Хрестоматия по юридической психологии. Особенная часть.
КРИМИНАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Понять любое поведение человека, в том числе и преступное, невозможно без глубокого проникновения в его психологию, без знания психологических механизмов и процессов. Психологическая подоплека коррупционного поведения представляет значительный интерес для психологического анализа; ее изучение помогает вырабатывать адекватные меры по противодействию коррупции. В этой связи профилактика взяточничества должна базироваться не только на всестороннем анализе уголовно-правовой и криминологической характеристик, но также требует необходимых знаний и о его психологии. Термин «психология взяточничества» можно рассматривать как в узком, так и в широком аспекте. Первый традиционно рассматривался и рассматривается в рамках криминальной психологии, которая исследует личность преступника, а также пути и способы воспитательного воздействия на эту личность в психологическом аспекте. Второй аспект, на наш взгляд, является синтезом теоретических и эмпирических знаний на пересечении теорий мотивации, социальной и юридической психологии и должен рассматриваться как элемент криминологической характеристики, так как он дает возможность глубже познать истоки и механизм взяточничества как социального явления.

Необходимо учитывать, что взяточничество проявляется в контексте профессиональной деятельности должностного лица, т.е. является частью (вариантом) выполнения определенных общественных функций. Поэтому, как нам представляется, психологию взяточничества необходимо рассматривать комплексно, не ограничиваясь рамками криминальной психологии. Суждения по данному вопросу базируются на результатах изучения материалов уголовных дел, личных наблюдениях, учебной литературе по юридической психологии, а также на материалах средств массовой информации. При этом автор не претендует на бесспорность и окончательный характер изложенных соображений.

По мнению М. Решетникова, природа современной коррупции пока чрезвычайно поверхностно изучена в психологическом аспекте [1], хотя психология взяточничества может и должна внести свой вклад в решение задач по его противодействию. При выработке на государственном уровне мер по предупреждению коррупционной преступности психологический аспект по-прежнему «остается в тени». Первое комплексное исследование взяточничества конца 80-х гг. [2], где затрагивалась психологическая характеристика личности взяточников, уже устарело. За относительно непродолжительный период времени в этом вопросе произошли существенные изменения. Психологическая характеристика личности взяткополучателя и взяткодателя, которая приобретает практическую и научную значимость только при определенной систематизации черт, свойств и социальных связей личности преступника, рассматривалась автором в других публикациях [3; 4]. Этим целям служит типология личности преступника и классификация преступников, которая отражает суть данного явления и позволяет дифференцировать профилактическое или воспитательное воздействие, строить его в зависимости от типологических особенностей конкретных личностей, их принадлежности к определенному типу личности преступника.

Ядром психологии коррупционера обычно признается мотивация поведения, под которой понимается совокупность мотивов, то есть осознанных потребностей, выступающих как побудительные причины активности. В формировании мотивации личности участвуют два процесса: первый — это становление уникальной потребностной структуры, второй — усвоение индивидом системы ценностей, характерной для данной структуры. Если потребностная структура личности соответствует системе ценностей, то личность успешно адаптируется в социальной жизни, а если нет, то возникает психологический дискомфорт, проявляющийся в девиантном поведении, что зачастую приводит человека к совершению преступления. Многообразие видов девиантного поведения определяется индивидуально-психологическими особенностями личности.

Мотивация преступного поведения и личность преступника тесно взаимосвязаны. Личностные черты преступника накладывают отпечаток на мотивацию его поведения, а криминальные мотивы, закрепившись в преступных действиях, деформируют личность преступника. Начиная с подросткового возраста, в том числе под воздействием социального окружения, формируется психологическая готовность к противоправному либо правомерному способу удовлетворения своих потребностей. Главное место в мотивации преступного поведения занимают такие мотивационные образующие, как мотивы, потребности, цели, интересы, эмоции, а также ценностные ориентации. Любой поступок, в том числе и преступное деяние, можно объективно оценить только в том случае, если полностью установить и понять его мотивы. Мотив объясняет истинную причину поведения и активности личности.

