих выводов или опровергнуть их.

Не менее важное значение для формирования убеждения эксперта имеет правильная и логически обоснованная оценка результатов исследования, составляющая третий этап (компонент) рассматриваемого процесса

Используемые экспертом приёмы и методы исследования представляют собой определённую систему, опирающуюся на научные положения в соответствующей области знания и экспертную практику, на основе которых эксперт получает необходимые данные для оценки результатов исследования. Поэтому соответствие выводов эксперта объективной реальности, прежде всего, зависит от того, насколько полны и научно обоснованы проведённые им исследования.

В связи с указанными возникает проблема оценки информации, полученной экспертом путём применения ЭВМ и других математических способов.

Вопрос о значении результатов формальных критериев для формирования экспертного убеждения является спорным. Некоторые учёные преувеличивают значение формализированных методов для решения поставленных перед экспертом задач. Так, И.Л.Корнеева отмечает, что в принципе можно создать машину с соответствующим  кибернетическим устройством, если в неё будут заложены все знания, которыми располагает эксперт.

Менее категорично о возможности использования ЭВМ в экспертной практике высказывается Л.Е.Ароцкер. Он отмечает, что для того, чтобы использовать ЭВМ, эксперт должен не только знать режим её работы, но и уметь критически оценить результаты таковой, сделать их попятными для всех участников процесса [2, с. 183].

Не отрицая значения сведений, полученных в результате применения ЭВМ, для формирования экспертного убеждения, мы полагаем, что в настоящее время эксперты-криминалисты не могут ещё обосновывать свои выводы только на таких данных. Последние должны учитываться и дополнять апробированные экспертной практикой методики и критерии оценки результатов исследования.

Оценка экспертом результатов проведённых им исследований представляет собой весьма сложный мыслительный процесс [77, c. 99].

 

Как логический процесс мышление является независимым от предмета мыслительной деятельности. Поэтому нельзя признать правильной концепцию, по которой существует своеобразное «криминалистическое», или «следственное», мышление как процесс решения профессиональных задач с помощью криминалистических средств и  методов [16, с.126-127; 63].

Следует согласиться с Л.И.Винбергом и Р.С.Белкиним, возражающими против существования такого особого мышления и отмечающими, что суждения эксперта в процессе исследования и по его результатам представляют собой обычные выводные знания и, как любые другие суждения и умозаключения, отличаются только своим предметом [5, с.17].

Оценка экспертом результатов своих исследований происходит в форме логического мышления, в процессе которого и осуществляются необходимые логические операции. В результате такой оценки эксперт выявляет совокупность, связь и взаимозависимость установленных им признаков и делает из них определение умозаключения.

Какие из логических операций применяет эксперт для того, чтобы сделать вывод из результатов исследования, зависит от характера полученной информации и поставленной перед ним задачи. Однако во всех случаях вывод эксперта, отражающий его убеждение, формируется в виде оценочного суждения о значении этой информации и умозаключений, сделанных на её основе.

Поэтому, хотя оценка результатов исследований производится экспертами, имеющими различные способности, опыт и психические качества, она основана на одинаковых для них как специалистов научных положениях и объективных данных, выявленных путем анализа, синтеза, сравнения и других методов, применяемых в логике при построении выводов. При этом синтез результатов исследования должен быть у экспертов принципиально одинаковым, объективным, независимым от их личного опыта и субъективных возможностей.

Подлежащие оценке результаты исследования выступают в виде определённых данных, полученных экспертом в процессе исследования (общие и частные признаки почерка, следы физического или химического воздействия на материал документа, анатомические нарушения тела человека и его внутренних органов и т.п.). Эти данные образуют тот фундамент, на котором эксперт строит свои выводы. Поэтому при исследовании, например, следов обуви мало установить совпадение и различие признаков сравниваемых оттисков, а необходимо оценить эти совпадения и различия, прийти к определённому выводу об их значении для идентификации сравниваемых объектов.

О назначении оценочной деятельности эксперта неоднократно писалось в специальной литературе. А.И.Винберг ещё в 1940 г подчёркивал, что «эксперт должен оценить собранные им данные во всей их совокупности и взаимодействии» [10, с. 131].

