Раздел 2. Специальная часть.

Тема 5. Следственная психология

Психологический тип следователя и эффективность расследования

Выбор сферы профессиональной деятельности многими производится, как правило, в силу личных представлений о специфике подобной деятельности. К сожалению, личное понимание подобной специфики порой радикально отличается от реальной ситуации. Поэтому каждому человеку надо знать о психологических особенностях своей профессиональной деятельности.

В психологии труда или ее современном направлении — психологии профессий — рассматриваются вопросы профессиональной пригодности, психологической готовности к профессиональной деятельности, профессиональной адаптации, профессионального роста, профессиональных деформаций и т.д.

Профессиограмма — это психологический профиль профессии. В профессиограмме отражены те качества личности специалиста, к которым профессиональная деятельность предъявляет наиболее высокие требования, часто отмечаются и те особенности личности профессионала, которые являются противопоказанными.

Профессиональная деятельность следователя выступает типично юридической, поэтому она дает возможность выявить психологические закономерности, в той или иной мере характерные для юридической деятельности вообще.

Соответствие индивидуально-психологических характеристик личности следователя качествам, объективно необходимым для реализации его профессиональных обязанностей, предопределяет степень эффективности следственной деятельности вообще.

В профессиограмму следователя совершенно справедливо включают устойчивость личности следователя к ряду стрессовых факторов, к которым целесообразно отнести:

• объективно существующую ограниченность времени применительно как к процессу расследования в целом, так и к отдельным его этапам;

• атмосферу конфликтности, характерную для всего процесса расследования, возникающую и существующую в силу наличия радикально различающихся сценарных ожиданий участников расследования;

• дефицит исходной информации на первоначальном этапе расследования преступлений;

• объективную проблему недостаточной эффективности организации расследования, начиная от структуры правоохранительных органов и заканчивая неоднозначным статусом суда в современной России;

• экономические проблемы, связанные как с криминалистической техникой, так и с проведением ряда следственных действий;

• наличие факта профессионального риска и значительную беззащитность перед угрозой, исходящей от мира криминала;

• общую атмосферу фактической борьбы с преступностью.

В процессе составления профессиограммы следователя актуально обращение к мотивационной сфере. Так, по мнению В.Л. Васильева, А.М. Бандурки, С.П. Бочаровой, Е.В. Землянской, в мотивации следственной деятельности обычно выделяют следующие типы:

1. Адекватный тип. У лиц этого типа ценностные ориентации и связанные с ними мотивы профессиональной деятельности согласуются с реальным, общественно значимым поведением, что соответствует требованиям профессионального и этического характера, предъявляемым к личности следователя. Такой тип проявляет выраженную мотивацию «на дело», т.е. на защиту интересов и прав граждан, борьбу с преступностью и т.п., а не на какие-либо другие цели, которые не связаны непосредственно с правоохранительной деятельностью. Данная направленность, как правило, сочетается с высоким интеллектом, общей культурой, эрудицией в вопросах права, достаточно ясным представлением о будущей профессиональной деятельности, стремлением развивать у себя профессиональные качества, необходимые следователю. Поведение таких людей обычно характеризуется высокой ответственностью, активностью в общественной жизни, умеренным стремлением к лидерству, целеустремленностью. Специалисты отличаются высокой эффективностью своей профессиональной деятельности.

2. Ситуативный тип мотивации. Решающее влияние на выбор профессии такими лицами оказывают факторы, характеризующие внешнюю ситуацию: материальные соображения, место жительства, внешний престиж профессии, ее романтическая притягательность. Ситуативный тип прогностически неблагоприятен, так как связан с возрастающей со временем тенденцией к разочарованию в своей специальности, неудовлетворенности ею, что, как следствие, приводит к формальному выполнению своих обязанностей (разочарование усиливается, если специалист не имеет престижного статуса, должности в рамках своей профессиональной деятельности).

3. Конформистский тип мотивации. У лиц этого типа выбор профессии происходит под влиянием субъективно высоко значимой группы, нормы которой для человека являются главным регулятором поведения. Выбор профессии осуществляется без учета особенностей собственной личности, ее действительных способностей. Выбор часто связан с желанием во что бы то ни стало получить высшее образование, что обусловлено влиянием значимого внешнего окружения. Этот тип мотивации близок ситуативному.

4. Компенсаторный тип мотивации. Лица данного типа избирают юридическую специальность как область деятельности, в которой имеется возможность преодолеть в себе слабые стороны характера (неуверенность, тревожность, мнительность, замкнутость, переживание личной несостоятельности, некоммуникабельность), низкие самооценки личности.

5. Криминальный тип мотивации. Этот тип встречается нечасто, но требует безусловного выявления. Он характеризуется неявной антисоциальной направленностью, как правило, маскируемой правильными формулировками. Такие лица стремятся использовать юридическое образование в своих целях, не соответствующих высоким требованиям, предъявляемым к облику юриста. Для них характерны нечестность, беспринципность, склонность к авантюре, стереотипность при решении профессиональных задач, знакомство только с внешней стороной деятельности юристов.

В отечественной литературе существует достаточно спорное мнение о том, что эффективность исполнения профессиональных функций мало зависит от психотипа следователя. Вероятно, подобное утверждение вытекает из объективной кадровой недостаточности, характерной для правоохранительных органов. Если профессиограмма следователя — это комплекс необходимых свойств и качеств, то понятно, что одни психологические типы будут вписываться в профессиограмму более гармонично, чем другие.

Так, мы согласны с мнением Т. Богдана, полагающего, что холерический и меланхолический темпераменты принципиально противопоказаны для судебно-следственной работы. Однако отметим, что именно холерический тип (в его эпилептоидной вариации) сегодня наиболее широко представлен в юридических профессиях.

Особенности психотипов детерминируют достаточно жесткие границы реализации профессиональных качеств, однако своеобразная психологическая специализация, характерная для каждого психотипа, может выступить той профессиональной нишей, в которой конкретный психотип реализуется в наилучшей степени.

Следователь-гипертим — будет наиболее эффективен по делам, на первоначальном этапе расследования которых имеется минимум криминалистически значимой информации, и расследовать дело можно, преимущественно руководствуясь интуицией. Плохо проявляет себя против профессионала в своей области, так как нередко характеризуется поверхностными знаниями.

Следователь-истероид — интуитивный актер, желает быть в центре внимания, при выполнении профессиональных обязанностей, особенно текущих, склонен к лени. В максимальной степени проявит себя при расследовании уголовных дел, направленных на доследование, или «резонансных», громких дел, имеющих большой общественный резонанс и освещающихся в прессе.

Следователь-шизоид — интуитивный аналитик, косноязычный от природы. Способен к эффективному противостоянию со специалистами-профессионалами, противопоставляя их знаниям свой аналитический потенциал. Эффективен при расследовании преступлений, в которых высока вероятность давления со стороны руководителей и коллег. В силу последнего незаменим при расследовании преступлений, совершенных работниками правоохранительных органов.

