Глава 2. Жертва (потерпевший от преступления)

2.1. Понятия «жертва» и «потерпевший от преступления». Соотношение понятий

Центральное, стержневое понятие виктимологии — жертва (лат. — victima, англ. — viktim, франц. — viktime, откуда и название самой науки). Однако в отечественной виктимологии наряду с термином «жертва» изначально используется термин «потерпевший». Им оперируют авторы первых наиболее значительных монографий и многих последующих публикаций по виктимологии. Сложилась определенная традиция и вместе с тем необходимость решить, какой из этих терминов следует предпочесть и нужно ли вообще развивать идею их конкуренции.

Для виктимологии как общей теории жертвы, предмет которой — пострадавшие в любых ситуациях не криминального характера (экологических катастроф, стихийных бедствий, отказов техники и т. п.) термина «жертва» вполне достаточно, хотя он обозначает пострадавшего, не детализируя механизма причинения вреда.,

Однако такая нивелировка не подходит, когда речь идет о лице, которому причинен вред непосредственно преступлением. Это тоже жертва, но ставшая таковой в совершенно ином правовом поле. Криминальной (криминологической) виктимологии необходим термин, учитывающий это обстоятельство, а именно «потерпевший». Без него криминальной виктимологии не обойтись. Отказ от его использования в виктимологии практически ставит знак равенства между жертвой любых проявлений жизнедеятельности человека и жертвой преступника, а в более узком плане —непосредственной и опосредованной, потенциальной и реальной жертвой, каковая, собственно, и есть потерпевший от преступления. Опасаться, что использование в виктимологии наряду с термином «жертва» термина «потерпевший» может привести к смешению соответствующих виктимологического и уголовно-процессуального понятий, нет оснований. Во всяком случае, пока такого не произошло.

Л. В. Франк отмечал, что виктимологическое понятие потерпевшего не должно быть связано с процессуальным признанием гражданина таковым [153, с. 40-41].

В виктимологическом плане потерпевший — это непосредственная жертва преступления, что и оправдывает использование в криминальной (криминологической) виктимологии как равнозначных обоих терминов, обозначающих феномен жертвы. Вместе с тем представляется логичным при обозначении жертв-носителей криминально обусловленной и тем более реализованной виктимности оперировать преимущественно термином «потерпевший».

В соответствии со ст. 53 УПК РСФСР потерпевший в уголовном процессе — это лицо, признанное в качестве потерпевшего в установленном законом порядке (субъективный критерии) в связи с причинением ему преступлением морального, физического или имущественного вреда (объективный критерий).

Следовательно, процессуальное понятие потерпевшего представляет (в обязательном порядке) единство объективного (содержания) и субъективного (формы) критериев.

Понятие потерпевшего в виктимологии основывается на объективном критерии, отражающем реальное событие, — наличие вреда, ущерба, причиненного преступлением. Если лицо, непосредственно пострадавшее от преступления (т. е. реальная жертва), не признано потерпевшим, оно, независимо от этого, является таковым. Будучи формальным актом, процессуальное решение не может «отменить» факта Причинения вреда.

Таким образом, виктимологическое и уголовно-процессуальное понятия потерпевшего не совпадают, Они близки, но выполняют различные функции. Разночтения в понятиях потерпевшего необходимо учитывать, но заниматься их унификацией или рассматривать в конкурентном плане нет смысла. Виктимология должна использовать собственные термины и понятия потерпевшего и жертвы.

Виктимология изучает различные проблемы, связанные с причинением вреда. Естественно, в первую очередь она обращается к личностным качествам и поведению жертв как факторам криминогенно-виктимогенной детерминации. Именно поэтому среди терминов и понятий виктимологии наиболее важное значение имеют «потерпевший», «жертва», «виктимность», «виктимизация», «виктимогенная» и «виктимологическая ситуация». [1] С ними связано понимание всего, чем должна Заниматься Виктимология; с них начинается определение границ виктимологической проблематики.

Есть две позиции относительно того, что представляет собой жертва в виктимологическом смысле.

Первая—это человек или определенная общность людей в любой, форме их интеграции, которым прямо или косвенно причинен вред преступлением [153, с. 85; 136, с. 41; 54, с. 6,350,351]. ; В западной виктимологии ряд ученых относят к жертвам не только физических и юридических лиц, но даже общество, государство и международный порядок в целом [173].

В отечественной виктимологии эту позицию представляет В. П Коновалов [51, с. 6].

Вторая — это физическое лицо, человек, которому непосредственно преступлением причинен физический, моральный или материальный вред [122, с. 16].

Очевидно, что эти точки зрения не следует ни противопоставлять, ни абсолютизировать. Здесь нужно исходить из понимания сущности феномена жертвы и точного представления о границах и целях ее изучения в рамках криминальной (криминологической) виктимологии. Кроме того, применительно к этой проблеме надо различать понятия жертвы и потерпевшего.

С нашей точки зрения, жертва — это преимущественно физическое лицо, которому непосредственно причинен вред. Именно физические лица являются основным предметом виктимологического изучения.

Жертвой в понимании ее с позиций криминологической виктимологии может быть и общность людей, но лишь в определенной форме их интеграции, обусловливающей наличие аддитивной виктимности (о понятиях интегративной жертвы, виктимности и ее видах—ниже).

Мы исходим из того, что «общности людей в любой форме их интеграции» в качестве жертвы преступления (предмета криминальной виктимологии) реально не существует, поскольку при таком подходе к жертвам можно причислить все что угодно, даже общество в целом. Это делает виктимологию наукой без границ и фактически без предмета. «Общность людей в любой форме их интеграции» если и-может быть признана жертвой, то только не в криминальной виктимологии. Понятия «потерпевший» и «жертва» в данном случае — разнопорядковые[122,с. 17].

Потерпевшим от преступления может быть признано и юридическое лицо, но оно не обладает качествами жертвы. Интегративная жертва появляется там, где ущерб от преступных действий, даже направленных против общности, материализован в причинение вреда непосредственно лицам, составляющим эту группу. В этом смысле общность людей, представляемая как жертва, — это совокупность жертв — физических лиц.

Условно говоря, у интегративной жертвы должна быть «живая душа», какой нет у организации, предприятия и т. п.

(Таким образом, интегративная жертва—это не любая, а лишь такая общность людей, которая обладает определенными признаками.

1. Все лица, составляющие общность, должны обладать хотя бы одним общим для них качеством, обусловливающим виктимную предрасположенность в рамках общей или специальной виктимности (например, при геноциде это национальность; при криминальной приватизации — принадлежность к группе держателей акций И т. д.).

2. Общность в целом должна обладать аддитивной (интегративной) виктимностъю.

3. Внутренняя структура общности, ее ролевые составляющие должны быть такими, при которых виктимизация общности невозможна иначе как причинением непосредственного вреда большинству или всем ее членам.

Общность приобретает аддитивную виктимность только вследствие интеграции.

Аддитивная (интегративная) виктимность (потенциальная и реализованная) — это качество уязвимости, обусловленное групповой предрасположенностью лиц, составляющих общность (группу), по характеру, степени и приближенности к реализации. Аддитивная (интегративная) виктимность качественно отличается от индивидуальной потенциальной виктимности ее (общности) участников. Она принципиально иная и не является простым сложением индивидуальных виктимных предрасположений; она:

* всегда ситуативна: в значительной и даже решающей степени определяется внешними для общности факторами;

* внутренне противоречива: участники общности могут оказаться жертвами именно как таковые, но вред, причиненный непосредственно им, может быть различным;

* может реализоваться в форме самопричинения вреда в случае конфликта внутри общности.

Содержание понятия (и реальное положение) потерпевшего от преступления как физического лица в социально-психологическом плане связано с его статусом (совокупностью прав, обязанностей, кругом деятельности как в рамках уголовного процесса, так и вне его), позицией (поведением в зависимости от отношений между потерпевшим и преступником, потерпевшим и другими лицами, включая «сопотерпевших» и ролью в криминогенно-криминальном механизме. Эта роль может быть активной и пассивной, осознанной и неосознанной, решающей и второстепенной; ограничиваться непосредственно ситуацией причинения вреда и быть важнейшим элементом формирования преступника в этом его качестве и др. [153, с. 81-84]. Соответственно жертва преступления может быть активной и пассивной; осознающей сущность и последствия своего поведения или остающейся в неведении; близко связанной с причинителем вреда и вовсе с ним незнакомой; способной или не способной к сопротивлению и др.

Следует также различать потенциальных (в отношении которых реального причинения вреда еще не произошло), реальных (уже понесших ущерб), а также латентных (реальных, но по тем или иным причинам оставшихся вне официального учета) жертв преступлений. Для виктимологии латентные жертвы, потерпевшие, намеренно избегающие огласки факта причинения им вреда, представляют особый интерес.

Любой потерпевший, любая жертва преступления, как потенциальная, так и реальная, обладает определенными качествами, делающими ее в большей или меньшей степени уязвимой.

Очевидно, что определенные личностные качества, определенное поведение, специфичное общественное или служебное положение создают предрасположенность к более вероятному причинению данному лицу физического, морального или материального вреда.

Совершенно бесспорно, что, например, уязвимость женщины, ребенка, старика от преступлений насильственного характера большая, чем у молодого мужчины, уже потому, что они, как правило, физически слабее преступника. В определенных случаях жертвой преступления может быть только женщина или только лицо, не достигшее 14 или 16 лет. Предрасположением к повышенной уязвимости может быть и исполнение лицом определенной социальной роли — профессия, общественные обязанности. Личностная уязвимость имеет сложную структуру, в которой предрасположения (субъективные и объективные качества) актуализируются конкретной ситуацией и превращаются в предпосылки причинения вреда. Большая предрасположенность далеко ни всегда выражается в большей реализован ной виктимности. Здесь многое решает ситуация4 Предрасположенность становится предпосылкой лишь как элемент конкретной ситуации [113, с. 11].

