Хрестоматия по юридической психологии. Особенная часть.
КРИМИНАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Одним из приоритетных направлений государственной и уголовной политики в нашей стране является борьба с коррупцией. В настоящее время она выходит на качественно новый уровень. Если ранее уголовное преследование осуществлялось преимущественно в отношении лиц, причастных к так называемой низовой коррупции, то в последнее время к ответственности начали привлекать высокопоставленных чиновников, управленцев, тех, чьи деяния относят к «верховой коррупции». Она имеет значительно более латентный характер, но приносит существенно больший финансовый и моральный вред интересам государства и общества, дискредитирует систему государственного управления в глазах населения.

Раскрытие, расследование и доказывание по такого рода делам вызывают особые трудности, сталкиваются с жестким противодействием заинтересованных лиц, обладающих широкими возможностями и ресурсами. Для эффективной реализации антикоррупционных мероприятий необходимы консолидированные усилия специалистов из разных областей, как практиков, так и ученых.

Немалую помощь в этой деятельности может оказать юридическая психология, поскольку коррупция — только в ее последствиях правовая и экономическая проблема, а исходно — сугубо психологическая и общечеловеческая [1]. Значение психологических компонентов коррупции состоит в том, что она сначала формируется «в головах», в сознании людей, а лишь потом определяет поведение и проявляется в противоправных действиях.

Психологическое изучение личности коррупционного преступника в нашей стране ведется относительно недавно, традиция исследований только формируется. При этом полученные в разных работах результаты и выводы не образуют целостной системы, зачастую противоречат друг другу.

О.В. Ванновская предложила оригинальную теорию коррупционного поведения госслужащих [2]. В ней она детально рассмотрела психологические аспекты коррупционного поведения и его личностные детерминанты. Предметом ее исследования выступает коррупционное поведение субъекта государственной власти, под которым понимается поведение должностного лица, направленное на получение личной выгоды путем злоупотребления служебным положением. Коррупционное поведение является разновидностью социального поведения человека, в нем «...проявляются индивидуально-психологические и социальные качества человека: особенности его темперамента, характера, воли, мотивации, профессионально-нравственные убеждения, ценностные ориентации» [3]. Сравнивая законопослушное («идеальное» в терминологии автора) и коррупционное поведение должностных лиц, она полагает, что основные различия между ними содержатся в ценностно-нормативной и диспозиционной сферах.

О.В. Ванновская полагает, что для «коррупционной личности» характерны: осмысление жизни через приобретение материальных благ, стремление к роскоши как показателю счастья, неосознанная мотивация и недифференцированная структура установок нравственного поведения, низкий уровень удовлетворенности жизнью, негативное самоотношение и неадекватная самооценка, внешний локус контроля, импульсивный тип реагирования. При этом каждая из этих характеристик повышает склонность к коррупции [4].

Анализируя характерные особенности лиц, склонных к коррупции, она выделяет три основные сферы (уровни анализа):

ценностно-смысловой (преобладание материальных, а не духовных ценностей, что предопределяет личностный выбор в ситуации конфликта интересов между общественно значимыми и личными интересами в пользу последних);

когнитивный, в котором речь идет, прежде всего, об особенностях принятия решений. Ключевым свойством здесь выступает самодостаточность личности — свойство, отражающее ее способность преодолевать трудности при достижении цели, степень автономности от внешних воздействий и образцов поведения;

эмоционально-волевой, включающий составляющие саморегуляции и оценки [5].

