Классики юридической психологии

VIII. Очерк явлений наследственности порочных особенностей организма и явлений приспособления, как оснований воспитания и перевоспитания

"На Востоке, - говорит Lucas, - существует странная легенда*(569), по своему содержанию, относящаяся к первым временам творенья. Она рассказывает, что когда изгнанные Адам и Ева уходили из рая, держа друг друга за руки, то ангел Гавриил явился им. "Оставь руку Евы, сказал он Адаму, - Бог хочет, чтобы ты был отделен от нее". Они исполнили веленье и горько заплакали, причем Адам ударил себя по бедру, а Ева взялась рукою за голову. Отсюда, по словам легенды, традициональная и наследственная привычка мужчин и женщин: одни в горе ударяют себя по бедру, а другие хватаются рукою за голову*(570).

Эта легенда ясно указывает нам, что уже издавна ходячий народный опыт подметил общебиологический закон наследственной передачи и указал на его влияние не только в сфере физической, но и в сфере психической. Свое знание он формулировал и во множестве пословиц, по-видимому, существующих у всех народов. Некоторые из них, правда, заносного происхождения и встречаются в разных местностях, что, впрочем, нисколько не умаляет их значения, как формул общенародного убеждения. "Отцы поели зеленого винограда, а у детей на зубах оскомина набилась" говорят пословицы еврейская и английская. "Яблочко не далеко от яблоньки падает, - говорит наша русская, а с ней и немецкая (Der Apfel falt nicht weit vom Stamm) и итальянская (Jl fruto non cade lontano dal l'albero). "Каков источник, такова вода". "Как поют старые, так щебечут молодые, - говорят две другие немецкие. "Цыпленок обнаруживается в яйце, - ребенок в колыбели, - поясняет армянская. "Узнай отца, узнай мать и так суди об их детище, - советует грузинская и пр.

Литературам народов древности, как указывает Lucas, был хорошо известен бьющий в глаза факт наследственной передачи физических и психических особенностей*(571). Вся разница состояла лишь в том, что одни из них приписывали его мужскому, а другие женскому влиянию*(572). Особенно ясно отразилось это убеждение в наследственной передаче в верованиях древних, что наказание за грехи поражает не только виновных, но и их нисходящих, часто до третьего и четвертого колена или же и до полного угасания рода*(573). То же убеждение дало начало и распространенному в древности уважению к чистоте крови. "Хорошая кровь не может обманывать, - говорит народная поговорка. Оно же, как полагает Lucas, залегло и в основание деления на касты*(574) и сказалось в запрещении законами индусов браков с членами семей, страдающих теми или другими болезнями*(575). "Общества, которые допускали наследственность добродетелей и заслуг и которые считали нужным освятить это верование учреждением знати, последовательно должны были допустить, - как совершенно верно замечает Ribot, - и наследственность пороков и преступных влечений. Отсюда и происходят проклятые расы, нечистые касты, изгнанные роды и преступления отца, наказываемые в лице детей и внуков. История учит нас, что чем более мы углубляемся в древность, тем более это верование является общим, и тем более представляются многочисленными учреждения и законы, в которых оно выражается"*(576).

Таким образом, мы видим, что, согласно жизненному опыту и убеждению народов, человек не является на свет какой-то tabula rasa, какой-то статуей, как думали Bonnet и Condillac, свободной от следов всяких воздействий, на которой только последующие жизненные влияния начинают уже расписывать различные узоры. Его прирожденные особенности не представляются, как увидим далее, результатами каких-либо случайных влияний, а, напротив, отражают в себе долгую жизненную историю его предков, записанную в книге бытия лишь особыми органическими знаками. В этом и состоит консерватизм наследственности, Последняя, по меткому выражению Lucas, есть "память жизни (memoire de la vie)*(577)", вследствие которой человек и после смерти продолжает жить в своем потомстве, как в своих хороших качествах, так и в своих пороках. При его появлении на свет, в нем как бы воскресают к новой жизни души его предков, но конечно, не как вновь проснувшиеся прежние "я, - а как суммы бывших свойственными и им психических особенностей, обусловленных унаследованием особенностей органических. Учение древних о переселении душ, но, конечно, не в его детальных особенностях, а в его основной идее, по-видимому, как это не странно, - зиждилось на данных опыта. Переход приобретенных психических особенностей от предков к их потомкам и предопределение судьбы последних действиями первых представляли и представляют собой повседневно наблюдаемые факты. Только рассчитанный подбор систематических влияний может, как мы увидим далее, в значительной мере изменят это роковое предопределение жизненной судьбы нисходящих всяческим развратом и пороками их восходящих.

Новейшая наука вполне подтвердила верования древних и воззрения ходячего опыта, выраженные в народных пословицах, и собрала громадный и строго проверенный материал для их подтверждения. "Наследственность, - говорит она, - создает каждому его особую судьбу, и всякий из нас есть необходимое органическое следствие определенных органических предшествующих, и как таковое не может избежать тирании своей организации"*(578). Так коротко формулирует д-р Maudsley новейшие научные воззрения на значение наследственных влияний, и его формула вполне соответствует фактическим данным, которые согласно указывают нам, что закону наследственной передачи подчиняются все, даже мельчайшие особенности организации. Наследственно передаются особенности кровеносной системы (напр., размеры сердца, калибр и особенности сосудов и проч.), особенности пищеварительного аппарата, нервной, половой и мускульной систем, особенности тканей и количественные и качественные особенности различных органических жидкостей и пр.*(579). "Нет ни одного внутреннего органа, - замечает Lucas, собравший в своем двухтомном сочинении - "L'heredite naturelles" многочисленный фактический материал, - который не был бы подчинен закону наследственной передачи"*(580). "Посмотрите на сложность этих зародышевых элементов, - восклицает Maudsley. "Нет ни одного органа в теле родителей, как мы имеем основание думать, нет ни одной ткани, из которых слагаются органы, нет ни одного элемента тканей, особенности которых не были бы скрытым и таинственным образом представлены в этом маленьком зародыше*(581)". Какие мельчайшие органические особенности (передаются наследственно, видно, напр., из следующего случая, рассказанного д-м James Paget. У одной своей пациентки - неврастенической девушки - доктор заметил во время исследования особый способ краснения: сначала появлялось густое красное пятно на. щеке и за ним уже только следовали другие пятна на самом лице и на затылочной части шеи. На вопрос, обращенный к присутствовавшей при исследовании матери, последняя ответила, что этот способ краснения унаследован дочерью от нее, при чем и сама она покраснела также, как и ее дочь*(582). Из этого примера мы видим, что даже особенности иннервации очень небольшого отдела поверхностных кровеносных сосудов могут передаваться по наследству.

Соответственно этому, как можно предвидеть и наперед, наследственно передаются и все особенности психической организации, начиная с приобретенных привычек, инстинктов, особенностей чувствительности, ощущений, вкусов, талантов, страстей и влечений, зарождающихся в различных органических системах, и кончая особенностями обычного настроения или общего чувства и*(583) характера.

Я не стану здесь утруждать внимания читателя цитированием многочисленных примеров, по отношению к которым затруднителен лишь выбор. Для пояснения приведу только некоторые, довольно характерные.

De Candole в главе: "Etude speciale de l'heredite" пeредает следующий рассказ James Simpson'a. Знаменитый хирург был однажды приглашен на роды к одной маркизе. Он первый объявил ее мужу о рождении у него сына. Маркиз был весьма обрадован вестью и начал при этом особенно странным способом потирать свои руки, так что несколько удивил Simpson'a. Через несколько месяцев после этого маркиз умер, а лет через 12 или 15 Simpson, по поводу какой-то болезни, был снова приглашен к маркизе. Он узнал при этом, что принятый им мальчик очень огорчается отказом матери купить паровую машинку. Simpson уговорил маркизу исполнить желание сына, и когда сообщил последнему о согласии матери, то, к крайнему своему удивлению, заметил у мальчика тот же способ потирания рук при радости, какой он много лет тому назад заметил у его покойного отца*(584).

Один господин усвоил себе привычку накладывать, лежа в кровати, правую ногу на левую. Его дочь принесла с собой эту привычку уже при появлении своем на свет и в колыбели, несмотря на стеснения от одеялец, постоянно принимала эту позу*(585). Сходный случай унаследования известен лично мне. Привычка накладывания под одеялом одной ступни на другую и особого способа поджимания пальцев верхней ступни унаследована мальчиком от его матери.

Lucas рассказывает о лично им наблюдавшемся наследственном отвращении, в течение трех поколений, к принятию каких бы то ни было жидкостей*(586). Один шотландский разбойник за совершение нескольких убийств, вызванных между прочим неодолимым влечением ко вкусу человеческого мяса, был сожжен с женою и детьми, исключая младшей дочери, которой в то время не было и года. Последняя, воспитанная вне родительских влияний, совершила то же преступление, достигнув 12-летнего возраста, за что и была казнена. "Почему вы выражаете отвращение? - спрашивала она своих воспитателей. "Если бы знали, как вкусно человеческое мясо, то все бы стали есть своих детей"*(587). Интересный пример унаследования обычного настроения передает Lucas. Это пример д-ра Janhson'a: которой унаследовал от своего отца равнодушное отношение ко многому, что волнует других людей, и обычно мрачное настроение духа*(588). Но наиболее резко выраженные случаи унаследования особенностей настроения или общего чувства и при том иногда в строго совпадающие периоды жизни, - это случаи унаследования неодолимого влечения к самоубийству. Несколько поразительных примеров этого рода приведено, напр., в сочинении Moreau (de Tour) - "La phychologie morbide"*(589). В некоторых из них влечение к самоубийству существовало в семье в течение 3 генераций. В последнем выпуске Archivio di psichiatria, scienze penali за 1883 год, д-р Maccabruni приводит несколько заимствованных им подобных же случаев, а затем рассказывает и собственное наблюдение семьи самоубийц, в которой жертвою пагубного влечения сделался 62-летний отец, 2 сына, дочь и внук, а один сын пока еще только томится этим влечением, чувствуя свое бессилие бороться с ним.). Д-р Fere приводит интересный случай этого рода, рассказанный Hammond. Некто перерезал себе бритвой горло в ванне, будучи 36 лет от роду. После него осталось трое детей: два сына, которые в тот же возраст и тем же способом лишили себя жизни, и дочь, также перерезавшая бритвой горло в ванне, когда ей было 34 года. Она оставила сына, который, после двух неудачных попыток, лишил себя жизни тем же способом, будучи 31 году от роду"*(590). Д-р Legrand du Saulle, говоря о прирожденных особенностях детей, замечает: Одни робки, кротки, справедливы, честны и добры, а другие наглы. лживы, горды и злы. Эти неспособны делать зло, потому что их природа противится всякому порицаемому действию: те злонамеренны и легко сродняются с мыслию о причинении вреда другим. Если мы теперь станем отыскивать первоначальную причину этих бьющих в глаза различий, то не припомним ли мы тотчас же следующую мысль Наполеона I: "Будущность ребенка есть всегда работа его матери"*(591).