З.М.Соколовский отмечает, что «любой факт, устанавливаемый экспертом в процессе его деятельности, должен быть объяснён, оценён, прежде всего, самим экспертом» [74, с. 13].

В.Ф.Орлова считает, что экспертное убеждение как психологическое состояние свидетельствует о правильности проведённого исследования лишь постольку, поскольку за ним стоят объективные данные, а также достоверные методы их получения и оценки. «На всех ступенях своего исследования, – утверждает А.А.Эйсман, – начиная от выявления отдельных признаков вплоть до построения общего вывода, эксперт именно оценивает значение признаков, свойств, отношений» [91, с. 117].

Особенность оценочной деятельности эксперта как психического процесса заключается в том, что при определении значения выявленных им в результате исследования доказательств, он должен руководствоваться данными, которые выражают обобщённый практический опыт в определённой отрасли знания, т.е. служат непосредственным выражением практики как критерия истины.

Особенностью оценки экспертом результатов своих исследований является также то, что он должен оценить те фактические данные, которые, были получены им лично в результате проведённых исследований. Поэтому в психологическом плане от эксперта требуется особо критическое к ним отношение.

Чувство уверенности в истинности своих выводов формируется у эксперта постепенно, по мере устранения имеющихся у него сомнений. Благодаря совпадению полученных в процессе исследования фактических данных с предположениями о них в сознании эксперта возрастает уверенность, что выявленные им особенности и признаки объекта отражают объективную истину и достаточны для определённого вывода.

Как отмечалось выше, оценка результатов исследования может показать эксперту, что у него отсутствует ещё полная уверенность в полноте и истинности познанного и необходимо продолжение исследований. В таких случаях происходит как бы возвращение пройденной стадии формирования убеждения, но на боле высоком уровне. Целью проведения повторных исследований является устранение сомнений эксперта в правильности сделанных выводов или отказ от них, как от неправильных.

Однако уверенность эксперта в правильности сделанного им вывода не означает, что он всегда считает полученное знание об объекте исследования достоверным. Так, в результате проведения исследования эксперт может прийти к убеждению (уверенности) в том, что (исходя из представленных в его распоряжение объектов исследования, других материалов дела или уровня науки) решение поставленного перед ним вопроса может бить только вероятным или этот вопрос вообще решить невозможно.

Исходя из изложенного, мы не можем согласиться с В.П.Колмаковым, который считает, что вероятное заключение с точки зрения психологических особенностей его формирования следует рассматривать как сомнение эксперта в истинности своих выводов [29, с. 28]. Это же относится и к утверждению З.М.Соколовского о том, что, если эксперт высказывает своё мнение в предположительной форме, значит у него в результате проведённого исследования не сложился твёрдый, достоверный вывод по интересующему следствие или суд вопросу [74, с.16].

Мы полагаем, что, решая вопрос предположительно, эксперт должен быть уверен в том, что иначе его решить нельзя.

Психологический процесс формирования вероятного вывода отличается от формирования категорического вывода только тем, что эксперт и в этом случае приходит к убеждению, что поставленный перед ним вопрос не может быть решён однозначно, а допускает возможность и иного решения.

Как уже отмечалось, психический процесс возникновения у эксперта уверенности в истинности своих выводов должен основываться на объективных данных исследования и их оценке в результате логических выводов и умозаключений.

Поэтому, если на указанный процесс оказывают воздействие факторы, не имеющие непосредственного отношения к исследуемым объектам, убеждение эксперта не может правильно сформироваться.

К таким факторам относится, прежде всего, внушение. Внушение представляет собой психическое воздействие на человека, в результате которого он некритически воспринимает мысли и волю другого лица, как свои собственные. В психологии оно подразделяется на прямое и косвенное, при котором такое воздействие не осознаётся не только лицом, на которое оно оказывается, но и тем, которое это воздействие осуществляет.

Применительно к формированию экспертного убеждения речь может идти, как правило, именно о косвенном внушении. Oно может явиться результатом воздействия на эксперта материалов дела, содержащих оценку объекта экспертизы другими лицами. Аналогичное воздействие на эксперта могут оказать и выводы, полученные в результате использования ЭВМ, которые в данном случае воспринимаются как истинные, без надлежащей их проверки при помощи традиционной методики.

