ГЛАВА 2. СТАНОВЛЕНИЕ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ СЛУЖБЫ ФСИН РОССИИ

§ 2.1. Исторический очерк использования психологических знаний в пенитенциарной практике

В истории развития психологической службы УИС можно выделить три основных этапа. В рамках первого этапа происходило аккумулирование и развитие пенитенциарно-психологических идей, а также обоснование введения должностей психологов в учреждениях и органах исполняющих наказания. В свою очередь, второй этап развития психологической службы УИС связан с непосредственным введением должностей психологов в штатные расписания учреждений органов УИС. И наконец, третий этап связан с появлением централизованной системы управления психологической службы и созданием оптимальной структуры психологического обеспечения деятельности УИС.

Использование психологических знаний в уголовно-исполнительной системе имеет давнюю традицию. Понимание исторических тенденций дает возможность адекватно оценить и современное состояние психологического обеспечения уголовно-исполнительной системы и наметить перспективы развития психологической службы.

Начиная с XVIII века в публикациях отечественных ученых стали появляться достаточно плодотворные пенитенциарно-психологические идеи. В более ранний период развития уголовно-исполнительной системы, она просто не нуждалась в психологических знаниях[1]. Не случайно, наш соотечественник, всемирно известный писатель Ф.М. Достоевский, отбыв наказание в одном из сибирских острогов и описав все ужасы тюремной жизни, назвал его «мертвым домом». В последствие С.В. Познышев писал: «Для несложных целей и примитивной грубости этого «мертвого дома» особых пенитенциарных знаний не требуется. Строгий и распорядительный начальник, крепкие замки и решетки, наружная дисциплина и отсутствие побегов – вот все, что казалось, нужно у нас для хорошей постановки пенитенциарного дела»[2]. Но по мере того, как менялась цель наказания от возмездия к исправлению личности, менялось и отношение к преступнику, появлялась потребность в психологических знаниях. Так, один из сподвижников реформ Петра I, И.Т. Посошков отмечал необходимость учитывать при исполнении наказания психологию преступников, осуществлять их классификацию «во избежание вредного влияния худших, на менее испорченных»[3]. Историк и философ князь М.М. Щербатов в известной книге «История Российская с давних времен», указывал о важности понимания законодателями «человеческого сердца» и создания законов с учетом психологии народа[4]. Он одним из первых поднял вопрос о возможности досрочного освобождения исправившихся осужденных.

В формировании общественной потребности и активизации исследований по пенитенциарной проблематике большой вклад внесли отечественные юристы, которые первыми осознали эту общественную потребность и активизировали научные поиски в этом направлении. Особо активно психологические идеи стали развиваться во второй половине XIX века. Так, юрист С.И. Барышев в работе «Взгляд на науку уголовного законоведения» (1858) указывал, что ни один вопрос уголовного права не может быть решен без помощи психологии, которая должна быть его составной частью.

От описания важности учета психологического фактора в перевоспитании осужденных, во второй половине XIX и начале XX веков осуществляется переход к непосредственному изучению личности преступников, описанию особенностей их поведения в местах лишения свободы и разработке конкретных рекомендаций по дифференциации и индивидуализации процесса исполнения наказания.

На становление и развитие пенитенциарной психологии на рубеже ХХ века существенное влияние оказали русские писатели: Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов и другие. В доступной форме они донесли для большинства населения особенности пребывания в местах лишения свободы и их влияние на психику человека, описали психологические портреты типичных преступников и глубинные мотивы их поступков.

В дальнейшем развитие пенитенциарно-психологических идей приходится на 20-30-е годы XX века. По достигнутым успехам в развитии пенитенциарной психологии, этот период порой образно называют «серебряным веком»[5]. В данный период уделяется большое внимание проблемам изучения личности осужденных и их социальной реабилитации. С целью изучения личности преступника, разработки рекомендаций по профилактике преступлений были созданы психологические и криминологические кабинеты во многих крупных городах: Петрограде, Москве, Самаре, Саратове, Минске, Ростове-на-Дону, Харькове, Одессе, Тифлисе, Баку и др. В 1925 году при НКВД РСФСР создан Государственный институт по изучению преступности и личности преступника. В числе основных задач данного института значились: разработка системы методов изучения и воспитательного воздействия на осужденных.