Наряду с основными особенностями психической личности, с ее остовом, наследственно передаются и все особенности ее высших способностей, способностей умственных, которые и отмечают иногда семьи в течение нескольких поколений*(592). "Мы знали семьи, - говорит De Candolle, руководствуясь собственным продолжительным опытом и опытом своего отца, - в которых преобладало воображение, а другие, - в которых преобладал разум; мы знали семьи ограниченные и семьи, отличавшиеся умственными способностями своих членов"*(593).

Одним словом, наследственно передаются все особенности личности от низших до высших включительно. "Влияние наследственности, - замечает Ribot, - распространяется на все элементы, на все функции организма, на его внешнюю и внутреннюю структуру, на его болезни, на его особенности и на его приобретенные изменения". "Показав долгим перечислением фактов, - говорит он далее, - что чувственные и интеллектуальные способности передаются наследственно, и что также возможно унаследовать чахотку, рахитизм или долговечность, мы надеялись, что, по меньшей мере, часть психической жизни, находится вне сферы действия детерминизма, что характер, личность, наше, - я" ускользают от влияния наследственности. Но оказывается, что наследственность, т. е. детерминизм, охватывает нас со всех сторон, как со стороны внешней, так и со стороны внутренней"*(594). Профессор Ball так очерчивает роль наследственности вообще. "Каждый из нас" говорит он, - есть продукт работы, начала которой отходят в глубь веков. Доля нашей психофизической организации, лично нам принадлежащая, крайне незначительна, если мы ее сравним с тем, что приходится на долю наших предков. Если бы мы могли облечь телом ту абстракцию, которую мы называем наследственностью и наделить ее голосом, то она могла бы сказать нам словами Писания: "Где был ты, когда я закладывала фундамент твоей организации"*(595)?

Передачею анатомических и психофизиологических особенностей не ограничивается влияние закона наследственности. Различные формы душевных болезней и различные порочности психофизической организации, вырабатываемые восходящими, под влиянием ли условий разъедающей бедности и по большей части соединенной с нею духовной нищеты, или под влиянием развращающего безделья и роскоши, как и следует ожидать, наследственно переходят и к их нисходящим, и создают из них многочисленные разновидности вырождения расы, которыми и пополняются, так называемые, - опасные классы" общества, население тюрем и заведений для душевнобольных. "Они малы, хилы, лимфатичны, золотушны или косоглазы, - так описывает д-р Legrand dn Saulle некоторые из этих разновидностей еще в самом их детстве". "Они имеют мало развитые или очень большие головы, узкие груди и медленное кровообращение. Они всегда запаздывали". "Своенравные, раздражительные, буйные и, к несчастию, малоинтеллигентные, они чужды всех благородных чувств и неисправимы". "Эти существа, столь несчастно рожденные ни душевнобольные, ни слабоумные, ни идиоты... они суть отсталые". "Иногда они дети стариков, кровных родственников, пьяниц, эпилептиков или душевнобольных. Иногда же - и это наиболее частый случай - они обязаны жизнью неизвестному отцу и матери золотушной, рахитичной, истеричной, развратной или душевнобольной". "Они бродяжат, нищенствуют, предаются педерастам, воруют, совершают кражи и не останавливаются и перед убийством"*(596). Таких детей во Франции автор насчитывает от 10 - 12 тыс. и замечает, что они крайне дорого стоят государству.

Что касается до влияния наследственности на порождение душевных болезней, то оно признается и не может не признаваться всеми психиатрами. Все различие состоит лишь в том, что одни относят на долю ее влияния больший, а другие меньшей процент всех душевных заболеваний*(597). Mекоторые, как, напр., профессор Ball признают ее влияние во всех случаях. Душевную болезнь, по мнению профессора Ваll'я, нужно рассматривать, как заключительную главу долгой истории, как последний этап на долгом пути. "Если бы от меня потребовали, - говорит он, - сконцентрировать в одном слове все, что мы знаем о причинах душевных болезней, я бы охотно ответил: Есть одна лишь причина душевного расстройства, - это наследственность". Разъясняя далее свою мысль, он совершенно верно замечает: "незадачи существования суть наш общий удел; одни, не сгибаясь, несут бремя жизни, другие изнемогают под ним; некоторые теряют здоровье, а некоторые разум. Но откуда это глубокое различие? Оно проистекает из физического наследия, завещанного нам от наших предков*(598). "Существует мало случаев душевных болезней, - говорит д-р А. Voisin, - в которых мы не находили бы болезненной наследственности". "Исследуйте старательно восходящих индивидуума, пораженного душевной болезнью, и, в большинстве случаев, вы отыщите, более или менее отдаленно среди его предков с отцовской или материнской стороны, несомненные доказательства наследственности, как и в более или менее отдаленном прошлом верной истории его собственной предшествующей жизни вы можете отыскать не менее очевидные указания идиосинкразии, уже проявлявшихся в словах, в наклонностях и в действиях, более или менее многочисленных, более или менее безумных и более или менее замечавшихся"*(599). Сходное мнение высказывает и другой известный французский психиатр Luys. "Чем более я наблюдаю, - говорит он, - и внимательно слежу за случаями, проходящими у меня перед глазами, тем более я убеждаюсь, что в громаднейшем большинстве случаев душевные болезни подготовлены порочным и прирожденным предрасположением, предшествующим всяким нравственным потрясениям*(600). И действительно, если мы не будем ограничиваться только специальной наследственностью, а примем во внимание все условия, которые способны, как показывает опыт, порождать душевные расстройства в потомстве, то, несмотря на трудность собирания сведений, мы найдем очень мало историй душевных болезней, ясно не отмеченных печатью наследственности. К числу таких условий, кроме собственно душевных болезней восходящих, нужно отнести и пьянство - этот особенно разрушительно действующий на потомство фактор - и различные подозрительные странности и чудачества характера, служащие, как показывает ближайшее изучение, доказательством недостаточности душевного равновесия. "Я наблюдал случаи наследственного сумасшествия, стоявшие в связи с явлениями ипохондрии или просто странностей у восходящих, - говорит особенно компетентный в этих вопросах д-р Моrеl. "Наследственные склонности, передаваемые в случаях этого рода представляют гораздо большую опасность"*(601). Д-р Brierre de Boismont, говоря о родословной 42 душевнобольных подростков, замечает: "Родители были часто личности странные, своенравные, малоумные, со странными суждениями. Некоторые из них признавались, что они всегда отличались чрезмерной впечатлительностью, что воображение их беспрестанно переходило из одной крайности в другую, усматривая только печальные стороны явлений, что в их жизни преобладала сфера чувств, и что они чрезмерно обращали внимание на разные мелочи". Дети, рожденные от таких родителей, - с ранних пор представляли неровности характера, были экзальтированны, грубы, раздражительны, то чрезмерно печальны, то чрезмерно веселы, неуживчивы. Они не подчинялись дисциплине, постоянно заслуживали брань и наказания и нелюбовь своих учителей, в которых они провидели своих будущих врагов, виновников своих будущих преследований, мысль о которых составляет собой предмет столь распространенной в настоящее время формы душевного расстройства"*(602).

Болезни, усиленно истощающие и портящие органическую конституцию как, напр., золотуха, чахотка и пр., как и следует ожидать по тесной связи физического и психического, могут также сделаться, как учит опыт, отправной точкой для развития в потомстве как крайне нервных темпераментов, так и душевных расстройств*(603). Бывают, однако, случаи, в которых, при поверхностном взгляде, по-видимому, не находится наследственных причин последовавшего душевного расстройства. Но не будем забывать, что кроме резко бросающихся в глаза каждого факторов душевных расстройств и вырождения породы есть еще множество факторов, действующих медленно, почти незаметно, как тать в ночи, - но, тем не менее, постепенно и неуклонно подтачивающих физические, а вместе с тем и душевные силы человека. Не могу удержаться, чтобы не привести здесь следующую выдержку из позднейшего прекрасного сочинения проф. Maudsley, этого выдающегося научного проповедника гуманизма, нравственности и необходимости оздоровления взаимных человеческих отношений. "Вероятно, нет более действительной определяющей причины душевного вырождения, - говорит он, - как обычная жизнь негоцианта, душа которого всецело поглощена мелкими постоянными приобретениями, и который, под санкцией коммерческих обычаев, систематически практикует обманы и надувательства и видит в тщательном рассмотрении субботних счетов вознаграждение за несправедливости, совершенные в течение всей недели. Такой человек не способен произвести детей с развитым нравственным чувством, и для него надежда основать устойчивую семью равна надежде построить прочный дом на сыпучем песке. Порчи его натуры, им самим приобретенные, поскольку они не будут уравновешены возможным благотворным влиянием его жены, передадутся, как пагубное наследие его детям и проявятся у них в форме каких-нибудь нравственных недостатков, может быть порочностей натуры, а может быть и душевной болезни". "Принципы нравственности, - продолжает он далее, проповеданные мудрецами древности и необходимые для благосостояния и долговечности семей и наций, не представляют собой каких-то бредней возбужденного воображения или пустых разглагольствований проповедников. Напротив, они основаны на точном знании законов природы и их влияния на условия жизни человеческой и были предвидением вечных истин развития человечества"*(604).

Что проф. Maudsley говорит о влиянии одного из жизненных положений, как оно очень часто существует в настоящее время, то же с полным основанием можно сказать и о некоторых других, столь же разрушительно, хотя иногда и крайне медленно действующих на экономию душевной жизни.