Наконец, на эксперта может воздействовать и беседа со следователем, в которой последний сообщает, что вопрос, подлежащий экспертному исследованию, уже установлен при помощи других доказательств и эксперт должен в результате своего исследования только подтвердить это.

Не исключена возможность непреднамеренного внушения и со стороны более опытных специалистов, к которым данный эксперт обратился за советом.

При анкетировании 56% всех опрошенных экспертов на соответствующий вопрос ответили, что при производстве экспертиз они обращаются за консультациями к работающим с ними экспертам той же специальности. Если такая консультация основана на совместном изучении материалов данной экспертизы, она, конечно, полезна. В тех же случаях, когда мнение более опытного эксперта не основано на совместном исследовании, оно может быть воспринято недостаточно критически, и выводы эксперта, проводящего экспертизу, будут основаны не на его уверенности в их правильности, а на мнении авторитетного коллеги.

Отрицательное влияние на формирование убеждения эксперта может оказать и подражание, когда вместо того, чтобы самостоятельно прийти к определённому выводу, неопытный специалист начинает изучать заключения по аналогичным экспертизам и, механически подражая им, делать свои умозаключения.

Выводы эксперта, излагаемые в его заключении, содержат окончательную оценку результатов исследования, поэтому в заключении как в процессуальном документе не только находит своё выражение уже сформировавшееся экспертное убеждение, но и раскрывается процесс его формирования. Так, в исследовательской части заключения должны найти отражение данные о применённых методиках исследования, полученных результатах и сделанных на их основе выводах с тем, чтобы при необходимости их можно было проверить.

Сформулированные в заключении выводы должны логически вытекать из исследовательской части заключения и являться семантическим выражением сформировавшегося у эксперта убеждения.

Таким образом, процесс формирования убеждения в значительной степени зависит от профессиональных качеств судебного эксперта, вырабатываемых у него как в процессе его профессиональной подготовки, так и в результате практической деятели в должности судебного эксперта.

 

Структура экспертного убеждения

В психологическом аспекте сформировавшееся у эксперта убеждение представляет собой интеллектуально-эмоциональное состояние со сложной структурой.

Ю.Д.Манышев, изучавший убеждение как философско-социологическую категорию, пришёл к выводу, что структура убеждения может быть выражена следующей формулой: «познано – понято - пережито - принято, как истина» [41, с.281].

В.Ф.Бохан считает, что применительно к структуре внутреннего убеждени судьи указанная формула должна быть выражена так: «познано – понято я – принято, как истина, – подготовлено решение» [7].

Н.Л.Гранат и Ю.Н.Погибко полагает, что понятие «познано» уже включает в себя понятие «понято» и поэтому формула убеждения должна быть следующей: «познал – пережил – определил ценность – принял, как истину, – принял решение». Исполнение же последнего компонента, по их мнению, представляет последующий этап деятельности и означает практическое выполнение действий, намеченных лицом, принявшим решение [16].

Несколько иначе определяет структуру убеждения A.P.Pатинов. Формула убеждения, по его мнению, слагается из компонентов: «знание – воля – волевой стимул» [63, с. 142].

Представляется, что сведение такого сложного интеллектуально-эмоционального состояния, как убеждение, к подобного рода формулам носит слишком абстрактный характер. Кроме того, компоненты приведённых формул в значительной мере относятся к вопросу формирования убеждения, а не к убеждению как сформировавшемуся психическому состоянию.

По нашему мнению, структура убеждения эксперта как психологического состояния уверенности в правильности решения поставленной перед ним задачи включает в себя гносеологический, логический и эмоциональный компоненты.

Гносеологическим компонентом является уверенность в истинности полученных в результате исследования знаний об объекте экспертизы.

Логический компонент составляет уверенность в правильности песках умозаключений, выведенных на основе полученных знаний.

Эмоциональный компонент представляет собой чувство удовлетворения (неудовлетворения) результатами проведённой экспертизы.

Таким образом, в основу как гносеологического, так и логического компонентов убеждения эксперта положено чувство уверенности в том, что сделанные им выводы и умозаключения являются правильными и единственно возможными в данном конкретном случае.

