Глава 8. Логические и психологические основы экспертной деятельности

§ 2. Психологические основы экспертной деятельности

<…>

Среди возникающих при производстве экспертиз проблем, в основе которых лежат психофизиологические качества эксперта, можно назвать проблемы коммуникативной деятельности с должностными лицами, назначившими (поручающими производство) экспертизу (следователем, судьей, начальником экспертного учреждения); с экспертами, проводящими комиссионную или комплексную экспертизу (проблема личной совместимости при формировании комиссии экспертов с позиции субъектов экспертного исследования); с лицами, в отношении которых экспертиза назначена или чьи интересы она затрагивает (обвиняемым, подозреваемым, свидетелем, потерпевшим) [5].

К названным проблемам относятся и проблемы внутреннего убеждения (и связанных с этим экспертных ошибок), экспертной инициативы, а также проблемы, связанные с нравственными основами экспертной деятельности.

Что касается первой из указанных проблем, то в целом можно констатировать следующее.

Справедливо было бы предположить, что между должностными лицами, назначившими экспертизу, и экспертом (экспертами), которому поручено ее производство, должны складываться отношения сотрудничества. Однако на практике это далеко не так. Проблема заключается в целом ряде индивидуально-психологических, нравственных, поведенческих и других особенностей субъектов взаимоотношений. Эти качества достаточно ярко проявляются в том случае, если одна из сторон (следователь, дознаватель, судья с одной стороны, и эксперт — с другой) обладает большим профессиональным опытом, высоким уровнем образования и квалификации, признанным авторитетом среди коллег по сравнению с другой. В результате вместо сотрудничества может возникнуть ситуация психологического давления. Решение этой дилеммы давно известно: соблюдение обеими сторонами правил коммуникативного сотрудничества.

Некоторые проблемы психологического характера возникают и при взаимодействии начальника экспертного учреждения, поручающего производство экспертизы, с экспертом (экспертами). Проблема заключается в том, что до сих пор в законодательном порядке не решен вопрос, имеет ли начальник экспертного учреждения право осуществлять контроль за качеством проведенных экспертиз. Казалось бы, что со вступлением в силу Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» [6], а позже УПК РФ статус руководителя экспертного учреждения будет определен. Однако ни ст. 14, 15 Закона, ни ч. 2, 3 ст. 199 УПК РФ [7] не дают ответа на поставленный вопрос.

Определяя обязанности руководителя государственного судебно-экспертного учреждения, ст. 14 Закона констатирует, что руководитель, с одной стороны, обязан «обеспечить контроль за соблюдением сроков производства судебных экспертиз, полнотой и качеством (курсив наш. — Т. А.) проведенных исследований, не нарушая принцип независимости эксперта», а с другой стороны, он не вправе «давать эксперту указания, предрешающие содержание выводов по конкретной судебной экспертизе». Ну а если он не дает никаких указаний, но, согласно данной статье Закона и ведомственным нормативным актам, проводит контроль качества экспертизы? Осуществление этого права предполагает возможность критической оценки проведенного экспертом исследования, по сути дела ревизии примененных им средств, методов, методик, полноты исследования. Как же должен поступить руководитель экспертного учреждения, не нарушая принцип независимости эксперта, если он не согласен с заключением эксперта и считает его ошибочным? Решение этого вопроса возможно посредством не только соответствующего дополнения ст. 14 Закона, но и обращения к нравственным и психологическим началам деятельности руководителя экспертного учреждения. Конечно, можно пойти по пути, предложенному А. Р. Шляховым, по мнению которого, «если эксперт не примет во внимание и не согласится с обоснованными рекомендациями руководителя экспертного учреждения, то последний может... расширить круг экспертов и передать им материалы» фактически для повторной экспертизы [8]. Однако данный путь представляется не только незаконным, но и мало перспективным, поскольку чреват конфликтами (скрытыми или явными) не только между руководителем и экспертом, первоначально проводившим данную экспертизу, но и между последним и теми экспертами, которым в дальнейшем будет поручено ее производство, а также нарушением психологического климата в коллективе.

