ПСИХОЛОГИЯ ДОПРОСА МАЛОЛЕТНЕГО СВИДЕТЕЛЯ И ПОТЕРПЕВШЕГО

ПЛАН:

1. Малолетние как допрашиваемые: психологические проблемы.

2. Подготовка следователя к допросу малолетнего. Начальный этап допроса: психологические приемы.

3. Основная часть допроса малолетнего: некоторые психологические технологии.

Малолетние как допрашиваемые: психологические проблемы.

В настоящее время в России наблюдается рост преступности. В криминогенное поле российского социума все чаще становятся втянутыми малолетние. Дети дошкольного и младшего школьного возраста в силу разных причин иногда оказываются единственными очевидцами преступлений. В связи с этим малолетние могут располагать уникальной информацией, имеющей исключительное значение для раскрытия и расследования преступлений. В показаниях детей подчас содержатся сведения, указывающие не только направление поиска доказательств, но и имеющие определяющее значение для органов правосудия в части принятия решения по уголовному делу.

Законодатель не определил возраст, начиная с которого человек может выступать в качестве свидетеля. В законе содержится лишь указание на невозможность допроса в этом качестве лиц, не способных в силу имеющихся у них психических или физических недостатков правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные показания.

Возрастные особенности психики детей не являются ни психическими, ни физическими недостатками. Поэтому в комментарии к статье 56 УПК РФ прямо говорится, что в качестве свидетелей могут быть допрошены малолетние, когда интересующие следствие данные не могут быть установлены иным путем (4, С. 180).

Психологические особенности детей, несомненно, влияют на процессы формирования и дачи свидетельских показаний. Это создает немалые трудности для лиц, осуществляющих раскрытие и расследование преступлений, в получении показаний от детей и в оценке доказательств.

Доля малолетних в общей массе лиц, допрашиваемых по уголовным делам, к счастью, относительно невелика. Как правило, детей допрашивают только в исключительных случаях по наиболее сложным делам, в условиях крайнего дефицита доказательств. Делают это с большой осторожностью, учитывая, что допрос может травмировать психику ребенка.

Проведенный анализ практики показывает, что следователи, если позволяют материалы уголовного дела, объем и качество собранных доказательств, стараются не прибегать к допросам малолетних. Но если дети стали жертвами преступных посягательств и выступают в качестве потерпевших, то, как известно, избежать их допроса невозможно в силу требований закона, и он проводится. Допрос детей и оценка их показаний представляют собой трудную задачу даже для опытных следователей.

Необходимо отметить, что практика допроса малолетних свидетелей и потерпевших в нашей стране в значительной мере развивается стихийно. Она в гораздо меньшей степени, чем допрос взрослых участников уголовного процесса, управляется рекомендациями, обобщающими опыт лучших следователей и судей.

Некоторым следователям удается за счет житейского и профессионального опыта находить эффективные психологические приемы допроса детей, обеспечивающие получение важных для установления истины по делу показаний. К сожалению, в большинстве случаев эти приемы остаются достоянием самого следователя и узкого круга его коллег, постепенно забываются, так как могут больше никогда не потребоваться в их работе.

С юридической точки зрения малолетними следует считать участников уголовного процесса, не достигших четырнадцати лет. Среди них по психологическим признакам, определяемым в первую очередь возрастом и в соответствии с периодизацией, предложенной Д. Б. Элькониным (10, С.26), можно выделить четыре группы:

• дети младшего и среднего дошкольного возраста — от 3 до 4-5 лет;

• старшего дошкольного возраста — от 4-5 до 6-7 лет;

• младшего школьного возраста — от 6-7 до 10-11 лет;

• подросткового возраста — от 10-11 до 13-14 лет.

С точки зрения психологии, детьми могут считаться лица до 11-12 лет. Содержащиеся в отечественной научной литературе практические рекомендации по психологии тактики допроса детей именно этого возрастной категории, как правило, имеют самый общий характер, весьма поверхностны, неконкретны, а иногда являются просто устаревшими. Даже в недавно вышедшем солидном пособии О.Х. Галимова «Малолетние лица в уголовном судопроизводстве» (3) допросу малолетнего в суде уделено всего семь страниц.

Современная практика расследования преступлений в России нуждается в научно обоснованных дифференцированных рекомендациях по психологическим приемам получения и оценки показаний малолетних свидетелей и потерпевших. Хорошим подспорьем в этом деле является опыт уголовного судопроизводства США, изложенный в книге профессоров психологии С. Д. Сиси и М. Брука «Риск в зале суда: научный анализ показаний детей», которая вышла в свет в 1995 году и на русский язык пока еще не переведена (11).

В настоящей лекции вашему вниманию будут предложены психологические рекомендации по проведению допроса малолетних свидетелей и потерпевших, разработанные на основании выводов современной отечественной и зарубежной психологии, а также обобщения передового опыта следственной работы.

Начнем с решения вопроса в принципе о психологических возможностях детей известного возраста адекватно воспринимать события и давать о них правдивые показания. Можно ли вообще доверять рассказам малолетних о событиях, участниками которых они были? И в этой связи — имеет ли смысл допрашивать ребенка.

В 1891 г. бельгийский психолог Варондек выступал свидетелем в суде, пытаясь доказать невиновность человека, обвиняемого в убийстве. Единственному свидетелю преступления было 8 лет. Варондек попросил 20 восьмилетних детей ответить на вопрос, какого цвета борода у их учителя. 19 из них указали, какого цвета борода, и лишь один дал правильный ответ — у учителя вообще не было бороды (12, Р.28). Еще 15-20 лет назад считалось, что доверять свидетельским показаниям ребенка младше 7 лет практически нельзя, а 7-14 лет — рискованно. Дети признавались в качестве свидетелей лишь в исключительных случаях, когда не было иных источников информации (9, С.217).

Указанное отношение к показаниям детей основывалось на данных психологической науки того времени. В частности, крупнейшие теоретики детского развития З. Фрейд и Ж. Пиаже скептически высказывались относительно способности детей отделять воображаемое от реального.

