Хрестоматия по юридической психологии. Особенная часть.
ПЕНИТЕНЦИАРНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Раздел 8. Пенитенциарная психология

 Пенитенциарная  (от лат. "poenitetiarius" - покаянный, исправляемый) психология, наряду с криминальной и судебной психологией, была одной из первых областей юридико-психологического знания, начавших развиваться еще в XIX веке. В России, в силу политических трансформаций, востребованность психологии в уголовно-исполнительной практике носила социально ангажированный и на отдельных исторических этапах прерывный характер. В связи с акцентами в идеологии и политики, касающимся развития отечественной уголовно-исполнительной системы. название психологической дисциплины, ее обслуживающей, в разные исторические периоды было различным: тюремная психология, исправительная, исправительно-трудовая.

Отечественным дореволюционным исследованиям была присуща гуманистическая направленность, обусловленная особой российской антропо-этической интенциональностью (Д.А. Дриль, И.Я. Фойницкий, М.Н. Гернет, С.В. Познышев, С.К. Гогель и др.). По многим позициям отечественная научная мысль, а особенно практика исправительной и превентивной работы с несовершеннолетними осужденными, опережали зарубежные  пенитенциарные  инновации. О мировом признании заслуг отечественных ученых того периода свидетельствует их авторитетность на международных  пенитенциарных  конгрессах и других научных форумах.

В первое пятнадцатилетие советской власти отчасти сохранялись прогрессивные дореволюционные традиции (опыт А.С. Макаренко, работа Экспериментального  пенитенциарного  отделения Государственного института по изучению преступности и преступника – (Ю.Ю. Бехтерев, М.Н. Гернет, В.И. Куваев и др.), а также многочисленных кабинетов и лабораторий, созданных при правоисполнительных учреждениях в различных регионах страны. В итоге на I Всесоюзном съезде по изучению поведения человека (1930) отмечалась продуктивность и перспективность научных разработок  пенитенциарной   психологии . Однако в последующие более чем три десятилетия отечественной  истории  потенциал  пенитенциарной   психологии  не мог продуктивно реализоваться вследствие политизации правоведения и правоприменительной практики ГУЛага.

При возрождении в 1960-х гг. исправительно-трудовой психологии (А.Г. Ковалев, В.Ф. Пирожков, А.Д. Глоточкин, К.К. Платонов и др.) развитие ее первоначально пошло преимущественно как исследовательской и учебной дисциплины. При появлении в 1990-х гг. в УИС России психологической службы были предприняты усилия по гармоничному развитию всех ее структурных составляющих (М.Г. Дебольский, В.Г. Деев, А.И. Папкин, В.Ф. Пирожков, В.М. Поздняков, А.Н. Сухов, А.И. Ушатиков и др.) и проникновению в практику. Сегодня пересмотрена методология, начато обоснование категориального строя, определены с учетом зарубежного опыта перспективные проблемы исследования.

Личность осужденного - ключевая область  пенитенциарно-психологических  исследований. В развитых зарубежных странах в первой половине ХХ в. при изучении осужденных и разработке их классификаций наиболее востребуемыми были следующие пять групп теорий личности: 1) биопсихологические; 2) психоаналитические; 3) умственной отсталости и душевных расстройств; 4) социопатической личности и 5) теории "опасного состояния". В итоге в  пенитенциарных  заведениях преимущественное развитие получила модель "клинического исправления осужденных", устранение дефектов личности методами психотерапевтического воздействия. Во второй половине ХХ в. наиболее востребуемыми стали теории: 1) социально-когнитивного научения личности; 2) черт личности; 3) эмоциональных проблем; 4) мыслительных моделей; 5) теории Я-концепции и Я-психологии. Под их влиянием утверждались разноплановые модели "специального обращения с осужденными.