Следователь-эпилептоид — способен наиболее эффективно проявить себя в роли координатора следственной группы в силу собственной потребности к доминированию в межличностных отношениях. Прекрасный тактик, эффективно принимает решения, требующие радикального изменения курса расследования или принятия срочных мер тактического характера. Эф фективно работает на опережение оппонента. Он старается большинство вопросов решать коллективными усилиями оперативных работников и общественности, экспертов и ревизоров. Такой следователь хорошо руководит группой, а впоследствии — следственным подразделением.

Следователь-параноид — психотип борца за идею, предполагает настойчивость в достижении поставленных целей, презрение к опасности, недопущение ложной сентиментальности. Эффективность реализации профессиональных обязанностей напрямую зависит от их соответствия сверхценной идее параноида. Негативное отношение к какой-либо разновидности преступных действий предопределяет высокую самоотдачу и эффективность расследования данной группы преступлений.

Следователь-гипотим — маловероятна эффективная реализация личностных особенностей в сфере расследования преступлений.

Следователь-циклоид — в силу нелюбви к рутине нецелесообразно поручать этому психотипу расследование ординарных, бытовых преступлений. В силу склонности к систематизации информации высока вероятность самоотдачи при расследовании преступлений, связанных с последними научными разработками или против высокоорганизованных преступных групп, практикующих жесткое разделение функций.

Этический аспект в следственной деятельности

Профессиональная этика — это область этики общей, взятой в контексте профессиональных традиций восприятия этических норм. В принципе, профессиональная этика актуальна только в сфере реализации профессиональных функций, а вне профессии человек волен не соблюдать требования норм профессиональной этики. К сожалению, подобное человеку в целом не свойственно, так как следовать долгое время двум слабо пересекающимся или антагонистическим системам правил для него противоестественно. Слияние собственной этической системы с системой норм, образующей профессиональную этику, выступает своеобразным этапом становления профессионального мастерства и одновременно является первым сигналом наступления профессиональной деформации личности. Таким образом, «естественность» профессиональной этики перестает быть темой научной морализации, а становится актуальной проблемой выявления природы и механизмов эволюции и регрессии профессионала.

Профессиональная этика характерна для двух сфер профессиональной деятельности:

• для профессий, объектом воздействия представителей которых является человек (психологи, офицеры, адвокаты, следователи);

• для профессий, радикально не вписывающихся в стандарты общей этики (палачи, политики, банкиры).

Профессиональная этика как совокупность правил поведения определенной социальной группы лиц обусловлена особенностями деятельности, корпоративными интересами, профессиональной культурой. Таким образом, мы согласны с утверждением Ф. Энгельса о том, что «каждая профессия имеет свою собственную мораль».

Какова же степень отклонения этических стандартов профессиональной этики от стандартов этики общей? Представляется, что варьирование здесь может достигать значительной степени.

Известно, что психолог в своей профессиональной деятельности должен руководствоваться рядом этических ограничений, к примеру, он «должен предварительно согласовать с заказчиком список лиц, имеющих доступ к материалам, характеризующим испытуемого» (Этические принципы и правила работы практического психолога образования). Но ведь если психолог скрывает от окружающих информацию, которая, не будучи оглашенной, приведет к моральным терзаниям и психологическим травмам третьего лица, его молчание с точки зрения общей этики может пониматься только как соучастие. Таким образом, этикой незнакомого пожертвовано в угоду этике знакомого. И это, вероятно, правильно.

Для офицера считается этически обоснованным в ситуации необходимости тактического отступления выделить отряд прикрытия, шансы на выживание которого минимальны. С позиции общей этики выбор офицером из группы людей лиц, менее достойных выживания по сравнению с остальными, однозначно аморален. Учитывая же, что офицер не имеет какого-либо объективного критерия выделения рассматриваемых лиц и при этом действует в условиях ограниченного времени, выбор будущих жертв отступления предельно субъективен. Обрекать конкретных людей на смерть, да к тому же с высокой степенью вероятности субъективности выбора — это предельно неэтичное решение в рамках общей этики. В рамках же военной этики это не просто допустимое, но и максимально состоятельное решение. Этикой индивида пожертвовано в угоду этике группы. И это оправданно.

Для защитника считается этичным, зная о виновности своего клиента, вводить в заблуждение участников расследования и судебного заседания, оказывать психологическое воздействие на потерпевшего. Действительно, весьма спорное поведение защитника объявляется нередко крайне желательным. Каково восприятие защитника потерпевшим? Потерпевший видит перед собой наемного (купленного) представителя виновной стороны, который мало того, что мешает достижению справедливости в общеэтическом плане, но к тому же пытается продемонстрировать вину (фрагментарную или полную) самого потерпевшего. Потерпевший точно знает, что преступление было, что преступник перед ним, он мнит судебное заседание фарсом и не способен вписать наблюдаемую картину в этическую систему, свойственную всем людям.

Итак, мы имеем три формы приоритета профессиональной этики над этикой общей, допускающих возможность пожертвовать нормами общей этики в угоду интересам либо конкретного лица, либо группы лиц, либо социума. Понятно, что отклонение профессиональных норм этики от норм общеэтических невысоко в первом случае, значительно во втором и фактически не ограничено в третьем. Речь идет не о справедливости подобного отклонения, а лишь о факте его наличия.

К какой же группе относятся этические нормы, характерные для следственной этики? Вспомним, что следователь и защитник — антагонисты, устремления которых противодействовать друг другу проистекают из противоположности стоящих перед ними задач.

Должен ли защитник выполнять обвинительную функцию наравне с функцией защиты? Конечно же, нет.

Если по направленности векторов следователь и защитник выступают в качестве антагонистов, а постулируемая идея состязательности предполагает равенство в правах участников, то степень отклонения норм профессиональной этики следователя не должна отличаться от такого же отклонения норм этики адвоката от норм общей этики. Соответственно, норма о том, что непротиворечивое закону «соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката», должна коррелировать с нормой о том, что непротиворечивое закону «стремление следователя выявить обстоятельства уголовного дела является безусловным приоритетом деятельности следователя». Заявленная идея соответствует духу прагматизма, и непротиворечивость здесь ориентирована на закон, что в значительной степени ограничивает потенциал излишней морализации, так свойственной российской ментальности, в том числе и научной.

Отметим отдельно, что плохо формализуемая тактическая составная часть деятельности следователя делает невозможным создание полноценного профессионального кодекса следователя, что снова актуализирует наказ Р. Декарта: «Учитесь логически мыслить, вот основной принцип морали».

Здравое следование этическим нормам в такой стрессовой деятельности, как расследование, способно как замедлить профессиональную деформацию личности, так и оптимизировать ее взаимодействие с остальными участниками расследования.

Психологическая характеристика конфликтных ситуаций в деятельности следователя

Для профессии следователя характерно преодоление сопротивления его деятельности со стороны отдельных лиц, а в некоторых случаях — и малых групп. Следователь в процессе расследования преступления часто сталкивается с пассивным или активным сопротивлением со стороны заинтересованных в неправильном исходе дела лиц. Наиболее заинтересован в этом сам преступник, который, как правило, всеми силами активно противодействует следствию. Успех расследования таит в себе угрозу жизненному благополучию виновного, что является крайне эффективным стимулом для деятельности, направленной против усилий следователя. Неудивительно, что процесс расследования в значительной степени характеризуется конфликтной природой.