Среди эмпирических исследований психологических особенностей лиц, совершивших преступления коррупционной направленности, в первую очередь следует отметить цикл работ, проведенных в разные годы специалистами Академии ФСИН России. Так, в одной из публикаций, обобщая данные проведенных ранее исследований, Е.Е. Гаврина приводит собирательный «психологический портрет» бывших сотрудников правоохранительных органов, совершивших должностные преступления [6]. Она выделяет ряд блоков качеств, лежащих в основе коррупционного поведения. Основным компонентом здесь выступает «желание быть независимым от руководителей и окружающих». Потребность в независимости, по мнению Е.Е. Гавриной, проявляется у коррупционеров в искаженной форме, в стремлении к обладанию определенной денежной суммой, позволяющей удовлетворять их потребности и запросы. Осознание того, что, работая в правоохранительных органах, они не могут заработать достаточно для реализации своих амбиций, запускает механизм формирования коррупционного поведения.

Второй компонент связан с тем, как коррупционные преступники выстраивают межличностные отношения с окружающими. Как указывает автор, здесь «проявляются две совершенно разных тенденции, с одной стороны, они выступают в роли лидеров при организации межличностных деловых отношений, с другой — проявляют повышенную замкнутость при построении близких отношений. Это говорит об имеющемся личностном разладе у этой категории сотрудников при построении межличностных взаимоотношений» [7].

Третьим компонентом выступает предрасположенность к открытой жестокости у сотрудников-коррупционеров, развитию которой способствовали осторожность при построении глубоких эмоциональных отношений, неумение тормозить агрессию, склонность к завуалированной жестокости, отсутствие рабочей направленности личности при выполнении обязанностей по должности.

Автор полагает, что «по отдельности эти и некоторые другие компоненты являются лишь индивидуальными особенностями личности сотрудника правоохранительных органов, а вот в сочетании выступают в роли симптомокомплексов, способствующих формированию коррумпированного поведения» [8]. Е.Е. Гаврина также отмечает, что «сотрудники-коррупционеры по своим деструктивным отклонениям, проявляющимся в поведении, очень схожи с бывшими сотрудниками правоохранительных органов, осужденными за преступления общеуголовного характера» [9]. Вместе с тем она предполагает существенные различия в механизмах, лежащих в основе формирования этих деструкций.

Существенно отличаются от этих данных результаты другого эмпирического исследования [10]. Его авторы установили, что коррупционным преступникам присуща потребность в зависимости от окружающих их людей, им свойственно ожидание контроля и руководства с их стороны. Эти данные подтверждают тот факт, что большинство коррупционеров совершают свои преступления под влиянием окружения. Для них также нехарактерно брать на себя ответственность при принятии решений.

Кроме того, осужденные за коррупционные преступления неохотно идут на создание и поддержание благоприятных отношений с окружающими, а также во взаимоотношениях с другими людьми воздерживаются от эмоций и стараются вести себя сдержанно. Авторы утверждают: «Это неудивительно, так как сама специфика совершенного преступления предполагает проявление повышенной осторожности при установлении близких, дружеских отношений с людьми, в противном случае их быстро и легко смогут «разработать» оперативные аппараты соответствующих органов» [11].

Представляется, что существенные различия результатов отдельных исследований можно объяснить следующим образом. Само по себе понятие коррупционного преступления является крайне широким, оно включает в себя целый спектр различных деяний. Соответственно, и совершающие их люди весьма различны по своим индивидуальным особенностям, так же как различаются субъекты, совершившие убийство по найму и убийство в состоянии аффекта. Так, «низовые коррупционеры», совершающие преступления в сфере быта, и те лица, чьи деяния обозначаются как «верховая коррупция», существенно отличаются социально-демографическими и психологическими характеристиками. Учитывая неоднородность этой группы преступников, Е.Е. Гаврина и ее коллеги строят различные эмпирические типологии коррупционеров, используя для этого средства статистического анализа данных (кластерный анализ и др.) [12].

