РАЗДЕЛ 2. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ КРИМИНАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

2.1. Психологические теории личности преступника

2.1.1. Ценностно-нормативная теория личности преступника

В структуру личности преступника включают ценностно-нормативные представления (диспозиции, социальные установки, ценностные ориентации).

Ценностные ориентации — глубинные личностные характеристики, которые указывают на наиболее значимые для личности объекты, наиболее ценимые ею. Обычно говорят об иерархии ценностных ориентаций, которая отражает определенное предпочтение личностью одних ценностей по сравнению с другими. Важное значение имеет также устойчивость ориентаций, ее интенсивность.

Общую классификацию поведенческих реакций личности на основе ценностных ориентации обосновал социолог В. А. Ядов. Он соотнес их с проблемными жизненными ситуациями.

Криминологические исследования личности преступника показали, что в системе ценностных ориентаций у них первые места занимают индивидуально— либо клановоэгоистические. Превыше всего, например, в таких случаях бывает личное материальное благополучие, неограниченное проявление своего Я, создание для этого наиболее комфортных условий. Либо — клановый, групповой интерес, но тоже эгоистический с позиций прав и законных интересов каждого человека, гражданина.

Криминологами в конкретных исследованиях разграничиваются ценностные ориентации, касающиеся целей и средств. Например, когда речь идет о достижении жизненного успеха, обеспечении "счастья". Среди ориентаций-средств преступники в сравнении с контрольной группой гораздо чаще отдают приоритет не своим личным позитивным качествам (способностям, трудолюбию, целеустремленности и т. п.), а материальной поддержке, "нужным связям", любым средствам по формуле: "хочешь жить — умей вертеться". Отсюда их инициативы в подкупе государственных служащих, экзаменаторов, использование вымогательства и т. д.

Категории морали и нравственности, производные от них понятия добра и зла, порядочности и подлости, верности и вероломства, гуманности и жестокости, а также иные, несомненно, имеют криминологическое значение. Не случайно нравственные качества личности всегда анализировались при ее оценке и выяснении мотивации криминального поведения. Криминологические и психологические исследования фиксируют:

1) существенные пробелы в нравственном сознании лиц, совершающих преступления, когда, например, формировавшийся в криминальной и аморальной среде подросток действительно не знаком с общественно одобряемой системой нравственных норм поведения;

2) искажения, ведущие к нравственному конфликту с общепринятыми в обществе нормами морали, нормами морали разных групп, двойной морали. Надо помнить о неоднородности морали в обществе, разделенном на социальные группы, сословия. И криминологически существенно в этом плане выявление взаимосвязей между преступностью и моралью разных социальных групп, слоев населения.

Криминальными психологами часто употребляется понятие «антиобщественная установка», для которой характерно отрицание тех или иных общепризнанных ценностей, антиобщественный характер мотивов и целей поведения. Отсюда основные черты правонарушителей:

• негативное отношение к основным социальным нормам,

• глубоко укоренившиеся неправильные представления о социальных отношениях и ценностях,

• специфические негативные черты личного опыта,

• повышенная агрессивность и возбудимость,

• примитивные влечения и несдержанность в их удовлетворении.

Наличие этих черт свидетельствует о глубине и обширности антиобщественной установки, независимо от ситуации, способствует выбору противоправного пути достижения целей даже при наличии законных возможностей. Таким образом, существуют некоторые комплекты черт личности, характерные для разных типов нарушителей социальных норм, но нет таких черт, которые фатально предопределяли бы социальные отклонения.

Г.Г. Бочкарева, считает, что в центре личности преступника лежит искаженная потребность, которая определяет мотив преступления. Структура личности преступника может быть представлена иерархией потребностей, а типы преступников в результате определяются содержанием и степенью выраженности этих потребностей.

Другие авторы в качестве центрального образования личности преступника выдвигают понятие установки (С.Д. Арзуманян), направленности (А.П. Закалюк). Выделяют 4 основные направленности личности преступника:

1. аморальная направленность — нарушающая моральные нормы общества, но не влекущая уголовной ответственности;

2. асоциальная направленность — обладают лица, с поведением, не совпадающим с интересами общества, но не причиняющие существенного вреда (проституция, попрошайничество, мелкая спекуляция).