Термин «мотив» происходит от французского motiver и означает побудительную причину, повод к какому-либо действию, довод в пользу чего-либо [5]. Выделяют три основных функции мотива: побуждающую, направляющую и регулирующую. И не случайно, что основная функция мотива — функция побуждения активности человека. При этом мотив не только побуждает к совершению какого-либо действия (бездействия), но и является источником возникновения определенных психических процессов, в своей совокупности определенных как мотивация [6, с. 39]. Направляющая функция мотива заключается в постановке человеком цели действия (бездействия) и определении пути ее достижения. Вместе с этим, мотив наделяет личностным смыслом предметы или деятельность, которые отражаются в эмоциональной окраске. Сама возможность получения взятки стимулирует активность взяткополучателя. Мотив «становится фактором, направляющим деятельность, так же, как обозначенная на карте дорога указывает направление пешеходу, помогает решить, пойдет ли он влево или вправо на ближайшем перекрестке...» [7, с. 7]. Наделение мотива регулирующей функцией обусловлено традиционным закреплением за ним определенной роли в регуляции поведения: во-первых, мотив непосредственно влияет на процесс протекания внутренней активности человека, побуждая и направляя ее, и, во-вторых, мотив оказывает воздействие на поведение человека. Мотив присутствует и до начала внешних действий, и во время их совершения, и только после достижения человеком поставленной цели его сменяет другой мотив, более актуальный. Если же мотив перестает быть актуальным до или во время совершения действий, то они теряют значимость для субъекта и прекращаются.

Если в криминологии при изучении личности преступника одним из актуальных аспектов выступает мотивация преступного поведения, то с точки зрения психологии в данном случае вызывает определенный научный интерес такое психическое образование, которое являлось бы итогом процесса мотивации и отражало бы в себе все основные элементы, детерминирующие структуру мотивации (потребность, мотив, цель, конкретный способ реализации задуманного и др.). Таким обобщающим термином, который обозначает указанное психическое образование, по мнению ряда психологов, выступает личностная «приемлемость» преступного деяния, то есть готовность к противоправному поведению, проявляющаяся в «побуждении» [8; 9, с. 110-115]. Корыстная мотивация является сущностной характеристикой взяточничества. Относительно термина «корыстный мотив» в юридической литературе высказываются различные суждения. Одни авторы толкуют его широко — как стремление получить материальную, имущественную выгоду, в том числе и право занять более высокооплачиваемую должность; другие считают, что корыстный мотив содержит в себе страсть к накопительству, обеспечению наилучшего материального положения; третьи сущность корысти как мотива преступления видят в стремлении, желании лица незаконно, неправомерно обогатиться [10, с. 42-45].

Основной психологической особенностью корыстных преступников является деформация их потребностной сферы — утилитарные потребности блокируют потребности высших уровней, в поведении личности доминируют гипертрофированные корыстные побуждения, удовлетворение которых невозможно правомерными способами [11, с. 304]. По мнению В.В. Лунеева, корыстную мотивацию по содержанию и стойкости можно дифференцировать на: 1) жажду накопления денег и материальных ценностей, алчность, жадность, стяжательство; 2) стремление к материальному комфорту и благополучию, приобретению престижных ценностей, к жизни «не хуже других»; 3) пьянство, стремление к разгульной жизни и другие порочные наклонности, требующие материальных затрат; 4) ложно понятые интересы службы, карьеристские устремления, желание угодить вышестоящему начальству, приобрести и поддержать нужные для службы знакомства и связи; 5) личную материальную нужду и другие побуждения [12]. М.Г. Миненок корыстные устремления, исходя из целей, классифицирует на стяжательские (накопительские), потребительские, престижные, утилитарные [13, с. 81-82]. Корысть-стяжательство и корысть— накопительство, будучи одними из древних форм корысти, как раз и связаны с совершением коррупционного взяточничества. Эта наиболее опасная форма корысти и ее носители относятся к так называемым «махровым» взяточникам. Криминологическая дифференциация корысти с учетом психологических особенностей личности преступника помогает глубже познать причину преступного поведения, а значит, с большей эффективностью предложить конкретные меры и пути по предупреждению преступления. В конечном счете, она должна подчиняться общим задачам борьбы с преступностью.

