Глава IV. ТАКТИКА ДОПРОСА

Допрос подозреваемого и обвиняемого

Допрос подозреваемого. Уголовно-процессуальный закон признает подозреваемым лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, а также лицо, к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения. Подозреваемый наделен определенными правами, в том числе правом давать объяснения, заявлять ходатайства (ст. 73 УПК Украины) и т. п. Подозреваемый может быть задержан в случаях: когда он застигнут при совершении преступления или непосредственно после его совершения; когда очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо, как совершившее преступление; когда на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления. Наряду с перечисленными закон предусматривает и иные основания к задержанию подозреваемого, указывая, что о всяком случае задержания подозреваемого в совершении преступления, орган дознания обязан составить протокол с указанием оснований и мотивов задержания и в течение двадцати четырех часов сделать об этом сообщение прокурору (ст. 106 УПК Украины).

Уголовно-процессуальным законом предусмотрены правила допроса подозреваемого. Так, в ст. 73 УПК Украины дается общее определение допроса подозреваемого, указывается, что подозреваемый допрашивается об обстоятельствах дела и об обстоятельствах, связанных с его задержанием или применением меры пресечения. Статья 107 УПК Украины, предусматривающая вызов и допрос подозреваемого, указывает на обязанность объявления подозреваемому, в совершении какого преступления он подозревается. Трудность допроса определяется тем, что следователь не располагает к моменту допроса достаточно полными данными о личности подозреваемого и определенной совокупностью доказательств, которые можно использовать в допросе. Подозреваемый в отличие от свидетеля не предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Ему могут быть заданы вопросы об участии в преступлении, о мотивах и целях его совершения. Допрос подозреваемого должен осуществляться в строгом соответствии с принципом объективности расследования. Нужно самым тщательным образом выяснять все обстоятельства, как подтверждающие возникшее подозрение, так и опровергающие его.

Тактика допроса подозреваемого складывается из последовательного выяснения обстоятельств, связанных с его задержанием и с событием преступления. Свое конкретное осуществление она находит в постановке вопросов о фактах, предшествующих событию преступления, следующих за ним, связанных непосредственно с событием преступления. Целью вопросов, обращенных к подозреваемому, является установление данных о действиях подозреваемого до совершения преступления, во время совершения и после него; получение сведений, детализирующих показания подозреваемого; выяснение иных данных, способствующих проверке показаний. Выяснение в процессе допроса у подозреваемого обстоятельств, связанных с его действиями и местом пребывания во время совершения преступления, имеет большое значение для установления причастности подозреваемого к совершенному преступлению.

По делу об убийстве заведующего клубом Б. в качестве подозреваемых допрашивались братья Г., длительное время находившиеся в неприязненных отношениях с Б. и угрожавшие ему расправой. При допросе одного из братьев, обнаружившего, по его словам, труп потерпевшего, следователь поставил перед ним ряд вопросов для установления места пребывания подозреваемого в момент преступления: Каким образом Вы обнаружили труп Б.? Где Вы были, куда направлялись? На эти вопросы Г. ответил, что он был в клубе, смотрел фильм. Незадолго до окончания сеанса вышел из зала на улицу покурить. Не желая больше заходить в клуб, отправился домой. Проходя возле дома Б., увидел его лежащим у дороги в луже крови. Не дождавшись других прохожих, зашел в сельский совет и сообщил о случившемся. Постановкой уточняющих вопросов о времени окончания фильма, его содержании, о направлении, в котором шел подозреваемый (он шел в направлении, противоположном расположению его дома), следователь установил ряд противоречий в показаниях, свидетельствующих об их лживости. Когда следователь обратил на это внимание Г., подозреваемый отказался давать дальнейшие показания. Впоследствии было установлено, что один из братьев после совершенного убийства, чтобы отвести подозрение, остался на месте преступления и первым заявил об обнаружении трупа.