3. антисоциальная направленность — приносящая вред, не представляющий опасности главным условиям общественного бытия.

4. преступная (общественно опасная) направленность — угрожающая условиям общественного бытия — убийства, хищения, государственные, военные и другие преступления.

Идеи ценностно-нормативного подхода в понимании ядра личности преступника придерживаются А.И. Долгова, Л.В. Перов, А.Р. Ратинов и др. Структура личности при этом образуется иерархическим строением системы ценностей.

Так, А.И. Долгова берет за основу американскую теорию «социальной аномии» Р. Мертона, в которой выделяются два аспекта социального контроля: 1) цели, намерения, интересы, определяемые культурой и являющиеся законными для большинства членов общества; 2) способы достижения этих целей.

А.И. Долгова в качестве ценностей ядра личности преступника рассматривает социальные цели и средства их достижения. Под социальными целями понимаются: 1) общественно значимые ценности; 2) локальные цели (иметь много друзей, быть полезным людям); 3) личные цели (добиться материального благополучия, иметь спокойную жизнь и т.п.). Выделяются следующие способы достижения этих целей: 1) физическая сила; 2) интеллектуальные способности; 3) внешняя помощь; 4) преступные средства.

Ратинов А.Р. предлагает планетарно-атомарную модель структуры личности преступника. В центре этой модели — личностное ядро, вокруг в различных плоскостях и на разноудаленных «орбитах» находятся другие образования. Ценностную сферу личности, по мнению А.Р. Ратинова, нужно представить как сложную динамическую систему, имеющую свою ядерную и периферическую части. В центре находятся самые значимые и потому наиболее стабильные ценности сознания, а по мере «удаления» от них — подчиненные первым более лабильные и ситуативные ценности. Ядерные образования максимально представляют свойства всей системы, частично вбирают в себя то, что носит локальный характер, и сами, отражаясь в различных компонентах целостной структуры, их интегрируют. Разрубание какой-либо ценности «на периферии» не вызывает кардинальной ломки личности, если сохранено ее ядро. Ценности могут измениться, перестроится иерархия мотивов и характер деятельности, но только при нарушении ядра личность станет принципиально другой. Базовым ядерным образованием личности является мировоззрение, в его нравственно-психологической модификации, выраженной в категориях смысла жизни. Мировоззрение — миросозерцание и миросозидание (проектирование своей жизнедеятельности, определение ее смысла, перспектив). Смысл жизни — наиболее существенные аспекты жизнедеятельности людей и образующие рабочую жизненную концепцию, философию повседневной жизни, в которой преобладают ценностные моменты. Это отношения субъекта к себе и к различным сферам человеческих ценностей: к труду, материальным благам, к общественной деятельности, к эстетическим удовольствиям, к знаниям, к любви и дружбе, к семье и детям и т.д. В этом богатстве человек познает и оценивает себя, свое существование, обнаруживая при этом определенное понимание смысла своей жизни. Содержание смысла жизни социально обусловлено и индивидуально типично. Отмечая, что личностные ценности могут по-разному сочетаться, интегрируясь в ценностной системе, А.Р. Ратинов полагает, что структура личности по своим содержательным характеристикам будет отличаться у отдельных лиц и иметь своеобразную конфигурацию.

В заключение следует отметить, что преступники в значительной мере воспроизводят те взгляды и ценности, которые так или иначе распространены в общественной и групповой психологии, проявляются в общественном мнении. Соответствующие негативные моменты сознания создают только возможность поведения, не соответствующего закону. Но у совершающих преступления лиц такая вероятность намного выше, так как соответствующие дефекты взглядов, ценностей, установок, ориентации в их среде:

во-первых, более распространены;

во-вторых, носят более глубокий характер, перерастают в убеждения, готовность к поведению в их направлении, привычки поведения, достигают в некоторых случаях такой степени выраженности, которую вообще не приходится наблюдать в контрольной группе;

в-третьих, представляют собой комплекс взаимосвязанных деформаций ценностных ориентаций, нравственных, правовых, иных взглядов и установок.

К тому же субъекты, обладающие такими деформациями, чаще оказываются в проблемных и конфликтных ситуациях, возникающих при общении с себе подобными либо с лицами, придерживающимися прямо противоположных взглядов, соответствующих морали общества и закону.