А. Р. Белкин пишет по этому поводу: «Целесообразность предоставления руководителю права контроля за качеством экспертиз выглядит очевидной, ибо это один из путей не только своевременного обнаружения экспертных ошибок, но и повышения качества, эффективности экспертизы. Однако предоставление такого права порождает коллизию с принципом независимости судебного эксперта, с критерием внутреннего убеждения эксперта в правильности своих выводов. К тому же сразу возникает вопрос о путях реализации такого права руководителя, об обязанности его требований к эксперту, о путях разрешения возможных при этом конфликтных ситуаций между руководителем и экспертом» [9].

Проанализировав различные ситуации, возникновение которых возможно на практике, он совершенно справедливо заключает, что «и УПК, и Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» недостаточно урегулировали вопрос о последствиях несогласия руководителя экспертного учреждения с выводами эксперта» [10].

<…>

<…>

Если психологическая структура экспертной деятельности при производстве единоличной экспертизы определяется вышеназванными особенностями, то иную картину мы наблюдаем при производстве комиссионных (в том числе повторных) и комплексных экспертиз. Специфика производства комиссионных и комплексных экспертиз обусловлена групповым характером деятельности экспертов, и, как справедливо замечает А. Р. Белкин, «эксперты в группе далеко не равноправны. Одни из них могут оказаться скрытыми «диктаторами», мнение других может вообще игнорироваться... Вследствие взаимных контактов экспертов в группе их индивидуальные особенности... могут дополнительно усиливаться и обостряться. Особенно это относится к таким характеристикам эксперта, как конформизм, профессиональная гордость, когнитивная защита. Личные взаимоотношения отдельных членов экспертной группы также оказывают определенное влияние на занимаемые ими позиции» [23]. Другими словами, деятельность в составе оформленной малой социальной группы требует учета определенных психологических качеств членов этой группы.

Комиссия экспертов представляет собой кратковременное объединение входящих в нее членов, создаваемое для производства конкретной экспертизы. Основными чертами деятельности комиссии экспертов являются:

а) единство цели действия, которой должны быть подчинены все межличностные отношения, — стремление наиболее успешно выполнить поставленную перед комиссией задачу, т. е. дать правильные и обоснованные ответы на все вопросы;

б) формальное равенство всех членов комиссии, отсутствие служебной зависимости друг от друга;

в) необходимость взаимокоординации интеллектуальной деятельности всех членов комиссии и принятия коллективного решения.

Чертами, определяющими особенности деятельности группы экспертов, являются:

а) коллективный характер действия;

б) исследовательский характер этого действия;

в) непосредственное общение между экспертами на всех этапах работы группы.

Комиссия экспертов формируется в соответствии с постановлением следователя (определением суда) или распоряжением руководителя экспертного учреждения. Таким образом, фактор создания группы является внешним для ее членов и, как правило, не зависит от их желаний, устремлений, привязанностей. Ее состав подбирается, исходя из необходимости решения в интересах правосудия экспертной задачи. Следует отметить, что единство цели и возможностей ее достижения отнюдь не снижает сложности работы экспертной комиссии как малой группы [24]. При этом среди основных трудностей коллективной деятельности экспертов можно назвать:

а) сложное сочетание индивидуальных и совместных действий членов комиссии;

б) необходимость сочетания принятия самостоятельных решений, независимо от других членов комиссии, с принятием окончательного коллегиального решения;

в) необходимость проверять данные, установленные другими экспертами;

г) принятие в отдельных случаях решения в условиях эмоционального напряжения, связанного с расхождением в оценках выявленных признаков у различных членов комиссии;

д) чувство постоянного напряжения при выполнении исследования в присутствии других членов комиссии (боязнь проявить неловкость в приемах исследования, обнаружить недостаток знаний и т. п.).