В предмете допроса особое место принадлежит данным, явившимся основанием для задержания лица, подозреваемого в совершении преступления. В процессе допроса эти обстоятельства нужно выяснить во всех деталях и не только сами по себе, но и в их причинном отношении к событию преступления. Например, в случае обнаружения на одежде подозреваемого пятен крови его нужно допросить о происхождении этих пятен, их давности, причинах появления на одежде и других обстоятельствах, проливающих свет на отношения подозреваемого к преступлению. В частности, выясняются данные о взаимоотношениях подозреваемого и потерпевшего, о месте пребывания подозреваемого в момент совершения преступления и др. Не всегда допрос подозреваемого сразу позволяет установить его причастность к событию преступления или отвергнуть возникшее подозрение. Часто сообщаемые данные должны быть проверены другими следственными действиями (допросом, экспертизой), а иногда оперативно-розыскными мерами.

Тактические приемы допроса подозреваемого различаются в зависимости от того, как складывается ситуация на допросе, является ли она по своему характеру конфликтной или бесконфликтной. Если ситуация допроса бесконфликтна, главная тактическая направленность его состоит в возможно более полном и детальном выяснении всех данных, связанных с обстоятельствами преступления, явившихся основанием для задержания лица в качестве подозреваемого. В тех случаях, когда ситуация допроса конфликтна, могут быть рекомендованы иные тактические приемы. Перечислить все их невозможно, так же, как и назвать все виды конфликтных ситуаций, возникающих при допросе подозреваемого. Однако существуют наиболее типичные конфликтные ситуации, к числу которых можно в первую очередь отнести отказ подозреваемого давать показания. В таких случаях наиболее эффективным тактическим приемом является разъяснение подозреваемому тех отрицательных последствий, которые станут следствием такого его поведения на допросе. В частности, подозреваемому должны быть разъяснены моменты, связанные со сложностью индивидуализации меры его ответственности в том случае, если он соучастник преступления, а также моменты, связанные с необходимостью получить от него объяснения по поводу обстоятельств дела, имеющих к подозреваемому прямое отношение, оправдывающих его, и т. п. В этих случаях позиция подозреваемого может быть активизирована следующим образом: его спрашивают о том, как он относится к утверждениям следователя, не видит ли в них расхождений с подлинными фактами, а также противоречий, существенно влияющих на правильность понимания положения лица как подозреваемого в преступлении. Такой прием почти во всех случаях эффективен, так как располагает допрашиваемого к откровенности.

В процессе допроса подозреваемого, активно возражающего, нередко обнаруживается ложь по поводу некоторых положений, сформулированных следователем как подозрение. В этом случае следователь должен применить комплекс тактических приемов, основанных на имеющейся доказательственной информации, использовать ее непосредственно в допросе либо ограничиться указанием на возможность немедленного ее получения из известного источника: проверить показания путем производства таких неотложных следственных действий, как обыск, очная ставка, предъявление для опознания и др. Однако среди всех названных приемов, степень эффективности которых каждый раз определяется сложившейся ситуацией и приемами преодоления лжи в показаниях, наиболее эффективным является выявление мотивов ложных показаний и такое оперирование имеющимися доказательствами, при которых у подозреваемого создается уверенность в том, что следователь располагает определенными данными о его отношении к событию преступления [61]. Это обстоятельство чаще всего побуждает подозреваемого сообщить необходимую информацию о фактах, составляющих сущность подозрения (в плане подтверждения или отрицания).

Особой сложностью отличается допрос подозреваемого в том случае, если он заявляет о своем алиби. В данном случае большое значение имеет то обстоятельство, как подозреваемый заявляет об алиби, — излагает как внезапно пришедшую мысль или как заранее обдуманное заявление.

Подозреваемого, заявившего об алиби, допрашивают по всем обстоятельствам, связанным с заявлением. Особо важно выяснить детали всех обстоятельств пребывания подозреваемого в указанных им местах в день совершения преступления (вплоть до минут). Нередко следователь может проверить в процессе допроса те документы, которыми подтверждается алиби подозреваемого, а именно: командировочное удостоверение, билеты на поезд, автобус, пароход и др. Детальный допрос во многих случаях вооружит следователя материалами, необходимыми для проверки показаний, а допрашиваемому отрежет пути к созданию другой легенды либо возможному искажению отдельных эпизодов.

