Часть третья. ПРОФАЙЛИНГ ШАГАЕТ ПО ПЛАНЕТЕ

НА ПРОСТОРАХ РОССИИ

В Советском Союзе, а затем и в России, конечно, тоже уделяли большое внимание борьбе с тяжкими насильственными преступлениями и внедрению в эту деятельность современных методов, в том числе и основанных на психологических познаниях. Но, к сожалению, практика использования психологического портретирования была далека от совершенства и особого влияния на раскрытие преступлений не оказывала.

С чем это было связано?

В первую очередь, конечно, с тем, что не было целостной, научно обоснованной системы по использованию криминалистического профилирования.

Во-вторых, этим занимались психологи и психиатры не имеющие непосредственное отношение к правоохранительной системе. Да, они были авторитетными специалистами в своей области, но имели слабое представление об особенностях деятельности по раскрытию и расследованию преступлений. Они плохо знали то, как работают следователи и оперативники, какая криминалистическая информация важна и необходима для выявления преступника.

Ну и в третьих, сами сотрудники правоохранительных органов имели довольно слабое представление о том, на что способен психолог и какую помощь он может им оказать.

В конечном результате правоохранители получали психологический портрет предполагаемого преступника, который имел мало практического значения для его розыска. В основном он представлял собой набор сведений о возможных мотивах преступника, его психологических отклонениях, особенностях характера и т.п. А сотрудникам, расследующим дело, было более важно знать внешность подозреваемого, где он может проживать, работать, кто будет следующей жертвой и, в конечном итоге, как найти и обезвредить преступника. Таких портретов не было, не было и реальных раскрытий, что породило негативное отношение к использованию этого метода.

Низкие поисковые характеристики психологических портретов привели к тому, что утверждения о раскрытии преступлений с использованием психологических портретов были, но анализ реальных ситуации расследования преступлений это не подтверждал. Таким примером является психологический портрет А. Чикатило, составленный психиатром А. Бухановским, который не использовался в раскрытии, а его определенное сходство с личностными характеристиками преступника было обнаружено лишь после его ареста.

Одним из первых в Советском Союзе, кто взялся за решении проблемы совершенствования деятельности по раскрытию неочевидных убийств, был известный ученый-криминалист Леонид Георгиевич Видонов, более сорока лет боровшийся с преступностью, работая в органах прокуратуры. По признанию профессионального сообщества, он был гением криминалистики, одним из лучших советских следователей. Под его руководством раскрывались самые громкие уголовные дела не только в Нижнем Новгороде (быв. Горьком), но и во многих других регионах страны.

На протяжении всей своей следственной деятельности Л.Г. Видонов вел подробные записи о ходе раскрытия преступлений, обобщал и анализировал свой богатый криминалистический опыт, что со временем позволило ему выявить некоторые важные закономерности и взаимосвязи между криминалистическими характеристиками умышленных убийств. Он вел записи по делам о раскрытых убийствах, совершенных без очевидцев, фиксируя сведения о месте и времени, орудии и способе преступления, о потерпевших, а также о преступниках, вычисляя количественное соотношение отдельных показателей. Результатом этой работы стало издание в 1977 году методического пособия «Альбом типовых версий о лицах, совершивших убийства без очевидцев».

Видонов выдвинул предположение о существовании закономерных связей между местом, временем, способом совершения преступления, личностью потерпевшего, с одной стороны, и обстоятельствами, относящимися к преступнику – с другой.

Он выявил разветвлённую систему зависимостей (типовых версий) между местом убийства и его мотивом, мотивом и личностью убийцы, местом, временем убийства, возрастом потерпевшего и расстоянием от места убийства до местожительства преступника. На основе уголовных дел около 1000 убийств он систематизировал закономерности действий в зависимости от способов совершения преступлений. Все это позволило ему подойти к созданию алгоритма раскрытия и расследования этой категории преступлений.

Видонов выделил типовые следственные ситуации, в которых основой для типизации становятся мотив, место, пол и возраст жертвы. Важно, что указанный перечень сведений должен был по замыслу автора устанавливаться следователем непосредственно на месте преступления и выступать исходной информацией для выдвижения версий. Он составил перечень криминалистически значимых признаков, характеризующих преступника (его вероятностный портрет) и следственную ситуацию.