З. Фрейд не считал, что дошкольники отождествляют фантазии с реальностью. Однако он полагал, что едва ли можно доверять детям из-за их склонности к фантазированию.

Взгляды Ж. Пиаже по этому вопросу были еще более пессимистичными, чем мнение Фрейда. Ж. Пиаже утверждал, что сознание ребенка в первые 7-8 лет жизни определяется игрой, основанной на вымысле, а это означает, что до 7-8 лет ребенок не способен отличать правду от выдумки (9, С. 230-231).

Мнение современных психологов по поводу достоверности информации, содержащейся в показаниях детей, радикально изменились и стали более оптимистичными. Ученые наших дней обосновывают тезис о том, что при правильной организации и проведении допросов малолетних свидетелей и потерпевших от них могут быть получены вполне надежные, достаточно полные и точные показания. Следует подчеркнуть, что даже от младших дошкольников может быть получена информация, обеспечивающая успех расследования. Учебная литература по юридической психологии изобилует убедительными примерами того, что даже от детей трех-четырех лет можно ожидать достаточно верные детализированные показания (2, С. 450).

Предмет допроса. При оценке возможностей малолетнего свидетеля правильно воспринимать определенные обстоятельства и давать о них показания необходимо учитывать конкретное содержание предмета допроса, т. е. характер обстоятельств, подлежащих выявлению.

В большинстве случаев малолетние допрашиваются по делам о насильственных преступлениях: убийствах, нанесении телесных повреждений, изнасилованиях, совершении развратных действий (в двух последних случаях преимущественно в качестве потерпевших). Значительно реже дети выступают свидетелями по делам о грабежах, разбоях и некоторых других преступлениях.

Все многообразие информации об обстоятельствах, по поводу которых допрашиваются дети, можно разделить на три основные категории. Первую из них составляет информация о материальных объектах действительности и их свойствах. Вторая категория объединяет сведения, воспринятые детьми в словесной форме. К третьей категории относятся сообщения малолетних свидетелей о причинно-следственных связях между явлениями действительности: толкование значения поведения людей, их целей и намерений, внутренних причин конфликтов и т. п.

Проведенное Коченовым М.М. и Осиповой Н.Р. (5, С.8) исследование показывает, что содержание показаний малолетних свидетелей чаще всего составляют:

— описание происходивших на глазах ребенка ссор, драк, убийств и иных действий людей в остроконфликтных ситуациях;

— описание действий сексуального характера, направленных на самого ребенка или иных лиц, зачастую других детей;

— описание внешности людей (с указанием на черты лица, возраст, рост, детали одежды, цвет, форму и т. п.);

— описание различных материальных объектов (с указанием их размеров, формы, цвета, положения в пространстве и т. п.);

— описание слышанных разговоров с передачей их содержания и эмоциональной окраски.

Значительно реже содержание показаний, детей составляют: описание и оценка характеров, привычек, склонностей людей; описание взаимоотношений между людьми до события, составляющего содержание уголовного дела; истолкование причин конфликтов, ссор, тех или иных отношений между людьми; истолкование намерений и побуждений людей, мотивов их поступков.

В большинстве случаев детям приходится давать показания о знакомых им людях и событиях, происходивших в более или менее привычных, знакомых условиях (дома, во дворе, на улице и ближайших окрестностях). Относительно редко показания детей касаются событий, участниками которых являются неизвестные им люди. Именно эти случаи сложны с точки зрения получения и оценки показаний малолетних.

На практике не является редкостью допрос детей о действиях людей, подлинного значения которых дети не понимали. Речь идет в первую очередь о показаниях малолетних относительно сексуальных посягательств на них. Нельзя согласиться с мнением о том, что ребенок, не понимая сексуального значения действий взрослых людей, не в состоянии правильно воспринять их внешнюю сторону и правильно сообщить о них. Это мнение опровергается многими примерами из практики расследования уголовных дел.

Подготовка следователя к допросу малолетнего. Начальный этап допроса: психологические приемы.

Изучение личности допрашиваемого. Содержание, форма, качество, а тем самым и достоверность показаний малолетних свидетелей и потерпевших зависят от их психологических возможностей и особенностей. Особое значение в этой связи приобретает определение следователем уровня психического развития детей.

Как известно, дети одного возраста по уровню психического развития могут сильно отличаться друг от друга. Вместе с тем общие закономерности психического развития детей позволяют выделить в усредненном виде важные особенности психики, характерные для детей, относящихся к одной возрастной группе. Таковые описаны в обширной литературе по возрастной психологии (1; 6; 8).

Свидетельствование по уголовным делам — сугубо индивидуальная деятельность. Поэтому следует подчеркнуть, что сведения относительно общих свойств детей могут служить для следователя только основой для первичной ориентировки в психологических свойствах детей, но не прямым указанием на то, как следует относиться к показаниям конкретного ребенка.

К моменту допроса ребенка следователь должен располагать сведениями о его психологических особенностях. С этой целью рекомендуется опросить родителей, воспитателей, учителей, наблюдавших ребенка в различных условиях. Показания родителей и работников детских учреждений, школ могут существенно дополнять друг друга. Этим лицам необходимо напоминать, что нельзя ребенка специально готовить к допросу, «репетировать» с ним показания. Не следует ограничиваться, как это иногда происходит, допросом только лица, сопровождающего ребенка на допросе. Это создает опасность получения односторонней, необъективной информации.

