1.5. Личность преступника.

Криминологическая и криминалистическая характеристики

Преступление, как и личность преступника, во все времена привлекали внимание своим трагизмом, многосложностью мотивов, тайной совершения и сокрытия. В основу литературных шедевров, созданных Шекспиром, Пушкиным, Лермонтовым, Достоевским и другими великими мастерами, легли сюжеты, связанные с убийствами, которые становились развязкой драматических отношений между людьми.

Научные изыскания в этой области также были предметом дискуссий, затрагивающих многие области знаний — физиологию, психологию, юриспруденцию.

Личности преступника как объекту исследования в юридической науке и таких ее отраслей, как уголовное право, криминология, правовая психология, криминалистика, исправительно-трудовое право, посвящено значительное число монографий, содержащих анализ различных сторон преступного поведения лица, его установок, психологии преступления, отношения к содеянному, возможностей перевоспитания.

Данная проблема представляла интерес с точки зрения выяснения ее характеристик, и более всего с точки зрения, типологизации типов так называемой «преступной личности».

Первые, наделавшие много шума во всем мире работы по анализу личности преступника и ее классификации принадлежали Чезаре Ломбразо и Энрико Ферри. Они выступили со своей печально знаменитой теорией «врожденного преступника» и более широким рассмотрением классификации. Так, классификация, предложенная ими, включала пять типов преступников: 1) прирожденных; 2) «преступников вследствие безумия»; психопатов и иных страдающих психическими аномалиями; 3) преступников из страсти; 4) случайных; 5) привычных [1].

Более поздние школы, как европейские, так и русские, отвергающие теорию «врожденного преступника», сохраняли основные элементы предложенной классификации. К проблеме типизации преступников обращались многие европейские исследователи — последователи Зигмунда Фрейда. Один из них — Р. Санфорд предложил классифицировать преступников в зависимости от соотношения у них самосознания («Я»), нравственности («Сверх Я») и бессознательных влечений («Оно»). В этой связи преступники различались как досоциальные — слабое «Я» и инфантильное «Сверх Я», которое не в состоянии контролировать примитивные влечения «Оно» к насилию или иной агрессии; антисоциальные — сильное «Я», слабое «Оно» и слабое «Сверх Я», обусловливающее корыстную направленность совершаемых преступлений; асоциальные — лица со слабыми «Я» и «Сверх Я», но достаточно агрессивным «Оно», склонные к безактивному поведению (алкоголизм, наркомания, проституция, бродяжничество и др.) [2].

Для криминологических классификаций преступников представляет интерес концепция Карла Густава Юнга, последователя Зигмунда Фрейда, который рассматривал всех людей с двух характеризующих их позиций как интравертов и экстравертов. Если первые ориентированы на собственные переживания, представления и оценки, то вторые зависят от внешних влияний, оценок и впечатлений [3]. Иные представители социологической школы (Э. Фромм) распространяли идеи фрейдизма и создавали собственные классификации людей, в том числе преступников. Так, Э. Фромм, предложивший разделить всех людей на два типа — продуктивный (создающий) и непродуктивный (потребляющий), перенес такую классификацию и на преступников как непродуктивных лиц. Их насчитывалось четыре типа: 1) рецептивный (получающий) и мазохистский; 2) эксплуататорский (берущий) с садистскими наклонностями; 3) накопительский, с деструктивными наклонностями в отношениях с другими людьми и обществом; 4) рыночный (обменивающий), с выраженным эгоцентризмом и равнодушием к другим людям [4].

В настоящее время классификации преступников в зарубежной криминалистике представлены следующими типами:

а) социопаты, с отсутствием внутренних моральных запретов и способности к эмоциональным контактам;

б) невротики;

в)эгоистические личности;

г) преступники в силу приверженности к определенной субкультуре и референтной группе [5].

В России в дореволюционный период и после значительный научный интерес вызывали весьма «модные» проблемы криминологии. Журнал «Архив криминологии и судебной медицины» на своих страницах публиковал статьи юристов и медиков, относящиеся к отдельным аспектам личности преступника. Однако первые значительные исследования принадлежали отдельным ученым, специально исследующим типологию преступников, и прежде всего С.В. Познышеву и А.Е. Петровой. Перу С.В. Познышева принадлежат интересные работы, посвященные психологическим аспектам и криминологической классификации преступников. Так, по его концепции, все преступники (правонарушители) делятся на онтогенных и экзогенных, первые — это противники правопорядка, которым чужды нормы морали и человечность, вторые — это лица, совершающие преступления под воздействием внешнего влияния, недостаточно самостоятельные в выборе поступков, легкомысленные и слабохарактерные [6].