Один из видных теоретиков конфликтологического знания — К. Боулдинг — попытался изложить общую теорию конфликтного взаимодействия. Исходной посылкой его концепции было признание того, что конфликтное поведение людей, их постоянная вражда с себе подобными представляют собой естественную для них форму поведения. Однако исследователь оговаривался, что интеллект и воля человека могут смягчить интенсивность конфликтного взаимодействия.

Понимание природы конфликта выступает дополнительным фактором возможности уладить конфликт в любом его специфическом проявлении. Содержательно конфликт характеризуется следующими свойствами:

• конфликт есть внутреннее, психическое состояние человека, характеризующееся острой психической напряженностью;

• конфликтное начало находит отображение на вербальном и невербальном уровнях человеческого поведения;

• конфликт является особым эмоциональным состоянием, характеризующимся преобладанием негативных эмоций. Этим признаком конфликт отличается от близких к нему по форме, но иных по существу видов взаимодействия, например конкуренции.

Структура конфликта. Под структурой любого объекта понимается совокупность составляющих его элементов и отношений между ними. Рассмотрим основные элементы конфликтного взаимодействия:

• Объект конфликта в виде причины, возникающей по поводу необходимости удовлетворения конкретной потребности. Ценность, способная удовлетворить данную потребность, из-за овладения которой возникает конфликт, на первый взгляд и является его объектом. Однако необходимо понимать, что сама по себе ценность не является объектом конфликта: для конфликта значимо отношение человека к данной ценности. При этом подобное отношение, как правило, несет в себе значительное неосознаваемое напряжение в виде комплекса или страха.

• Участниками конфликта являются отдельные индивиды. Они образуют своеобразную движущую силу конфликта. Однако не стоит полагать, что выход одной из сторон из конфликта способствует прекращению последнего. Конфликт не прекратится, изменится лишь состав конфликтующих сторон. Отметим также, что конфликт возникает, только если у всех его участников наблюдается потребность в психической разгрузке, возникающей в силу наличия неосознаваемого психического напряжения.

• Важную роль в развитии конфликта играют конкретные социально-психологические условия, в которых происходят его возникновение, развитие и прекращение. Понятием социальной среды определяется та почва, на которой возникает и развивается конфликт.

• Субъективное восприятие происходящего, которое создается у действующих в данной конфликтной ситуации лиц или групп и не обязательно соответствуют действительной ситуации. При этом следует иметь в виду, что каковы бы ни были наши образы, восприятия, представления о конфликтной ситуации, конфликт все же не начнется, пока они не реализуются в соответствующих обоюдных действиях. Объективные и субъективные причины конфликта, возникающие как на его ближних, так и на дальних подступах, а также состав участников определяют и набор возможных способов действий, поведения сторон. Поскольку каждое действие одного из участников конфликта вызывает соответствующее противодействие, они влияют друг на друга, взаимодействуют.

Существует мнение, что вызревание причин, формирование состава участников конфликта, их взаимодействие и тот или иной исход конфликта требуют времени. Поэтому, как полагает ряд исследователей, всякий реальный конфликт представляет собой не единовременный акт, а процесс, нередко весьма длительный. Если принимать во внимание доминирование иррациональных структур психики, можно утверждать, что предпосылки в виде готовности к конфликту формируются автономно от ситуации конфликта. То есть исходным фактором для конфликта является психологическая готовность вступить в него, а остальные элементы «подгоняются» под психологическую готовность. В связи с этим анализ конфликта предполагает не только рассмотрение его структуры, но и исследование динамики его развития.

Динамика конфликта. Целесообразно выделить три основные стадии развития конфликта.

1. Предконфликтная ситуация. На предконфликтной стадии возникают все основные элементы, образующие структуру конфликта, его причины и главные участники, т.е. налицо основная база предпосылок для конфликтных действий, в частности определенный объект возможного противостояния, наличие двух сторон, способных одновременно претендовать на этот объект, осознание одной или обеими сторонами ситуации как конфликтной. Это внешняя сторона конфликта. Внутренней же его составляющей, как уже говорилось, является психологическая готовность вступить в конфликт.

На этой стадии могут быть предприняты или коррекционные манипуляции, ограничивающие психологическую готовность вступить в конфликт, или переключение готовности к внешней агрессии на созидательную деятельность. Попытки решить вопрос полюбовно будут эффективными в зависимости от неосознаваемой потребности лиц в конфликте.

2. Стадия открытого конфликта. Признаком перехода пред— конфликтной стадии конфликта в открытую является переход сторон к конфликтному поведению. Конфликтное поведение представляет собой выраженные вовне действия сторон. Их специфика как особой формы взаимодействия состоит в том, что они направлены на блокирование достижения противником его целей и осуществление своих собственных целей за счет целей противника. На данной стадии наблюдаются: нарастание числа проблем, образующих комплекс причин конфликта, переход от деловых проблем к личностным; смещение эмоциональной окраски конфликта в сторону негативного спектра; возрастание уровня психической напряженности до уровня стрессовой ситуации. Данная стадия носит явно эскалационный характер.

3. Стадия завершения конфликта. Так как целью конфликта является выброс неосознаваемого психического напряжения, результатом конфликта выступает чувство опустошенности и дополнительной убежденности в своей правоте в случае, если причина конфликта неосознаваемо травматична для ее участников. Если же конфликтная ситуация неосознанно несла функцию незначительной психологической разрядки, то участники конфликта начинают осознавать собственную неправоту.

Разрешение конфликта. Различные стратегии, методы, приемы управления конфликтом, сужения его границ имеют четыре возможных сценария разрешения конфликта:

• трансформация объективных факторов, породивших конфликт. К сожалению, этот сценарий предполагает только ситуативное разрешение конфликта, которое предопределит новый конфликт;

• трансформация психологических факторов, породивших конфликт. К сожалению, данный сценарий требует не только умения управлять процессом конфликта, но и желания его разрешить. Помощь психоаналитика способна оптимизировать решение конфликтных ситуаций в рамках этого сценария;

• частичное разрешение конфликта достигается, когда прекращается внешнее конфликтное поведение сторон, но еще не преобразуется внутренняя потребность к психической стабилизации когнитивной, интеллектуальной и эмоциональной сфер, породивших конфликтное поведение. При развитии данного сценария объективная причина конфликта не устраняется, хотя ситуативное регулирование присутствует. Данный сценарий целесообразен, если следователь владеет релаксационными техниками, которыми способен воспользоваться в спокойной ситуации;

• управляемый конфликт есть этически неоднозначный сценарий, в котором позиция следователя внешними признаками соответствует картине конфликта, при этом не имеет внутреннего психологического подтверждения. Управляемый конфликт — это, по сути, конфликт одной стороны. К сожалению, в основе любого конфликта лежат психологические проблемы личности конфликтера, что может способствовать соскальзыванию следователя с управляемого конфликта на неуправляемый.