Опыт работы следователей, успешно проводивших допросы детей, показывает, что для создания психологического портрета малолетнего свидетеля и потерпевшего в первую очередь должны быть получены следующие сведения:

—условия жизни ребенка: состав семьи, отношения между родителями, отношение родителей к ребенку, применяемые к ребенку меры поощрения и наказания, реакция ребенка на них, с кем ребенок проводит свободное время; посещает ли детские учреждения);

—физическое развитие ребенка: страдает ли хроническими заболеваниями; какие заболевания перенес, имеются ли дефекты органов чувств, в первую очередь зрения и слуха (все перечисленные сведения могут быть получены от медицинских работников); имеются ли у ребенка дефекты речи (заикание, плохое произношение) или другие физические недостатки, которых он стыдится;

—уровень и особенности интеллектуального развития ребенка: степень овладения речью, умеет ли рассказывать о том, что слышал или видел; точен ли в рассказах и любит ли дополнять их вымышленными подробностями; в отношении дошкольников — знает ли буквы, умеет ли читать и писать, в каких пределах владеет счетом, легко ли запоминает сказки, стихи; как ребенок проявляет себя на занятиях, которые проводятся в детском саду, а если ребенок не посещает детский сад — занимаются ли с ним родители, читают ли ему, каким умениям его обучают, легко ли он их усваивает; наблюдателен ли ребенок, насколько он сообразителен, какие игры предпочитает; в отношении детей младшего школьного возраста, кроме названного, как усваивает учебный материал, какие испытывает трудности в учении, адаптирован ли к школьному режиму, много ли читает, о чем предпочитает читать, чем увлекается, склонен ли к конструктивно-техническим занятиям; насколько ребенок информирован об определенных сторонах жизни (в зависимости от содержания дела и цели предполагаемого допроса ребенка);

—черты темперамента и характера ребенка: к какому типу темперамента относится, активен или пассивен, уравновешен или легко возбудим, способен ли контролировать свое поведение; общителен он или замкнут, застенчив, легко ли вступает в контакт со сверстниками и взрослыми, в том числе и с незнакомыми людьми; пуглив или смел; находчив или склонен теряться в незнакомых ситуациях; упрям или уступчив; насколько самолюбив и раним, часто ли плачет; какое место занимает в детском коллективе, как к нему относятся сверстники, скромен или любит быть в центре внимания; часто ли ссорится со сверстниками и что является причиной ссор; имеет ли дурные наклонности или вредные привычки и какие именно; какие темы разговора неприятны ребенку или могут сильно взволновать;

—эмоциональное состояние, в котором находился ребенок в момент восприятия интересующих правоохранительные органы событий (был ли, в частности, напуган, взволнован и т. п.); было ли это событие в центре его внимания, чем был занят в этот момент, принимал ли сам участие в событии или мог только наблюдать его; чем занимался, как проводил время в период между воспринимавшимся событием и допросом (это важно для установления возможности «наслоения» последующих впечатлений);

— рассказывал ли ребенок о событиях, о которых его предполагается допросить, и если рассказывал, то кому и что именно; обсуждали ли взрослые эти события в присутствии ребенка.

Готовясь к допросу малолетних свидетелей, следователь должен допросить близких ребенку лиц, чтобы узнать, могли ли они специально или нечаянно оказать внушающее влияние на ребенка, расспрашивая, уточняя и дополняя его сообщения.

Наконец, важно знать еще при подготовке к допросу о позиции самого малолетнего свидетеля или потерпевшего. Об этом также могут сообщить лица, постоянно общающиеся с ребенком. У детей младшего школьного возраста может сформироваться собственная позиция по отношению к делу, о которой желательно знать до проведения допроса. Например, у потерпевших этого возраста может возникнуть вполне осознанное и устойчивое желание отомстить обвиняемому.

Некоторые младшие школьники, понимая, что от их сообщений зависит нечто важное, что на них обращено внимание многих взрослых, пытаются сделать свои показания как можно более значительными, сохранить у окружающих интерес к себе. Подобная позиция иногда порождает стремление к искажению фактов ради того, чтобы рассказ получился более внушительным.

Участие специалиста в допросе ребенка. Допрос несовершеннолетнего свидетеля и потерпевшего в возрасте до 14 лет, а по усмотрению следователя — до 18 лет должен производиться в присутствии и с участием педагога (ст. 191 УПК РФ). Его функции (подчас более успешно) может выполнять специалист в области возрастной психологии. До начала допроса следователь может получить у психолога консультацию о психологических особенностях и реальных возможностях детей того возраста, к которому относится свидетель пли потерпевший. Помощь психолога может быть полезна также при подготовке вопросов, которые предполагается задать ребенку и при интерпретации ответов ребенка.

В специальной литературе не разработаны практические вопросы участия педагога в допросе, отсутствуют методические рекомендации по осуществлению совместной деятельности представителей правоохранительных органов и специалистов данного профиля. Изучение следственной практики показывает, что в ряде случаев следователи формально относятся к участию педагогов, в результате чего оно сводится к их простому присутствию в качестве пассивных наблюдателей.

Не имеющие специфического опыта участия в допросах педагоги, перед которыми не ставится четких задач, также нередко формально относятся к своим обязанностям. Известны случаи, когда они, по существу, не помогали, а мешали следователям проводить допросы детей.

Обобщение результатов опроса следователей показывает, что эффективность участия педагогов в допросе существенно повышается, если с ними проводится специальная предварительная работа, и они имеют возможность до начала допроса ознакомиться в необходимых пределах с материалами дела и побеседовать с ребенком.

Для более полного использования специальных познаний педагога (или психолога) и его практической помощи в проведении допроса могут быть рекомендованы следующие правила выбора специалиста.

Знакомый ребенку педагог должен быть приятен ему или эмоционально нейтрален. При допросе потерпевших по половым преступлениям детей школьного возраста в большинстве случаев лучше приглашать незнакомого им специалиста.

Если малолетний свидетель допрашивается в судебном заседании, лучше вызвать педагога, участвовавшего в допросе ребенка на предварительном следствии. В случае вызова другого педагога ему необходимо предоставить возможность познакомиться с материалами уголовного дела и провести предварительную беседу с ребенком.

