ГЛАВА III. УБИВАЮЩИЕ И УБИВАЕМЫЕ

2. ОЧЕНЬ РАЗНЫЕ УБИЙЦЫ

Речь пойдет о типологии убийц, что позволит дать более точное описание их отдельных разновидностей, более глубоко познать причины совершения этих преступлений. Их причины невозможно объяснить, если представлять всех убийц на одно лицо.

Типология преступников, и в частности убийц, давно привлекает к себе внимание.

Еще в XIX веке Э. Ферри предложил свою группировку преступников, назвав ее классификацией. Прежде всего он выделил помешанных преступников, пояснив, что существуют душевнобольные, совершающие такие деяния, которые при совершении их здоровыми людьми признаются преступными. Разумеется, такой категории преступников (среди них Э. Ферри особо выделял убийц) быть не могло, поскольку он имел в виду невменяемых.

Вслед за ними им была названа категория прирожденных преступников, к которым автор отнес "людей диких и жестоких, ленивых и плутоватых, которые не способны отличить убийство, воровство, вообще преступление от любого честного ремесла, т.е. людей, действующих под давлением непреоборимых прирожденных импульсов". Как известно, современная наука отрицает существование прирожденных преступников, а те ученые, которые придерживались этой доктрины, не смогли привести никаких веских аргументов в ее пользу. Не могут этого сделать и сейчас, причем даже в отношении убийц, которые всегда были излюбленным объектом внимания для всех сторонников теории прирожденного преступника.

Третью категорию преступников Э. Ферри определил как привычную, характеризуя их тем, что они с раннего возраста всецело предаются преступлению, приобретают к нему "хроническую привычку и делают из нее настоящую профессию". Среди них убийцы встречаются редко, поскольку профессиональных убийц очень мало, зато среди следующих двух групп, выделенных этим автором — преступников по страсти и случайных преступников, — их более чем достаточно. Преступники по страсти это люди, как определяет их Э. Ферри, "прошедшая жизнь которых безупречна, люди сангвинического или нервного темперамента и с повышенной чувствительностью". Они без колебания признаются в своей вине и часто так раскаиваются, что покушаются на самоубийство.

Что касается случайных преступников, то указанный исследователь определил их так: у них "нет природной склонности к преступлению, но они совершают его под влиянием соблазнов, обусловливаемых либо их личным положением, либо физической или социальной средой, их окружающей, и которые не повторяют преступления, если устранены эти соблазны" [33]. Легко заметить, что преступники по страсти практически ничем не отличаются от случайных.

Вообще мысль о том, что есть случайные преступники, чрезвычайно любезна сердцу криминологов всех времен и народов, поскольку это очень удобно и необременительно — списать все на случай. Поэтому о случайном преступнике писали не только в XIX веке, но и в конце XX века. При этом никого не удивляет, насколько нелепо звучит "случайно украл" и тем более "случайно убил" (не путать с "убил по неосторожности"). Группа советских криминологов, опубликовавших в 1971 году коллективную монографию "Личность преступника", вопрос о типологии убийц решила на удивление просто. По их мнению, существуют три группы убийц.

Первая группа ("злостные") — это те, которые уже совершали преступления и административные правонарушения, тунеядцы и пьяницы. Вторую, полярную первой, составляют так называемые "случайные" убийцы. К ним относятся лица, которые раньше, как правило, вели честный трудовой образ жизни и не проявляли никаких признаков антиобщественной направленности. Совершению убийств ими способствует стечение неблагоприятных обстоятельств (неправомерное поведение потерпевших, неблагоприятные бытовые условия детоубийц и т.д.). Третья группа, конечно же, промежуточная, и в нее входят лица, не имеющие достаточно четких признаков злостного или случайного преступника или имеющие отдельные признаки обеих групп.

Ю. В. Голик написал даже книгу, специально посвященную случайному преступнику. Она так и называется: "Случайный преступник" (Томск, 1984). В ней есть очень любопытный пример.

Т., по профессии учительница, "предстала перед судом за убийство своего мужа, который, как установлено следствием, на протяжении восемнадцати лет совместной жизни постоянно пьянствовал, издевался над женой и детьми, оскорблял их и избивал, часто менял место работы (в деле имеются четыре характеристики с разных мест работы, все четыре крайне отрицательные). В деле собран ряд характеристик на гражданку Т. с разных мест работы более чем за двадцать лет. Во всех характеристиках гражданка Т. характеризовалась исключительно положительно, отмечались ее прекрасные деловые качества и чисто человеческие черты характера, умение работать с людьми и указывалось на отрицательное поведение мужа... Несомненно, Т. является случайной преступницей".