Качество, о котором идет речь, обозначается в виктимологии термином «индивидуальная виктимность». К нему мы и обратимся.

2.2. Индивидуальная виктимность

Термин «виктимность» введен в научный оборот Л. В. Франком, однако относительно понятия «виктимность» практически с «рождением» термина появились различные точки зрения. В основном расхождения касаются:

а) структурных элементов виктимности;

б) ее оценки как состояния и объективного свойства лица;

в) момента возникновения потенциальной виктимности;,

г) соотношения и зависимости потенциальной и реализованной виктимности.

Рассмотрим индивидуальную виктимность с позиций ее объективного содержания, что позволит предложить наше понимание этого феномена и его определение.

Л. В. Франк первоначально определил индивидуальную виктимность «как реализованную преступным актом "предрасположенность", вернее, способность стать при определенных обстоятельствах жертвой преступления или, другими словами, неспособность избежать опасности там, где она объективно была предотвратима» [148, с. 22]. Как видно из этого определения, Л. В, Франк рассматривал индивидуальную виктимность как реализованную преступным актом личностную предрасположенность, способность. Учитывая высказанные по этому поводу критические замечания [123, с. 18-28], он изменил свою позицию, признав, что индивидуальная виктимность — это не только реализованная, но и потенциальная способность «тех или иных лиц стать потерпевшими или, иными словами, неспособность избежать преступного посягательства там, где объективно это было возможно» [153, с. 8]. При этом имеется в виду не усредненная, а повышенная способность стать жертвой «в силу ряда субъективных и объективных обстоятельств» [153, с. 108].

Следовательно, по Франку, индивидуальная виктимность — это потенциальная, а равно и реализованная повышенная способность стать жертвой преступного посягательства при условии, что объективно этого можно было бы избежать. [2]

В. И. Полубинский, критикуя определение Л. В. Франка, приходит к выводу, «что при определении виктимности конкретного человека речь должна идти не обо всякой его повышенной способности становиться жертвой преступления, а лишь о такой, которая непосредственно связана с какими-либо особенностями личности и поведения самого пострадавшего или с его специфическими взаимоотношениями с причинителем вреда».

В, И. Полубинский определяет индивидуальную виктимность как «…свойство данного человека, обусловленное его социальными, психологическими или биофизическими качествами (либо их совокупностью), способствующее в определенной жизненной ситуации формированию условий, при которых возникает возможность причинения ему вреда противоправными действиями» [101, с. 32-33].

Иначе говоря, виктимность конкретного индивида представляет собой потенциальную способность его оказаться в роли жертвы преступления в результате отрицательного взаимодействия его личностных качеств с внешними факторами. Преступлением лишь реализуется такое свойство, объективируется данная способность [101, с. 34].

В. И. Полубинский, хотя и критикует Л. В. Франка, практически занимает аналогичные позиции, признавая, что виктимность •*— этб потенциальная способность, повышенная по отношению к некоему среднему уровню. Однако, и это существенно, В. И. Полубинский связывает виктимность исключительно с субъективными качествами индивида. Внешним факторам он отводит роль реализаторов потенций виктимности.

И Л. В. Франк, и В. И. Полубинский полагают, что потерпевшим от преступления может стать индивид, вообще не обладающий какой— либо потенциальной виктимностью. Иначе говоря, виктимизация не связывается с реализацией виктимности за исключением случаев повышенной способности оказаться в роли жертвы.

Обратимся к критическим соображениям по поводу этих определений, тем более что они не полностью совпадают.

Начнем с того, что определенное поведение, социальная роль, статус, если они создают «предрасположенность» к тому, что лицо при определенных обстоятельствах может стать жертвой преступления, выражают специфическое свойство этого лица, связанное с его личностными качествами. Это свойство — одно из составляющих качества индивидуальной виктимности, представляющей не что иное, как состояние уязвимости, зависящее не только от субъективных, но и объективных факторов. [3]

Индивидуальная виктимность, следовательно, складывается из личностного и ситуационного компонентов, причем качественная характеристика первого Находится в системной зависимости от второго.

Личностный компонент индивидуальной виктимности — это способность стать жертвой в силу определенных, присущих индивиду субъективных качеств. Условно говоря, это — виктимная годность определенного лица.

Повышенная степень уязвимости за счет личностного компонента виктимности вытекает из наличия соответствующих виктимных предрасположений, т. е. социальных, психологических, биофизических качеств, повышающих степень уязвимости индивида и проявляющихся в большей мере активно.

Без виктимной способности (годности) нет виктимности как таковой. Виктимная предрасположенность, делающая индивида, в принципе, легкой добычей, например, вора-карманника, сведется на нет, если у этого индивида нет кармана и кошелька. Этот человек в данных конкретных условиях не способен стать жертвой кражи.

В рассматриваемом плане индивидуальная виктимность, следовательно, — это неспособность, а повышенная индивидуальная виктимность — сочетание способности и предрасположенности стать жертвой, причем способность в большей или меньшей степени усиливается наличием предрасположений. Исходя из этого, мы полагаем, что позиция, из которой следует возможность для конкретного лица оказаться жертвой преступления, т. е. приобрести реальную, реализованную виктимность, не будучи потенциально виктимным, принципиально неверна. Каким бы, на первый взгляд, «невиктимным» ни казался человек, как бы идеально он себя ни вел, стать жертвой лишь за счет внешних обстоятельств он не может. Необходима еще сумма личностных качеств, определяющих способность стать жертвой, понести ущерб. Связь между личностными компонентами виктимности двусторонняя. Если виктимная способность может реализоваться (а при рядовой, обычной виктимности так и происходит) практически при отсутствии виктимных предрасположений, то противоположный вариант реализации невозможен.

По логике понятий, предложенных Л. В. Франком и В. И. Полубинским, индивидуальная виктимность, «...как повышенная способность человека в силу социальной роли или ряда духовных и физических качеств при определенных обстоятельствах становиться потерпевшим», приобретается им от какого-то конкретного уровня. И это действительно так, Суть лишь в том, что этот уровень — не отсутствие виктимности, а та самая «нормальная», «средняя» потенциальная индивидуальная виктимность, та способность стать жертвой, которую указанные авторы не заметили.

Любой индивидуум потенциально виктимен, поскольку он, находясь в определенной жизненной обстановке, включаясь в сплетение разноплановых социальных отношений, может оказаться жертвой преступления. Он не приобретает виктимность. Наоборот: просто не может быть потенциально невиктимным. Но это, разумеется, вовсе не означает, что ему «суждено стать жертвой с неизбежностью и предопределенностью».

Виктимные предрасположения, виктимная способность — специфические личностные качества — относительны. Они существуют объективно только как системные элементы. Если конкретная ситуация их реализации есть лишь частный случай на уровне единичного факта, то качествами виктимной потенции их делает состояние общества, еще не изжившего преступность. В этом смысле индивидуальная виктимность есть состояние уязвимости лица, связанное с состоянием общества и заключающееся в возможности реализации (или нереализации) качеств, ему присущих, в ходе совершения в отношении него преступления. Субъективные качества виктимности объективируются как элементы системы «человек—среда».

Очевидно, нельзя ставить свойство виктимности в зависимость от того, могла ли жертва объективно предотвратить грозившую ей опасность (как это делает Л. В. Франк). Ведь тогда надо признать, что грудной ребенок невиктимен, так как его объективная возможность противодействовать преступнику равна нулю. Вместе с тем признание виктимности не только состоянием, но и свойством человека ни в коей мере не относится к концепции латентной, врожденной жертвы, так как объективно виктимность не связана с какой-либо фатальностью, неизбежной предопределенностью причинения вреда. В конечном счете виктимность—явление социальное.

Таким образом, индивидуальная виктимность — это обусловленное наличием преступности состояние уязвимости отдельного лица, выражающееся в объективно присущей человеку (но не фатальной) способности стать жертвой преступления. Реализованная преступным актом или оставшаяся в потенции, эта уязвимость зависит от субъективных и объективных предрасположений и в конечном счете выступает как неспособность противостоять преступнику, определяемая совокупностью факторов, делающих ее объективной (не зависящей от жертвы) или оставляющих ее на уровне субъективного «нежелания или неумения».

Виктимность характеризуется и таким качественным параметром, как универсальность, т. е. возможность реализации в ситуациях более или менее широкого круга преступлений. В этом плане виктимность проявляется как общая и специальная (или избирательная) характеристики человека. Эти характеристики не выражают степени уязвимости человека (повышенная, средняя, пониженная виктимность). Они лишь представляют максимально полный для данного человека «набор» общих и специальных виктимных потенций, каждая из которых может проявляться в различной (от минимальной до самой высокой) степени.

Выявление применительно к каждому объекту виктимологической профилактики его общей и специальной виктимности имеет большое значение, так как позволяет определить направления профилактического воздействия (исходя из количественной характеристики, набора виктимных предрасположений) и необходимую его интенсивность (учитывая выраженность этих предрасположений, т. е. виктимных потенций). Это тем более важно, так как нередко человек характеризуется противоположными параметрами виктимной потенции: например, может легко защититься от нападения, но совершенно не способен разобраться в уловках мошенника, или наоборот. Вместе с тем виктимность как состояние уязвимости относительна, так как всегда реализуется в ситуации, оказавшейся для этого достаточной. Одинаковые личностные качества, аналогичное поведение могут привести к различным последствиям в зависимости от конкретной ситуации [123, с. 23-27; 113, с. 11-15; 128, с. 41-46].

Исходя из характера и степени выраженности личностных качеств, определяющих индивидуальную виктимную предрасположенность, можно выделить несколько типов жертв

1. Универсальный (универсально-виктимный) тип.

К этому типу относятся лица, обладающие явно выраженными личностными чертами, определяющими их высокую потенциальную уязвимость в отношении различных видов преступлений. Это обладатели виктимных предрасположений, реализация которых возможна в ситуациях различных преступлений. Жертвы этого типа могут характеризоваться как типичной для них активностью виктимного поведения, так и пассивностью.