Но если твердо констатирована наследственность душевных болезней, то и наследственность более легких степеней порочности организации, порождающих различных пожизненных нищих, бродяг, пауперов, проституток и привычных преступников имеет за себя не менее данных. Особенно рельефно выступит для нас влияние наследственности в этих случаях, если мы примем во внимание близкое сродство и интимную связь всех этих взаимно порождающих друг друга следствий порчи, недоразвития и вырождения породы, связь, признаваемую всеми авторами, сколько-нибудь занимавшимися исследованием генезиса этих язв человеческого общества. "Можно утверждать, - говорит Daniel Hack Tuke, - что между преступлением и душевной болезнью, особенно слабоумием, существует связь самого интимного характера, как по отношению к личностям, совершающим преступления, так и по отношению к их нисходящим"*(605).

Говоря о некоторых женщинах, помещенных в заведение для душевнобольных и проявлявших "самые дурные влечения сердца человеческого, - д-р Моrеl замечает: "больные, представлявшие нам эти печальные явления, по большей части, были приговорены к уголовным наказаниям. В состоянии бродяжества, вызванного болезненностью, человеческое правосудие поразило этих несчастных, которые, вследствие их болезненных инстинктов, периодически предавались безделью, кражам и пьянству. Некоторые, не совершавшие таких порицаемых деяний, были побуждаемы - толкаемы, как выражаются они сами - оставить своих мужей, своих детей и семьи и переменять места без всякой цели. Исследование не замедлило показать нам, что эти женщины происходят от родителей душевнобольных, пьяниц или приговоренных к уголовным наказаниям. В других же случаях их восходящие отличались прирожденной слабостью интеллекта"*(606).

Наука владеет множеством историй наследственно отмеченных семей, в ряде поколений которых душевные болезни, самоубийства, пьянство и всякие нравственные убожества чередовались с преступлениями, бродяжествами и различными нарушениями порядка. Так один французский трактирщик, семейную историю которого нам передает Moreau (de Tour), пользуясь во время революции затруднительным положением знатных лиц своей коммуны, заманивал их к себе и, как утверждала молва, убивал их и присваивал себе их деньги. Его дочь, знавшая о его преступлениях, поссорившись с ним однажды за чтото, донесла на него, но он, за недостатком улик, был оправдан. У этой дочери впоследствии развилась меланхолия и она покончила свою жизнь самоубийством, ранее чего, один из ее братьев, по поводу какой-то ссоры, покушался убить ее, причем нанес ей несколько ран ножом. Другой ее брат удавился, а одна из ее дочерей была полуидиоткой, страдала эпилепсией и имела приступы буйства; у другой же дочери в 30-летнего возрасте развился бред преследования*(607).

Д-р Моrеl рассказывает про одну душевнобольную, отец которой был пьяница, а мать сумасшедшая. Из 5 детей, происшедших от этого брака, один сын покончил самоубийством, двое других подверглись уголовным осуждениям, одна дочь была душевнобольная, а другая полуидиотка*(608).

В невшательском пенитенциарии я встретил одного осужденного, отец которого имел припадки раздражения, а мать была нервная женщина. Сам он с раннего детства был странный и крайне мечтательный ребенок. Он часто беспричинно становился задумчив, и при этом испытывал какое-то особое ощущение, поднимавшееся из области желудка. До своего последнего осуждения он имел до 15 предшествующих за кражи и бродяжества. В последний раз он приговорен за убийство и ограбление своей жертвы. В тюрьме он считается опасным заключенным. В составляемых им записках мне прежде всего бросился в глаза несколько болезненный оттенок страдания скорбью других.

Особенно разрушительно действует на потомство, к несчастию, повидимому, все более и более распространяющееся у нас в России пьянство родителей, под влиянием которого, по справедливому выражению А. Vosin, происходит "преждевременная смерть наиболее благородных сторон человеческого существа*(609) и "разрушение физических и нравственных сил народа"*(610) и которое в ряде нисходящих поколений порождает неспособность к продуктивному труду и проистекающую из нее наклонность к пауперизму, пьянству, бродяжеству, идиотизму, эпилепсии и преступлению. "Если мы, - говорит Dagonet, - бросим взгляд на болезненные условия, которые, помимо душевных болезней, в собственном смысле, могут сделаться у детей причиной наследственного предрасположения, то во главе всех мы поставим привычное пьянство"*(611).

"Нет сомнения, - замечает в своей монографии д-р Baer, - что поколение, физическая и психическая жизнь которого протекла под влиянием искусственно возбуждающего и одуряющего средства, передаст последующим генерациям приобретенную от того общеконституциональную слабость, вследствие чего склонность к этому возбудителю у них получит характер принудительного влечения, при котором употребление его становится необходимостью и потребностью". "3а наследственную передачу, - замечает он далее, - говорит тот факт, что в семьях явных пьяниц в нисходящих поколениях наблюдаются душев. расстройства, неврозы, физические убожества, преступления и пьянство"*(612). Д-р Gendrau дает следующий перечень возможных последствий пьянства восходящих для их потомства: дипсомания, эклампсия при самых слабых эмоциях, ранняя развращенность и жестокость, склонность к сумасшествию (folie) и мании; дрожания, гиперестезии, головокружения, эпилепсия и пр.*(613).

Но пагубнее всего - и на это я считаю нужным обратить особое внимание читателя - что, под влиянием пьянства и вызываемых им органических изменений*(614), вырабатываются своеобразные психические особенности, которые, как и все благоприобретенное родителями, стремятся передаваться наследственно нисходящим. Благодаря этому, между последними нередко и наблюдаются те нравственно деградированные и несоциабельные личности, которые, раз разумное воспитание вовремя им не приходит на помощь, поражают своей порочностью. Размножением подобных личностей, вероятно, и объясняются отвратительные и животно-дикие преступления, за последнее время все чаще и чаще начинающие повторяться у нас в России. Психиатрическая клиника, на ряде многочисленных и тщательно проверенных примеров, наглядно отмечает нам пагубные особенности нравственной личности, постепенно вырабатывающиеся под влиянием водочного воспитания, если можно так выразиться. Эти примеры, в связи с законом наследственности, отчасти и объясняют нам почти повсеместно раздающиеся за последнее время жалобы на упадок нравственности.

Под влиянием употребления алкоголя у привычных пьяниц, как показывают клинические наблюдения, развивается невероятная лживость, лицемерность, нерадивость, безучастность к окружающему, инстинктивность, раздражительность, грубость, жестокость и вместе с тем трусливость, непоседливость, скучливость и потому склонность к бродяжеству, крайне ослабленная выносливость и терпеливость, непоследовательность, наклонность к бесцельно злобным и вредоносным действиям, склонность к разврату и крайняя половая распущенность, не останавливающаяся ни перед какими нравственными преградами, дурные инстинкты, слабохарактерность, нерешительность, непоследовательность, чрезмерная уступчивость, крайнее ослабление воли и самообладания, а потому и легкая увлекаемость другими на путь порока и преступления, отсутствие инициативы, неприятная тонация общего чувства, неуверенность в себе и своей пригодности, наклонность к самоубийству, ослабление ясности сознания, упадок семейственных и общественных чувств, полная подавленность чувства приличия, нравственного чувства и свободы (в смысле власти сферы представлений над чувственными влечениями), ослабление памяти, трудность сосредоточения внимания и ослабление умственных способностей и их влияния на деятельность*(615).

Таковы умственно-нравственные особенности, являющиеся следствием водочного воспитания и, по закону наследственности, в большей или меньшей степени передаваемые нисходящим. В этих особенностях трудно не узнать особенностей многих наших преступников, как они проявляются в судебных процессах и в практике тюремной жизни.

История семей пьяниц показывает нам, какое множество различных нравственных убожеств передают они своему несчастному потомству, на котором со дня рождения уже тяготеет роковая отметка.

Д-р Taguet рассказывает, напр., следующую историю семьи. Отец пьяница и развратник, мать трезвая женщина, но она дочь и сестра пьяниц. Из 5 детей, происшедших от этого брака, старший сын в нравственном отношении вполне походил на отца; второй сын 2 раза был в заведении для душевнобольных и страдал манией; третий сын умер от чахотки; старшая дочь, по-видимому, не представляла ничего особенного, а младшая бросила мужа и предалась разнузданной жизни. Старший сын имел 3 детей (это уже 3-е поколение), один из которых был гидроцефалик, другая отличалась дурными привычками, а третий был эпилептик, пьяница и тупоумный. Старшая дочь была замужем за трезвым и умным человеком и имела шестерых детей, один из которых был пьяница и имел уголовное осуждение. Тот же автор сообщает историю другой семьи, в которой дед был пьяница, а бабка умерла от страдания печени. Их единственный сын был странного характера и умер от алкоголизма в заведении для душевнобольных. Их внук отличался крайней впечатлительностью и болезненно робким характером, а впоследствии страдал манией. Из трех его сыновей старший жил всего несколько дней, второй оставался здоровым до двух лет, а младший был гидроцефалик и умер в конвульсиях*(616).

Д-р Моrеl рассказывает про одного молодого человека, отец которого был пьяница и весьма странный. Сам пациент с раннего детства уже проявлял самые жестокие инстинкты. Помещаемый в различные воспитательные учреждения он последовательно был изгоняем из всех. Наконец, его принудили вступить в военную службу, в надежде, что военная дисциплина укротит этот необузданный и дикий характер. Тщетная надежда. И в военной службе он не переставал бесчестить семью самыми позорными эксцессами и однажды, продав свои военные принадлежности для приобретения водки, он дезертировал. Только заключение медиков о неодолимости влечения избавило его от грозившего ему наказания. С этих пор он влачил свое существование в различных заведениях для душевнобольных, из которых по временам выходил на свободу, давая торжественное обещание не предаваться более пьянству, но всегда нарушал свое слово. В конце он дошел до такой нравственной деградации, о которой, по словам Моrel'я, даже трудно составить себе понятие*(617). Из ста шестидесяти одного алкоголика, наблюдавшихся д-м Масоn, 98 имели отцов пьяниц, 6 - матерей, 16 - дедов и других близких родственников; в 16 семьях были случаи душевных болезней, иногда осложнявшихся и пьянством*(618). Из 17418 заключенных в прусских тюрьмах 8306 сами были пьяницы, а 22,5 % из них имели, кроме того, родителей пьяниц. Из 4087 заключен. в баварских тюрьмах, 1503 сами были пьяницы, а 34,6 % имели и родителей пьяниц. В Эльзас-Лотарингии из 715 заключ. 396 ч. сами были пьяницы, а 22 % имели и родителей пьяниц и т. д.*(619). Д-р Беляков, исследовавший убийц в тюрьмах Ярославля и Москвы, говорит, - что более 50 % наших убийц постоянно злоупотребляли спиртными напитками". Из 31 человека, с родословной которых ему удалось познакомиться, 8 чел. или 21,6 % имели хронических пьяниц в прямой линии своих восходящих*(620).