Типология конфликта. Конфликты классифицируются по достаточно значительному количеству оснований. Для выполнения профессиональных обязанностей следователя целесообразно различать конфликты, в основании которых лежат:

• характер потребностей, ущемление которых вызвало конфликт; указанные потребности могут относиться к группе материальных, статусно-ролевых, мировоззренческих;

• направленность конфликта; здесь традиционно выделяют группы конфликтов, возникающих между равными по статусу лицами (горизонтальные) и между неравными по статусу лицами (вертикальные);

• временные параметры конфликта; по данному основанию выделяют кратковременные, быстротечные, длительные конфликты.

В следственной деятельности наиболее часто встречаются следующие разновидности конфликтов:

• Межтипологический конфликт. Если психологический тип — это специфический, устойчивый тип организации психики, то становится понятным, что есть сложносоподчиненные варианты сочетания психотипов. Конфликт, выраженный уникальной противоположностью психотипов, характерен, например, для совместной деятельности представителей шизоидной и истероидной, застревающей и конформной, гипертимной и гипотимной акцентуаций.

• Конфликт ролей. Такой конфликт возникает, если участники конфликта отождествляют себя с жесткими статусными образованиями. В следственной практике данная разновидность конфликта возникает чаще всего при идентификации одной стороны с миром криминала, а другой стороны — с миром правопорядка. Очень наглядно ролевой конфликт представлен в фильме «Место встречи изменить нельзя» (конфликт Жеглова-Ручечникова). Также часто в практике расследования возникает ролевой конфликт жертва-палач. Отметим, что ролевой конфликт характерен для следователей, которые имеют четкую установку на подавление своего контрагента в силу неосознаваемого комплекса неполноценности.

• Ситуативный конфликт — самый простой, хотя и самый распространенный в процессе расследования преступлений. Возникает, как правило, в силу сочетания ряда случайностей, подавляюще действующих на эмоционально-волевую сферу (семейные неурядицы, конфликты с начальством, нелепое сочетание обстоятельств, личное неприятие образа контрагента).

• Конфликт идей возникает в ситуациях, когда обе стороны конфликта характеризуются психологической негибкостью и не способны понять движущие мотивы другой стороны не в силу различных статусов и психотипов, а по причине отсутствия необходимого социального опыта (непонимание интересов несовершеннолетнего лицом, не имеющим детей, непонимание мотивации представителя противоположного пола и т.д.).

Психология следственной деятельности

Процесс предварительного расследования — это целенаправленный процесс, целью которого является восстановление прошлого события преступления по следам, обнаруженным следователем в процессе раскрытия и расследования преступления. Основным определяющим компонентом психологической структуры в деятельности следователя является его познавательная активность по собиранию и исследованию самых разнообразных фактов, на основании которых им полностью восстанавливается содержание прошлого события.

В процессе собирания фактов следователь только предположительно может обрисовать модель произошедшего преступного события, таким образом, его мыслительная деятельность носит вероятностный ретроспективный характер. Эта особенность познавательной деятельности приводит к существенным трудностям при сборе, оценке и анализе получаемой информации, к необходимости выдвижения и проверки большого количества самых разнообразных версий.

На предварительном следствии процесс познания характеризуется высокой степенью неупорядоченности поступающей информации. Поступление новых объемов информации не всегда зависит от усилий следователя, порой оно бывает предельно ситуативным. Поэтому познание в предварительном расследовании предстает как развивающийся процесс, состоящий из ряда подчас спонтанных мыслительных и практических действий. Посредством рационального мыслительного процесса следователь совершает как бы переход от познанных фактов к вызвавшему их событию прошлого. Познавательная деятельность не сводится только к мыслительным процессам. Получение знаний в любой области протекает как взаимодействие иррациональных и рациональных моментов, прямо или опосредовано связанных с опытом.

В рамках следственной психологии не теряют актуальности исследования профессиограммы следователя. Согласимся с тем, что анализ профессиограммы работника юридического труда следует начать с профессии следователя, поскольку деятельность следователя дает возможность выявить психические закономерности, в той или иной мере характерные для юридической деятельности в целом (Васильев В.Л., 1998; Глазырин Ф.В., 1983, Ратинов А.Р., 1967; Чуфаровский Ю.В., 2006). Оговоримся сразу: профессиограмма не имеет смысла, если включать в нее искусственный набор характеристик, достижимый только в теории. Если смысл профессиограммы сводится к тому, что работник должен быть «самым-самым», то смысла в ней нет.

Следственные действия — коммуникативные, поисковые и экспериментальные — различны по своему содержанию. Выполнение каждого из них связано с творческим задействованием тактических рекомендаций, разработанных криминалистической наукой. Инвариантность действий и используемых приемов требует постоянного творческого напряжения.

В процессе выполнения своих профессиональных обязанностей следователь всегда находится в условиях принятия самостоятельного решения, за неправильность которого почти всегда может понести административную или уголовную ответственность. Индивидуальность следственной работы подкрепляется процессуальной самостоятельностью следователя. Это очень важная черта, налагающая своеобразный отпечаток на всю психическую деятельность, которая характеризуется некоторой специфичностью. Умение и способность проявить творчество и самостоятельность в труде связаны с высоким развитием волевых и мыслительных характеристик личности следователя. Инициативность как закрепившееся волевое качество профессионально необходимо следователю, труд которого чаще всего индивидуален, связан с большой служебной самостоятельностью. «Решай и делай сам», — на этой основе формируется инициативность и ответственное отношение к порученному делу.

Морально-волевые качества следователя. В моральную характеристику личности следователя прежде всего входит достаточно высокий уровень правосознания — одной из форм общественного сознания, которая играет решающую роль в практическом применении правовых норм. По мнению большинства исследователей, правовая идеология — это система правовых знаний, взглядов и идей, а правосознание — совокупность сознательных чувств, переживаний, привычек, связанных с действием права. По нашему мнению, данный поход не соответствует принципу структурности человеческой психики.

Биологической детерминантой высокой степени правосознания выступает чувство страха перед наказанием, социальной — привычка к законопослушному поведению, индивидуально-психологической — понимание объективной целесообразности следования правопослушному поведению. Не имеет значения, какой фактор доминирует в психике следователя, если он является доминантно определяющим правопослушное поведение. Естественно, детерминирование по третьему варианту предпочтительнее с точки зрения эстетики, однако — повторимся — это непринципиально.

Повышенные требования к волевой сфере следователя делают обязательным наличие ряда свойств, образующих комплекс, определяемый как сила воли. Наиболее ярко проявляются волевые качества в стрессовых ситуациях, при решении сложных задач, возникающих в процессе расследования преступлений. Выполнение профессиональных задач в области расследования преступлений стимулирует развитие волевых характеристик личности следователя, с одной стороны, а с другой стороны, переизбыток стрессоров в профессиональной деятельности следователя, вызывая профессиональную деформацию, приводит к понижению его волевого потенциала в силу негативных эмоциональных реакций на стрессор.