Тем не менее коррупционные преступники обладают и некоторыми общими чертами. Обобщая результаты приведенных и ряда других исследований, можно выделить такие наиболее значимые психологические характеристики, выявленные в отдельных работах, как активность, энергичность, инициативность, высокая эмоциональная устойчивость, работоспособность, развитый самоконтроль, способность к продуктивной деятельности в сложных, стрессовых условиях, выраженные организаторские и коммуникативные качества. Подобные люди коммуникабельны, готовы к совместной работе (по данным большинства исследований). Коррупционеры, как правило, прагматичны, стремятся к достижению личных целей, готовы жестко отстаивать свои права и интересы, эгоистичны. Они отличаются направленностью на достижение конкретных практических результатов при реализации любой деятельности. В ряде исследований была также выявлена готовность многих коррупционеров (как потенциальных, так и реальных) к риску.

Значительное внимание авторы уделяли изучению глубинных, «ядерных» структур личности, например особенностей ценностной сферы коррупционеров. Как и в других случаях, результаты были не вполне однозначны. Так, А.А. Кашкаров в своей работе выявил, что среди базовых ценностей лиц, совершивших преступления коррупционной направленности, важное место занимает «благосостояние» [13]. В других исследованиях, проведенных Е.Е. Гавриной и ее коллегами, было показано, что стремление к получению материальных благ выступает для многих коррупционных преступников не как самоцель, а как средство достижения других целей — получения высокого статуса, повышения своего престижа в обществе и самоуважения, завоевания уважения окружающих и т. д. [14]

Изучив мотивацию коррупционеров, известный российский криминолог Ю.М. Антонян утверждает, что их поведение поли— мотивировано. Ведущими мотивами выступали, во-первых, стремление к получению материальных благ, а во-вторых — игровые мотивы. Автор считает, что «очень многие коррупционеры являются игроками, причем это их влечение ими никак не осознается и функционирует в бессознательной сфере психики... Они вступают в захватывающую игру в сложных, эмоционально насыщенных ситуациях, играют с судьбой, законом, опасностью, с другими людьми и вне такой игры не представляют себя. Это является главной причиной того, что они совершают коррупционные преступления на протяжении многих лет» [15]. При этом «игровые мотивы в коррупционном поведении переплетаются с корыстными и начинают мощно детерминировать друг друга. Наличие именно этих двух основ мотивации, их взаимное усиление в значительной мере объясняют, как распространенность коррупции, так и то, что соответствующее поведение реализуется в течение многих лет, становясь образом жизни» [16].

В другой работе [17] автор также выделяет несколько различных видов мотивов, характерных для коррупционеров: корысть, карьеризм, властолюбие, стремление завоевывать и поддерживать свой авторитет среди окружающих. О последней мотивации он пишет: «Корысть, понимаемая в смысле личного обогащения, если она здесь есть, выступает лишь в качестве дополнительного мотива» [18].

Исследования психологии личности коррупционера не ограничиваются приведенными примерами. При этом мы старались указывать на лучшие работы, использовать наиболее достоверные и надежные данные. В связи с этим необходимо отметить следующее. Борьба с коррупцией все больше входит в мейнстрим российской политики, правоохранительной деятельности. Соответственно, изменение конъюнктуры повлияло и на популярность этой тематики для различных авторов, в том числе и никогда не работавших в русле юридической и криминальной психологии. Стремление высказаться на злободневную тему побуждает их к умозрительным, спекулятивным утверждениям («коррупционерам присущи корысть, жадность, цинизм и т. п.») [19] либо к не слишком удачным попыткам приложить к этой сфере собственный опыт и знания, относящиеся к совершенно иным областям психологической науки (например, к клинической психологии, психоанализу, психотерапии). Результатами этого выступают такие экзотические публикации, как работа Н.Ю. Хусаиновой и А.Р. Гиниятуллиной [20], в которой особенности коррупционеров изучались и интерпретировались в рамках аналитической психологии К. Г. Юнга (последователя З. Фрейда). Опираясь на разработанную им теорию архетипов — образов коллективного бессознательного, авторы пытались доказать наличие «достоверных различий в архетипических особенностях (архетипических профилях) студентов с бессознательно-негативным и бессознательно позитивным отношением к коррупции», что, в свою очередь, «дает основание теоретического обоснования идеи об архетипической готовности личности к коррупции» [21]. Итог проведенного исследования был сформулирован следующим образом: «Воспитание людей с бессознательно-негативным отношением к коррупции возможно при тотальной архетипической грамотности, внимательности к символам внутренней и внешней жизни, внутреннем принятии канонов, общих для всех религий, и обогащенности всех сфер жизни человека позитивной архетипической символикой» [22]. Представляется, что довольно сложно предложить какие-либо конкретные практические рекомендации по противодействию коррупции, основываясь на такого рода типологиях и выводах.

