Хрестоматия по юридической психологии. Особенная часть.
КРИМИНАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Отрывок из книги любезно предоставлен нашим партнером - Издательским домом "Питер".

Глава 8. Социально-психологические аспекты преступности

Выше были рассмотрены основные психологические аспекты индивидуального и группового преступного поведения. В индивидуальном преступлении четко выделяются его индивидуально-психологические особенности; в преступности в целом — социологические и социально-психологические характеристики.

Как и любое массовое явление, преступность исследуется в том числе и методами социальной психологии; она имеет свои социально-психологические особенности, присущие массовым социальным явлениям.

Преступность — исторически обусловленное социальное, социально-психологическое и уголовно-правовое явление, состоящее из совокупности преступлений, совершаемых в данном обществе и в данный период времени; она характеризуется количественными (состояние, динамика, коэффициент преступности) и качественными (структура, характер) показателями. Состояние преступности определяется по числу совершенных преступлений и по количеству лиц, совершивших преступления, уровню повторной и рецидивной преступности, удельному весу тяжких преступлений и по тенденциям роста отдельных видов преступности.

Все основные характеристики преступности имеют соответствующие социально-психологические аспекты — типовую мотивацию, социально-групповую распространенность, уровень социально-групповой организованности, региональные и этнические особенности и др.

Преступность — извечная негативная функция социума. О ее окончательном искоренении могут говорить только малосведущие люди. Она зависит от особенностей социально-экономической и социокультурной организации общества, социально-групповых взаимодействий, особенностей общей и правовой социализации личности в данном обществе, развитости в нем социально-нормативной и социально-контрольной систем.

Постоянное развитие и смена доминирующих базовых социальных ценностей влияет на то, что в данном обществе считается преступным.

В общем виде преступность образуется совокупностью отдельных индивидуальных и групповых преступлений. Однако преступность в целом отличается от отдельных составляющих ее элементов. Индивидуальное преступление в значительной мере обусловлено субъективно. Преступность же обусловлена объективными факторами, социально-экономическими и социокультурными особенностями данного общества. Так, ограничение в обществе легальных средств обеспечения благополучия граждан немедленно вызывает всплеск девиантности, преступности и маргинальности. Сами нормы права коррелируют с экономическим и духовным состоянием общества, его базовыми ценностями и принятыми в нем стандартами поведения. Преступность определяется не врожденными свойствами отдельных людей, а особенностями того общества, в котором формируются и функционируют эти люди. Поведение индивида всегда обусловлено его неповторимым качественным личностным своеобразием. Но это личностное своеобразие преступника неизбежно обусловлено и макросоциальными процессами.

Социальная значимость поведенческого акта проявляется только при взаимодействии личности с социально значимыми установлениями данного общества.

В этом смысле преступность — социально организуемое явление. Каков порядок жизни в данном обществе, таков и порядок его нарушений. Причинами преступности является все то, что препятствует нормальному функционированию данного общества. И «борьба» с преступностью — это система мер преодоления социально значимых отклонений в индивидуальном и групповом поведении. Это прежде всего воздействие на причины этого отклонения. Однако сами преступные отклонения системно организуются, порождая криминальную субкультуру — эталонные образцы криминального поведения, традиции и ритуалы преступного образа жизни. Криминальная субкультура становится основным средством воспроизводства преступности, антисоциальным социализатором подрастающих поколений. Устойчивость криминальной субкультуры — одна из основных трудностей в антикриминальной самозащите общества.

Сама сущность преступности связана с понятием соционормативности и с нормами отклонений от этой нормативности. Так, очень редко встречающиеся отклонения от социальной нормы, как правило, не криминализируются. Так же как и массовые отклонения начинают приобретать статус социальной нормы.

Социальные отклонения высокочувствительны к дисфункциям социальных институтов, социальных учреждений, которые перестают удовлетворять определенные потребности общества. Нарушение свойственной социальному институту деперсонализации, возобладание в нем личностных позиций над деструктивными, криминальными процессами (взяточничество, коррупция). Персонализированный социальный институт перестает выполнять социальные задачи. Так, дисфункция экономических социальных институтов, утрата их деперсонализированности немедленно порождает всплеск теневой, криминальной экономики. Дисфункция политических, властных институтов — политическую дестабилизацию общества.

