ГЛАВА II. ПСИХОЛОГИЯ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

2.2. Психология предварительного расследования преступлений

2.2.1. Психология допроса

Психологические тактики взаимодействия с допрашиваемыми

Следственное наблюдение

В системе тактического арсенала следователя, используемого для решения задач допроса, базовым, определяющим является метод следственного наблюдения как самый распространенный, доступный и продуктивный метод дознания.

Наблюдение — метод целенаправленного, непосредственного восприятия субъектом, визуальным или иным способом, признаков объекта наблюдения (человека, события и т. д.) в целях использования полученной информации (знаний) в научной и практической деятельности

Следственное наблюдение не пассивное созерцание окружающего мира, а активная, целенаправленная, мыслительно-конструктивная деятельность. Выделим наиболее существенные принципы наблюдения, которыми целесообразно руководствоваться следователю и другим субъектам.

1. До начала наблюдения необходимо об объекте познания получить как можно более полное представление, ориентируясь на различные источники.

2. При наблюдении следует исходить из целей и задач, реализуя при этом мысленный план наблюдения.

3. В наблюдаемом объекте необходимо отыскивать не только то, что предполагалось обнаружить, но и обратное тому.

В процессе наблюдения также важно:

мысленно разделять объект наблюдения на части (голова, руки и проч.) и в каждый момент наблюдения фиксировать внимание на одной из частей, не забывая держать в поле зрения целое;

не доверять однократному наблюдению, исследовать объект с разных точек зрения, в разные моменты и в разных ситуациях, изменяя условия наблюдения;

подвергать сомнению воспринимаемые признаки, которые могут, в конечном счете, оказаться ложной демонстрацией;

сравнивать все части, элементы, признаки, проявления объекта наблюдения, противопоставлять их, искать сходство, связи, различия.

К числу рассматриваемых принципов относятся и положения, указывающие на необходимость сравнивать результаты наблюдения с результатами наблюдения того же объекта другими участниками следственной деятельности, четко и конкретно формулировать результаты наблюдения, фиксировать их в надлежащей форме.

Напомним, что элементами информационной системы, в роли которой выступает допрашиваемый, источниками невербальной информации являются:

внешность, одежда и другие сопутствующие вещи, предметы материальной микросреды по месту проживания, работы, досуга;

паралингвистическое поведение (перемещения в пространстве, изменения положения, позы тела, мимика, жесты и т. и.);

действия, поступки в официальных и неофициальных, в формальных и неформальных условиях, в криминальных, криминалистических и иных ситуациях; объекты, средства, продукты трудовой и иной деятельности; графическая, топографическая и содержательная стороны письменной речи. Воспринимаемая наблюдательным следователем информация позволяет диагностировать свойства и состояния допрашиваемого, распознавать его подлинные цели, замыслы и решать другие задачи. Определяющими среди правил наблюдения являются положения о необходимости, во-первых, рассмотрения различных видов информационных сигналов в комплексе и взаимосвязи; во-вторых, учета особенностей ситуации, в которой реализуется активность партнера следователя по информационному общению. Риск ошибки уменьшается при сравнительном анализе результатов наблюдения за различными видами коммуникаций, связанных между собой, при этом необходимо учитывать специфику ситуаций.

Поведение следователя во время допроса

Следователь при проведении допроса сам является источником информации. Информационные сигналы, идущие от него, способны, с одной стороны, разрушать складывающуюся благоприятную атмосферу информационного взаимодействия, с другой — придавать новые импульсы дальнейшего развития. Они дают возможность преодолеть неблагоприятную ситуацию, направить ее в нужное русло. Словом, всем своим видом, репликами, языком жестов и движением следователю необходимо стимулировать, поощрять откровенность, продуктивность диалога, желание допрашиваемого продолжать его, доводить до сведения следователя интересующие его факты, обстоятельства, детали. Уловив заминку, колебания, борьбу противоречивых чувств и намерений, испытываемых допрашиваемым, столкнувшись с нежелательными паузами, напряженным решением вопросов, отчуждением, грубостью, цинизмом, вызывающим поведением допрашиваемого, следователь не имеет права давать волю своим эмоциям, негодовать, гневно осуждать позицию допрашиваемого, акцентировать внимание на негативных сторонах, обстоятельствах, связанных с его личностью, ближайшим окружением, биографией и поведением. Отрицательное реагирование следователя на факты и факторы, осложняющие ситуацию допроса, может завести в тупик, из которого нет выхода. В таких случаях важно держать себя в руках и, используя вербальные и невербальные возможности тактического арсенала, предпринять меры по снятию возникшего напряжения, разрядке ситуации, оказанию в тактичной форме помощи допрашиваемому в выборе способа выхода из затруднительного положения, превращению его из противника в партнера по взаимодействию.

Следует заметить, что рекомендации некоторых авторов о необходимости с самого начала допроса проявлять большую эмоциональную отзывчивость, эмпатию и даже симпатию, изыскивать общие интересы и т. п. сомнительны. Начало допроса у опытных следователей направлено прежде всего на формирование у допрашиваемых лиц ответственного отношения к своим обязанностям. Стремление же следователя с самого начала показаться мягким и отзывчивым может отрицательно сказаться на его позиции. Однако, во всех случаях необходимо избегать инициации конфликта, конфронтации, ведущих к ограничению коммуникации.

Психологические аспекты подготовки следователя к допросу Одна из основных задач следователя при подготовке к допросу — создание его информационной базы. Знакомясь с материалами дела, следователь определяет, кого и по каким вопросам следует допросить. С этой целью используются результаты ранее произведенных следственных действий и данные оперативно-разыскной работы.

