I. КРИМИНАЛЬНЫЕ ЭПИЗОДЫ В ИСТОРИИ ГИПНОЗА

Сегодняшняя тенденция профанации гипноза

Формирование практических и теоретических основ гипноза в России происходило в значительной степени самобытным путем, отличным от европейского и тем более от американского пути его развития. Первая публикация о месмеровском способе лечения появилась в нашей стране в 1818 г. Это был перевод книги немецкого писателя и врача Карла Клюге "Животный магнетизм" (в оригинале ее название более пространно: "Опыт использования животного магнетизма как лечебного средства"). Комментарии к этой книге написал врач Д. М. Велланский. В 1836 г. в Москве появился сокращенный перевод книги Дж. Делеза "Руководство по животному магнетизму"[25].

Интересна судьба публикации по магнетизму первого русского автора князя А. Долгорукого. Начав изучать этот вопрос в 1835 г., он подготовил рукопись книги, которая по заключению цензора была отослана на рецензирование в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию. В результате ее текст был "ужат" настолько, что из 24 печатных листов осталось только 1,5. Отпечатан сей труд был в 1840 г. в количестве 40 экземпляров и роздан друзьям князя. В 1844 г. вышло второе издание этой брошюры, а в 1860 г. — новое, доработанное и значительно расширенное, под названием "Орган животного месмеризма".

Из научных изданий на эту тему следует выделить работу профессора психологии, доктора медицины Ю. Охоровича "Магнетизм и гипнотизм" (1896), в которой впервые рассматривались существенные различия между явлениями магнетизма и гипноза.

Ряд русских медиков успешно использовал "магнетическое лечение". История сохранила имена врачей Спасского и Земке, лейб-медика Рейнгольда, кандидата прав Белоусова. Уже упоминавшийся князь А. Долгорукий практиковал в Петербургской больнице Сестер Милосердия (1844), в Обуховской лечебнице (1849), а затем состоял на службе в больницах санкт-петербургских учреждений императрицы Марии (1859).

Взгляды на вопросы гипноза, господствовавшие в русских медицинских кругах, в значительной мере отличались от тех воззрений, которые получили распространение в Европе, а позже в Америке. Гипноз в России всегда рассматривался исключительно как лечебный метод и потому, так же как и скальпель хирурга, с точки зрения "демократичности" не оценивался. При этом, если можно так выразиться, "эротогенный потенциал" гипноза серьезно не принимался во внимание, поскольку этот момент наличествует у врача любой специальности и к нему должен вырабатываться своеобразный "иммунитет" уже в процессе овладения врачебной профессией.

Исследования отечественных гипнологов с самого начала характеризовались обстоятельностью и фундаментальностью. В их развитии можно выделить четыре существенных этапа: 1) клинико-эмпирический; 2) научно-клинический; 3) физиологический; 4) этап, связанный с созданием основ учения об экспериментальном гипнозе.

Несомненная заслуга описания гипнотических явлений в терминах научной психофизиологии на первом этапе развития отечественной гипнологии принадлежит видным ученым В. Я. Данилевскому и А. А. Токарскому.

В. Я. Данилевский начал заниматься изучением физиологической природы гипноза в 1874 г., еще будучи студентом Харьковского университета, и эта проблема занимала всю его творческую жизнь. Первое научное сообщение о результатах наблюдений над гипнозом у лягушки он сделал на заседании Харьковского медицинского общества в 1878 г. Он занимался гипнотизацией речных раков и морских крабов, жаб и головастиков, всевозможных рыб, тритонов, змей, крокодилов и птиц. Фактически все это изобилие успешно поддававшихся гипнотизации объектов было убедительнейшим опровержением ошибочного взгляда на гипноз, высказанного в те годы главой Нансийской школы Бернгеймом, утверждавшим, как мы уже отмечали, что "гипноза нет, есть только внушение". Однако внушение, т. е. воздействие словом, возможно только применительно к человеку. Данилевский же неопровержимо доказал, что состояние гипноза может быть вызвано у самых различных животных и что явления, наблюдающиеся у них, имеют глубокое сходство с симптомами гипноза у человека. Свои основательно аргументированные положения он доложил с трибуны международного конгресса, проходившего в Париже, на родине Бернгейма, в августе 1889 г. В своем окончательном теоретическом оформлении идея Данилевского о родстве гипноза у животных и человека прозвучала в его докладе на IV съезде Общества русских врачей в 1891 г. Доклад так и назывался: "Единство гипнотизма у человека и животных". Уже на склоне лет в 1924 г. — ученый подвел итоги своих многолетних изысканий и размышлений по этому вопросу в книге "Гипнотизм".