Говоря о внутреннем убеждении, мы среди прочих факторов, оказывающих влияние на его формирование, упоминали и такой фактор, как внушение (см. гл. 5 данной работы). Здесь же рассмотрим феномен группового внушения (группового давления), который может проявляться при формальной процессуальной независимости членов экспертной комиссии друг от друга. Групповое давление может вызвать два отрицательных последствия: внутригрупповую внушаемость и, как было сказано ранее, конформизм члена группы. В первом случае налицо бесконфликтное принятие экспертом мнения его коллег, отсутствие собственной позиции, критического отношения к мнению других экспертов. Во втором — внешнее согласие при внутреннем расхождении во мнениях, в оценках, подавление своего «я», отказ от собственного мнения. Оба варианта характеризуются влиянием на психологию эксперта и психологическую структуру экспертной деятельности в рамках проведения комиссионных экспертиз.

Для устранения этих и иных недостатков существенное значение имеет морально-психологический климат работы малой группы. Для экспертной комиссии успешными факторами такого климата будут:

а) целеустремленность ее деятельности;

б) коллективная уверенность в возможности успешного решения поставленных перед ней вопросов;

в) участие всех членов комиссии в поиске правильных решений;

г) высокий уровень интегративной деятельности комиссии, определяемый частотой совпадения мнений ее членов в отношении видов необходимых исследований, методики их проведения и оценки результатов [25].

При организации работы группы недостаточно добиться совместимости, необходима сплоченность экспертной комиссии. Совместимость означает только то, что комиссия в данном составе может решать поставленную задачу, что члены данной комиссии могут взаимодействовать друг с другом. Сплоченность — это высшая форма совместимости. Сплоченность комиссии означает, что комиссия не просто в состоянии справиться с заданием, но сделает это в условиях полного единодушия, взаимопонимания и взаимоуважения. Определенный вклад в это способен внести лидер группы, наличие которого всегда проявляется в комиссии экспертов как свойство всякой малой социальной группы. В качестве такого лидера может выступить и ведущий эксперт [26].

Ведущий эксперт, безусловно, должен стремиться к сплочению группы, но он не всегда является неформальным лидером. Таковым может выступать и другой эксперт, также обладающий большим опытом, авторитетом. Наличие двух лидеров вполне допустимо, и совсем не обязательно заменять ведущего эксперта неформальным лидером. Наоборот, правильное разделение функций управления комиссией и лидерства ею как группой способно принести больше пользы. Важно только, чтобы ведущий эксперт оставался на твердых моральных убеждениях, не поддавался нездоровому духу соперничества, а вместе с неформальным лидером стремился к созданию благоприятной обстановки для работы всего коллектива. Их общей задачей является такая организация деятельности группы, при которой она была бы пронизана этико-психологическими установками на преодоление трудностей, возникающих при решении экспертных задач; создание условий для высокой активности мыслительных процессов, сосредоточенности, направленности поиска.

В работе комиссии немаловажное значение имеют и формальные моменты. Так, ведущий эксперт должен уметь наметить подлежащую решению задачу, определить сроки ее решения, убедить экспертов в возможности ее решения к определенному сроку. Подобные указания ведущего эксперта усиливаются действиями всех членов комиссии, их индивидуальным планированием, мыслительной деятельностью. По ходу исследования проявляется и обратная связь, когда эксперты, получив результаты, сопоставляют их между собой, а полученное — с указаниями ведущего эксперта [27].

Так, авторы коллективной монографии по судебной экспертизе считают, что «с учетом отводимой ему роли, ведущий эксперт должен удовлетворять определенным этико-психологическим требованиям — быть целеустремленным при решении главной задачи, обладать чувством долга, сочетающегося с профессиональными навыками и мышлением; уметь применять свои знания на практике и учить этому других, владеть приемами и методами организации работы комиссии экспертов. Ведущий эксперт никогда не должен рассчитывать на то, что сам факт назначения способен обеспечить ему авторитет среди членов комиссии...» [28]. Моральной обязанностью ведущего эксперта является учет в своей деятельности индивидуальных этико-психологических особенностей личности других экспертов. Одни из них могут быть склонны к повышенному негативизму, скептическому отношению к результатам, полученным другими экспертами, к стремлению все проверить лично, способны отстаивать свою точку зрения. Другие, наоборот, готовы все принять на веру, присоединиться к чужому мнению, не веря в собственные знания. Такие эксперты нуждаются в особом внимании со стороны ведущего эксперта, в его помощи и поддержке.