При изучении личности допрашиваемого следователь выявляет социальный статус данного лица, выполняемые им социальные роли, референтные для него социальные группы, социально положительные и социально негативные личностные качества, его психологические возможности в практических ситуациях, имеющих значение для расследования. Для этих целей следователь может получить ряд независимых характеристик, допросить родственников и знакомых интересующего лица, выяснить обстоятельства биографического характера, воспользоваться консультацией педагога или психолога. Для установления образа жизни допрашиваемых, их преступных связей следователь дает поручения органам дознания, получает необходимую информацию от участкового инспектора.

Планируя преодоление возможного противодействия, необходимо учитывать личностные особенности допрашиваемого. Поскольку исходные данные о личности допрашиваемого часто бывают очень скудными, возможно построение нескольких наиболее вероятностных моделей поведения подлежащего допросу лица и вариантов тактики его допроса.

Подготовка допроса завершается составлением его плана. План может быть развернутым или кратким, письменным или зафиксированным только мысленно. Но он должен содержать систему вопросов, обусловленных общими задачами расследования. Отметим вопросы, наиболее существенные в правовом и психологическом отношениях, подлежащие обязательному включению в план допроса:

обстоятельства, условия совершения деяния, участвовавшие в нем лица, их взаимоотношения и взаимодействие: поведение потерпевшего;

мотивация и личностная детерминация деяния, условия, способствовавшие его совершению;

способ совершения деяния, система использованных приемов и операций, индивидуализированных стереотипов поведения — навыков и привычек, орудий и приспособлений; действия, характеризующие устойчивые психические качества личности; способ сокрытия преступления, условия, способствовавшие его сокрытию; отношение обвиняемого (подозреваемого) к результатам совершенного деяния. Следователь критически оценивает материалы уголовного дела, выявляет взаимосвязь всех фактов, обстоятельств расследуемого происшествия, определяет место каждого факта в системе событий, классифицирует имеющиеся доказательства на «сильные» и «слабые».

Перед следователями часто возникает дилемма — какие доказательства и соответствующие вопросы предъявлять в начале допроса. Первоначально целесообразно задавать вопросы по таким фактам, которые не могут быть отвергнуты допрашиваемым. Необходимо также предвидеть, на какие факты может сделать ставку противодействующее лицо. Особенно тщательно продумываются вопросы, намечаемые к постановке при так называемом перекрестном допросе, а также косвенные — двойные вопросы, в которых главный вопрос замаскирован нейтральным.

Каждый сложный вопрос целесообразно задавать не менее двух раз. Повторение вопроса может производиться сразу после ответа либо спустя некоторое время (промежуток заполняется беседой на нейтральные или контрольные темы). При повторении вопроса можно произнести: «Если я вас правильно понял...», «Не могли бы вы пояснить еще раз...», «Нельзя ли более подробно рассказать о...» «Вы уверены, что все произошло именно так?», «Значит ли это, что...» и др.

Наводящие, внушающие вопросы категорически запрещены, они не адекватны задачам следственной деятельности. Суггестивная нейтральность вопроса следователя обеспечивается сведением к минимуму той информации, которая может быть получена допрашиваемым лицом.

Сложные вопросы целесообразно разделять на ряд более простых, однозначных. Общие, многозначные ответы необходимо немедленно уточнять и конкретизировать. Задавая вопрос, следователь должен предвидеть возможные ответы на него и планировать соответствующие вопросы по этим ответам.

В отдельных случаях следователь планирует получение не только устойчивых показаний, но и графических изображений — схем, планов, чертежей, рисунков (эти документы подписываются допрашиваемым и приобщаются к протоколу допроса).

Готовясь к допросу, следователь должен предвидеть, какими сведениями может располагать то или иное лицо. При этом он схематически представляет всю совокупность исходных фактических данных, исследует все вещественные доказательства, определяет «разрывы» в цепи доказательств.

Не существует подготовки к «допросу вообще» — подготовка осуществляется к допросу конкретных лиц. Поэтому следователь должен владеть алгоритмом допроса по делам определенных категорий.

При расследовании убийств выявляются свидетели, которые могут дать показания об обстоятельствах преступления, о взаимодействии потерпевшего и убийцы до нападения последнего, где и в каком положении находился потерпевший в момент нанесения ему ранений, какое орудие было в руках убийцы, какова внешность убийцы и т. п.

При допросе родственников убитого и лиц, знавших его, устанавливаются данные об образе жизни потерпевшего, о его связях, знакомствах, о поведении, разговорах и настроении потерпевшего накануне и в день убийства, о том, имелись ли при нем какие-либо ценности, деньги, документы.

При допросе обвиняемого разрабатывается система вопросов, направленных на выявление его причастности к убийству, а также всех соучастников преступления. Особое внимание обращается на сведения, достоверность которых может быть подтверждена проверочными действиями.

При расследовании краж личного имущества к первоочередным действиям относится, как правило, допрос потерпевшего. Следователь выясняет способ совершения кражи, обстоятельства ее совершения, количество, признаки и приметы похищенных вещей, а также данные о лицах, знавших о местах хранения ценностей, посещавших квартиру в период, предшествующий краже, выявляет круг возможных свидетелей и др.

При расследовании грабежей и разбойных нападений следователь, допрашивая потерпевшего, в первую очередь устанавливает место и обстоятельства нападения, количество участников нападения, их особые приметы, броские признаки, выясняет, оказал ли потерпевший сопротивление, какие обстоятельства он может конкретизировать и т. п.

При расследовании по делам об изнасиловании большое значение имеет этическая сторона. С учетом психической травмированности потерпевшей следователь в процессе ее допроса должен выяснить, где, когда, в какой обстановке совершено преступление, в чем проявились насильственные действия преступника, как потерпевшая оказалась в данном месте, совершился ли половой акт, какие следы могли остаться на месте происшествия, оказала ли потерпевшая сопротивление и в чем оно выражалось, какие следы от противоборств могли остаться на теле и одежде потерпевшей и преступника, приметы преступника, возможные свидетели и др.

Следователь должен заранее предусмотреть те специальные вопросы, которые будут затронуты, и использовать консультации специалистов.