Некоторые авторы рекомендуют в целях разоблачения лжи подозреваемого относительно алиби использовать достаточно эффективный, на наш взгляд, прием — самым подробным образом зафиксировать его показания о событиях дня, в который произошло преступление, и предложить подозреваемому подписать эту часть протокола. Затем предлагается подробно описать, как он провел один из дней, предшествовавших преступлению или последующих. Дело в том, что человек не в состоянии запомнить подробно все факты каждого прожитого дня и запоминает только наиболее яркие из них. Преступление относится к разряду необычных действий, поэтому день, когда было совершено преступление, лучше запоминается. К тому же подозреваемый, подготавливая алиби, стремится удержать в памяти обстоятельства преступления. Следователь в процессе дальнейшего допроса спрашивает у обвиняемого, чем объяснить тот факт, что он так подробно запомнил именно день совершения преступления и так плохо запомнил дни, предшествовавшие преступлению и последовавшие за ним. Такой прием обычно позволяет установить ложь в показаниях и ставит подозреваемого перед необходимостью признаться в преднамеренной лжи [62].

В практике допроса подозреваемых нередко больший тактический эффект дает проведение такого следственного действия, связанного с проверкой показаний подозреваемого либо изобличением его во лжи, как очная ставка. Н. И. Порубов отмечает, что действенным средством не только изобличения, но и получения правдивых показаний является очная ставка подозреваемого с потерпевшим, особенно в тех случаях, когда они знают друг друга. Подозреваемый боится очной ставки с потерпевшим, стыдится факта преступления и т. п. [63].

При допросе как подозреваемого, так и обвиняемого важно обращать внимание на элементы так называемой виновной осведомленности (в литературе ее иногда называют преступной осведомленностью), когда определенные обстоятельства и факты может знать только лицо, совершившее преступление. Это лицо обладает таким уровнем информации и такой ее направленностью, которая в известном смысле разоблачает его. Виновная осведомленность может быть установлена только в том случае, если следователь хорошо подготовлен к допросу, знает все обстоятельства дела, внимательно и тонко анализирует даваемые показания. Виновную осведомленность можно обнаружить, прибегая к постановке детализирующих вопросов, относящихся как к моментам признания вины в какой-либо ее части, так и к моментам опровержения. Детальный допрос заставляет подозреваемого отойти от принятой им схемы лжи, которая, как известно, не может быть продумана во всех деталях и поэтому дополняется в процессе допроса. Поскольку в ходе допроса нет времени для тщательного и обстоятельного обдумывания ложных утверждений, ложь остается неочевидной в отдельных случаях, в других — заменяется истинными данными, в которых и может найти свое место виновная осведомленность. В ходе допроса виновная осведомленность может быть установлена сразу (это зависит от уровня овладения следователем доказательственным материалом), а иногда и при сопоставлении показаний подозреваемого с другими доказательствами по делу.

При допросе А., подозреваемого в убийстве своей жены, было установлено, что он ее провожал на автобус, отправлявшийся из их населенного пункта в Полтаву. Жена ехала в Полтаву якобы в гости к своей подруге и взяла при этом с собой наиболее ценные вещи, в том числе и шубу (дело было летом). Кроме подозреваемого в доме проживали его тесть, теща и сестра его жены. Как впоследствии установил следователь, никто из них не знал о намерении жены А. куда-либо ехать.

Более того, никакого чемодана она не собирала и не укладывала в него шубу. Названных вещей в процессе обыска в доме подозреваемого действительно не обнаружили. Именно эти данные и заявление подозреваемого об исчезновении жены явились его виновной осведомленностью и впоследствии, будучи разумно использованными следователем, послужили основанием для его признания в совершении убийства.

Допрос обвиняемого. Как субъект уголовно-процессуальной деятельности обвиняемый наделен определенными правами. Среди них основное место принадлежит праву обвиняемого на защиту. Это право он осуществляет способами, установленны-ми уголовно-процессуальным законом. Обвиняемый имеет право знать, в чем его обвиняют, вправе представить доказательства своей невиновности или меньшей виновности, имеет право знакомиться с материалами дела, заявлять отводы следователю, судье, обжаловать как отдельные процессуальные действия, так и приговор суда. Показания обвиняемого являются одновременно способом его защиты и доказательством по делу.

