ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ УСТАНОВЛЕНИЯ ОПЕРАТИВНОГО КОНТАКТА

(Продолжение)

Группа «Психологические приемы («психологические хитрости», «психологические тонкости» — «нюансы», «психологические уколы») способствующие преодолению трудностей и достижению цели оперативного контакта».

Третий пусковой психологический механизм, способствующий установлению оперативного контакта, так называемые в различных теоретических источниках: «психологические нюансы», «психологические хитрости», «психологические уколы», задействуется в отношении лиц, занимающих негативную личностную позицию в различных реально наличествующих, либо потенциально конфликтных ситуациях. Он трактуется в контексте и значении понятия «хитрость» не в смысле «изворотливости, обмана и лукавства для достижения корыстных и других личностно значимых выгод», а как «замысловатость, продуманность, изобретательность, искусность» в оперативной практике, для получения служебно-значимой информации, на основе фрагментарных проявлений составляющих компонентов оперативного контакта. Психологической основой при этом выступает положение о вынужденном стремлении объекта к аттракции (сближению): в ситуациях информационной неопределенности «информационного голода»; в ситуациях необходимости выбора решения для удовлетворения актуальной потребности из альтернативно предложенных; в ситуациях резких колебаний у субъекта «полярных» психических состояний в диапазоне «эйфория — дистресс».

Ещё раз подчеркнём, что согласно смысловой «транскрипции» терминов в русском языке, учитывая их многомерность толкования и употребления в речи, мы исключаем трактовку понятия — «психологическая хитрость», как образа действий и мыслей отражающих стремление к достижению цели посредством изворотливости, лжи, сокрытия и маскировки своих истинных намерений обманным путём, содержащем в себе скрытый умысел и различные угрозы, а также психическое насилие. (Другими словами, понятие: «Что есть хитрость? — Хитрость есть оружие слабого и ум слепого», — утверждал Козьма Прутков. Такие хитрости, неприемлемы в исполнении оперативными работниками, ибо отражают лишь их нравственную «слабость» и интеллектуальную «слепость».)

Суть психологических воздействий реализуемых в процессе оперативного контакта в качестве «психологических хитростей» состоит в их понимании, отражающем значения — изобретательный, искусный в чём — либо, замысловатый, мудрёный, продуманный и изобретательный.

Аналогично трактуется и смысл «психологических тонкостей — «нюансов» заключающихся в значениях: тонкий, проницательный, умный, чуткий, деликатный, быстро воспринимающий что-нибудь. Они зачастую дополняют трактовку понятий «хитрость» и «ловкость» в вышеприведенных, приемлемых нами значениях, а термин «психологический укол» — содержит в себе значение «острых», неожиданных психических воздействий относительно мыслей, чувств, эмоций и психических состояний оппонентов — правонарушителей, применяемых в целях получения оперативно значимой информации и побуждения правонарушителей к действиям способствующим решению оперативно-служебных задач.

В оперативной практике, вышеуказанные «хитрости» выступают в качестве составляющих манипулятивного психологического воздействия, реализуемого сотрудниками не только для установления оперативного контакта, но и для получения значимой информации, либо вызова действий оппонентов необходимых для решения оперативно — служебных задач. Как правило, алгоритм такого манипулятивного психологического воздействия осуществляется в пределах семи этапов: «определение цели» — «создание психологического портрета объекта» — «выявление психологических слабостей (мишеней)» — «создание обстановочных условий и достижение необходимого уровня профессионального раппорта, психологического контакта, доверительных отношений» — «психологический укол» –«психологическое якорение» объекта» — «фиксация, осмысление и реализация достигнутого результата».

Причём, острейшие противоборства с преступниками реализуемые как в разовых, так и последовательной «цепочке» оперативных контактов, посредством применения, как правило, вариативного комплекса психологических приёмов рассматриваемой группы, в обязательном порядке базируются на принципах законности, этичности, целесообразности и избирательности, научной обоснованности, экономичности и максимальной эффективности при обязательном сохранении альтернативы в свободе выбора решений оппонентами сотрудников силовых структур.

Наименование психологических приёмов способствующих преодолению трудностей и достижению цели оперативного контакта:

3.1. Нейтрализация подозрительности.

3.2. Эмоциональный контраст.

3.3. Смещение эмоционального акцента.

3.4. Использование ошибочных представлений.

3.5. «Психологическое обезоруживание».

3.6. Обращение к личной заинтересованности.

3.7. Демонстрация перспективы.

3.8. Срыв перспективы.

3.9. Актуализация альтернативной мотивации.

3.10. «Психологический выпад».

3.11. Компрометация «друзей».

3.12. Использование «психологических слабостей».

3.13. «Презентация слабостей».

3.14. Вызов сочувствия.

3.15. Пресечение лжи

3.16. Выведывание информации.

3.1. Нейтрализация подозрительности.