2. Избирательный (избирательно-виктимный) тип.

К этому типу относятся лица, обладающие высокой уязвимостью в отношении определенных видов преступлений. Виктимная предрасположенность может обусловливаться типичными формами поведения в сочетании с характером конфликтных ситуаций. Например, бытовая агрессивность имеет следствием причинение вреда жизни или здоровью, коммерческая деятельность связана с причинением имущественного вреда и др.

3. Ситуативный (ситуативно-виктимный) тип.

Потерпевшие этого типа обладают средней потенциальной виктимностью и оказываются жертвами преимущественно в результате стечения ситуативных факторов, опасность которых оказалась для них непреодолимой.

4. Случайный (случайно-виктимный) тип.

Жертвы этого типа оказываются таковыми в результате случайного стечения обстоятельств (например, в ДТП).

5. Профессиональный (профессионально-виктимный) тип.

Виктимность жертв этого типа связана с их профессиональной занятостью.

Надо, однако, учитывать, что у жертв всех типов есть общая, базовая, «незаметная» потенциальная виктимность, от которой, собственно, и идет отсчет всех количественных и качественных параметров индивидуальной виктимности.

2.3. Социально-демографическая характеристика жертв (потерпевших от преступлений) и основания их классификации

Потерпевший является объектом изучения уголовного права, уголовного процесса, криминалистики, судебной медицины, судебной психиатрии, но каждой из этих дисциплин он интересен в различных отношениях, и сама степень этого интереса существенно различается [152, с. 185-186].

Современная (во всяком случае, отечественная) криминология пока проявляет свой интерес к потерпевшему лишь как к элементу криминологической ситуации, не вдаваясь в далекую предысторию формирования у него личностных виктимных предрасположений. Собственно, поэтому и появилась виктимология, взявшая на себя функцию изучения жертвы преступления (потерпевшего) с тем, чтобы синтезировать и систематизировать разноплановые и разрозненные данные о потерпевшем в единое целое в целях более глубокого и всестороннего понимания причин преступлений и условий, способствующих их совершению. Такая систематизация, в свою очередь, позволит осуществить обобщение полученных данных и сделать выводы о том, что является типичным как для ситуаций, в которых происходит причинение вреда (нам еще предстоит их рассмотреть), так и непосредственно для личности потерпевших. Технологически решение этой задачи связано с применением различных по основаниям классификаций потерпевших, учитывающих их субъективные и объективные характеристики. Рассмотрим эти классификации.

Классификация потерпевших по половой принадлежности

Пол нередко играет существенную роль в механизме преступления, поскольку является необходимым условием совершения того или иного преступления. Есть преступления, в которых потерпевшим может быть лицо только определенного пола. Например, потерпевшей от изнасилования или насильственного лесбиянства может быть только женщина, от мужеложества — только лицо мужского пила и т. д. Естественно, при изучении лишь этих категорий преступлений классификация по полу не имеет смысла. Однако в тех случаях, когда дело касается изучения преступлений, в которых потерпевшими могут быть лица обоего пола, такая классификация полезна, поскольку позволяет установить степень и удельный вес виктимности женщин и мужчин применительно к отдельным преступлениям и в целом.

В связи с этим следует отметить, что в случае «однополых» преступлений классификации по полу не требуется, однако это не исключает необходимости учета данного признака, так как рассматриваемая демографическая категория четко проявляется, как только мы суммируем количество потерпевших от указанных преступлений и потерпевших от других преступлений. Иначе говоря, пол потерпевших в конечном итоге обязательно обретает значение, как только проводится более или менее широкое виктимологическое обобщение.

Классификация потерпевших по возрасту

Криминогенная значимость психологических особенностей потерпевших различного возраста особенно заметна как виктимообразующее качество на полюсах возрастных групп — у подростков и пожилых лиц.

Психофизические особенности детского и подросткового возраста — любопытство, жажда приключений, доверчивость, внушаемость, неумение приспосабливаться к условиям, в которых возникает необходимость находиться, беспомощность в конфликтных жизненных ситуациях, наконец (в ряде случаев), физическая слабость — обусловливают повышенную виктимность этой возрастной группы. Эти же качества могут способствовать становлению не только потерпевшего, но и преступника. Практика показывает, что наиболее виктимным среди несовершеннолетних оказываются подростки в возрасте 12-14 лет. Это тот возраст, когда при отсутствии жизненного опыта подросток должен решать самые различные задачи: освобождения от опеки взрослых, взаимоотношений с лицами другого пола, сверстниками, к определенному времени возникает проблема выбора профессии. В этот период наиболее активно формируется личность, создается нравственное лицо индивидууму. Здесь приходится ориентироваться не только на формальное совершеннолетие — достижение 18 лет — но и фактическое, так как иногда человек справляется с возникшими задачами и в 16-17 лет, а в иных случаях не способен решить их и в 20.

Повышенная виктимность несовершеннолетних определяется не только их психофизическими качествами, но и их социальными ролями, местом в системе социальных отношений, положением, которое они занимают в семье. Отсюда проистекают такие преступления, как детоубийство, истязание. Есть подтвержденные практикой основания говорить об убийствах, совершаемых в целях устранения препятствий для вступления в брак, завладения наследством, избавления от обязанности платить алименты.

Важнейшим проявлением повышенной виктимности несовершеннолетних является также негативное воздействие взрослых на их психику, формирующую у них антиобщественную установку личности. Конечно, результаты такого негативного воздействия иногда приводят несовершеннолетнего к совершению преступления (а возможно, это произойдет впоследствии, когда он станет взрослым), но могут поставить его и в положение жертвы. Другими словами, несовершеннолетний становится жертвой негативного воздействия, ибо приобретает антиобщественную установку личности, а далее, в зависимости от развития событий, иногда случайного, реализуя эту установку, может стать и потерпевшим и преступником.

Так, художественный руководитель и режиссер театральной студии в одном из городов Челябинской области Рутковский в течение нескольких лет систематически совершал развратные действия и половые акты со своей ученицей Олей Мышкиной. Его стараниями она уже в 12 лет приобрела опыт сексуального общения. В 16 лет, став помощницей Рутковского по работе в студии, она по его требованию поставляла Рутковскому новых жертв — 12-13-летних девочек, с которыми Рутковский также совершал развратные действия. Из жертвы Мышкина превратилась в преступницу и была осуждена по одному уголовному делу со своим учителем. С точки зрения виктимологии в этом примере показательно, во-первых, то, что Мышкина с определенного момента действовала уже не по принуждению, а умышленно преступно; во-вторых, что довольно много несовершеннолетних, но уже и не малолетних девочек подчинялись преступнику, сохраняя в тайне происходившее [25, с. 14-15].

Специфическим проявлением повышенной виктимности несовершеннолетних является то, что они вовлекаются в преступную деятельность, занятие проституцией, пьянство. Рассматривая те или иные преступления, совершенные вместе со взрослыми или в результате их подстрекательства, мы не можем не видеть, что во многих случаях подросток-преступник находится одновременно и в положении жертвы. Можно указать на ряд «комплектующих» это положение позиций: подросток — жертва потому, что его нравственно искалечили; он — жертва; ибо при совершении преступления нередко именно его подставляют под возможный удар, поручая наиболее опасные роли. Не будет преувеличением сказать, что несовершеннолетний в ряде случаев эксплуатируется взрослым преступником, действует под влиянием подавляющих его волю насилия и угроз.

Особенности психофизического порядка определяют и повышенную виктимность лиц пожилого и преклонного возраста. Прежде всего здесь виктимологически проявляется физическая слабость, особенно у женщин, сказываются и определенные болезненные возрастные изменения. Так, преступником могут быть использованы слабая память, снижение половой потенции и др. «Подходы» к потерпевшему преступник находит, ориентируясь на чувство одиночества, например, овдовевшей женщины; возможны и иные варианты, когда действует преступница в расчете на одинокого пожилого мужчину.

В преступлениях некоторых видов криминологически значима и национальность потерпевшего, в частности в преступлениях, связанных с пережитками местных обычаев (например, кровной мести).

Классификация по полу и возрасту может быть применена при изучении потерпевших от различных преступлений. Это даст возможность выяснить, применительно к каким преступлениям наиболее виктимны те или иные классификационные группы жертв.

Классификация потерпевших по их ролевому статусу

Лица, занимающие определенные должности или занимающиеся определенного рода общественной деятельностью, именно в силу специфики своей работы чаще, чем другие, оказываются потерпевшими от преступления. Так, работники милиции, сторожа, кассиры, инкассаторы, военнослужащие при исполнении обязанностей по караульной службе или патрулированию, т. е. лица, обязанные противодействовать преступнику, рискуют при этом здоровьем и даже жизнью/ При нарушениях правил безопасности в таком же положении могут оказаться специалисты опасных профессий. В сущности, мы имеем дело с групповым виктимным предрасположением, [4] которое следует различать с точки зрения характерного поведения потерпевших: оно может быть типично активным — для милиционера, часового, ибо они вмешиваются в ситуацию, и типично пассивным, если потерпевший подвергается нападению, например водитель такси, кассир, инкассатор (это подход с точки зрения выбранных и не выбранных ситуаций). Имеет значение для классификации по ролевому положению и уровень состоятельности потенциальных жертв. Виктимность начинает возрастать по мере превышения среднего уровня доходов. Очень богатым соответствует высокий уровень виктимности, несмотря на значительные меры предосторожности. [5]

Классификация потерпевших в зависимости от их отношения к преступнику

В механизме преступления часто решающую роль играют отношения, в которых находятся жертва и преступник. Это могут быть отношения родственные, супружеские или иные интимные, соседские, товарищеские, дружеские, враждебные, служебные и т. д Социальные связи определяют как существо конфликтов, приведших к преступлению, так и динамику развития криминологической ситуации. Достаточно указать на так называемую бытовую преступность, в которой наиболее ярко проявляются стабильные отношения между преступником и потерпевшим. Без учета этих отношений невозможно вести эффективную профилактику умышленных убийств, причинения телесных повреждений по бытовым мотивам и других бытовых преступлений. В значительной мере от характера указанных отношений зависит стабильность контактов между потерпевшим и преступником, а следовательно и реализация профилактических мероприятий, основанных на изоляции конфликтующих лиц друг от друга. Г. Гентиг отметил, что «часто преступник и жертва подходят друг к другу как замок и ключ». [6] Это не преувеличение. Удельный вес взаимоотношений между потерпевшим и преступником для различных преступлений не одинаков. Однако виктимологический характер ряда преступлений совершенно очевиден. К таким преступлениям следует отнести умышленное убийство, причинение вреда здоровью, изнасилование, мошенничество и др.