В dossiers воспитанников различных исправительных заведений, которые мне приходилось просматривать за границей я постоянно встречал следующие красноречивые характеристики: 1) отец пьяница, воспитанник с ранних лет проявлял дурной и злой характер; 2) отец пьяница, воспитанник бродяга и вор; 3) отец пьяница, воспитанник бродяга и лентяй; 4) отец пьяница, воспитанник пьяница, бродяга и вор; 5) отец пьяница, воспитанник почти идиот*(621); 6) отец лентяй и пьяница, воспитанник вор, мстительного характера и способен на все дурное; 7) родители пьяницы и пользуются вспомоществованием от коммуны; заключенный дурного поведения, лентяй, пьяница и вор; 8) отец лентяй, пьяница развратник, имеет злой характер; заключенный лентяй, пьяница и развратник; его сестры кое-как перебиваются поденной работой; никто из членов семьи не имеет порядочного положения и репутации и над семьей, по словам людской молвы, тяготеет обвинение в оставшимся безнаказанным преступления деда и т. д., и т. д.*(622).

Другие факторы вырождения, каковы разврат, нищета, преступления и пр. оказывают не менее пагубное влияние на потомство.

"Главный и постоянный источник преступлений между молодежью, - говорит Вrасе, в течение многих лет изучавший, так называемые, - опасные классы, - "есть наследственность - передача влечений (tendencies) и качеств родителей и многих поколений предков". Далее он приводит пример наследственности пауперизма и проституции в течение четырех, генераций*(623). Основываясь на своих тщательных исследованиях и рассматривая одну статистическую таблицу, Dugdale замечает: "целомудренная мать производит и более целомудренное потомство, нежели нецеломудренная, а законнорожденная ветвь более целомудренна, нежели незаконнорожденная". Далее он приводит между прочим следующий генеалогический пример. "Останавливаясь на 13 линии и следя за наследственностью, - говорит он, - мы находим (6 генерация) двух незаконнорожденных детей одной белой женщины. Одна из них была девочка мулатка, родившаяся в доме для бедных и умершая одного году от сифилиса (унаслед.). Ее мать (5 генер.) была незаконнорожденный, бродячий и бесприютный ребенок. Семи лет от роду она уже побывала в тюрьме за проступок. Она была ленива, до отвратительности нечистоплотна, занималась проституцией и страдала сифилисом. Ее единокровная сестра имела незаконнорожденного ребенка. Ее мать (4 генер.) дважды была замужем, а потом сожительствовала с одним человеком. Когда последний ушел на войну 1863 года и оставил ее, то она, по примеру своих четырех сестер проституток, одна из которых содержала публичный дом, занялась проституцией. Она страдала сифилисом в конституциональной форме, унаследованным ею от ее развратного отца. Последний был солдатом в 1812 г. и был крайне развратен; он имел двух развратных сестер, а матерью не менее развратную Аду*(624).

В тех же dossiers исправительных заведений и тюрем мы встречаем следующие характеристики: 1) родители лентяи, мать развратная, воспитанник неуживчив, упрям и лжив и отличается крайне порочными склонностями; 2) мать проститутка, отец в bagnе, воспитанник бродяга и лентяй; 3) родители бедняки, воспитанник с дурными склонностями, бродяга и вор; 4) родители бедняки, воспитанник лентяй, бродяга и развратник; 5)родители бедняки, воспитанник лентяй, бродяга и вор и всегда проявлял самые дурные склонности; 6) родители бедняки, отец осужден за изнасилование дочери, воспитанник лентяй, покушался на невинность сестры и осужден за нанесение побоев и ран; 7) родители бедняки, имели осуждение за кражу, братья были в тюрьме, сам заключенный отличался слабым характером, был крайне ленив, пьянствовал, развратничал и скверно обращался с женой; коммуна была вынуждена помогать его семье*(625) и так далее, и так далее, и так без конца! Le Play, в своем сочинении, - Les ouvriers europeens, - замечает, что нищета в Англии и Шотландии стала явлением нормальным, а вместе с тем и наследственным*(626). "Рабочие, - говорит Lucas, - которые ведут сидячую жизнь в населенных кварталах городов, помещаются в тесных жилищах и дышат испорченным воздухом, обыкновенно производят органически обеднелую расу*(627). "Внимание трех филантропов Швейцарии, - говорят Lurieu и Romand, - было поражено явлением, которое они назвали наследственным нищенством - род воспроизведения нищеты самою нищетою - и которое, помимо всех других причин, присущих нашему общественному строю, беспрестанно стремится увеличивать число нищих и создает среди всех европейских наций особую касту, особую убогую расу, как бы аристократию заплат и лохмотьев"*(628). "Пусть исследуют историю этих семей, до некоторой степени обреченных на наследственную нищету и деградацию, - говорит в своем уже цитированном отчете Ducpetiaux, касаясь вопроса об исследованном (, нищенстве, - пусть проследят шаг за шагом от его начала поступательное развитие их плачевного положения и тогда увидят, что в громадном большинстве случаев оно есть не более, как неизбежное следствие заброшенности, невежества и отсутствия благожелательного покровительства"*(629). В своем исследовании Dugdale делит пауперизм на приобретенный и наследственный, удачно называя последний "общественным выражением физической дегенерации" и приводит статистическую таблицу, из которой видно, что напряженность пауперизма в государстве вообще и напряженность пауперизма в роде Jukes относились между собой, как 1 к 6,761*(630). В своем сочинении "Бродячая Русь" г. Максимов указывает, что нищенский промысел сделался наследственным в некоторых местностях России и принес с собой пьянство и нравственную деградацию населения. "Еще не видали примера, - рассказывает он о девушках из нищенских семей, - чтобы они сделались настоящими людьми и добрыми хозяйками. Взятая туда, где нищенство предосудительно и занятие им зазорно, сыто накормленная и одетая куколкой, она ищет случая как бы выскользнуть из глаз и воспользоваться темнотой сумерек, одеться в лохмотья". "Ни ласки мужа, ни советы свекра, ни упреки золовок и свекрови не в силах победить страсти, одинаковой с той, которая тянет кабацкого завсегдатая сглотнуть хоть капельку винца из стаканчика, выпитого прохожим посетителем". "Она не прочь и стянуть плохо лежащее. Честной семье немало достается труда разыскивать потом тех, кого она обидела, и возвратить то, чем она обездолила"*(631).

Д-р Thomson, в своей статье "The Hereditary Natur of crime, - утверждает, что его многолетний и ежедневный опыт, как тюремного врача, привел его к убеждению, что большая часть преступлений наследственна*(632). В другой своей статье, - "The Psychologie of criminals, - он указывает, что, согласно статистическим данным, 3/6 пауперизма Англии, имеют наследственный корень. При этом он приводит мнение Frederich Hill, в течение многих лет бывшего инспектором тюрем, который утверждает, что, согласно данным Pour Law Commissioners, преступность переходит часто от отца к сыну в долгой линии последовательности. Сам автор так выражается о привычных преступниках: "born in crime born into crime and whos vacation is crime (рожденные в преступлении, рожденные среди преступления и чье призвание есть преступление*(633).

Из представленной д-м Vergilio таблицы наследственности видно, что у исследованных им заключенных (266 ч.) душевнобольные родственники в отцовской, материнской или боковых линиях встречались в 14,52 %, страдающие эпилепсией и другими неврозами - в 24,99 %, пьяницы - в 20,96 %, осужденные - в 32,24 %, глухонемые - в 0,81 %, эксцентрики - в 5,67 %, слабоумные - в 0,81 %. Комментируя эту таблицу, д-р Vergilio между прочим замечает, что он припоминает одного заключенного за убийство, прадед, дед и отец которого были также убийцами*(634). Из 37 убийц, сведения о родословной которых удалось собрать, д-р Беляков нашел у 13 или 35 % патологическую наследственность. Хронический алкоголизм констатирован у 21 члена семьи (3 раза у деда, 6 - у отца, 2 - у матери, 8 - у братьев, 2 - у дяди), нервные и душевные болезни - у 15 чл. сем. (1 раз у деда, 2 - у матери, 2 - у брата, 6 - у сестер, 4 - у тетки), идиотизм - у 4, самоубийство - у 2, убийство - у 5, другие преступления - у 2*(635).

В невшательском пенитенциарии, в котором, благодаря высокоразвитому директору, д-ру Guillaum, собираются довольно полные сведения о заключенных, я просмотрел отметки о 514 ч. из них. Из этого числа восемнадцать челов. имели осужденных отцов, а двое - матерей. Вообще же особенности восходящих этих заключенных были следующие: С отцовской стороны: отцов пьяниц - 128, душевнобольных - 3, осужденных - 18. С материнской стороны: матерей пьяниц -13, душевнобольных - 2, эпилептичных - 1, осужденных - 2. В боковых линиях душевнобольных - 7, идиотов -1. Интересно, что заключенные, имеющие таких родственников, осуждены почти исключительно или за такие преступления, которые указывают на неспособность собственным трудом заработать средства существования, или за преступления половые. Преобладают простые кражи; их 63. За нищенство заключен один; за кражи и бродяжество вместе - 4 ч., за бродяжество - 5 ч., за бродяжество и нищенство вместе - 5 чел., за мошенничество - 7 чел., за нарушение доверия- 5 чел., за половые преступления - 10 и т. д.

Из 79 малолетних преступников, исследованных проф. Lombroso, сведения . наследственности удалось собрать только относительно 59 чел., причем оказалось, что в 27 случаях (45,76°/0) она была неблагоприятна (14 раз отцы, 3 раза матери и 10 раз братья, сестры и дяди), а именно: в 3 случаях душевные болезни, в одном - крайняя странность, в трех - необузданность и жестокость характера, в четырех - нервные расстройства, в четырех же - преступность, в одном - проституция, в четырех безнравственность и в семи пьянство*(636).

"Сделанные мною наблюдения в местах заключения, которые вмещают в себе множество малолетних, - говорит д-р Моrеl, - дали мне доказательства, что закон двойного оплодотворения, в смысле физической и нравственной порочности, допускает мало исключений. Я констатировал наследственность преступности у малолетних заключенных, остановка в развитии которых и дурное образование их голов ясно указывают ее источник"*(637).