При возрождении в СССР  пенитенциарной   психологии  в 1960-х гг. "категория личность" оказалась недостаточно теоретически разработанной. Состоявшийся в 1969 году Всесоюзный симпозиум по проблемам личности прошел под знаком понимания лее как биосоциального существа и ориентировал психологов на реализацию структурного подхода. В 1980-90-е годы активное применение получили идеи из ценностно-нормативного подхода к изучению личности преступника, разработанного А.Р. Ратиновым (1980), а также многостороннего изучения личности (16-PF и MMPI) и акцентуаций характера у осужденных (В.И. Кашкаров, 1977; В.Ф. Десятников, Г.Р. Трофимов, В.Г. Козюля, 1981; В.Г. Морогин, 1996 и др.).  Пенитенциарными  психологами разработан ряд авторских методик изучения личности осужденных (В.Ф. Пирожков, 1994; Г.А. Аминев, 1997 и др.). Сегодня все более актуализируется разработка психодиагностических средств, требуемых одновременно для диагноза и последующей коррекционной работы с осужденными, в том числе с лицами с психическими аномалиями (Л.С. Саблина, 1997; Н.В. Васильева, 1998, И.А. Кудрявцев, Н.А. Ратинова, 2001 и др.). В связи с тем, что среди осужденных возросла доля лиц, имеющих длительные и пожизненные сроки наказания, причем обладающих аддиктивными зависимостями (наркомания, алкоголизм и др.) и ВИЧ-инфекцированных, актуализируется необходимость проведения со стороны  пенитенциарных  психологов соответствующих дифференциально-сравнительных и социально-психологических исследований.

Психология среды осужденных и проблема совершенствования их просоциального соучаствованияв местах лишения свободы. Психологию среды заключенных ярко раскрыли дореволюционные писатели Н.Г. Чернышевский, Ф.М. Достоевский, а также публицисты С. Максимов, А. Семилужский, А.И. Свирский, Н.М. Ядринцев. Н.М. Ядринцев в работе "Русская община в тюрьме и ссылке..." (1872) убедительно показал, что в отношении сообщества людей, находящихся в местах лишения свободы, следует вести речь, прежде всего, как о тюремной общине - особом социальном явлении, оказывающем воздействие на поведение заключенных. Значительное число эмпирических исследований по влиянию наказания на личность и среду заключенных проведено в 1920-е гг. Многоплановая панорама социально-психологических явлений в среде осужденных представлена М.Н. Гернетом в работе "В тюрьме. Очерки тюремной психологии" (1926) и в его пятитомном труде "История царской тюрьмы" (1941-1956).

В 1930-70-е г.г. научные исследования "тюремной среды" практически не проводились. За рубежом до настоящего времени продолжается дискуссия о закономерностях динамики ориентации заключенных на криминальные субкультурные ценности и нормы и путях ее учета при организации их исправления. При раскрытии детерминант призонизации многие зарубежные ученые констатируют: чем сильнее администрация мест лишения свободы создает условия для депривации заключенных, тем больше они, избегая общения с персоналом учреждения, тянутся к криминальным субкультурным ценностям и нормам В этой связи за рубежом в 1960-80-х гг. активизировалась опытно-экспериментальная работа по повышению просоциального соучаствования осужденных и применению для этих целей разнообразных психологически обоснованных программ ресоциализации, в том числе в особом типе учреждений - социально-терапевтичесих и по "общинной модели".