Ф.П. Ходеев и Т. Шутенко, исследуя психологию взяточничества с точки зрения теории мотивации, пришли к основным выводам, суть которых сводится к следующему: «1. В ряде случаев взятка берется без выраженной корысти. 2. Даче взятки может способствовать особое эмоциональное состояние взяткодателя. 3. Если, беря взятки, человек удовлетворяет потребности роскоши, богатства, престижа и превосходства, самостоятельно остановиться, прекратить брать взятки он не в состоянии. 4. На человека с неудовлетворенными физиологическими потребностями (голод, жажда, отсутствие жилья) угрозы наказания эффективно не действуют. 5. Наказания за взятки и их ужесточение не могут изменить чувства удовлетворения от их приема. 6. Психологическая потребность получения взятки изменяется с возрастом. Чем моложе человек, тем меньше вероятность того, что он взяточник. 7. Попытки стимулирования честной работы чиновников повышением их зарплаты чреваты стагнацией для организации» [14, с. 58].

С учетом указанного сложным и неоднозначным является вопрос о том, как мотивировать должностное лицо, чтобы достичь честного исполнения службы. К сожалению, этот вопрос с точки зрения теории разработан мало и требует отдельного рассмотрения. Основной подход к решению проблемы взяточничества часто видят в повышении зарплаты чиновникам, то есть в материальном стимулировании. Однако высокий должностной оклад не всегда гарантирует заинтересованность и высокую результативность, но часто создает реальную опасность переплаты за не сделанную работу. Это, в свою очередь, приводит любую организацию к стагнации, причина которой заключается в том, что, привыкая к стабильной оплате, даже самые эффективные и талантливые работники достаточно быстро «сваливаются» на формальное поддержание функционирования, вместо того, чтобы активно участвовать в разрешении задач, стоящих перед государственным учреждением. Именно в этом, по мнению Ф.П. Ходеева, заключается одна из причин низкой эффективности работы таких учреждений. Единственным средством в таком случае может быть почти полная замена персонала [15, с. 85].

По мнению Ю.М. Антоняна, взяточничество порождено двумя основными мотивами. Один из них — видимый, внешний — это корысть, стремление обеспечить себя материальными благами, непомерные материальные потребности и амбиции, а другой — глубинный, игровой мотив. Многие коррупционеры являются «игроками», причем это влечение ими никак не осознается и функционирует в бессознательной сфере психики. Однако участие в игре приносит им огромное психологическое удовлетворение, но не осознается ими в качестве такового [16, с. 40-41].

Представляет научно-практический интерес точка зрения зарубежных исследователей по вопросу психологических оснований коррупции. По мнению зарубежных ученых (Рейс— мен В.М., США), в основе коррупционных правонарушений лежит создание внутренних (групповых) нормативов поведения. Речь идет о том, что внутри бюрократической системы существуют свои правила, которые официально не афишируются, но, тем не менее, признаются. Понятие нравственного поведения в среде коррупционеров искажено и значительно отличается от воззрений на этот феномен законопослушных государственных служащих. Отсюда и разница в оценке уместности как отдельных взяток, так и взяточничества в целом [17, с. 504].

Другое психологическое основание коррупции — создание в сознании коррупционеров психологических механизмов самозащиты. Так, В. Фокс (США), ссылаясь на Сайкса и Матза, выделяет пять типов мотивов, которые могут быть использованы коррупционерами для оправдания своего поведения: 1) отрицание ответственности (коррупционер считает себя «скорее объектом, чем субъектом». Он — «жертва» обстоятельств, вынужден быть коррупционером); 2) отрицание вреда (чиновник, получая взятку, считает, что в его действиях отсутствует вред. Например, взятка является своеобразной благодарностью за правильно принятое решение, за принесенную пользу); 3) отрицание наличия жертвы взятки (дающий ее — сам правонарушитель, вор, мошенник, уклоняющийся от налогов). Дающий взятку отдает часть денег, нажитых нечестным путем, а взяв их, чиновник никому не причиняет ущерба; 4) осуждение осуждающих (чиновник руководствуется соображением, что «берут все». Это умозаключение он может подтвердить ссылками на своих коллег, начальство и т.д.); 5) ссылка на высшие соображения, когда моральные и этические нормы, бытующие в обществе, нейтрализуются или отрицаются. Чиновник руководствуется корпоративными соображениями. Например, отказ от взятки может быть «неправильно» истолкован его коллегами по работе, которые принимают подношения [17, с. 504].