На мой взгляд, приведенный пример нисколько не убеждает в том, что Т. является случайной преступницей. Во-первых, не исследован виктимологический аспект ее конфликта с мужем, и остается неизвестным, была ли ее "вина" в этом, а если была, то в чем именно. Между тем анализ многих аналогичных случаев убеждает в том, что чаще всего виктимная "вина" имеет место. Более того, жесткое доминирование в семье жены нередко способствует алкоголизации мужа, который путем опьянения уходит от диктата жены и в таком состоянии насилием пытается восстановить свой мужской статус и тем самым компенсировать переживания, возникшие в связи с подчинением женщине. Во-вторых, совсем непонятно, почему в течение восемнадцати лет Т. не порвала отношений с мужем. Факт столь длительной брачной связи в условиях непрекращающихся конфликтов, избиений, оскорблений позволяет предположить наличие постоянно актуальной социально-психологической зависимости между ними, препятствующей разрыву. Вполне уместно допущение, что Т. не уходила от мужа, чтобы иметь возможность "командовать" им, а он — чтобы не лишаться руководства в жизни, хотя и травматичного для него. К тому же алкоголизация всегда ведет к сужению круга адаптирующих каналов, и жена часто остается единственным или наиболее значимым из таких каналов, утрата которого непереносима. Разумеется, все приведенные относительно данного примера соображения не более чем предположения, хотя и очень веские, которые следовало бы проверить.

Однако самое главное заключается в том, что неизвестно, почему Т. из всех возможных вариантов выхода из создавшейся длительной конфликтной ситуации избрала наиболее общественно опасный — убийство. Дело в том, что ни одна, даже самая сложная ситуация не предопределяет только единственный и только противоправный способ ее разрешения; иными словами, нет ситуаций, которые способствовали бы исключительно преступному поведению. У Т. были различные возможности выйти из конфликта и в первую очередь она могла попросту уйти от мужа, а также просить о принятии к нему мер административного и уголовно-правового воздействия и т.д. Чтобы ответить на поставленный выше вопрос о причинах выбора Т. именно убийства, а не иного способа разрешения конфликтной ситуации, необходимо глубокое психологическое исследование ее личности, всего жизненного пути, особенно условий воспитания в родительской семье, в которой формировалась первичная идентичность ее личности (изучение только материалов уголовного дела совершенно недостаточно). Лишь подобное исследование может дать ответ на вопрос, в чем личностный смысл совершенных преступных действий, какие субъективные задачи она бессознательно решала, совершая их. Мой опыт научного анализа подобных случаев убедительно свидетельствует о том, что преступное поведение, взятое в контексте индивидуальной жизни, всегда предстает не случайным, а строго закономерным.

Видимо, суд тоже посчитал учительницу Т. случайной преступницей, поскольку наказал ее лишь исправительными работами. Это нечто очень близкое к поощрению убийства, если соотносить степень общественной опасности содеянного и меру наказания. Для Т. убийство оказалось самым простым и нехлопотливым выходом из ситуации: убила и разом решила все проблемы, не понеся никакого реального наказания.

Если руководствоваться логикой и критериями "случайного" убийцы по книге "Личность преступника" — "к ним относятся лица, которые вели честный трудовой образ жизни и не проявляли никаких признаков антиобщественной направленности. Для этих лиц характерны: положительное отношение к труду, нередко — активное участие в общественной жизни коллектива... Совершению убийства ... способствует стечение неблагоприятных обстоятельств...", — то типичным "случайным" убийцей, наравне с учительницей Т., следует признать Отелло. Он был доблестным воином и порядочным человеком, которого Дездемона "за муки полюбила". Очень возможно, что он принимал "активное участие в общественной жизни коллектива".

Каким бы сильным ни было давление внешних факторов в ситуационном или неосторожном преступлении, его все равно совершает конкретная личность, что не может не свидетельствовать о наличии в ее структуре дефектов, играющих решающую роль в совершении преступления. Конечно, степень нравственно-психологической испорченности, а значит, и степень общественной опасности такой личности значительно меньше, чем злостного преступника. Если человек до совершения преступления ни в чем предосудительном не замечался, это еще не значит, что только в момент совершения преступления (который иногда длится секунды) он внезапно и коренным образом изменился, трансформируясь из достойного члена общества в убийцу. Скорее всего, здесь дело обстоит по-другому: в определенной ситуации ранее глубоко скрытые негативные свойства в. структуре личности начинают доминировать над положительными качествами, что находит выражение в преступном поведении. Об этих свойствах может не знать и сам человек.