Место проведения допроса малолетнего. В процессе подготовки к допросу ребенка на предварительном следствии надлежит решить вопрос о месте допроса. Если известно, что ребенок застенчив, замкнут, неуверен в себе, можно допрашивать его в медицинском учреждении. Практически каждый ребенок имеет опыт общения с медицинскими работниками. Он привык к тому, что на их вопросы нужно отвечать.

В тех случаях, когда следователь предварительно выяснил, что ребенок обладает плохой памятью, недостаточно владеет речью для описания сложных ситуаций, расположения объектов в пространстве, их перемещения и т. п., целесообразно допрашивать ребенка на месте расследуемого события. Это поможет малолетнему оживить в памяти детали ситуации и позволит ребенку, не умеющему рассказывать, показать расположение участников наблюдавшейся им сцены, направление их движения и т. п. Исключением должны быть случаи, когда имеются опасения, что пребывание на месте события может вызвать у него сильные отрицательные эмоции.

При наличии сведении об излишне легкомысленном отношении ребенка к случившемуся событию лучше допрашивать его в прокуратуре, отделении милиции или и школе. Официальная обстановка может подчеркнуть важность и ответственность допроса.

Итогом подготовки к допросу должно быть составление достаточно ясного плана, предусматривающего не только содержание, но и форму вопросов, их последовательность, возможность повторения каждого вопроса другими словами.

Как срочно проводить допрос ребенка. На предварительном следствии допрашивать детей об эмоционально-нейтральных для них обстоятельствах рекомендуется как можно скорее после их восприятия.

В тех случаях, когда известно, что случившееся могло сильно взволновать ребенка, целесообразно допрашивать его не ранее чем через два-три дня после события. В это время уменьшается эмоциональное напряжение и вызываемое им торможение процессов памяти. Нередко при таком отсроченном воспроизведении наблюдается явление реминисценции, т. е. всплывания в памяти деталей, которые не могли бы быть воспроизведены вскоре после события.

Через 12—15 дней после восприятия фактов воспоминания о них у ребенка начинают ослабевать, если они не вызывают у него особого интереса. Психологический контакт с малолетним. Для проведения допроса ребенка должны быть созданы все условия. В комнате, в которой осуществляется дорос, следует устранить все отвлекающие предметы.

Рекомендуется позволить ребенку самому выбрать того, кто с ним будет разговаривать или его пол, если имеется такая возможность. Целесообразно располагать следователя и ребенка на одном уровне: рядом на стульях или на полу.

Следователь должен представиться ребенку и объяснить, в чем заключается его работа. Можно сообщить, что вы уже не раз беседовали с детьми, и вам удалось им помочь.

Родители либо лица их заменяющие, которые присутствуют на допросе, должны находиться вне пределов видимости ребенка в момент, когда следователь непосредственно беседует с ним. Известны случаи, когда присутствовавшие на допросе родители, пребывая в поле зрения ребенка, дающего показания, пытались повлиять на него, подавая ему определенные знаки руками, мимикой, одобрительно кивая головой или, наоборот, делая строгое выражение лица.

Эффективность допроса детей во многом зависит от умения следователя учитывать и правильно использовать их психологические особенности. Многим детям дошкольного возраста и некоторым младшим школьникам, чтобы освоиться на новом месте, в незнакомом помещении, требуется осмотреться и даже потрогать находящиеся там предметы, походить по комнате. Нет смысла сразу усаживать ребенка на стул и допрашивать. Он должен чувствовать, что в любой момент может подойти к заинтересовавшим его предметам, изменить позу, взять то, что привлекло его внимание.

В разговоре с детьми взрослые часто допускают неестественные интонации, злоупотребляют уменьшительной формой слов, наивно полагая, что от этого дети их лучше понимают и проникаются к ним доверием. Не нужно забывать, что дети, как правило, чувствительны к фальши и не испытывают уважения к людям, слишком откровенно старающимся понравиться им. Лучшее средство расположить к себе ребенка — сохранять естественность поведения, серьезно отнестись к тому, что интересует или волнует ребенка.

Общение с застенчивыми, трудно вступающими в контакт детьми не следует начинать с прямого обращения к ним. Ребенку необходимо время, чтобы освоиться с новой для него обстановкой, присутствием незнакомых людей. Поэтому разговор лучше начинать не с ребенком, а о ребенке с сопровождающим его лицом или с педагогом, постепенно вовлекая в разговор ребенка, для того чтобы он как бы уточнял то, что говорится о нем.

В отдельных случаях, когда контакт с ребенком не налаживается, можно прибегнуть к следующему приему, основанному на многочисленных наблюдениях психологов и педагогов. Дети часто заинтересовываются людьми, не обращающими на них внимания, и, привыкнув к их присутствию, сами начинают пытаться вступить с ними в общение. В подобных случаях следователь может занять выжидательную позицию, сделать вид, что занимается своими делами, не имеющими к ребенку никакого отношения, в то время как с ребенком разговаривает педагог или сопровождающее лицо.

Стараясь успокоить ребенка, помочь ему преодолеть страх, смущение, напряженность, не следует впадать в другую крайность: ребенок не должен относиться к происходящему слишком легко.

Ориентировочный этап допроса. Следователь должен установить правила, в соответствии с которыми он будет вести разговор с ребенком: не перебивать друг друга, задавать вопросы, если что-то не понятно и т.д.

Постарайтесь объяснить ребенку, что он должен рассказать обо всем происшедшем, даже если ему неприятно об этом вспоминать. Подчеркните, насколько важно, чтобы говорилась только правда. При этом необходимо напомнить ребенку о том, что ответ «Я не знаю» вполне приемлем.

Детям старше пяти-шести лет после установления с ними контакта можно задать вопросы о том, где они в данный момент находятся, зачем их сюда привели, о чем, по их мнению, предстоит разговор. Дополняя и корректируя ответы ребенка, следователь тем самым настраивает его на серьезный лад.