У правонарушителей — фигурантов очень высок уровень внутренней напряженности и подозрительности, что является постоянным потенциальным источником возникновения психологических барьеров в общении с конфидентом, оперативным сотрудникам. Сущность описываемого психологического приема, состоит с одной стороны, в усиленной демонстрации конфидентом, оперативным сотрудником своей объективности, непредвзятого отношения к обстоятельствам объясняющим поведение фигуранта и готовности оказать ему помощь. С другой стороны, особенно в случаях общения с рецидивистами, придерживающихся установки на «молчание», опытные оперативные сотрудники, конфиденты нередко успешно демонстрировали свои глубокие знания обычаев и традиций преступного мира, способов совершения преступления и т.д. Ставя при этом целью, привнесения в сознание фигурантов себя как профессионала, имеющего определенную "близость" к преступной среде, способность понять и правильно оценить фигуранта как "профессионал — профессионала".

В процессе же реализации оперативных действий, рассматриваемый прием эффективно отрабатывается в русле известного положения о том, что ничто так не сближает людей, как человеческие пороки и «мелкие психологические слабости».

3.2. Эмоциональный контраст.

Значение и суть этого приема во многом определяется исследовательскими данными, согласно которых, оперативный контакт успешнее устанавливается теми сотрудниками, которые в процессе общения шире и разнообразнее проявляют эмоции в отношении партнеров и в меньшей степени контролируют (в допустимых пределах) программу своих поведенческих действий, исключая тем самым, их "деревянное" исполнение. Целью при этом выступает заражение эмоциями партнера по общению, способствующее развитию у него психических состояний, нужных для установления оперативного контакта. Как показали исследования, в практике оперативных работников наиболее успешно данный прием реализуется двумя способами.

В первом случае, прием реализуется одним оперативным сотрудником.

На этапе установления первоначального оперативного контакта, максимально используется проявление положительного эмоционального отношения для культивирования ответного, адекватного эмоционального отклика. В дальнейшем, при проявлении правонарушителем нежелания общаться и отрицания своей причастности к правонарушению, когда имеющиеся факты свидетельствуют об обратном, оперативник прекращает демонстрацию таких эмоций. Беспристрастно, не поддаваясь на провокации, он напротив, начинает проявлять эмоциональную сдержанность, "холодность" и посредством имеющейся оперативной информации (улик) и других психологических приемов третьей группы, стремиться показать несостоятельность занимаемой партнером личностной позиции.

Во втором случае, эмоциональные воздействия на правонарушителя реализуют два оперативных работника, причем проявляют их умышленно полярно. В отличие от оперативного уполномоченного, понимающего "душу" правонарушителя и эмоционально-положительно к нему настроенного, другой, демонстрирует эмоциональное неприятие позиции, поведения и личностных качеств правонарушителя и пытается реализовать "жесткий подход." В результате, правонарушители, попав в альтернативную ситуацию, зачастую делали выбор в пользу «тактичного» оперативного работника. Отметим, что данный способ реализации рассматриваемого приема, по сути своей, во многом сходен с широко известным приемом, в различных интерпретациях обозначенными как "Мэтт и Джеф", "кнут и пряник", «Жеглов — Шарапов», "кусь-кусь, вась-вась» — в терминологии преступников». Когда, к примеру, один из полицейских — "Мэтт", всем своим поведением показывает, что твердо убежден в виновности гражданина, считает разговор с ним формальностью и открыто выражает при этом свое крайне негативное отношение, грубость, нетактичность, агрессивность. Другой — "Джеф", напротив вежлив, добродушен, тактичен. Он убеждает гражданина в своем искреннем сочувствии к нему, объясняя это тем, что, к примеру, его родственник или знакомый однажды оказался в аналогичном положении и как "успешно", благодаря проявленной откровенности из него вышел. В тоже время "Джеф" демонстрирует, что не может долго сдерживать "Мэтта" и предлагает (обязательно в отсутствии "Мэтта") гражданину сотрудничество с ним. Такие рекомендации, осуществляемые на уровне жёсткого манипулятивного подхода к личности не приемлемы ни с точки зрения Закона, ни в качестве реализации средства постижения истины, ни нравственности — в случаях, если представляют собой едва завуалированное психическое насилие, не оставляющее выбора гражданину и толкающее его на самооговор и ложь.

3.3. Смещение эмоционального акцента.

Этот прием представляет собой разновидность профессиональной хитрости. Целью его применения является достижение профессионального раппорта — парциального оперативного контакта, с последующим выведыванием оперативно-значимой информации о лицах, совершивших преступление, не попавших в "поле зрения" оперативных сотрудников, но о которых, судя по проверенным оперативным данным, опрашиваемый знает. Прием заключается в демонстрации оперативным сотрудником отрицательных эмоций и подозрений (при наличии достоверной информации) по отношению к друзьям, близким, "авторитетам" правонарушителя. Оперативник держится так, словно убежден, что эти лица совершили (могли совершить) то или иное правонарушение, показывает, что они являются источником его забот и неприятностей по службе и что у него есть реальные возможности "вывести их на чистую воду". Подозреваемые, зачастую вступая на защиту вышеуказанной категории лиц, для погашения эмоциональной вспышки оперативного сотрудника и устранения его подозрений, делились оперативно-значимой информацией об истинных правонарушителях.