В отличие от некоторых криминологов выдающиеся писатели, в художественных произведениях которых наличествует убийство, всегда брали на себя труд кропотливо и глубоко исследовать подлинные мотивы преступного поведения своих героев. В произведениях Ф. Достоевского, А. Островского, М. Лермонтова, Л. Толстого и иных представителей русской классики (возьмем сейчас для примера только ее) невозможно найти даже намек на то, что Раскольников, Карандышев или Арбенин совершили убийство случайно. Даже само подобное допущение абсурдно.

Понятие "злостного" убийцы мало что дает, тем более, что признаки такого типа, почти полностью заключающиеся в поведении, всегда лежат на поверхности. Действительно, паразитический образ жизни, пьянство, совершение в прошлом мелких правонарушений и тем более преступлений, особенно насильственных, казалось бы, красноречиво говорят о подобных людях. Однако такое впечатление обманчиво, и соответствующая информация носит лишь внешний характер, очень мало приближая к пониманию того, почему они оказались способны убить. Даже если индивид ранее был осужден за убийство, это не дает возможности объяснить, почему он вновь совершил такое же преступление.

Можно выделить группу убийц, которые обычно вызывают жалость. Это, как правило, те, которые совершили убийство в ответ на их мучения, унижения, избиения, что нередко длится долгое время. В их числе мужья (жены), находящиеся в жесткой психологической зависимости от жен (мужей), частые измены которых и иногда столь же частые заверения об изменении поведения в конце концов исчерпывают запас терпения другой стороны.

Наряду с ними — сущие монстры, убившие десятки, даже сотни людей иногда спокойны и деловиты, как Котов-Смирнов, иногда неистовы, как Чикатило. Им трудно подобрать наказание, и даже Харон, перевозчик мертвых, отказался бы везти их в ад, где мучения грешников, даже самых страшных, созданы все тем же ограниченным людским воображением. История чрезвычайно богата такими личностями, как, впрочем, и кровавыми тиранами типа Гитлера и Сталина, которые уничтожили миллионы людей.

Типологию личности убийц можно, конечно, осуществить и по их поведению, но поведение и личность — не одно и то же, в нем, естественно, выражается личность, но далеко не вся, причем и в самом акте убийства. Поэтому, я полагаю, наиболее значима типология, дающая объемное представление о человеке, его наиболее значимых чертах, позволяющая приблизиться к пониманию субъективных причин убийств. Такую информацию я нашел в небольшой по объему (всего 3 п.л.) книжке В. П. Голубева, Ю. Н. Кудрякова и А. В Шамиса "Типология осужденных за насильственные преступления и индивидуальная работа с ними" [8]. Я бы хотел привести основные положения указанной работы, которую следует отнести к числу наиболее глубоких в отечественной криминолого-психологической литературе, собственно говоря, единственной, в которой дается психологическая типология убийц. К сожалению, она неизвестна широкому кругу читателей, даже специалистам, не говоря уже о "просто" читающей публике. Это и неудивительно, поскольку ее тираж был всего 1000 экземпляров, да еще с ограничительным грифом "Для служебного пользования", который был снят лишь в 1992 г. Я бы хотел популяризировать названную брошюру. Примеры, которые будут приведены ниже, взяты из нее же.

Авторы получили необходимую информацию об убийцах путем изучения личных дел осужденных, в особенности приговоров, психологических бесед с ними, а также применения шестнадцати факторного опросник Кетелла и Методики многостороннего исследования личности, которая является адаптированным Миннесотским анкетным тестом (MMPI).

Каждому выделенному типу дано название, отражающее ведущее психологическое свойство.

Возбудимый тип. У представителей этого типа ярко выражены социальная активность и стремление к лидерству, но им все-таки не свойственна четко выработанная жизненная позиция. У них зафиксированы повышенная эмоциональная возбудимость и склонность к накоплению аффекта. Они вспыльчивы, долго помнят нанесенную действительную или мнимую обиду, агрессивны, вспышки ярости возникают легко и по любому незначительному поводу. В этом состоянии поведение может становиться неуправляемым и они способным совершать грубые акты насилия. Поэтому совершаемые ими преступления отличаются крайней жестокостью.