Наиболее распространенный мотив, на наш взгляд, при совершении коррупционной сделки в современных условиях — это компенсация за ощущаемый должностными лицами ущерб, связанный с прохождением ими государственной службы. К потере нравственного иммунитета подталкивает: ощущение социально-экономической нестабильности; низкая зарплата, не соответствующая квалификации и ответственности работы; несправедливость при продвижении по службе; хамство или некомпетентность начальника. Многие не считают себя взяточниками, рассматривая различного рода «подношения» как справедливую форму доплаты к нищенской зарплате. В основном это затрагивает субъектов «бытового» взяточничества: врачи, педагоги, рядовые госслужащие, у которых уровень заработной платы, установленный государством, значительно ниже других категорий специалистов. Укрепившийся в их сознании лозунг «взяточничество как способ выживания» несет в себе серьезную угрозу ибо грань между «выжить» и «нажиться» является довольно зыбкой. Проведенный нами в течение 2009 г. выборочный опрос руководителей низового уровня субъектов хозяйствования показал высокую степень их неудовлетворенности уровнем заработной платы (более 90 %).

В период перехода страны к рыночной экономике возник кризис системы трудовой мотивации, что, в свою очередь, привело к кризису социальной активности, так как произошла трансформация структуры ценностных ориентаций человека, созидательная и трудовая деятельность человека не обеспечивала реализации всех групп потребностей: физических, социальных, интеллектуальных и других. Труд перестал быть эффективным источником удовлетворения потребностей. Исчезли или значительно снизили значимость такие элементы социальных побуждений, как работа на благо общества, трудового коллектива. Преобладающее значение приобрел фактор материального вознаграждения. Ухудшение материальных условий вызвало у работников чувство страха перед будущим, неуверенности в завтрашнем дне. Среди мотивов трудовой деятельности возобладали краткосрочные цели и ценностные ориентации.

По мнению В.Л. Васильева, социально-психологическими факторами роста коррупции в России явились: «окорыстовывание» общественных отношений, распространение психологии потребления, философии «жизни одним днем» и коммерциализация исполнения должностных обязанностей. Следствием этого явилась смена идеалов и трансформация групповой морали российской бюрократии в сторону развития группового эгоизма. В результате в среде государственных служащих сформировалась социальная группа, экономические и другие интересы которой направлены на удовлетворение непомерно возрастающих потребностей бюрократической элиты. Для участников этой группы было характерно самоутверждение не в процессе исполнения служебных обязанностей в интересах общества, а создание всевозможных запретов и препятствий, «шлагбаумов» на пути проявления здоровой частной инициативы [18, с. 355-357].

Важной особенностью социально-психологического климата в обществе, способствующей процветанию взяточничества, является наличие двойного морального стандарта. С одной стороны, коммерческое или политическое взяточничество считается общественно неприемлемым, а с другой стороны — бытовое взяточничество является частью нашего современного образа жизни и быта, приемлемым «по умолчанию». Обыденность последней формы взяточничества, начавшая особенно проявляться в преддверии распада СССР, притупила ощущение опасности, и если пренебрегать этим явлением, то вряд ли смогут эффективно сработать предупредительно-профилактические меры по обузданию коррупции, принимаемые на государственном уровне. У большей части населения страны постепенно складывается стереотип коррупции как этически приемлемой формы разрешения проблем, размывается понимание общественной опасности этого явления, снижается порог моральной терпимости населения к взяточничеству и поборам. У психологов есть универсальный совет относительно любых дурных наклонностей: «Ты волен поступать так, как находишь нужным, если не в силах отказаться от дурной привычки, но каждый раз, беря в руки сигарету, бокал со спиртным, пирожное перед сном или взятку — помни, что это вредно, некрасиво и неправильно». Если каждый, кто берет и кто дает, будет однозначно понимать, что это стыдно и гадко, то сдвиги в общественном сознании произойдут даже в том случае, если никто в одночасье и не перестанет это делать.