3.4. Использование ошибочных представлений.

Главным в приеме, выступает использование неосведомленности подозреваемого фигуранта в преступлении об объёме имеющихся у оперативных сотрудников доказательств, путем создания для него проблемной ситуации, характеризующейся наличием свободы выбора той или иной позиции. Подчеркнём, что «альтернатива выбора» лично принимаемого решения партнёром оперативного сотрудника, конфидента должна быть «создана» обязательно.

Наиболее часто данный психологический прием реализуется на практике посредством внезапного показа правонарушителям предметов, аналогичных имеющим отношение к совершенному преступлению. (К примеру, по факту совершенной кражи определенных предметов (радиоаппаратура, ценные вещи, различные изделия и т.д.) или совершенного убийства, когда у убитого не обнаружены при осмотре личные вещи, которые по установленным данным в момент совершения преступления при нем находились—оперативные сотрудники перед опросом подозреваемого, помещают внешне сходные вещи на видном месте—либо в определенный момент, неожиданно демонстрируют их. В процессе профессионального общения, оперативный сотрудник, наблюдая за реакциями подозреваемых (беспокойство, испуг и т.д.) на оказавшиеся в поле их зрения предметы, задает короткие, неопределенные вопросы типа: "Вам данные предметы что-либо говорят?", "Почему нервничаете", "Ну, что скажете?" и т.д. Но ни в коем случае нельзя пользоваться демонстрируемыми предметами как доказательством, приписывать им несуществующие качества и т.д.

Существует множество вариаций данного психологического приема. Так, для установления оперативного контакта и достижения истины по делу, зачастую используются как бы случайные демонстрации магнитофонной записи допроса более "сильных" лиц — участников преступления, для других соучастников. Известны успешные случаи аналогичной по цели демонстрации почтовых конвертов с вложенными в них фотографиями (т.е. подозреваемому дают увидеть лишь адрес органа внутренних дел на конверте, предоставляя домыслить возможную информацию самому); "случайного" показа фрагмента акта экспертизы по сходному делу; организации во время ведения допроса «важных» телефонных звонков, а то и просто вызов на короткое время сотрудника проводящего допрос из кабинета другим сотрудником, для "срочного" предоставления им "важной" информации по делу и др.

3.5. «Психологическое обезоруживание».

Данный психологический прием, как и психологический прием "использование ошибочных представлений", строится с учетом неведения граждан относительно имеющегося у оперативных сотрудников объема информации, уличающей их в неискренности. Реализация его протекает посредством внезапного, либо последовательного предъявления гражданину достоверно установленных оперативно-значимых фактов, которые характеризуют не столько отдельные этапы, детали правонарушения, сколько "обнажают" психологию граждан, мотивы их преступных действий, низменность поступков, повлекших негативные последствия. Психологическая сущность приема заключается в достижении такого критического уровня психологического напряжения допрашиваемого, который, будучи помноженный на их понимание бесплодности попыток солгать и осознания несостоятельности ранее данных показаний, приводит к стремлению в определенной степени оправдать себя, проявить определенную, лично выгодную откровенность в пределах оперативного контакта.

3.6. Обращение к личной заинтересованности.

Психологический прием предусматривает осознание правонарушителями и их пособниками личной заинтересованности и выгодности установления психологического контакта с оперативным сотрудником, в виду наступления, в противном случае, негативных личностно-значимых последствий.

Наиболее эффективен, как показали проанализированные нами случаи, данный прием в отношении несовершеннолетних правонарушителей. (Пример: несовершеннолетний Н., был задержан за совершение кражи государственного имущества из киоска "Союзпечать". По оперативным данным ранее он также совершал подобные преступления. Сотрудник уголовного розыска вызвал его на откровенный разговор, объяснив, что немедленное признание в совершенных ранее кражах повлечет их рассмотрение судом по совокупности, и с учетом его возраста можно рассчитывать на условное осуждение. В тоже время, если об этом станет известно (а в этом нет сомнений), после приговора суда, когда Н. исполнится 18 лет — то скрываемые преступления повлекут осуждение с лишением свободы. В результате Н. проявил должную откровенность.)

3.7. «Демонстрация перспективы».

Суть психологического приема заключается в показе оперативным сотрудником жизненных перспектив, ожидающих правонарушителя, придерживающегося установки на запирательство. Так, в случаях, когда правонарушитель "замкнулся в себе" из-за мысли о неотвратимых последствиях и уголовно-правовых санкциях, которые его ожидают, и считает, что "жизнь кончена", опытные оперативные работники стремились вывести таких лиц из состояний фрустрации, угнетенности, озлобленности и т.д. В этих целях на основе добытой информации (в том числе и оперативной) они отыскивали такую жизненную перспективу, которая вселяла надежду в более или менее приемлемый исход, пробуждала веру в то, что еще не все потеряно. (К примеру: оперативник установил достаточный психологический контакт после того, как узнав о сложных взаимоотношениях преступника Н. с женой и проведя с ней предварительную беседу, организовал и провел свидание, в ходе которого жена Н. убедила последнего в том, что любит его и будет ждать его при любых жизненных обстоятельствах.)