К области сугубо нетрадиционных взглядов на психологию коррупционера относится и предложенный Р.Р. Гарифуллиным оригинальный подход, находящийся на стыке клинической психологии, психотерапии и психиатрии [23]. Анализируя проблему взяточничества (стремления брать взятки), автор полагает, что во многих случаях ее можно рассматривать как форму психического заболевания: «Наши исследования показали, что особое место среди личностей-коррупционеров занимают взяточники, имеющие психологическую зависимость, — взяткоманы. Поэтому, с нашей точки зрения, взяткомания как специфическая форма клептомании является болезнью со всеми признаками, которые имеют место при наркомании, алкоголизме, игромании и других деструктивных патологических зависимостях» [24]. На основании этого Р.Р. Гарифуллин предлагает включить «взяткоманию» в медицинский классификатор болезней. Правда, при этом он оговаривается, что «не всегда взяточничество является заболеванием (взяткоманией), так же, как и потребление алкоголя не всегда является алкоголизмом» [25]. Основным методом борьбы со взяточничеством Р.Р. Гарифуллин считает специально организованную психотерапию. Данный подход, на наш взгляд, может представлять интерес в качестве научного курьеза, но вряд ли будет полезен практикам.

Многие опубликованные исследования характеризуются поверхностным подходом к проблеме, имеют описательный характер. Зачастую в качестве объекта изучения берутся лица, якобы склонные (или, напротив, не склонные) к коррупции, что определяется по результатам их анкетных опросов, т. е. фактически на основе самооценки субъекта [26]. Достоверность полученных в них данных весьма сомнительна. В свою очередь эмпирические психологические исследования истинных коррупционеров, т. е. лиц, совершивших преступления коррупционной направленности и отбывавших наказание в ИТУ не всегда основывались на серьезной теоретической базе (либо она не была представлена в опубликованных работах).

Уже отмечавшиеся неоднозначность, а в ряде случаев и прямое противоречие результатов ряда исследований обусловливают необходимость дальнейшего углубленного изучения психологических особенностей личности коррупционера. В настоящее время психологи Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации совместно с коллегами-юристами проводят такое исследование в рамках комплексного междисциплинарного проекта «Личность коррупционного преступника» (2016 — 2018 гг.). Представляется, что его результаты позволят правоприменителям глубже понять внутренние, скрытые предпосылки и механизмы коррупционного поведения субъекта, всесторонне оценить субъективную сторону преступного деяния с использованием данных юридической психологии.

Теоретической основой психологического исследования выступает ценностно-нормативная теория личности преступника, созданная А.Р. Ратиновым. Соответственно, основное внимание в нем будет уделено ценностносмысловой сфере личности коррупционного преступника, которая, возможно, формирует и отдельные различия в характерологических свойствах таких лиц. Планируется также использовать некоторые положения психологической концепции коррупционного поведения госслужащих О.В. Ванновской.