В психологии рядового обывателя неправомерное поведение взяточников под различными предлогами находит оправдание. Такое положение обусловлено следующими обстоятельствами. Во-первых, выявляемость взяточничества в Республике Беларусь за последние 15 лет возросла почти в четыре раза, хотя истинный масштаб его распространения в силу латентности гораздо выше. Во-вторых, по-прежнему не изжиты различного рода подарки и подношения при решении социально-бытовых вопросов. Заинтересованные в благоприятном решении своей проблемы люди, обращаясь к чиновнику, сами несут ему подношения. Осуждая взяточничество в принципе, в критической ситуации они склонны прибегнуть к даче взятки. В-третьих, затянувшийся переходный период по формированию экономической модели развития государства способствует росту взяточничества. Не уменьшает степень коррумпированности государственных органов и постоянная ротация государственных служащих. Должностное лицо, зная, что время его нахождения в занимаемой должности зачастую является непродолжительным (в силу как объективных, так и субъективных факторов), в первую очередь стремится решить свои личные проблемы, что служит потенциальной предпосылкой для его дальнейшей коррумпированности. В связи с этим не исключена также ситуация, когда новому чиновнику необходимо дать взятку своему руководителю, чтобы его работа продолжалась беспрепятственно.

Широкомасштабному распространению взяточничества в немалой степени способствует нравственное разложение общества, которое сопровождается проявлением в социально-политической и публичной сферах низменных чувств и инстинктов. В отсутствие полноценной воспитательной работы с гражданами мерилом человеческих ценностей все чаще становится богатство (неважно, каким путем приобретенное), а главным принципом жизни — обогащение любыми средствами. Население привыкает к коррупции, не воспринимает ее однозначно как зло и даже принимает как норму поведения в современном обществе. Значительная часть молодежи прямо ориентирована на карьеру с целью занять высокий пост в системе власти для того, чтобы обеспечить себе стартовые условия для обогащения и безбедного существования. При этом в массовом сознании стали оправдываться любые средства для достижения цели, в том числе противоправные и безнравственные.

Элементы психологии коррупционера присущи почти каждому взрослому человеку. Это обстоятельство как психологический фактор необходимо учитывать в борьбе с взяточничеством. С.В. Максимов полагает, что поведение коррупционера с психологической точки зрения может быть описано моделью борьбы мотивов («моделью весов»), а ее реализация позволяет сделать вывод о том, что основными средствами борьбы с коррупцией являются снижение уровня доходности коррупционной деятельности и повышение интенсивности привлечения коррупционеров к юридической ответственности [19, с. 31-34].

Каждый конкретный человек как биосоциальное существо исходно вовсе не добродетелен и по своей природе агрессивен, эгоистичен, самовлюблен, асоциален, совершенно не имеет спонтанной любви к труду, стремится получать удовольствие, в том числе удовлетворять свои материальные и сексуальные потребности. Обобщая эти характеристики, специалисты объективно признают, что каждый отдельный человек является врагом культуры, потому что, независимо от того — осознается это или нет, каждый хотел бы, чтобы именно для него все запреты были сняты [1, с. 29-30]. Отличие преступного поведения от правомерного, по нашему мнению, коренится, прежде всего, в системе ценностных ориентаций, взглядов и социальных установок, то есть в содержательной стороне сознания. Общепризнанно, что именно в координатах ценностно-нормативной системы личности и социальной среды, их взаимодействии следует искать непосредственные причины преступного поведения. Деформации правовых установок как составные части правосознания во многих случаях выступают детерминантами отклоняющегося и противоправного поведения.

Таким образом, психологический аспект взяточничества показывает, что «бытовое» взяточничество продолжает оставаться «нормой жизни» общества; при отсутствии должной мотивации труда государственных служащих вероятность совершения ими коррупционных правонарушений значительно возрастает; признаки корыстной мотивации начинают проявляться уже в подростковом возрасте, и их можно в последующем выявлять и корректировать при проведении определенных психологических исследований личности. Мотивация коррупционного поведения определяется такими смысловыми установками, как: убежденность в снисходительности окружающих людей к фактам совершения взяточничества, либо даже в социальном одобрении таких деяний; предубеждение в невозможности удовлетворения определенных потребностей правомерным способом; недооценка собственных возможностей, позволяющих удовлетворить определенные потребности правомерным способом; убежденность в возможности избежать уголовной ответственности. Все это необходимо учитывать при выработке профилактических мер по предупреждению данного преступления. Полное и глубокое изучение следователем и судом психологических особенностей личности обвиняемого способствует решению следующих актуальных задач: выбор тактических приемов, которые в наибольшей степени способствуют эффективности производства следственных действий, а также правильной квалификации и определению соответствующего наказания; воспитательное воздействие на личность правонарушителя с целью его ресоциализации; работа по выявлению причин и условий преступления.