3.8. «Срыв перспективы».

Данный психологический прием, напротив, предусматривает демонстрацию безрадостных перспектив лицам, занимающим негативную личностную позицию, чтобы добиться крушения их надежд на обман и возбуждения желания установить психологический контакт с оперативным сотрудником. Наиболее эффективно, в практике, обращалось внимание на перспективу:

-лишения привычных жизненных благ и удобств;

-потерю престижа в коллективе, в глазах родных, знакомых, близких людей;

-крушения жизненных планов;

-возникновение больших моральных и материальных трудностей для семьи, близких людей;

-перспективу применения строгих уголовно-правовых санкций и др.

Важными условиями успешного применения приема были:

а) наличие у оперативных сотрудников конкретной оперативно-значимой информации о личностных психологических особенностях правонарушителей, отражающих их "болевые точки" сознания; б) демонстрация оперативными работниками своих положительных личностных качеств (объективность, компетентность, желание добросовестно выполнить свой долг в соответствии с законом и т.д.). В итоге, оперативные сотрудники, как правило, убеждали собеседника, что его установки на запирательство, принесут негативные последствия прежде всего ему самому.

3.9. Актуализация альтернативной мотивации.

Решающим моментом при установлении контакта нередко выступает верное определение причин, сдерживающих откровенность собеседника и побуждающих его уклоняться от необходимых оперативному сотруднику взаимоотношений. Как показал анализ опыта, применение данного приема наиболее целесообразно:

— при боязни фигуранта мести со стороны правонарушителей и их пособников — воздействовать на такие его личностные качества как честность, смелость, достоинство, непримиримость к несправедливости при убедительном гарантировании безопасности;

— при нежелании фигурантов дать информацию в виду опасений проявления бюрократизма и волокиты со стороны работников правоохранительных органов, либо занятия ими позиции стороннего наблюдателя — указывать на последствия такого поведения для личной репутации и авторитета на работе, в семье, среди друзей;

— при боязни огласки, ущемлении самолюбия (наиболее часто встречается у потерпевших) — обращать внимание на измену своим личностным качествам, жизненным принципам, покрытию преступника. Пример из практики. Известный летчик, полковник в отставке Н., категорически отрицал факт передачи денег на покупку автомашины задержанному мошеннику, так как не желал огласки своего поведения. Следователь, узнав подробности военной биографии, двумя фразами: "В годы войны Вы провели 37 воздушных боев, 37 раз смотрели в глаза смерти, а будете покрывать преступника? Будем проводить очную ставку?" — добился необходимой откровенности. Другой пример. Старушке, боявшейся указать преступника, показали избитого, плачущего ребёнка, со словами: «Завтра Он ещё кого-то так изобьёт! И она назвала преступника».

При установлении оперативного контакта с лицами, занимавшими негативную личностную позицию, применение рассматриваемого психологического приема также наиболее успешно осуществлялось при активизации мотивов:

— отражающих любовь правонарушителей к своим ближним, особенно к матери и детям;

— высокой самооценки преступником своих личностных способностей, посредством подчеркивания оперативным сотрудником отдельных личностных качеств правонарушителя, проявленных им на месте совершения преступления — смекалки, хитрости, логики замысла, воли, выдержки и др. При этом, акцентировались возможности и перспективы использования отмеченных "положительных" личностных качеств в ином аспекте — необходимом обществу или близким, родным преступника.

3.10. «Психологический выпад».

Сильное влияние оказывает своевременное "привитие" собеседнику мыслей о том, что уличающая его информация имеется у сотрудника в полном объеме и дальнейшее запирательство бессмысленно. На практике, при отсутствии в достаточном объеме уличающей информации обычно неожиданно сообщаются отдельные, иногда на первый взгляд незначительные факты и сведения. Причем факты должны быть обязательно достоверны и касаться тех вопросов, о которых собеседник умалчивает. В противном случае, они могут принести лишь обратный эффект. Важно создать впечатление о проведении оперативным сотрудником большой, тщательной работы. Применение приема особенно эффективно, когда запирающиеся лица уверовали в незыблемость своих позиций, «расслабились» и успокоились, либо когда они находятся на грани нервного потрясения, срыва.

(В качестве примера, можно привести допрос одного из подозреваемых в групповом изнасиловании гр-на С., который категорически отрицал своё участие в преступлении и приводил в качестве непричастности к нему довольно убедительное алиби. Следователь объявил об окончании допроса, а на вопрос подозреваемого о том, можно ли ему идти домой, вызвал старшину милиции и приказал доставить С. в ИВС. Недоумевающему С. сотрудник ОВД нанес "психологический укол": "Надоело Вас упрашивать. Нам известна даже береза, на которую оправились после совершения преступления" и предъявил фотографии панорамной съёмки с осмотра места происшествия. Последовавшая вслед за этими словами аффективная вспышка у С. закончилась чистосердечным признанием.)