2.1.2 Смысловая концепция личности преступника.

Основные экспериментальные исследования смысловой сферы преступников.

Смысловая сфера личности — это особым образом организованная совокупность смысловых образований (структур) и связей между ними, обеспечивающая смысловую регуляцию целостной жизнедеятельности субъекта во всех ее аспектах. Личность в своей основе представляет собой целостную систему смысловой регуляции жизнедеятельности, реализующую через отдельные смысловые структуры и процессы и их системы логику жизненной необходимости во всех проявлениях человека как субъекта жизнедеятельности.

Васильева Ю. А. выделяет следующие особенности смысловой сферы личности при нарушениях социальной регуляции поведения:

1. Для лиц с нарушениями социальной регуляции поведения характерна ориентация прежде всего на собственные потребности и на то, что способствует их удовлетворению как в актуальном поведении, так и в планировании своей жизни, построении "образа желаемого".

2. У лиц с девиантным поведением выявляется несформированность системы личностных ценностей, что обусловливает "закрытость" для таких субъектов общечеловеческих ценностей и идеалов, приводит к "сужению перспективы" личностного развития. В целом мировоззрение социальных девиантов отличается относительной бедностью, неразработанностью, ограниченностью, пониженной рефлексией ценностно-смысловых ориентиров собственной жизни.

3. Социальные ценности, регулирующие поведение девиантов, в большинстве случаев остаются для них лишь "знаемыми", неприсвоенными, определяя либо преимущественно "экстерогенное" (т.е. осуществляющееся под влиянием "внешних" по отношению к личности принуждающих обстоятельств) нормативное поведение, либо (при наиболее грубых формах девиации) игнорирование социальных норм и правил, проявляющееся в различных формах открытого протеста, в том числе в криминальном поведении. В последнем случае девианты не признают за "внешними", чужими для них ценностями права быть ценностями для других людей, что порождает установку на вседозволенность.

4. Социальные ценности, вносящие свой вклад в регуляцию поведения девиантов, являются преимущественно ценностями близкого, значимого окружения (семья, друзья). Девианты в большей степени ориентированы на внешние критерии оценки, на некритичное принятие навязываемых значимым социумом — как реальным (референтная группа), так и воображаемым (герои произведений "массовой культуры") — норм, эталонов и стереотипов.

5. Социальные девианты в значительно большей степени переживают свою жизнь как пустую, бесцельную, лишенную интереса, смысла и перспектив. Цели в жизни либо отсутствуют, либо набор их очень ограничен, поведение нередко носит ситуативно обусловленный характер.

6. Девианты ориентированы прежде всего на настоящее с удовлетворением "здесь-и-теперь" потребностей при неразработанности, аморфности образа будущего. Феноменологически это проявляется в отсутствии не только целей в жизни, но и желания иметь их, в слабости долгосрочного прогнозирования.

7. Социальные девианты отличаются также пассивным отношением к собственной жизни, переживанием слабого контроля над своим поведением, жизнью в целом в меньшей ответственностью за совершенные поступки.

Переходя к обобщению проанализированных в данном разделе данных, касающихся особенностей смысловой сферы при девиантном развитии личности, прежде всего обратим внимание на тот примечательный факт, что нарушения затрагивают, причем весьма существенно, все параметры индивидуальных различий смысловой сферы личности. Нарушения по параметру целесмысловой ориентации проявляются во множестве конкретных показателей, в частности, в присущей правонарушителям пассивной, реактивной, выжидательной, защитной позиции. Люди с девиантной личностной структурой гораздо больше склонны прямо удовлетворять свои желания, реагировать на стимулы, применять стереотипы и действовать согласно ожиданиям референтной малой группы.

По второму параметру — общему уровню осмысленности жизни — в исследовании Ю.А.Васильевой получены однозначные данные о значимо более низкой осмысленности жизни в девиантной выборке.

Третий параметр — соотношение ценностной и потребностной регуляции — определяет одно из главных специфических отличий девиантной личности. Специфика девиантов проявляется не только в большем удельном весе потребностей в смыслообразовании и меньшем — ценностей, но и в том, что присущие им ценности с содержательной стороны часто «дублируют» потребности, а со стороны их происхождения ограничены ценностью малой, как правило, криминальной или «предкриминальной» референтной группы. Ценности больших социальных общностей и общечеловеческие ценности редко представлены в структуре девиантной личности.