Если у эксперта возникают какие-либо сомнения в истинности своих выводов, то с точки зрения своей профессиональной этики он обязан продолжить исследования, проверить сделанные на их основе выводы о том, чтобы такое сомнение устранить. Поэтому одной из важнейших задач профессионального воспитания судебных экспертов является выработка у них принципиального отношения к даваемым заключениям, т.е. убеждённости в том, что в основе заключений независимо от их характера должно лежать чувство уверенности эксперта, что иначе решить данный вопрос нельзя.

Уверенность необходимо отличать от веры и самоуверенности. Уверенность основана на том, что правильность выводов, лежащих в её основе, может быть практически и теоретически подтверждена. Вера же - состояние эмоциональное, которое не нуждается в теоретическом и практическом подтверждении, а носит безотчётный характер.

Самоуверенность эксперта заключается в том, что он утрачивает критическое отношение к полученным результатам исследования, глубоко их не анализирует, а делает из них поспешные, недостаточно обоснованные выводы, принимаемые им за достоверные и поэтому не нуждающиеся в объективной проверке.

Как показывает экспертная практика, самоуверенностью страдают, с одной стороны, недостаточно опытные специалисты, переоценивающие свои знания, а с другой – эксперты, имеющие значительный практический опыт и считающие поэтому, что они гарантированы от совершения каких-либо ошибок. В последнем случае самоуверенность свидетельствует о профессиональной деформации эксперта.

Эмоциональный компонент структуры экспертного убеждения проявляется в чувстве удовлетворения или неудовлетворенности, которые испытывает эксперт в результате проведённой экспертизы.

Степень такого удовлетворения или неудовлетворенности результатами экспертизы может быть большей или меньшей. Она зависит от темперамента, возбудимости эксперта, его отношения к работе. Но в той или иной степени эмоциональное отношение эксперта к результатам проведённой экспертизы всегда имеет место.

Последним элементом формирования убеждения эксперта является составление заключения, в котором это убеждение находит своё материальное воплощение. В тех случаях, когда поставленная задача не решена или решена только вероятно, от эксперта требуется проявление волевого усилия. Оно необходимо и в тех случаях, когда эксперту известно, что его выводы противоречат выдвинутой следователем версии. Таким образом, в ряде случаев эксперту для изложения своих выводов в заключении требуются определённые волевые качества. Наличие их у эксперта является одним из обязательных условий его профессиональной пригодности.

Особенностью структуры экспертного убеждения является то, что в заключении отражаются только гносеологический и логический его компоненты. Эмоционально-интеллектуальный компонент и волевые усилия, приложенные экспертом для сообщения выводов органу, назначившему экспертизу, составляют внутреннюю сторону убеждения, не находящую отражения в заключении.

Вместе с тем именно заключение эксперта (кроме протокола его допроса) является единственным процессуальным документом, в котором находят объективное выражение процесс формирования его убеждения и окончательные выводы эксперта.

Процесс формирования убеждения отражён в вводной и исследовательской частях заключения. В первой из них должны быть изложены исходные данные, использованные экспертом при производстве экспертизы. В исследовательской же части отражаются данные о методике исследования, применённой экспертом, использованных им научно-технических средствах и полученных результатах.

При проведении сравнительного исследования эксперт в исследовательской части заключения должен не только изложить coвпадающие или раздирающиеся признаки объектов экспертизы, но и научно объяснить их значения, равно как и обосновать, насколько установленные совпадения или различия имеют значение для сделанных выводов. В этом же разделе должны быть подробно мотивированы выводы эксперта к изложены умозаключения, на которых они основаны.

Таким образом, исследовательская часть заключения должна содержать все объективные данные, характеризующие процесс формирования убеждения с тем, чтобы была возможность в случае необходимости проверить проведённые экспертом исследования и сделанные из них выводы.

Выводы, сформулированные в заключительной части, должны логически вытекать из исследовательской части заключения и представлять семантическое выражение сформировавшегося у эксперта убеждения.

Анализ психологического аспекта убеждения эксперта и процесс его формирования свидетельствует о том, что отражение этого процесса в его заключении требует от эксперта определённых профессиональных качеств, причём последние не могут ограничиваться только наличием специальных познаний, а включают в себя также психические особенности, необходимые для успешного выполнения им своих обязанностей.