Постоянно накопляемые отрицательные эмоциональные переживания могут непосредственно реализовываться в поведении в виде аффективной агрессии, сопровождающейся сужением сознания и резким двигательным возбуждением. По определению российского психиатра А. Е. Личко, их можно сравнить с разрывом парового котла, который прежде постепенно и долго закипает. Повод для взрыва может быть случайным, сыграть роль последней капли.

Поведение таких убийц в большей степени определяется не благоразумием или логическим взвешиванием своих поступков, а влечениями и побуждениями, понять смысл и содержание которых они обычно не в состоянии. Сила влечений проявляется в особой манере алкоголизации: когда таким людям хочется выпить и есть возможность достать спиртные напитки, они не думают об опасности острого опьянения и его последствиях, могут пить "до отключения", в результате часто не контролируют свои действия во время опьянения, что потом удивляет их не меньше, чем окружающих.

М., тридцати лет, постоянно ссорился с женой, на почве ревности жестоко избивал ее, в результате чего она ушла к своей матери. М., решив помириться, приехал к жене, но ее мать не разрешила ему войти в дом, оскорбляла его и заперла дверь. Когда М. добился, чтобы его впустили, теща стала выгонять его, ругать, выталкивать на улицу. М. просил ее хотя бы повидать сына, выслушать его, но теща продолжала оскорблять М. и плюнула ему в лицо. Тогда он достал нож и быстрыми движениями стал наносить ей удары, все время повторяя: "На, на, на..." Затем подскочил к жене и нанес ей несколько ударов ножом. По показанию свидетельницы, вид у него был как у "больного", взгляд злой, "было страшно смотреть на него".

Потом М. быстро вышел из дома, по пути выбросил нож и тихим шагом пошел к центру поселка. Работники милиции нашли его сидящим с опущенной головой на ступеньках клуба. Выглядел он устало, на вопросы не отвечал, на приказание следовать в милицию покорно подчинился. В процессе следствия ссылался на запамятование некоторых событий, происходивших во время совершения убийств.

Исследователям бросилась в глаза замедленность мыслительных процессов (тяжеловесность мышления) представителей этого типа. Даже на простые вопросы приходилось подолгу ждать ответа. Если они рассказывают о чем-либо, то много внимания уделяют мелким деталям, не имеющим существенного значения. Их тяжеловесность проявляется и в моторике: движения скованны и замедленны.

Неуправляемый тип. Убийцы, относящиеся к этой категории, по некоторым психологическим особенностям сходны с возбудимым типом и являются его разновидностью. Но их специфика заключается в том, что по сравнению с "возбудимыми" те же личностные свойства выражены у них более ярко, и это соответствующим образом отражается на поведении, которое приобретает как бы импульсивный характер. У них, как и у "возбудимых", выражено стремление к доминированию, которое они склонны реализовать и насильственным путем. Но все-таки они редко становятся лидерами, поскольку не могут прогнозировать свое и чужое поведение, подавлять собственные эмоции, быть хитрыми и расчетливыми.

Представители этого типа импульсивны, и импульсивность является их ведущим личностным свойством, что выражается в неожиданных и кратковременных аффективных взрывах. Они несдержанны и склонны поступать по первому побуждению под влиянием внешних обстоятельств или собственных эмоций. Их крайняя вспыльчивость и агрессивность активно питаются социальной запущенностью, несформированностью нормативной системы, в первую очередь нравственной, а низкий интеллектуальный уровень предопределяет содержание интересов.

Они конфликтны: в местах лишения свободы такие убийцы выделяются тем, что нагнетают вокруг себя "грозовую атмосферу", постоянно допускают нарушения: притесняют других осужденных, недобросовестно работают, провоцируют конфликты, активно участвуют в драках. Самые суровые наказания редко оказывают на них воспитательное воздействие, в беседах же игнорируют любые доводы и аргументы.

Решающим для поведения названных лиц, как и у предыдущего типа, является не благоразумие, а неконтролируемые побуждения. Они находятся во власти своих влечений и стремления время от времени разряжать накопившийся аффект. Поэтому их поведение носит импульсивный характер, что дает основание говорить о них, как об источнике повышенной опасности и высокой вероятности рецидива насилия.