То есть по сути, Л.Г.Видонов уже к середине 70-х годов прошлого века подошел к идее разработки поискового профиля преступника и разработал алгоритм проведения профилирования по уголовным делам об убийстве. И это было в то время, когда американские специалисты из ФБР только лишь начинали работу в этом направлении и были еще далеки от теоретического обоснования профайлинга. Более того, его таблицы, составленные им вручную, были по сути основой, на которой могла быть разработана отечественная поисковая система по делам об убийствах, наподобие ViCITAP. Они и стали этой основой, но спустя лишь тридцать лет…

Работа Видонова была тепло встречена практиками. По указанию руководства прокуратуры Советского Союза и прокуратуры РСФСР «Альбом типовых версий» был внедрен в практику следствия всех подразделений прокуратуры. Многие следователи использовали таблицы Видонова для раскрытия преступлений и добивались при этом успешных результатов. Мало того, прошло уже более 40 лет с моменты выхода «Альбома типовых версий», но интерес к нему у практиков не ослабевает.

Рассмотрим следующий пример, иллюстрирующий раскрытие убийства по методике Видонова[1]. В августе на пустыре, расположенном недалеко от полотна железной, был обнаружен труп 18-летней девушки с признаками насильственной смерти и изнасилования. Труп девушки почти весь был обнажен. Тело было расписано губной помадой и острым предметом прямо по коже живота и груди. Смерть наступила от множественности нанесенных колюще-режущим орудием ранений в область груди, шеи и живота. Характеристики элементов следственной ситуации данного случая соответствовали типовой следственной ситуации, составленной Видоновым, ситуациям общего вида, а именно:

1. Потерпевшие: девочки, девушки и молодые женщины в возрасте от 3 до 22 лет.

2. Место убийства: уединенные, укромные и безлюдные места на открытой местности вне дорог и троп между населенными пунктами (в лесах, полях, лугах, оврагах, балках, на берегах рек, озер и других водоемов, в заброшенных домах, на пустырях в черте населенных пунктов вне улиц и проходов и т.п.)

3. Лица, совершающие убийства жертв данной возрастной группы в указанных местах.

А) В 75% случаев убийства совершали подростки и молодые мужчины в возрасте от 15 до 23 лет.

Б) В 25% случаев убийства совершали мужчины в возрасте от 30 до 56 лет.

4. Характеристики младшей возрастной группы и их отношение к жертвам по степени родства и знакомства:

А) В 100% случаев убийцы из круга личных друзей и приятелей жертв по месту жительства, по совместному проведению времени, по общим интересам;

Б) В 33% случаев убийцы - из круга ранее судимых от 1 до 2 раз.

5. Характеристика убийц из старшей возрастной группы мужчин и их отношение к жертвам по степени родства и знакомства:

А) В 100% случаев убийцы данной возрастной группы из круга незнакомых жертвы;

Б) В 100% случаев убийцы из круга судимых от 1 до 6 раз.

6. Местожительство убийц младшей и старшей возрастных групп от мест убийств:

А) В 83% случаев убийцы от мест убийств проживали на расстоянии 400-500 м или в ближайшем населенном пункте, если убийство совершено в сельской местности.

Б) В 17% случаев убийцы от мест убийств проживали на расстоянии 5-7 км.

Таким образом, наиболее вероятная версия: убийство совершено подростками и молодыми людьми в возрасте от 15 до 23 лет, знакомые с жертвой, не судимые, проживающие на расстоянии не более 500 метров от совершения убийства.

На основании взаимосвязей таких элементов следственной ситуации как места убийства, пола и возраста жертвы и «следов-действий в отношении тел жертв» (учинение на телах надписей, неприличных рисунков губной помадой, косметическими карандашами и вырезание на их телах рисунков ножами характерно для молодых ребят в возрасте 17-18 лет и ранее судимых в возрасте 22-24 лет) следователем была выдвинута версия о круге подозреваемых, а именно: убийство могли совершить подростки и молодые ребята в возрасте от 15 до 23 лет. В соответствии с типовой следственной ситуацией убийцы проживают на расстоянии не более 500 метров от места совершения убийства. Через сутки убийцы были установлены, им было по 16-17 лет. Применение типовой ситуации, предложенной Л.Г. Видоновым позволило точно описать портрет преступников и в кратчайшие сроки раскрыть преступление.