Допрос детей почти всегда требует включения ориентировочного этапа, позволяющего получить и скорректировать имеющиеся представления о психологических особенностях ребенка и создать у него мотивацию для дачи показаний. На ориентировочном этапе следователь может поставить вопросы о событиях или предметах, заведомо хорошо известных ребенку. Например, следователь может спросить ребенка о том, что происходило вчера в детском саду или во дворе, с кем дружит ребенок, о внешности знакомых детей и взрослых и т.п. Это позволяет следователю проверить умение ребенка рассказывать, находить средства для описания зрительных впечатлений.

Неправильно, однако, пытаться выяснить способность ребенка к описанию событий только за счет пересказа того, что он читал или о чем ему рассказывали, поскольку эта информация воспринималась ребенком в словесной форме, и ребенок, передавая ее, демонстрирует способность не к описанию, а к пересказу.

Средством создания мотивации к даче показаний для детей младшего школьного возраста может служить разъяснение ребенку того, что от него ждут помощи в важном деле, что его помощь крайне необходима. В девять-десять лет, когда у ребенка формируются нравственные чувства, желание приблизиться к миру взрослых, обращение к нему за помощью может служить стимулом для повышения активности.

В то же время ребенку, нужно сказать, что, если он не помнит о событиях, не видел каких-то деталей ситуации, то и отрицательные ответы важны и способны помочь следствию. Иначе ребенок, мотивированный на оказание помощи, может считать, что от него ждут только положительных ответов, и это способно привести к попыткам заполнения «пробелов» вымыслом.

Создать такую же мотивацию у дошкольников очень трудно и часто просто невозможно. Мотивация их поведения является более ситуативной. Поэтому дошкольника легче мотивировать тем, что он справится с задачей, сумеет ответить на вопрос, продемонстрировать умение рассказывать.

Основная часть допроса малолетнего: некоторые психологические технологии.

В работе с дошкольниками переход от ориентировочной части допроса к основной не должен быть резким. Желательно, чтобы первый вопрос об интересующем событии воспринимался ребенком как естественное продолжение разговора. Не рекомендуется подчеркивать, что разговор меняет тему, направление выражениями типа: «А теперь поговорим о другом».

Вряд ли целесообразно придавать допросу дошкольников игровой характер, как это иногда рекомендуют, создавать у них игровую мотивацию. Пожалуй, это допустимо только в отношении детей трех-четырех лет. Игра может сильно отвлечь ребенка от воспоминаний о событиях, составляющих содержание допроса. Хотя игра является ведущей деятельностью дошкольника, но уже приблизительно к пяти годам у детей появляется тенденция к продуктивной деятельности, достижению определенного результата. Следовательно, при допросе, ставя перед ребенком доступные для его понимания и возможностей цели, можно использовать неигровую мотивацию.

Допрос полагается начинать со свободного рассказа свидетеля об интересующих правоохранительные органы событиях. Это требование практически неисполнимо для детей шести-семи лет, если их специально не готовили к допросу. Связность, последовательность, легкость рассказа о сложных событиях нередко указывают на несамостоятельность его построения, вмешательство взрослых в процесс формирования показаний. В подавляющем большинстве случаев допрос дошкольников возможен только в форме наиболее доступной им диалогической речи, что повышает требования к постановке четких, ясных вопросов, не рассчитанных на развернутые, продолжительные ответы.

При допросе малолетних не следует выделять существенные вопросы из числа других, а также показывать заинтересованность в их получении. Постановка отдельных вопросов может быть поручена педагогу или родителям в присутствии следователя (комментарий к ст. 191 УК РФ).

Поскольку иногда показания могут быть получены от малолетнего и при помощи родителей, лиц, их замещающих, желательно, чтобы ребенка сопровождал на допрос тот человек, с которым у ребенка наиболее глубокий эмоциональный контакт. Не исключено, что не последнюю роль в данном вопросе для детей старшего дошкольного возраста может сыграть проявление у них описанного З. Фрейдом феномена повышенной любви к родителю противоположного пола.

При умелой постановке вопросов возможности диалогической речи детей оказываются вполне достаточными для сообщения содержательной информации. Следует по возможности избегать вопросов, на которые можно ответить «да» или «нет». Например, если допрашивающего интересует, входил ли определенный человек в подъезд дома, вместо того, чтобы спрашивать: «Входил ли кто-нибудь в подъезд?», «Видел ли ты, как Иванов входил в подъезд?», лучше поставить вопросы: «Что происходило в это время у подъезда?», «Кто входил в подъезд?». При такой формулировке вопросов диалог становится более содержательным. Разумеется, не всегда удается избежать вопросов, предполагающих лаконичные ответы, но к ним нужно прибегать, когда апробированы все средства получения развернутых ответов.

Во время допроса психологические возможности ребенка будут использованы наиболее полно при условии постановки перед ним вопросов постепенно возрастающей сложности. Вначале ребенку следует предложить перечислить, кто участвовал в наблюдавшемся им событии, какие предметы заметил ребенок, после этого рассказать, кто и какие действия совершал, и, наконец, выяснить, как ребенок понимает сущность события и его внутреннее содержание.

Для активизации припоминания, когда ребенок говорит, что не помнит какого-то факта, целесообразно вернуться к тому, что ему предшествовало. Припоминая, как развивалась ситуация, расширяя круг воспроизводимых фактов, ребенок может непроизвольно вспомнить интересующее следователя обстоятельство как фрагмент целостной ситуации. Ведь известно, что трудности припоминания у детей могут быть вызваны ограниченными способностями вычленять отдельные эпизоды из общей картины происходящего.

Стимулом к активному припоминанию (если речь идет не об убийстве, изнасиловании, развратных действиях) может служить предложение ребенку нарисовать то, что он наблюдал. Бедность изобразительных средств часто вынуждает ребенка объяснять рисунок, комментировать его, уточнять детали.

Этот прием может оказаться полезным и в случаях, когда возникает подозрение, что ребенок повторяет рассказ, воспринятый со слов взрослых. При восприятии описания событий «со слов» у ребенка не возникает столь же ярких наглядных образов, как при наблюдении, поэтому рисунок получается более схематичным и не дополняется объяснениями.