Уголовно-процессуальный кодекс Украины (ст. 143) определяет порядок допроса обвиняемого и указывает, что допрос обвиняемого производится немедленно после предъявления ему обвинения (не позднее двадцати четырех часов после предъявления обвинения). Допрос не может проводиться в ночное время, кроме исключительных случаев, не терпящих отлагательства. Обвиняемый допрашивается на месте производства предварительного следствия, а если это необходимо — в месте его пребывания. Обвиняемые, вызванные по одному и тому же делу, допрашиваются порознь, следователь принимает меры, чтобы они не могли общаться между собой.

Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает и последовательность допроса, указывая, что в начале допроса следователь должен спросить обвиняемого, признает ли он себя виновным в предъявленном обвинении, после чего предлагает ему дать показания по существу обвинения (ст. 143). Следователь выслушивает показания и в случае необходимости задает вопросы. Обвиняемый может отказаться давать показания. Принуждать его к даче показаний нельзя. Статья 22 УПК Украины запрещает домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и других незаконных мер. В соответствии с этим требованием уго-ловно-процессуального закона за применение указанных приемов получения показаний предусматривается уголовная ответственность. Все тактические приемы допроса должны находиться в строгом соответствии с законом, основываться на нем.

Предмет допроса обвиняемого должен охватывать совокупность обстоятельств, подлежащих выяснению по делу, и не ограничиваться обстоятельствами, изложенными в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого. Допрос может касаться и других данных, не отраженных в постановлении, но выяснение которых является необходимой предпосылкой установления объективной истины по делу, правильной оценки полученных показаний. К таким обстоятельствам могут быть отнесены данные о мотивах совершения преступления, об условиях, способствовавших совершению преступления.

Допросу обвиняемого должна предшествовать тщательная подготовка. В отличие от допроса свидетеля большое значение приобретает выяснение данных о личности обвиняемого, что во многом способствует определению психологической основы тактики допроса, избираемой следователем. Известно, что психологическую сущность допроса составляет сложный комплекс задач и их разрешение в связи с конкретной ситуацией, особенностями психики допрашиваемого, его эмоциональными проявлениями и т. п. При решении названных психологических задач одно из главных мест принадлежит этическим правилам производства допроса, непосредственно вытекающим из требований уголовно-процессуального закона. Речь идет не столько об элементарной этике уголовно-процессуального производства, сколько о влиянии следователя на пробуждение в обвиняемом высших нравственных начал, позволяющих ему понять несоответствие содеянного требованиям общественной морали, раскаяться в содеянном, осудить свои поступки [64]. Именно в этом и проявляется огромная воспитательная роль предварительного следствия и отдельных этапов его осуществления.

Готовясь к допросу обвиняемого, следователь обязательно должен составить план, который может измениться в соответствии с характером показаний, необходимостью их дополнения или проверки.

Приведем примерный план допроса, составленный следователем по делу о хищении постельных принадлежностей комендантом одного из общежитии. В соответствии с общепринятой схемой плана в него были внесены следующие данные.

1. Выяснить, каким образом производилось хищение одеял.

2. Использовать материалы, имеющиеся в деле: акты бухгалтерской ревизии; фиктивные расписки на передачу одеял; показания свидетелей, содержащие сведения о частых попойках, устраиваемых обвиняемым.

3. Сформулировать вопросы: кто выписывал расписки на передачу одеял, сколько одеял передавалось в другие общежития и по каким документам, кому передавались одеяла и кто может подтвердить факт такой передачи, и др.

4. В случае отрицания вины предъявить следующие доказательства: заключение криминалистической экспертизы по вопросу об исследовании документов, имеющих приписки, следы подчисток и исправлений; показания свидетелей, отрицающих факт передачи им одеял и свои подписи на расписках, представленных обвиняемым.

После объявления постановления о привлечении к уголовной ответственности в качестве обвиняемого следователь устанавливает, в какой мере обвиняемый понял смысл предъявленного обвинения, признает ли он себя виновным по существу или в своих показаниях опровергает обвинение.