Другой русский гипнотерапевт, А. А. Токарский, полностью отвергал взгляд на гипноз, которого придерживался известный французский невропатолог Ж. М. Шарко. Последний рассматривал гипноз как проявление истерии и само по себе болезненное, вредоносное состояние, требующее к себе настороженного и недоверчивого отношения. Такой взгляд был неприемлем для выдающегося русского практика и теоретика психотерапии. Именно Токарским были сказаны полные горечи слова о том, что широкому распространению гипноза в качестве действенного психотерапевтического средства долгое время мешали различные лженаучные теории о его патологической природе. Выступая на том же IV съезде Общества русских врачей в Москве в 1891 г. с докладом "Терапевтическое применение гипнотизма", он говорил: "…смешно было бы думать, что гипнотизм вырос где-то сбоку, за дверьми храма науки, что это подкидыш, воспитанный невеждами. Можно только сказать, что невежды его достаточно понянчили и захватали своими руками"[26]. В этом же докладе содержалось знаменательное утверждение о том, что внушение открыло могучее влияние психических воздействий, которое "может быть поставлено наряду с воздействием факторов физических". Глубина и справедливость этой мысли были полностью оценены лишь в ходе дальнейшего развития отечественной гипнологии. Здесь можно лишь добавить, что спустя сто лет обстановка с невеждами, беззастенчиво эксплуатирующими интерес населения к явлениям гипноза, вновь оказалась весьма нездоровой и требует социальной коррекции, в том числе и с помощью правоохранительных органов, о чем будет идти речь в дальнейшем.

Значительный вклад в развитие учения о гипнозе внесли И. Р. Тарханов, Г. И. Россолимо, П. Я. Розенбах, Б. Н. Синаних, В. В. Срезневский, П. П. Подъяполъский и др. Однако отцом русской научно-клинической гипнологии по праву считается выдающийся психоневролог В. М. Бехтерев (1857–1927), посвятивший изучению гипноза многие годы своей жизни. Его перу принадлежит ряд фундаментальных работ по исследованию психофизиологических реакций в гипнозе. Большое место он отводил гипнозу в лечении душевных болезней, став одним из первых отечественных психиатров, доказавших его эффективность в психиатрической и невропатологической клинической практике. В ряде работ Бехтерева проводится теоретический анализ природы гипноза, а также механизмов, лежащих в основе его воздействия на человека и лечебных возможностей. Важнейшими из этих трудов являются: "К вопросу о врачебном значении гипноза" (Казань, 1893); "Лечебное значение гипноза" (Спб., 1900); "Гипноз, внушение и психотерапия и их лечебное значение" (Спб., 1911).

Физиологический этап в развитии учения о гипнозе начинается с классических работ И. П. Павлова, которому удалось во многом вскрыть физиологическую природу гипнотического состояния, дать психофизиологическую трактовку некоторым явлениям гипноза и внушения.

Важный этап в развитии гипнологии связан с именем К. И. Платонова. Непосредственный ученик В. М. Бехтерева и, как он сам говорил, "духовный ученик" И. П. Павлова, К. И. Платонов творчески использовал теоретические разработки своих учителей в области гипнологии и создал основы учения об экспериментальном гипнозе. Оценивая успехи отечественной гипнологии, он еще в 1925 г. отмечал: "В разрешении вопроса о природе гипноза мы можем с гордостью сказать — опередили Запад"[27]. Возвращаясь к этой оценке сегодня, можно с достаточным основанием утверждать, что она остается справедливой и семьдесят лет спустя.