Подчеркнём, «психологический выпад» лучше всего совершать тогда, когда собеседник «расслабился», либо, наоборот, когда он находится в крайней степени психического напряжения.

3.11. Компрометация «друзей».

Суть психологического приема состоит в нагнетании напряженности в психическом состоянии правонарушителя посредством напоминания ему об отвратительности совершенного преступления и его последствий, в сочетании с показом роли в нем "друзей" преступника. Важно показать ложность "товарищества" внутри группы правонарушителей, их эгоизм, беспринципность, готовность предать и т.д. Важно при этом добиться не "чувства мести", злобы к своим "друзьям", а сознательной переориентации партнера по общению в сложившейся ситуации, переоценки нравственного и личностного смысла взаимоотношений.

В практике оперативных работников в целях компрометации "друзей" наиболее эффективно используются следующие способы:

— вызов одного из "друзей" к определенному оперативному работнику с конспиративным информированием о данном факте разрабатываемого, находящегося "на воле";

— "случайная", "тайная" встреча оперативного сотрудника (иногда в форменной одежде) с "другом" на глазах разрабатываемого;

— предоставление разрабатываемому информации из различных, достоверных источников об истинном лице "друзей", о порочащих их поступках;

— прямое предъявление оперативным сотрудником достоверных фактов, которые показывают, что запирающееся лицо не высоко ценится "друзьями", "Да они тебя за шестерку держат ... даже пить с тобой брезгуют ... используют в своих целях ... и т.п.";

— доведение информации до разрабатываемого о взаимоотношениях "друзей", их "волчьих" обычаях, нравах, последствиях "дружбы".

В ряде случаев, в условиях ИВС применяют следующую "психологическую хитрость". "Подельников" помещают в одну камеру ИВС и одного, матерого преступника, неоднократно вызывают на допрос и подолгу не возвращают в камеру. Менее опытному преступнику предоставляется возможность самому домыслить, не обманывает ли его "друг", почему так долго задерживают его на допросе и какие последствия за этим последуют для него. Зачастую менее опытные преступники не выдерживали психологического напряжения и, заподозрив "друга" в предательстве, сами вызывались дать полную информацию.

3.12. Использование «психологических слабостей».

Суть приема, заключается в умелом использовании оперативным сотрудником целого комплекса индивидуальных особенностей личности партнера по общению, не характеризующих его с положительной стороны. К числу таких особенностей — "психологических слабостей", практические работники относят: хвастливость, болтливость, легкомыслие, неадекватную самооценку, самомнение, вспыльчивость, излишнюю темпераментность, тщеславие; состояния растерянности, тоски, переживания, субъективной незащищенности; злобу на "шестерок", повышенную критичность в отношении других лиц и т.п. Отметим, что согласно закону, исключается психологическое манипулирование такими чувствами как месть, корысть, национализм, суеверия, юридическая безграмотность и т.п. Анализ фактов показал, что зачастую, именно в приступе хвастливости, гнева, легкомыслия фигуранты раскрывали имеющиеся информационные возможности. В состояниях растерянности, тоски, переживаний и т.п. они нередко искали поддержки, помощи у оперативных сотрудников, что способствовало установлению с ними оперативного контакта.

3.13. «Презентация слабостей».

Суть психологического приема состоит в сознательной демонстрации оперативным сотрудником, конфидентом своих "слабостей", для вызова у собеседника ощущения интеллектуального превосходства и соблазна использовать его в своих корыстных целях. В качестве таких "слабостей" могут выступить: легкомыслие, чрезмерная доверительность, низкий интеллектуальный уровень, "не информированность" о деталях совершенного преступления и т.д.

При этом оперативные сотрудники отмечали особую значимость умелого ролевого перевоплощения — "поддакиваю", "открываю рот", "удивленно открываю глаза", "делаю вид, что верю и подбадриваю к новым высказываниям", "выражаю удивление, недоверие" и т.д.

В результате объект теряет бдительность, так как не ожидает какого-либо подвоха от «простака», с которым он общается. На самом деле простаком оказывается сам объект.

Отметим, что при выполнении психологического приёма «презентация слабостей», со стороны оперативного работника, требуется больше актёрских способностей, нежели чем при создании образа «интеллектуала».

3.14. Вызов сочувствия.

Суть психологического приема заключается в пробуждении оперативным сотрудником чувства жалости, сострадания преступника к потерпевшим от преступных действий. В практике в этих целях нередко используют: показ правонарушителю плачущих, расстроенных и т.п. потерпевших, их родственников;

— эмоционально насыщенное объяснение правонарушителю тяжести последствий совершенного им преступления;

— попытки заставить правонарушителя представить на месте потерпевших себя, родных, или его близких. Иногда довольно эффективно для этого используют фотографии потерпевших, фрагменты магнитофонных записей бесед с ними и др.