А вот в академических кругах эта работа была встречена неоднозначно. Некоторые передовые ученые, среди которых были такие известные криминалисты, как Белкин Р.С., Бахин В.П., Баев О.Я., Яблоков Н.П., положительно оценили этот труд Видонова и разработанную им методику, отмечая, в первую очередь, ее практическую направленность и полезность для практики расследования таких преступлений как убийства.

Но ряд ученых восприняли эту работу в штыки. Она подверглась безосновательной критике, огульным обвинениям и отрицанию какой-либо пользы от этой методике в практике расследования преступлений. Во главе этой компании встал профессор Ларин А.М., который в своей книге «Криминалистика и паракриминалистика» вообще отнес методику Видонова к лженауке. Все это привело к тому, что широкого внедрения этой методики не произошло.

Да, как и любая научная работа, исследование Видонова и предложенная им методика не свободны от недостатков, но это не дает повода для их шельмования, выдвижения необоснованных обвинений. Такое часто встречается в науке и подобным зачастую страдают те, кто занимается чистым теоретизированием, оторванным от практики. Ведь что проще – есть недостатки, исправьте их, предложите свой подход к решению этой проблемы. Но прошло более 40 лет, а никто не провел более подобного исследования. Следует не критиковать эту первую попытку формирования базы данных криминалистической характеристики убийств, а развивать начатое с учетом необходимой корректировки как применительно к убийствам, так и в отношении иных видов преступлений.

Но история это такая штука, которая рано или поздно все расставляет по своим местам. Сегодня, через двадцать с лишним лет после выхода книги А. Ларина «Криминалистика и паракриминалистика», практически все то, против чего он огульно выступал и называл лженаукой, прочно вошло в практику деятельности борьбы с преступностью: и профилирование преступлений, и использование полиграфов, и гипнорепродукция, да и многое другое. Жалко только то, что подобное отношение к новшествам со стороны солидных ученых, делает их доступными намного позднее, чем это могло произойти.

А работа Л.Г.Видонова нашла свое воплощение в разработке в 2007 г. в Нижегородском университете им. Н.И. Лобачевского совместно со Следственным управлением Следственного комитета РФ по Нижегородской области компьютерной программы «Формирование следственных версий» «ФОРВЕР Следователь», которая предназначена для выдвижения криминалистических версий и создания вероятностного портрета преступника в ходе раскрытия и расследования убийств, совершенных без свидетелей.

Распад Советского Союза и лихие 90-е оказали весьма негативное влияние на всю криминальную ситуацию в России. Увеличилось не только количество экономических преступлений, преступлений совершаемых организованными преступными группами, появлением таких преступлений как рэкет, рейдерство и т.д., но и резко возросло количество насильственных преступлений, в том числе серийных преступлений.

Подобная ситуация подвигла руководство российских правоохранительных органов к внедрению в практику расследования преступлений новых методов, в том числе и метода составления психологического портрета неизвестного преступника – криминалистического профайлинга.

МВД России начинает заниматься внедрением психологического портретирования в практическую деятельность по розыску неустановленных преступников. В 1992 году была утверждена программа научных разработок по внедрению в практику деятельности органов внутренних дел метода составления психологического портрета. Данное начинание нашло свое отражение в Распоряжении МВД России от 28 августа 1992 г. «Об использовании методов психологического анализа и психологического портрета в раскрытии преступлений». Именно эта дата и определяет начало современной истории криминалистического профилирования в России.

В Научно-исследовательском институте МВД России был создан отдел психофизиологических проблем раскрытия преступлений и анализа преступного поведения, который и занялся реализацией данной программы. В дальнейшем отдел был преобразован в НИО № 1 Научно-исследовательского центра №5 ВНИИ МВД России.