У дошкольников, а иногда и у некоторых младших школьников недостаточно развита способность управлять своим поведением при помощи внутренней речи. В сложных ситуациях они испытывают потребность проговаривать вслух то, что они собираются сделать. Ставя перед ребенком вопрос, следователь может предложить ему повторить содержание вопроса. Произнося вслух, в чем состоит задание, ребенок дает себе «команду» вспомнить и рассказать об определенных фактах. Этот прием позволяет отчасти преодолеть еще один встречающийся в показаниях детей недостаток: ребенок нередко излишне торопится ответить на вопрос, не успевает обдумать ответ и упускает детали воспроизводимой картины. Повторение вопроса замедляет темп разговора, не позволяет ребенку отвечать импульсивно.

Особенно внимательно допрашивающий должен следить за тем, чтобы вопросы не были наводящими. Не рекомендуется придавать вопросам форму описания, которое ребенок должен подтвердить или опровергнуть. Ориентируясь на утвердительную интонацию, он может заключить, что все, о чем его спрашивают, известно допрашивающему и происходило в действительности. Далеко не каждый ребенок в состоянии противопоставить свои воспоминания утверждениям взрослых. Описательная форма вопросов таит в себе еще одну опасность при допросе детей: заметив несоответствие некоторой детали описания действительности, ребенок может отвергнуть его целиком.

Многие дети, в особенности мягкие по характеру, робкие, послушные, воспитанные в условиях беспрекословного подчинения взрослым, неустойчивы к психологическому давлению. Если следователь, желая добиться ответа, говорит ребенку: «Это ты должен помнить», «Ты не мог это забыть» и т. п., ребенок может прибегнуть к вымыслу, чтобы выполнить требования взрослого.

Основная проблема со свидетельскими показаниями детей моложе 10 лет состоит в том, что чем младше ребенок, тем более затруднительно для него произвольное припоминание. Чтобы побудить ребенка вспомнить, допрашивающий должен стимулировать его мнемические процессы. А это чревато опасностью внушения.

В целом специалистами признается, что дети к 10-11 годам восприимчивы к ложной информации не более, чем взрослые. О детях 6-10 лет данные неоднозначны. В некоторых исследованиях доказано, что эти дети не более внушаемы, чем взрослые. Но есть и противоположные данные. О детях моложе 7 лет установлено, что они особенно внушаемы относительно второстепенных деталей, но не основного содержания события (9, С. 247).

Как показывают результаты экспериментальных исследований, «пик» внушаемости нередко приходится на подростковый возраст. В практических целях необходимо различать внушаемость (т. е. склонность к не осознаваемому субъектом следованию требованиям других людей) и податливость к воздействию взрослых, выражающуюся в том, что ребенок сознательно повторяет не то, что он помнит сам, но то, что ему говорили взрослые.

Избежать внушения не позволяет и распространенная в США манипуляция с куклами при допросе ребенка относительно сексуальных посягательств на него (9, С.247). Ребенку предъявляют 2 куклы, точно копирующие человеческую анатомию, и просят показать, что произошло.

Ученые подвергают сомнению диагностическую надежность этой процедуры в ряде недавно проведенных исследованиях. В одном эксперименте 25 реально пострадавших от сексуальных посягательств детей сравнивались с 25 непострадавшими. При этом различия в том, как обе группы действовали с куклами, оказались очень малые.

В другом случае из 100 не подвергшихся насилию детей почти 50% манипулировали куклами так, что это можно было использовать как свидетельство сексуального посягательства.

М. Кинг и Дж. Юлли рекомендуют отказаться от использования кукол. Они предлагают использовать уменьшенные модели комнат, мебели, которыми можно манипулировать, чтобы помочь детям вспомнить (13, Р.25).

Ребенок намного больше может узнать, чем воспроизвести в речевой форме. При допросе детей большое значение имеет использование материальных объектов, эталонов, которые облегчают припоминание и описание ранее воспринимавшихся предметов. Поэтому рекомендуется показывать ему рисунки машин различных марок, образцы оттенков цветов, тканей, наборы изображений, частей, фасонов, отдельных элементов одежды, автомобилей, фоторобот и т. п.

Правда следственная практика знает и такой случай. Малолетний в настолько хорошо в деталях описал внешность мошенницы, указал даже индивидуализирующие признаки (родинку под коленом правой ноги), что она была вскоре задержана и взята под стражу. Однако он не смог опознать ее в результате предъявления для опознания.

У детей, в особенности дошкольников, относительно слабо выражена способность к распределению внимания. В каждый отдельный момент они могут заниматься только одним каким-то делом, воспринимать один сигнал. Когда требуется, чтобы ребенок указал или опознал изображение объекта на фотографии, рисунке, схеме, не нужно одновременно предъявлять наглядный материал и объяснять, что должен сделать ребенок. Более рационально в зависимости от конкретной ситуации вначале объяснить ребенку задание, а потом показать изображение или, наоборот, вначале дать ребенку возможность ознакомиться с наглядным материалом и после сформулировать задание.

Допрос малолетних свидетелей и потерпевших о событиях, нанесших им психическую травму, должен быть построен таким образом, чтобы вопросы, затрагивающие образовавшийся у ребенка эмоциональный комплекс, обязательно чередовались с вопросами о нейтральных или приятных для ребенка фактах.

Почти все дети до четырех-пяти лет имеют более или менее выраженные дефекты произношения. У некоторых детей они сохраняются и в школьные годы. Приблизительно с пяти-шести лет дети начинают стыдиться речевых недостатков, если они выражены относительно сильно. Такие дети быстро замыкаются, стараются прекратить разговор, если обнаруживают, что их недостаток замечен окружающими. Во время допроса не рекомендуется поправлять произношение ребенка, переспрашивать его без крайней необходимости.