Выделяют две основные негативные эмоциональные реакции на стрессоры: стресс и депрессию.

Стресс — неспецифические реакции человека на физиологическом, психологическом и поведенческом уровнях, возникающие в ответ на чрезвычайно сильные экстремальные ситуации.

Депрессия — синдром, характеризующийся пониженным настроением, торможением интеллектуальной и моторной деятельности, снижением витальных побуждений, пессимизмом в отношении себя и окружающей действительности.

Одной из существенных черт морально-волевого облика следователя является такое качество, как принципиальность — наличие твердых убеждений и стремления к их реализации. Это качество помогает противостоять нежелательным влияниям извне и собственным слабостям, успешно разрешать свойственные каждому внутренние конфликты, различные споры между должным и желаемым, общественным и личным. Не следует переоценивать значимость этого свойства, ведь идея «пусть восторжествует справедливость, пусть при этом погибнет мир», скорее, характерна для лица с абсолютной инертной психикой, неспособного к творческому восприятию сложных социальных и психологических процессов. В иерархии волевых характеристик важная роль принадлежит и такому психологическому свойству, как целеустремленность, установка на достижение цели методами, не противоречащими «букве» закона. Данное свойство тесно связано с моральным обликом следователя и такими свойствами характера, как сбалансированность психики, организованность и стойкость.

Некоторое преобладание негативного опыта над позитивным, характерное для профессиональной следственной деятельности, приводит к тому, что следователь в значительной степени утрачивает веру в позитивную природу человека. Отметим, что психологическая готовность подозревать всех причастных к уголовному делу является не негативной деформацией мировосприятия следователя, а обязательным элементом его профессиональной готовности, если, конечно, подобная деформация не приобретает клиническую форму.

Подозрительность — одна из наиболее важных составляющих профессиональной деятельности и, к сожалению, профессиональной деформации. Обвинительный уклон, если он напрямую не детерминирует тенденциозности в исполнении профессиональных обязанностей следователя, является объективно существующим элементом установки следователя. Конечно, в теории мы можем не согласиться с этим, однако мы не можем требовать от следователя того, чего мы не требуем от адвоката. А от адвоката мы не требуем совмещения установки на оправдание и осуждение. Конечно, данная позиция несколько противоречит доктрине современного права, однако требования доктрины не способны изменить психологические законы формирования установок ни у кого, в том числе у следователя. При этом в целях недопущения усиления профессиональной деформации у следователя мы можем порекомендовать, в рамках доминирования обвинительных установок, стараться при рассмотрении отрицательных действий и поступков отдельных лиц искать в людях положительные стороны.

Психологическая готовность в сжатые сроки принять решение и привести его в исполнение необходима следователю, который нередко обязан срочно реагировать на возникшую ситуацию.

Понимая особенности своей психики, ее сильные и слабые стороны, помня о затруднениях, которые могут возникнуть в силу наличия в структуре характера некоторых свойств его личности, следователь должен постоянно контролировать свои оценки, решения и действия с учетом собственных возможностей.

Интеллектуальные качества следователя. Предопределяет успех любой профессиональной деятельности в конечном счете интеллект, который организует этот процесс по определенному алгоритму, устанавливая оптимальную очередность отдельных этапов наблюдений, и использует его результаты.

Интеллект — это способность к отвлеченному, абстрактному мышлению. Процесс развития интеллектуальных характеристик детерминирует более адекватную адаптацию человека во внешнем мире.

Следственная наблюдательность вырабатывается на базе знания способов совершения и сокрытия преступлений, а также следов, оставленных при том или ином образе действий преступника, мест и способов их обнаружения. К сожалению, в сознании следователя очень быстро формируется установка на собственную интеллектуальную достаточность, т.е. желание ограничить источники получения новой информации о способах совершения и сокрытия преступлений, уловках преступника, методах обнаружения следов только собственным профессиональным опытом. Правовая психология и криминалистика сформировались как области самостоятельного научного знания в силу увеличения интеллектуального потенциала отдельных групп преступников. Прошли времена традиционных приемов совершения преступлений, передаваемых «по наследству» в жестко структурированной и иерархизированной преступной среде. Современная преступность, особенно беловоротничковая, активно использует последние наработки научной мысли, и самостоятельно противостоять данной тенденции не способен никакой следователь.

От следователя требуется разносторонняя образованность. Современный следователь должен иметь основательные представления об основных отраслях человеческого знания, иметь глубокие познания в области психологии и научной организации труда. Кроме того, следователю необходимо понимание социальных процессов и явлений, характерных для региона, в котором он выполняет свои профессиональные функции. Современное юридическое образование — это еще не гарантия образованности, а, скорее, формальное требование, предъявляемое к претенденту на должность.

В своей профессиональной деятельности следователю часто приходится обращаться к такому источнику информации, как речь.

Речевые навыки выступают важными инструментами работы следователя. И познавательная, и удостоверительная стороны расследования связаны с использованием речи в устной и письменной формах. Устность уголовного процесса сочетается с протоколированием в письменном виде полученных данных о ходе и результатах расследования. Отсюда возникает необходимость для следователя безупречного знания языка, на котором ведется судопроизводство, и совершенного владения речевыми навыками.

Одним из базовых положений, выдвинутых основателем психолингвистики Ф. Соссюром, является утверждение, что слово не столько обозначает, сколько имеет смысл. Человек вкладывает в речевые конструкции не только информативно-коммуникационную, но и личностную составляющую. Именно эта личностная составляющая может быть причиной неправильного понимания смысла сказанного следователем. Необходимость быть правильно понятым требует от следователя говорить тем языком, который понятен собеседнику. Следователь всегда обязан учитывать, как будет воспринят его вопрос или заявление, убеждаться в достигнутом взаимопонимании.

Современные исследователи полагают, что значимость развитой коммуникативной сферы следователя детерминируется следующим.

Во-первых, она обеспечивает объективность и достоверность расследования, а в дальнейшем и судопроизводства. Если следователь что-то недопонял, или понял неправильно, или понял, но не успел адекватно отразить в протоколе, это так и останется в деле и лишь с очень большим трудом может быть исправлено.

Во-вторых, она обеспечивает доступность речи следователя. Если даже следователь правильно понимает слова допрашиваемого, иногда достаточно одного неточного или неумело поставленного вопроса, чтобы допрос пошел по неправильному пути.

В-третьих, развитие речевых навыков позволяет следователю установить с допрашиваемым необходимую степень психологического контакта. Дискуссионной, правда, считается необходимость владения арго и сленгами в качестве приема достижения психологического контакта с допрашиваемым.

В-четвертых, развитые речевые навыки существенны и для личностного становления самого следователя. Они способствуют четкости и ясности мышления, помогают преодолевать сковывающее влияние канцеляризмов и профессионализмов, нередко вызывающих неприятие следователя как достойного контрагента со стороны других лиц.

В целом необходимо отметить, что речь следователя должна соответствовать следующим критериям: краткость, ясность, простота.