По четвертому параметру — структурной организации — смысловая сфера девиантов отличается узостью отношений с миром, структурной упрощенностью, слабой иерархизированностью побуждений, неустойчивостью. Осознанность смысловых ориентиров, как и критичность, рефлексия, регулирующая роль мировоззрения у них существенно снижены.

Наконец, по последнему параметру — временной локализации — отличия девиантов также весьма выражены. Они фиксированы на настоящем, а перспектива будущего, вместе с функциями планирования и целеполагания, у них нарушена.

Психологические особенности смысловой сферы преступников с нарушениями психического развития

Структура ценностно-смысловой сферы при специфических расстройствах личности, осложненных противоправным поведением, характеризуется рядом структурных трансформаций, которые связаны с нарушениями социально-психологической адаптации (Шестопалова Л. Ф., Перевозная Т. А. «Новости харьковской психиатрии», 2002).

Основными структурными характеристиками данных трансформаций являются:

1) неполная структурированность элементов ценностно-ориентационной системы, связанная с недостаточной разработанностью и представленностью смысловых единиц в сознании психопатических личностей;

2) низкий показатель согласованности этих элементов и их высокая конфликтность, что приводит к автономности функционирования отдельных ценностей, их дисгармоничности и непродуктивности в качестве ведущих детерминант регуляции поведения;

3) низкий уровень когнитивной сложности ценностно-смысловой сферы, связанный с дефицитарностью, жесткостью и недостаточной многомерностью способов оценочно-ориентировочной деятельности;

4) недостаточная осмысленность ведущих ценностно-мотивационных тенденций.

Система ведущих ценностных ориентаций включает интимно-личностные отношения, соответствие социальным ожиданиям, материальное благополучие, профессиональные качества, интеллектуальные достижения, а также удовлетворенность своим «Я». Ценности, которые презентируют материальную обеспеченность, профессиональную самореализацию и наличие деловых качеств, а также интимно-личностные отношения и здоровье, определяют наибольшую дезадаптирующую роль ситуаций, связанных с неудачами самореализации.

В структуре ценностно-смысловых образований преступных личностей наблюдается доминирующее значение ценности удовлетворяющего личность самоотношения (как правило, неосознаваемое субъектом), выражающееся в ощущении собственной адекватности-неадекватности, которая выполняет адаптивную функцию по отношению к собственным аномальным личностным проявлениям.

Таким образом, выделение основных существенных черт отличия смысловой сферы личности преступника необходимо в контексте определения основных задач и содержания психокоррекционной и ресоциализирующей программ.

Дефекты правосознания преступников и их место в детерминации преступного поведения.

Правосознание — сфера общественного или индивидуального сознания, включающая правовые знания, отношения к праву и правоприменительной деятельности.

В исследовании структуры личности преступника большое значение придается изучению степени знания личностью социальных норм, правосознанию преступников. Выделяют 3 основные функции правосознания: познавательную, оценочную, регулятивную.

Выявлены различия между правосознанием правопослушных граждан и лиц, совершивших правонарушения, а также особенности правосознания различных преступников. Установлено, что в генезисе преступного поведения наибольшее значение имеет отношение к праву.

При исследовании преступника возникает вопрос: почему личность с искаженными потребностями, интересами, ценностными ориентациями, нравственными представлениями не остановил закон, особенно уголовный с его строгими санкциями? Ответ на этот вопрос требует анализа правосознания человека. Такого рода исследования, активно проводимые в криминологии и психологии, говорят о существенной специфике правосознания и правовых установок преступников, выявляемой при сравнении их с соответствующими характеристиками лиц из контрольной группы, ведущих себя устойчиво правомерно.

Если говорить об отношении преступников к закону в целом, то преступники не занимают какой-то особой, четко выраженной позиции. В принципе ими признается необходимость существования закона, осознается справедливость и гуманность многих охраняемых им положений.