В общении с заикающимися детьми допрашивающий должен избегать распространенной ошибки, состоящей в том, что слушатель договаривает слово, которое не может выговорить заикающийся ребенок. Это не помогает, а мешает ребенку, подчеркивает его дефект, создает барьер в общении.

Во время допроса малолетнего не допустимы приемы изобличения во лжи, применяемые при допросе взрослых лиц: нахождение противоречий в показаниях и т.п. Но следователь должен помнить, что невербальный язык “с головой” выдает ребенка, говорящего неправду. Подсознание, отражающее невербальные проявления индивида, работает вне его личного контроля. В процессе лжи подсознание посылает импульс нервной энергии, которая проявляет себя в виде жеста, противоречащего тому, что сказал малолетний. Лгущий ребенок, отмечает А. Пиз, прикрывает рот рукой. Когда лжет подросток, то он также подносит руку ко рту, как и пятилетний ребенок, но вместо того, чтобы непосредственно закрыть рот, он обычно слегка почесывает рот пальцами (7, С.17-19).

Продолжительность допроса не может быть единой для всех детей. Она определяется с учетом возраста и индивидуальных особенностей ребенка. В большинстве случаев продуктивно давать показания дети 3-5 лет могут около 15-20 мин; дети 5-7 лет — около 20-25 мин; дети 7-10 лет — от 25 до 35 мин. Если за это время допрашивающий не успел выяснить интересующие его вопросы, желательно сделать перерыв. После двух периодов допроса продуктивность интеллектуальной деятельности детей снижается (5, С.27-28).

Применительно к малолетним свидетелям и потерпевшим следует признать нежелательность многочисленных допросов. Повторные допросы детей могут привести к стереотипному повторению ранее сообщенных сведений, но которые основаны не на воспоминаниях о событии, интересующем следствие, а о том, что говорили о происшествии позже окружавшие ребенка люди.

Чем глубже ребенок способен понимать сущность поступков людей, тем выше вероятность психотравмирующего влияния на него воспринимавшихся событий. Дети младшего школьного возраста нередко бывают сильнее, чем дошкольники, травмированы сексуальными посягательствами или картинами гибели близких людей, убийства, нанесения телесных повреждений. Допрос детей о подобных событиях требует особого такта и должен быть прекращен, как только следователь, присутствующие на допросе родители или специалист заметят, что поставленные перед ребенком вопросы вызывают у него сильное волнение. При этом не следует забывать идею психоанализа о том, что излечение от психотравмы происходит в результате рассказа (иногда болезненного, сопровождаемого слезами) о пережитом событии. В этом состоит величайшая психотерапевтическая функция допроса.

ЛИТЕРАТУРА:

Абрамова Г. С. Возрастная психология: Учебное пособие для студентов вузов. — М.: Aкадемия, 1998. — 672 с.

Александров Ю.К. Очерки криминальной субкультуры. — М.: Права человека, 2002. — 152 с.

Алферов Ю.А. Пенитенциарная социология: аудиовизуальная диагностика (татуировки, жаргон, жесты): Учебное пособие. — В 2-х частях. — Домодедово: РИПК МВД РФ, 1994. — Ч.1. — 130с.

Алферов Ю.А. Пенитенциарная социология: аудиовизуальная диагностика (татуировки, жаргон, жесты): Учебное пособие. — В 2-х частях.— Домодедово: РИПК МВД РФ, 1994. — Ч.2. — 138с.

Антонян Ю.М. Преступная жестокость: Монография. — М.: ВНИИ МВД России, 1994. — 216с.

Антонян Ю.М. Преступность среди женщин. — М.: Издательство Российское право, 1992. — 256с.

Антонян Ю.М. Психология убийства. — М.: Юристъ, 1997. — 304с.

Антонян Ю.М., Бойко И.Б., Верещагин В.А. Насилие среди осужденных: Учебное пособие. — М.: ВНИИ МВД России, 1994. — 116с.

Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступность с психическими аномалиями. — М.: Наука, 1987.— 208с.

Антонян Ю.М., Голубев В.П. Кудряков Ю.Н., Бовин В.Г. Некоторые отличительные психологические черты личности преступника // Личность преступника и предупреждение преступлений: Сборник научных трудов. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1987. — 104с.

Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кудряков Ю.Н. Изнасилования: причины и предупреждение: Пособие. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1990. — 192 с.

Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кудряков Ю.Н. Психологические особенности осужденных за кражу личного имущества и индивидуальная работа с ними: Учебное пособие. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1989. — 72 с.

Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кудряков Ю.Н. Психологические особенности личности расхитителей социалистического имущества и индивидуальная работа с ними: Учебное пособие. — ВНИИ МВД СССР, 1986. — 80 с.

Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. — М.: Юристъ, 1996. — 336с.

Антонян Ю.М., Казакова В.А. Понятие и криминологическая классификация насильственных преступлений // Современная преступность: новые исследования: Сборник научных трудов. — М.: НИИ МВД России, 1993. — 144с.

Антонян Ю.М., Ткаченко А.А. Сексуальные преступления: научно-популярное исследование. — М.: Амальтея, 1993. — 320 с.

Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных: СПб.: Талисман, 1994. — 432 с.

Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. — СПб.: Лениздат, 1992. — 400 с.

Блейхер В.М., Крук И.В., Боков С.Н. Практическая патопсихология: Руководство для врачей и медицинских психологов. — Ростов-на— Дону: Феникс, 1996. — 448с.

Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. — Спб.: Питер, 1997. — 336 с.

Васильев В. Л. Юридическая психология: Учебник для студентов вузов. — СПб.: Питер, 1997. — 656с.

Галимов О. Х. Малолетние лица в уголовном судопроизводстве. — СПб.: Питер, 2001. — 224 с.

Галкин Е. Б., Ныриков С. А., Шайдаев Ш. Г. Лидеры организованных преступных сообществ // Проблемы борьбы с организованной преступностью и коррупцией: Сборник научных трудов. — М.: ВНИИ МВД России, 1995. — 136с.