В 20-е годы XX века была апробирована новая экспериментальная форма внедрения научных исследований в практику. В 1926 году Главное управление мест заключения РСФСР реорганизует одно из московских мест заключения в «Экспериментальное пенитенциарное отделение государственного института по изучению преступности и личности преступника» (далее – ЭПО). Это было опытно-лабораторное учреждение, которое давало возможность научно-практическим путем проверить эффективность любого пенитенциарного нововведения, вносить необходимые коррективы в деятельность по перевоспитанию осужденных. По сути, это был прообраз психологических лабораторий современных исправительных учреждений.

В целом, оценивая итоги деятельности ЭПО, которое просуществовало до 1931 года, следует отметить, что оно явилось первым и, к сожалению, единственным в истории России опытом комплексного подхода к изучению пенитенциарных проблем в условиях естественного эксперимента и разработки на их основе соответствующих научно обоснованных рекомендации по совершенствованию деятельности отечественных мест лишения свободы. В рамках ЭПО представители различных областей научного знания реально получили возможности, во-первых, для нахождения своего места в подготовке и реализации междисциплинарных проектов, а во-вторых, для отработки методического инструментария (прежде всего, путем его опытно-лабораторного апробирования) и активного внедрения других достижений своих наук. Позитивная практика функционирования ЭПО, а также курирующей его Методической комиссии при Главном управлений мест заключения способствовала в дальнейшем развитию и на уровне регионов плодотворных связей науки с пенитенциарной практикой.

В 20-е годы были опубликованы такие фундаментальные труды по пенитенциарной проблематике, как монография С.В. Познышева «Криминальная психология: Преступные типы» (1926), книга М.Н. Гернета «В тюрьме. Очерки тюремной психологии» (1927), обобщающая методическая работа Ю.Ю. Бехтерева «Изучение личности заключенного» (1928) и ряд других[6].

В период массовых репрессий (30-50-е годы) исправительно-трудовая система переориентируется преимущественно на решение карательных и производственно-хозяйственных задач за счет труда осужденных. Изменение идеологии государства, выдвижение ложного лозунга об усилении классовой борьбы, культ личности привели к изменению и уголовно-исполнительной системы. Начали создаваться лагеря для «социально неблагонадежных» граждан, элементарные права человека стали игнорироваться. Потребность в психолого-педагогических исследованиях не только отпала, но имела и трагические последствия для ряда ученых (например, трагическая судьба представителя отечественной психотехники И.Н. Шпильрейна) и руководителей мест заключения.

Лишь в конце 50-х начале 60-х годов изменение государственной политики, реорганизация пенитенциарных учреждений, создание отрядной системы, ориентация на исправление осужденных способствовали возрождению интереса к пенитенциарно-психологической проблематике. В связи с этим возникает проблема дифференциации и индивидуализации исполнения наказания, которая вызвала потребность в углубленном изучении личности осужденных. Выходят работы таких авторов как М.А. Ефимов «Изучение личности заключенного и оценка доказательств его исправления и перевоспитания» (1963), А.Г. Ковалев «Психология исправления и перевоспитания заключенных» (1964), издается цикл лекций А.Г. Глоточкина и В.Ф. Пирожкова по предмету исправительно-трудовой психологии (1966-1970 гг.). В 1974 году данные авторы под редакцией известного психолога К.К. Платонова издают первый отечественный учебник «Исправительно-трудовая психология».

В первой половине 70-х годов проблемы психологии личности и социальной среды осужденных начинают активно изучаться  во вновь созданных учреждениях: научно-исследовательской лаборатории Рязанской высшей школы МВД, на кафедре психологии управления Академии МВД, в секторе судебной психологии ВНИИ Прокуратуры, ВНИИ МВД и других учебных и научно-исследовательских заведениях.

Несмотря на прикладную направленность исправительно-трудовой психологии как отрасли науки, основными потребителями ее знаний были слушатели, курсанты, студенты учебных заведений. Степень реализации этих знаний на практике зависела от уровня психологической подготовленности персонала, его убежденности в необходимости терпеливого индивидуально-воспитательного воздействия на личность. По-прежнему работало много сотрудников, воспитанных на традициях 30-50-х годов, считавших, что гораздо эффективнее, а главное – проще, добиться нужного поведения от осужденного, если водворить его в штрафной изолятор, надеть наручники, смирительную рубашку, нежели осуществлять кропотливую воспитательную работу.