Признание обвиняемым своей вины не исключает допроса по всем обстоятельствам обвинения, что нередко позволяет получить данные, которые способствуют проверке показаний и их правильной оценке. При допросе обвиняемого могут быть установлены новые обстоятельства, неизвестные ранее следователю. Признание обвиняемым своей вины должно анализироваться следователем, сопоставляться с другими установленными по делу фактами. Признание обвиняемого не всегда полностью обрисовывает его вину. Практике известны случаи, когда обвиняемые, видя, что объем обвинения меньше содеянного, сразу признавали себя виновными, в расчете усыпить бдительность следователя и избежать заслуженного наказания. Если обвиняемый признает себя виновным, то в целях получения наиболее полных показаний следователь может предъявить имеющиеся вещественные доказательства, материалы ревизии, помогающие обвиняемому последовательно и конкретно изложить свои показания.

Признание вины не должно расцениваться следователем как главное в процессе расследования. Показаниям обвиняемого, содержащим признание, не придается преимущественного доказательственного значения; они оцениваются наряду с другими доказательствами по делу. Некоторые следователи сосредоточивают свое внимание на признании, игнорируя собирание других доказательств вины. Такая односторонность влечет за собой возвращение дела на дополнительное расследование. Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его совокупностью имеющихся доказательств по делу. Поэтому следователь должен проверять показания обвиняемого под углом зрения их соответствия другим доказательствам, установленным расследованием, или тем, которые будут установлены в дальнейшем.

Если при допросе обвиняемого, признающего свою вину, тактика допроса заключается в получении подробных показаний по всем пунктам предъявляемого обвинения, то при допросе обвиняемого, отрицающего свою вину, тактика существенно меняется. Отрицание обвиняемым своей вины может быть полным и частичным, а также мотивированным и голословным. Когда обвиняемый отрицает свою вину в какой-либо части предъявленного обвинения, следует выяснить подробно все те факты, которыми он обосновывает свои возражения. Если отрицание вины находится в явном противоречии с установленными по делу доказательствами, следователь в процессе допроса может сообщить обвиняемому о таком противоречии и предъявить доказательства, подтверждающие его вину.

К., обвиняемый в том, что он не подготовил маршрут поезда и не установил стрелку по заданному маршруту, вследствие чего произошло крушение поезда, повлекшее человеческие жертвы, отрицал свою вину, утверждая, что маршрут был им подготовлен. Следователь назначил техническую экспертизу для установления причин крушения поезда. Заключение экспертизы противоречило показаниям обвиняемого и содержало данные, подтверждающие его виновность. После выяснения противоречий обвиняемому огласили результаты экспертизы. Следователь, будучи подготовленным к допросу, сумел использовать имеющиеся в его распоряжении доказательства.

Таким образом, возражения, представляемые обвиняемым, следует сопоставлять с доказательствами, имеющимися по делу, а при отсутствии данных, опровергающих показания обвиняемого в той или иной части, проверять их путем производства иных следственных действий — экспертиз, допросов, выемок и др. Допрос осложняется, когда обвиняемый отрицает свою вину полностью и не желает давать показания, опровергающие предъявленное обвинение. В таких случаях следователю рекомендуется выяснить мотивы отказа от дачи показаний, разъяснить обвиняемому его право давать объяснения по предъявленному обвинению как осуществление права на защиту и таким образом установить необходимый психологический контакт при допросе. В подобных же случаях может быть эффективным прием, рекомендованный Г. И. Кочаровым [65]. Тактический смысл его заключается в том, что следователь подробно рассказывает обвиняемому об обстоятельствах преступления. Обвиняемый, убедившись, что следователь располагает полной информацией о событии преступления, начинает давать правдивые показания. Отрицая вину, допрашиваемый может указывать на некачественность проведения бухгалтерской ревизии, на ложность показаний свидетелей, оспаривать заключение экспертизы и т. п. В таких случаях производство допроса требует большого напряжения, поскольку задачей следователя является анализ полученных показаний и их сопоставление с доказательствами, оспариваемыми обвиняемым, а также с другими доказательствами, собранными по делу. Особое значение в подобных случаях принадлежит постановке вопросов о данных, опровергающих предъявленное обвинение, а также предъявление доказательств, опровергающих показания обвиняемого. Вопросы должны быть поставлены таким образом, чтобы обвиняемому до определенного момента оставалось неясным, с какой целью они поставлены. Ответы на эти вопросы в ходе дальнейшего допроса могут быть использованы для разоблачения лжи.