3.15. Пресечение лжи

Сильное воздействие, приводящее зачастую к достаточному парциальному оперативному контакту и к полному признанию правонарушителями своей вины, оказывает уличение их во лжи. Опытные оперативные сотрудники, используя научно разработанные критерии истинности и ложности высказываний, не стремились, как правило, прервать ложь сразу. Они пытались максимально развить даже заведомо инсценированный профессиональный раппорт, оперативный контакт для того, чтобы выяснить оборонительную тактику правонарушителя, получить возможно большую информацию, а лишь затем методично опровергали пункты лживых утверждений, показаний. Состояния фрустрации, растерянности, подавленности, в которых, после уличения во лжи, оказывались их собеседники, позволяли зачастую достичь требуемого вида оперативного контакта быстрее, нежели чем при внешне спокойном, размеренном общении. При реализации приёма «пресечение лжи» оперативникам важно знать критерии оценки искренности и неискренности партнёра по профессиональному общению, изначально разработанные доктором психологических наук, профессором Ратиновым А.Р.

Критерии оценки искренности и неискренности.

Критерии оценки высказываний	Правдивые высказывания	Лживые высказывания
«Компетентности и осведомленности»	Часто выходят за рамки знаний человека и его осведомленности. Правдивые суждения обычно строятся на основе не только личного опыта, но и тех фактов, которые человек реально видел, или слышал о них от других лиц, либо читал о них в книгах, газетах и т.д.	Обычно ограничены опытом, квалификацией и образованностью человека, а также его способностями к фантазированию. Кроме того, измышления могут строиться на основе типовых вариантов действий, часто встречающихся в реальной жизни, литературе, кино и т.д. Неискренним высказываниям свойственна чрезмерная нарочитая точность, уклонение от ответа на прямой вопрос («вопрос забыт»), часто проявляются «проговорки».
«Речевых характеристик»	Как правило, формулируются собственными словами, отражая реальный кругозор человека, его жизненный опыт и образование.Отсутствует чрезмерная нарочитая точность в высказываниях, уклонение от ответа на прямой вопрос, «проговорки».	Лживые речевые конструкции, с целью придания им большей значимости, изобилуют сложной терминологией (медицинской, правовой и т.д.) и использованием словарного запаса, не свойственного человеку в соответствии с его квалификацией, образованием и жизненным опытом,Неискренним высказываниям свойственна чрезмерная нарочитая точность, уклонение от ответа на прямой вопрос («вопрос забыт»), часто проявляются «проговорки».
«Уникальности»	Правдивые суждения всегда индивидуализированы и носят уникальный характер. В них больше деталей, событий и конкретных участвующих лиц.	Лживые высказывания более схематичны, стереотипны, лишены частностей, деталей, конкретных действующих лиц. Часто по поводу таких высказываний может возникнуть предположение о том, что вы их уже когда-то и где-то слышали.
«Эмоциональной насыщенности и убедительности»	Правдивые высказывания всегда сопровождаются сильными эмоциями и убедительностью речи человека. Он говорит правду, его трудно сбить с толку, заставить отказаться от своих слов, изменить точку зрения.	Лживые речевые конструкции сопровождаются меньшими эмоциями. Иногда эмоции носят инсценированный характер. Можно подозревать, что эмоции и переживания искусственны и умышленно демонстрируются человеком. Убедительности высказываний он пытается достичь не за счет насыщенной эмоциями речи, а путем ссылок на других лиц, подтверждающих слова, действия и поступки
«Кажущихся несоответствий»	Как ни парадоксально, но в правдивых суждениях чаще можно встретить несоответствия, несогласованность деталей, что отражает факты реальной, полной противоречий жизни.	В лживых суждениях обычно не встречается несоответствий, несуразностей, все факты «приглажены» и согласованы. Это обстоятельство часто свидетельствует о неискренности человека.
«Ролевой позиции»	В правдивых высказываниях проявляется истинная личная позиция человека, его убежденность. Он говорит от своего имени, не занимая не свойственной ему социальной роли (работника органов правопорядка, врача, служащего госаппарата и др.) Как правило, отсутствует позитивная информация говорящего о себе. Неопределенность и неконкретность связей в высказываниях обычно отсутствует. Неоднократное повторение одних и тех же утверждений, как правило, отсутствует. Местоимение «Я», как показатель уровня тревожности, употребляется не часто.	В лживых речевых конструкциях чаще проявляется позиция стороннего наблюдателя («так обычно делают», «так говорят; таким образом надо поступать» и т.п.) Кроме того, возможно занятие позиции, выгодной для говорящего («борца за справедливость», «критика социальных недостатков» и др.). Как правило, присутствует исключительно позитивная информация говорящего о себе. Часто встречаются неопределенность и неконкретность связей в высказываниях. В целях усиления воздействия на собеседника одни и те же утверждения часто повторяются Местоимение «Я», как показатель уровня тревожности, употребляется очень часто.
Конгруэнтности речевых высказываний с мимикой, пантомимикой, психофизическим «сопровождением» эмоций.	Естественность проявляемых, относительно высказываний, мимических и пантомимических паттернов, жестов, «сопровождающих» речь эмоций. Наличествует устойчивый зрительный контакт.	«Рассогласованность» проявляемых, относительно высказываний, мимических и пантомимических паттернов, жестов, «сопровождающих» речь эмоций. Отсутствует устойчивый зрительный контакт.

