ГЛАВА 1. КОНСТАТАЦИЯ УБИЙСТВА

1. НАСИЛИЕ, ЖЕСТОКОСТЬ, УБИЙСТВО

В общих словах выше уже говорилось о том, что убийство как вид насилия "произрастает" из древнейших, даже предысторических времен, но постоянно порождается современными тому или иному периоду развития общества причинами. Можно поэтому утверждать, что убийство имеет две причины или, точнее, два блока причин, которые я условно назову древнейшими и современными, следовательно имеет двойственную природу. Однако оба эти блока являются внешними по отношению к конкретному действующему субъекту и всем убийствам в совокупности: одни причины возникли очень давно, другие функционируют сейчас, но находятся в стороне от личности, в социуме. Однако при таком "вычислении" в стороне остается сам человек, определение роли которого в поведении, в частности насильственном, всегда представляет исключительно сложную задачу. Чтобы приблизиться к ее решению, необходимо тщательно проанализировать и сопоставить явления, обозначаемые понятиями агрессия, агрессивность, насилие, нападение, жестокость, убийство.

Насилие, агрессия, нападение — это поведение, действие, агрессивность и жестокость — черты личности, социальной группы, государства и даже общества, но в статике, вне социальных проявлений. Насилие, агрессия, нападение способны быть жестокими, даже особо жестокими (согласно, например, уголовно-правовой терминологии), а могут и не обладать этим качеством. Кроме поведения, жестокость, как и агрессивность, характеризует и личность. По сравнению с жестоким поведением агрессивное поведение, как и нападение, насилие, нравственно нейтральное понятие, и отнесение его к жестокому зависит от способов, целей, содержания, смысла соответствующих действий. Преступным оно становится только в том случае, если такое поведение предусмотрено в уголовном законе, а следовательно, оно должно быть общественно опасным.

Многими современными авторами агрессия определяется как одна из базисных функций, необходимое свойство глубинных слоев психики, определяющее его способность к целеустремленным действиям. Выделяют три компонента агрессии: конструктивный, деструктивный и дефицитарный. Эти компоненты могут присутствовать не изолированно, а сочетаться друг с другом, и тип агрессии выделяется в зависимости от преобладания того или иного компонента. Конструктивная агрессия подразумевает готовность индивида противостоять вредным для него воздействиям, а также творческую активность личности, способность к развитию новых идей и претворению их в действительность. При деструктивной агрессии активность индивида деформирована, поэтому его деятельность носит разрушительный по отношению к окружающим характер, у такого субъекта могут развиваться садистские расстройства, формироваться садистский или авторитарный характер. Дефицитарная агрессия характеризуется низким уровнем активности, снижением возможностей человека к творчеству, а также формированием астенических и депрессивных состояний, обсессивно-компульсивных расстройств, аутоагрессивных феноменов.

Не следует отождествлять агрессию и агрессивность только с бесполезным и разрушительным насилием. Такой точки зрения придерживается большинство исследователей. Агрессия и агрессивность — это также синонимы выживания, действия и созидания. Их полной противоположностью является пассивность и смерть, ее отсутствие может означать потерю свободы и человеческого достоинства. В качестве примера подобной оценки агрессивности можно привести лозунг "зеленых" в Германии, весьма популярный в 70-х годах: "Лучше быть красным, чем мертвым". Этот лозунг следует объяснить не только собственным опытом его создателей, но и реальным положением дел в общественном сознании.

Агрессивность присутствует во всех сферах жизни и функционирует на различных общественных и психологических уровнях, принимая самые различные формы, в том числе идеологические и социально-психологические. Так, ценимая в очень многих эпохах мужественность своими обязательными атрибутами имеет натиск и решительность, демонстрацию силы, независимости и превосходства, переходящего в надменность. Мужественность в гипертрофированном понимании означает отрицание всего женственного, а значит, эмоционального тепла и даже человечности. Это вряд ли украшает жизнь, но является способом жизнедеятельности отдельных лиц и малых социальных групп.