Своеобразие тактики допроса обвиняемого заключается и в сокрытии следователем полного объема своей осведомленности.

В одних случаях тактически правильным является оглашение показаний свидетелей или других обвиняемых по делу, в других — предъявление вещественных доказательств, обнаруженных при осмотре места происшествия или обыске. Психологической основой предъявления доказательств в ходе допроса, как и оглашения показаний с целью разоблачения лжи или преодоления запирательства, является внезапность представления данных, свидетельствующих о полной осведомленности органов расследования о событии преступления. В этом случае обвиняемый психологически не подготовлен к наступающей ситуации, кроме того, он решает сложные мыслительные задачи, связанные с сокрытием известных фактов. Предъявление вещественных доказательств, оглашение показаний свидетелей, оглашение заключения эксперта обезоруживают его, нарушают избираемую им логику показаний, воздействует как такой объем информации, который свидетельствует о том, что следователь располагает комплексом изобличающих доказательств.

По делу о злоупотреблениях преподавателей одной из автошкол, выдававших свидетельства об окончании школы и курсов повышения квалификации шоферам за денежные вознаграждения, допрашивался Ш. в качестве обвиняемого. Он отрицал свою вину, ссылаясь на то, что преступления совершали другие лица. Тогда следователь огласил показания одного обвиняемого, изобличавшего Ш. В дальнейшем допрос происходил в следующем плане.

Следователь. Вам предъявляются показания преподавателя П., в которых он ссылается на то, что получал от Вас деньги за выдаваемые шоферам свидетельства и бланки свидетельств, снабженные печатью, и что делился с Вами деньгами.

Обвиняемый. Показания П. неправдивые, денег он мне не передавал.

Следователь. Где хранилась печать ДОСААФ и кто мог ею распоряжаться?

Обвиняемый. Хранилась печать в кассе, ключи от кассы были только у меня, печатью распоряжался только я.

Следователь. Кто мог, кроме Вас, снабдить документы, передаваемые П., печатью?

Обвиняемый. На этот вопрос я затрудняюсь ответить.

В ходе дальнейшего допроса обвиняемый не мог объяснить противоречий в показаниях и признал свою вину [66].

В некоторых случаях предъявление в ходе допроса вещественных доказательств способствует получению показаний, имеющих значение для установления вины обвиняемых.

По делу об убийстве М. судебно-медицинская экспертиза установила, что смерть наступила в результате асфиксии, явившейся следствием сдавливания шеи мягким предметом. Обвиняемая отрицала факт удушения. Тогда следователь предъявил обвиняемой платок, обнаруженный на месте происшествия, и спросил, как он там оказался. Увидев платок, обвиняемая рассказала, что с его помощью они с подругой удушили М. [67]

В криминалистической литературе встречаются попытки психологического объяснения эффекта предъявления письменных или вещественных доказательств на определенном этапе допроса в зависимости от типа нервной системы. Выделение таких типов нервной системы, как художественный (с преобладанием первой сигнальной системы), абстрактный (с преобладанием второй сигнальной системы) и средний, позволяет на основе имеющегося следственного опыта прийти к выводам о некоторой зависимости применения психологически эффективных тактических приемов от типа нервной системы индивидуума. В. Л. Васильев достаточно убедительно показывает, что лицо, обладающее художественным типом нервной системы, экспрессивно реагирует на предъявленную ему жертву, а лицо с абстрактным типом нервной деятельности безоружно перед предъявленными ему статистическими данными, документами и т.п., оставаясь равнодушным к доказательствам, воздействующим на эмоциональную сферу. Эта зависимость, конечно, не является всеобусловливающей, но она имеет определенный практический смысл в плане решения отдельных вопросов тактики допроса с позиций взаимосвязи их с психологической характеристикой личности. В. Л. Васильев, относя допрос к действиям, которые с точки зрения психического состояния могут рассматриваться как целый комплекс раздражителей, справедливо отмечает, что отдельные раздражители (оглашение показаний, заключение экспертов, предъявление вещественных доказательств) должны использоваться следователем в соответствии с определением типа нервной деятельности и темперамента, и ни в коем случае не противоречить нормам уголовно-процессуаль-ного кодекса [68].