В целях определения влияния личности на группу и группы на личность в условиях экспертной деятельности в Киевском НИИ судебных экспертиз были проведены серии экспериментов по известным в психологии методикам. «Результаты экспериментов подтвердили зависимость степени внушаемости и конформизма личности от опыта экспертной работы, индивидуальных особенностей личности эксперта, количественного состава группы и т. д. Проведенные экспериментальные исследования, как и социально-психологический анализ деятельности комиссий экспертов, позволили сформулировать предложения о путях совершенствования их деятельности» [29]. Для нас представляют интерес следующие из этих предложений:

1) работу экспертных комиссий следует организовать таким образом, чтобы обеспечить возможность свободного творческого обмена мнениями, без резкой критики оппонентов, навязывания мнения большинства экспертов тому эксперту, который с ним не согласен;

2) в комиссию целесообразно включать экспертов, обладающих примерно одинаковым опытом работы и складом мышления. Если группа состоит из экспертов, имеющих резко различающийся опыт экспертной работы, повышается внушающее воздействие группы на эксперта с меньшим опытом работы. С увеличением числа членов группы ее возрастающее влияние проявляется еще заметнее. Не следует включать в состав группы экспертов, склонных навязывать свое мнение другим и не умеющих правильно воспринимать мнение не согласных с ними членов экспертной комиссии;

3) учитывая возможность появления неформального лидера, надо вдумчиво подходить к назначению ведущего эксперта с тем, чтобы такая возможность была исключена [30].

Если с первым и третьим из приведенных выше предложений можно согласиться безоговорочно, то в отношении второго предложения, в целом соглашаясь с ним, нужно отметить, что с учетом текучести кадров не всегда представляется возможным создание группы экспертов с одинаковым опытом работы. Вместе с тем, если не включать в группы экспертов с меньшим опытом работы, вероятно, появятся определенные трудности в практической профессиональной подготовке молодых кадров. На наш взгляд, при создании подобных групп следует руководствоваться как профессиональными качествами каждого из экспертов, их складом мышления, так и их моральными качествами. Это и будет одним из основных критериев при создании комиссии экспертов. Введение же в подобные группы молодых экспертов позволит им накопить необходимый опыт в производстве комиссионных экспертиз, что, в свою очередь, повысит их профессиональный уровень и пополнит багаж специальных знаний в этой области деятельности.

Комиссионную экспертизу (равно как и комплексную) трактуют как единый динамический процесс [31]. Подчеркивая данное обстоятельство, Г. Л. Грановский перечисляет следующие ее фазы: уяснение и обсуждение задачи, изучение каждым экспертом материалов дела, выдвижение и обсуждение версий (экспертных гипотез), выбор методов и средств исследования, его планирование и координация, все фазы раздельного и совместного комиссионного (комплексного) исследования, оценка результатов, формирование раздельных и общих выводов, оформление экспертизы. Восприятие всех указанных этапов как единого целого обеспечивается системным подходом к изучаемой проблеме.

Говоря о гипотезе в аспекте нашей проблематики, отметим следующее. Построение гипотез при проведении комиссионной (комплексной, повторной) экспертизы имеет свои отличия. Само задание, передаваемое на разрешение отдельных участников комиссии, может содержать некоторые ограничения для построения ими гипотезы, которая будет меньше по объему, чем та, которая может быть выдвинута по всем поставленным вопросам. В случае проведения повторной экспертизы гипотеза еще более ограничена необходимостью проверить предыдущее исследование. Таким образом, при производстве комиссионных экспертиз построение гипотезы связано с особенностями основания, используемого для ее выдвижения, а это основание может быть искусственно сужено. Такое построение ограниченной гипотезы способно влиять на глобальную оценку выводов (совместную), но не должно оказывать влияния на построение частных гипотез, помогающих эксперту в решении частных задач.