Немецкий психолог X. Хекхаузен напоминает, что на обыденном языке слово "агрессия" означает множество разнообразных действий, которые нарушают физическую или психическую целостность другого человека (или группы людей), наносят ему материальный ущерб, препятствуют осуществлению его намерений, противодействуют его интересам или же ведут к его уничтожению. Такого рода антисоциальный оттенок заставляет относить к одной и той же категории столь различные явления, как детская ссора и войны, упреки и убийство, наказание и бандитское нападение. Человек, совершая агрессивное действие, как правило, не просто реагирует на какую-либо особенность ситуации, но оказывается включенным в сложную предысторию развития событий, что заставляет его оценивать намерения других людей и последствия собственных поступков. Поскольку многие (хотя и не все) виды агрессивных действий к тому же подлежат регуляции моральными нормами и социальными санкциями, исследователю еще приходится принимать в расчет многообразные заторможенные и завуалированные формы агрессивного действия.

X. Хекхаузен считает агрессией намеренные действия с целью причинения вреда, причем возможны и такие случаи агрессии, которые не являются реакцией на фрустрацию, а возникают "самопроизвольно" из желания воспрепятствовать, навредить кому-либо, обойтись с кем-то несправедливо, кого-нибудь оскорбить. Следует поэтому различать реактивную (как реакцию на ситуацию) и спонтанную агрессию [44].

На мой взгляд, оба эти вида агрессии чаще не планируются заранее, что их, конечно, не делает менее опасными. Так, вспыльчивый, эмоционально невыдержанный человек может ответить самым жестоким разрушением по объективно весьма незначительному поводу, который им лично воспринимается как достаточно весомый предлог для нападения.

Жестокость может, носить характер социально фиксированной установки, представляя собой готовность воспринимать и оценивать какие-либо объекты определенным образом и предрасположенность действовать в отношении этих объектов в соответствии с их оценкой. Установочный характер жестокости проявляется и в том, что она выполняет регулятивную роль на осознаваемом и неосознаваемом уровнях, причем неосознаваемыми остаются некоторые движущие силы поведения, а не само поведение. Неосознаваемость состоит в том, что поступки не расцениваются как жестокие в результате функционирования механизмов психологической защиты и самореабилитации.

Жестокость всегда выражает деформацию ценностной сферы личности в виде девальвации ведущей общечеловеческой ценности — ценности других людей, поскольку реализуется в причинении страданий. Я полагаю, что названная девальвация имеет место и в том случае, если жестокость носит инструментальный характер, т.е. с ее помощью делается попытка достигнуть желаемой цели (например, пытки при вымогательстве), и в том случае, если причинение страданий — само по себе цель.

Если далеко не всегда агрессивные действия носят жестокий характер, то любая жестокость агрессивна. Можно сказать, что жестокость — особое качество агрессивности, если иметь в виду и человека и поведение. Если агрессивность личности (как и альтруизм) природного, то жестокость — чисто человеческого, социального происхождения, продукт именно человеческих противоречий и страстей, обусловленных воспитанием и условиями жизни. Возникнув на биологической основе, агрессивность проявляется в качественно иной области — социальной.

Вспомним, что многие животные агрессивны и в этом их способ существования, но они никогда не жестоки, и вообще жестокость как нравственная категория к ним неприменима. Однако поведение многих животных, на наш, человеческий, взгляд, может выглядеть жестоким, даже очень жестоким и поэтому вызывать резко негативное отношение. Тем не менее и это не дает оснований считать животных жестокими.

Агрессия, а вместе с ней и жестокость могут носить и физический, и психический характер (при внушении, гипнозе). Агрессия наличествует и в некоторых случаях физического бездействия, например при оставлении в опасности. Здесь надо иметь в виду следующие важные обстоятельства: оставление в опасности может произойти как по причине полного равнодушия к тому, кому грозит гибель, причем жесточайшая, так и из-за того, что субъект своим бездействием сознательно желает причинить жертве вред, даже вплоть до жестокой смерти. В обоих случаях физическое действие отсутствует, но во втором налицо вполне определенное психическое действие, реализация агрессивной установки как бы "чужими руками".