Готовясь к допросу, необходимо предвидеть, что может нарушить процесс общения. Поэтому рекомендуется заранее сделать закладки на нужных страницах дела, выписать необходимые фактические данные, подготовить соответствующие схемы, фотографии, вещественные доказательства, выстроить их в определенной последовательности и т. д.

В процессе подготовки к допросу следователь решает и такую тактически значимую задачу, как время и место его проведения, а также последовательность допроса различных лиц. В ряде случаев из тактических соображений можно срочно вызвать подозреваемого повесткой, в других случаях целесообразнее отсроченный вызов, когда лицо, находясь в ситуации ожидания, испытывает нервное напряжение, а иногда предпринимает разоблачающие его действия.

Существенное значение для проведения допроса имеют внешние условия, обстановка общения. Чаще всего допрос проводится в кабинете следователя. Психологически важно, чтобы следователь и допрашиваемое лицо оставались наедине. Присутствие третьих лиц, как правило, сковывает коммуникативную активность.

Психологические тактики взаимодействия с допрашиваемым на различных стадиях допроса

На первой стадии допроса обращается внимание на психическое состояние допрашиваемого, его установки, прогнозируется возможное развитие межличностного взаимодействия, изыскивается возможность установления коммуникативного контакта.

Действия следователя, предшествующие получению показаний, — удостоверение в личности допрашиваемого, разъяснение ему его прав и обязанностей. При этом допрашиваемый должен осознать свой юридический статус и соответствующие задачи своей деятельности. Разъясняя права и обязанности допрашиваемого, выясняя его взаимоотношения с другими проходящими по делу лицами, следователь делает первые предварительные выводы о поведенческих особенностях допрашиваемого, о его позициях в отношении расследуемого события и в отношении причастных к этому лиц. На этой стадии допроса важное значение имеет предупреждение возможного нежелания лица давать правдивые показания. При допросе подозреваемого (обвиняемого) немаловажно акцентировать его внимание на юридическом значении чистосердечного раскаяния, а свидетеля и потерпевшего — на уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Необходимо также разъяснение процессуального требования указать источники, из которых допрашиваемому стали известны сообщаемые им сведения.

Система предупреждений может значительно снизить психическую активность допрашиваемого. Она должна в начале допроса быть предельно ограничена. Так, предупреждение об уголовной ответственности за разглашение без разрешения следователя или прокурора данных предварительного следствия целесообразно сделать лишь в конце допроса. В начальной его стадии рекомендуется избегать того, что может повысить психическую напряженность допрашиваемого, сковать его общение со следователем.

Установление коммуникативного контакта — исходное условие проведения допроса. В отличие от термина «психологический контакт», предполагающего общую эмоциональную настроенность на основе единых целей и интересов, термин «коммуникативный контакт» означает взаимодействие с целью обмена информацией. Препятствиями на пути установления такого контакта (коммуникативными барьерами) могут быть межличностные антипатии, конфликты, различия в социальном статусе общающихся лиц, нравственные различия, психологическая несовместимость. Задача следователя — преодолеть эти барьеры.

Такими барьерами могут быть бравада, наглость допрашиваемого, стремление запутать дело, уйти от ответственности, установка на противодействие, правовая неграмотность, опасение отрицательных последствий, боязнь мести со стороны заинтересованных лиц, желание скрыть интимные стороны личной жизни и т. п. Коммуникативный контакт подразумевает систему приемов оптимизации отношений между общающимися лицами, «внутренние и внешние ухищрения, с помощью которых люди примеряются друг к другу в общении». Сохраняя лидерство в общении, следователь не подавляет, а развивает психическую активность допрашиваемого лица.

При первом допросе особенно значимы первые фразы следователя, их лексическое построение и эмоциональная тональность. Они не должны содержать ничего отрицательного в отношении личности допрашиваемого. Речь следователя должна быть лишена и наигранно заискивающего оттенка.

У каждого допрашиваемого есть свои тревоги и сомнения. На этой основе и должно быть осуществлено вступление следователя в контакт с допрашиваемым лицом. В отношении свидетелей это может быть выражение сожаления по поводу причиняемого им беспокойства, в отношении потерпевшего — сочувствие по поводу травмирующего его обстоятельства, в отношении обвиняемого и подозреваемого — заверение в гарантии всех их законных прав, выяснений неотложных просьб и ходатайств. Благожелательное знакомство, сообщение своего имени и отчества, обращение к допрашиваемому по имени и отчеству, опрятный внешний вид, достойная, но не надменная манера поведения — все это формирует первое впечатление о следователе. Допустимо в первые минуты допроса сообщение следователем некоторых сведений о себе, о тех ожиданиях, которые он возлагает на поведение допрашиваемого лица.

Обстановка усугубляется и необходимостью занесения в протокол допроса анкетных данных допрашиваемого. Эту формальную сторону можно оживить более подробными расспросами о жизни допрашиваемого, о наиболее значимых для него эпизодах биографии.

Допрашивая обвиняемого, также необходимо учитывать обстоятельство, что обвиняемый может быть глубоко травмирован психическими обстоятельствами совершенного преступления. Это состояние подавленности, некоммуникативности усугубляется фактом ареста, возбуждением уголовного преследования, нарушением привычных социальных связей.

Различные психические состояния напряженности испытывают и свидетели.

Для предварительной оценки личности допрашиваемого некоторое значение имеют его внешний вид, одежда, прическа, манера поведения, а также некоторые признаки принадлежности к преступному миру — блатной жаргон, наличие татуировок с преступной символикой. В отдельных случаях это может послужить поводом для начала разговора (но без критических оценок). При выяснении данных о судимости не следует чрезмерно акцентировать внимание на этих обстоятельствах, выяснять подробности. Это может отрицательно повлиять на контактное взаимодействие.