Гитин В., Хигир Б. Анатомия криминала: Убийство. Изнасилование.— Харьков: Паритет, 1996. — 416с.

Гроф С. За пределами мозга. — М.: Соцветие, 1992. — 336с.

Гульдан В.В., Поздняков С.П. Личность сексуального преступника с психическими аномалиями // Личность преступника и индивидуальное воздействие на них: Сборник научных трудов. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1989. — 136с.

Гуров А.И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. — М.: Юрид. лит.,1990. — 304с.

Еникеев М.И. Общая и юридическая психология (в двух частях). — Часть 1 Общая психология: Учебник. — М.: Юрид. лит., 1996. — 512 с.

Еникеев М.И. Общая и юридическая психология (в двух частях).— Часть 2 Юридическая психология: Учебник. — М.: Юрид. лит., 1996. — 560с.

Жилин О.А. Основы организации и тактики борьбы оперативных аппаратов милиции с криминальными группами: Учебное пособие. — ЮИ МВД России, 1995. — 91с.

Зорин Г.А. Криминалистическая эвристика: Учебное пособие. — Т.2. — Гродно: Гродненский госуниверситет, 1994. — 221 с.

Зорин Г.А. Руководство по тактике допроса: Учебно-практическое пособие. — М.: Юрлитинформ, 2001. — 320с.

Квашис В.Е. Профилактика неосторожых перступлений. — Учебное пособие. Киев: НИ и РИО Киевской высшей школы МВД СССР им. Ф.Э. Дзержинского, 1981. — 79 с.

Козюля В.Г., Побрызгаева Е.В. Личность и типология осужденных с психическими аномалиями // Современная преступность: новые исследования: Сборник научных трудов.— М.: НИИ МВД России, 1993. — 144с.

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина. — М.: Юристъ, 2002. — 1039 с.

Коченов М. М., Осипова Н. Р. Психология допроса малолетних свидетелей: Методическое пособие. — М.: Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, 1984. — 35 с.

Крайг Г. Психология развития. — СПб.: Питер, 2000. — 992 с.

Кузьмин С. Организованные преступные группировки в местах лишения свободы // Преступление и наказание. — 1995. — № 1.

Личко А. Е. Психопатии и акцентуация характера у подростков. — Л.: Медицина, 1983. — 255с.

Локк Р.В. Заказные убийства (криминологический анализ): Учебное пособие. — М.: Былина, 2003. — 192 с.

Лоренц К. Агрессия (так называемое “зло”).— М.: Издательская группа “Прогресс”, “Универс”, 1994. — 272 с.

Мильяненков Л.А. По ту сторону закона: Энциклопедия преступного мира. — СПб.: Дамы и господа, 1992. — 118с.

Насилие, агрессия, жестокость: Криминально-психологическое исследование: Сборник научных трудов.— М.: ВНИИ проблем укрепления законности и правопорядка, 1989. — 151с.

Пиз А. Язык жестов. — Воронеж: Модэк, 1992. — 218 с.

Пирожков В.Ф. Законы преступного мира молодежи (криминальная субкультура). — Тверь: Приз, 1994. — 320с.

Пирожков В.Ф. Криминальная психология. Психология подростковой преступности. — Кн. 1. — М.: Ось-89, 1998. — 304 с.

Пирожков В.Ф. Криминальная субкультура: психологическая интерпретация функций, содержания, атрибутики // Психологический журнал. — 1994. — №2.

Побрызгаева Е.В. Личностные особенности виновных в разбоях и их учет // Современная преступность: новые исследования: Сборник научных трудов. — М.: НИИ МВД России, 1993. — 144с.

Правители преступного мира / Сост. Гуров А., Рябинин В. — М.: Зеленый парус, 1992. — 277с.

Прикладная юридическая психология: Учебное пособие для вузов / Под ред. А.М. Столяренко. — М.: Юнити — Дана, 2001. — 639 с.

Психология человека от рождения до смерти: Психологическая энциклопедия / Под общей редакцией А.А. Реана. — СПб.: Прайм-Еврознак; М.: Олма-Пресс, 2002. — 656 с.

Романов В.В. Юридическая психология: Учебник. — М.: Юристъ, 1998. — 488 с.

Самовичев Е.Г. Личность насильственного преступника и проблемы преступного насилия // Личность преступника и предупреждение преступлений: Сборник научных трудов. — М.: ВНИИ МВД СССР, 1987. — 104с.

Фрейд З. “Я” и “ОНО”: Труды разных лет. — Кн. 1. — Тбилиси: Мерани, 1991. — 398с.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. — М.: Республика, 1994. — 447 с.

Фромм Э. Человек для себя. — Минск: Коллегиум, 1992. — 253 с.

Чернецкая О. В. На подходе к комплексному изучению социальных представлений о сексуальном насилии // Вестник Московского университета. Серия 14 Психология: Научный журнал. — 2002. — № 3.

Чуфаровский Ю. В. Юридическая психология: Учебник для вузов. — М.: Новый юрист, 1998. — 448 с.

Чуфаровский Ю.В. Психология в оперативно-розыскной деятельности правоохранительных органов.— М.: Право и Закон, 1996.— 128с.

Шиханцов Г.Г. Юридическая психология. Учебник для вузов. — М.: Зерцало, 1998. — 352 с.

Шиханцов Г.Г. Юридическая психология. Учебник для вузов. — М.: Зерцало — М, 2003. — 272 с.

Экман П. Почему дети лгут? — М.: Педагогика-пресс, 1993. — 272 с.

Ceci S.J., Bruck M. Jeopardy in the Courtroom: A scientific analysis of children’s testimony. Washington: American Psychology Association, 1995.

Wrightsman L.S. Forensic Psychology. Wadsworth, 2000.

Goodman G. S. Child Witness: An Introduction // Journal of Social Issues, 1984. Vol. 40.

King M., Yulle J. Suggestibility and the Child Witness // Children’s Eyewitness Memory / Ed. Ceci S.J., Toglia M.P., Ross D.F.

---