Другая, более жесткая классификация, принадлежала А.Е. Петровой, которая разделяла преступников на две категории: а) нормальные люди (непримитивные) и б) примитивные, с недоразвитой психикой и другими психологическими характеристиками. Так, в частности, примитивные определяются как конкретно-эмоциональные, конкретно-аффективные, аффективно-абстрактные, импульсивно-абстрактные, интеллектуально-волевые. Примитивные, в отличие от непримитивных, обладают недостаточно развитым мышлением, импульсивной реакцией, неразвитостью социально-правовых понятий и нравственных чувств, их действия беспорядочны [7]. Типология, предложенная А.Е. Петровой, не встретила одобрения в кругу криминологов, так как в ее матричном наложении на личность преступника не выполняла свою классификационную функцию.

Среди классификаций, формировавшихся в тот период, следует назвать классификацию А.Ф. Лазурского, основные моменты которой положительно воспринимаются современными криминологами и психологами. Относя преступников к человеческому типу, именуемому им «извращенный», автор, принимая во внимание психическое содержание личности преступников, разделил их на четыре подтипа: 1) рассудочные; 2) слабовольные; 3) импульсивные; 4) эмоциональные [8].

Приведенная классификация была принята в основном современным исследователем личности преступника А.Ф. Зелинским, который ее существенно развил за счет акцентуации психологической стороны — психического содержания личности. В соответствии со своей концепцией психологической классификации личности А.Ф. Зелинский выделил несколько подтипов и соответственно им уровней психической активности преступников. Такая классификация включает подтипы: а) рассудочный; б) слабовольный; в) импульсивный; г) эмоциональный и соответственно им — уровни: а) расчетливые эгоисты; б) апатичные; в) беспорядочные; г) сосредоточенно жестокие [9].

Классификации, отражающие психологическое и социальное содержание личности, не являются всесторонними, так как характеризуют только отдельные, по мнению авторов, наиболее значимые черты личности преступника.

Нам представляется наиболее удачной классификация, разработанная А.Г. Ковалевым. В отличие от других исследователей, автор предложил рассматривать уровень криминальной зараженности преступников, обобщив при этом значительное число материалов о лицах, отбывающих наказание.

Классификация включает несколько типов, характеризующихся различными признаками. Первый из них именуется глобальным преступным типом с полной криминальной зараженностью. Эти лица отрицательно относятся к труду и людям, не мыслят жизни вне преступлений, все устремления и чувства их связаны с предстоящими преступлениями, воля тверда в уголовных деяниях. По мысли автора, этот тип включает следующие подтипы: похотливый насильник, растлитель, казнокрад, бандит и др.

Второй тип — парциальный, с частичной криминальной зараженностью. Личность в этом случае как бы раздвоена, в ней уживаются черты нормального социального типа и черты преступника. Эти лица с уважением относятся к авторитетным людям, имеют друзей, интересуются событиями общественной жизни, бывают в театрах и музеях и вместе с тем систематически занимаются кражами, некоторые из них с несколькими судимостями.

Третий тип — предкриминальный. Лица такого типа обладают морально-психологическими свойствами, наличие которых в определенной ситуации способствует совершению преступления. Автор относит к ним лиц с чрезвычайно эмоциональной возбудимостью и недостаточным самообладанием, что в соответствующих ситуациях может повлечь разного рода преступные действия, вплоть до убийства. Названный тип имеет и разновидность, которая характеризуется как «легкомысленный лентяй, податливый на соблазн», который в благоприятной ситуации может совершить преступление [10].

А.Г. Ковалев, отмечая условность предложенной им классификации типов преступников, подчеркивает, что в рамки этой схемы нельзя заключить все совершаемые преступления.

Вместе с тем, что представляется достаточно интересным, А.Г. Ковалев называет причины возникновения таких преступных наклонностей. Так, глобальный криминальный тип, как правило, формируется в устойчивых отрицательных условиях жизни, семьях с тяжелыми отношениями, что обусловливает озлобленность, бессердечие. В качестве дополнительной причины может быть отягощение алкогольной наследственностью.