На основной стадии допроса ущерб коммуникативному контакту может быть нанесен односторонним повышенным интересом следователя к уличающим обстоятельствам и невнимание, безразличие к оправдывающим, смягчающим ответственность. Большое внимание следователь должен проявлять ко всем обоснованным ходатайствам допрашиваемых лиц.

Не следует опускаться до уровня отдельных допрашиваемых лиц, допускать вульгарность, панибратство. Манерность и примитивность резко снижают авторитет следователя. Корректность, справедливость, внимательность, ситуативная гибкость и чуткость, эмоциональная устойчивость — основные качества следователя. Грубость, импульсивность, несдержанность, чванство свидетельствуют о профессиональной деформации.

Приведем примеры оценки опроса лиц, отбывавших наказание, о работе следователя глазами допрашиваемых.

«Мое дело вел следователь, которому я рассказал всю правду. Мне запомнился его опрятный внешний вид, сам он подтянутый и аккуратный, глаза живые и подвижные. Допрос вел в спокойной и деловой обстановке, чувствовалось, что имеет опыт, хотя и молодой, кажется тихим, но хитрый».

«Между мной и следователем сразу установились нормальные взаимоотношения. Лучше всего мне запомнились его слова: “Губанов, брось заниматься преступлениями, а то настоящей жизни не увидишь”. Допрашивал меня спокойно, голоса не повышал, ко мне относился сочувственно, работу знает хорошо. Внешне следователь казался не грозным, а просто человечным, добродушным, одет был в гражданский костюм. Его кабинет маленький, но чистый. По моему мнению, так и надо вести следствие, он меня заставил почувствовать себя человеком, но заблудившимся».

Лица, не давшие на допросе правдивых показаний, связывают это в значительной мере с отрицательным поведением следователя (грубость, необъективность, проявление чрезмерной заинтересованности в признании вины, безразличие к судьбе обвиняемого, повышенный интерес к прошлым судимостям, отрицательные качества характера): «Он вел себя грубо, повышал голос, а я ему мстил своим поведением, в душе радовался, видя, как он нервничает: чувствовал, что между нами существует вражда».

При противодействии допрашиваемого лица возникает необходимость избрания соответствующего приема взаимодействия.

1. Приемы, создающие искаженное представление об осведомленности следователя. Допрашиваемому демонстрируется повышенная осведомленность, профессиональная уверенность следователя в раскрытии преступления, доскональное изучение обстоятельств дела. Используется уверенная манера держать себя и задавать вопросы, тон, которым ставятся вопросы, многозначительные паузы, улыбки, выражающие сомнение относительно того, о чем говорит допрашиваемый, прямой, открытый взгляд, соответствующие мимические реакции, уместная жестикуляция и пр. Формирование преувеличенного представления об осведомленности следователя может проводиться и путем использования совершенно второстепенной информации, нередко дезориентирующей допрашиваемого. Вводятся в диалог с ним отдельные достоверно установленные факты из его жизни, упоминания о его каких-то занятиях, увлечениях, известных узкому кругу его близких, знакомых. Подобного рода осведомленность следователя приводит к тому, что у допрашиваемого возникают подозрения, что за ним ведут скрытое наблюдение и поэтому следователю известны эти подробности. Осведомленность следователя о прошлом допрашиваемого подсознательно формирует у последнего мнение и об осведомленности о его настоящем. Под влиянием этого он может склониться к мысли, что бессмысленно давать ложные показания. Создать преувеличенное представление об осведомленности следователя может заранее продуманное размещение на его рабочем столе, в других местах служебного кабинета (в зоне видимости допрашиваемого) различного рода документов, таблиц, вещественных доказательств, изъятых с места происшествия, обыска и т. д.

2. Прием постановки косвенных вопросов, именуемый иногда методом «косвенного допроса». Допрашиваемому ставятся вопросы, имеющие второстепенное для него значение, но, отвечая на них, он вынужден сообщить именно те сведения, ради которых и были поставлены эти «второстепенные» вопросы. Как пишет А. Р. Ратинов, «интересующие следователя вопросы задаются без всяких акцентов, в будничном, даже небрежном тоне, чтобы не подчеркивать их особого значения. При этом используются различные отвлекающие приемы, при помощи которых переключается внимание допрашиваемого с тех обстоятельств, которые подлежат выяснению, нарочито выделяются несущественные моменты, создаётся видимость того, что в них и заключен весь смысл допроса».

3. Прием предъявления допрашиваемому изобличающих доказательств.

Обычно к нему прибегают после того, как интересующий правоохранительные органы допрашиваемый рассказал «все ему известное», и после этого допрашиваемому предъявляются доказательства, в том числе и изобличающих его в лжесвидетельстве. В зависимости от обстоятельств дела (в этом смысле свои характерные особенности имеют многоэпизодные дела), индивидуально-психологических особенностей личности допрашиваемого, тактического замысла последнему сначала могут предъявляться доказательства, подтверждающие второстепенные моменты, а затем — относящиеся к более серьезным обстоятельствам. Возможен и другой, обратный порядок предъявления доказательств, изобличающих лжесвидетеля в главном с использованием фактора внезапности.

4. Прием стимулирования положительных качеств допрашиваемого. Положительные качества имеются у любого человека. Тот факт, что следователь заметил положительные стороны у допрашиваемого, вызывает у последнего чувство удовлетворения, что помогает налаживанию психологического контакта. Обращение к лучшим качествам человека, пытающегося лгать, нередко побуждает его перейти от лжи к правдивым показаниям, объясниться, оправдаться, но не голословно отрицать то, что совершил.

5. Прием использования «слабых мест» допрашиваемого. У каждого человека есть свои «слабые» и «сильные» стороны личности. «Слабыми» обычно считаются тщеславие, завышенная самооценка, избыточная тревожность, повышенная мнительность, боязливость, нервно-психическая неустойчивость, сниженный уровень интеллектуального развития, а также эмоциональная напряженность, вспыльчивость, аффективная возбудимость. В неуравновешенном состоянии человек может сказать то, что никогда бы не сказал в другом состоянии. «Слабыми местами» допрашиваемого могут быть его пристрастия к чему-либо, увлечения, привязанности, чувства, испытываемые к кому-либо, зная о которых следователь может ими воспользоваться.