3.16. Выведывание информации.

Суть рассматриваемого психологического приёма заключается в «косвенном» психологическом воздействии оказываемом оперативником в процессе общения на когнитивно–интеллектуальную и эмоционально–чувственную сферы личности оппонента, в целях получения оперативно–значимой информации (в том числе «фрагментарной») которой собеседник не желает поделиться.

Рассматриваемый психологический приём, как правило, реализуется на фоне уже достигнутого, либо быстро развивающегося первоначального профессионального раппорта и нацелен на вызов бессознательных (как правило) реакций оппонента на предъявляемые ему стимулы (слова, предметы, действия, обстановочные условия). То есть интересующее оперативника лицо не осознаёт, что поводом и основанием его высказываний, проявлений экспрессий, психофизиологических реакций и действий, выступают побуждения «вызванные» оперативником.

В процессе выведывания, как полагают психологи, профессионально значимая информация поступает оперативнику посредством двух основных каналов: словесно — репродуктивному (обусловленного побуждениями объекта заинтересованности к непроизвольным высказываниям) и моторно-репродуктивному (обусловленного побуждениями объекта заинтересованности к непроизвольным невербальным реакциям и экспрессивным проявлениям, содержащим соответствующую информацию). Как правило, оба вышеуказанных канала передачи информации дополняют друг друга, а их «наполняемость» зависит, прежде всего, от профессионального мастерства оперативника.

Способами конкретизирующими психологический приём выведывания информации, вариативно и в комплексе могут выступать:

3.16.1. Демонстрация конкретных предметов.

3.16.2. Использование смежной темы разговора.

3.16.3. Обращение к чувствам личностной значимости и собственного достоинства.

3.16.4. Проявление равнодушия.

3.16.5. Использование эмоционального стресса.

3.16.6. Постановка неожиданного вопроса.

3.16.7. Неточное изложение фактов.

3.16.8. Сообщение «важных» сведений.

3.16.9. Показ осведомленности.

3.16.10. Создание образа «простака».

3.16.1. Демонстрация конкретных предметов.

Суть способа. Посредством якобы случайной демонстрации каких-либо предметов, документов, вещей— «оживить» в памяти заинтересованного лица образы соответствующие его актуальным потребностям и побудить к непроизвольной выдаче оперативно — значимой информации. (В качестве такого предмета, побуждающего к непроизвольным высказываниям и реакциям, может выступить значок на лацкане пиджака, фотография на столе, зажигалка и т.п.)

3.16.2. Использование смежной темы разговора.

В процессе общения, не прибегая к прямым вопросам, обсуждается «нейтральная» информация призванная оживить в памяти собеседника образы (по смежности, сходству, контрасту) связанные с областью запретной темы. Замаскированными стимулами при этом, служат слова, профессиональные термины, вербально создаваемые образы и действия обсуждаемых людей затрагивающие актуальные интересы собеседника и вызывающие его непроизвольные высказывания.

3.16.3. Обращение к чувствам личностной значимости и собственного достоинства.

Любой человек в глубине души считает себя необыкновенно значимым для других людей, носителем неповторимой, уникальной совокупности моральных, профессиональных, гражданских, патриотических и других личностных качеств заслуживающих уважения и положительной оценки другими. Затронув эти чувства (см. выше психологический приём «Трилистник»), оперативники, посредством уместной в ситуации профессионального общения похвалы, положительной оценки определённых личностных качеств, комплиментов, подчёркнутого выражения уважения, большой заинтересованности и внимания к собеседнику и т.д., добивались требуемого результата. Прием особенно эффективен при общении с тщеславными и честолюбивыми людьми. Умелая его реализация способствует проявлению спонтанной искренности со стороны объектов рассматриваемого психологического воздействия.

3.16.4. Проявление равнодушия.

Этот прием применяется, когда у собеседника наблюдается большое желание обсудить «переполняющую» его информацию, которой он придает большое значение. Демонстрируемое равнодушие, безразличие задевают самолюбие собеседника, стимулируют его к высказыванию дополнительных данных, при условии уже достигнутого достаточного уровня профессионального раппорта — доверительности и точного психологического диагностирования желания собеседника высказаться.

3.16.5. Использование эмоционального стресса.

Эмоциональный стресс — состояние психического напряжения и возбуждения человека, вызванного резкими и сильными воздействиями на его сознание. Он сопровождается, как правило, на фоне испытываемых субъектом переживаний и уменьшения интеллектуальных потенций, снижением личностного контроля за речевыми и двигательными реакциями и соответственно может вести к «озвучиванию» оперативно — значимой информации. Соблюдая принципы этичности и законности введение интересующего оперативника лица в эмоционально-дистрессовое состояние, возможно посредством создания кратковременных острых психологических ситуаций имеющих для субъекта воздействия высокую личностную значимость, показа своей осведомленности в чем-либо, предъявления доказательств, сообщения «важных» сведений и т.д.