Упорный тип. Ведущее свойство убийц этого типа — повышенная устойчивость аффективно окрашенных переживаний, что может выражаться: в честолюбии, стремлении к повышению собственной значимости; в повышенной восприимчивости, болезненной обидчивости и легкоуязвимости; в ригидности (застреваемости), что у них проявляется в малой подверженности воздействию различных "сбивающих" факторов в поведении; в целеустремленности, при которой любая цель, имеющая к ним отношение, может стать сверхцелью; в злопамятности, накоплении обид; в устойчивости образовавшейся жизненной позиции и склонности к прямолинейности, решительности в поступках.

Честолюбие и целеустремленность порождают среди убийц данного типа тенденцию к лидерству. Но в отличие от "возбудимых" и "неуправляемых", такие преступники имеют четко выбранную жизненную позицию, склонны к прямолинейности и завышенной оценке собственной личности. У них черно-белое восприятие мира, в связи с чем категоричность в высказываниях и поступках, значительные затруднения в коррекции своего поведения в соответствии с новыми обстоятельствами. Целеустремленность и тенденция делать цель сверхцелью дает им возможность бросать на ее достижение все свои силы и энергию. Если это делается для того, чтобы захватить лидерство в группе, всех, кто этому сопротивляется, может ожидать жестокая расправа. Они чаще всего вполне подходят для роли лидера и успешно справляются со своими обязанностями.

Основой упорного типа личности является повышенная стойкость аффекта, его представители дольше, чем другие люди, помнят нанесенную обиду, особенно когда оказываются затронутыми их самолюбие и гордость. Поэтому их характеризуют как злопамятных, болезненно обидчивых и мстительных людей, для которых характерны такие побуждения, как месть, ревность, "борьба за справедливость". Например, Р. постоянно подозревал свою жену в супружеской неверности, следил за ней, устраивал ей "проверки". За несколько месяцев до преступления застал ее у подруги с неким К. , которого посчитал ее любовником, за что избил ее. После этого постоянно устраивал дома скандалы, бил, если она приходила поздно; однажды во время очередной ссоры, которая происходила на кухне, схватил нож и нанес жене смертельное ранение.

Активный тип. Основной личностной характеристикой убийц этого типа является повышенная активность, которая выражается в постоянно приподнятом фоне настроения и оптимизме, разнообразии интересов, постоянном стремлении к перемене деятельности, что обеспечивается присущей им способностью переключаться с одного объекта на другой и приспосабливаться к новой ситуации. При стремлении к острым ощущениям и риску у них ослаблено чувство ответственности, низкий самоконтроль переплетается с легкомыслием.

Это люди, которые хотят получить от жизни прежде всего удовольствие, отсюда тенденция потакать своим прихотям и влечениям. В поисках удовольствия они теряют грани между дозволенным и недозволенным, что часто приводит к нарушениям закона. То, что препятствует удовлетворению чрезмерной жажды удовольствия, может быть ими уничтожено, в том числе путем убийства, тем более, что они любят риск и острые ощущения,

Следует отметить также, что преступники, принадлежащие к активному типу, очень общительны, всегда на виду, не обидчивы, настроение чаще всего хорошее и приподнятое. Если бывают вспышки раздражения, то они проходят, как правило, быстро и бесследно. Им свойственна переоценка своей личности, они много обещают, но делают гораздо меньше, так как слишком быстро переключаются на другое, отвлекаются и не могут долго заниматься одним и тем же делом.

Переоценка своей личности одним из своих последствий имеет то, что они редко раскаиваются в совершенном убийстве.

Демонстративный тип. Поведение представителей этого типа определяется прежде всего сильным стремлением любым путем выделиться, добиться восхищения, удивления собой, почитания. Они любят быть в центре внимания, очень высоко оценивают себя, и самое страшное для них — остаться незамеченными. Чтобы добиться признания, они могут охотно идти на ложь, придумывать о себе разные небылицы и причем делать это таким образом, что у собеседника часто даже не возникает сомнений в их правдивости. Это люди, которые способны лгать, иногда даже не осознавая, что лгут. Они обладают богатой фантазией, склонны к позерству, могут совсем "забыть" о том, чего не желают знать.

Многие из них даже отличаются неплохими актерскими способностями, могут вживаться в роль, умеют улавливать настроение окружающих и подделываться под них. Любят рассказывать о себе невероятные истории, всячески приукрашая свою роль.