6. Прием группового допроса. Два следователя ведут допрос, между ними распределяются роли. Один активно, в наступательном стиле задает вопросы, используя малейшую возможность для изобличения допрашиваемого во лжи (в качестве «злого» следователя). Второй говорит примирительно, как только обостряется очередной конфликт между его коллегой и допрашиваемым, демонстрирует желание его понять, выступая, условно говоря, в роли «доброго» следователя. На психику допрашиваемого начинает действовать известный в социальной психологии феномен группового давления с сопутствующим ему эффектом внушающего воздействия группы. Сложно дать однозначную оценку метода группового допроса: не приведет ли групповой допрос к самооговору. Сомнения небезосновательны, лучше повременить, а может быть, вовсе не использовать данный метод. И наконец, в качестве метода изобличения допрашиваемого лица может быть использована очная ставка с ним, которая предусмотрена законодателем в качестве самостоятельного следственного действия.

7. «Вторжение в личное пространство» — прием с условным названием, может использоваться при допросе в качестве дополнительного, сильно действующего шага, если позволяют логика и тактический рисунок допроса. Каждый человек считает пространство вокруг себя радиусом до 50-60 см как бы запретной для других, принадлежащей только ему территорией. Проникновение малознакомых лиц в это пространство обычно воспринимается как акт агрессии ¹. Тот, кто считает, что его личное пространство неожиданно нарушено, ощущает себя пленником угрожающей ситуации, невольно испытывает растерянность, психологический дискомфорт. Естественно и его стремление как можно быстрее изменить создавшееся положение, освободиться, выйти из нежелательной ситуации. Именно в таком положении оказывается допрашиваемый, дающий заведомо ложные показания, в случае вторжения следователя в его личное пространство. Оно осуществляется целенаправленно путем изменения коммуникативной дистанции и может быть сделано так: следователь пересаживается поближе к допрашиваемому, несколько нарушив границу личного пространства, или встает, подходит к нему почти вплотную и задает интересующий его вопрос, находясь в открытой, развернутой в сторону допрашиваемого позе. Психологическое воздействие на допрашиваемого подобного приема, как показывает практический опыт, может оказаться вполне достаточным для того, чтобы допрашиваемый круто изменил свою позицию в сторону правдивых показаний.

Осенью, в глухую и дождливую ночь, в одном из столичных общежитий строителей были убиты во время сна двое молодоженов. Результаты осмотра места происшествия и других неотложных следственных и оперативно-разыскных действий позволили заподозрить в содеянном соседа потерпевших по общежитию, место нахождения которого к этому времени не было известно. По версии следователя, одежда преступника должна была быть сильно испачкана кровью потерпевших. Предполагалось, что во время убийства преступник двигался по комнате без обуви, в одних носках. Дорожка окровавленных следов ног в носках вела от места обнаружения трупов до входной двери. Это указывало на то, что подошвенная часть носков преступника была окровавлена (видимо, сам того не заметив, он перед тем как покинуть место происшествия, прошел по луже крови). Судя по всему, преступник, уходя с места происшествия, обулся. Место происшествия покинул примерно в два часа ночи. Размышляя над тем, куда в столь позднее время он мог направиться, следователь пришел к выводу, что он, скорее всего, посетил квартиру своего хорошего знакомого, проживающего с семьей в двадцати минутах ходьбы от общежития. Знакомый предполагаемого преступника был срочно вызван на допрос.

Из его показаний следовало, что, действительно, в ту ночь, когда было совершено убийство, к нему приходил его знакомый из общежития строителей. Перед тем как расположиться на ночевку, он постирал свои рубашку и носки, замыл пятна крови на пиджаке и брюках, якобы испачканных уличной грязью.

— Грязью? — с неприкрытой ноткой недоверия спросил следователь.

Вопрос попал в точку. Свидетель явно не желал разговаривать на эту тему. Он смущенно заморгал, заволновался. От былой уверенности не осталось и следа.

— Вы уверены, что на одежде имелись следы именно грязи, а не чего-то другого? — переспросил следователь.

— По-моему, да, — заколебался свидетель. Не особенно приглядывался...

В его словах прозвучала плохо скрываемая фальшь. Мгновенно уловив ее, следователь посмотрел на допрашиваемого долгим, изучающим взглядом. Не выдержав этого взгляда, свидетель сник и опустил голову. Признаки его поведения резко контрастировали с тем, как он вел себя до этого, непринужденно рассказывая об обстоятельствах вечера и ночного визита гостя.

По реакции следователя он понял, что ему не верят, но сказать правду не решался. (Как он признался позднее, не хотел навредить дружку.)

Наступил переломный момент допроса. О том, что произошло дальше, рассказал сам следователь, производивший допрос, в одной из своих публикаций:

«Необходимо было срочно найти ответ на вопрос, как сдвинуть свидетеля с мертвой точки. Секунды бежали, а подходящее моменту решение никак не приходило в голову. Внезапно какая-то неведомая сила заставила меня подняться со стула. Я обошел стол и вплотную придвинулся к Павлу, съежившемуся у приставного столика. В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Остановившись возле Павла, я мирно, с сочувствием произнес:

— Это была не грязь, Павел. И ты это знаешь.

Свидетель продолжал отмалчиваться, уставившись в какую-то точку на полу. В этот момент, подчиняясь как будто кому-то другому, а не мне, ладонь моей руки бережно прикоснулась к склоненной голове понуро сидевшего свидетеля и, как ребенка, погладила его спутанные потные волосы.

— Чего ты боишься? — спокойно сказал я. — Договаривай. Павел поднял на меня глаза и выдавил:

— Кровь, да?