Агрессия является неотъемлемой чертой целого ряда деятельностей, существенным требованием к ним, соответственно агрессивными должны быть и люди, занятые подобной деятельностью, например воины, футболисты. Многие агрессивные действия в нравственном плане не только не наказуемы, но и социально одобряемы. Но агрессивность сразу же перестает быть таковой, как только достигает иного качества — жестокости. В нем в зависимости от конкретного ущерба и иных важных обстоятельств она, как правило, наказуема — от морального осуждения и желтой карточки футбольного судьи до смертной казни. Но в некоторых, сравнительно редких, случаях даже особая жестокость поощряется — чаще государством, реже обществом, например при пытках. Как мы знаем из собственной истории, в 30-е годы пытки даже предписывались.

Но в целом нравственная оценка жестокости от этого не меняется, однако жестокое обращение может быть желаемо тем человеком, который является объектом насилия, — при мазохизме, например. В этих случаях он сносит боль и унижения ради сладострастных переживаний и полового удовлетворения. Известно, что такого рода тенденции чаще наблюдаются у женщин. По-видимому, эти действия лишь внешне выглядят насильственными, поскольку они удовлетворяют потребности другого. Кстати, нападающий не всегда знает, что его жестокие действия соответствуют мазохистским нуждам.

Человечество всегда принимало жестокость, как всегда принимало и страдание, дающее возможность очищения, осмысления себя и жизни, сосредоточения, ухода от повседневных мелких забот, а многим — надежду на спасение. За все это люди давно полюбили страдание активной любовью, а поэтому, тщательно скрывая даже от себя, стремятся к нему, делают его важной частью своего бытия. Страдание — и этому, в частности, учит христианство — абсолютно обязательно для всех, в том числе для самых набожных и благочестивых, как, например, Иов, на которого не знающий милосердия Бог обрушил все мыслимые беды. Английский теолог К. С. Льюис по этому поводу пишет, что нам странно, что беды падают на достойных, приличных, добродетельных людей — на самоотверженных матерей, на бережливых работяг, которые так долго и с таким трудом сколачивали свое скромное благополучие. Набожный автор объясняет это тем, что Бог прав, думая, что пристойного благополучия и обеспеченности добродетельных людей мало для блаженства, что все это с них осыплется и если они не научатся ставить Бога выше этого, им будет совсем плохо. Поэтому Он и встряхивает их [24].

К. С. Льюис, как и Бог, полагает, что набожность и благочестие можно обеспечить только лютой жестокостью, и не видит иных путей. Это определенная нравственная позиция, древнейшая и вечно живая, в чем легко убедиться на примере большевизма. То, что человечество с помощью жестокости всегда решало свои большие и малые проблемы, — аксиома.

Люди часто забывают, что источником мучительных переживаний и острой боли часто выступает именно жестокость, если вернуться на религиозный уровень, — того же Бога, убившего всех детей Иова. Но тем не менее, если мы можем проникнуться страданием и обручиться с ним, то столь же деятельно отвергаем жестокость и стараемся не унизиться перед ней, поскольку она посягает на моральные и психологические основы нашего существования. Таким образом, принимая следствие, человек в то же время борется с одной из основных причин этого следствия и способами его достижения, что, впрочем, не мешает процветать причине — жестокости, этому совокупному продукту людских усилий.

Можно выделить несколько основных традиционных подходов к проблеме агрессивности и агрессии. Один из них, разрабатывавшийся известными криминологами (Ч. Ломброзо, Э. Ферри, Р. Гарофалло), заключается в том, что агрессивность изначально (врожденно, генетически) присуща отдельным категориям людей и проявляется в их поведении с большей степенью вероятности.

Созданная З. Фрейдом теория влечения к смерти как противоположность влечения к Эросу, к жизни предполагает, что инстинкт смерти направлен против самого живого организма и потому является инстинктом либо саморазрушения, либо разрушения другого индивида (в случае направленности вовне). Однако этот важный шаг к биологическому пониманию организма как целого был сделан З. Фрейдом не на основе убедительных эмпирических доказательств, а путем умозрительных рассуждений.