Следует подчеркнуть, что изучение личности коррупционного преступника является не самоцелью, проводится не только лишь для приращения научного знания, оно имеет вполне очевидный практический аспект. Достоверные и обоснованные данные о специфических особенностях личности субъектов, совершающих преступления коррупционной направленности, в дальнейшем могут быть использованы в качестве критериев оценки и отсева при проведении профессионального психологического отбора кандидатов на государственную службу на замещение должностей, характеризующихся повышенным коррупционным риском. Эта информация может также применяться при проведении психологической экспертизы обвиняемых в преступлениях данной категории. Разумеется, выводы эксперта не являются доказательством виновности лица: «мог» не означает «сделал». Тем не менее если в ходе психологического обследования у подэкспертного будут выявлены личностные особенности, характерные для коррупционных преступников, это будет служить дополнительным подтверждением выдвинутого обвинения, хотя, разумеется, носящим вероятностный характер.

1 Решетников М.М. Психология коррупции: утопия и антиутопия. СПб., 2008. С. 107.

2 Ванновская О.В. Психология коррупционного поведения госслужащих: монография. СПб., 2013.

3 Ванновская О.В. Личностные детерминанты коррупционного поведения // Изв. Рос. гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена. 2009. № 102. С. 324.

4 Там же. С. 328.

5 Ванновская О.В. Обоснование концепции коррупционного поведения госслужащих // Вестн. Моск. гос. обл. ун-та. Сер. «Психологические науки». 2011. № 3. С. 133-134.

6 Гаврина Е.Е. Специфика проявления коррумпированного поведения сотрудников правоохранительных органов // Прикладная юрид. психология. 2010. № 3. С. 64-69.

7 Там же. С. 67.

8 Там же. С. 68.

9 Там же. С. 67.

10 Балашов А.А., Гаврина Е.Е., Шорников В.П. Коррупция в обществе и уголовно-исполнительной системе России: учеб. пособие / под ред. Е.Е. Гавриной. Рязань, 2011. С. 160-183.

11 Там же. С. 165.

12 См., напр.: Гаврина Е.Е., Балашов А.А. Типология осужденных за коррупционные и экономические преступления // Прикладная юридич. психология. 2011. № 2. С. 68-74.

13 Кашкаров А.А. Социально-психологическое исследование состояния должностной преступности в органах публичной власти в Республике Крым и городе Севастополе. Краснодар : Краснодар. ун-т МВД России, 2015.

14 Гаврина Е.Е., Горностаев С.В., Холопов В.А. Коррупционная деструктивность личности сотрудников правоохранительных органов : монография / под ред. Е.Е. Гавриной. М., 2010 (цит. по: Балашов А.А., Гаврина Е.Е., Шорников В.П. Коррупция в обществе и уголовно-исполнительной системе России : учеб. пособие / под ред. Е.Е. Гавриной. Рязань, 2011. С. 146); Гаврина Е.Е., Хаванова И.С. Мотивационная сфера личности бывших сотрудников уголовно-исполнительной системы, совершивших преступления коррупционного характера // Прикладная юрид. психология. 2015. № 3. С. 74-81.

15 Антонян Ю.М. Типология коррупции и коррупционного поведения // Социология и коррупция. Науч.-практ. конф., 20 марта 2003 г. М., 2003. С. 37-41. См. также: URL: http://antonyan-jm.narod.ru/inter3. html

16 Там же.

17 Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. СПб., 2004. С. 234-246.

18 Там же. С. 241.

19 См., напр.: Бирюкова Г.М., Зазыкин В.Г. Психологические аспекты изучения коррупции // Юрид. мысль. 2013. № 1 (75). С. 108-116.

20 Хусайнова Н.Ю., Гиниятуллина А.Р. Архетипические особенности личностей с различным отношением к коррупции // Актуал. проблемы экономики и права. 2010. № 4. С. 162169.

21 Там же. С. 163.

22 Там же. С. 169.