Парциальный тип формируется в двух различных коллективах: в обществе, в том числе неблагоприятном, и в семье, где дети видят примеры неблагоприятных поступков.

Третий тип — предкриминальный появляется вследствие недостатков воспитания устойчивых нравственных начал и воли, а также некоторой природной неуравновешенности [11].

В исследовании личности преступника заслуживает внимания классификация, в которой более всего подчеркивается психологическая сторона преступной деятельности и в этой связи типология преступника. Такая классификация была предложена М.И. Ени-кеевым. Рассматривая личность преступника как «совокупность негативных, социально значимых индивидуально-типологических качеств «индивида, обусловливающих его преступное поведение», он выделяет три градации преступников: 1) общий тип преступника; 2) личность преступника определенной категории; 3) личность преступника определенного вида [12].

Взгляд на преступника с позиций его общественной опасности и направленности против социальных ценностей позволяет М.И. Еникееву в типологии преступников различать три вида:

1) асоциальный (менее злостный);

2) антисоциальный (злостный);

3) тип личности преступника, характеризующийся дефектами психической саморегуляции (случайный).

Давая описание названных типов, автор выделяет их основные черты. Так, асоциальный тип характеризуется несформированностью положительных социальных позиций, удерживающих личность от возможного антиобщественного поведения в неблагоприятных ситуациях. К этому типу так называемых «ситуативных» преступников относятся лица, впервые совершившие преступление на основе общей асоциальной направленности, — несоциализированный «менее злостный» тип преступников.

Антисоциалъный тип характерен для личности злостного профессионального преступника. Он проявляется в постоянной готовности личности к преступному поведению. Психическая регуляция преступника этого типа переходит на установочный уровень, его поведение регулируется устойчивыми подсознательными криминальными побуждениями. Стереотипы поведения этих преступников сами по себе выступают как целеобразующий фактор совершения преступления на базе устойчивой антисоциальной направленности — тип «злостного» преступника. Названный тип подразделяется автором на следующие категории: 1) корыстная — категория преступников с корыстной направленностью, посягающих на основное достояние общества; 2) корыстно-насильственная — категория преступников с корыстной направленностью, соединенной с насилием над личностью; 3) насильственная — категория преступников с насильственной, агрессивной, антигуманной направленностью, с крайне пренебрежительным отношением к жизни, здоровью и личному достоинству других людей. В отдельную группу автор выделяет тип личности преступника, характеризующийся дефектами психической саморегуляции. Это лица, совершившие преступление впервые, не сумевшие противостоять криминогенной ситуации, с низким уровнем самоконтроля [13].

Эта классификация, хотя и страдает односторонностью психологического направления, представляет интерес, так как существенно дополняет классификации, имеющиеся в криминологической литературе. Вместе с тем, нельзя согласиться с отдельными утверждениями автора, в частности относительно наименования антисоциального типа преступника как профессионального. Это некорректно уже потому, что преступление никогда не было профессией, так как последняя предполагает определенный уровень знаний и навыков для выполнения социально полезной деятельности. Более того, это утверждение противоречит ранее написанному М.И. Еникеевым и вполне справедливому тезису о том, что «человек по своим психическим качествам не может быть фатально обречен на социальную роль преступника... Криминальная классификация не может быть осуществлена в отрыве от общепсихологической классификации личностей, ибо не существует каких-либо особых «преступных» черт в психике человека» [14].

От ранее приведенных типологий преступной личности отличается точка зрения исследователя юридической психологии В.Л. Васильева. По его мнению, «механизм социальной детерминации преступности требует сочетания двух подходов при изучении личности: социально-типологического и социально-ролевого» [15]. В первом случае анализируются прежде всего социальная позиция личности, соответствующие ей социальные нормы, их восприятие и исполнение. Акцент делается на социальной обусловленности поведения личности как объекта социальных влияний. Во втором случае личность рассматривается как активный деятель, субъект общественных отношений. Социально-ролевой подход, по мнению автора, позволяет увидеть позиции и функции, которые объективно криминогенны, так как они налагают на личность обязанности, противоречащие действующему праву, и она может выполнить их только ценой правонарушения; предъявляют к ней взаимоисключающие требования, что ведет к социально-правовым конфликтам; исключают личность из среды действия необходимой для нее совокупности положительных воздействий и т. п.

