Психологическая библиотека

Введение в психологию

Лекция 11. Формы психического отражения у человека

Особая форма психического отражения реальности, которая свойственна только человеку, составляет главный предмет изучения психологической науки. История развития психического отражения знает два больших перелома. Один из них, о котором уже шла речь, происходит в связи с переходом от живой материи, не обладающей свойством психического отражения, к материи, имеющей это свойство. Этот перелом и выражается в порождении особой формы отражения, которую мы называем «психической формой отражения».

Но есть и второй великий перелом. Этот перелом, обозначающий собой переход от психики животных к психике человека, ставит перед нами очень сложную проблему зарождения сознания как высшей формы психического отражения.

Мы стоим, таким образом, перед вопросом: «В чем заключается характерная особенность высшей формы психического отражения, впервые возникающей у человека?» И второй вопрос, непосредственно связанный с первым: «Что порождает новые высшие формы психического отражения, которые мы обозначаем общим понятием "сознание"?» Наконец, есть еще и третий вопрос, без которого мы вряд ли сможем ответить на первые два: «В чем состоит отличие высшей формы психического отражения от более или менее сложных форм отражения, обнаруживаемых при исследовании деятельности животных?»

Прежде всего я хочу ответить на вопрос о характерных особенностях психики человека, подойдя к нему с описательной стороны: характерная черта психического отражения человека — это способность давать себе отчет в том, что нами ощущается.

(Часть записи не сохранилась, предположительно в этом фрагменте речь шла о различных формах психического отражения у человека, которые не являются собственно сознательными, в частности, об ощущениях сигналов, находящихся в субсенсорном диапазоне.)

Итак, две фазы: фаза субсенсорного диапазона, когда человек смутно ощущает какое-то воздействие, но не может дать себе отчет в том, что именно воздействует, и фаза сознания.

Приведем еще одно мистическое явление — «мышечное чтение мыслей». Когда-то в Англии бытовала следующая салонная игра. Один человек (отгадчик) кладет свою руку на руку другого человека, который задумывает какое-либо конкретное желание — например, решает подойти к столу и взять тетрадь. Оказывается, что отгадчики обладают удивительной способностью — достаточно прикосновения, чтобы он «прочитал» мысль, в данном случае выраженную в форме двигательного намерения. Как же объяснить это таинственное явление? Дело все в том, что ведомый, отгадчик, непременно контактирующий с испытуемым, время от времени говорит: «Думайте, думайте, думайте». Тем самым он как бы вынуждает испытуемого представлять себе то движение, которое тот собирается совершить. Оказывается, что при этом двигательное намерение выражает себя в неосознаваемых микродвижениях. Означает ли это, что отгадчик осознанно прочитывает и расшифровывает эти микродвижения и таким путем узнает о намерении испытуемого? Нет. Он получает эти сигналы, но не отдает себе в них отчет, так как они находятся в субсенсорном диапазоне. Тем не менее, ориентируясь именно на субсенсорные сигналы, отгадчик, подобно разведчику, в большинстве случаев безошибочно расшифровывает, «прочитывает» двигательное намерение. «Читать» мысли по двигательному намерению могут не только специалисты типа В.Мессинга или Куни. Секрет в том, что это могут делать все. Однако реально это могут делать только «верующие», в смысле уверенные в своем успехе. Вообще верующие все умеют всегда, а неверующие — никогда ничего не умеют. При желании верующий может овладеть искусством чтения мыслей по двигательным намерениям.

Я сам научился этому в свое время, хотя теперь уже, наверное, в некоторой степени утратил эту способность. Я верил, становился в позу и ждал наития. При этом ни в коем случае нельзя прислушиваться к движению, так как, прислушиваясь к движению, неизбежно получаешь информацию не о микродвижениях, а о макродвижениях. Надо стать верующим в наитие, и тогда все получится. Перцепиент сам не должен думать, а вот ведущий должен четко представлять свои движения одно за другим. Хорошие «индукторы» умеют ярко представлять себе расчлененное двигательное намерение. Известные эстрадные демонстраторы достигают высокой степени виртуозности в чтении мыслей через двигательное намерение. Иногда они заменяют двигательный контакт зрительным, то есть непрерывно смотрят в глаза индуктора и «прочитывают» микродвижения глаз, выражающие двигательное намерение. Если спросить у эстрадных виртуозов о том, как им удается проделывать такие фокусы, то чаще всего в ответ можно услышать интерпретации, почерпнутые из научных исследований. Однако иллюзионисты сохраняют где-то в глубине души сознание своей исключительности.

При изучении психики на поверхность сплошь и рядом прорывается система таинственных явлений. Часть этих явлений просто оказывается мнимыми артефактами, часть расшифровывается, находит свое объяснение, например, в анализе субсенсорного диапазона, в анализе непроизвольных микродвижений.