23 Гарифуллин Р.Р. Взяткомания как одна из причин взяточничества: психологический анализ (психологические и психотерапевтические подходы к проблеме взяточничества и взяткомании) // Актуал. проблемы экономики и права. 2012. № 4 (24). С. 9-14 (см. также: URL: http://psyfactor.org/lib/corruption3. htm); Его же. Психологические и психотерапевтические подходы к проблеме взяточничества и взяткомании (новая концепция разрешения проблемы коррупции). URL: http://psyfactor.org/lib/corruption2. htm

24 Гарифуллин Р.Р. Взяткомания как одна из причин... С. 9.

25 Там же. С. 11.

26 См., напр.: Терехова Т.А. Влияние личностных особенностей на склонность к коррупционной деятельности // Молодой ученый. 2011. № 11 (34). Т II. С. 122-127; Киселев В.В. Психологические детерминанты антикоррупционного поведения сотрудников государственной организации : дис. ... канд. психол. наук. М., 2016.

Библиографический список

1 Антонян Ю.М. Типология коррупции и коррупционного поведения // Социология и коррупция. Науч.-практ. конф., 20 марта 2003 г. — Москва, 2003.

2 Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. — Санкт— Петербург, 2004.

3 Балашов А.А., Гаврина Е.Е., Шорников В.П. Коррупция в обществе и уголовноисполнительной системе России : учеб. пособие / под ред. Е.Е. Гавриной. — Рязань, 2011.

4 Бирюкова Г.М., Зазыкин В. Г. Психологические аспекты изучения коррупции // Юрид. мысль. — 2013. — № 1 (75).

5 Ванновская О.В. Личностные детерминанты коррупционного поведения // Изв. Рос. гос. пед. ун-та им. А.И. Герцена. — 2009. — № 102.

6 Ванновская О.В. Обоснование концепции коррупционного поведения госслужащих // Вестн. Моск. гос. обл. ун-та. — Сер. «Психологические науки». — 2011. — № 3.

7 Ванновская О. В. Психология коррупционного поведения госслужащих : монография. — Санкт-Петербург, 2013.

8 Гаврина Е.Е. Специфика проявления коррумпированного поведения сотрудников правоохранительных органов // Прикладная юрид. психология. — 2010. — № 3.

9 Гаврина Е.Е., Балашов А.А. Типология осужденных за коррупционные и экономические преступления // Прикладная юрид. психология. — 2011. — № 2.

10 Гаврина Е.Е., Горностаев С.В., Холопов В.А. Коррупционная деструктивность личности сотрудников правоохранительных органов: монография / под ред. Е.Е. Гавриной. — Москва, 2010.

11 Гаврина Е.Е., Хаванова И.С. Мотивационная сфера личности бывших сотрудников уголовно-исполнительной системы, совершивших преступления коррупционного характера // Прикладная юрид. психология. — 2015. — № 3.

12 Гарифуллин РР Взяткомания как одна из причин взяточничества: психологический анализ (психологические и психотерапевтические подходы к проблеме взяточничества и взяткомании) // Актуал. проблемы экономики и права. — 2012. — № 4 (24).

13 Гарифуллин РР Психологические и психотерапевтические подходы к проблеме взяточничества и взяткомании (новая концепция разрешения проблемы коррупции). URL: http://psyfactor.org/lib/corruption2. htm

14 Кашкаров А.А. Социально-психологическое исследование состояния должностной преступности в органах публичной власти в Республике Крым и городе Севастополе. — Краснодар : Краснодар. ун-т МВД России, 2015.

15 Киселев В. В. Психологические детерминанты антикоррупционного поведения сотрудников государственной организации : дис. ... канд. психол. наук. — Москва, 2016.

16 Решетников М.М. Психология коррупции: утопия и антиутопия. — Санкт-Петербург, 2008.

17 Терехова Т.А. Влияние личностных особенностей на склонность к коррупционной деятельности // Молодой ученый. — 2011. — № 11 (34). — Т. II.

18 Хусаинова Н.Ю., Гиниятулли— на А.Р. Архетипические особенности личностей с различным отношением к коррупции // Актуал. проблемы экономики и права. — 2010. — № 4.