Среди отечественных ученых активность в исследованиях социально-психологических явлений в среде осужденных возросла с 1970-х годов. При этом, начав с изучения закономерностей возникновения и конфликтного функционирования в учреждениях малых групп осужденных (И.П. Башкатов, А.Г. Бронников, Ю.А. Вакутин, Б.Ф. Водолазский, В.Г. Деев, В.Ф. Клюкин, А.И. Мокрецов, А.Н. Сухов, И.Г. Шмаров и др.), далее произошел выход на многоплановое изучение и раскрытие системы атрибутов криминальной субкультуры в местах лишения свободы - С.П. Щерба, С.И. Курганов, Л.В. Перцова "Социально-негативные явления и борьба с ними" (1985); Г.Ф. Хохряков "Парадоксы тюрьмы" (1991); А.Н. Сухов "Криминогенное общение осужденных" (1992); В.Ф. Пирожков "Законы преступного мира молодежи" (1994) и "Криминальная психология. Подросток в условиях социальной изоляции" (1998); В.М. Анисимков "Тюремная община. Вехи истории" (1992) и "Криминальная субкультура (1998); А.И. Ушатиков, Б.Б. Казак "Психология тюремной среды" (1998). Рост преступности в постсоветской России и увеличение числа осужденных за тяжкие преступления способствовали криминализации среды в местах лишения свободы. Научные исследования показывают, что в ней, как и раньше (хотя и в несколько измененном состоянии) существует "тюремная субкультура", предопределяющая своеобразие стратификации осужденных, их обычаи, традиции, нормы, криминогенное общение и пр. Совершенно очевидно, что исправление и ресоциализация осужденных зависят от степени нейтрализации криминогенной субкультуры мест лишения свободы. Поэтому в современных условиях реформирования УИС России особое внимание уделяется, с одной стороны, изучению опыта гуманизации условий исполнения наказаний и оценке эффективности мер по преобразованию негативной среды осужденных (Макэночи - Ирландия; Песталлоци - Щвейцария; А.Я. Герд, А.С. Макаренко - Россия; Вологодский опыт 1960-70-х гг. по созданию коллективов осужденных, Калифорнийская, - США - "система общинной ресоциализации", европейские инновации по созданию "социально-терапевтических учреждений"), а с другой - возможностям альтернативных лишению свободы мер наказания (А.И. Зубков, 2000).

Издавна  пенитенциарные  психологи уделяют первостепенное внимание исправительной модели и ресоциализации осужденных. С 5 декабря 1866 г. в России стал действовать закон "Об учреждении приютов и колоний для нравственного исправления несовершеннолетних преступников". Согласно историографическим исследованиям (Л.Н. Беляева, 1995; С.А. Завражин, 1995; М.Г. Детков, 2001), "опытнический подход" к исправлению преступников, все более расширявшийся в России благодаря инициативной деятельности А.Я. Герд, братьев Рукавишниковых, А.Д. Ушинского и других отечественных педагогов, можно рассматривать как весомый вклад в достижения мировой  пенитенциарной  науки и практики.. Значительным вкладом в теорию и практику организации исправительного процесса несовершеннолетних правонарушителей, несомненно, является психолого-педагогическая система А.С. Макаренко, базирующаяся на идее перевоспитания личности в "коллективе и через коллектив. Перенос в советский период даже отдельных элементов указанного прогрессивного опыта в практику исправительной работы со взрослыми осужденными (особенно полно в рамках Вологодского опыта 1960-70-х гг.) позволили отечественным ученым-пенитенциаристам (Н.А. Стручков, М.П. Стурова и др.) утверждать, что научное обоснование и комплексное использование в исправительно-трудовых учреждениях основных средств исправления осужденных (режим, труд, обучение, воспитательная работа) и реализация принципа " каждый сотрудник - воспитатель" реально способствует снижению рецидива.

Зарубежная  пенитенциарная  практика свидетельствует: ужесточение условий отбытия наказания не дает позитивных результатов; если режим отбытия наказания приспособлен к поддержанию открытости и доверия к заключенным и их органам самоорганизации, то при освобождении они быстрее реадаптируются в общество. Об этом наглядно говорят данные о результатах применявшихся технологий "участия заключенных в делах тюрьмы в соответствие с требованиями "Лиги взаимного благосостояния" (Т.М. Осборн, 1924), "тюремная общность людей" (Х.В. Джилл, 1932), "демократизация жизни заведения" (Т. Матисен, 1967), "терапевтическая община" (Э. Штудт и др., 1968), социально-терапевтические учреждения (К.П. Ротхаус, 1971). Однако, как отмечается в мета-анализе К. Фожерона и Г. Ушона (1987), административная сложность, возникающая при организации функционирования учреждений полуоткрытого и открытого типа (выборы, "устав", ассамблея, комитеты и т.д.), со временем часто приводят к утрате исходного содержания исправительной работы, а поэтому не устранило пессимизма в отношении перспектив тюремных реформ.

