Психологическая характеристика преступного поведения несовершеннолетних

Ребенок с самого рождения ощущает на себе ту или иную комфортность со стороны родителей. Любое изменение ее так или иначе отражается на психике ребенка, вызывая удовлетворение или неудовлетворение. Эмоциональный комфорт, утраченный подростками в результате семейного неблагополучия и школьных неудач, нуждается в компенсации. Еще давно английский философ Д. Локк писал: « Никто не может жить в обществе под гнетом постоянного нерасположения и другого мнения своих близких и тех, с кем он общается. Это бремя слишком тяжело для человеческого общения» [12]. Таким образом, компенсация эмоционально-чувственной неудовлетворенности происходит у подростков за счет самоутверждения в различных досуговых товарищеских группах. Именно такие группы начинают играть важную роль в первоначальной социализации несовершеннолетних. Данные группы имеют определенную значимость в процессе первичной криминализации личности подростка, утратившего прочные контакты с семьей и школой. Следует отметить, что подростки собираются в группы вовсе не ради преступлений. Зачастую именно это положение не желают признать ни воспитатели различных уровней, ни родители. Главное стремление подростков - общение, дружба, совместное развлечение некриминального характера, притом без надзора. Опасность возникает в том случае, когда подростки попадают под дурное влияние, когда ведущую роль в группе занимает циничный, агрессивный, чаще всего старший по возрасту молодой человек. Этот человек, как правило, оказывается достаточно деморализованным, стремящимся внушить подросткам, что истинно мужское поведение заключается в сквернословии, употреблении спиртного, в распущенности нравов. Им постоянно внушается мысль о возможности легкой добычи денег, даже преступным путем.

Первоначально подростки сплачиваются на основе одинаковых возможностей и одинаковой бесконтрольности в проведении свободного времени. Следует видеть, что первое стремление в потребности такого общения направлено на снижение отрицательных эмоций, связанных со статусом «изолированных» и «отвергаемых» в формальных группах (классе, школе). Видимо, главным является то, что в процессе такого общения удовлетворяется желание таких подростков быть понятыми. Эти основания в основном сближают тех, кто находится в примерно одинаковых условиях. Рождается и находит благодатную почву идея «родственной души».

Чувствуя себя вполне комфортно в такой группе, подростки в большинстве случаев не испытывают потребности уйти из нее. Они закрепляются в ней и «закрывают» глаза на очевидное безнравственное и порой даже противоправное поведение, которое пока еще не противоречит их личным взглядам и убеждениям. Однако постепенно вырабатывается стереотип общения, сопровождаемый изменением круга лиц, участвующих в нем. То есть общение с одноклассниками редуцируется, становится менее эмоционально насыщенным, менее интересующим, а значит и безразличным. Бывшие одноклассники постепенно оттесняются на задний план и выпадают из среды общения. Наоборот же, отношения к досуговым и затем полукриминальным и криминальным группам становятся все более эмоционально насыщенными, заполняя вынужденный вакуум разумного и полезного общения, предлагаемого школой.

Определенного пояснения требует оценочная сторона общения подростков. Поскольку подросток оценивает своих сообщников по тому, как они оценивают его, насколько ему импонируют, совершенно очевидно, что их недостатков он не замечает, игнорирует. Словом, подросток предпочитает общаться с теми ребятами, чье отношение к нему наиболее близко его самооценке, а его поведение ценностно значимо для всей группы.

Для сближения подростков с досуговой криминальной группой у них, как правило, еще не сформированы твердые негативные взгляды и установки. Подросток зачастую знает меру дозволенности и недозволенности. Исключение составляют установки несовершеннолетних из крайне аморальных семей, члены которых совершали и совершают антиобщественные поступки, за которые они не понесли не только правового наказания, но и морального порицания. Для большинства подростков, попадающих в такие группы, где моральные нормы и ценности принижены, нормы этих групп вначале чужды. Подростки на первых порах колеблются и решают, остаться в группе или уйти. Это решение играет определяющую роль и выступает объективной и субъективной стороной возможности самоутвердиться. Данные решения являются самым первым сигналом самоанализа и самореализации собственного «Я» без чьей-то подсказки.