Однако как бы ни были ограничены возможности в построении гипотезы, эксперт несет полную моральную ответственность за выбор способов решения своей частной экспертной задачи, за выделение подзадач, способных привести к правильному решению, за выбор приемов и средств исследования.

Наиболее важным и ответственным моментом, в том числе и в плане реализации психологических установок, является оценочная деятельность комиссии экспертов. Она во многом предопределяется согласованностью результатов проведенного исследования. Под согласованностью в данном случае понимается не отсутствие значительных расхождений в результате допущенных ошибок, а согласованность уровня исследования и фактических данных, способность использовать точнейшие результаты исследования, полученные с помощью новейших средств техники; согласованность технологии получения результатов с приемами и методами их оценки. Иными словами, современному высокому научному уровню экспертного исследования должен соответствовать высокий научный уровень понимания, истолкования и совместной оценки полученных результатов, умение оперировать с вероятностями, статистическими связями и т. п.

Психологическая характеристика синтезирования полученных результатов позволяет уяснить процесс формирования общего вывода, предшествующий ему процесс формирования группового убеждения (внутреннего убеждения), определить место и роль в этом процессе совместного обсуждения результатов исследования. Групповым, или коллективным, мнением называют социально-психологическое динамическое явление коллектива, представляющее собой совокупность оценочных суждений большинства членов коллектива [32]. Такое коллективное мнение должно отражать общую убежденность всех экспертов группы и повышать степень уверенности каждого из них в правильности сделанных выводов.

Психологически совместное обсуждение возможно только после ознакомления каждого эксперта с результатами, полученными другими экспертами комиссии. Как правило, взаимное ознакомление происходит в процессе всего исследования, что может свидетельствовать о здоровом моральном климате: общей заинтересованности, проявляющейся в интересе каждого члена комиссии к действиям другого, в его открытости, стремлении поделиться полученными результатами со своими коллегами по экспертной комиссии.

Задача этого этапа производства экспертизы — сопоставить результаты исследований и их оценки каждым экспертом. Результаты индивидуальных оценок нередко расходятся. Поэтому от экспертной комиссии требуется наличие твердых психологических установок на необходимость спокойно и обстоятельно разобраться в сущности расхождений и совпадений результатов, прийти к окончательному выводу. Если этот окончательный вывод является логическим завершением обсуждения, то его значение для формирования группового убеждения значительно возрастает, так же как возрастает и личное убеждение каждого при совпадении с групповым убеждением [33]. Особенно важны эти категории при производстве комиссионных, комплексных, повторных экспертиз, в процессе формирования коллективного убеждения.

Процесс формирования коллективного убеждения комиссии экспертов имеет свои особенности, отличающие его от формирования индивидуального убеждения. Коллективное убеждение — это результат взаимного общения в ходе творческого процесса исследования, поэтому его нельзя рассматривать как простое сложение мнений отдельных лиц. Этот процесс во многом зависит от квалификации и опыта участвующих в комиссии экспертов, их нравственных и психологических установок.

При производстве комиссионной экспертизы, как уже указывалось, в равной степени опасен как конформизм членов экспертной комиссии, так и их излишняя самоуверенность. Коллективное убеждение должно являться отражением осознанного убеждения каждого индивида. В тех случаях, когда кто-либо из экспертов конформистски присоединяется к мнению других, не желая спорить или не решаясь отстаивать свою точку зрения, это правило нарушается. Коллективное убеждение перестает выражать мнение каждого из экспертов.

В психологическом плане представляют интерес данные, содержащие сведения о процессе формирования коллективного убеждения [34]. В начале обсуждения особенно отчетливо могут проявляться прямо противоположные точки зрения. В процессе выработки совместного решения под влиянием обсуждения и убеждения друг друга позиции сближаются, крайние выводы отбрасываются, происходит усреднение результата. Например, если вначале один эксперт говорил о допустимости вывода об индивидуальном тождестве, а другой решительно отвергал его, то в результате может появиться единое мнение о совпадении групповой принадлежности исследуемых объектов.