Правда, преступники реже, чем лица в контрольной группе, отмечают созидательную роль закона, его функцию социального регулятора, хуже (за исключением части государственных, должностных, экономических преступников) осведомлены о государственно-правовых принципах устройства общества, о социальной роли закона, нормах различных отраслей права. Ошибочно мнение о том, что правонарушители лучше других граждан знают уголовный закон. Во-первых, до совершения первого преступления и его раскрытия их правовая осведомленность мало отличается от правовой осведомленности ровесников. Во-вторых, полученные ими до и после преступления знания случайны и бессистемны, резко ограничены личным опытом либо опытом тех, с кем эти лица находятся в контакте. Уголовный закон в этом случае не играет должной предупредительной роли именно в отношении тех, кто в этом особенно нуждается.

Осужденные отнюдь не всегда полагают, что предусмотренные законом санкции следует смягчать. Ведь наказываются и те деяния, от которых сами осужденные страдают. Но при этом различаются представления разных категорий осужденных о том, какие именно преступления следует строже или мягче карать. Специфичны правовые требования корыстных и насильственных преступников, общеуголовных и экономических.

У преступников наиболее искажен такой элемент правосознания, как отношение к исполнению правовых предписаний. Весьма распространено убеждение, что закон можно нарушить в конкретной ситуации, ставящей под угрозу какие-то личные или групповые интересы. Здесь дает себя знать и определенная иерархия ценностей личности.

По сравнению с законом нередко значительно переоценивается влияние мотива общественно опасного деяния на его уголовно-правовую квалификацию и наказание.

В контингенте преступников всегда наиболее ярко обнаруживалось разное отношение к нарушениям закона. В частности, к тем, которые допускаются лично ими, их родными и близкими, и тем, которые совершаются другими лицами, а тем более в отношении них. Принципы равенства людей перед законом, социальной справедливости в общепринятом понимании ими не восприняты на уровне убеждений и руководства к действию.

Криминологически значимы также содержание экономического сознания личности, религиозного, эстетического, политического.

Таким образом, в правосознании преступников можно отметить следующие особенности.

Во-первых, отнюдь не у каждого преступника ценностные ориентации, нравственное, правовое, иные формы сознания заметно отличаются от соответствующих характеристик лиц из контрольной группы. Не установлено особых отличий у случайных преступников, совершивших даже убийства, но в особо неблагоприятной ситуации.

Во-вторых, большинство умышленных преступников, даже несовершеннолетних, заметно отличаются от ровесников, ведущих себя устойчиво правомерно, на основе комплекса признаков, отражающих ценностные ориентации, нравственные, правовые взгляды.

В-третьих, разным видам преступного поведения соответствуют специфические виды искажения содержательной характеристики сознания, хотя они проявляются на фоне некоторых общих для разных преступников.

Правовые взгляды у многих рецидивистов, особенно тех, кто долго находился в местах лишения свободы, бывают настолько искажены, что ими даже не осознается степень отличия собственных взглядов от общепринятых и отраженных в законах. В "естественности" соответствующих воззрений убеждает негативная и относительно замкнутая микросреда. Поэтому при опросах такие лица не стесняются демонстрировать свои взгляды, даже татуировки, отражающие такие суждения: "не скорбящий ни о чем, кроме своего тела и пайки хлеба", "сила, месть, беспощадность", "чти закон воров", "бог создал вора, а черт прокурора", "человек человеку волк"1.

Ю. М. Антонян выделяет в качестве самостоятельного криминогенного фактора "отчуждение": "Наши исследования показывают: многие преступники находятся в определенной социально-психологической изоляции, как бы отчуждены от других людей, а отсюда — от многих важнейших социальных ценностей, что способствует совершению преступлений. Отчуждение может выражать личностную позицию, а может порождаться только внешними, или в основном внешними, обстоятельствами. Первое из них можно условно назвать психологическим, а второе — социальным".

Таким образом, дефекты индивидуального правосознания как результат недостаточной его социализации проявляются у преступников в следующих формах:

а) социально-правовой инфантилизм;

б) правовая неосведомленность;

в) социально-правовая дезинформированность;

г) правовой нигилизм (негативизм);

д) социально-правовой цинизм;

е) социально-правовое бескультурье.

В заключение необходимо отметить, что изучение дефектов и деформаций правосознания правонарушителей сочетается в криминальной психологии с разработкой методов их профилактики и коррекции.