Прежде всего следует отметить, что подростками больше всего ценятся такие «взрослые» качества, как смелость, верность другу, физическая сила, умение проявлять групповую солидарность, способность сохранения тайны, доверие и т.д. Именно демонстрация этих качеств дает возможность утвердиться в глазах группы, заслужить одобрение ее членов, особенно вожака. И самое главное - самоутвердиться и показать наличие таких психологических качеств, которые за подростком никогда не признавались сверстниками в школе и родителями. Таким образом, для одних подростков сближение с группой становится решающим фактором формирования их криминогенных установок, взглядов; у других же негативное отношение к общепринятым нормам и ценностям бывает сформировано уже ранее, в семье, в результате иного жизненного опыта, а под влиянием группы лишь стимулируется и укрепляется. Кроме того, эта последняя категория несовершеннолетних дополняет и усиливает антисоциальную направленность групповых норм и взглядов отдельных членов группы.

Постоянное пребывание деморализованных подростков в криминогенной досуговой группе приводит к тому, что она становится для них специфической средой, которая, будучи в значительной мере изолированной от позитивного воздействия общественных институтов (семья, школа), дает возможность этим подросткам удовлетворять потребность в общении, бесконтрольно и беспрепятственно пьянствовать, проводить время в соответствии со сложившейся искаженной системой ценностей и интересов, утверждать себя посредством антисоциальных действий.

В значительном числе случаев преступления совершаются подростками под давлением группы, ее «морали», по таким мотивам, как слепое стремление поддерживать друзей, упрочить занимаемое положение в группе, заслужить «авторитет» равного среди равных. В основе преступного поведения несовершеннолетних лежит ряд моментов, среди которых на первом месте находятся мотивы самоутверждения, стремления занять достойное место в группе. К их числу можно отнести, например, «мотивы роста», которые проявляются в противоречивой форме. С одной стороны, подросток убеждает группу: «Я как все», с другой стороны, подчеркивает:
«Я - личность». Из позиции «Я как все» обычно вытекает активное поддержание микросреды, традиций, обычаев, подражание товарищам, стремление не отставать от группы, уважение товарищей, высокая активность даже в преступных действиях. Другая позиция, «Я как личность», проявляется, как правило, при взаимоотношениях с другими, «не своими» подростками. Следует иметь в виду, что с этой позицией связано резкое реагирование на обиду, замечание, даже обоснованное по существу, потребность как-то выделиться, следовать моде или, наоборот, нарушать нормы в одежде и в прическе - бросать тем самым вызов, но не «своей» микросреде [13, с. 107].

Криминальная же группа посредством специфических и психологических механизмов оказывает на ее членов многостороннее влияние. В частности, оно проявляется в следующем. Во-первых, криминальная группа является базой формирования взглядов и установок, лежащих в основе преступного поведения. Осуществляется это не столько посредством определенного целенаправленного воздействия, сколько путем «навязывания» аморальных и преступных норм поведения. Психологическим механизмом, с помощью которого группа оказывает давление на своего члена, выступает конформность подростка. Посредством конформизма вначале осуществляется частичная идентификация подростка с криминальной группой, при которой он только внешне подчиняется нормам группы. Впоследствии она переходит в полную, жесткую идентификацию, при которой подросток усваивает ценности, взгляды, нормы группы и считает их главными.

Во-вторых, идентификация подростков с криминальной группой приводит к ослаблению внутренних тормозов, мотивов, препятствующих совершению преступления, а также к нивелировке и уменьшению чувства личной ответственности. Указанные тенденции проявляются в «семантичной защите» совершенного деяния путем его переименования и обозначения нейтральными терминами («взял» вместо «украл»). Это есть один из путей самоубеждения в правильности выбранного поступка и безотчетности перед совестью и законом.

В-третьих, криминальные группы наглядно демонстрируют их членам образцы крайне безнравственного и преступного поведения. Здесь следует помнить, что в данном случае к такому психологическому механизму регуляции поведения подростка, как конформизм добавляется подражание. Склонность подростков к подражанию в значительной степени определяется их возрастными особенностями. Наиболее высокий уровень подражания наблюдается у подростков 11-14 лет. Именно подражание приводит к выработке у них сложного социально значимого поведения, т.к. нередко подростка захватывает чисто внешняя сторона поведения, и он в большей мере слепо подражает образцам социально отрицательным и даже вредным. Многочисленные исследования свидетельствуют о том, что довольно часто преступления совершаются некоторыми членами группы только лишь с одной целью: бравады и подражания. Кроме того, подростки-правонарушители в разговорах со сверстниками в криминальной среде хвастают своими поступками, действиями и получают одобрение собеседников.

В-четвертых, криминальная группа является фактором, в значительной степени снижающим у подростков страх перед возможным уголовным наказанием. В результате даже лишение свободы нередко не рассматривается как позор для самого несовершеннолетнего и его семьи. Следует видеть, что данное безразличие достигается не столько незнанием жизни исправительного учреждения, сколько приданием этой жизни «романтического ореола». Признаком более полной идентификации себя с преступной средой является наличие у подростков таких атрибутов преступной субкультуры, как татуировки, владение элементами жаргона.