Во второй части своего исследования г. Dugdale дает следующую интересную таблицу жизненных условий 233 заключенных, тщательно им исследованных в обурнской и синг-сингской тюрьмах*(638).

Все выше приведенные цифры, конечно, далеко не указывают всех дурных особенностей восходящих, передаваемых по наследству. Сведения о последних, как справедливо замечает д-р Virgilio, если и собираются в настоящее время, то лишь с крайними затруднениями и не могут претендовать на большую точность. Они могут указывать только достоверный minimum особенностей восходящих.

Один из наиболее интересных примеров, по-видимому, наследственной склонности к преступлению представляет история довольно многочисленного рода Chretien и Теnre, приведенная в сочинен_и Despine*(639). В 1857 году во Франции судилась преступная шайка из 14 челов. Главными виновниками были Villet, Lemaire, Hugot и Bourse. В числе второстепенных членов шайки, которые почти все были родственники названных лиц, был сын V_llet, Prosper, одна из его дочерей и его жена. Этой шайкой совершено 50 краж, несколько поджогов и 6 убийств. Исследование констатировало целую преступную родословную.

Род Chretien

Jean Chretien, общий родоначальник, прапрадед Lemair'а. Он имел трех сыновей: Pierre, казненный убийца, Thomas - женоубийца и Jean Baptiste. 1° Pierre имел сына, который умер в bagne. Он был приговорен к пожизненным каторжным работам за кражу и убийство. 2° Thomas имел: а) сына Francois, осужденного за женоубийство, b) Martin, осужденного за убийство. Сын этого Martin, дядя Lemair'a умер в Каенне, осужденный за кражу. 3° Jean Baptiste имел сына Jeau Francois, мужа Маriе Таnre. Последиий имел 7 челов. детей: 1) Jean Francois, осужденный за несколько краж и умерший в тюрьме. 2) Benoit, умерший от падения с крыши во время совершения кражи. о) X...dit Clain, осужденный за многие кражи. 4) Marie Reine, умершая в тюрьме и осужденная за несколько краж. 5) Marie - Rose, умершая в тюрьме и осужденная за несколько краж. Она имела незаконного сына, который уже подвергался осуждениям за кражи. 6) Victor, содержащийся в тюрьме за кражу. 7) Victorine Chretien, жена Theophil'a Lemaire и мать осужденного Lemaire; она не имела осуждений.

Род Таnre

Аndre Теnre, подозревавшийся во многих поджогах. Он имел сына, также Andre, бывшего каторжником, и дочь Marie - Rose, вышедшую замуж за Jean - Francois Chretien. О их семи детях было упомянуто выше. Эта Marie - Rose подверглась многим осуждениям за кражи и лжесвидетельства. Она отбыла 11 л. заключения. Во время процесса шайки Villet и др. она сделала важные показания против своего внука Lemaire. Два года спустя она снова, судилась за кражу.

Связь родов Chretien, Lemaire, Hugot и Pillot

Claude Lemaire, дед осужденного. Он имел двух детей: 1° Aubin; 2° Anne - Francaise, бывшую замужем за Luis Hugot.

Aubin Lemaire имел: 1° сына Thophil'a, который женился на Victorin'е Chretien. Это отец и мать осужденного члена шайки - Lemaire; 2° дочь Augustin'y, бывшею замужем за Louis Pillot и мать осужденного Prosper'a Pillot; 3° дочь Victorin'y, осужденную жену судившегося главы шайки Villet, подстрекавшую Lemair'a на убийства.

Из приводимых Р. Despiue данных видно, что еще прежде, а именно в 1821 и 1822 г., судилась другая многочисленная преступная шайка, считавшая в числе своих членов нескольких женщин и наполнявшая округу многочисленными убийствами и кражами. Между членами этой шайки был Аndre Tenre, Jean - Francois Chretien и Pierre Раrville дядя Martin Chretien. Двадцать человек из шайки были приговорены к каторжным работам, а семь человек, а в том числе и одна старая женщина - к смертной казни. В 1832 г. та же местность снова стала театром действий новой шайки, которая считала в своей среде многих сыновей и родственников преступников, осужденных в 1822 г.

Но самый замечательный случай наследственной преступности, пауперизма ( разврата как по многочисленности исследованных членов рода, так и по тщательности и точности самого исследования мы находим в истории ставшего знаменитым рода "Jukes, - которой посвящен прекрасный труд Dugdal'я. Последний настолько интересен и поучителен, что я считаю нужным более подробно познакомить читателя с его содержанием.

В 1874 г. нью-йоркская тюремная ассоциация командировала г. Dugdal'я для осмотра тюрем штата Нью-Йорк. Во время этого осмотра г. Dugdale нашел между заключенными 6 лиц, находившихся между собой в родственных отношениях. Их род в течение нескольких поколений жил в одной местности и был настолько презираем в честном обществе, - что его фамильное имя стало употребляться генерически, как бранный термин".

Предпринятое по документам и по личному ознакомлению на месте тщательное исследование обнаружило многие крайне интересные факты фамильного унаследования наклонности к пауперизму, разврату и преступлению. Приступая к изложению результатов своего терпеливого изучения, г. Dugdale следующим образом характеризует взаимно друг друга обусловливающие особенности этого злополучного рода в его целом. "Блуд между единокровными и не единокровными, - говорит он, - составляет основную особенность их нравов и сопровождается с одной стороны пауперизмом, а с другой - преступлением. Второстепенные характеристические черты: проституция с ее дополнением, - незаконнорожденностью и ее следствием, - заброшенностью и дурным воспитанием детей; истощение с его дополнением, - невоздержанностью и его следствием, - неуравновешенностью душевной жизни; и болезненность с ее дополнением, - угасанием"*(640).

Насколько известно, происхождение рода Jukes было таково. Между 1720 и 1740 гг. родился некто Мах. Он был потомок ранних немецких колонистов. Про него рассказывают, что он был "охотник и рыболов, ужасный пьяница, веселый и общительный человек, питавший нерасположение к длительному труду". Он постепенно, то усиленно трудился приступами, то предавался полной праздности. Потомство его было многочисленно. Некоторые члены этого потомства почти несомненно были незаконнорожденные. Двое из его сыновей женились на двух из 6 сестер (названных Dugdal'eм "Jukes"), родившихся между 1740 и 1770 гг. Их происхождение не могло быть с достоверностью определено. Крайне вероятно, однако, что все они не были вполне сестрами, и что некоторые из них, если только не все, были незаконнорожденные. Судьбы потомства пяти сестер были прослежены, а судьбы потомства шестой - остались неизвестны, потому что она выбыла из графства.

Три сестры имели незаконнорожденных детей ранее брака. Одна, названная Dugdal'ем Адой, имела старшего незаконнорожденного сына, который был родоначальником явно преступной линии. Два его сына хотя и никогда не бывали в тюрьме, но были заведомыми мелкими воришками и отцами осужденных преступников, а две их дочери были матерями преступников. Другая сестра имела двух незаконнорожденных сыновей, которые, кажется, не имели детей. Третья сестра имела четверых детей, - трех мальчиков и одну девочку. Три старших ребенка были мулаты, а младший - белый мальчик. Четвертая сестра пользовалась репутацией целомудренной. О пятой сведения в этом отношении не могли быть собраны. Известно, что она была замужем за одним из сыновей Мах'а и была родоначальницею линии, явно наклонной к пауперизму. Потомство этих пяти сестер и было исследовано с большей или меньшей точностью в течение пяти генераций, что составит, если считать самого Мах'а за первую генерацию, всего семь генераций. Число исследованных потомков, соединенных с родом Jukes узами крови - 540 чел., соединенных с ним браками и сожительствами - 169, а всего 709 челов. Вся же совокупность членов этого рода достигает, вероятно, 1200 челов., но судьбы остальных не могли быть прослежены*(641).

Изучая генеалогические таблицы потомства Ады Jukes, г. Dugdale приходит к следующим выводам: 1)Мальчики преобладают в незаконнорожденных линиях. 2) Девочки преобладают в отраслях, тесно связанных между собой взаимными браками (intermarried). 3) Такие отрасли рода Jukes представляют наименьшее число преступников. 5) Преступления по большей части, начинаются тогда, когда кровь Jukes смешивается с кровью X (посторонними)*(642). в) Члены незаконнорожденных линий преимущественно вступали в браки с X. 7) Преступления преобладают в незаконнорожденных линиях. Напряженность преступности в таких линиях в потомстве Ады в 30 раз больше, нежели в окружающем обществе 8) В незаконнорожденных преступных линиях боковые ветви иногда представляются честными и трудолюбивыми*(643).

Раннее пробуждение половых влечений и половой разврат представляются весьма распространенными в роде Jukes. Две девушки, принадлежавшие к этому роду, были матерями еще не достигнув 15 л., а одна была матерью в 12 л. Если поэтому включить в число женщин брачного возраста всех женщин, начиная с 14 лет, то число развратных между женщинами этого возраста крови Jukes будет 52,40 %, тогда как в окружающем обществе оно равняется всего 1,66 %. Повышая даже последнее число до 1,80 %, как это делает Dugdale, мы все-таки получим, что развратность в роде Jukes в 29 раз напряженнее, нежели в окружающем обществе. Что эта особенность есть вероятная особенность крови Jukes и преимущественно потомства развратной Ады видно, наприм., из того, что в тех линиях потомства Клары Jukes, которые образовались от браков с посторонними, напряженность разврата выражается числом 44,44 %, в линиях, которые образовались через браки с членами потомства Ады и Беллы - 60,93, а в линиях потомства самой Ады - 66,66 % и 70 %*(644).

В тех семьях рода Jukes, в которых братья совершали преступления, сестры занимались проституцией, а потому г. Dugdale приходит к предположению, что проституция женщин есть явление аналогичное (правильнее, эквивалентное) преступлениям и пауперизму мужчин.