Фундаментальные исследования К. И. Платонова были обобщены им в монографии "Слово как физиологический и лечебный фактор", выдержавшей три издания (1930, 1957, 1962) и переведенной на многие иностранные языки. Материалы этой книги послужили основой для формирования целой плеяды русских психотерапевтов, которая в последующие годы формировалась в нескольких школах. Они представлены именами таких ученых, как В. Н. Мясшцев, М. П. Кутании, И. 3. Вельвовский, В. Е. Рожнов, М. С. Лебединский, П. И. Буль и другие.

Таким образом, можно сказать, что развитие теории и практики гипноза в нашей стране происходило весьма интенсивно, при достаточно благоприятном отношении со стороны общества. Иное дело, что обеспеченность населения психотерапевтической помощью оставалась у нас очень низкой из-за недостатка соответствующих специалистов. Это обстоятельство оказалось следствием бытовавших долгие годы неофициальных установок, согласно которым психотерапия представляет собой преимущественно буржуазный способ лечения, а потому данная медицинская дисциплина чужда духу пролетариата и недостойна серьезного внимания. Тем не менее любые попытки эстрадных гипнотизеров принизить высокую гуманистическую сущность этого лечебного метода и развлечения ради вывести на сцену толпу бессмысленно кривляющихся сомнамбул пресекались оперативно, жестко и бескомпромиссно. Развлекательного гипноза на эстрадах фактически не было.

Начало подобного рода "развлечениям" было положено сенсационными "оздоровительными" сеансами гипноза на стадионах г. Киева, проводившимися лектором-популяризатором А. Кашпировским. Нет необходимости излагать здесь подробно историю восхождения в разряд "мировых светил" этого "психотерапевта". Детальное описание процесса создания ему соответствующего имиджа, достаточно полно отраженного на страницах периодической печати, заняло бы много места. Остается загадкой, почему все средства массовой информации проявили вдруг невиданную ранее готовность неумеренно славословить неожиданного кумира от психотерапии. Особое усердие проявило телевидение.

Сейчас, спустя некоторое время после того, как волны довольно длительного телегипношоу улеглись, стало складываться убеждение, что шумная "целительская кампания" тщательно планировалась заранее и по своим целям значительно перекрывала обычные оздоровительные задачи. Расчет делался на то, чтобы использовать сформированный ранее "массовый раппорт" уже не в целях "укрепления здоровья населения", а для формирования в стране соответствующего благодушного отношения к тяготам, вызванным социальными причинами.

Этот беспрецедентный всплеск массовой гипносуггестии, на наш взгляд, следует расценивать как неприкрытый "психоцид" — психический "геноцид", имеющий целью массовое уродование психики людей, определяемое скорее умыслом, нежели обычным невежеством[28]. Начался он с явно спекулятивных, никому не нужных и антигуманных экспериментов по телегипнообезболиванию операций. Задним числом было выявлено, что с пациентками, подвергавшимися операции, действительно обошлись, мягко говоря, некорректно.

Показательно, что первой публикацией, рассчитанной на "прицельную" организацию "психотерапевтического бума" в масштабах страны, явилась пространная статья в "Правде". Газета представляла новоявленного целителя как врача, в буквальном смысле поразившего воображение людей, участвовавшего в сенсационных операциях по телевидению, исцеляющего тяжелые заболевания[29]. Привычно ссылаясь на "требования трудящихся", газета безапелляционно выражала убеждение, что Центральное телевидение примет непременное участие в намечаемой беспримерной оздоровительной акции и что "есть лишь одна возможность помочь нуждающимся в психокоррекции здоровья — сеансы психотерапии по телевидению". Мнением специалистов и органов здравоохранения при этом никто не интересовался, а делавшийся вывод звучал однозначно: "Чем шире аудитория, тем больше число исцеленных". Авторы этой статьи медицины, безусловно, не изучали, иначе бы они знали, что безвредных лекарств не бывает. Поскольку возможны осложнения и при такого рода целительстве, то проблему следовало бы ставить так: "Пожертвуем благополучием меньшей части больных ради счастья остальных". И действительно, сеансы телегипнотерапии вскоре после появления указанной статьи в "Правде" все-таки начались. Одновременно с этим обнаружились и различного рода осложнения в состоянии здоровья телепациентов.

