Корыстный тип личности преступника

Типы корыстных преступников разнообразны. «Кого здесь только нет? Робкие новички, стоявшие перед совершением преступления на грани голодной смерти, и заматерелые воры-профессионалы, которые не могут жить без воровства, как рыба — без воды; беспризорный ребенок, люди цветущего возраста и старики; матери семейств и проститутки, сожительницы бандитов; ищущие только работы, какой-нибудь работы и опустившиеся наркоманы, ищущие только кокаина, морфия, алкоголя; воры плачущие и воры смеющиеся; воры, ничего не имеющие, и воры, имеющие, но желающие иметь еще более…» [13].

Лица, совершающие кражи, имеют ряд общих особенностей. Как отмечают исследователи, они относятся к наиболее социально запущенной категории правонарушителей [14]. Их преступное поведение возникает раньше, чем у преступников других категорий. Воры обладают большим криминальным опытом, сложившимися взглядами и стереотипами антиобщественного поведения. Их поведение отличается стабильной криминальной полинаправленностью. Воры обычно и хулиганы, и пьяницы. Их потребности и интересы крайне ограничены и примитивны, отчуждены от социальных ценностей. Их социальная дезадаптация обычно усугубляется отсутствием семьи, специальности, постоянной работы и постоянного места жительства, различными психическими аномалиями. В криминальной среде они пользуются наибольшим влиянием. Их преступное поведение особенно тесно коррелирует с их антисоциальным образом жизни.

Личность преступника — вора, как правило, деформирована его устойчивым включением в криминальную среду, дефектами семейного воспитания уже в раннем возрасте, хроническим неудовлетворением его насущных потребностей, постоянной ситуативной зависимостью. Квартирные воры по своим психологическим особенностям сближаются с насильственными преступниками. Имея опыт преодоления препятствий в материальной среде, они легко переходят на совершение грабежей и разбоя.

К особой группе следует отнести хозяйственно-корыстный и служебно-корыстный типы преступников. Для этого типа преступников характерны узкогрупповые эгоистические интересы, реализуемые через приписки, обман, получение незаслуженных вознаграждений и т.п. При этом вырабатывается определенный тип психологической защиты — прикрытие противозаконных махинаций «интересами дела», «служебным долгом» и т.п.

Хищения, совершаемые должностными лицами, во многих случаях сопрягаются и с другими преступлениями — взяточничеством, обманом покупателей, выпуском недоброкачественной продукции, подлогом и мошенничеством. Для них характерен активный поиск все новых и новых возможностей преступно-корыстных способов действий. Длящиеся хищения свидетельствуют о наличии у расхитителей «профессиональных» способов обмана контрольно-ревизионной службы.

Постоянная необходимость сокрытия преступлений приводит к «двойной жизни», маскировке способов удовлетворения гипертрофированных материальных потребностей показными проявлениями «бедной» жизни.

Побудительные механизмы всех корыстных преступников имеют общую основу — устойчивость корыстных побуждений. Этим объясняется высокий уровень повторности и специального рецидива в данном виде преступлений. Корысть — один из самых устойчивых, трудноискоренимых человеческих пороков, системообразующий фактор устойчивой негативной направленности личности. Корыстное мотивообразование — скрытый от самой личности процесс, защищенный от самоконтроля (совести) личности системой защитных (самооправдательных) механизмов.

Метастазы корысти паразитируют на безграничности человеческого потребительства. Соображения материальной выгоды связываются с рядом личностно-престижных обстоятельств — групповым статусом, имиджем, положением в микросреде. Эгоистические устремления могут обрастать псевдосоциальными мотивами. В условиях нарушенных хозяйственных механизмов хищения нередко связываются не только с личной материальной выгодой, но и с хозяйственной необходимостью.

Корыстные преступления связаны не с отдельными корыстными мотивами, а с общей корыстной направленностью личности, которая и выступает как системообразующий фактор поведения личности. Причины корыстных преступлений следует искать не в корыстной мотивации, а в тех факторах, которые формируют корыстные установки личности.