Между женщинами Jukes пауперизм в 7 1/2 раз, между мужчинами в 9 раз, а средним числом между обоими полами "крови Jukes и крови X" в 6 3/4 раза более напряжен нежели в окружающем обществе. Отношение женщин пауперов к мужчинам пауперам "крови Jukes" есть 100 к 124, а "крови X" - 100 к 80. Изучая явления пауперизма в роде Jukes, г. Dugdale между прочим приходит к следующим выводам: 1) пауперизм есть признак или некоторого рода слабости, или юности, болезни, старости, повреждений, а у женщин и родового периода. 2) Он может быть подразделен на пауперизм наследственный и приобретенный. 3) Первый главным образом развивается после некоторых форм болезни и стремится закончиться угасанием рода; он может быть назван общественным проявлением органической дегенерации. 4) Истощение и болезни, которые наиболее участвуют в его порождении, суть результаты половой распущенности. 5) Пауперизм у взрослых и особенно в среднем возрасте их жизни указывает на наследственную склонность, которая может или не может быть изменена влиянием окружающих условий. 6) Пауперизм, поражающий более мужчин, нежели женщин есть указатель решительной склонности к наследственному пауперизму. 7) Различные степени пауперизма взрослых вообще указывают различные градации недостаточности жизненности. С этой точки зрения остается открытым вопрос, не есть ли леность, этот как говорят, корень всех пороков, лишь признак пониженной жизненности и только следствие, действующее, как вторичная причина. 8) Младший ребенок имеет наклонность сделаться паупером семьи (конечно, в семьях, имеющих определенные особенности)*(645).

Явления преступности в роде Jukes приводят г. Dugdale к заключениям, что: 1) преступность тяготеет в незаконнорожденных линиях. 2) Законнорожденные линии входят в сферу преступления при посредстве браков.

3) Черты преступности замечаются в законнорожденных линиях тогда, когда эти линии соединятся с кровью X.

4) Старший сын имеет наклонность стать преступником семьи. 5) Преступление преимущественно проходит по мужским линиям. 6) Длиннейшая линия преступления идет вдоль линии старшего сына.

Сравнивая преступность и пауперизм в роде Jukes и сопоставляя при этом явно преступную ветвь потомства Ады и явно наклонную к пауперизму ветвь Эффии, автор приходит к констатированию следующих различий между ними: 1) число пользовавшихся общественной помощью в первой - 56 %, а число совершивших преступление - 60 %, тогда как во второй число первых - 99 %, а число вторых - 53 %; 2) Начало пользования общественной помощью в линии Эффии отходит к более раннему возрасту, нежели в линии Ады. 3) Пауперизованная ветвь представляется менее агрессивной, нежели ветвь преступная. 4) Обдуманные преступления составляют отличительную черту преступной линии, а маловажные проступки - отличительную черту линии пауперизованной*(646).

Совместно изучая преступление и пауперизм по генеалогическим таблицам, г. Dugdale приходит, между прочим, к следующим выводам: 1) Преступление, сравниваемое с пауперизмом, есть признак некоторой силы. 2) Dействительных преступников пауперизм поражает или в старости, или в детстве; у них он не совпадает с преступным временем жизни. 3) Преступная карьера более легко может быть изменяема, потому что преступление, особенно замышляемое самим совершителем, до некоторой степени есть признак способности, а последняя, где бы она не встречалась, более наклонна поддаваться влиянию благотворных внешних воздействий. 4) Если взрослый движется между домом для бедных и тюрьмой, то это порождает предположение или о приобретенной болезненности, или об унаследованной физической, или психической слабости. 5) Изнасилование, особенно малолетних, есть преступление слабости и, когда оно совершается по прошествии периода высшего разгара жизненности, то указывает на упадок последней и на соответствующее ослабление власти воли над страстями*(647).

Рассматривая далее потомство Беллы и Ады Jukes, г. Dugdale замечает, что в наиболее сильных отраслях честность и трудолюбие являются первыми по порядку, преступление вторым, а пауперизм - третьим. Поэтому мы и встречаем случаи, что старшие члены честны, средние преступны, а младшие пауперы (понятно, что это замечание может иметь значение только по отношению к роду Jukes и подобным же вырождающимся родам). "После болезни, наиболее однообразной и заслуживающей внимание особенностью действительных преступников является недостаток в них элемента непрерывности усилий"*(648). "Мах был охотник, - говорит автор, - и по своим, рабочим привычкам, был не только типом своих нисходящих, но и организатором их неблагоприятных особенностей". "Мы видели, - продолжает г. Dugdale, - что болезнь производит подавляющее влияние на нравственное чувство, что невоздержанность в значительной мере обусловливается некоторого рода недостатком жизненности, что пауперизм обязан тому же процессу, и что карьера преступника часто начинается и заканчивается в доме для бедных, тогда как средина жизни, когда жизненность напряжена, посвящается хищничествам. Ко всему этому и притом в некотором смысле задним числом привходит блуд, приводящий к болезням, подкапывающим жизненные силы и, в буквальном смысле слова, создающим лень, которая в свою очередь еще более усиливается прекращением занятий. Таким образом оба фактора, - условия обстановки и наклонности становятся взаимно друг друга пополняющими. Остаток жизненной энергии, перестав затрачиваться на труд, должен искать выхода в другой деятельности, а таковой, как наиболее привлекательной (конечно, для таких личностей), представляются половые эксцессы. Последние, таким образом, замыкают пагубный круг, делая лень и блуд взаимными причинами друг друга и наследственными особенностями"*(649).

Касаясь вопроса об исправлении Jukes, г. Dagdale приходит между прочим к следующим выводам: 1) Jukes отличаются недостатком непрерывности в усилиях и преждевременной половой возбудимостью. 2) Эти две особенности, воздействуя одна на другую, как причина и следствие, стимулируют преступление и приобретенный пауперизм. 3) Поэтому основанием воспитания Jukes должно быть упорядочение половых влечений с раннего детства, что предполагает: 1) удаление от заразительного примера и контролирование окружающей нравственной атмосферы и 2) индустриальное воспитание и культуру эстетических вкусов*(650).

В сочинении Lucas "Traite de l'heredite naturelle" также собрано немало интересных фактов наследственной склонности к преступлению*(652). Между прочим мы находим в нем следующий случай. В 1845 г. ассизный суд департамента Сены приговорил трех членов из пяти одной преступной семьи. При этом на судебном разбирательстве выяснилось, что отец не нашел у всех своих детей одинаковых и желанных им склонностей. Он принужден был прибегать к насилиям по отношению к своей жене и двум младшим детям, не подчинявшимся его преступным приказаниям. Напротив, старшая дочь, как бы по инстинкту, сама следовала за ним и была настолько же настойчива и жестока в стремлении подчинить семью своим порочным склонностям, как и он. "У одной части детей, - замечает по этому поводу Lukas., - натура была иная; они унаследовали ее от своей матери"*(653).

До сих пор мы говорили о наследственности вне зависимости от колебаний во временных органических состояниях. А между тем на самом деле человек вовсе не представляет собой с органической стороны постоянной, всегда самой себе равной величины. Напротив, в своих особенностях и состояниях он постоянно частично изменяется, причем последние, в зависимости от внешних воздействий, разнообразно колеблются между органической силой и истощением, между здоровьем и болезнью и т. д. Конечно, один и тот же человек, в основных чертах своей личности, в близкие по времени моменты своей жизни представляется сходным. Но это лишь сходство, а не тождество, и притом сходство тем более уменьшающееся, чем более отдаленные по времени периоды жизни берутся для сравнения. Поэтому мы можем сказать, что человек представляет собой величину, поступательно изменяющуюся и притом еще постоянно колеблющуюся в психофизических состояниях. А если так, то спрашивается, что же именно передается наследственно? Органические ли особенности детства, или юношества, или периода возмужалости и какого именно? Ответ, по-видимому, найти нетрудно, - он напрашивается сам собой. Очевидно, что наследственно передаваться может только то, что есть налицо, иначе говоря, наследственно могут передаваться не органические особенности вообще, так как таковых не существует, а органические особенности и состояния данного времени, органические особенности и состояния момента акта зачатия*(654). Наука вполне подтверждает такой ответ и факт унаследования органических особенностей и состояний момента акта зачатия можно считать доказанным. В сочинении Ribot: "L'heredite psychologique" мы находим, напр., следующий интересный факт, опубликованный д-м Lucas в 1878 г. Одна замужняя женщина, находившаяся в связи с одним доктором, во время акта зачатия сильно перепугалась прибытия своего мужа и начала дрожать всем телом. Родившаяся дочь с самого дня рождения страдала дрожью во всем теле; впоследствии она сделалась, пьяницей и впала в душевное расстройство*(655).

Побочная дочь Людовика XIV, зачатая г-жею Monlespan в припадке слез и раскаяния, вызванном религиозными церемониями юбилея, сохранила в течение всей своей жизни характер, вследствие которого она была названа куртизанками: "Дитя юбилея"*(656).

Д-р Lucas так формулирует условия преобладания в наследственной передаче той или другой стороны: 1) прирожденная энергия организации; 2) степень развития и возраст жизни во время акта зачатия; 3) энергия действия и временного возбуждения*(657). Отсюда становится понятно, что большая или меньшая старость, или ранняя молодость родителей во время акта зачатия, их опьянелое состояние, душевные волнения, состояние духа, болезни, органическое истощение и проч. должны, по-видимому, оказывать решительное влияние на физические и нравственные особенности потомства*(658). В сочинении Lucas мы находим, напр., следующий факт. Когда в 1812 и 1813 гг. конскрипция во Франции достигла крайнего предела, то родители начали очень рано женить своих детей. Эти ранние браки дали, как видно из конскрипций 1833 и 1834 гг., соответствовавших бракам 1812 и 13 г., весьма слабое и истощенное поколение. Сходный факт сообщает и Монтескье*(659).