Вот что по этому поводу писал известный медицинский психолог профессор В. И. Лебедев. После первого сеанса гипноза, который был проведен 8 октября 1989 г. по первой программе Центрального телевидения, мы, отмечал ученый, взяли под контроль 35-ю подстанцию "Скорой помощи", обслуживающую 650 тыс. москвичей, 23-ю поликлинику, которую ежедневно посещают 3600 больных, и 19-й психоневрологический диспансер. Во время телесеанса гипноза и два часа после него вызовов не было. И вдруг вместо обычного спада в вызовах, который бывает вечером, резко возросло число больных, обратившихся в "Скорую помощь" в тяжелом состоянии: отек легких, нарушение ритма сердца, гипертонические кризы. Смертность в первые сутки после сеанса телегипноза увеличилась в три раза. Врачи "Скорой помощи" заверяли, что такого взрыва числа вызовов никогда не наблюдалось. Врачи 23-й поликлиники в последующие три дня после сеанса телегипноза отметили резкое обострение ряда заболеваний, в основном у страдающих сердечно-сосудистыми болезнями. В психоневрологическом диспансере наблюдалась примерно такая же картина: резкое возрастание нервно-психической заболеваемости, обострение болезни у находящихся на учете людей. Более того, именно в ближайшие несколько дней после сеанса в диспансер стали обращаться многие люди, у которых до того никаких психических нарушений не было.

Было проведено социально-психологическое обследование отдельных групп населения по специальной методике, охватившее более двух с половиной тысяч человек. Выявлено, что 92 % детей так или иначе наблюдали за сеансами телегипноза. Именно школьники оказались самой уязвимой группой по негативному воздействию этих сеансов. У многих из них во время сеансов отмечались навязчивые движения, истерические реакции и другие психические нарушения. 42 % школьников впадали в гипнотический сон. По мере нарастания количества сеансов (а в Москве их крутили вечером и днем по общесоюзной и Московской программам телевидения) четко выявилась тенденция повышения внушаемости детей. Некоторые из них приобрели способность засыпать уже при виде одной фотографии телегипноцелителя. У 7 % детей после сеансов были выявлены различные формы психической дезадаптации: тошнота, головная боль, повышенная импульсивность, навязчивые движения, состояние сонливости. В. И. Лебедев не отрицает того факта, что определенной категории больных телесеансы гипноза приносят облегчение и даже исцеление. Но это, считает он, так называемые психосоматические больные, т. е. определенный тип людей, которые наиболее восприимчивы к методам психотерапии. Но если в основе болезни лежит органика или инфекционные заболевания, то в этих случаях такого рода психотерапия очень часто приводит к ухудшению состояния[30].

Против массового гипнотического телецелительства резко выступили видные психотерапевты страны: В. Е. Рожнов, М. Е. Бурно, П. И, Буль, А. С. Карпов, М. М. Кабанов и др. Они были поддержаны большим числом медицинских специалистов других направлений, а также психологами, педагогами и философами.