В самом общем виде агрессия, в том числе жестокая агрессия, может пониматься как демонстрация силы, угрозы ее применения либо использование силы в отношении отдельного человека или группы лиц. Агрессия может носить индивидуальный или коллективный характер и всегда направлена на нанесение физического, психологического, нравственного или иного ущерба кому-либо, часто целью насилия выступает уничтожение человека или группы людей. Таким образом, насильственные действия, жестокие в том числе, всегда имеют свой внутренний смысл, совершаются ради чего-то, какой-то выгоды, выигрыша, пусть и не всегда явного и ясно понимаемого другими и самим действующим субъектом. Так, с помощью жестокости, причиняя страдания и мучения другим, человек обретает особое психологическое состояние, далеко не всегда осознавая свою потребность в нем, а также связь между своим поступком и своими переживаниями. Поэтому, повторяю, проявления жестокости, как и агрессивности, с субъективной, личностной стороны, никогда не бывают бессмысленными.

Жестокое поведение может быть определено как намеренное и осмысленное причинение другому мучений и страданий ради них самих или достижения других целей либо как угроза такого причинения, а также действия, совершая которые субъект допускал или должен был предвидеть, что подобные последствия наступят. Если агрессивность это черта личности, а агрессия — проявление этой черты, то жестокость тоже можно рассматривать в качестве личностной особенности, которая реализуется в жестоких действиях. Жестокая личность характеризуется безжалостностью, бесчеловечностью, отсутствием сопереживания и сострадания и в то же время склонностью совершать жестокие поступки, предпочитая их для разрешения возникающих жизненных проблем. Жестокость следует относить к числу личностных черт только в том случае, если она стабильна и фундаментальна для данного человека, внутренне присуща ему. Но даже если человек совершил только один жестокий поступок, этот поступок ни в коем случае нельзя считать случайным. Значит, в личности есть нечто, что породило такое, а не какое-либо иное действие. Это "нечто" может вызвать рецидив.

Из сказанного следует также, что жестокость всегда агрессивна, т.е. без агрессии, нападения, насилия ее не бывает. В то же время далеко не каждая агрессия жестока и не каждый агрессивный человек жесток. Но каждый жестокий — агрессивен, если иметь в виду и то, что возможна жестокость вербальная, т.е. имеющая место лишь на словах, а также носящая воображаемый характер. В последнем случае, например, человек, жаждущий отомстить или причинить вред другому, способен живо представить себе, как мучается от его жестоких действий недруг или тот, кто вызывает в нем враждебность, гнев или антипатию. Иногда такие "сладостные" переживания вытесняются ввиду их социальной запретности и всплывают во сне, принимая форму бреда или галлюцинации. Иначе говоря, вполне допустимо, что жестокость, как личностная черта, во многом определяющая мироощущения данного человека, никогда не воплотится в его поступках.

Жестокими считаются деяния, мучительный характер которых осознается субъектом и входит в его намерения, другими словами, они должны быть умышленными. Следовательно, природа жестокости обусловливается побуждениями субъекта, страдания жертвы служат средством достижения какой-либо цели или сами по себе являются желаемым результатом поведения. В последнем случае мучения ради мучения можно наблюдать при совершении сексуальных убийств, разбойных нападений, сопровождающихся убийствами, при убийстве из мести и т.д. Здесь имеет место психологическая разрядка, удовлетворяется потребность в самоутверждении и самоприятии.

Поскольку нам теперь ясно, что агрессия, агрессивность и жестокость — вещи разные, хотя их даже в науке часто используют как синонимы, возникают следующие вопросы: является ли агрессивность причиной жестоких действий? Каждый ли человек, совершивший названные действия, обладает такими "постоянными", внутренне присущими ему чертами, как агрессивность и жестокость?

На первый из них следует дать отрицательный ответ, поскольку жестокое поведение порождается другими личностными факторами и оно имеет место не только потому, что в нем реализуются агрессивные тенденции. Такое поведение нужно человеку для того, чтобы выразить иные свои склонности, решить внутренние проблемы, которые подчас не имеют ничего общего с агрессивностью. Но присущая данному субъекту агрессивность может активно способствовать проявлениям жестокости, как бы обеспечивать их, устраняя внешние преграды, делая соответствующие поступки целенаправленными, напористыми и даже помогая найти им оправдание.