Подобное же слабое, а вместе с тем и малоодаренное поколение дают и слишком старые родители. Lucas рассказывает, что жена кучера Карла X, имевшая уже многих детей, к удивлению всех окружающих забеременела вновь, будучи слишком 60 л. от роду. Родившийся ребенок с самого своего появления на свет носил на себе ясные следы старости своих родителей*(660). В статье "эпилепсия и первичное помешательство" д-р Платонов описывает случай эпилепсии в соединении с первичным помешательством (бред преследования с ипохондрическим оттенком") у крестьянки, происходившей из вполне здоровой семьи, но родившейся от 66 летн. отца и 50 л. матери и с 16 л. уже обнаруживавшей наклонность к самоубийству. По поводу этого случая автор замечает: "В жизни не раз приходится наблюдать, что дети, родившиеся от родителей стариков, обыкновенно хилы, слабы, склонны ко всякого рода заболеваниям, ограничены и тупы. Приходится нередко встречать и пациентов - психопатов, которые, видимо, не обременены наследственностью и составляют исключение из всей родной семьи. В подобных случаях часто удается констатировать старческий возраст обоих родителей или одного из них в момент зачатия пациента"*(661). В 1881 году, в Париже, в Бисетре удавился некто Thuriot. В 1874 году он вошел в один ресторан и, не говоря ни слова, одним ударом ножа убил служившую в нем девушку - Маriе Cotard. В то время его душевное состояние, возбудившее сомнения, было признано ненормальным, и он был помещен в Бисетр, где он вел тихую и спокойную жизнь, занимаясь мелкими ручными производствами, а затем, по-видимому, без всякой особой причины покончил с собой самоубийством. Расследование показало, что Thuriot родился в тюрьме Saint-Lazare. Мать его была девушка, еще не достигшая 15 лет, а отец - португальский еврей 65 лет. В течение жизни, Thuriot переменил множество разнообразных занятий, поступил в папские зуавы, а затем в африканскую армию. Двадцати четырех лет он совершил преступление и попал в Бисетр.

По-видимому, еще более пагубное влияние на нравственные особенности потомства оказывает состояние опьянения во время акта зачатия. "Приведенные Демо, Флеммингом, Руфом и др. примеры эпилептических детей, зачатых в пьяном состоянии, - говорит Шуле, - не только находят частое подтверждение в жизни, но доказываются экспериментально случаями проскакивания здоровых потомков в то время, когда в пороке отца наступает некоторая пауза"*(662). Maudsley сообщает заимствованный им из сочинения дра Noble следующий случай, в котором семь первых детей одного пьяницы кабатчика, постоянно находившегося в состоянии опьянения, были идиоты, тогда как восьмой ребенок, - дочь, зачатая в то время, когда ее отец, растратив все свое состояние, находился в состоянии вынужденной трезвости, была совершенно здорова и сделала хорошую партию*(663). Несколько сходный случай мы находим также у Descuret. Из 6 человек детей некоего L. четверо были рождены до начала пьянства отца, а двое - после него. Дети воспитывались при одинаковых условиях, но родные с удивлением заметили резкую противоположность в их склонностях. Четверо первых были всегда трезвы, а двое вторых с ранних лет проявляли уже резко выраженную наклонность к пьянству и, не смотря на все меры строгости, принятые родителями и временно лишь задержавшие развитие печальной особенности, скоро спились с круга и закончили печальным образом*(664).

Влияние опьянелых состояний во время акта зачатия было известно еще древним грекам. "Твой отец был сильно пьян, когда твоя мать зачала тебя, - говорил Диоген одному глупому ребенку*(665). Дети, зачатые во время таких состояний часто страдают эпилепсией и отличаются умственными и нравственными дефектами и часто унаследуют склонность к злоупотреблению алкоголем*(666). Д-р Voisin рассказывает между прочим следующие случаи. Одна идиотка была дочерью завзятого пьяницы, который имел двух детей. Каждый ребенок был зачат во время опьянения отца, и плодом таких зачатий была упомянутая идиотка и ее слабоумный брат. В другом случае девять человек детей, одного пьяницы все были зачаты во время опьянелых состояний отца. Восемь из них умерли в конвульсиях, а девятая идиотка помещена в госпиталь. В третьем случае одна женщина, мать многих здоровых детей, имела незаконнорожденного ребенка от одного профессионального пьяницы. Этот последний ребенок был вор и поджигатель. Еще в одном случае одна здоровая женщина имела мужем хронического пьяницу. Ее дочь, о которой идет речь, была зачата во время опьянелого состояния отца. Тринадцати месяцев она ходила и до четырех лет не представляла ничего особенного. В этом возрасте она имела внезапный приступ возбуждения, продолжавшийся несколько дней. Во время него она галлюцинировала: видела различных животных, хотела спастись от них в дверь или через окно и пр. Впоследствии она перестала c'- " bl свою мать, кусала ее, не хотела более ее слушаться, забыла все, что знала и перестала говорить. Во время ее поступления в госпиталь, когда ей было уже восемнадцать лет, она не знала почти ничего и на все вопросы безразлично отвечала "да"*(667).

Если такое пагубное влияние оказывают состояния опьянелого расслабления во время акта зачатия, то, весьма вероятно, что не менее пагубное влияние должны оказывать и другие болезненные состояния. Бурдах утверждает даже - и это утверждение, по-видимому, имеет многое за себя, что постоянные несогласия и нерасположение родителей друг к другу не проходят бесследно и неблагоприятно отражаются на облике психической личности их детей*(668).

Из этого видно, какое решающее влияние оказывают особенности брачных связей и вообще половых сожительств на грядущие судьбы общества, которое, таким образом, является жизненно заинтересованным в вопросах брака. Все эти отжившие или только готовящиеся жить, все эти пьяницы, все эти развращенные и расслабленные, вступая в браки или просто половые сожительства и таким образом не воздерживаясь от рождения детей, производят хилое потомство, члены которого, при современных запросах общественной жизни на нервную энергию и при господствующих приемах современного воспитания, будут не в состоянии удовлетворять предъявляемым к ним требованиям и, вследствие особенностей их порочной, недостаточной и дурно уравновешенной организации, внесут порчу и потрясения в общество и лягут на него тяжелым бременем или в качестве клиентов заведений для душевнобольных, или в качестве тюремных сидельцев и обитателей рабочих домов или, наконец, в качестве различных мало, на что пригодных людей.

К несчастию, с этой именно стороны особенно и грешит современное общество, в котором браки и половые сожительства так часто превращаются или в акт заурядного наслаждения, или же в действие, определяемое плохо понимаемой выгодой и коммерческим расчетом, почти совсем не осуждаемым мало подготовленным общественным мнением, этим могущественнейшим, при правильном его развитии, средством упорядочения всего общественного строя и обуздания чудачеств и пороков отдельной личности. Поэтому, когда, по выражению Lucas, - молодость открывает объятия старости, сила - слабости, любовь - отвращению, цвет здоровья - болезни, - и когда общественным мнением все в этой области исключительно предоставляется произволу и усмотрению отдельной, часто органически крайне несовершенной личности, - тогда не мудрено, что так много нарождается слабых и общественно плохо приспособленных личностей, потрясающих общественный порядок и посягающих на самые жизненные интересы общества.

Но как ни решительно влияние наследственности на судьбы нарождающихся поколений, тем не менее, оно не представляется роковым и непреоборимым. Наряду с законом наследственности действует другой закон, закон изменений, закон приспособляемости к измененным окружающим условиям, под влиянием которого в организме могут происходить, как учит опыт, самые глубокие изменения, раз только значительные изменения в окружающей среде не совершаются слишком резко и дают достаточно времени для постепенного приспособления. На этом законе и основываются приемы воспитания, в котором, раз оно разумно организовано, мы имеем могущественное средство для борьбы со злом дурного унаследования. "Что наиболее важно после прирожденной натуры, - справедливо замечает профес. Maudsley, - эта натура приобретенная. Ею личность обязана своему воспитанию. Но здесь дело идет не просто о воспитании, которое называется обучением, а о том развитии характера, которое определяется условиями жизни. Несомненно, что человек может приобрести своей опытностью хорошее воспитание, умея с трудом читать и писать, тогда как иногда случается, что очень образованный человек, тем не менее, дурно воспитан"*(669). "Физическое и нравственное воспитание детей, - говорит в своих "Lecons d'hygiene infantile" проф. Fonssagrives, - над которыми тяготеет эта угроза (здесь автор говорит о детях, происходящих от душевнобольных), несомненно, обладает могуществом отвратить ее". Далее он указывает и средства, т. е. соответствующие приемы воспитания для достижения этой, правда, не особенно легкой цели*(670). Важное и созидающее, если можно так выразиться, значение воспитания признают даже такие авторы, как Ribot и Moreau (de Tour). особенно склонные оттенять значение наследственного элемента*(671). И действительно наследственно передаются ни вкусы и склонности, как какие-то абстрактные качества , а напротив, согласно совершенно верному замечанию д-ра Reiсh*(672), лишь анатомические особенности органов, как материальный субстрат, а вместе с тем, конечно, и особенности их функций, из совокупности которых, раз они совершаются сознательно, и слагается психическая жизнь. Особенности же организации вообще и отдельных органов, в частности, вырабатываются не каким-то совершенно неизвестным процессом, а могущественнейшим средством изменения организмов, - упражнением с одной стороны и не упражнением с другой. Сказать, что такая-то особенность наследственна, еще не значит решить вопрос о ее устойчивости. Если у лица А. она унаследована, то у лица В. или С. она была приобретена и притом приобретена при посредстве упражнений. Некто Р., например, имел привычку ложиться на спину и скрещивать правую ногу на левую. Одна из его дочерей принесла с собой на свет эту привычку и еще в качке, будучи грудным ребенком, принимала то же положение, не смотря на препятствия*(673). Таким образом, у этого ребенка привычка Р. перешла на степень инстинкта или унаследованной привычки, тогда как у самого Р. она была выработана упражнением, под влиянием тех или иных внешних влияний. А если органические особенности вырабатываются упражнениями, то ими же или рассчитанными не упражнениями они могут быть и уничтожаемы или заменяемы новыми. На это возразят, пожалуй, что вырабатывается вновь то, что не было унаследовано, и что унаследованное уже слишком прочно заложено, чтобы быть изменено в течение одного поколения. На самом деле это далеко не так. Во всех случаях, когда одна приобретенная в течение жизни индивидуума особенность не сменяется другой, также им приобретенной, всегда изменяется особенность наследственно-прирожденная. В таких случаях выработке той или иной особенности того или другого органа предшествует не полное отсутствие в нем особенностей, а только отсутствие вновь вырабатываемой и являющейся на смену какой-либо старой, часто унаследованной. Конечно, унаследованное изменяется трудней, но все же изменяется. Способность хождения на двух ногах глубоко унаследована человеком, а между тем для своего развития она требует упражнений. Последние могут довести ее до высокой степени совершенства, а их отсутствие, смотря по степени, почти вовсе атрофировать ее. До какого часто удивительного совершенства доводит систематическое упражнение органов, - это мы видим на примере хотя бы акробатов. Правда, у них дело идет о мускульном развитии. Но каким законам следует развитие мускулатуры, таким же законам следует и развитие всех остальных органов, составляющее необходимый материальный субстрат нравственных качеств*(674). Поэтому рассчитанное, систематическое упражнение и не упражнение, подкрепляемые, конечно, благоприятной гигиенической обстановкой и соответствующим питанием, дают в руки воспитателя достаточные средства для разрешения возлагаемой на него хотя и трудной, но доступной задачи.