Наиболее примечательным здесь является то, что картина поведения допрашиваемого и закономерности его темперамента не всегда совпадают. В зависимости от условий, в которых дается информация, возникают временные состояния высшей нервной деятельности, которые существенно меняют внешнее проявление типа темперамента. Наблюдения психологов свидетельствуют о том, что люди с холерическим темпераментом в состоянии переутомления или после сильного нервного напряжения проявляют себя как меланхолики. Напротив — меланхолики (слабый тип нервной системы) в состоянии нервного возбуждения или вдохновения ведут себя как холерики [69]. Учитывая эти особенности, при производстве допроса холерика или сангвиника следует в необходимых случаях замедлять темп допроса, сосредоточивать их внимание на выяснении определенных деталей в обстоятельствах события преступления, предъявлять доказательства, не заботясь об их возможном “ранимом” воздействии. При допросе флегматика следователю целесообразно избрать замедленный ритм допроса, дать возможность хорошо обдумать ответы и понять поставленные вопросы. В допросе меланхолика следует быть подчеркнуто вежливым, предупредительным, стараться снять-возможное напряжение, замкнутость, расположить его к себе. Индивидуализация подхода при допросе вызвана необходимостью использования психологических характеристик темперамента, которые нередко влияют в положительном или отрицательном направлении на ход допроса. Так, А. В. Петровский отмечает, что резкое требование, которое может быть допустимым в отношении сангвиника и тем более флегматика, вызовет взрыв негодования у холерика и состояние угнетенности у меланхолика [70].

Обвиняемые дают нередко ложные показания. Задачей следователя в таких случаях является установление лжи в их показаниях и разоблачение ее. Установление лжи (обнаружение противоречий, несоответствие установленным по делу фактам, противоречие их отдельным доказательствам) обвиняемого облегчается в тех случаях, когда следователь располагает доказательствами его виновности. Тактические преимущества следователя при допросе обвиняемого состоят в том, что он располагает данными об обстоятельствах, которые обвиняемому могут быть и неизвестны. Поэтому ложь в показаниях обвиняемого во многих случаях устанавливается сопоставлением показаний с доказательствами, собранными по делу. Способом обнаружения лжи является их детализация. Выяснение отдельных обстоятельств, которые, исходя из показаний обвиняемого, должны быть известны ему, нередко вызывает у обвиняемого затруднения и свидетельствует о надуманности показаний в отдельных деталях.

Предъявление доказательств обвиняемому в целях разоблачения лжи в его показаниях может осуществляться следующим образом: предъявить доказательства в такой последовательности, начиная с наименее значительного, которая предполагает нарастание их убедительности [71]; предъявить доказательства, начиная с наиболее веского [72]; предъявить комплекс доказательств, направленных на опровержение всех или многих обстоятельств ложного показания. Если первый тактический прием предъявления доказательств имеет целью последовательно разоблачить ложь в показаниях путем получения объяснений по опровергаемым обстоятельствам, сначала менее значительным, с постепенным переходом к предъявлению более веских изобличающих доказательств, то второй и третий приемы основаны на использовании фактора внезапности. Предъявление доказательств, начиная с наиболее веского из них, или предъявление комплекса доказательств, опровергающих показания обвиняемого, сразу показывает обвиняемому, что его ложь установлена и что следователь располагает опровергающими доказательствами. Психологическая ценность названных тактических приемов состоит в их убедительности.

К приемам установления лжи в показаниях обвиняемого нередко относят повторный допрос. Тактический смысл его проведения заключается в том, что обвиняемый, скрывающий правду, может допустить существенные противоречия, “проговориться” и тем доказать свою виновную осведомленность. В процессе допроса под влиянием чувства раскаяния, желания дополнить свои показания сведениями, неизвестными следователю, сознавая, что его ложь разоблачена, обвиняемый может изменить показания. В подобных случаях следует зафиксировать первые показания, а затем измененные. В ходе повторного допроса необходимо выяснить мотивы изменения показаний. Здесь в качестве тактического приема, способствующего получению правдивых показаний, может быть использовано разъяснение положения о том, что чистосердечное раскаяние является смягчающим вину обстоятельством. Психологическое влияние названного приема эффективно не только в подобной ситуации, но и тогда, когда психическое состояние допрашиваемого свидетельствует только о возможном желании рассказать всю правду. Использование названного приема является прямым преломлением в тактике допроса демократических принципов уголовного процесса.