Происходящая сейчас в России реформа уголовно-исполнительной системы во многом базируется на международных правовых актах и ведется с учетом зарубежного опыта. На страницах ведомственных изданий не затихает дискуссия о приоритетных цели и технологии обращения с различными категориями осужденных. Представляется, что правы те (R. Ortmann., 1995), кто утверждает, что только в целом социализировав и очеловечив данный социальный институт, можно вести речь о возможности полноценной реализации исправительной модели обращения с заключенными.

Психологическое обеспечение деятельности персонала  пенитенциарных  учреждений сегодня рассматривается как важное средства решения хадач, стоящих перед  пенитенциарными  учреждениями. В тюрьмах царской России от персонала требовалось прежде всего выполнение служебных инструкций, предусмотренных карательно-религиозной моделью обращения с заключенными. В советский период в 1920-е гг. в связи с провозглашением лозунга "от тюрем к воспитательным учреждениям" внимание стало обращаться на личность сотрудника именно как воспитателя (Ю.Ю. Бехтерев, С.В. Познышев, Б.С. Утевский, А.С. Макаренко и др.), а в период ГУЛАГа - лишь как организатора "трудовой перековки заключенных".

В 1960-70-х годах стали исследоваться составляющие психологической структуры деятельности и конкретные профессиональные функции различных категорий сотрудников, особенности их психических состояний и профессионального выгорания (профдеформации) при несении службы, особенно в лесных ИТУ (Г.А. Туманов, 1971; В.Ф. Пирожков, 1974; А.И. Папкин, 1974; Е.А. Пономарева, 1976; М.Г Дебольский 1979). Появляются разработки по профотбору (А.Н. Роша, 1979), обоснованию модели специалистов ИТУ (В.А. Фефелов, Г.И. Ковалев, В.С. Генералов, 1979) и роли психологов в ВТК (И.П. Башкатов, Л.С. Саблина, 1977). Специфика исследований 1980-х годов проявилась в углубленном интересе к разработке системы психологической подготовки будущих специалистов и различных категорий персонала ИТУ (В.Г. Деев, А.И. Ушатиков, 1985; А.Н. Сухов, 1986, 1988; Т.Ю. Базаров, А.В. Пищелко, В.М. Веселов, 1987; В.М. Поздняков, 1989 и др.), а также к разработке средств совершенствования адаптации и закрепления кадров в органах, исполняющих наказания (В.Н. Казанцев, 1982; А.А. Ушаков, 1985; А.В. Фатула, 1988 и др.), формированию профнавыков по осуществлению исправительного процесса с осужденными (А.В. Буданов, 1986; А.В. Пищелко, 1989; С.Н. Клименко, 1987; Р.Г. Галикеев, 1988 и др.) и совершенствованию управления коллективами ИТК (А.И. Папкин, 1984; В.А. Ильин, 1985; Ю.Н. Шиделко, 1987 и др.).