Большую роль в становлении и развитии данного подразделения сыграли его руководители, организовывавшие деятельность в разные годы – полковник Олег Бродченко, кандидат психологических наук, доцент и полковник Любовь Исаева, доктор юридических наук, кандидат биологических наук, профессор. Под их руководством небольшой коллектив российских профайлеров, в котором всего десять человек, провел большую научно-практическую работу, направленную на внедрение психологических методов в практику деятельности по расследованию преступлений. Это было связано не только с разработкой методов криминалистического профилирования, но и разработкой методов восстановления информации у очевидцев преступления, использования полиграфических методов в расследовании преступлений и т.п. Этот небольшой научный коллектив занимался не только наукой, но и активно участвовал в практической реализации своих научных разработок, помогая сотрудникам правоохранительных органов раскрывать самые запутанные дела, среди которых были теракт в «Невском экспрессе», убийство начальника УБОП МВД по Северной Осетии  Алании, серия бандитских нападений на инкассаторов в Москве, похищение сына одного из вице-президентов «Роснефти».

Специалисты отдела вначале обратились к практике зарубежных правоохранительных органов. Исследовав большое количество научных публикаций и судебных решений, они взяли лучший опыт и, применив его к российской действительности, специфике преступности, разработали собственную методику составления поискового портрета, которая направлена исключительно на поиск криминалистически значимых характеристик психологического профиля неизвестного преступника. Портрет стал поисковым и выглядит как анкета: возраст, внешний вид, социальный статус, образование, род занятий, семейное положение, наличие судимости, увлечения и даже место жительства подозреваемого.

Но прошло почти двадцать лет, когда в 2012 году ученые из НИО № 1 ВНИИ МВД представили практикам действительно работающий криминалистический метод составления психологического портрета преступника, в основу которого был положен комплексный подход, построенный на использовании зарубежного опыта криминалистического профилирования; криминалистических знаний, необходимых для составлении поискового психологического портрета; основ криминалистики, позволяющих восстановить картину совершенного преступления; знаний психологии и психиатрии, помогающих понять поведение преступника и особенности его личности. Данный метод получил название «психолого-криминалистического портретирования».

Вскоре представилась возможность проверить эффективность метода на практике. Руководство МВД поручило полковнику Исаевой и ее коллегам помочь в раскрытии серии жестоких убийств в подмосковных коттеджных поселках. Каждый эпизод этого резонансного дела мог быть положен в основу лихо закрученного детектива. Преступления совершались за высокими заборами в запертых изнутри помещениях, без свидетелей. В одном из случаев, который позволил профайлерам размотать этот клубок преступлений, была убита и ограблена целая семья, живым остался лишь грудной ребенок. Домработница утром открыла дом своим ключом и обнаружила там трупы. Она заявила, что накануне вечером хозяйка сама лично закрыла за ней дверь.

Использовав свои уникальные методики, профайлеры смогли восстановить картину происшедшего и дали конкретные рекомендации по поиску убийц.

Для начала, использовав методику восстановления информации у очевидцев преступления, они поработали с соседкой, которая ранее видела проходивших возле коттеджа двух мужчин, но не могла дать их описание. В результате применения данной методики свидетельница не только вспомнила в общих чертах приметы неизвестных, но и рассказала, что мужчины несли лестницу и лом.

Эти показания подтвердили версию о том, что убийц было двое, и натолкнули на мысль, что с помощью лестницы они забирались на какой-то наблюдательный пункт. Оперативники, которым поручили обследовать местность, вскоре его нашли.

Специалисты из ВНИИ смоделировали происшедшее криминальное событие в коттедже и на этой основе составили психолого-криминалистические портреты преступников, в которых довольно четко дали их описание – особенности внешности, характера, специфики действий каждого при совершении преступления.