Они могут признаться в совершенном убийстве, если это произведет впечатление или само преступление демонстрирует, по их мнению, какие-то их сильные стороны, например, характер, физическую силу, ловкость, но при этом они некритичны к себе. Свойственная им необдуманность поступков часто проявляется и в совершенном преступлении, что повышает возможности их установления и задержания. Эмоции таких людей поверхностны, что в немалой степени объясняет отсутствие сопереживания потерпевшему.

Безвольный тип. Основной личностной характеристикой таких убийц является недостаток волевых качеств, поэтому их часто называют безвольными или слабовольными. Подобное личностное качество особенно отчетливо выступает в сферах учебы, труда, исполнения обязанностей и долга либо достижения целей. Они обладают повышенной подчиняемостыо, и именно по этой причине совершение ими убийств (как и других преступлений) есть следствие подчинения групповому давлению. При этом не обязательно, чтобы другие члены группы тоже обвинялись бы в данном преступлении, они вполне могут остаться в тени.

Тяга к удовольствиям, бездумность, с одной стороны, и повышенная тенденция к подчинению, с другой стороны, приводят их к нарушениям правил поведения. В местах лишения свободы "безвольные" убийцы, привлеченные уголовной "романтикой", тянутся к группам с отрицательной направленностью. Но трусость и недостаточная инициативность не позволяют таким людям добиться авторитета, поэтому лидеры указанных групп используют их для выполнения мелких поручений или в качестве объекта скрытой гомосексуальной связи.

Представители "безвольного" типа обычно живут настоящим и безразличны к своему будущему, не строят планов, не мечтают о какой-либо профессии. Интеллектуальный уровень у них низкий, что в немалой степени связано с такими их личностными свойствами, как безволие и отсутствие инициативы. Возникает впечатление, что им просто "лень подумать", а поведение целиком определяется жаждой сиюминутного удовольствия. В сложных ситуациях они иногда бывают нерешительны и робки, внешне часто производят впечатление запуганных, боязливых, тревожных и беззащитных людей.

В общении с ними трудно рассчитывать на постоянство или верность слову, тем более при отсутствии у них устойчивых интересов и привязанностей, а также при предрасположенности к наркотизации и алкоголизации.

Демонстративно-застревающий тип. Этот тип убийц вызывает особый интерес, представляя собой сочетание уже рассмотренных выше демонстративного и упорного (застревающего) типов личности. Иными словами, у таких лиц максимальная ориентация на внешние обстоятельства переплетается с устойчивостью в достижении цели. Если, например, они стремятся к лидерству, а это бывает часто, то бросают все силы на то, чтобы добиться этого. Отличаются чрезмерным честолюбием, жестокостью, повышенной ранимостью в отношении всех воздействий, затрагивающих их личность, что объясняет совершение ими убийств. Но злопамятности в той форме, которая свойственна чисто застревающему типу, у них нет, что обусловлено хорошо развитым механизмом вытеснения психотравмирующих воздействий.

Поведение "демонстративно-застревающих" убийц достаточно гибкое, в нем проявляется способность к реагированию в соответствии с изменениями внешней ситуации. Многие обладают артистическими способностями, могут неплохо сыграть принятую на себя роль, что также определяет гибкость их поведения. Умеют подчинять себе других людей и направлять их поведение на достижение своих личных и корпоративных целей, но только в той степени, в какой они совпадают с их личными интересами. В данном случае эгоизм, свойственный застревающей личности, усиливается эгоцентризмом демонстративной личности.

Они умеют производить впечатление принципиальных, имеющих свой собственный взгляд на жизнь людей, но это либо поверхностное, либо обманчивое впечатление. Углубленное исследование их личности показывает, что, если ситуация становится неустойчивой и такие лица попадают в сферу конфликтов, они готовы пожертвовать своими принципами. Подобные их личностные свойства обусловлены наличием демонстративного компонента, который существенно ослабляет устойчивость представлений, свойственную для застревающих. Это происходит из-за того, что их слова могут расходиться с делом, они гораздо больше обещают, нежели делают, всячески преувеличивая свои личные способности.

Такова типология убийц, разработанная В. П. Голубевым с соавторами. Она основана на конкретных исследованиях "живых" преступников и носит психологический характер. Данная типология больше описывает отдельные типы, схватывая их наиболее важные черты, чем объясняет причины совершения убийств представителями различных типов, хотя попыток сделать это немало. Не случайно перед тем, как изложить эту типологию, я написал о том, что она приближает к разгадке тайны убийств, но не раскрывает ее. Последнее возможно при наличии общей теории причин убийств, которая будет изложена ниже.

---