В животном царстве нам известно множество примеров глубоких конституциональных изменений, совершающихся в течение одного поколения, под влиянием внешних условий. Изменениями в пище рабочая пчела превращается в матку*(675) и теми же изменениями желудок зерноядной птицы превращается в желудок плотоядной и наоборот*(676). О человеке нам известны такие же факты. Lucas рассказывает, напр., про одного шведа, сын которого, через посредство отца, унаследовал от деда странную особенность, - невольное отрыгание и пережевывание жвачки, но путем усилий воли - стало быть задержки в упражнении - отделался от нее*(677). В своем сочинении "Traite des degenerescences" Morel приводит выдержку из письма к нему д-ра Buchez, в котором последний сообщает, что у людей, переселяющихся из холодного в жаркий пояс, в организме совершаются глубокие изменения: кровообращение ускоряется, количество крови убавляется, а размеры печени и количество желчи увеличиваются и т. д., и что эти изменения передаются и наследственно*(678). Если в данном случае глубокие изменения унаследованной организации вызваны влияниями не рассчитанными, то в других случаях желанные изменения могут быть вызываемы и влияниями рассчитанными, т. е. приемами воспитания. Последние, как видно, напр., из наблюдения, приводимого д-м Voisin, могущественно влияют даже на таких обездоленных природою существ, как идиоты. В случае, сообщаемом этим автором, у одной идиотки, отличавшейся дурными склонностями и вступившей 29 лет в Salpetriere. __од влиянием воспитания, сравнительно значительно увеличились даже измерения черепа; окружность его увеличилась, напр., на 10 мил., лобный диаметр на 4 мил. и т. д.*(679). Говоря о воспитании идиотов, Voisin, приводит другой случай значительного исправления и развития хороших чувств умелыми приемами директора учреждения в одном из таких детей, отличавшимся своей полной невыносимостью для окружающих*(680). Тот же автор рассказывает про одного мальчика (подробности см. в 584-м примечании к этой книге), отмеченного неблагоприятной наследственностью и отличавшегося чрезвычайно скверным и невыносимым характером и самыми дурными склонностями и поступками. Впоследствии у него развилась эпилепсия, после излечения которой он был поручен особому воспитателю. Благодаря последнему, удалось "значительно улучшить некоторые стороны его характера и уничтожить многие его пороки*(681). Вrасе также приводит примеры счастливых изменений, произведенных воспитанием, которое порвало нить унаследования пауперизма, бродяжества и преступления*(682)

"Влияние, оказываемое на детей в Бисетре, - говорит д-р Paulmier, - показывает до какой степени возможно изменить эти непокорные натуры, исправить их инстинкты, возбудить их соревнование, устранить и ослабить их вспыльчивость, сделать их социабельными и хорошо поступающими (bienfaisants), одним словом, приспособить к жизни"*(683).

Роковое влияние некоторых наследственно передаваемых особенностей заключается не столько в их непреоборимости путем воспитания, сколько в большинстве случаев в недостатках и ошибочности последнего. Основные порочные особенности остова психической личности обыкновенно остаются не подмеченными и неизмененными как в своем существовании, так и в своем действии неподготовленными и часто вовсе неспособными воспитателями. "Для детей, родившихся от невро - или психопатических родителей, родная семья составляет самую опасную воспитательную среду, - справедливо замечает д-р Сикорский, - потому именно, что ненормальные прирожденные черты характера детей находят в ней соответственную почву и условия дальнейшего развития в том же направлении, что и у родителей"*(684). Что автор говорит о невро - и психопатических семьях, то же нужно сказать и обо всех порочных семьях вообще. В них неразумный ребенок, предоставленный свободному влечению наследственно переданных ему порочных сторон его характера, неизмененных и неослабленных разумным воспитанием, понятно, неудержимо будет стремиться по пути своего падения, поощряемый еще примером и влиянием взрослых. Так прирожденно-истощенные организации, переданные каким-нибудь ветераном пьяницей своим детям, понятно, неудержимо будут влечь этих последних ко всевозможным искусственным возбудителям, к безделью, вынужденным обманам и проч. То же нужно сказать и о наследственно передаваемых половых организациях и других видах порочных организаций. А между тем и они, при разумной культуре, могли бы получить иное направление, не находящееся в противоречии с условиями общественного порядка, спокойствия и преуспеяния. Совершенно справедливо замечает д-р Reich, что если органически истощенный злоупотреблениями алкоголя отец передает своему ребенку несоответственно слабо развитую грудную клетку и чересчур раздражительную нервную систему, и если последний попадает в неблагоприятные условия, то у него неминуемо развивается чахотка или эпилепсия, или какое-нибудь другое убожество. Напротив, если у того же ребенка соответствующими гимнастическими упражнениями будет развита грудная клетка, холодной водой - укреплена кожа, надлежащим питанием - поддержан нормальный состав крови, хорошим воспитанием - укреплен дух, то переданного истощения почти не останется и следов8*(685).

Нельзя, конечно, безусловно отрицать, что некоторые дети родятся с такими порочностями организма (я не говорю здесь о совершенных идиотах), которые делают крайне затруднительным поднятие их до типа нормального общественного человека. Но таких детей, во-первых, сравнительно очень мало, а во-вторых, и для них разумное и индивидуализированное воспитание, имеющее в виду особенности остова психической личности, может сделать весьма многое. Главная задача состоит в том, чтобы воспитатель был в состоянии, по своему умственному развитию и познаниям, подметить в каждом случае особенности этого остова и, путем рассчитанных воздействий, сумел бы воздействовать на их изменение.

Из всего сказанного становится понятно важное, можно сказать, решающее значение воспитания. Поэтому, если общество, во имя своих будущих судеб, усиленно заинтересовано в особенностях брачных сопряжений, то оно не менее жизненно заинтересовано и в правильной организации воспитания масс. Это последнее оно не может и не должно представлять неограниченному произволу отдельных, часто развращенных личностей, к несчастию для себя и для всего общества становящихся родителями.

Этим я и закончу введение. В нем я старался возможно точно изложить выводы, к которым приводят добытые современною наукою факты. Насколько удовлетворительно выполнена мною эта задача судить, конечно, не мне. Впрочем, в течение всего изложения, поскольку я не являлся лишь излагателем чужих мнений, я держался почвы опыта и наблюдения, а на этой почве все положения сравнительно легко допускают проверку и исправление.

Развитое и проведенное мною понятие о порочном и недостаточном организме не представляет собой чего-либо нового. Это то же понятие о порочном и незадачливом человеке, с тою лишь разницею, что последнее имеет в виду исключительно психическую сторону, тогда как первое - нераздельную психофизическую. Нераздельность же этих сторон составляет положение, поставленное современной наукой вне всяких сомнений и признаваемое всеми научными деятелями, как бы кто из них не смотрел на сущность сознания. "Пока психическая и физическая стороны человеческой" природы изучаются раздельно друг от друга, говорит д-р Carpenter, - до тех пор, по мнению автора, не может быть достигнут никакой прогресс в науке психологии, что "Бог соединил вместе, - то напрасно человек будет питаться "разлучить"*(686). "Экспериментальная психология, - совершенно верно замечает Ribot, - ограничивается лишь фактами, отсылая к метафизике все изыскания первых причин, - а потому, с научной точки зрения вполне равнозначно, будем ли мы рассматривать "мысль, как простую функцию нервной системы или, напротив, нервную систему только как условие мысли"*(687).

Понятие порочного организма я поставил в связь с понятием об организме вырождающемся. Порочность психофизической организации, проявляющаяся в действиях, запрещаемых не только нравственностью- этой совокупностью необходимых правил, выработанных вековым опытом народов, - но и уголовным кодексом, в большей или меньшей степени, трудно согласима с жизнью в обществе, в котором только и может совершаться дальнейшее развитие человека. Отсюда, вероятно, и происходит верование народов в тяготении не открытого преступления над судьбою нисходящих. У человека, изначала приспособленного к общественной жизни, такие порочности могут вырабатываться и развиваться только под влиянием неблагоприятных условий, порождающих больший или меньший разлад между условиями его психофизической организации и безусловными требованиями общественной жизни. А это и есть процесс деградации, который раз его течение не будет вовремя остановлено благоприятными влияниями, приводит к противоположениям с окружающими, к неудачам в жизненной борьбе, к новым органическим ухудшениям, а затем и к конечному упадку и угасанию рода, по своим особенностям ставшего неспособным продолжать жизнь, при условиях окружающей обстановки. "Преступники не представляют собой возврат к естественному предшествующему состоянию, - основательно замечает д-р Fere, - это анормальные, вследствие дурной организации, или вследствие болезни"*(688). "В какой бы форме или степени не являлось преступление, - говорит также г. Dugdale, - оно всегда есть указание на недостаток уравновешенности, порождаемый какою бы то ни было рода немощью, которая нуждается в воздействиях, приспособленных к условиям породившим ее"*(689).

В вопросе об исправимости преступника я всегда разделял, по моему мнению, глубоко верную и с научной точки зрения мысль известного инициатора лондонского международного тюремного конгресса, покойного д-ра Winеs. "Bce это, - говорит он, - не есть ли очевидное доказательство, что мудро обращаться к лучшим чувствам человечества даже тогда, когда мы имеем дело с людьми низкими и деградированными. Обращайтесь с виновником зла, как к себе подобному и более, нежели вероятно, что его воля отзовется на ваш призыв: обращайтесь с ним, как с собакой и он будет действовать, как она"*(690).

Я, впрочем, не рассчитываю и не надеюсь на немедленное проведение всех принципов истинной теории исправления в практику жизни. Развитие взглядов общества, в его целом, совершается медленно, да и остатки воззрений, доставшихся нам по наследству от эпохи междуродовых войн (иначе называемой эпохой "кровной мести") и выкупов отчасти еще сохраняют свою жизненность. Но дело прикладной науки точно излагать выводы по отношению к той или иной жизнью поставленной цели, к которым приводит развитие соответствующих чистых наук, предоставляя практике их постепенное проведение в жизнь, по мере приспособления к ним общественного сознания.