Любая чрезмерная бюрократизация различных сфер общественной жизни неизбежно ведет к росту должностной преступности. Только стабилизация социальных институтов может обеспечить поступательное развитие общества и сдерживать преступность в минимальных размерах. Любые резкие изменения в системе социального взаимодействия людей, в иерархии базовых ценностей неизбежно ведут к всплеску девиантности. Конфликт социальных норм, характерный для социально переходных периодов, враждебное противостояние различных социальных групп и слоев. Разрушается социальная самоидентификация человека. Развиваются тревожность, агрессивность, корпоративная враждебность. Типообразование преступников определяется «социальной анатомией» данного общества. Устойчивый преступник — это носитель типичных социальных дефектов данного общества, наложенных на индивидуально-психологическое своеобразие его личности.

 

Глава 9. Психологические аспекты юридической ответственности

 

Ответственность — необходимость подчинения поведения человека социальным требованиям.

Юридическая ответственность — обязанность гражданина подчинять свое поведение социальным нормам, получившим статус юридического закона. Юридическая ответственность — урегулированное правом отношение между нарушителем закона и государством в лице его правомочных представителей.

Целью юридической ответственности является не только охрана существующего правопорядка, но и исправительное воздействие на личность правонарушителя.

Юридическая ответственность реализуется на основе ряда принципов: законности, обоснованности, справедливости, целесообразности, неотвратимости и милосердия. Все эти принципы имеют свои психологические аспекты.

Законным основанием возникновения юридической ответственности является вина, виновность дееспособного правонарушителя.

Понятие вины является сложным психолого-юридическим понятием. В правовой доктрине вина определяется как психическое отношение лица к своему противоправному поведению (действию или бездействию) и его последствиям. Вина «означает осознание (понимание) лицом недопустимости (противоправности) своего поведения и связанных с ним результатов» [176].

Однако такое определение базового уголовно-правового понятия является, на наш взгляд, устаревшим.

Недостаточность такого определения состоит в том, что оно основано на устаревшей психологической концепции интеллектуализма (сознание, интеллект «управляют» поведением). Известно, что многие действия (в том числе противоправные) люди совершают реактивно, импульсивно, на эмоциональной основе. Далеко не всегда они сознательно предвидят возможные общественно опасные результаты своих действий.

Значительная деформация сознания также происходит в состоянии экстаза, глубокого алкогольного опьянения, физиологического аффекта. Специфично поведение человека и в условиях эмоционального заражения, группового аффекта — паники.

Вышеприведенное определение вины не раскрывает и антисоциального содержания преступного поведения, оно не связывает вину с нарушением личностью тех социальных ценностей, которые охраняются правом данного общества. Констатация того или иного «психического отношения к преступному деянию и его преступным последствиям» сама по себе не выявляет сущности этого отношения — причастности личности, ее ценностно-регуляционной сферы к совершенному преступлению.

В свете современной психологической концепции поведение человека регулируется целостной психической системой личности. В детерминации поведенческого акта участвует вся личность действующего субъекта, а не только его сознание. Личность выступает при этом как интеграция сознательной и подсознательной сфер индивида.

Поведение человека, в том числе и его антисоциальная модификация, регулируется не только осознанной целью, но и подсознательными, установочными механизмами. Преступные деяния, совершаемые на низших уровнях саморегуляции (в форме установочно-стереотипных реакций), не вписываются в две предусмотренные законом формы вины — умысел или неосторожность.

Так, растерянность пилота при внезапно возникшей аварийной ситуации, приведшая к аварии, не содержит ни преступного умысла, ни преступной неосторожности. Судебная же практика в таких случаях вынуждена признавать наличие вины в форме неосторожности.

При отправлении правосудия, определении вины, оценке побуждений лица, совершившего преступление, необходимо с современных психологических позиций трактовать побудительные и регуляционные механизмы человеческого поведения. Поведение людей активизируется широким спектром побуждений, являющихся модификацией его потребностей: установками, влечениями, интересами, желаниями, чувствами, конформностью.

Побуждать к деятельности в определенном направлении могут не только осознанные мотивы, но и чувства (альтруизм, эгоизм, корысть, алчность, ревность и т. п.), устойчивые личностные образования — установки (постоянная готовность к определенным формам поведения). И только отдельные действия человек сознательно мотивирует, сообразует их со своими понятиями и представлениями.

Между тем в УК РФ побуждения и осознанные мотивы не разграничиваются. К мотивам относятся корысть, корыстные побуждения, кровная месть, личные побуждения, расовая или национальная вражда и рознь, трусость или малодушие при добровольной сдаче в плен. Отсутствие четкого понимания сущности мотива, его смешение с побуждениями других уровней создают трудности в реализации соответствующих правовых норм.