И тем не менее данный прецедент послужил своеобразным катализатором, вызвавшим бурную активацию развлекательных, целительских и коррекционных мероприятий с применением гипноза и различного рода парасуггестивных явлений. В эту работу деятельным образом включились телевидение, радио, эстрада. Однако первое место в этом дьявольском марафоне прочно удерживает периодическая печать. Несметное количество статей о гипнотизерах, целителях, экстрасенсах, колдунах, белых магах и чаровницах "международной категории" не сходят со страниц газет и журналов. Чего стоит, к примеру, следующее объявление, длительное время помещавшееся в "Комсомольской правде": "Всем экстрасенсам страны! Храм бессмертия Черный Лотос приглашает вас на суперкурс в Москву. Все звезды экстрасенсорики предстанут перед вами. В программе: экстрасенсорика и парапсихология, медицинская астрология, техника высшей саморегуляции и медитации, суггестия и гипноз. По окончании курса выдается диплом с правом преподавания и целительства. Выпускникам, показавшим лучшие результаты, будет предоставлено право стажироваться в клиниках Москвы и Варшавы"[31].

Очень часто на страницах газет очередным бедам противопоставляется очередное наше "национальное чудо". Так, одна из газет вещала: "Есть нечто общее в том, что Солнце, Луна и планеты, с одной стороны, и уникальные личности типа А. Чумака, с другой, воздействуют на биосферу и сознание людей". Причем эти слова принадлежат не домохозяйке-экстрасенсу, а молодому ученому-медику, который, по его словам, установил, что личности, о которых шла речь, могут весьма значительно снижать количество уголовных преступлений, дорожных происшествий и уровень травматизма. Остается непонятным лишь одно: что мешает этим личностям приостановить бурный рост тех отрицательных явлений, которые наблюдаются сегодня? Дело дошло до абсурда: дипломированный врач публично утверждает, что после психотерапии заново отрастают ампутированные ушные раковины и образуются новые почки взамен удаленных оперативным путем.

Казалось бы, уважаемая "Медицинская газета" должна была первой предпринять усилия по отделению "зерен" от "плевел". Но она пространно описывает "чудесные деяния" выдающегося "колдуна России", в результате которых на сцене Зеркального театра Московского сада "Эрмитаж" страдающие ожирением женщины гуляют по гвоздям, а старики-инвалиды, отбросив костыли, демонстрируют бравый строевой шаг[32]. Оставив подобную публикацию без комментариев авторитетного специалиста, газета тем самым предложила читателям сделать выводы самим. Цель такого маневра может быть лишь одна: ни в коем случае не рассеивать тот "информационный туман", который образовался в голове читателей после знакомства с этим материалом. Складывается впечатление, что не только "Медицинская газета", но и все остальные средства массовой информации начали придерживаться указанного правила. Сомнительное право поддерживать и приумножать оккультно-магический туман в головах населения почему-то отождествляется со свободой средств массовой информации, декларируемой международными соглашениями о правах и свободах человека. При этом упускается из виду существенная сторона вопроса: информационная среда, составляющая основу психической жизни человека, — это важнейшая часть экологической среды, которую, согласно той же Декларации о правах и свободах человека, необходимо сохранять и улучшать. В ней не должно быть элементов, противоречащих принципам гуманизма, нормам общечеловеческой нравственности, требованиям психогигиены и психопрофилактики.

И тем не менее публикации о гипнозе и различных видах магии представляют собой преимущественно отвлеченные рассуждения на эти темы. К сожалению, многочисленные факты неопровержимо свидетельствуют о том, что противоправный гипноз и суггестивно-энергетические воздействия все больше проникают в нашу крайне неустроенную "практику жизни". Этими методами овладевает уголовный мир, они взяты на вооружение различными псевдорелигиозными авангардистскими сектами.

Лидеры ряда сект свободно, со знанием дела манипулируют терминологией из области суггестивно-энергетических явлений. Подтверждают это следующие фрагменты из выступлений создателя секты "Белое братство" Ю. Кривоногова. "Появились уличные гипнотизеры (в Москве — Борис Юркович и др.), — авторитетно заявляет он, которые якобы исцеляют от страха, неуверенности, "кодируя" человека как жертву сатаны. Ибо вселяется в сердце "веселый" бес — слуга дьявола. Вот секрет служения антихристу тех, кто был загипнотизирован Кашпировским, "исцелялся" Джуной, Серафимом и другими колдунами и ведьмами-вампирами" (газета "Юсмалос" 1993, № 11).