Социально-типологический подход позволяет понять, какую личность формируют обстоятельства, к каким социальным позициям и ролям она готова, как в соответствующих типичных ситуациях намерена преодолевать препятствия, разрешать конфликты и т.п. Выявление того, почему негативно отклоняющееся от социальных норм поведение приняло конкретный характер, требует этико-правовой оценки соответствующих позиций, ролей, связей и отношений, а также личностных характеристик. Как отмечает далее автор, существенно и то, насколько распространен в обществе тип личности, продуцирующей преступное поведение, как он соотносится с иными типами личности, каковы его социально-экономические, социально-психологические детерминанты [16].

В приведенных извлечениях обращает на себя то обстоятельство, что автор акцентирует свое внимание на мотивационной стороне личности, отмечая, что взаимодействие мотивационной сферы личности с определенными факторами внешней среды могут создать для данной личности криминогенную ситуацию. Личность правонарушителя познается через его деятельность, через взаимодействие с социальной средой.

Однако автором не исследуется генезис становления личности преступника, в частности, такие его стороны, которые характеризуют биологическую и психологическую предрасположенность к конфликтным ситуациям. Это подчеркивает односторонность схемы типологии преступников и оснований для их классификации.

Если криминологические признаки личности преступника позволяют обнаружить определенную типологию в классификации последних, то криминалистические признаки более всего тяготеют к практическому использованию их в расследовании преступлений. В системе криминалистической характеристики преступлений личность преступника с присущими ей признаками занимает такое место, которое позволяет выяснить сущность каждого признака и их комплекс для решения задач, относящихся к зависимостям (закономерным связям) ее с другими элементами данной характеристики. Комплекс признаков, характеризующих личность преступника, может быть различным, в зависимости от его целевого назначения и соответственно включает признаки разной природы. Как элемент криминалистической характеристики комплекс состоит из таких признаков, которые могут служить определению эффективных путей и методов установления, розыска и изобличения виновного. Часть их имеет не только криминалистическое значение (например прежние судимости), другие важны преимущественно для раскрытия преступления (например, способы совершения преступления, навыки сокрытия, способы инсценировки и др.). Конкретное содержание данного элемента криминалистической характеристики определяется тем набором признаков личности, которые специфичны для преступников, совершающих преступления данного вида и существенны для успешного расследования.

Система признаков личности преступника включает признаки демографические, социальные, а также отражающие некоторые нравственные свойства и психологические особенности (например, черты характера, темперамента, манеры общения с людьми), а так же те признаки, которые присущи его профессии, данные которой используются при совершении преступления.

Так, личность расхитителя характеризуется специфическим комплексом признаков. Их содержание, как и всех других элементов криминалистической характеристики, имеет особенности, обусловленные формой хищения и криминалистическими классификационными признаками (хищения в отдельных отраслях промышленности, сельского хозяйства и др.)

Личность убийцы также обладает комплексом признаков, специфичных для каждого вида убийств, так как отражает мотивы совершения преступления, способ осуществления, особенности характера и темперамента, навыки, используемые в обыденной жизни (педантичность, чистоплотность, неряшливость) и профессиональные навыки (врача, мясника, фельдшера, химика — при растворении частей трупа; электрика, взрывника при использовании в целях убийства электрических приборов и взрывных устройств и т.п.).

Признаки темперамента и характера, нашедшие свое отражение в способах совершения и сокрытия убийства, также представляют собой криминалистически важные, то есть важные для расследования преступлений данные, способствующие выдвижению следственных и разыскных версий. К таким признакам могут быть отнесены: жестокость, находящая свое отражение в мучительстве жертвы, предшествующем убийству, множестве нанесенных повреждений; запредельное количество ранений, сопровождающих убийство и не вызываемых необходимостью, но одновременно свидетельствующее о состоянии психики убийцы, о мотивах мести, ревности и др.; нанесение повреждений так называемого дефензивного (защитительного) характера, связанных с изуродованием до неузнаваемости внешности жертвы, как способа сокрытия своей причастности к преступлению; инсценирование убийства под самоубийство, несчастный случай, автокатастрофу, как проявление связи преступника с жертвой и характеристики в известной мере интеллектуальных данных преступника, свидетельствующих о его хитрости, расчетливости, способности к рефлексивному мышлению и управлению интеллектом других лиц, в частности тех, кто осуществляет расследование [17].