Специалисты на тридцати листах в мельчайших подробностях описали внешность, манеру одеваться, стиль поведения каждого из них. Вот что получилось у них:

Первый преступник более старшего возраста, заматерелый, расчетлив в поступках, сразу же убивает и забирает ценности. Прагматичен, ни одного лишнего движения, берёт только деньги или ценности, которые можно реализовать, не подставив себя. Плотного телосложения, молчаливый, упёртый, в идеально выглаженных классических брюках. Второй - молодой, неопытный, трусливый, нервный, находится под сильным влиянием старшего. Бесшабашный, одевается в молодежном стиле, неместный, со старшим его связывает какое-то общее прошлое.

У оперативников под подозрением находился весьма большой круг лиц и один из них очень подходил под описание старшего преступника, но против него не было абсолютно никаких улик. Специалисты-профайлеры проверили подозреваемого на полиграфе по своей собственной методике и выявили, что он причастен к преступлениям. Но эти данные представляли собой лишь оперативно значимую информацию, так как результаты полиграфных проверок по российскому законодательству не принимаются в качестве доказательств в суде. И специалисты, и оперативники были абсолютно уверены в том, что перед ними убийца, но ему нечего было предъявить.

Нужно было обязательно найти второго преступника. Опираясь на заключение профайлеров о том, что он не местный, оперативники начали методично проверять всех, кто привлекался к административной ответственности по линии ФМС. В результате один из оперативников вышел на человека, который очень походил на портрет, составленный учеными из ВНИИ. У подозреваемого взяли образец ДНК, сравнили с теми, что изъяли на месте преступления под ногтями жертвы, и они совпали! Дальше уже все было делом обычной техники уголовно-процессуального доказывания…

Это было первое в России раскрытие серии тяжких преступлений с использованием метода психолого-криминалистического портретирования. Исаева со своими коллегами впервые на практике применили разработанную ими методику и сразу добились успеха. Как вспоминает Любовь Михайловна, они сами не ожидали такого успеха и были поражены точностью новой методики.

Основное отличие данной методики от зарубежных и иных российских методик заключается в двух моментах:

во-первых, в организации проведения исследования, где предлагается четкое распределение функций, объектов и предметов исследований в зависимости от сферы специальных знаний специалиста, который входил в состав рабочей группы (криминалиста, судебно-медицинского эксперта, психолога, психиатра);

во-вторых, работе при координирующем и контролирующем участии специалиста-криминалиста, который может исходя из обнаруженных следов моделировать версию развития событий, проверять представленные специалистами версии и мнения, оценивать выявленные поисковые признаки и направлять работу на их установление.

При этом, несмотря на то, что каждый специалист работает строго в рамках своей науки, необходимо их постоянное взаимодействие и обсуждение получаемых результатов.

Методика составления психолого-криминалистического портрета включает в себя ряд последовательных стадий:

1) работу специалиста-криминалиста с материалами уголовного дела и составление на их основе систематизированной таблицы, включающей в себя значимую информацию о личности жертвы преступления, событии преступления, механизмах и способах совершения преступления, личности предполагаемого преступника с последующим установлением криминалистических характеристик личности преступника, возможного рода деятельности, профессии и др. На этом этапе возможно привлечение специалиста в области судебной медицины;

2) работу специалиста-психолога по установлению на основании проведенной криминалистом систематизации материалов уголовного дела индивидуальных психологических особенностей личности преступника, его мотивационной и поведенческой сферы, возраста, семейного положения и т.п.;

3) работу специалиста-психиатра, определяющего на основе данных криминалиста и психолога психотип предполагаемого преступника, патологические особенности его личности, мотивацию при выборе жертв и иные значимые поисковые признаки;

4) формирование специалистами под руководством специалиста-криминалиста целостного психолого-криминалистического облика преступника и следственных (оперативно-розыскных) рекомендаций.

Специалистами ВНИИ изначально была поставлена перед собой задача добиться того, чтобы разработанный психолого-криминалистический портрет содержал конкретные поисковые детали, которые должны помочь сотрудникам полиции выйти на преступника. Профайлер, приступающий к составлению портрета, прежде всего должен четко понимать для чего он это делает. Если для того, чтобы установить, что мотивом преступника была психологическая травма, нанесённая ему в детстве, что он характеризуется определенными акцентуация ми характера и т.п., то это вряд ли интересно оперативникам, так как это не может помочь в поисковой работе. А вот если портрет разрабатывается для того, чтобы дать оперативникам конкретные поисковые признаки: как выглядит преступник, какой он в общении, его пол, возраст, национальность, где родился, воспитывался, характер работы, где предполагается он совершит следующее нападение - тогда это безусловно их заинтересует и будет представлять практическую пользу.