На второй вопрос также нужно ответить отрицательно. Аргументы в пользу этого решения можно найти в результатах эмпирических исследований, свидетельствующих об отсутствии у некоторых лиц, которые совершили очень жестокие действия, таких особенностей, как агрессивность. Чаще всего это встречается у тех, кто просто не думал о том, что по их вине кто-то испытывает большие физические или иные страдания. Неагрессивными, как оказалось, могут быть даже те, которые совершают несколько убийств на сексуальной почве с особой жестокостью. Такие их действия не имеют ничего общего с необходимостью реализации агрессивности, они решают при этом другие очень сложные внутренние проблемы. Другое дело, что их жестокое поведение агрессивно и принимает форму насилия. Итак, можно констатировать агрессивное поведение неагрессивных личностей.

Здесь мы подошли к очень важному вопросу о необходимости всегда отличать личность от ее поведения. Если этого не делать, будет трудно понять и то, и другое. Поступок — всегда нечто внешнее по отношению к индивиду, и то, что он, казалось бы, исчерпывающе говорит о нем, далеко не всегда верно. Многие люди, которые, защищаясь от насилия, наносят нападающему тяжкие повреждения, не являются агрессивными. Уголовный закон наказывает не за то, что данный человек агрессивен или жесток, а за то, что он совершил агрессивные или жестокие действия. Присущие преступнику негативные личностные черты (та же жестокость) ни в коем случае не могут рассматриваться в качестве обстоятельств, отягчающие уголовную ответственность, хотя и способны повлиять на характер уголовного наказания.

Кроме некоторых случаев мазохизма, когда жестокие действия осуществляются по совместной договоренности "сторон", во всем остальном такие действия носят насильственный характер. Объектом и субъектом насилия могут быть государства, страны, классы, социальные группы, отдельные личности. С внешней стороны между ними происходит взаимодействие, воздействие одного субъекта отношения на другого. Это акт применения силы против воли и желания объекта ее приложения. В противном варианте нет насилия. Насилие может соответствовать закону, а может противоречить ему и морали тоже. Жестокость же, за исключением все того же мазохизма, всегда аморальна, но как и агрессия, далеко не каждое насилие жестоко. Вообще агрессия и насилие столь близки друг другу, так часто сливаются, что иногда вполне правомерно использовать их как синонимы.

Насилие извечно и вечно, оно спонтанно присуще человеку и ни в коем случае не должно оцениваться только отрицательно. В различных обществах, на различных этапах развития одного и того же общества уровень насилия будет разным, что зависит от характера существующих в данное время общественных отношений и уровня нравственности. Поэтому знание таких отношений является необходимым условием понимания корней насилия и насильственной преступности в том числе.

С помощью агрессии, часто связанной с убийствами, человечество испокон веков решало такие свои важные проблемы, как освоение новых пространств и мест обитания, проще говоря, осуществляло захват чужих земель. К убийствам в этих случаях относились как к неизбежному злу и впоследствии об этом постепенно забывали, часто же как к неизбежному, так сказать, техническому условию войны и завоевания, не делая объектом какой-либо нравственной оценки. Население завоеванных земель иногда полностью уничтожалось, в других случаях ассимилировалось с завоевателями либо попадало к ним в кабалу, реже — сохраняло свой прежний статус. Во всяком случае убийство — неизбежный спутник вооруженного нападения одного народа на другой, даже в случае местного ("малого") межнационального конфликта. Я здесь обращаю внимание лишь на убийства, но им всегда сопутствовали грабежи, разбои, изнасилования, поджоги и иное внешне бессмысленное уничтожение материальных и духовных ценностей.

В войне не только захватывают чужую землю, не только уничтожают материальные ценности, не только убивают людей, но и их душу, духовный строй и духовное содержание народа, который подвергся нападению.

Захват чужих земель нередко происходил потому, что определенная часть людей в результате насилия, угрозы его применения, постоянного давления и вытеснения, снижения социального статуса, унижения личного достоинства и т.д. со стороны государства, отдельных лиц и групп вынуждена покидать прежнее место проживания и искать себе новое, осваивать новые виды труда, определять свое членство в других социальных группах, даже вообще выходить за рамки нормального человеческого общения.