Виктимологическая типичность указанных и многих других преступлений делает целесообразной указанную классификацию в интересах тактического обеспечения профилактики преступлений (в (первую очередь насильственных) против лиц определенного семейного, должностного или общественного положения.

Классификация потерпевших по нравственно-психологическим признакам В механизме преступления проявляются самые различные нравственно-психологические особенности потерпевших, такие как половая распущенность, склонность к употреблению алкогольных напитков и наркотических веществ, жадность, деспотизм, агрессивность, грубость, трусость, жестокость, мнительность, пассивность, доверчивость, доброта, некритичность, предусмотрительность, моральная устойчивость, рассудительность, тактичность, вежливость, решительность, храбрость, хорошая физическая подготовка, физическая слабость и др. Все эти качества проявляются в поведении v при определенных обстоятельствах могут способствовать или препятствовать совершению преступления.

Личностные качества проявляются неоднозначно. Поэтому нельзя исходить из того, что объективно негативное качество всегда негативно проявится и в криминологическом механизме. Так, трусость (качество, несомненно, отрицательное) может реализоваться в уклонении лица от вмешательства в рискованную ситуацию, а это устраняет возможность причинения ему ущерба. С другой стороны, в подобной ситуации окажется более уязвимым лицо, обладающее такими положительными качествами, как храбрость, порядочность, готовность прийти на помощь. Положительные качества лица во многих случаях, но не всегда, реализуются в попытках пресечения или предотвращения преступлений. Возможно и такое стечение обстоятельств, при котором самые ценные качества человека делают его наиболее доступной жертвой.

Нравственно-психологическая характеристика имеет значение в первую очередь применительно к тем категориям преступлений, в которых указанные черты личности потерпевших ложатся в основу способа и формы совершения преступления или провоцируют преступление. Преступники учитывают, что представляет собой избираемая ими жертва, определяют, какие ее качества можно использовать. [7] Например, такие негативные качества потерпевшего, как жадность, страсть к наживе, азарт, включаются в саму технику совершения мошенничества. В частности, шулера выбирают себе в партнеры лиц, которые и сами не прочь обыграть «доверчивого простака», ничуть не смущаясь этической стороной этого дела. Столь же практично преступники эксплуатируют доверчивость потерпевших, при необходимости прибегая к средствам воздействия, усиливающим эти «удобные» для них качества. Достаточно указать на известные «пирамиды», создатели которых очень удачно для себя использовали психологическую беспомощность миллионов людей, обманув их с помощью примитивной, но очень агрессивной рекламы.

Легкомыслие, распущенность, неопытность некоторых женщин принимаются во внимание и используются преступником при определении места, времени, формы преступления. Это касается не только половых преступлений. Хорошо известны мошенничества, когда преступники действуют под видом «престижных» женихов. Здесь срабатывают не только легкомыслие, неопытность, но не реже и желание «устроиться», взять как можно больше от жизни. Пример тому — тысячи россиянок, погнавшихся за заграничным богатством и оказавшихся в домах терпимости.

Негативные нравственно-психологические характеристики могут проявиться в виде создания обстановки, способствующей совершению преступления. В этом отношении наиболее показательно состояние опьянения. (Конечно, разница между алкоголиком и человеком, редко употребляющим спиртные напитки, существует, но для ситуации, в которой человек активно или пассивно ведет себя именно в силу состояния опьянения, это не имеет значения.) Привычка к спиртному, к наркотикам — черты личностного облика явно виктимного плана. Взять хотя бы столь характерное в этом плане преступление, как «обирание» пьяных.

Очевидно, помимо нравственно-психологических особенностей потерпевших следует учитывать и различные отклонения от нормального умственного развития. Негативное проявление этих отклонений может заключаться как в агрессивном, так и в пассивном поведении.

Негативные нравственно-психологические качества могут реализоваться в самых различных ситуациях, в том числе и выгодных, с точки зрения потерпевшего, для него самого. Это обстоятельство привело к тому, что в классификацию потерпевших предлагается ввести группу «атипичных» потерпевших [152, с. 191], «фальшивой (мнимой) жертвы». Механизм причинения вреда атипичным потерпевшим несколько специфичен. В качестве атипичных потерпевших указываются лица, пострадавшие от преступлений, совершенных ими самими (членовредительство с целью уклонения от военной службы), добровольные потерпевшие (сожительство лица, не достигшего половой зрелости), самоубийцы (при доведении до самоубийства).

Вероятно, атипичных потерпевших нет необходимости выделять в отдельную классификационную группу, так как вошедшие в нее потерпевшие типичны для определенных категорий преступлений и найдут свое место в других классификационных группах (например, в категории сознательных или неосторожных самопричинителей или подстрекателей). 1

Классификация потерпевших по виду и кратности причиненного им вреда

По кратности причинения вреда потерпевшие могут быть разделены на эпизодических (пострадали один раз) и «рецидивистов», которым вред причинялся неоднократно.

Последние могут быть также разделены по признаку причинения им вреда однородными или разнородными преступлениями [148, с. 48]. Такая дифференциация может быть полезна при организации индивидуальной профилактики, построенной на виктимологической основе.

Классификация потерпевших в зависимости от тяжести преступлений, от которых они пострадали

Классификационные группы должны включать потерпевших от преступлений небольшой тяжести, средней тяжести, тяжких преступлений, особо тяжких преступлений (ст. 15 УК РФ). Возможна группировка потерпевших по тяжести вреда, независимо от тяжести преступления [148, с. 48]. Эта классификация полезна для решения аналитических задач.

Классификация потерпевших по степени «вины»

Разделение на классификационные группы зависит от того, оказался ли потерпевший таковым случайно или в силу обстоятельств, носивших закономерный характер. [8]

Однако классификации в зависимости от демографических, ролевых, нравственно-психологических характеристик и отношения потерпевшего к преступнику, так же как и по другим параметрам, позволяющие четко представить, какова общая виктимность той или иной классификационной группы (это необходимо для общей профилактики), все же не могут быть приняты как общеприменимые.

Классификация в зависимости от преступления, которым потерпевшему причинен вред

Эта классификация является наиболее подходящей для разработки соответствующих методик и непосредственно практических целей предотвращения конкретных преступлений. В преступлении все виктимологические характеристики объединяются в определенную систему взаимодействий и взаимообусловленностей. Применительно к конкретным преступлениям, но уже как отдельные, исследуемые в общей совокупности виктимологических характеристик, здесь найдут свое отражение и демографические факторы и все, что связано с отношением «преступник—потерпевший».

В этом плане возможна классификация как по отдельным видам преступлений (например, убийство, причинение телесных повреждений, изнасилование, развращение несовершеннолетних, мошенничество и др.), так и по преступлениям, объединенным одним общим объектом (например, потерпевшие в области половых преступлений, дорожно-транспортных преступлений и др.). Внутри этой классификации могут найти свое отражение более «дробные» различия: по некоторым элементам субъективной стороны состава преступления (например, потерпевшие от неосторожных преступлений, от убийства на почве ревности, кровной мести, хулиганских побуждений), по месту совершения преступления, по особенностям преступника, причинившего вред (подростки, рецидивисты, половые психопаты, лица, занимающие определенное должностное положение), по характеристике состояния потерпевшего в момент совершения преступления [152, с. 186-187].

Возможны и комплексные классификации (например, потерпевшие от убийства, находившиеся в состоянии алкогольного опьянения, с учетом совершения преступления по месту проживания преступника или, наоборот, потерпевшего).

Принимая за основу классификации потерпевших вид преступления, от которого они пострадали, мы имеем возможность определить, исходя из особенностей преступления, какие социально-психологические качества потерпевших, каким образом и в каких ситуациях проявляются как активный компонент криминологического механизма.

Очевидно, что для одних преступлений актуальными окажутся одни, для других — другие качества личности потерпевшего, его положение в семье, на работе и т. д Точно так же по-разному включаются в механизм преступления особенности отношений, связывающих потерпевшего с преступником и другими причастными к преступлению лицами.

Решение задач профилактического характера в значительной степени зависит от своевременного выявления потенциальных потерпевших от преступлений по их поведению. В этом плане представляется полезной классификация потерпевших по характеру их поведения.

Классификация потерпевших по характеру их поведения

Эта классификация помогает ориентироваться в выявлении лиц, относительно которых (судя по их поведению) можно заключить, что для них опасность стать жертвами наиболее реальна. В частности, с позиций индивидуальной профилактической работы соотнесение конкретного субъекта с параметрами этой классификации позволит решить вопрос о необходимости профилактического воздействия, ориентируясь на уже продемонстрированное им поведение и, в определенной мере, на аналогичное поведение в будущем.