Мнение российский ученых по данному вопросу во многом совпало с позицией европейский специалистов, в первую очередь немецких, которые также уверены, что психолого-криминалистический портрет можно и нужно составлять по любому преступлению, будь то убийство или кража, и не ожидая, когда начнется серия.

На чем базируется данная российская методика? На том, что в основе создания психолого-криминалистического портрета лежит определённый стандартный типаж человека. Дело в том, что каждый из нас во всех жизненных ситуациях ведёт себя в соответствии с личностными особенностями. Условно говоря, педант останется верен себе во всех случаях, в том числе и совершая злодеяние. Если у человека в комнате постоянный беспорядок, бардак, то будьте уверены, что подобное он оставит и на месте преступления.

На этой особенности нашего поведения и основана методика. Ученые представляют ее в форме уравнения, где Х - жертва, У - преступник, а получившаяся в результате сложения двух неизвестных Z - материальные следы преступления. Таким образом, чтобы понять личность преступника, нужно вычесть Х из Z.

Вот как это определяет Любовь Исаева: «Взаимодействуют два объекта и они оставляют следы. Вычлени два из них и получишь третий».

Сотрудники полиции обращаются во ВНИИ тогда, когда следствие в буквальном смысле зашло в тупик и им необходима помощь. Здесь они пытаются найти подтверждение или, наоборот, опровержение собственных версий. Достаточно часто случается, что оперативное чутье побеждает безжалостная научная логика.

Несмотря на то, что в группе всего десять специалистов и то, что для их привлечения требуется разрешение замминистра МВД, отказа в помощи практикам никогда еще не было.

Сотрудники этого подразделения в последние годы помогли раскрыть многие серийные и резонансные преступления, которые имели все шансы стать «висяками». Одно из таких дел – участие в поиске «маньяка-велосипедиста», за плечами которого было сорок лет безнаказанной преступной деятельности.

В середине 2000-х в столице была совершена серия нападений на девушек, гулявших в парках. Насильник нападал на одиноких девушек в парках, душил их так, чтобы они теряли сознание, насиловал, забирал их деньги и ценное имущество, но оставлял мобильники, после чего скрывался. Чтобы поймать его, была создана усиленная следственно-оперативная группа из самых опытных сотрудников МУРа и прокуратуры.

К тому моменту, когда к раскрытию этого резонансного дела подключились сотрудники НИО №1 ВНИИ МВД, следствие шло уже несколько лет. В одно дело были объединены десятки эпизодов начавшейся ещё в советское время криминальной деятельности насильника и убийцы. На причастность к совершению преступления за это время было проверено около 20 тысяч жителей Москвы.

Работа над портретом шла три месяца. Огромное количество эпизодов и упрощало, и усложняло задачу одновременно. Большой объем информации позволял выявить какие-то закономерности в поведении преступника, но и загадывал загадки, поскольку некоторые детали не вписывались в стандартную схему его действий.

Специалисты ВНИИ МВД провели огромную исследовательскую работу. Изучили и проанализировали все протоколы, показания, имеющиеся в материалах уголовного дела, составили свою карту мест преступлений. А затем по крупицам составили примерный портрет мерзавца. Здесь ученые мужи пришли к выводу, что маньяк — представитель рабочей профессии, у него есть семья, живет в Юго-Восточном округе.

Маньяк нападал на своих жертв только ночью или рано утром, орудовал только в тёплое время года — с мая по октябрь. В последние годы стал выслеживать их на велосипеде, видимо стал сказывался возраст.

Преступник не просто нападал и насиловал женщин, он их еще и грабил. Все забирал. Начиная от банок с зеленым горошком и кончая деньгами. Один раз взял куклу - вероятно, в подарок дочери. Получается, что решая свою проблему, не забывал и о хозяйственных делах. Это укладывалось в типаж классического эпилептоида.