Возвращаясь к вопросам, связанным с отрицанием обвиняемым своей вины, следует отметить такие формы ложных показаний, как оговор и самооговор. Оговор рассматривается как ложные показания, содержащие обвинение в адрес других лиц. В такого рода показаниях следователя настораживает широкая конфликтность или бесконфликтность ситуации имели место тогда, когда в распоряжении следователя было значительное или достаточное число доказательств, необходимых для оперирования в процессе допроса. В тех случаях, когда таких доказательств недостаточно, и следователь в известном смысле испытывает дефицит информации, могут быть использованы другие тактические приемы.

Одним из таких тактических приемов является косвенный допрос. Его сущность состоит в выяснении информации об обстоятельствах, прямо не связанных с предметом допроса, но имеющих значение для установления истины. Так, стремясь установить факт пребывания лица в определенном месте, следователь ~не спрашивает обвиняемого прямо об этом, а выясняет данные, связанные вообще с его занятостью в этот день, местами возможного посещения, кругом интересов, связанных с посещением, и т. п. В результате он имеет в своем распоряжении данные, полученные косвенным путем, но имеющие для него первостепенное значение, не обнаруживая при этом своих истинных намерений. Основная цель следователя при проведении косвенного допроса — получить у допрашиваемого более обширную информацию о преступных действиях, а также о действиях, предшествовавших преступлению и следовавших за ним. Следователь ставит вопросы, направленные на получение такой информации, анализирует ее, устанавливает виновную осведомленность и приходит к соответствующим выводам.

По делу о разбойном нападении необходимо было установить, кто из семи обвиняемых нанес смертельное ножевое ранение потерпевшему. Вначале каждый из них заявлял, что о ножевом ранении ему ничего неизвестно. Спустя некоторое время самый младший из них — несовершеннолетний И. — заявил, что ножевое ранение нанесено им. Однако на вопросы следователя о расположении ран, направлении, количестве ударов И. не смог ответить. Возникло предположение, что его уговорил или заставил взять вину на себя подлинный убийца. С целью проверки своего предположения следователь поочередно вызывал на допрос остальных соучастников и каждому объявлял, что И. “сознался”. В связи с этим он просил обвиняемых уточнить их прежние показания. Пятеро заявили, что не видели, как И. нанес ранение, и лишь один К. подтвердил это обстоятельство. В связи с таким заявлением следователь поставил К. ряд вопросов о количестве ударов, их направлении и т.п., на которые не сумел ответить И. Ответы К. совпали с выводами судебно-медицинской экспертизы. Так правильно

и обстоятельно мог ответить лишь тот, кто сам это сделал. Таким образом, ответы допрашиваемого явились результатом его виновной осведомленности. Дальнейшим расследованием это подтвердилось [73].

При допросе обвиняемых с целью побуждения их к даче показаний рекомендуется прием постановки и варьирования мыслительной задачи. Этот прием состоит в том, что обвиняемому сообщается такая информация, которая ему известна в силу участия в преступлении, совершения неправомерных действий и т. п. Ответ допрашиваемый вынужден строить с учетом скрываемой им информации.

А. В. Дулов приводит пример успешного применения такого приема. При осмотре места происшествия (магазина, в котором была совершена кража) следователь обнаружил на полу под окном шерстяное одеяло. На одеяле имелось несколько вмятин, характер которых позволил высказать предположение, что его пытались повесить на забитые в верхнюю часть оконной рамы гвозди. Мысль о необходимости завесить окно могла возникнуть у преступника потому, что уличный фонарь хорошо освещал торговый зал магазина. Во время допроса обвиняемого следователь задал ему вопрос: “Как Вы думаете, был ли виден прохожим преступник, который пытался завесить окно в магазине?”. Подозреваемый решил, что его видели, и признал себя виновным в краже [74].

---