Преступные группы подростков различаются степенью организованности. Так, например, в Татарии и Мордовии это «конторы», образуемые по месту учебы, жительства и работы. Их действия носят в основном однообразный ситуативный характер. Наряду с этими группами сегодня наблюдается процесс формирования преступных групп, куда подростки входят вместе со взрослыми. В отличие от «контор», преступные группы имеют устойчивую криминальную направленность и функционируют довольно продолжительное время. Это так называемые группы «бизнеса», имеющие разветвленную систему управления и организации, свою кассу («общак»), из которой финансируют попавших в заключение, больницу, оплачивают услуги адвоката, а также организовывают похороны «своих». Такие группы возглавляет лидер, как правило молодой человек 19-22 лет. Они также имеют свою иерархическую систему подчиненности, в которой можно выделить «стариков», «боевиков» (16-18 лет) и, наконец, «шелуху» -
14-летних подростков, «работающих на подхвате». Лидер, как правило, уже отбыл срок наказания или в исправительной колонии, или в специализированном детском учреждении.

В группах действует жесткая дисциплина, свой кодекс поведения: попался - отвечай сам; при беседах с работниками ППДН говори: «Ничего не знаю, никакой группы нет, я это совершил лично». Необходимо добавить, что в ходе следствия группа проводит параллельно свое контрследствие, организовывает «планерки» с теми, кого вызывал следователь или инспектор, обсуждает показания потерпевших, свидетелей и вырабатывает свой план, как обойти закон. Для таких целей используется специальная юридическая литература и практические рекомендации подростков, отбывавших наказание.

С учетом вышесказанного работник ППДН должен скрупулезно относиться к проблеме мотивации противоправного поведения подростка, помнить о том, что подросток всегда ищет сферу самоутверждения. И поскольку главная сфера самоутверждения: семья, школа - для него становится недосягаемой или запретной, он находит иную сферу - неформальную группу, где его понимают и поддерживают. Очень часто бывает, что дети из семей, где безнравственность в общении с членами семьи - обыденное явление, объединяются на почве «трезвости» и строгого соблюдения «табели о рангах» между мальчиками и девочками. Они совершают преступления, избивая пьяных и девочек-ровесниц, гуляющих с мальчиками после 20-21 часа.

Не следует забывать, что хулиганство несовершеннолетних чаще всего бывает полимотивационным, т.е. совершается под влиянием нескольких мотивов, а именно: мотива ложного утверждения, вымещения и замещения. Благодаря замещающим действиям происходит разрядка (снятие нервно-психологического напряжения).

В силу того, что трудновоспитуемые, деморализованные подростки не могут добиться утверждения своей личности адекватным способом (признание в семье, достижение успехов в школе, среди одноклассников), у них возникает состояние психологического напряжения (фрустрация). Разрядка возникшего нервно-психологического напряжения, как правило, проявляется у них в виде агрессивной реакции. Рост агрессивных тенденций в подростковой среде, отражающих одну из острейших социальных проблем российского общества, проявляется в резком увеличении случаев хулиганства, преступлений против личности, групповых драк, носящих ожесточенный характер. Надо иметь в виду, что представление об агрессии как о вредоносном поведении подростка претерпело в последние годы значительные поправки. Сегодня агрессия, объединяющая различные по форме, содержанию и результатам акты поведения, напрямую связывается и реализуется с бандитизмом и убийствами. Для подростков формы насильственного поведения можно определить терминами «драчливость», «задиристость», «озлобленность», «жестокость». Вместе с тем нам интересно более четко выделить природу агрессивности и те главные факторы, от которых зависит сила агрессивных привычек.

Во-первых, это частота и интенсивность случаев, в которых индивид (подросток) был атакован, фрустрирован, раздражен. Подростки, которые получали много гневных стимулов, будут с большей вероятностью реагировать агрессивно, чем те, которые получали меньше таких стимулов.

Во-вторых, это частое достижение успеха путем агрессии (вербальной или невербальной), которая приводит к сильным атакующим привычкам. Выработавшаяся тенденция к атаке может делать невозможным для подростка различение ситуаций, провоцирующих и не провоцирующих агрессию.

В-третьих, это культурные и субкультурные нормы, усваиваемые подростком, которые могут облегчить развитие у него агрессивности.