— Разве не понял? — вопросом на вопрос ответил я.

— Понял. — Павел досадливо махнул рукой. — Все я понял. Спросил его. Он сказал, что его окровавили в драке какие-то ребята. Вот как было тогда» ².

Корректное «вторжение в личное пространство» может оказаться полезным и в ситуации другого типа — в том случае, когда достоверность сообщаемых следователю данных не ставится под сомнение. Сократив до возможного предела дистанцию между собой и допрашиваемым (например, пересев поближе к нему), следователь сможет стимулировать продолжение, углубление откровенного разговора, возобновление почему-то угасшей речевой активности допрашиваемого, выявление таких интересующих следствие деталей, которые при обычном способе допроса могут оказаться неосвещенными.

8. Прием неожиданной постановки основного вопроса — тактика сочетания вербального и невербального способов воздействия на допрашиваемого в целях побудить его к даче правдивых показаний существенно повышает КПД традиционного приема, который называется неожиданной постановкой основного вопроса. С позиции рассматриваемого подхода рекомендуется: прежде чем задать основной вопрос, допрашиваемому необходимо дать возможность расслабиться. Для этого следователь, например, может сделать вид, что углубился в изучение своих записей, попутно задавая малозначительные вопросы. Нужный результат может быть достигнут также путем паузы в допросе (в частности, для того, чтобы выпить стакан чая), перевода разговора на нейтральную тему. Совершив такой маневр и убедившись в том, что допрашиваемый раскрепостился, ослабил контроль за ситуацией и самим собой, следователь быстро поднимает голову и, всем своим видом показав ему, что требует немедленного ответа, задает тот вопрос, ради которого и осуществил соответствующую подготовительную комбинацию. Для оказания дополнительного психологического эффекта при этом можно воспользоваться упомянутым приемом вторжения (проникновения) в личное пространство допрашиваемого. Наиболее целесообразно это тогда, когда интересующий следователя вопрос подан в лаконичной, сжатой форме и на него ожидается односложный ответ типа: «Да» или «Нет».

Эти и другие приемы подобного плана не всегда «срабатывают», когда допрашиваемый, избравший линию «глухой обороны», напряжен и находится в сильно закрытом положении (смотрит исподлобья, голова и плечи опущены, кулаки сжаты, зубы стиснуты, руки и ноги сдвинуты и т. д.). Поэтому прежде чем демонстрировать основной вопрос, нужно постараться «раскрыть» допрашиваемого и тем самым сделать его более восприимчивым к управляющему воздействию следователя.

9. Прием позитивной (в определенный момент допроса) оценки той или иной части информации, сообщаемой допрашиваемым, в поощрении каких-либо установленных актов его некриминального поведения. Подобным образом может быть стимулировано раскрепощение допрашиваемого, нейтрализация его внутреннего напряжения, принятие открытой позы.

10. Прием открытой позы следователя наиболее предпочтителен с самого начала и до конца диалога время допроса (ноги расставлены, руки раскрыты, ладони повернуты вверх, тело развернуто в сторону допрашиваемого и т. д.). Важно сочетать такое положение тела следователя по отношению к допрашиваемому со взглядом, направленным прямо в глаза последнего, отсутствием не вызванных необходимостью излишних жестов и мимики, с наклоном его корпуса в сторону допрашиваемого. Открытая поза следователя обязательна при постановке основного (основных) вопроса. Как правило, нельзя спешить задавать основной вопрос тогда, когда допрашиваемый сильно скован и находится в закрытой позе. В этом случае необходимо вначале принять меры, позволяющие раскрыть допрашиваемого.

Прост, но часто эффективен в ситуациях, когда необходимо «раскрыть» допрашиваемого, занявшего защитную позу, такой прием: нужно дать ему в руки какой-либо предмет, предложить что-то сделать (например, предложить стакан чая, курящему — сигарету; попросить наклониться, чтобы лучше рассмотреть какой-то текст, рисунок и т. п.). Естественно, просьба, предложение, действие следователя не должны быть случайными, нелогичными. Чтобы не вызвать подозрения у допрашиваемого, они должны быть адекватными ситуации и четко вписываться в контекст допроса.

11. Прием выбора аргументации осуществляется с учетом личностных особенностей допрашиваемого:

• проводимая идея должна находить свой путь не только к разуму, но и к эмоциям;

• материал для проведения аргументации подбирается в зависимости от типа (образное — логическое) вкупе с качеством (гибкое, косное, конформное, самостоятельное) мышления;

• имеет смысл применять лишь такие аргументы, которые в силу настроя, настроения, образа мышления, интеллекта и имеющейся информации допрашиваемый способен воспринять;

• в ходе убеждения желательно использовать как абстрактные выводы, так и зримую конкретную фактуру, на которой легче убеждать допрашиваемых лиц, не владеющих абстрактным мышлением;

• с конформистами проходят ссылки на авторитеты, красочные фразы и упор на чувство общности с другими;

• при самостоятельном мышлении визави используется логика, обоснования с намеком на возможность личной выгоды как морального, так и материального плана;

• при заметной косности мышления перспективно разжигание эмоций в опоре на эмпирические данные.

Можно при допросе придерживаться принципа: каждый последующий аргумент должен быть весомее, чем предыдущий. Лучшему восприятию новых идей способствует подача их таким образом, чтобы они ассоциировались с уже усвоенными, не ограничиваться лишь простым перечислением аргументов, необходимо раскрывать их содержание, логический и эмоциональный смысл. Если есть необходимость приводить один аргумент несколько раз, он должен быть оформлен в новую словесную форму. Проводя допрос, можно оставлять несколько аргументов про запас для употребления их в решающий момент при заметных колебаниях позиции допрашиваемого. Корректировка дальнейшей аргументации следователя осуществляется на основе тщательно отслеживаемых словесных и несловесных реакций допрашиваемого.