Список использованных источников

1. Решетников, Михаил. Психология коррупции: утопия и антиутопия / Михаил Решетников. — СПб.: Вост.-Европ. Ин-т Психоанализа, 2008. — 128 с.

2. Волженкин, Б.В. Ответственность за взяточничество: соц.-правовые и криминолог. проблемы / Б.В. Волженкин, В.Е. Квашис, С.Ш. Цагикян. — Ереван: Айастан, 1988. — 198 с.

3. Ананич, В.А. Криминологическая характеристика личности взяткополучателя и взяткодателя /

В.А. Ананич, А.М. Клим // Вестн. Акад. МВД Респ. Беларусь.— 2006. — № 2. — С. 130-133.

4. Клим, А.М. Личность взяткополучателя и пути повышения антикоррупционной устойчивости государственных служащих / А.М. Клим // Исполнение уголовных наказаний и иных мер уголовной ответственности: материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Минск, 22 апр. 2010 г.) / М-во внутр. дел Респ. Беларусь, Акад. МВД; ред. кол.: А.В. Шарков (отв. ред.) [и др.]. — Минск, 2010. — С. 122-127.

5. Мотив // Большой словарь иностранных слов в русском языке / ред.: С.М. Локшина, В.Ф. Корицкий. — М., 1998. — С. 428.

6. Хекхаузен, Х. Мотивация и деятельность: в 2 т. / Х. Хекхаузен. — М.: Педагогика, 1986. — Т. 1. — 406 с.

7. Обуховский, К. Психология влечений человека / К. Обуховский; пер. с пол. В.И. Могилева; под ред. Б.М. Сегала. — М.: Прогресс, 1972. — 247 с.

8. Вилюнас, В.К. Теория деятельности и проблема мотивации / В.К. Вилюнас // А.Н. Леонтьев и современная психология: сб. ст. памяти А.Н. Леонтьева / Моск. гос. ун-т; под ред.: А.В. Запорожца [и др.]. — М., 1983. — С. 191-200.

9. Иванников, В.А. Психологические механизмы волевой регуляции / В.А. Иванников. — М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1991. — 140 с.

10. Волков, Б.С. Мотивы преступлений: уголов.-правовое и соц.-психолог. исслед. / Б.С. Волков. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1982. — 152 с.

11. Еникеев, М.И. Юридическая психология. С основами общей и социальной психологии: учебник для вузов / М.И. Еникеев. — М.: НОРМА, 2005. — 640 с.

12. Лунеев, В.В. Преступное поведение: мотивация, прогнозирование, профилактика / В.В. Лунеев. — М.: Изд-во Воен. ун-та, 1980. — 137 с.

13. Миненок, М.Г Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы / М.Г. Миненок, Д.М. Миненок. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. — 366 с.

14. Ходеев, Ф.П. Взяткомания: болезнь или привычка? / Ф.П. Ходеев, Т. Шутенко // Рос. юстиция. — 2004. — № 2. — С. 56-58.

15. Ходеев, Ф.П. Менеджмент: учеб. пособие / Ф.П. Ходеев. — Ростов н/Д: Феникс, 2002. — 220 с.

16. Антонян, Ю.М. Типология коррупции и коррупционного поведения / Ю.М. Антонян // Социология и коррупция: материалы науч.-практ. конф., Москва, 20 марта 2003 г. / Рус.-нем. о-во права и экономики; редкол.: Ю.М. Аксенов [и др.]. — М., 2003. — С. 37-41.

17. Энциклопедия юридической психологии / под общ. ред. проф. А.М. Столяренко. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2003. — 607 с.

18. Васильев, В.Л. Юридическая психология: учебник для вузов / В.Л. Васильев. — 5-е изд., доп. и перераб. — СПб.: Питер, 2008. — 656 с.

19. Максимов, С.В. Коррупция. Закон. Ответственность / С.В. Максимов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: ЗАО «ЮрИнфоР», 2008. — 255 с.