Лица, рискующие оказаться жертвами преступления, ведут себя по— разному: агрессивно или иным провоцирующим образом; пассивно, уступают насилию; проявляют полное непонимание уловок преступников или элементарную неосмотрительность. Их поведение может быть правомерным или, наоборот, правонарушающим и даже преступным, а вклад в механизм преступления как минимальным, так, при определенных обстоятельствах, и решающим. Исходя из их ситуативно ориентированных ролей, в данной классификации выделяются агрессивные, активные, инициативные, пассивные, некритичные и нейтральные потерпевшие. (Детальные характеристики этих классификационных групп с учетом мотивов «виновного» и «невиновного» виктимного поведения раскрываются применительно к виктимологической типологии личности).

АГРЕССИВНЫЕ ПОТЕРПЕВШИЕ

Эту группу составляют потерпевшие, поведение которых заключается в нападении на причинителя вреда или других лиц (агрессивные насильники) или агрессии в иных формах — оскорблении, клевете, издевательстве и т. д. (агрессивные провокаторы).

Агрессивные насильники общего плана. Их агрессивность выражается в нападении, но не имеет жестко ограниченной адресности. По ведущей мотивации это корыстные, сексуальные, хулиганы, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

Избирательно агрессивные насильники. Их агрессия реализуется в нападении на лицо, как правило, стабильно связанное с нападавшим. По ведущей мотивации это — корыстные, сексуальные, семейные деспоты, скандалисты, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

Агрессивные провокаторы общего плана. Их агрессивное поведение не связано с физическим насилием и не имеет жесткой адресности. По ведущей мотивации это — хулиганы, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

Избирательно агрессивные провокаторы. Их агрессивность реализуется без применения физического насилия и, как правило, направлена на стабильно связанное с потерпевшим лицо. По ведущей мотивации это — семейные деспоты, скандалисты, корыстные, сексуальные, негативные мстители, лица, психически больные, страдающие расстройствами нервной системы.

АКТИВНЫЕ ПОТЕРПЕВШИЕ

В эту группу входят потерпевшие, поведение которых не связано с нападением или толчком в форме конфликтного контакта, но причинение им вреда происходит при их активном содействии: сознательные подстрекатели, неосторожные подстрекатели, сознательные самопричинители, неосторожные самопричинители.

ИНЦИАТИВНЫЕ ПОТЕРПЕВШИЕ

В эту группу входят потерпевшие, поведение которых имеет положительный характер, но приводит к причинению им вреда: инициативные по должности, инициативные по общественному положению, инициативные в силу личностных качеств.

ПАССИВНЫЕ ПОТЕРПЕВШИЕ

В эту группу входят лица, не оказывающие сопротивления, противодействия преступнику по различным причинам: объективно не способные к сопротивлению (стабильно или временно), объективно способные к сопротивлению.

НЕКРИТИЧНЫЕ ПОТЕРПЕВШИЕ

В эту группу входят лица, демонстрирующие неосмотрительность, неумение правильно оценить жизненные ситуации: с низким образовательным уровнем, низким интеллектом, несовершеннолетние, преклонного возраста, больные, в том числе психически больные, некритичные без очевидных «формализованных» качеств.

НЕЙТРАЛЬНЫЕ ПОТЕРПЕВШИЕ

В эту группу входят лица, поведение которых во всех отношениях безупречно: оно не было негативным и никоим образом не вызывало преступные действия; в пределах своих возможностей потерпевший критически осмысливал ситуацию [118, с. 89-105].

2.4. Социально-психологическая типология жертв (потерпевших от преступлений)

Для того чтобы с достаточной объективностью прогнозировать индивидуальное поведение, обоснованно избирать меры воздействия на субъект профилактических усилий, необходимо знание внутреннего мира человека, мотивов, коими он руководствуется, всего психологического механизма поведения. Необходимо знание не только общего, но и конкретного, единичного. С использованием только классификаций (по каким бы исходным параметрам они ни были построены) эту задачу не решить.

Именно поэтому возникает необходимость создать возможно более полную социально-психологическую типологию потерпевших, которая позволила бы судить о внутреннем механизме поступков потерпевшего. В противном случае, рассматривая поведение как компонент механизма преступления, мы не имели бы исходных позиций для объяснения этого компонента. Так, например, пассивное поведение, определенным образом негативно проявившееся в механизме преступления, может быть следствием различных обстоятельств, как внешних по отношению к потерпевшему (объективных, от его воли не зависящих), так и субъективных, связанных с определенными личностными характеристиками данного индивида. Очевидно, что только на первый взгляд криминологическое значение этого поведения в обоих вариантах одинаково. На самом деле оно одинаково лишь по своей объективизации в смысле влияния на развитие криминальных событий, но совершенно различно по своей внутренней, психологической сущности. А это обстоятельство по— разному ставит проблематику воздействия на потенциального потерпевшего, хотя в то же время позволяет «унифицировать» внешнюю сторону профилактической работы.

С типологией потерпевших связаны все рассмотренные нами классификации, однако в этом отношении классификация по поведению занимает особое место.

Во-первых, в ее основе лежат общие типы потерпевших, выступающие как исходные позиции классификационных групп.

Во-вторых, в эту классификацию включены элементы, отражающие типичную мотивацию того или иного виктимного поведения и являющиеся исходными для характеристики определенных разновидностей типов (подтипов) потерпевших.

Здесь, нет погрешностей против логики, хотя классификация и типология —различные методы научного исследования.

Под классификацией понимается «закрепленное, обычно твердо установленное распределение статистической совокупности на определенные классы, разряды, категории» [144, с. 67]. В этом своем качестве классификация и используется в криминологии как один из методов изучения преступности [43, с. 51].

Типология, в отличие от классификации, выступает как «типологическая дифференциация сложных явлений, дающая возможность выделять более или менее однородные единицы и отбирать индивидуальные величины одного и того же вида» [93, с. 36]. То есть при сведении бесконечного разнообразия индивидуальных особенностей людей к тем или иным обобщенным образам (типам) за критерии обобщения принимаются различные, притом неравнозначные свойства, признаки. Это зависит от того, в каком ракурсе исследователь намерен раскрыть содержание типа личности. Выделение типов и подтипов зависит от уровня обобщения [144, с. 40].

Классификация — это устойчивая группировка (в нашем случае — признаков потерпевших), а метод типологии не подразумевает жесткой дифференциации. Типология не содержит резкого обособления одной группы от другой.

Применительно к проблеме типологии личности потерпевшего от преступления (как и типологии личности преступника) эти общие положения типологии как метода имеют принципиальное значение, так как, руководствуясь ими, можно использовать различные уровни и масштабы обобщения индивидуальных и групповых особенностей.

Для типологии потерпевших в первую очередь необходим метод обобщения, позволяющий выявить социально-психологический облик потерпевшего, криминологически значимо проявляющийся в механизме преступления.

Классификация и типология — относительно самостоятельные методы исследования, но они взаимосвязаны. Рассматривая соотношения классификации и типологии личности преступника, К. Е. Игошев указывает три варианта влияния классификации на типологию:

а) классификация создает предпосылки для выделения личности преступника как особого типа;

б) классификация может использоваться для более углубленного изучения структурных элементов личности;

в) классификация позволяет одновременно изучать структуру типа и выделять его как внутреннее целостное образование — тип.

Связь может быть и обратной, когда типология влияет на выбор оснований и особенности построения классификации. В конкретных исследованиях выделение типов может предшествовать их классификации. Тип выступает как наиболее общая модель, которая конкретизируется в классификационных схемах [43, с. 54-55].

Это рассуждение в полной мере относится к соотношению поведенческой классификации и типологии потерпевших.

Классификация потерпевших по типичному виктимному поведению и типология потерпевших (по мере ее дальнейшего развития) должны составить единую систему. Они тесно связаны между собой, и связь эта сложная.

С одной стороны, поведенческая классификация имеет в основе общие типы потерпевших и, таким образом, в определенной мере «начинается» от типологии, которая и сама находится в стадии формирования. С другой — поведенческая классификация за счет наполнения и углубления социально-психологических характеристик применительно к комплектующим классификационные группы элементам создает подходы к выработке конкретных подтипов потерпевших и, в конечном счете, — типологии в целом.

Однако возможность разработки социально-психологической типологии потерпевших от преступлений, которая нам представляется совершенно необходимой как в исследовательских, так и в сугубо практических целях, зависит от ответа на вопрос, имеет ли право на существование само понятие «личность потерпевшего»? Этот вопрос в достаточной мере спорный, [9] но ответ на него следует дать положительный.

Причинение вреда преступлением, возможное, в принципе, в отношении абсолютно каждого человека, тем не менее реализуется в отношении сравнительно небольшого процента людей (причем далеко не во всех случаях можно объяснить «везение» или «невезение» исключительно внешними обстоятельствами). Следует, таким образом, признать, что существуют, вероятно, определенные личностные качества, обусловливающие большую, чем средняя, уязвимость данного конкретного индивида.

Другими словами, лицо может обладать определенным сочетанием криминологически значимых качеств, которые в известной мере могут расположить его к роли потерпевшего. Эти качества могут стать фактором (в сочетании с элементами ситуации), толчковым или иным образом содействующим совершению преступления. Данные качества могут проявиться в поведении, обязательно выходящем за рамки нейтрального (со знаком плюс или минус). Для потерпевших характерны как совокупность качеств, определяющих активное вмешательство в ситуации, в результате чего они пострадали, так и пассивное поведение, также приведшее к негативному результату. В таком поведении реализуются социально-психологические качества потерпевшего. Но если это так, то можно сделать вывод, что само понятие «личность потерпевшего от преступления» должно приобрести права гражданства, ибо оно отражает объективное положение вещей. При этом следует еще раз подчеркнуть, что понятие «личность потерпевшего» ни в коей мере не предполагает наличия каких-либо врожденных биологических свойств, с необходимостью Обусловливающих «страдательную» роль данного индивида.

Мы исходим, таким образом, из признания того факта, что существуют определенные, типичные черты личности, характеризующие потерпевших, однако с той оговоркой, что потерпевшие не составляют однородной массы. Характерные особенности их личности в достаточной мере выражены в группах, представляющих те или иные категории преступлений.