Если иметь в виду переселение людей, то, очевидно, это один из самых важных наряду с другими механизмов заселения Земли, и можно предположить, что чем более жестко (или жестоко) их вытесняют, тем активнее они мигрируют. Миграция, в свою очередь, стимулирует экономическую, политическую, нравственную активность, создает новые проблемы, которые разрешаются разными способами, в том числе опять-таки посредством агрессии. Проявляемая при этом жестокость, находящая проявление и в убийствах, зависит от того, насколько данный человек субъективно, чаще на бессознательном уровне, ощущает сложившиеся вокруг него условия как нетерпимые и угрожающие его бытию. Совершаемые при этом убийства и другие акты насилия носят характер защиты от агрессии как со стороны ближайшего бытового окружения, так и государственных структур.

Жизненно важную роль играет агрессия у животных, которые посредством ее осуществляют половой отбор, добывают пищу, устанавливают отношения в стаде и т.д. Их вытеснение с одной территории приводит к освоению другой и, значит, к дальнейшему распространению. Понятно, что нападение хищника даже на больное или ослабевшее животное тоже агрессия. К тому же агрессия проявляется не только по отношению к представителям других видов животных, но и внутри своего вида, например, для обретения верховенства в стае или стаде.

Поэтому я считаю, что агрессивность — не только личностная позиция, заключающаяся в наличии разрушительных тенденций в общении с другими людьми и с окружающим миром в целом, в предпочтении использования насильственных средств для решения своих больших и малых проблем. Это врожденное качество, а не результат социализации, хотя в процессе воспитания и формирования личности данное качество может усиливаться либо, наоборот, снижаться, сниматься другими свойствами и социальными запретами, аккумулированными в человеке. То, что принято называть гармонически развитой личностью, предполагает наличие в ней определенной доли агрессивности, что и делает ее социально адаптивной и полезной, например, для преодоления жизненных преград. Если же агрессивность отсутствует, происходит стирание индивидуальности, субъект становится податливым, пассивным, конформным, снижается его социальный статус.

Поскольку интенсивность, частота и формы проявления насилия и агрессивности в немалой степени зависят от воспитания, а жестокость есть "чистый" его продукт, понять агрессивность и жестокость можно только сквозь призму межличностных отношений и мироощущений, мировоззрения личности. Указанные явления приобретают личностный характер из межчеловеческого взаимодействия (интрапсихическое из интерпсихического), причем названный принцип определяет отношение не только к отдельным людям в повседневном общении, но и вообще к человечеству, народам, нациям, другим социальным группам. Поэтому корни поражающей нас жестокости, например в межнациональных конфликтах, нужно искать не в прирожденной жестокости отдельных народов и их представителей. Ее истоки лежат в тех конкретных условиях, в которых происходит социализация отдельных людей данного народа, в тех этических ценностях и нормах поведения, которые передаются им в процессе воспитания. Не следует закрывать глаза на то, что указанные ценности и нормы могут носить национальный характер и отражать способы жизнедеятельности данной нации или народа.

Между тем есть народы с высоким уровнем агрессивности, которая формировалась у них веками и стала чертой национального характера. Такая черта позволяет одним из них выживать в условиях постоянного давления соседей, другим, организованным в национальные общины в чужих странах, — сохранять свою культурную самобытность и автономность, третьим — захватывать силой другие страны или иным путем распространять свое доминирующее влияние и т.д.

Поскольку жестокие действия, в частности убийства, могут носить и коллективный характер, нужно различать и уровни ее проявления. Жестоким может быть государство — к своему народу, отдельным его группам, отдельным лицам или к населению других стран, а часто к тем и другим одновременно. Агрессивная жестокость бывает групповой, например, со стороны отдельных государственных структур (скажем, армии или (и) охранки), политических партий фашистского толка, бесчинствующей толпы религиозных фанатиков, объединения преступников на прочной организационной основе (типа мафии) или хулиганствующих молодчиков. Этот перечень можно продолжать бесконечно, и каждое такое явление требует скрупулезного анализа — этического, политического, социально-психологического, юридического, культурологического, этнографического и т.д.

Исключительно важно изучение агрессивности и жестокости на индивидуальном уровне, которое в первую очередь должно носить этический, психологический, правовой, криминологический, социологический, психиатрический характер. Исследование именно на этом уровне весьма существенно для понимания как агрессивности и жестокости вообще, так и того, что они представляют собой в действиях группы, государства или отдельных государственных структур, в целом общества.

---