Нейтрализация аргументации осуществляется: логикой опровержения; игнорированием; тактичным высмеиванием; кажущимся принятием с последующим неожиданным развенчиванием; изменением акцентов (выставляя их слабые места и предельно снижая сильные); хитроумным превращением их в свои собственные; подавлением логики эмоциями; впечатляющей дискредитацией их автора (но не допрашиваемого!); ссылкой на авторитеты ³.

12. Прием персонализации. Одним из препятствий к получению полной и достоверной информации является «обезличенность» полицейского расследования: следователь и свидетель (жертва) играют каждый свою стереотипную роль: следователь в представлении допрашиваемого — полицейский, для следователя жертва (квартирной кражи, нападения, изнасилования) — лишь одна из многих типичных жертв преступлений такого рода, расследованием которых ему приходится заниматься каждодневно. И допрашиваемый, и следователь видят друг в друге не конкретного человека, не личность, а «ролевую функцию», и это, разумеется, не способствует продуктивности коммуникации.

Одной из необходимых предпосылок эффективного допроса является его персонализация. Следователь должен видеть в допрашиваемом конкретного человека с его заботами и переживаниями, и сам, в свою очередь, представиться как идентифицируемая личность, а не просто как олицетворение официальной организации.

Самый простой способ персонализации — называть опрашиваемого по имени (дети, молодые люди), по имени и отчеству (лиц постарше), т. е. так, как сам допрашиваемый, представляясь, назвал себя. Можно просто спросить допрашиваемого: как к нему лучше обращаться.

Следователю важно заставить себя внимательно слушать допрашиваемого и проявлять знаки интереса к сообщаемой им информации. Один из способов достижения этой цели — периодически повторять последнюю фразу допрашиваемого, комментируя ее или задавая вопрос. Так, если допрашиваемая показала, что испугалась, когда увидела, что преступник достает ружье, то после этой фразы следователь может сказать: «Вы говорите, что испугались, когда увидели, что преступник достает ружье. Это в самом деле страшно. А что Вы еще можете вспомнить об этой сцене?» Тем самым следователь показывает допрашиваемой, что внимательно слушает ее рассказ.

Активное слушание требует концентрации внимания. Поэтому прежде, чем приступать к допросу, нужно устранить все возможные помехи. Следователю не следует отвлекаться ни на какие другие мысли, чтобы «эффективно слушать».

Чтобы опрашиваемый видел в следователе не просто представителя власти, а конкретного приятного, благожелательного человека, следователь таковым должен и представиться, сообщив, например, перед началом интервью некоторую информацию о себе. Такая информация будет способствовать установлению контакта с допрашиваемым. (Например, если следователю известно, что у опрашиваемого есть ребенок, он может сказать, что и у него есть ребенок примерно такого же возраста.)

13. Проявление эмпатии (сочувствия, сопереживания) при ведении допроса. Сообщит ли допрашиваемый какую-то лично для него очень значимую информацию, зависит от того, увидит ли он в следователе человека, способного его понять. Классический пример: подросток, односложно отвечающий на вопросы родителей («потому что они все равно не поймут») и часами беседующий с приятелями. Непростая задача следователя состоит в том, чтобы убедить допрашиваемого, что он может взглянуть на проблему его глазами и понять переживания допрашиваемого, как говорится, влезть в его шкуру. Перед тем как допросить жертву преступления, полезно подумать о том, что ей пришлось пережить, и попытаться представить себя на ее месте.

Необходимо поддерживать обратную связь с допрашиваемым, периодически комментируя его показания («я могу Вас понять», «представляю, как Вам было страшно», «да, конечно, с Вами поступили бесчеловечно»...).

Перед началом интервью полезен минимальный физический контакт (рукопожатие), который не должен восприниматься допрашиваемым как фамильярность (особенно, если речь идет о лице другого пола). Если у допрашиваемого есть какие-либо заметные повреждения, раны, следует поинтересоваться его самочувствием, позаботиться о том, чтобы ему было удобно, спросить, обращался ли он к врачу (даже если следователь все уже знает о характере травм из медицинского отчета). Точно так же следует поступать при внутренних, незаметных глазу повреждениях, если следователь знает о наличии таковых.

На заключительной стадии допроса необходимо учитывать следующие обстоятельства.

Закон требует фиксации в протоколе допроса всех полученных показаний «по возможности дословно». Однако в следственной практике протокол допроса подвергается шаблонной следственной типизации. «И инженер, и колхозник, и малолетний ребенок, и научный работник, судя по протоколу, свободно оперируют юридическими понятиями, сложными литературными фразами».

Для тактики допроса и оценки его результатов существенное значение имеет предусмотренная законом возможность звукозаписи. Звукозапись дисциплинирует вербальное поведение допрашиваемого, делает его более чутким к противоречиям. При даче записываемых ложных показаний человек острее чувствует свои промахи, просчеты. При оценке результатов допроса звукозапись позволяет повторно проанализировать проговорки, невербальные особенности общения — паузы, умолчания, неуверенность в утверждениях и т. п. Прослушивая аудиозапись допроса, в ряде случаев допрашиваемый осознает допущенные просчеты, отказывается от противодействия следователю.

При занесении в протокол ответов допрашиваемых следует удостовериться, не были ли эти ответы так называемой антиномической ассоциацией (так, на вопрос: был ли человек старым, может последовать ответ — нет, он был молодым, хотя в действительности человек мог быть не очень молодым). Необходимо иметь в виду, что одни и те же слова для разных свидетелей могут иметь разное содержание (высокий человек будет называть человека ростом в 170 см низкорослым: юная девушка может назвать сорокалетнего мужчину пожилым),

Бесконфликтная ситуация при допросах чаще бывает обусловлена заинтересованностью допрашиваемого в полном и объективном расследовании преступления, готовностью и желанием сотрудничать с правоохранительными органами.