У корыстного преступника обычно сформирован особый тип поведения — ситуативная зависимость поведения, установка на совершение криминальных действий в любой ситуации ослабленного социального контроля. Вор — обычно не временно оступившийся человек, а человек нечестный, личность с системой устойчивых, негативных качеств, сформированных, как правило, в условиях отвержения моральных норм в семье и микросреде, в условиях нужды и социального отвержения.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой социального отчуждения личности, формированием у нее враждебных отношений к социуму; формированием у личности преимущественной ориентации лишь на внутренние критерии в оценке своего поведения. В результате личность становится неспособной оценивать объекты и явления вне собственных интересов. Если мелкие хищения иногда бывают обусловлены нуждой, материальными недостатками, то крупные, как правило, связаны с повышенным уровнем притязаний, гиперсамоутверждением, со стремлением доминировать в окружающей среде.

Психология безудержной наживы формируется на почве правовой безнаказанности. Противоправное завладение имуществом, многократное занижение стоимости приватизируемых объектов, насильственное устранение конкурентов стали массовыми явлениями. Такова плата за пассивность власти, за ее неспособность обеспечить необходимый социальный контроль над социальными процессами. Ослабление правовой регуляции, юридической ответственности за правонарушающее поведение в сфере экономических отношений ведет к резкому возрастанию и примитивно-вульгарных форм экономических посягательств, имеющих откровенно циничный характер. В мошеннических целях создаются многочисленные лжехозяйствующие субъекты, получающие предоплату и бесследно исчезающие. Бесчисленны элементарные нарушения хозяйственных договоров. Судебное же преследование правонарушителей крайне затруднено перегруженностью гражданских судов. Резко возросло противоправное завладение средствами контрагента. Дача взятки становится нормой поведения хозяйствующего субъекта.

Формирующийся в стране корпус предпринимателей дает пока еще значительную долю правонарушителей. Часть из них смыкается с недобросовестными зарубежными коммерсантами и, предавая национальные интересы, почти бесконтрольно вывозит из страны ее сырьевые богатства, другая часть занимается спекулятивными сделками. Наиболее же социально вредная часть нуворишей образует мощные преступные синдикаты, подчиняющие себе соответствующие государственные экономические структуры.

Саморегуляция общественных процессов в сфере экономики невозможна без хорошо отработанного социального (правового и нравственного) контроля.

Широкое распространение служебно-корыстная преступность получила в банковской системе и в отношении банковской системы: обман кредиторов посредством представления в банк ложных сведений об имуществе, фальшивых балансов, создание фиктивных коммерческих предприятий и т.п. Многочисленны правонарушения служебно-корыстного типа в сфере приватизации государственного имущества, в деятельности акционерных обществ, при объявлении предприятий банкротами. Многочисленны случаи мошеннического завладения имуществом граждан и юридических лиц, незаконного завладения уставными капиталами акционерных обществ.

Представляет интерес типология корыстных преступников по мотивационным критериям [15].

«Утверждающийся» («самоутверждающийся») тип, для которого смысл преступного поведения заключается в утверждении себя на социальном, социально-психологическом или индивидуальном уровнях. Естественно, здесь присутствует и корыстный мотив, выступающий как сопутствующий, во многих случаях равнозначный. То есть здесь налицо полимотивность поведения.

Владение, распоряжение похищенным является средством утверждения личности. Особенно ярко это проявляется в преступных действиях молодых людей, когда они таким образом завладевают престижными вещами.

Мотив утверждения на социально-психологическом уровне имеет место тогда, когда подросток совершает кражу или грабеж, чтобы быть принятым в референтную для него неформальную асоциальную группу.

«Дезадаптивный» (или «асоциальный») тип, который характеризуется нарушением социальной адаптации, т.е. приспособленности к условиям микросреды. Эти преступники ведут антисоциальный, часто бездомный образ жизни, многие из них являются бродягами и алкоголиками, были ранее судимы, не имеют прописки, документов. Они обычно нигде не работают, не имеют семьи, друзей, родственников. Большинство из них безразличны к своей судьбе.

В основе такого дезадаптивного поведения лежит полная личностная неопределенность, психологическая отчужденность (отверженность). Поскольку в таких случаях разорваны эмоциональные связи (привязанности) с людьми, с группой и в целом с социальной средой, поведение мотивируется неосознаваемым стремлением избежать идентификации (уподобления) с другими лицами, группой. Поэтому социальные контакты дезадаптивных лиц поверхностны. Если они устраиваются на работу, то долго на ней не задерживаются, стремятся избавиться от любых обязательств, избежать какой-либо социальной ответственности.