Для того, чтобы обнаружить микродвижения, нужно провести следующий простой эксперимент. На столе крепится лист ватманской бумаги. Испытуемому дают в руки остро отточенный карандаш. Как только испытуемый взял в руки карандаш, возникла, актуализировалась готовая система выхода движений, рабочая позиция руки грамотного человека. Затем испытуемому завязывают глава. При этом нужно проследить, чтобы испытуемый не морщил лоб. Я говорю об этом условии потому, что многие крупные физики, незнакомые с человеческим «хозяйством», часто не соблюдают элементарно необходимых при работе с человеком правил экспериментирования, и в результате испытуемые демонстрируют одно чудо за другим. Продолжим описание эксперимента. Перед испытуемым с завязанными глазами помещается ряд лампочек. Экспериментатор кладет свою руку на руку испытуемого и говорит: «Когда зажжется одна из лампочек, Вы должны вести мою руку по направлению к ней». При этом экспериментатор или какой-либо другой ведомый не должен «тащить» руку испытуемого. Именно испытуемый должен выступать в роли ведущего. После вспышки лампочки дается команда: «Начинайте». Испытуемый знает, что ему надо вести карандашом от себя, но куда вести — неизвестно. Он знает, что можно вести карандашом в разных направлениях, но, как правило, ведет карандашом по направлению к лампочке. След от карандаша остается на бумаге. Если взять лупу и внимательно рассмотреть этот след, то перед вами явственно выступит картина борьбы, проделанной испытуемым. При увеличении прямая линия окажется ступенчатой. Эти «ступеньки» — реакция на микротолчки, которые автоматически производит человек, пассивно держащий руку, то есть реакция на непроизвольные микродвижения руки ведомого.

Другой круг неосознаваемых явлений связан с «праощущениями» и «правосприятиями». Представьте, что Вы идете вечером по лесной тропинке. Спускается туман. Вы, чтобы не сбиться с дороги, ни о чем не думаете и смотрите только перед собой. Внезапно Вы замечаете на некотором расстоянии от тропинки небольшой предмет. Чтобы увидеть этот предмет, нужно было направить на него глаза, то есть произвести сложную работу: скоординировать направление зрительных осей так, чтобы они скрестились на объекте; изменить кривизну хрусталика и т.д. Что же получается? Для того, чтобы увидеть, нужно прежде всего заметить. Тут нет никакого парадокса, так как на периферическую часть зрительного поля попадает нечто, в чем человек не отдает себе отчета. Тогда включается сложный механизм регуляции движений глаз, обеспечивающий перевод этого «нечто» в поле ясного видения, и в результате происходит осознание воспринимаемого объекта. Этот простой пример показывает, что мы всюду встречаемся с субсенсорной подготовкой, которая запускает в ход механизмы зрительной системы.

Следует отметить, что и в условиях нормального восприятия лишь небольшая часть воспринимаемого становится осознаваемой. Мы не замечаем этого, потому что самонаблюдение играет с нами плохую шутку. Стоит человеку спросить себя, видит ли он, что стоит на подоконнике, как то, что стоит на подоконнике, моментально становится достоянием сознания. В действительности лишь очень немногое в окружающем человека мире выступает перед ним одновременно в форме сознания. Самонаблюдение приводит к тому, что процесс последовательного осознавания принимается за одновременный. Эта иллюзия рассеивается с помощью кратковременного предъявления. Основываясь на экспериментальных данных, психологи прошлого столетия пришли к выводу о существовании «поля сознания». Сознание подобно лучу прожектора, высвечивающему в определенный момент какое-либо одно явление. Чтобы нагляднее объяснить это, воспользуемся конкретным примером. Я спрашиваю себя, что находится у меня в руках, и, конечно, мгновенно решаю эту задачу. У меня в руках находится свернутое из проволоки кольцо, которое я только что сделал. Мои руки действовали по отношению к проволоке так, что из нее получилось кольцо. Но для того, чтобы получилось кольцо, я должен был отражать его как объект, и это отражение управляло движениями руки, хотя мое сознание в это время было занято материалом, подлежащим изложению.

Наша жизнь, как говорил И.П.Павлов, пестро соткана из сознательного и бессознательного, из сознаваемого и неосознаваемого. Против этого положения невозможно возражать, так как у человека, как вы убедились сегодня, мы находим сосуществование различных форм, уровней психического отражения реальности. Эти уровни находятся в иерархических соотношениях друг с другом. Одни действия управляются отражением в форме сознания, другие также управляются предметными формами отражения, выполняющими функцию ориентирования, но эти формы как бы безотчетны в том смысле, о котором я говорил: «Я не отдаю себе отчета в том, что управляет моей деятельностью». Кстати, поведение, называемое автоматизированным, представляет собой поведение, которое, говоря словами старых психологов, ушло из поля сознания. Сознаваемое и неосознаваемое находятся непрерывно в движении: сознаваемое может спускаться на уровень отражения, не требующий отчета, и, наоборот, то, в чем вы себе не отдавали отчета, может при определенных условиях подниматься до уровня сознания.

Теперь мы стоим перед возможностью правильно поставить вопрос: «Зачем нужна высшая форма отражения? В чем ее особенность по сравнению с отражением, не имеющим сознательной формы?», то есть вопрос о необходимости, приводящей к порождению высшей формы отражения, и вопрос о самом процессе и условиях порождения этой формы. Сегодняшняя лекция в основном ушла на субъективное описание, однако без этого описания нельзя приступить к дальнейшему анализу высшей формы психического отражения реального мира, к анализу сознания.