Иной характер носит письменная речь, находящая отображение в процессуальных документах, составляемых следователем. Письменная речь, хотя и является носителем информации о глубинных психических процессах лица, внешне ограничивается констатацией фактической информации и на сознательном уровне обращена к сознательной составляющей нашей психики, напрямую не задействуя проявления эмоциональной сферы человека.

Развитое воображение — свойство создавать новые образы или идеи, ранее целостно не воспринимавшиеся человеком, — является обязательным свойством психики следователя. Разнообразие проявления социальных и психологических процессов, с которыми приходится иметь дело следователю, должно формировать у него развитый навык создания мыслительных моделей, отражающих как повседневные житейские ситуации, так и различные формы человеческого поведения.

Основным условием развития воображения личности является накопление и обобщение ею жизненного опыта и специальных знаний.

Реконструируя событие прошлого, воображение следователя на основе имеющихся у него материалов уголовного дела, почерпнутых из различных источников, создает цельное представление о расследуемом событии, генерирует идеи о механизме совершения преступления, предугадывая расположение следов преступления. Конструируя модель события в плане возможных последствий, следователь генерирует идеи о постпреступном поведении преступника, его контрдействиях.

Говоря о следственной деятельности, необходимо затронуть один табуированный исследователями аспект. Речь идет об особенностях организации профессионального уклада в современном государстве. Современное рыночное государство характеризуется крайне невысокой долей занятости населения в сфере непосредственного производства товаров (как в промышленности, так и в сельском хозяйстве). Способом борьбы с безработицей и формой некарательного контроля за гражданином служит неоправданно большой чиновничий аппарат. Имитируя полезную деятельность, этот аппарат продуцирует громадное количество инструкций, поэтому доля времени работника, непосредственно затрачиваемая на выполнение профессиональных обязанностей, уменьшается, а доля его времени, затрачиваемая на непроизводительный документооборот, постоянно увеличивается.

Сказанное характерно и для врачей, и для учителей, и для ученых. Не обошла эта тенденция и работников правоохранительных органов. Можно даже сказать, что в силу общественной значимости их деятельности создание иллюзии контроля путем увеличения документооборота есть объективное следствие развития современных производственных отношений. Следователь в значительной степени уподоблен офисному работнику, но психологически, в силу конкретности мышления и критичности восприятия, это уподобление для него психотравматично. В результате холерическая составляющая личности следователя становится еще более нежелательной и противоречащей его современному образу, а требование к следователям в плане обладания способностью рационально распределять свои силы и способности становится системообразующим.

Типы мышления и типовые ошибки, ими определяемые

В рамках мышления как целостного процесса можно говорить только о преобладании тех или иных умозаключений (индуктивных или дедуктивных), а не об абсолютном доминировании их.

Как видно из названия, индуктивные умозаключения базируются на методе индукции, т.е. на получении общего знания из множества частных предпосылок. Индукция — это умозаключение, в котором на основании наличия или отсутствия конкретного признака в нечто целое увязывается множество разрозненных фактов. Знание, таким образом, идет от меньшего к большему. Индукция опирается на факты, приобретенные в ходе опыта: наблюдения и эксперимента, и позволяет получить принципиально новое знание. Ценность индукции хорошо проиллюстрирована в утверждении

Э. Анушата: «...опасность впасть в ошибку менее велика при выводе заключений, чем при построении посылок».

Основным недостатком индукции выступают ее недостоверность, вероятностный характер, так как если несколько объектов из группы обладают некоторым свойством, это не означает, что все объекты, входящие в исследуемую группу, обладают этим свойством.

Неполнота — основной враг индукции и главный ее недостаток по сравнению с дедукцией. Неполное индуктивное суждение всегда остается под угрозой опровержения со стороны вновь открывшегося факта. Неудивительно, что К. Поппер считал, что все научные гипотезы следует считать догадками, а не истинными теориями. Путь преодоления недостатка неполноты индуктивного суждения — накопление большего объема опыта.

Также недостатком индукции являются времязатратность и необходимость наличия предварительных знаний.

Дедуктивные умозаключения базируются на методе дедукции, т.е. на получении из общей посылки заключений частного характера. Знание, таким образом, идет от большего к меньшему. Дедукция не требует обращения к опыту. Она не позволяет получить принципиально новое знание, но дает возможность развернуть, конкретизировать знания, имевшиеся прежде в неявной форме. Дедукция предопределяет истинность полученного знания при условии истинности исходных предпосылок и соблюдений правил логики.

Основным недостатком дедукции выступает опора на некое утверждение, которое постулируется истинным, аксиоматичным, что в случае неправильности постулирования, скорее всего, ведет к неправильности дедуктивного умозаключения.

Также недостатком дедукции является невозможность использования ее для открытия новых явлений, законов и формулирования гипотез. Существует и «психологический» недостаток дедуктивного умозаключения, он сводится к тому, что в рамках стремления к гомеостазу (энергонезатратности), о котором говорилось ранее, человек часто получает знания в готовом виде, т.е. не занимается исследованием информации. Другими словами, человек часто не склонен к дедуктивным умозаключениям.

Прикладное значение дедуктивных умозаключений выражается прежде всего в эффективности проведения проверки исследовательских гипотез как правдоподобных объяснений. Недаром Р. Декарт считал этот тип мышления подобным интуиции, с помощью которой человек может получить знания посредством размышлений.

Достоинством дедукции является временная малозатратность и отсутствие необходимости наличия предварительных знаний.

В идеале мышление следователя должно базироваться на балансе индуктивных и дедуктивных умозаключений, в реальности — на наличии и тех и других в рамках познания конкретного факта.

Психологические аспекты профессиональной деформации личности следователя

Есть профессии, выбрав которые, человек одновременно приобретает постоянное напряжение, постоянную заботу. К таким относится и профессия следователя. Повышенная энергозатратность при выполнении профессиональных функций, постоянная конфликтность при этом, некоторая дистанцированность от окружающих приводят к формированию профессиональной деформации личности следователя.

Профессиональная деформация личности — это изменения психических характеристик личности, которые появляются под влиянием выполнения профессиональных обязанностей. Профессиональная деятельность человека — одно из ведущих проявлений внешней деятельности личности. Она влечет за собой профессиональное развитие работника, что обусловливает формирование профессионального типа личности. Профессиональная деформация может отличаться своей направленностью, носить положительный или отрицательный характер.

Негативное влияние профессиональной деятельности проявляется в отрицательных сторонах характера, изменении типичных ролевых установок, усилении акцентуированных свойств. Профессиональная деформация личности может носить эпизодический или устойчивый характер и проявляется в трансформации базовых установок и моделей поведения. В большинстве случаев результатом профессиональной деформации является усиление акцентуированной сферы личности. Исследование профессиональной деформации следователей в настоящее время является весьма актуальной проблемой, решение ее представляет значительный интерес как в теоретическом, так и в прикладном плане.