В большинстве своем дезадаптивные лица не имеют законных источников получения средств к существованию — их дают кражи и другие имущественные преступления.

«Алкогольный» тип очень близок к «дезадаптивному», но не идентичен ему. Критерием для выделения этого типа является мотив совершения корыстных преступлений — получение средств для приобретения спиртного. Большинство представителей — хронические алкоголики. Они отличаются глубокими личностными изменениями — деградацией личности по алкогольному типу, так как спиртное становится смыслообразующим мотивом их поведения, мерилом всех ценностей. По мере роста зависимости от алкоголя этот мотив становится в структуре личности доминирующим, вытесняя на задний план все другие мотивы. Впоследствии социально-позитивные потребности угасают, редуцируются. Семья, работа становятся второстепенными.

Меняется и сфера общения, прежде всего круг ближайших друзей. Лица, общение с которыми не сопровождается приемом алкоголя, отходят на задний план, а потом и вообще «забываются». На первый план общения выдвигаются новые «друзья» — собутыльники, готовые всегда поддержать компанию и раздобыть любым способом, в том числе и преступным, средства на спиртное. Все это усугубляет оторванность человека от нормальной социальной среды, усиливает его дезадаптацию.

Лица «алкогольного» типа чаще всего совершают мелкие кражи и мелкие хищения на производстве для удовлетворения потребности в спиртных напитках. Преступления совершаются ими примитивными способами, обычно заранее не готовятся, не принимаются меры к уничтожению следов, а похищенное чаще всего тут же сбывается.

«Игровой» тип личности корыстных преступников с психологической точки зрения довольно сложен. Представителем такого типа можно назвать Шуру Балаганова из «Золотого теленка» И.Ильфа и Е.Петрова.

Указанный тип отличается постоянной потребностью в риске, отсюда — поиск острых ощущений, связанных с опасностью, стремление участвовать в рискованных операциях и т.д.

Поведение таких лиц полимотивно: корыстные побуждения действуют наряду с «игровыми», поскольку для них одинаково значимы как материальные выгоды в результате совершения преступления, так и эмоциональные переживания, которые испытываются в процессе совершения преступления.

«Семейный» тип корыстных преступников характеризуется огромной, доминирующей ролью семьи в мотивации преступных действий. Обычно этот тип встречается среди расхитителей и взяточников и крайне редко среди воров. Хищения такой человек совершает не столько для себя, сколько для материального обеспечения близких и дорогих для него членов семьи. Многие такие корыстные преступники на работе характеризуются положительно.

«Семейная» мотивация довольно распространена среди женщин, которые похищают вверенное им имущество ради детей, мужа, а нередко и для знакомых мужчин.

Перечисленные типы встречаются и среди других категорий преступников. Так, среди убийц нередко встречаются «самоутверждающиеся». С целью утверждения себя в глазах других и самоутверждения совершается немало изнасилований, особенно подростками.

Представители «игрового» типа преступников чаще всего встречаются среди грабителей, разбойников, хулиганов и лиц, совершающих изнасилования. Среди последних это лица так называемого пассивно-игрового типа — пассивного потому, что игру (флирт) затевают женщины и своим двусмысленным поведением провоцируют мужчин на преодоление их, как потом утверждают виновные, мнимого сопротивления.

Среди насильников выделяют еще один тип — так называемый «отвергаемый», не встречающийся среди других преступников. Для лиц этого типа характерны дефекты в сфере межличностного общения. По причине слабоумия, дебильности, наличия каких-либо физических недостатков их отвергают и презирают женщины. Кроме того, умственная отсталость препятствует усвоению ими нравственных норм, регулирующих общение между полами. Лишенные возможности удовлетворить половую потребность социально приемлемым путем, они прибегают к насилию.

13 См.: Гернет М.Н. Избр. произв. М., 1974. С.430.

14 См.: Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кудряков Ю.Н. Личность корыстного преступника. Томск, 1989. С.18.

15 Cм.: Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кудряков Ю.Н. Личность корыстного преступника. Томск, 1989.