Прокатившаяся по  пенитенциарным  учреждениям в конце 1980-х - начале 1990-х гг. волна эксцессов в среде осужденных (групповые неповиновения, массовые беспорядки, захваты заложников и т.д.) потребовала проведения исследований и разработки рекомендаций по психологии безопасности персонала исправительных учреждений (А.И. Папкин, 1996, Буданов А.В., 1997), его психологической подготовке к действиям в экстремальных условиях (Г.Г. Романович, В.В. Юстицкий, 1988; А.Н. Сухов, 1989; И.В. Каретников, 1979; В.И. Ильин, Е.В. Кваша; М.Г. Дебольский,1989; В.П. Илларионов, 1993; А.И. Папкин, 1995; А.И. Ушатиков, О.Г. Ковалев, В.А. Семенов, 1997; Б.Б. Казак, 2000 и др.). Участие сотрудников исправительных учреждений и спецназа в действиях по ликвидации массовых беспорядков, а также в несении службы в "зонах военных конфликтов" потребовал от психологов разработки и реализации программ по их психологической реабилитации (А.И. Ушатиков, В.М. Поздняков, 1992; В.И. Серов, 1997; и др.). Однако в 1990-е гг. приоритет в исследованиях все же отдается обоснованию концепции психологической службы, созданию профессиограммы и психограммы  пенитенциарного  психолога (М.Г. Дебольский, 1992, 1995; А.И. Папкин, 1992; В.М. Поздняков, 1990, 1993; Л.С. Саблина, А.И. Мокрецов, В.Г. Козюля, 1996 и др.), разработке психотехнологий повышения компетентности сотрудников в общении с осужденными (А.Н. Сухов, В.М. Поздняков, 1992; М.Г. Дебольский, В.С. Красник, 1994, И.В. Михалева, 1998 и др.), по профилактике профдеформации личности персонала исправительных учреждений (Б.Н. Козлов, 1994; С.П. Безносов, 1996; В.М. Медведев, 1999).

С развитием в УИС России психологической службы повысились запрос на реализацию психологами в работе с персоналом конкретных профессиональных функций - психодиагностической, психоконсультационной, психокоррекционнной и др. Однако, на сегодня  пенитенциарные  психологи активно включены преимущественно в процесс психодиагностики кандидатов на службу. В то же время пока недостаточно проводится психологический мониторинг профессионально-личностного роста и/или деформационных тенденций у различных категорий сотрудников органов исправительных учреждений. Это обусловлено тем, что имеющиеся методические средства не позволяют эффективно изучать интегральные личностные особенности (например, мотивационно-нравственный потенциал, индивидуальный стиль, механизмы психологической защиты и др.). Поэтому начавшийся в последние годы выход с учетом изучения передового зарубежного и отечественного опыта на разработку новых средств психодиагностики (М.А. Конобеевский, 2001 и др.) и психотехнологий оказания психологической помощи сотрудникам УИС России (А.В. Чечкова, 2001, С.Д. Хачатурян, 2001 и др.) представляется конструктивным и заслуживающим всемерной поддержки.

В настоящее время  пенитенциарные  психологи проявляют активность по развитию следующих узловых направлений исследований:

• история  отечественной и зарубежной  пенитенциарной   психологии ;

• методологические основы  пенитенциарной   психологии  как науки и психопрактики;

• психотехнологии исправления личности различных типов осужденных;

• социально-психологические меры воздействия на среду осужденных;

• психология основных средств и процесса исправления (ресоциализации) осужденных, в том числе и не связанных с лишением свободы;

• психология режима, безопасности осужденных и персонала исправительных учреждений;

• психологическое обеспечение труда и индивидуальной деятельности осужденных;

• психология индивидуальной и групповой воспитательной работы с осужденными;

• психология общеобразовательного обучения и профессиональной подготовки;

• психология религиозного воспитания осужденного;

• социально-психологическая адаптация осужденных в  пенитенциарных  учреждениях;

• психодиагностика и психологическая помощь осужденным (прежде всего в форме психологического консультирования и коррекции) на различных этапах отбывания наказания;

• психологическая подготовка осужденных к освобождению;

• психологическое обеспечение постпенитенциарного контроля, социальной реадаптации и реабилитации освободившихся из мест лишения свободы;

• психологическое сопровождение деятельности личности и коллектива сотрудников  пенитенциарных  учреждений;

• психологическая подготовка персонала к действиям в чрезвычайных условиях;

• психология профессионального отбора (подбора) кадров на службу в УИС и повышения их профессионально-психологической культуры;

• психологическая служба в уголовно-исполнительной системе;

• психологические проблемы управления в уголовно-исполнительной системе.

(В.М. Поздняков, А.И. Ушатиков)