Профессиональные деформации личности детерминируются многими факторами — объективными и субъективными. К объективным можно отнести: содержание профессиональной деятельности и общения; условия выполнения профессиональных обязанностей; социальные факторы. К объективно-субъективным факторам относятся система и организация профессиональной деятельности, качество управления, стиль управления и профессионализм руководителей. К субъективным — онтогенетические изменения, возрастная динамика, индивидуально-психологические особенности, характер профессиональных взаимоотношений, кризисы профессионального становления личности, служебная необходимость идентифицировать себя с патологическим внутренним миром других людей для их лучшего понимания.

Служба в органах внутренних дел относится к тем видам профессионального труда, условия и характер которых обязательно окажут травмирующее воздействие на психику. Такое воздействие, по мнению Э.Ф. Зеера, может проходить в следующих формах:

• общепрофессиональные деформации (типичные): синдром асоциальной перцепции, при котором каждый гражданин воспринимается как потенциальный нарушитель; эмоциональная индифферентность, холодность к страданиям других; поведенческий трансфер, характеризующий формирование черт ролевого поведения и качеств, присущих лицам, нарушающим закон, усвоение и употребление их жаргона;

• специальные профессиональные деформации, связанные с внутрипрофессиональной специализацией: у следователя — правовая подозрительность, у оперативного работника — актуальная агрессивность, у адвоката — моральная неустойчивость и т.п.;

• профессионально-типологические деформации, обусловленные наложением индивидуально-психологических особенностей личности на психологическую структуру деятельности: комплекс превосходства, гипертрофированный уровень притязаний, доминантность, обусловленные реализацией работником властных функций;

• индивидуализированные деформации, обусловленные индивидуальными психологическими особенностями работников: профессиональные акцентуации, сверхкачества, сверхответственность, трудоголизм, трудовой фанатизм, сверхчестность.

Индикаторами психической деформации следователя, по мнению А.М. Бандурка, С.П. Бочаровой, Е.В. Землянской, выступают следующие психологические проявления:

1. Предвзятое отношение к объекту служебной деятельности — гражданам или группе граждан (к различным субъектам правоотношений), для него характерны:

• обвинительный уклон (установка) или презумпция первичной вины объекта;

• абсолютизация карательно-принудительных мер и вера в их универсальную эффективность;

• психологические барьеры в общении.

2. Субъективное толкование законопослушного поведения и нормативной регламентации служебной деятельности. Это приводит:

• к злоупотреблению властью или неприменению властных полномочий в случаях, предусматривающих их применение;

• к установлению недозволенных личных связей или их поощрению;

• к использованию запрещенных способов и приемов деятельности;

• к употреблению алкоголя в служебное время и злоупотреблению им в застольях;

• к перенесению особенностей служебного общения и отдельных профессиональных способов и приемов деятельности на внеслужебные сферы — властно-командный тон, тотальное использование жаргона (профессионального и уголовного), речевых штампов, ненормативной лексики, неуместное обращение к профессиональному юмору.

3. Профессиональное огрубление личности, которое проявляется:

• в сверхнормированном пребывании на службе без серьезных служебных причин;

• в стойком интересе к служебным делам вне службы (по выходным дням, в отпуске);

• в преимущественном пребывании в профессиональной среде (с постоянным ношением форменной одежды) по сравнению с внеслужебным окружением, социопрофессиональная самоизоляция.

4. Изменения в образе «Я» (представление о самом себе), показателями которых служат:

• стойкая завышенная профессиональная самооценка, вызывающая пренебрежительное отношение к представителям других профессий, снисходительность в оценках коллег по службе;

• болезненная реакция на критику или контроль, проверку своей деятельности;

• фиксированная ориентация на собственный опыт, включающая презумпцию своей непогрешимости.

Недопущение профессиональной деформации или, точнее, ограничение ее негативных составляющих актуально также в силу высокой вероятности возникновения в нестабильной психике психопатологических психогенных расстройств, являющихся болезненными состояниями, выводящими человека из строя, лишающими его возможности продуктивного общения с другими людьми и целенаправленных действий.

Важнейшим условием эффективной профессиональной деятельности являются способность следователя к психическому саморегулированию, владение приемами медитативных техник, техники аутотренинга и — самое, пожалуй, важное, — техниками психологической релаксации. Осуществление осознанного контроля над состоянием психики — безоговорочное условие эффективного функционирования не только в сфере избранной профессии, но и в остальных сферах (семейной и микросоциальной).

Проблема тактико-криминалистической оптимизации расследования: человеческий фактор

В современном информационном обществе, перенасыщенном информацией, в том числе и о тактике расследования, единственным фактором, объясняющим невысокий уровень использования тактико-криминалистического инструментария в процессе расследования преступлений, является нежелание его использовать. К сожалению, проблема нежелания использовать тактические приемы не просто не исследована, но даже и не заявлена криминалистическим сообществом.

В процессе анкетирования и интервьюирования студентов Юридического института Томского государственного университета очной, заочной и вечерней форм обучения было выявлено радикальное преобладание в структуре личности студентов эпилептоидной акцентуации. Исследование производилось с помощью характерологического опросника Леонгарда-Шмишека. Было исследовано 1 500 человек, у 1 104 из них выявлена эпилептоидная акцентуация как ведущая акцентуация, у 216 — как одна из главных.

С одной стороны, из описания типовых свойств представителей эпилептоидной акцентуации следует, что для них характерны пунктуальность и даже избыточная регламентированность, но с другой — холерическая составляющая их личности предопределяет существование компенсационного механизма. Речь идет о предельно выраженной степени индивидуализма, который характеризуется сиюминутной аналитической составляющей. Представители рассматриваемого психотипа столь же рьяно склонны к соблюдению инструкций, как и к неприятию дисциплины и порядка в нормативно нерегулируемых сферах, в том числе профессиональной.

Именно необязательность использования тактических рекомендаций и предопределяет нежелание их использовать как следствие убежденности субъекта в собственном высоком профессиональном уровне. Убежденность же в способности самостоятельно решать тактические проблемы и есть компенсация за излишнюю склонность к регламентированности и существованию в иерархических системах, характерную для лиц эпилептоидного типа.

Избыточно эмоциональная оценка сказанного может предопределить убежденность, что представители эпилептоидной акцентуации имеют слишком значительный комплекс профессионально несовместимых с расследованием личностных характеристик. Это совершенно не так. Индивидуализм, готовность к принятию решения в ситуации конфликта, неосознаваемая агрессивность, склонность к подавлению оппонентов — черты, характерные для эпилептоидов, — предельно эффективно реализуются в ситуации проведения коммуникативных следственных действий. К сожалению, этого же нельзя сказать о поисковых следственных действиях.

Способом противодействия нежеланию использовать тактико-криминалистический инструментарий представителями эпилептоидной акцентуации выступает повышение уровня регламентирования использования тактических приемов. Напомним, что в целом представители эпилептоидного типа, наиболее распространенного среди работников следствия и дознания, в очень значительной степени склонны к избыточной регламентированности.

Вероятно, ведомственные инструкции, ориентирующие, пусть и в рекомендательной форме, работников правоохранительных органов на использование тактических приемов при проведении поисковых следственных действий, будут способствовать повышению субъективной ценности тактических приемов у указанных лиц. Естественно, эти рекомендации не должны содержать общих советов и декларативных положений.