В экстремальных условиях мотивы действий человека бывают свернутыми, не имеют формы логически последовательных суждений. Во всех поведенческих стереотипах, основанных на подсознательной установке, мотивы и цели совпадают. Здесь мотивы трансформированы в механизм установки — подсознательную готовность к определенному поведенческому акту. В ситуативно-импульсивных преступлениях срабатывают соответствующие стереотипы личностной направленности. Однако общественная опасность личности «импульсивного» преступника не уменьшается из-за того, что он не осознает противоправности своих действий.

Более того, импульсивность поведения виновного должна трактоваться как крайне негативная устойчивая особенность его личности. Общественная опасность лица, совершившего преступление на установочной, стереотипизированной психической базе, не меньше, а в ряде случаев значительно больше, чем общественная опасность «рационального» преступника.

В основе всех уголовно-правовых построений, самого понятия преступления лежит понятие волевого действия. Волевые действия подразделяются на два типа:

• структура преступления, совершенного в форме простого волевого действия, свернута, цели и мотивы здесь совмещены (это привычные поведенческие автоматизмы, стереотипные действия);
• структура преступления в форме сложного волевого действия развернута, и здесь имеет место сложный процесс мотивообразования.

Юридический анализ этих двух типов преступного поведения не может быть осуществлен по одной схеме.

Для выявления и оценки субъективных детерминант преступного поведения необходимо расширить существующую юридическую конструкцию понятия вины, включив в нее и те случаи, когда преступник не осознает общественно опасного характера своего поведения.

Вина человека, совершившего преступление, должна быть понята правосудием не как некое «психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его преступным последствиям», а как личностная детерминированность совершенного преступного деяния.

Правовая доктрина, а тем более закон, должны быть приведены в соответствие с действительностью. Встречающиеся в практике судопроизводства разновидности преступного поведения, не охватываемые существующей правовой конструкцией вины, не должны искусственно подгоняться под эту конструкцию. Наоборот, правовая конструкция вины должна быть «подогнана» под действительность.

Из конструкции понятия вины следует исключить элементы интеллектуализма («вина означает осознание (понимание) лицом недопустимости (противоправности) своего поведения и связанных с ним результатов») и включить в нее элемент личностной обусловленности социально вредного деяния: вина — причастность личности (личностных психических качеств) к противоправному деянию и его последствиям.

Наличие вины может быть и при отсутствии в структуре деяния осознанных мотивов. Необходимо освобождать следователей и судей от бесплодных поисков мотивов в тех деяниях, которые сами по себе не содержат осознанных мотивов.

Поведение людей при внезапно возникших экстремальных ситуациях приобретает схему простого волевого действия, совершаемого на установочном уровне, импульсивно. В связи с этим должна быть пересмотрена сама проблема вменяемости-невменяемости.

Психофизическое состояние человека в экстремальных ситуациях, предъявляющих завышенные требования, превосходящие психические возможности человека, должно быть, на наш взгляд, юридически квалифицировано как состояние ситуативной невменяемости. В связи с этим заслуживает внимания предложение ввести в Уголовный кодекс статью следующего содержания: «Не подлежит уголовной ответственности лицо, если оно во время совершения общественно опасного деяния не могло руководить своими действиями в результате несоответствия своих психофизиологических возможностей требованиям внезапно возникших экстремальных условий». Юридическая ответственность должна быть связана как с обязанностями гражданина, так и с возможностями их реализации.

В спонтанно возникшей нестандартной экстремальной ситуации (отказ двигателей, систем управления, сбои в информационной индикации, резкие физические перегрузки и т. п.) лицом может быть внезапно утрачена способность руководить своими действиями. В силу общих психофизиологических закономерностей и личностных особенностей в определенных ситуациях человеку свойственно утрачивать способность к адекватным реакциям (ступор, стадия алярм-реакции в стрессе, параксимальное расстройство и т. п.) [61].

При разрешении уголовных дел, при индивидуализации уголовной ответственности и особенно при исполнении наказания суды должны учитывать и психические аномалии подсудимых как существенные, юридически значимые свойства личности подсудимого. При этом необходимо исходить не из общей тенденции к смягчению ответственности, а принимать во внимание, что психические аномалии могут быть:

 

• юридически нейтральными, то есть не иметь существенного значения для оценки характера и степени общественной опасности личности психически аномального подсудимого;
• свидетельствующими о повышенной общественной опасности личности подсудимого (сексуальные перверсии при половых преступлениях, повторные преступления по аналогичным мотивам и др.);
• свидетельствующими о пониженной общественной опасности личности подсудимого.

Психические аномалии осужденных должны быть учтены и при исполнении наказания. Для ресоциализации этой категории преступников нужна (на основе соответствующего юридического решения) организация специальных исправительных учреждений с психолого-психиатрическим обслуживанием.