Таким образом, в криминалистическом плане личность преступника обладает комплексом признаков, которые могут быть использованы в целях расследования. Однако как отдельные из них, так и комплекс признаков в целом, требуют тщательного анализа, выявления их сущности, причинно-следственных связей с теми проявлениями, которые обнаружены. Более того, значительное место в использовании таких признаков занимает их возможная интерпретация лицом, которое их фиксирует. Последняя может иметь несколько вариантов, часть из них — ложная, а часть — истинная. При оценке признаков важная роль принадлежит прогнозу относительно их значения в расследовании как доказательственного, так и оперативного. Прогноз, как вероятностное предположение значимости тех или иных признаков, также требует системы предположений, результативность которых объясняется их возможностями в расследовании, как например, микроследов либо следов крови, которые могут быть использованы в целях генной дактилоскопии — установления тождества преступника.

Закономерные связи (зависимости) такого элемента криминалистической характеристики как личность преступника могут иметь различные направления. Наиболее значимое из них: «потерпевший — преступник»; «следы преступления — преступник»; «место, время преступления — преступник»; «характер связей, отношений — преступник» и др.

При этом надо отметить, что такие связи, являющиеся итогами так называемой несчитанной статистики, то есть результатом обобщенного опыта, собственного и стороннего не являются жесткими, однозначными. Они могут иметь многосторонний характер, определенную вариантность, где те или иные наиболее приближающиеся к истине направления, приводят к важным результатам [18].

Следовательно, главным в таких связях является глубокий анализ того соответствия, которое существует между ними в действительности, а не только в воображении лица, участвующего в расследовании. Важно не быть в плену обычной схемы криминалистической характеристики и ее связей, не забывать, что при анализе последних могут быть допущены ошибки как следствия множества объективных и субъективных причин.

1 Ломбразо Ч. Преступление. С.-Пб.: Изд-во Н.К. Мартынова. 1900. С. 140; Ферри Э. Уголовная социология / Под ред. С.В. Познышева. М., Изд-во В.М. Саблина, 1908. 590 с.

2 Цит. по: Мелик-Дадаева А.И., Трубицина Э.М. Типология преступников S буржуазной криминологии / В кн.: Типология личности преступника и индивидуальные предупреждения преступлений. М., 1979. С. 137—146.

3 Юнг К.Г. Аналитическая психология / В кн.: История зарубежной психо-логии. М., 1986. С. 163—165.

4 Фромм Э. Человек для самого себя: Введение в психологию этики. М., 1993. С. 60 — 90. См. также Contemporary criminological theory / Edited by Fransis T.Cullen and Velmer S. Burton Jr. New York: New York University Press, Reference Collection, 1994.

5 Цит. по: Мелик-Дадаева А. И., Трубицина Э.М. Типология преступников в буржуазной криминологии. М., 1979. С. 146—148.

6 Познышев С. В. Криминальная психология. Преступные типы. Л., 1926. С. 90—92.

7 Петрова А.Е. Психологическая классификация личностей: Элементарная методика.

8 Лазурский А.Ф. Классификация личностей. М., 1923. С. 90—122.

9 Зелинский А.Ф. Криминальная психология. С. 32—33.

10 Ковалев А.Г. Психологические основы исправления правонарушителя. М. Юрид. лит., 1968. С. 49—51.

11 Ковалев А.Г. Указ. соч. С. 51—52.

12 Еникеев М.И. Указ. соч. С. 302—303.

13 Там же. С. 303—304.

14 Еникеев М.И. Указ. соч. С. 301—302.

15 Васильев В.Л. Юридическая психология. М.: Юрид. лит., 1991. С. 222.

16 Васильев В.Л. Указ. соч. С, 223.

17 Jan Taylor. Crime in context: a critical criminology of market societies. Oxford: Polity. 1999.

18 Хлынцов М.Н. Моделирование личности скрывшегося преступника по инфор¬мации, полученной в процессе осмотра места происшествия / В сб.: Теория и прак¬тика криминалистики и судебной экспертизы. Саратов, 1978. Вып. 3. С. 93 — 98.