Многие характерные для потерпевших личностные характеристики встречаются у лиц, не являющихся потерпевшими. Это, однако, не противоречит самой идее понятия «личность потерпевшего». Суть в том, что типичное поведение для потерпевших может быть и у не потерпевших, но являться для этих последних нетипичным. Поэтому, включая черты, характеристики, качества в понятие «личность потерпевшего», мы должны исходить не из их исключительности, а из того, что они характерны, типичны для потерпевших. Отсюда и необходимость рассматривать эти качества не в отдельности, но в характерной совокупности, определяющей комплекс взаимопроникновений и взаимовлияний, выступающих в качестве целостной характеристики определенной направленности личности. Такой подход к личностным характеристикам в их совокупности позволяет найти соответствующую типизацию этих характеристик сообразно личности и в отношении потерпевших от преступлений различных категорий.

В широком понимании типичным для потерпевших определенных, категорий является не только наличие, но и отсутствие определенных качеств личности, проявляющееся негативно во взаимодействии с обстоятельствами или иными чертами личности.

Совокупность личностных качеств определенного человека может проявиться негативно и привести его к положению жертвы преступления лишь в условиях специфической жизненной ситуации, объективные свойства которой проявляются через опосредование их внутренним миром конкретного индивида [69]. При этом надо иметь в виду, что практически никогда не «срабатывает» одно качество личности, одна личностная особенность, но обязательно более или менее полная их совокупность. Именно типичное сочетание различных, нередко прямо противоположных личностных качеств, виктимная значимость которых не абсолютна, а относительна применительно к специфике конкретных, типичных для различных преступлений ситуаций, позволяет говорить о личности потерпевшего и, что не менее важно, о производном понятии «личность потерпевшего от определенных категорий преступлений».

Соотношение этих понятий связано с такой характеристикой виктимности, как «универсальность», т. е. возможность реализации в ситуациях более или менее широкого круга преступлений и соответственно с понятиями общей и избирательной, или специальной, виктимности.

Лицо может обладать качествами, определяющими его высокую уязвимость в отношении очень широкого круга преступлений (почти оптимальная виктимная «универсальность»), и наоборот, для него может быть наиболее виктимоопасным какое-то одно, возможно, крайне редкое, преступление. Но и в том и в другом случае лицо обладает определенной общей характеристикой, обусловливающей его принадлежность к определенной группе и, в конечном счете, к категории лиц, обладающих повышенной виктимностью. Это очень важно, ибо исследование потерпевших от преступления имеет смысл только в том случае, если действительно существуют личностные качества, делающие лицо при определенных обстоятельствах, в принципе, более уязвимым в отношении преступления, чем другие лица в аналогичных обстоятельствах.

Разумеется, определенные качества человека можно отнести к бесспорно положительным или столь же-бесспорно отрицательным, но это не ответ на вопрос, какие из них создают для него большую виктимность.

Она зависит от характерного для определенного лица положительного или отрицательного поведения, причем не вообще, а в ситуациях, актуализирующих не все, а определенные качества личности в их совокупности.

Личность потерпевшего, таким образом, характеризуется сочетанием социально-психологических и биофизических качеств, проявление которых в условиях ситуаций, характерных для определенных преступлений, обусловливает типичное поведение индивида и связанную с этим поведением большую, чем для общей массы людей, вероятность причинения ему физического, морального или материального ущерба действиями преступника.

Сложность исследования внутреннего мира потерпевших от преступлений, а такое исследование необходимо и в теоретическом, и в практическом плане, требует создания типологии потерпевших, ибо если есть типичные, характерные формы виктимного поведения, то есть и та психологическая база, реализацией которой эти формы являются. «Сходства и различия в положении людей порождают целую систему типов индивидуального сознания и поведения, а стало быть, и систему типов личностей. Тип личности — совокупность существенных черт характера, которые проявляются в отношении к социальным явлениям и которые человек усваивает из конкретной среды» [142, с. 41].

«Под социальным типом понимается,— пишет А. М. Яковлев,— определенный тип личности, проявляющий свои ведущие характеристики в виде устойчивых способов (или стереотипов) поведения. Социальный тип представляет собой единство индивидуальных свойств личности с типичными элементами его ближайшей среды... Свое реальное воплощение это единство среды и личности находит в поведении индивидуума» [175].

Типичное поведение людей в определенных ситуациях есть выражение их внутренней сущности. Каждый человек живет и действует в условиях определенной социальной системы, выполняя множество различных социальных ролей, представляющих динамическое выражение его социальных позиций, статусов. В этом плане потерпевший от преступления ничем не отличается от других людей. Но поскольку для потерпевшего его поведение есть выражение определенной жизненной ориентации, мы Должны обратить внимание на зависимость потенциальной уязвимости потерпевшего от этой ориентации. Важно знать, какая ориентация для потерпевшего типична — общественно полезная или общественно вредная. '

Поведение человека избирательно, оно основано на совокупности характерных для него мотивов, побуждений, стабильных, устойчивых отношений к явлениям действительности, другим людям, фактам, обстоятельствам жизненной обстановки. Поэтому, оценивая личность того или иного потерпевшего, необходимо определить, какая установка [10] ему присуща.

Специфика потерпевшего от преступления как социально-психологического типа заключается в том, что он является носителем внутренних психологических причин виктимного поведения, которые при определенных внешних обстоятельствах могут реализоваться в таком поведении на основе как негативных, так и положительных мотивов. -

Выявление устойчиво повторяющихся «стандартных» способов поведения, следовательно, равнозначно выявлению социально-психологических типов личности [175].

В этом смысле сходным в выработке типологии потерпевших является характер их поведения. Поэтому вполне логичным представляется сохранить общую для классификации и типологии терминологию и выделить следующие общие, исходные типы потерпевших.

АГРЕССИВНЫЙ ТИП ПОТЕРПЕВШЕГО

К этому типу относятся лица, оказавшиеся потерпевшими от преступления в результате проявленной ими агрессии в форме нападения на причинителя вреда или других лиц, иного провоцирующего поведения (оскорбление, клевета, издевательство и т. д.) Соответственно в этом типе представлены агрессивные насильники и агрессивные провокаторы.

Для потерпевших этого типа характерно намеренное создание конфликтной ситуации. Их поведение (оно может быть преступным, административно наказуемым или только аморальным) является реализацией типичной для них антиобщественной направленности личности, в дамках которой агрессивность проявляется по отношению к определенным лицам и в определенных ситуациях (избирательно), но может быть и «размытой», не персонифицированной по объекту. Соответственно агрессивные потерпевшие по своему отношению к другим лицам и поведению представляют типы избирательно агрессивных насильников и провокаторов и агрессивных насильников и агрессивных провокаторов общего плана.

Для потерпевших — агрессивных насильников (исключения могут быть лишь у психически больных), при всех различиях в мотивации поведения, характерно наличие насильственной антиобщественной установки личности. Их виктимное поведение, за некоторыми исключениями, одновременно и преступное, а их типологические характеристики вытекают из типологии субъектов указанных преступлений.

Поведение агрессивных провокаторов менее опасно, так как оно не связано с физическим насилием. Оно большей частью также правонарушающее, но реже—преступное.

Типологические различия между агрессивными потерпевшими общего плана и избирательно агрессивными в основном прослеживаются не в конкретных, отдельно взятых ситуациях, а в масштабе виктимного проявления негативных качеств потерпевших. Так, примером корыстного агрессивного насильника общего плана может быть лицо, совершающее разбойные нападения на улице и имеющее достаточно широкую возможность оказаться жертвой активного противодействия. Несравненно меньшие возможности в этом отношении у корыстного избирательно агрессивного насильника, совершающего разбойное нападение на своего соседа. Его виктимные возможности ограничены, с одной стороны, единственностью ситуации, с другой — вполне определенной, часто известной нападающему способностью к противодействию избранной жертвы.

Отношение агрессивных потерпевших к своему поведению всегда осознанное (действуют умышленно). Что касается возможных опасных для них последствий, то здесь наличествует самый широкий круг представлений — от четкого понимания развития ситуации до полного его отсутствия. Это зависит от личностных качеств (в одном случае — это низкий интеллект, неспособность осознать виктимность своего поведения в сочетании с типичной для субъекта агрессивностью, в другом — агрессивность, реализуемая в расчете на избежание виктимных последствий, в третьем — полная бездумность типичного самоуверенного хулигана и др.), временного состояния (как правило, алкогольного или наркотического опьянения), влияния конкретной ситуации.

Совершенно различна мотивация агрессивного виктимного поведения. Она может быть корыстной, сексуальной, связанной с бытовыми конфликтами, развиваться на фоне психической неуравновешенности и т. д. Соответственно с учетом мотивационной и поведенческой характеристик могут быть представлены типы (или подтипы) агрессивных потерпевших как общей, так и избирательной направленности.

Корыстный агрессивный тип. Виктимное поведение потерпевших этого типа направлено на завладение чужим имуществом. Оно заключается в нападении, физическом или психическом насилии, иных действиях, объективно провоцирующих ответное причинение вреда. Выбор объекта агрессии может быть случайным (например, нападение из хулиганских побуждений на незнакомого человека) или избирательным, направленным на конкретное заранее выбранное лицо (например, насильственные действия с целью устранения совладельца собственности). Агрессивное виктимное поведение, не связанное с физическим насилием, может провоцировать ответную насильственную реакцию за счет угроз насилием.

Сексуальный агрессивный тип. Виктимное поведение потерпевших данного типа — это поведение лица, покушающегося на совершение изнасилования или иного полового преступления, которому в результате сопротивления причинен вред. Для сексуального агрессивного насильника общего плана характерно посягательство на случайную жертву, а избирательно агрессивного — на определенное, стабильно связанное с нападавшим лицо. Ненасильственное провоцирующее виктимное поведение с сексуальной мотивацией свойственно иному типу потерпевшего — это «любовники», вторгающиеся в чужую семью, становящиеся жертвами ревнивых мужей; «беглецы» от сексуальных партнерш, нарушившие обещания, и т. д. Агрессивная составляющая провоцирующего поведения выражается ъ грубости, оскорблении, унижении, издевательстве и др.