Наиболее сложным вариантом может считаться согласование результатов эвристического решения задач. Творческий подход такого решения, не регулируемый каким-либо алгоритмом, также поддается анализу. Однако анализ должен быть проведен не только в отношении полученных результатов, но и в отношении всего процесса эвристического решения задачи.

Некоторые особенности производства по сравнению с комиссионными экспертизами имеют экспертизы повторные. Здесь, прежде всего, наиболее важным с психологических позиций представляется отношение эксперта к заключению первичной экспертизы. Столкновение внутреннего убеждения экспертов, производящих первичную и повторную экспертизы, — это столкновение не только научных мнений, но и этических и психологических компонентов. Это столкновение субъективной убежденности относительно возможности выводов, обоснованности результатов исследований, относительно научной обоснованности и надежности использованных методов, правильности научной оценки полученных результатов и, что самое главное, истинности, достоверности сделанных выводов.

Ранее говорилось о влиянии на формирование внутреннего убеждения и в конечном счете на формулирование выводов такого фактора, как косвенное внушение. Причиной косвенного внушения при производстве повторной экспертизы могут стать выводы, содержащиеся в заключении предыдущей, первичной, экспертизы. В этом случае от эксперта требуется проявление стойкости, критического отношения к выводам, бескомпромиссность и отсутствие ложного чувства корпоративной солидарности. Наличие такого чувства может порождать у эксперта аморальное желание «защитить честь мундира» своего коллеги, в особенности когда первичная экспертиза проводилась в том же экспертном учреждении.

Наконец, психологические особенности проведения повторных (повторные в составе комиссии) экспертиз определяются особенностями их производства как частным случаем экспертной деятельности. Основными из них являются:

— необходимость решения задач, которые уже пытались решить другие эксперты и решение которых, по мнению лица (органа), назначившего экспертизу, является неудовлетворительным;

— предъявление повышенных требований к результатам исследования и их фиксации;

— необходимость при повторной экспертизе исследовать несколько измененные объекты;

— необходимость принятия решения в условиях психологического и морального давления, оказываемого результатами предыдущего экспертного исследования;

— необходимость повторить исследование предыдущих экспертов и проанализировать все признаки, т. е. идти по проторенному пути, лишая себя возможности самостоятельного построения версии и эвристической деятельности;

— эмоциональное напряжение, вызываемое расхождением в оценке признаков с экспертами, проводившими предыдущую экспертизу;

— ощущение повышенной ответственности от сознания значимости данной экспертизы для дела, о чем свидетельствует сам факт ее назначения;

— ощущение себя в роли проверяющего, обязанного в случае расхождения в выводах оценить, по сути дела, первичную (предыдущую) экспертизу [35].

Последнее обстоятельство породило в свое время неверное понятие «контрольной», «оценочной» экспертизы [36]. Не являясь таковой в процессуальном смысле, она в какой-то мере откладывается в сознании эксперта как оценочная, и данное обстоятельство не может не оказывать влияния на психологию ее производства.

Все приведенные особенности в определенной мере значимы и способны оказывать влияние. Поэтому правильнее говорить об их воздействии во всей совокупности, образующей сложный, а порой неблагоприятный психологический фон.

В подавляющем большинстве исследований при производстве повторных экспертиз комиссия экспертов избирает иной путь решения задачи, пытается использовать другие признаки, прибегает к иным методикам. Все это не только объяснимо психологически, но и оправдано этически. Здесь проявляется как нравственная обязанность эксперта стремиться к установлению истины, так и его желание объективизировать предполагаемые результаты, не оказаться в плену чужого исследования. В данной ситуации мыслительные и практические действия эксперта по решению поставленных перед ним задач находятся под постоянным контролем психических механизмов и нравственных норм, регулирующих их с учетом предыдущих действий других экспертов. Сам факт назначения повторной экспертизы воспринимается экспертом (комиссией) как ситуация особой сложности.