Психологическая природа версии и версионное мышление

Центральным понятием, содержательно характеризующим мыслительный процесс следователя, является следственная версия. Мыслительная деятельность следователя в процессе расследования преступлений сконцентрирована на процессе выдвижения и проверки различных версий.

Версия — это только логическая форма мысли. Между логическими операциями и отражаемой действительностью в сознании следователя находятся важные посредствующие звенья, протекают сложные познавательные процессы. Поэтому было бы слишком упрощенным представлять себе мыслительную деятельность следователя только как систему логически развернутых рассуждений, именуемых в психологической науке дискурсивным мышлением.

Мыслительная деятельность следователя в процессе выдвижения версий подчиняется достаточно жестким психологическим законам. Версия — это не только результат логического поиска; в любую версию содержательно включается и личностный момент, который порой нейтрализует рациональный момент логического поиска истины.

В отечественной литературе рекомендуется выдвигать не менее двух версий произошедшего события, чтобы нейтрализовать элемент односторонности восприятия в процессе расследования. Человек как гомеостатическая система часто склонен к выбору наименее энергозатратной модели поведения, поэтому первая выдвигаемая версия — это своеобразный «путь наименьшего сопротивления», модель поисковой деятельности, в которой следователь неосознанно будет чувствовать себя наиболее комфортно. Первая версия, как правило, базируется на определенной совокупности фактов, полученных следователем, и основана на первом впечатлении следователя.

Альтернативная версия содержательно, как правило, антагонистична первой, гомеостатичной. Этот антагонизм необходим прежде всего для того, чтобы в скором времени признать вторую версию (контрверсию) несостоятельной и сосредоточить внимание на первой (гомеостатичной). Естественно, подобная логика носит неосознанный характер и слабо подчиняется осознанному контролю.

Учитывая механизм выдвижения версий, описанный выше, целесообразно ограничить количество выдвигаемых версий числом не менее трех. Третья версия будет своеобразным компромиссом между психологически удобной первой версией и неосознанно отвергаемой второй. Отметим, что в рамках описанного механизма четвертая и последующие версии будут компромиссом между второй и третьей, третьей и четвертой и т.д.

Составной частью творческого мышления является интуиция — логический сознательно неконтролируемый переход от одних утверждений к другим, иногда с таким обширным «проскакиванием» отдельных звеньев рассуждения, что посылки и промежуточные процессы не заполняются, хотя при восстановлении хода мыслей их можно было бы обнаружить.

Интуиция следователя детерминируется двумя факторами: развитием интуитивного мышления как личностной составляющей психики следователя и его жизненным/профессиональным опытом. Как и любое проявление иррациональных психических структур, интуитивное мышление на настоящий момент изучено недостаточно в плане теоретическом, но раскрыто на достаточно высоком уровне в плане практических приемов стимуляции данной разновидности мышления.

Необходимо затронуть вопрос о реальности существования такой специфической формы мышления, как «следственное мышление», который в современной литературе является достаточно дискуссионным. Впервые с тезисом о существовании такой формы мышления и ее разновидности — «версионного мышления», которое является гармоническим сочетанием анализа и синтеза, — выступил А.Р. Ратинов (Ратинов А.Р., 1976). Существование «версионного мышления» подвергалось жесткой критике со стороны Р.С. Белкина (Белкин Р.С., 1988). Сторонники Р.С. Белкина аргументируют свою позицию тем, что и условия, и цели познания, а также законы мышления общи для всех участников расследования, поэтому нет необходимости выделять какие-либо его специфические формы. Так ли это?

В теории действительно так: версионность является своеобразной гарантией объективности мышления. Однозначность выводов — это, как правило, результат или глубокого исследования, или отсутствия такового. В теории любой специалист в любой области знания, любой профессионал критически подходит к обыденной, рутинной составляющей своих профессиональных обязанностей. В теории специалист всегда подвергает многостороннему анализу информацию, необходимую для выполнения профессиональных обязанностей. А еще в теории почти все сферы деятельности человека требуют творческого подхода. Иными словами, в теории человек руководствуется гетеростазом как системообразующей психической особенностью психики.

В реальной жизни, к сожалению, это абсолютно не так. Мало того, что человек склонен к гомеостазу, и с каждым прожитым годов эта склонность проявляется все больше и больше. В реальности любая социальная структура требует от исполнителя умеренной инициативы и осторожности, повышенной концентрации на чем-то одном, консервативном восприятии реальности. Обычаи, традиции, производственные планы — вот небольшой перечень феноменов, ограничивающих творческую, энергозатратную деятельность человека, препятствующих экспериментированию и отсутствию однозначности в решении текущих проблем.

Даже исследователи, работающие в сфере науки, часто отличаются крайней зашоренностью и консервативностью, что уж говорить о менее творческих профессиональных сообществах.

Для следователя же версионное мышление, теоретически свойственное всем, есть неотъемлемый атрибут профессиональной деятельности. Находясь в условиях расследования в состоянии информационной недостаточности, следователь объективно обязан ориентировать свою деятельность одновременно в направлениях различных познавательных векторов. Иными словами, руководствоваться при расследовании преступлений информационными блоками, равными по актуальности, но часто антагонистичными по содержанию, — для следователя есть обыденное явление. С учетом сказанного объективно говорить, что версионное мышление — один из уникальных аспектов профессионального мировосприятия следователя.

Основные понятия темы: дедукция, индукция, интуиция, конфликт, суггестия, профессиональная деформация, профессио— грамма, моделирование, версия, стресс, депрессия, версионное мышление, гетеростаз, гомеостаз.

Литература

Димитров А. Психология предварительного следствия : учеб. пособие. М. : МПСИ, 2007.

Лебедев И.Б., Цветков М.Л. Психология в правоохранительной деятельности. М. : Щит-М, 2003. 309 с.

Мещерякова А.В. Психологическая работа с кадровым резервом в правоохранительных органах РФ : учебник и практикум для вузов. М. : Юрайт, 2018. 247 с.

Оперативно-розыскная психология : учеб. пособие для вузов / под общ. ред. Ю.Е. Аврутина. 2-е изд., испр. и доп. М. : Юрайт, 2018. 252 с.

Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 2008.

Черкасская Г.В. Управление конфликтами : учебник и практикум для академического бакалавриата. 3-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2018. 236 с.

Чуфаровский Ю.В. Психология оперативно-розыскной и следственной деятельности. М. : Проспект, 2016.

Контрольные вопросы

Дайте психологическую характеристику структуры следственной деятельности.

В чем сущность профессиограммы?

Определите психологические типы, которые объективно несут в себе профессиональную непригодность в следственной деятельности?

Каковы психологические затруднения у представителей разных психологических типов в реализации следственных задач?

Что такое конфликт?

Какие психические механизмы защиты лежат в основе конфликтного поведения?

Каковы основные признаки профессиональной деформации?

Назовите психологические факторы, стимулирующие профессиональную деформацию в следственной деятельности.

Что такое версионное мышление и какова его роль в деятельности следователя?

---