Хулиган (тип с установкой на немотивированную агрессию). Виктимное поведение-потерпевших этого типа может заключаться в нападении, физическом насилии или ненасильственных, но провоцирующих действиях — приставании, оскорблениях, нецензурной брани и т. д. Это типичное поведение «неудачливого хулигана», часто становящегося жертвой себе подобных,

Негативный мститель. Виктимное поведение потерпевших этого типа заключается в нападении или выражено в иных действиях толчкового характера — оскорблениях, клевете, угрозах и т. д. в ответ на негативное поведение другого лица, как случайного, так и определенного, находящегося с ним в стабильных отношениях. Соответственно среди потерпевших этого типа представлены агрессивные насильники и провокаторы общего и избирательного плана.

Скандалист. Виктимное поведение потерпевших этого типа выражено в физическом насилии или иных провоцирующих действиях — оскорблении, клевете и др. — в отношении соседей, сослуживцев, знакомых. Агрессивность потерпевших этого типа избирательна.

Семейный деспот. Виктимное поведение потерпевших этого типа выражается в физическом или психическом насилии в отношении членов семьи. Это тип истязателя, пьяницы, пользующегося тем, что жена связана материальной зависимостью, детьми; чаще всего это мужчины среднего и более старшего возраста, нередко ранее судимые.

Лицо, больное психически или страдающее расстройствами нервной системы, с повышенной общей или избирательной агрессивностью, реализующейся в виктимных насильственных или иных провоцирующих действиях в отношении определенного лица или лиц.

АКТИВНЫЙ ТИП ПОТЕРПЕВШЕГО

К потерпевшим этого типа относятся лица, поведение которых не агрессивно и не конфликтно, но в конечном счете приводит к причинению вреда им самим. Оно заключается в обращении с просьбой о причинении вреда или в иной форме провоцирует причинение вреда. Виктимная активность может быть и «замкнутой». По существу, для активных потерпевших характерно поведение двух видов: провоцирующее, если для причинения вреда привлекается другое лицо, и самопричиняющее. С учетом специфики поведения и отношения к виктимным последствиям в рамках этого типа представлены:

• сознательный подстрекатель (обращающийся с просьбой о причинении ему вреда). Типичный пример сознательного подстрекателя — женщина, обращающаяся с просьбой сделать криминальный аборт;

• неосторожный подстрекатель (поведение объективно в форме какой-либо просьбы или иным способом провоцирует преступника на причинение вреда, но сам потерпевший этого в должной мере не сознает). Типичная ситуация неосторожного подстрекательства — поведение лица, предложившего сесть за руль пьянному водителю и в конечном счете пострадавшего в аварии;

• сознательный самопричинитель (лицо, умышленно причиняющее себе физический или Имущественный вред). Чаще других встречаются лица, причиняющие себе травмы или иное повреждение здоровью с целью уклонения от воинской службы;

• неосторожный самопричинитель (вред причинен собственными неосторожными действиями в процессе совершения иного умышленного или неосторожного преступления). Типичный неосторожный самопричинитель — человек, пострадавший при подготовке взрывного устройства в криминальных целях.

Различие в понимании виктимных последствий и отношении к ним заключается в том, что сознательный подстрекатель, понимая неотвратимость причинения ему вреда, может и не осознавать, каким именно он будет, точно так же, как сознательный самопричинитель. В свою очередь, неосторожный подстрекатель и неосторожный самопричинитель вообще не осознают того, что их действия опасны. Во всяком случае, они рассчитывают избежать вреда.

ИНИЦИАТИВНЫЙ ТИП ПОТЕРПЕВШЕГО

Потерпевшие этого типа—лица, поведение которых имеет положительный характер, но приводит к причинению им вреда. Сюда относятся в первую очередь те лица, служебное или общественное положение которых делает для них вмешательство в опасные ситуации обязательным. Иначе говоря, это лица, положительное поведение которых обращает на них преступные действия причинителя вреда непосредственно или «взамен» другого лица, ими защищенного, а также оказывающие активное сопротивление в ситуациях, где их первоначального вмешательства не было.

Инициативные потерпевшие подразделяются на инициативных общего плана (для них характерно инициативное положительное поведение в любых ситуациях конфликтного порядка) и избирательно инициативных (положительное инициативное поведение которых характерно лишь для определенных ситуаций). С учетом исполняемых ими социальных ролей в этом типе выделяются:

• инициативный по должности (виктимное поведение определяется обязанностями, вытекающими из должностного положения потерпевшего). Типичный пример — сотрудник милиции, пострадавший при задержании преступника;

• инициативный по общественному положению (виктимное поведение диктуется необходимостью вмешательства в конфликтные ситуации, недопустимостью уклонения от этого по моральным соображениям). Это депутаты, члены общественных фондов защиты прав и др.

• чисто инициативный (исключительно в силу личностных качеств, свободных от требований должностного и общественного положения).

Потерпевшие этого типа имеют положительную установку личности. Их осознание последствий вмешательства может быть различным: от стопроцентного до нулевого. Пользуясь терминологией Б. Холыста, можно сказать, что потерпевшие этого типа, более чем какие-либо другие, представляют собой «невиновное групповое предрасположение».

ПАССИВНЫЙ ТИП ПОТЕРПЕВШЕГО

Потерпевшие этого типа — лица, не оказывающие сопротивления, противодействия преступнику по различным причинам: в силу возраста, физической слабости, беспомощного состояния (стабильного или временного), трусости, из опасения ответственности за собственные противоправные или аморальные действия и т. д.

Следует иметь в виду, что пассивность поведения и отнесение потерпевшего к пассивному типу далеко не всегда выражают качества конкретной личности, поскольку в принципе активный, инициативный, даже агрессивный человек может не проявить своих качеств из-за обстоятельств, которые диктовала ему предпочтительность (с его точки зрения) пассивного поведения. {Типичная ситуация такого поведения потерпевшего — неоказание сопротивления насильнику из-за боязни огласки, скандала, вызванного призывами о помощи, если обстановка, в которой оказалась потерпевшая, создалась при ее участии.)

В рамках пассивного типа выделяются:

• объективно не способный к сопротивлению (стабильно или временно);

• объективно способный к сопротивлению (не оказывающий его из-за трусости, боязни огласки, опасения собственной ответственности, нежелания привлечения к ответственности причинителя вреда, страха за судьбу близких, по религиозным соображениям и т.д.) Способность или неспособность к сопротивлению, противодействию преступнику — категория не абсолютная: это качество связано с конкретными ситуациями. Хотя, естественно, существуют лица, беспомощные применительно к любым ситуациям и обстоятельствам.

НЕКРИТИЧНЫЙ ТИП ПОТЕРПЕВШЕГО

К потерпевшим этого типа относятся лица, демонстрирующие неосмотрительность, неумение правильно оценить жизненные ситуации. Некритичность может криминологически значимо проявиться как на базе личностных негативных черт (алчность, корыстолюбие и г др.), так и положительных (щедрость, доброта, отзывчивость» смелость и др.), а кроме того, в силу невысокого интеллектуального уровня. В данном случае некритичность выступает как основное, решающее личностное качество, поскольку, естественно, для подавляющего большинства потерпевших в той или иной мере характерна некритичность, неумение достаточно дальновидно оценить ситуации, которые привели к причинению вреда

Некритичные потерпевшие подразделяются на некритичных общего плана (некритично воспринимают любые жизненные ситуации) и избирательно некритичных (не могут разобраться лишь в ситуациях определенного содержания). Например, отлично ориентируясь в ситуациях, связанных с насильственными действиями, проявляя сообразительность и умение избрать правильную линию поведения, человек оказывается совершенно не способным «раскусить» уловки мошенника. Некритичность потерпевших в связи с личностными и ситуативными факторами может проявиться по-разному, в связи с чем выделяются варианты личности данного типа:

• с низким интеллектуальным и образовательным уровнем,

• несовершеннолетний;

• преклонного возраста;

• больной, в том числе психически больной;

• некритичный без очевидных «формализованных» качеств.

НЕЙТРАЛЬНЫЙ ТИП ПОТЕРПЕВШЕГО

К этому типу относятся лица, поведение которых во всех отношениях безупречно: оно не было негативным и никоим образом не вызывало преступные действия; в пределах своих возможностей потерпевший критически осмысливал ситуацию.

Конечно, и нейтральное поведение, строго говоря, не нейтрально, поскольку не мешает преступнику. Однако оно не создает каких-либо дополнительных условий и не повышает виктимности индивида от уровня средней.

Ясно, что эти общие типы потерпевших имеют в основе, как ведущий типообразущий параметр, поведение, проявление потерпевшего вовне, в ситуации преступления. О внутренних психолого-мотивационных механизмах поведения они дают относительное представление. Действительно, агрессивность, например, может иметь в основе и сексуальную, и корыстную направленность; пассивность — как различные соображения «невыгодности», так и неспособность к противодействию; некритичность — самые различные уровни непонимания и т. д. Соответственно для того, чтобы «раскрыть» общий тип, наполнить его максимально возможней по объему концентрацией психологических черт, присущих в той или иной мере потерпевшим данного типа, следовало бы идти по пути обобщения, которое, в принципе, может и не найти (на уровне конкретного индивида) отражения в жизненном материале.

