Глава 3. Психологические особенности отдельных категорий преступников

§ 2. Корыстный тип личности преступника

Типы корыстных преступлений разнообразны. "Кого здесь только нет! Робкие новички, стоявшие перед совершением преступления на грани голодной смерти, и заматерелые воры-профессионалы, которые не могут жить без воровства, как рыба — без воды; беспризорный ребенок, люди цветущего возраста и старики; матери семейств и проститутки, сожительницы бандитов, ищущие только работы, какой-нибудь работы, и опустившиеся наркоманы, ищущие только кокаина, морфия, алкоголя; воры плачущие и воры смеющиеся; воры, ничего не имеющие, и воры имеющие, но желающие иметь еще более…" [16].

Лица, совершающие кражи, имеют ряд общих особенностей. Они относятся к наиболее социально запущенной категории правонарушителей. Их преступное поведение возникает раньше, чем у преступников других категорий.

Воры обладают большим криминальным опытом, сложившимися взглядами и стереотипами антиобщественного поведения, которое отличается стабильной криминальной полинаправленностью. Воры обычно и хулиганы, и пьяницы. Их потребности и интересы крайне ограниченны и примитивны, отчуждены от социальных ценностей.

Социальная дезадаптация воров обычно усугубляется отсутствием семьи, специальности, постоянной работы и постоянного места жительства, различными психическими аномалиями. В криминальной среде они пользуются наибольшим влиянием. Их преступное поведение особенно тесно коррелирует с их антисоциальным образом жизни.

Личность преступника-вора, как правило, деформирована его устойчивым включением в криминальную среду, дефектами семейного воспитания уже в раннем возрасте, хроническим неудовлетворением его насущных потребностей, постоянной ситуативной зависимостью.

Квартирные воры по своим психологическим особенностям сближаются с насильственными преступниками. Имея опыт преодоления препятствий в материальной среде, они легко переходят на совершение грабежей и разбоя.

Вор — обычно не временно оступившийся человек, а человек нечестный, личность с системой устойчивых негативных качеств, сформированных, как правило, в условиях отвержения моральных норм в семье и микросреде, в условиях нужды, социального отвержения и пониженного социального контроля.

К особой группе следует отнести хозяйственно-корыстный и служебно-корыстный типы преступников. Для них характерны узкогрупповые эгоистические интересы, реализуемые через приписки, обман, получение незаслуженных вознаграждений и т. п. При этом вырабатывается определенный тип психологической защиты — прикрытие противозаконных махинаций "интересами дела", "служебным долгом".

Хищения, совершаемые должностными лицами, во многих случаях сопрягаются и с другими преступлениями — взяточничеством, обманом покупателей, выпуском недоброкачественной продукции, подлогом и мошенничеством. Для них характерен активный поиск все новых и новых возможностей преступно-корыстных способов действий. Длящиеся хищения свидетельствуют о наличии у расхитителей "профессиональных" способов обмана контрольно-ревизионных служб.

Многие должностные хищения совершаются в составе преступной группы, которая образуется по законам динамики неформальных групп. При этом формируются обширные межгрупповые связи, вырабатываются групповые навыки, появляется и избирательный интерес к трудовым функциям ("выгодная" и "невыгодная" работа) и к другим людям ("нужный" или "ненужный" человек).

Постоянная необходимость сокрытия преступлений приводит к "двойной жизни", маскировке способов удовлетворения гипертрофированных материальных потребностей показными проявлениями "скромной" жизни.

У всех корыстных преступников имеется общая основа — устойчивость корыстных побуждений. Этим объясняется высокий уровень повторности и специального рецидива в данном виде преступлений. Корысть — один из самых устойчивых, трудноискоренимых человеческих пороков, системообразующий фактор устойчивой негативной направленности личности.

Корыстное мотивообразование — скрытый от самой личности процесс, защищенный от самоконтроля (совести) личности системой защитных (самооправдательных) механизмов. Здесь смысл и значение особенно поляризованы, сознание и подсознание наиболее изолированы. Грань перехода от долга, гражданской порядочности к личной выгоде хрупка, подвижна, ситуативно обусловлена. Здесь требуются наиболее прочные нравственные "замки", личностные императивы, нравственные "законы внутри нас".

Метастазы корысти паразитируют на безграничности человеческого потребительства. Соображения материальной выгоды связываются с рядом личностно-престижных обстоятельств — групповым статусом, имиджем, положением в микросреде.

Эгоистические устремления могут обрастать псевдосоциальными мотивами. В условиях нарушенных хозяйственных механизмов хищения нередко связываются не только с личной материальной выгодой, но и с хозяйственной необходимостью.

Корыстные преступления связаны не с отдельными корыстными мотивами, а с общей корыстной направленностью личности, которая и выступает как системообразующий фактор поведения личности. Причины корыстных преступлений следует искать не в корыстной мотивации, а в тех факторах, которые формируют корыстные установки личности.