Вместе с тем, уже в конце 60-х годов один из наиболее авторитетных специалистов по уголовно-исправительному праву Б.С. Утевский поставил вопрос о необходимости введения должностей психолога и педагога в штаты исправительно-трудовых колоний. «Для повседневного научно обоснованного управления исправительно-трудовой колонией и тюрьмой, безусловно, необходима в каждой из них штатная должность специалиста-психолога и, по возможности, специалиста-педагога»[7].

Качественно новым этапом в становлении и развитии психологической службы является именно введение должностей психологов в штатные расписания учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания. Введение должности психолога – это принципиально новый подход к проблеме психологического обеспечения деятельности исправительно-трудовых учреждений[8]. Он позволяет более квалифицированно и полно использовать возможности психологической науки в функционировании УИС. И эти возможности постепенно стали реализовываться.

В 1974 году для работы с несовершеннолетними правонарушителями введены должности психологов в воспитательных колониях, а затем и следственных изоляторах. В этот период при базовых исправительно-трудовых колониях в 50 регионах страны создаются головные отделы научной организации труда и управления, в которых предусмотрена должность психолога. И.П. Башкатовым и Л.С. Саблиной впервые разработаны функциональные обязанности психологов.

Первый опыт этой работы нашел отражение в научно-методической литературе[9]. Однако, в последующее десятилетие активного развития психологической службы не наблюдалось. Имела место высокая текучесть специалистов. Это обусловлено несколькими причинами: должность психолога была неаттестованной, а заработная плата уступала другим специалистам; количество выпускников психологических факультетов было очень незначительное; психологическая наука еще не имела отчетливо выраженной практической направленности, психотехнологии диагностики и коррекции были очень ограничены; в работе с осужденными, да и с персоналом, основная ставка делалась на политико-воспитательные методы воздействия, а социально-психологические недооценивались. Лишь в конце 80-х годов, в период так называемой «перестройки», вновь предпринимаются активные меры по дальнейшему развитию психологической службы. В 1988-1990 гг. по инициативе управления исполнения наказаний Саратовской области в порядке эксперимента создается психологическая лаборатория численностью до 4 человек на базе одной из колоний. На нее возлагалась задача отработки методов психологической диагностики осужденных. Аналогичная лаборатория создается и в Пермской области, но она в большей степени специализировалась на апробации методов психокоррекционного воздействия.

С учетом положительных результатов эксперимента с 1992 года психологические лаборатории начинают создаваться и в других регионах России. В качестве точки отсчета принято 2 сентября 1992 года, когда был подписан приказ МВД России № 305 «О создании психологических лабораторий исправительно-трудовых учреждений». Необходимость психологической помощи заключенным под стражу не вызывала сомнений, так как в условиях изоляции от общества агрессивная пенитенциарная среда провоцируют сильнейший психологический стресс, с которым человек не всегда может справиться самостоятельно. Поэтому помощь специалистов необходима людям, не только впервые оказавшимся в следственном изоляторе (СИЗО), но и тем, кто ранее отбывал наказание в местах лишения свободы[10].

На уровне территориальных органов УИС в соответствии с приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 15.01.1999 № 15 были введены следующие должности: начальник психологической службы; старший психолог и психолог. В соответствии с приказом Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации от 30.03.2000 № 41 на уровне СИЗО и исправительных учреждений психологическая служба представлена в форме лабораторий, что повышало статус психолога и давало возможность регулировать численность психологической лаборатории, исходя из численности осужденных и личного состава в подразделении. В 1998-2003 гг. были введены должности психологов отделов специального назначения и управлений по конвоированию.

Передача в 1998 году уголовно-исполнительной системы из Министерства внутренних дел Российской Федерации в ведение Министерства юстиции Российской Федерации явилась дополнительным стимулом дальнейшего развития и совершенствования психологического обеспечения деятельности по исполнению наказаний и укрепления психологической службы.

Таким образом, на данном этапе становления и развития психологической службы УИС были созданы предпосылки для введения должностей психологов в учреждения и органы УИС. Введение должностей психологов внесло весомый вклад в повышении эффективности исполнения уголовных наказаний, но несмотря на это у многих руководителей по-прежнему, отсутствовало понимание необходимости применения психологических знаний в пенитенциарной практике.