Очевидно, этот путь нецелесообразен, и надо оставить за исходным типом нагрузку самой общей поведенческой характеристики различных групп жертв. Иное теряет смысл, поскольку эта категория — «социально-психологический тип потерпевшего» — реально «работает» лишь в расшифровке, в детализации. По сути дела, внутренний, психологический механизм поведения потерпевшего раскрывается только на уровне максимальной конкретизации внутренних побуждений и внешних условий их проявления, т. е. применительно к тем или иным видам преступлений. Таким образом, познавательное содержание социально-психологического типа потерпевшего раскрывается главным образом через детализацию, расшифровку сходного типа, иначе говоря, через те варианты, которые составляют типологическую группу.

Социально-психологический тип потерпевшего от преступления — это, в принципе, построенная на описании модель, более или менее полно отражающая оригинал, а точнее, типичное как результат суммы конкретных личностей, послуживших объектами изучения и обобщения.

Таким образом, само понятие «социально-психологический тип потерпевшего» следует рассматривать в двух аспектах.

а) оно может относиться к человеку, конкретной личности, соответствующей определенному типическому сочетанию индивидуальных социально-психологических свойств, качеств, черт, характеристик;

б) оно может означать модель, построенную на суммирований типического в личностях массы людей, проявивших себя в конкретных обстоятельствах, причем в форме «стандартного», привычного, типичного, повторяющегося и тому подобного поведения. Это поведение может быть отрицательным или положительным, но обязательно отклоняющимся, выходящим за пределы «нормы безопасности» и, следовательно, повышающим степень виктимности.

Эта точка отсчета — «норма безопасности» — предложена не случайно. Исходным в типизации потерпевших должно быть положение об отклонении индивида от нормы безопасности, выход за границы того условного поля (поля безопасности), в пределах которого ему объективно было бы обеспечено избежание вреда. Здесь должно учитываться именно объективное положение вещей, а не моральные и правовые оценки, потому что «норма безопасности» может быть соблюдена и ценой нарушения норм морали и права. [11]

Конечно, и нейтральное поведение — компонент, строго говоря, не нейтральный (в объективном плане нейтральное поведение смыкается с пассивным), однако здесь срабатывает положение, что, в принципе, потерпевшим может оказаться любой человек. Другими словами, это столь распространенное, типичное явление (но складывающееся не за счет личности, а за счет ситуации), что здесь достаточно указания на общий, исходный тип. Детализировать его, чтобы «уложить» подтипы, варианты в рамки определенных моделей, очень сложно, а главное — не нужно.

Существуют типы потерпевших, для которых характерными являются не только Поведение, но и иные личностные параметры, например должностное, общественное или семейное положение и др. Эти моменты также находят свое отражение в детализации исходных, общих типов.

В модели (а социально-психологический тип — это модель) должны быть отражены все элементы структуры личности потерпевших от преступлений, специфичность, типичность проявления оригинала в ситуациях тех или иных преступлений. На первый план выдвигаются или социальные, или психологические (а чаще и те и другие) компоненты личности, именно те из них, которые наиболее значимы в ситуациях этих преступлений. Поэтому и сконструирована модель, в известной мере, односторонне: в ней наиболее четко отражены именно «нужные», т. е. криминологически значимые для определенных ситуаций, определенных преступлений элементы, черты, которые находят себе место в тех или иных, подструктурах личности [99, с. 6970; 100, с. 111-145; 53, с. 20].

Тип личности никогда в идеале не повторяет, не отражает конкретного индивида. Как обобщение, тип богаче, полнее отдельного индивида. Но в то же время, именно как обобщение, он беднее, ибо не может отразить абсолютно все психологические нюансы, которыми отличается каждая конкретная личность. Модель богаче в блоках, в крупных мазках, индивидуум — в деталях, ибо многое, четко обрисованное на уровне блока, в нем смазывается, преломляется в различные варианты, смешанные, промежуточные типы.

Создавая типологию потерпевших, т. е. возможно более полную систему моделей, отражающих общее в массе конкретных личностей, мы получаем возможность при решении задач различного рода (в том числе и профилактических) не просто изучать конкретного индивида, но и находить его соответствие определенному социально-психологическому типу и получать исходный вариант работы «по модели». Этот процесс обязательно приведет к тому, что какие-то из компонентов модели отпадут (этого нет в оригинале), какие-то добавятся (этого нет в модели). В итоге создастся возможность ответить на вопрос, что представляет собой индивид, какому, чистому или смешанному, типу он соответствует.

При разработке типологии потерпевших, таким образом, необходимо иметь в виду следующее:

а) типичность социально-психологического облика потерпевших, не являясь совокупностью качеств, черт, свойств, принадлежащих исключительно этой категории лиц, вытекает из проявления этих качеств в виктимном поведении, т. е. поведении, отклоняющемся за пределы «нормы безопасности» (хотя по существу это поведение может быть и положительным и отрицательным [74] в том числе правонарушающим);

б) поскольку ситуации различных преступлений по-разному виктимно «проявляют» те или иные свойства личности, типичность избирательна. Следовательно, общие социально-психологические типы, отражающие лишь главную отличительную черту — поведение — и соотнесенные с классификационными группами, могут быть раскрыты лишь за счет расшифровки, детализации применительно к мотивам поведения и ситуациям криминологи чески однородных преступлений.

<…>

---

1 Термин (от лат. terminus — граница, предел) — слово или сочетание слов, употребляемые с оттенком специального научного значения. Понятие — форма мышления, отражающая существенные свойства, связи и отношения предметов и явлений. Основные логические функции понятия — выделение общего, которое достигнуто посредством отвлечения от всех особенностей отдельных предметов данного класса (см.: Советский энциклопедический словарь, 2-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1983. С 1316,1035).

2 Индивидуальную виктимность как повышенную способность стать жертвой рассматривает также В. П. Коновалов (Коновалов В. П, Виктимность и ее профилактика //Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. Иркутск, 1982. С. 25).

3 В. П. Коновалов также различает личностно-психологическую и ролевую виктимность как компоненты индивидуальной виктимности /Коновалов В. П. Изучение потерпевших с целью совершенствования профилактики правонарушений. М.; ВНИИ МВД СССР, 1982. С. 8).

4 Брунон Холыст полагает, что для «группового предрасположения» характерно «невиновное предрасположение» в отличие от «виновного предрасположения», характерного для «индивидуального предрасположения» (Холыст Б. Роль потерпевшего (жертвы) в убийстве // Panstwo i pravo. 1964. № 11). То, что определенное положение, профессия могут быть фактором повышенной виктимности, никаких сомнений не вызывает. Однако вряд ли можно согласиться с тем, что «групповое предрасположение» всегда характеризуется «невиновным» поведением жертвы. Среди потерпевших группового предрасположения достаточно часто встречаются лица, внесшие свой «виновный» вклад в механизм преступления. Например, работник милиции, не принявший мер предосторожности или превысивший свои права, верхолаз, оказавшийся жертвой несоблюдения правил техники безопасности. На специальные предрасположения повышенной виктимности, связанные с должностным и общественным положением, указывает Элленбергер (см.: Франк Л. В. Виктимологические исследования за рубежом//У крепление законности и правопорядка в период строительства коммунизма. Душанбе, 1973. С. 151).

5 Виктимология. СПб., 2000. С. 73.

6 Отношения преступника с потерпевшим, как правило, детально исследуются в процессе раскрытия многих преступлений, в особенности тех, в которых преступник не установлен. Например, при работе по раскрытию убийств — это непреложное правило. Гентиг обращает внимание на виктимогические резервы работы по раскрытию преступлений: «В большинстве преступлений преступник скрыт, а жертва, живая или мертвая, налицо. Основательное изучение отношений между преступником и жертвой позволит по-новому подойти к проблеме раскрытия преступления». Несколько иной по редакции, но аналогичный по смыслу перевод этого положения см.: Квашис В. Е. Основы виктимологии. С. 13.

7 Мудьюгин Г. Н. Расследование убийств по делам, возбужденным в связи с исчезновением потерпевшего: Дис.... канд. юрид. наук. М., 1962. С. 6; Франк Л. В. О классификации потерпевших в целях виктимологинеского исследования// Вопросы уголовного права, прокурорского надзора, криминалистики и криминологии. Душанбе, 1968. С. 190-191.

8 Классификация потерпевших по степени «вины» хорошо известна в виктимологической литературе. Так, один из основоположников виктимологии Мендельсон различает: а) совершенно невиновную жертву («идеальная жертва»); б) жертву с легкой виной (жертва как результат своего незнания, неведения); в) жертву, вина которой проявляется в равной степени с виной посягателя (сюда относятся и провоцирующие жертвы); г) жертву, целиком виновную в совершенном на нее покушении (см.: Укрепление законности и правопорядке в период строительства коммунизма. Душанбе, 1972. С. 151).

9 П. С. Дагель, в частности, полагает, что «...вряд ли можно выделить какие-то общие признаки, свойственные всем потерпевшим... кроме причинения вреда преступлением» (Дагель П. С. Потерпевший в советском уголовном праве // Потерпевший от преступления. Владивосток, 1974. С. 21).

10 Под установкой понимается важнейший компонент структуры личности, представляющий собой «некоторую ось сознания, вокруг которой вращаются помыслы и чувства человека и с точки зрения которых решаются многие жизненные вопросы» (Здравомыслов А. Г., Ядов В. А, Отношение к труду и ценностные ориентации личности//Социология в СССР. М.: Мысль, 1965. Т. 2. С. 199). Другими словами, социальная установка — это система социальной ориентации, которую человек для себя принял (см. эту же работу). А. М. Яковлев понимает под установкой способность «действовать определенным образом или избирательное установление связей» (Яковлев А. М. Некоторые теоретические вопросы общей методики изучения личности преступника// Проблемы искоренения преступности. М., 1968. С. 85).

11 Норма безопасности — это определенное обстановкой правило, линия поведения, обеспечивающая лицу избежание причинения вреда преступлением. Она может быть простой, если имеется опасность причинения вреда одного вида, и сложной —при опасности причинения вреда различного характера.

Поле безопасности — это внешняя для лица обстановка (ситуация), в пределах которой объективно исключается опасность причинения вреда преступлением.