В-четвертых, уровень и стиль агрессивности напрямую связаны с темпераментом подростка, который остается относительно неизменным. Отсюда классифицировать агрессивное поведение можно следующим образом: физическое - вербальное, активное - пассивное, направленное - ненаправленное.

В процессе совершения хулиганских и агрессивных действий происходит:

• вымещение своей агрессии, озлобленности на посторонних лицах;
• снятие напряжения путем действия защитного механизма «замещения»;
• ложное, извращенное утверждение себя путем унижения, подавления личности других либо насилия над ними.

Данный механизм наиболее ярко проявляется именно в подростковой среде. Большинство психологов и юристов-криминологов придерживаются той точки зрения, что причины агрессивности и жестокости, а также мотивация правонарушений своими корнями уходит в социальные условия развития личности [15]. В частности, это можно отнести к противоречиям притязаний личности и объективных возможностей их удовлетворения, к фактам социальной несправедливости, своеобразно трансформированным через сознание подростка. Это происходит тогда, когда личность делает первые, не всегда удачные, попытки к самоутверждению.

Истоки многих личностных дефектов, таких как горестность, бездушие, жестокость, по мнению психологов, коренятся во взаимоотношениях ребенка со взрослыми, и в первую очередь с родителями, матерью; в имеющих место межличностных аномалиях в период раннего детства. Агрессия и жестокость со стороны родителей надолго остаются в памяти ребенка. Наиболее деформирующее воздействие на личность ребенка оказывает отсутствие материнской любви. Отсутствие же матери для ребенка в младенческом возрасте (от 6 месяцев до 2-3 лет) ведет к снижению у таких детей интеллекта, к срывам в поведении, к нервному напряжению. У ребенка формируются импульсивная агрессивность, отсутствие чувства вины, когда ни наказание, ни ответственность не трогают, он живет как бы в изолированном мире, где люди не обращают на него никакого внимания. Он просто равнодушен к людям, составляющим его окружение в любой общности.

Агрессивные формы поведения у детей в большей мере формируются в семье, поощряются агрессивностью одного из родителей, что приводит к установкам агрессивных чувств по отношению к любому человеку, их жизненным ситуациям. Свою мерку с родителя подросток напрямую переносит на любого взрослого человека [18]. Однако наибольшим криминогенным потенциалом обладают семьи, где существует атмосфера постоянных ссор, переходящих в драки между супругами, в избиение отцом или матерью ребенка, что ранит и ожесточает детское сердце. Ребенок, постоянно находясь в ситуации стресса и фрустрации, пытаясь избежать жестокости старших, вынужден искать порочные уличные средства самозащиты: «лучше у чужих, но близких, понимающих, чем у родных, но страшных и чужих».

Особо следует учитывать при работе с несовершеннолетними такую мотивацию противоправного поведения и преступления, как поддержание статуса. Статусная мотивация, стремление завоевать и упрочить свое «Я» среди товарищей, особенно старших по возрасту, может толкнуть на совершение преступлений даже благополучного подростка. Завоевание признания, уважения товарищей достигается стремлением выполнить задание вожака «лучше», «быстрее», из «материалов», не знакомых товарищам, а только ему. Это приводит к воровству домашних вещей либо современной музыкальной аппаратуры у родственников и знакомых (но главное, чтобы это было только у него). Разновидностью данной мотивации являются и такие случаи, когда подростки, не чувствующие к себе симпатии товарищей или теплого отношения в своей семье, стремятся вызвать расположение друзей тем, что на украденные у родителей деньги задабривают сверстников и тем самым «выпрашивают» их дружбу.

Наиболее сложным в осмыслении противоправного поведения несовершеннолетнего остается подростковый, отроческий возраст (11-13 лет, 14-15 лет). Этот возраст переходный главным образом в биологическом смысле, поскольку связан с половым созреванием. В социальном же плане подростковая фаза - это продолжение первичной социализации. Посему психологически этот возраст крайне противоречив, т.к. для него характерны различия в формировании и темпах развития, обусловленные в значительной мере биологически. Как указывал С.Л. Выготский, «происхождение стадий (развития - авт.) никогда не совпадает совершенно точно с хронологическим течением времени. Ребенок данного паспортного возраста в отношении своего как физического, так и интеллектуального возраста может находиться или впереди, или позади той точки, на которой его застиг сейчас возраст хронологический» [19]. Важнейшее психологическое новообразование возраста - чувство взрослости - представляет собой главным образом новый уровень притязаний, предвосхищающий будущее положение, которого подросток фактически еще не достиг. Отсюда типичные возрастные конфликты и их преломление в самосознании подростка, которые могут привести его к неадекватным поступкам, граничащим с преступлением.