3.16.6. Постановка неожиданного вопроса.

Посредством постановки конкретного, неожиданного вопроса не связанного с обсуждаемой темой, касающегося, к примеру, интимных проблем или секретов, зачастую можно привести интересующее лицо в замешательство, вынудить оправдываться и, в итоге, дать профессионально необходимую оперативнику информацию.

3.16.7. Неточное изложение фактов.

Способ рассчитан на то, что собеседник захочет уточнить или дополнить намеренно высказанное неточное заявление. Особенно эффективен этот способ при общении с эмоциональными и импульсивными натурами, которых искажение фактов легко выводит из равновесия, либо в отношении оппонентов считающим себя «знатоками», большими эрудитами.

3.16.8. Сообщение «важных» сведений.

Поскольку любой человек гораздо больше доверяет идеям, возникающим в его собственной голове, нежели тем, которые преподносят ему другие, опытные оперативники, как бы ненароком сообщают ему «важную» информацию, выводы из которой он должен сделать сам.

3.16.9. Показ осведомленности.

Этот способ используется, когда уже известны некоторые детали вопроса и событий и нужно получить дополнительную информацию. Умелое оперирование даже немногими известными деталями может создать у лица впечатление полной информированности собеседника и побудить его к взаимности и откровенности.

3.16.10. Создание образа «простака».

Образ простодушного, безвредного, немного недалёкого, ограниченного в культуре поведения человека, постоянно попадающего в неловкие положения, зачастую демонстрирующего наивности проявляющего неуместную излишнюю «откровенность» — далеко не полный перечень качеств «простака». Такие личностные качества могут как органично вписываться в профессиональную роль при установлении оперативного контакта (к примеру, широко известные, отражённые в литературе персонажи — лейтенант Коломбо, комиссар Мегрэ и др.), так и исполняться оперативными сотрудниками эпизодически, для вызова у объекта ощущения интеллектуального превосходства, потери настороженности и бдительности, с последующим непроизвольным информированием.

Вышеуказанный перечень способов выведывания информации, понятно, далеко не полон. В зависимости от жизненных, профессионально обуславливаемых обстоятельств, в их качестве, к примеру, могут выступить: проявление участия, обещание и (или) оказание помощи; проявление «откровенности»; ссылки на мнения авторитетных лиц; выражение удивления — либо недоверия к словам собеседника; психологически оправданная просьба; интерпретация «ложными» доказательствами; доказывание либо утверждение чего-либо, связанного с предметом выведывания; прогнозирование и предсказание событий и т.д.

Приведенные психологические приёмы — «нюансы» и способы их реализации, как правило, используются комплексно, вариативно и зачастую взаимозаменяемо. (Пример. По делу об убийстве «Х», получившем широкий общественный резонанс, отрабатывались связи любовницы «Л» одного из предполагаемых убийц, с целью установления его местонахождения. Оперативный работник, в форме офицера милиции «случайно» познакомился с ней, когда она направлялась позавтракать в буфет гостиницы, с просьбой показать место расположения буфета. (Приёмы — «создания обстановочных условий», «снятия напряжения» и др.)

За совместным завтраком, играя роль неожиданно «ослеплённого» любовью простака, он рассказал (Л) о своих героических делах, успехах по службе и о том, что в настоящее время, хотя находится как слушатель заочник на сессии в Академии милиции и привлечен к розыску убийц «Х». (Вариативное применение ряда приёмов 1 -2 групп).

Затем «спонтанно» оперативник показал фотографии разыскиваемых предполагаемых убийц «Х», среди которых была и фотография любовника «Л». (Приёмы — «демонстрация конкретных предметов», «демонстрация слабостей», «создание образа простака»).

В конце общения оперативник добился согласия (Л) на свидание с ним вечером у ресторана, уже понимая, что оно не состоится. (Приёмы — «закрепления и наращивание оперативного контакта», «нейтрализация подозрительности».)

Экспрессия проявленная (Л) при виде фотографии любовника, а затем её действия направленные на предупреждение разыскиваемого, «сопровождаемые» оперативниками, позволили определить местонахождение и задержать преступника подозреваемого в убийстве при его встрече с (Л).

Отметим, что этическая допустимость установления оперативного контакта в данном случае бесспорна. Итоговое понимание (Л) инсценированности знакомства в гостинице с оперативником, ею испытанное в момент задержания отчаяние, страх, негодование, «обморочное состояние» — не идут ни в какое сравнение с душевной болью близких и друзей убитого «Х», нейтрализации, в итоге убийцы и его подельников, ликвидации потенциальных угроз с их стороны для окружающих, желаниями граждан покарать убийц, соблюсти Закон и т.д.)

---