<…>

---

[5] Согласно ч. 1 ст. 197 УПК РФ следователь имеет право присутствовать при производстве судебной экспертизы, получать разъяснения эксперта по поводу проводимых им действий. Аналогичное право подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей закреплено в п. 5 ч. 1 ст. 198: «...присутствовать с разрешения следователя при производстве судебной экспертизы, давать объяснения эксперту». И хотя закон нужно исполнять неукоснительно, нам представляется, что такое процессуальное закрепление будет иметь на практике не положительный, а отрицательный эффект, поскольку наличие большого количества субъектов при производстве экспертизы приведет лишь к отвлечению эксперта от процесса исследования, что в свою очередь чревато негативными последствиями. Нельзя исключать и возможность психологического воздействия на эксперта присутствующих при производстве экспертизы субъектов, что также может отрицательно сказаться как на ходе, так и на результатах проводимого исследования.

[6] Далее — Закон.

[7] Частями 2 и 3 ст. 199 УПК РФ руководителю экспертного учреждения, по сути дела, отведена роль лишь посредника между следователем и экспертом.

[8] См.: Шляхов А. Р. Процессуальные права и обязанности руководителя экспертного учреждения // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1969. № 6. С. 161.

[9] Белкин А. Р. Теория доказывания в уголовном судопроизводстве. С. 319—320.

[10] Там же С. 321.

[23] Белкин А. Р. Теория доказывания. М., 1999. С. 268.

[24] В психологии при изучении деятельности малых социальных групп рекомендуется ограничивать число ее участников тремя-пятью членами. При этом указывается, что предпочтительным является нечетное число членов группы (см.: Парыгин Б. Д. Основы социальнопсихологической теории. М., 1971. С. 218).

[25] См.: Яковлев Я. М. Основы психологии судебно-экспертной деятельности // Вопросы психологии и логики в судебно-экспертной деятельности. С. 154.

[26] См.: Ароцкер Л. Е. Роль ведущего эксперта при производстве экспертиз // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1979. Вып. 18; Хмелева А. В. Психологические аспекты деятельности ведущего эксперта // Проблемы организации и проведения комплексных исследований. М., 1985.

[27] См., напр.: Психологическая теория коллектива / Под ред. А. В. Петровского. М., 1979; Яковлев Я. М. Психологические особенности комиссии судебных экспертов // Мат. науч.-практич. конф. Рига, 1976; Берзин В. Ф, Ковальчук 3. А., Меленевская 3. С. Психологические аспекты формирования и организации деятельности комиссии экспертов, проводящих комплексную экспертизу // Криминалистика и суд. Экспертиза. Киев, 1985. Вып. 31.

[28] Основы судебной экспертизы. Ч. 1: Общая теория. С. 310.

[29] Меленевская 3. С. Пути совершенствования деятельности комиссии экспертов-криминалистов // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1981. Вып. 22. C. 23—24.

[30] Меленевская 3. С. Пути совершенствования деятельности комиссии экспертов-криминалистов // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 22. C. 24—25.

[31] См., напр.: Новоселова Н. А. О теории и практике комплексной экспертизы // Вопросы криминалистики и судебной экспертизы. Минск, 1971. Вып. 2; Шиканов В. И. Комплексная экспертиза — методологический и процессуальные аспекты // Мат. Всесоюз. науч.-прак— тич. конф. М., 1972. Ч. 1; Грановский Г. Л. Некоторые психологические проблемы комплексной экспертизы // Теоретические и методические вопросы судебной экспертизы.

[32] См.: Психологический словарь. М., 1963. С. 196.

[33] См.: Грановский Г. Л. Некоторые психологические проблемы комплексной экспертизы // Теоретические и методические вопросы судебной экспертизы. С. 20.

[34] Грановский Г. Л. Некоторые психологические проблемы комплексной экспертизы // Теоретические и методические вопросы судебной экспертизы. С. 20—21.

[35] См.: Производство повторных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях: Методические рекомендации / Под ред. Д. Я. Мирского. М., 1977. С. 78—79.

[36] См.: Чельцов М. А., Чельцова Н. В. Проведение экспертизы в советском уголовном процессе. С. 117.