Данный тип имеет чёткое научное описание: человек плотного телосложения, с крупной головой и руками, склонен к техническим специальностям, образование - среднее специальное, на большее их, как правило, не хватает. Такие люди всё структурируют вокруг себя, но не знают, зачем им это нужно. В отношениях стремятся доминировать, но как только добиваются цели, не знают, что с этим делать.

Профайлеры очень подробно описали его стиль одежды, манеру поведения, когда у него были жизненные кризисы, назвали приблизительную профессию и место работы.

Чтобы восстановить картину прошлого, пришлось поднимать карту Москвы 70-х годов, ведь город с тех пор изменился до неузнаваемости. Анализируя каждый случай, предположили, когда у него были разлады в семье. Расставляя флажки, проследили его перемещения, в каком году в каком районе жил, а в каком предпочитал совершать преступления.

Установили, что хотя преступник совершал свои зверства в разных районах, у него были две крупные базы: на северо-западе и на юго-востоке. Проанализировав ситуацию, профайлеры пришли к выводу, что в 70-80-х годах он жил на севере, а в 1994 переехал в Кузьминки, время от времени возвращаясь с преступными целями на старое место.

Ученые назвали примерный возраст маньяка, предположили, в каком году он женился, в каком родилась его дочь. И указали, что очередное нападение будет совершено в Кузьминках в конце мая - начале июня, то есть там, где расположена «база» преступника, и в тот период, когда наблюдается его максимальная криминальная активность.

В своих выводах специалисты ВНИИ оказались точны процентов на девяносто.

Майским днём наряд ППС в Кузьминках задержал мужчину, по описанию подходившего под ориентировку на разыскиваемого. Подозреваемым оказался 65-летний Валерий Макаренков. Анализ образцов ДНК подозреваемого и следственные мероприятия позволили доказать его причастность к 30 преступлениям, первое из которых он совершил в 1973 году. Суд приговорил маньяка к 18 годам лишения свободы. Но следователи уверены, что удастся найти его связь и с другими нападениями, которые закончились убийством

Так, благодаря успехам современной науки еще один нелюдь очутился там, где ему и положено быть. Однако каждый раз, когда в СМИ объявляется об очередном успехе правоохранителей, героями дня неизменно становятся оперативники и следователи, а ведомственные ученые, как всегда, незаслуженно остаются в тени.

Конечно, разработка методов криминалистического профилирования в России не ограничивается только методикой психолого-криминалистического портретирования, разработанной сотрудниками ВНИИ МВД. Активную работу в этом направлении проводят психологи Академии управления МВД России, одними их первых предложивших свой подход к решению данной проблемы (Анфиногенов А. И.). Большая работа проводится в Нижегородском университете последователями Л.Г. Видонова – профессорами Е. В. Васкэ и В. Ю. Толстолуцким. Свои разработки предложили такие ученые как, А.А. Протасевич, Р.Л. Ахмедшин.

Выдающийся ученый в области юридической психологии профессор Столяренко А.М. пришел к убеждению о том, что на стыке двух наук, криминалистики и юридической психологии, формируется новое научное направление – психотрасология. Психотрасология, по его мнению, представляет собой теорию и практику составления психолого-криминалистического портрета по следам на месте преступления[2]. Деятельность по разработке и использованию психологического портрета преступника по следам на месте преступления имеет, по мнению Алексея Михайловича, большое криминалистическое значение, увеличивая объем и улучшая качество исходной информации, что существенно важно при раскрытии и расследовании преступлений, особенно неочевидных.

Все это демонстрирует то, что в России началось широкое использование метода криминалистического профилирования, но это только первые шаги. Создание своих уникальных подходов к разработке психологического портрета и методик его составления убедительно доказывает, что в России стали активно заниматься разработкой методологии по криминалистическому профилированию вслед за зарубежными коллегами. Появление новых методик ведет к конкуренции, что, в свою очередь, позволяет совершенствовать подходы, сравнивая имеющиеся между собой, выделяя новые этапы и включая различные признаки неустановленного лица, которые не были включены в существующих методах.

---