Из его же рекомендаций неофитам-юсмалианам: "Дети мои, если вы благовествуете или находитесь в коротком контакте с магом, то не пытайтесь его пересмотреть взглядом. Наша сила не в стальном блеске глаз, а во влажной пелене любви к этим несчастным душам (а не телам!)". Далее следуют утверждения еще более определенного характера: "На сеансы гипноза Кашпировского не попала ни одна чистая душа. Я сам ни разу не видел его по телевизору во время сеанса, хотя и мог бы ему "поломать" его код". В распространяемых сектой инструкциях муссируются материалы и о возможном использовании так называемых психотропных воздействий: "Появилось много разновидностей психоэнергетического оружия массового и индивидуального поражения, спецтаблетки, уколы и… даже плазменное оружие… Не бойтесь, что вас может кто-то облучить (машиной или экстрасенсорикой)! Для вас это уже пройденный этап" ("Юсмалос", 1993, № 7). В последней фразе можно было бы усмотреть обычный прием запугивания "юсмалиан" психотропными воздействиями преследователей в лице властей предержащих. Однако возникает законный вопрос: а почему вдруг для членов этой секты "облучение машиной" или "экстрасенсорикой" представляет уже пройденный этап?

Кроме того, в упомянутой газете регулярно на видном месте обведенные рамкой печатались специальные суггестивные посылки-угрозы, рассчитанные на прочное и мгновенное запечатление в сознании читателя той кары, которая падет на его голову в случае неповиновения мессиям. Вот красноречивый пример: "Последний раз обращаюсь к вам, исполнители законов (которые отличаются от Божьих!), органам всех видов власти, к каждому, кто выполняет какое-либо действо против моих юсмалиан (Живой церкви)… — одумайтесь, покайтесь, пока не поздно! Ибо обрекаете себя и всю свою семью, родственников до третьего колена на скоропостижную гибель от неизлечимых болезней и катаклизмов в течение 1993 года (!)… За каждого обиженного юсмалианина погублю целые регионы и племена народов… Ваш Господь — Мария Дэви Христос" ("Юсмалос", 1993, № 7). Аналогичные угрозы-посылки регулярно провозглашал и "Архиепископ Живой Церкви" Кривоногов. "Напоминаю, — заявлял он, — что теперь за насилие и клевету на Бога Живого и Юсмалиан будем судить и проклинать каждого, кто будет совершать такой грех, всей нашей Святой Церковью" (там же).

В нашей стране возникли тоталитарные религиозные секты как доморощенного, так и "импортного" толка. Кроме "Белого братства" не менее дурную известность получил так называемый Богородичный центр. Его деятели отлучили от родителей тысячи детей, превратив их, по сути дела, в психических марионеток. Многие молодые люди бросили работу, семью, привычную социальную среду и стали безропотными рабами у немногочисленной элиты данной секты. Соответствующие суггестивные программы, разработанные в этой секте, кроме обряда крещения закладываются в определенные литургические службы. Немало образовалось и других религиозных "мутаций", которые, несомненно, заявят о себе более или менее громкими социальными правонарушениями.

Еще более опасными в криминологическом отношении являются различные религиозно-военизированно-коммерческие организации. Судя по скудным данным, которые просачиваются из этих закрытых группировок, использование здесь методов суггестии, гипноза и кодирования является фундаментальным способом "цементирования" такого рода образований. Все более настораживают и появляющиеся в печати заметки вроде следующей: "Кришнаиты, совершившие "набег" на местный азотно-туковый завод, пытались продать его работникам комплект из полутора десятков религиозных книг по тысяч рублей за экземпляр. Говорят, некоторые управленцы решились на покупку (деньги предполагалось удержать из зарплаты), но сразу после ухода "пропагандистов" побежали в бухгалтерию аннулировать свои заказы, так как, по их словам, опрометчивый шаг сделали, будучи под гипнозом".

---