Использование метода когнитивного интервью при допросе (опросе)

Метод допроса (опроса) при помощи когнитивного интервью берет начало в когнитивной психологии. Это метод получения достоверной, исчерпывающей личностной (субъективной) информации от потерпевших и свидетелей преступления о признаках внешности, поведении преступника (преступников) и обстоятельствах содеянного им (ими) на основе реализации системы приемов, базирующихся на достижениях когнитивной психологии.

Когнитивное интервью — это метод получения достоверной, исчерпывающей личностной (субъективной) информации на основе достижений когнитивной психологии

Авторы метода — американские специалисты Рональд Фишер и Эдвард Гейзельман, — посвятив не один десяток лет своей научной карьеры исследованиям в области когнитивной психологии, пришли к мысли о целесообразности применения накопленных в этой области науки знаний в уголовно-правовой практике. Реализация данной идеи осуществлялась на протяжении нескольких лет и завершилась в 1992 г. выходом в свет практического пособия для полицейских и следователей.

Исследование проводилось в тесном контакте с лучшими полицейскими детективами США и Израиля, выступавшими как в качестве консультантов, так и в роли первых пользователей нового метода. Сами же авторы провели сотни часов за прослушиванием магнитофонных записей и последующим анализом интервью, проведенных опытными детективами. По просьбе полицейских и частных детективов они также лично провели не один десяток интервью потерпевших и свидетелей по разным категориям дел. Лабораторные и полевые испытания завершились успешно, и метод когнитивного интервью прочно вошел в тактический арсенал полицейских и следователей, добивающихся на его основе более весомых результатов, нежели при ведении опроса и допроса обычными способами. Так, опытные детективы Департамента полиции г. Майами (штат Флорида) после овладения методикой когнитивного интервью стали получать на 47 % больше значимой для следствия информации по сравнению с тем, что им удавалось достичь на базе традиционных подходов к опросу и допросу. Еще большим оказался информационный выигрыш у детективов Великобритании, где проводились аналогичные исследования.

Когнитивная психология — одна из ведущих областей современной психологической науки, изучающая организацию знания в памяти человека, включая соотношение вербальных и образных компонентов в процессах запоминания и мышления

В основе анализируемого метода лежат выявленные психологами закономерности функционирования человеческой памяти, и прежде всего принцип специфичности кодирования и воспроизведения человеком информации, а также принцип мульти— компонентности следа памяти.

В соответствии с первым принципом эффективность припоминания предопределяется степенью сходства условий припоминания с условиями восприятия и запечатления в памяти (кодирования) информации. Иначе говоря, чем больше степень сходства между ситуацией фиксации в памяти описываемого события, тем безошибочней, обстоятельней, точнее будут сообщаемые интервьюируемым сведения. Причем для достижения ожидаемого эффекта совсем необязательно проводить интервью на месте восприятия события, интересующего следствие. Для этого зачастую достаточно мысленно представить обстановку, механизм развития события, а также актуализировать испытанные в процессе его восприятия переживания.

Практическая значимость когнитивного интервью состоит в том, что рассматриваемый метод, опираясь на приемы активизации различных слоев и участков памяти интервьюируемого, помогает последнему вспомнить важные для дела обстоятельства и нюансы описываемого события.

Следует заметить, что, с точки зрения структурного аспекта, когнитивное интервью мало чем отличается от типовой методической схемы допроса, разработанной российскими криминалистами. Однако при общем внешнем сходстве того и другого имеются существенные различия в содержательном наполнении отдельных этапов опроса и допроса. В этом плане позиция зарубежных специалистов представляется предпочтительней в силу ее более высокой прикладной значимости.

Цель когнитивного интервью — при помощи определенных приемов активизировать различные слои памяти опрашиваемого (допрашиваемого) лица, т. е. помочь ему вспомнить важные для дела факты, обстоятельства, моменты, признаки. Таких приемов четыре: 1) мысленное, а затем вербальное воссоздание (восстановление) контекста события; 2) детализация; 3) припоминание обстоятельств в различной последовательности; 4) смена перспективы.

Вербальное (словесное) воссоздание контекста события. Допрашиваемому лицу предлагается в форме свободного рассказа дать описание окружающей обстановки (общего вида помещения, расположения мебели, погодных условий, освещенности, своего местонахождения, испытанных чувств и переживаний, реакций на происходившее событие, интересующее следствие, обстоятельств, сопутствующих этому событию) на том месте, где происходило событие, по поводу которого даются показания. Иначе говоря, имеется в виду характеристика окружающей материальной микросреды, на фоне и при опосредованном воздействии которой протекало исследуемое деяние. О его обстоятельствах и участниках при воссоздании контекста события речь пока не ведется. Эти вопросы рассматриваются в ходе детального описания события. На данном этапе допроса следователь исходит из необходимости убедить интервьюируемого в том, чтобы тот рассказал об обстоятельствах преступления как можно подробнее, не упуская никаких мелочей, кажущихся интервьюируемому незначительными, деталей, пустяков, по поводу которых он, тем не менее, убежден, что они имели место в действительности.

Максимально детализируемым показаниям способствует припоминание обстоятельств события в различной последовательности. Обычно допрашиваемый рассказывает о чем-либо с самого начала и в той последовательности, как происходили события. Между тем некоторые лица могут припомнить больше информации, воспроизводя события в обратном порядке. Поэтому следователь может предложить допрашиваемому начать описание с факта, который произвел на него наиболее сильное впечатление, и уже от этого факта продвигаться во времени вперед или назад. Возможно иное предложение — начать рассказ о событии с конца, последовательно продвигаясь к его началу.

Смена перспективы. Следователь просит допрашиваемого описать событие, поставив себя на место какого-либо другого присутствовавшего при этом наблюдателя. В этом случае событие описывается с позиции каждого из очевидцев. Выслушав допрашиваемого, следователь задает вопросы, направленные на уточнение и детализацию интересующих его фактов и обстоятельств. В их круг входят вопросы, связанные с описанием действующих лиц, их пола, расы, возраста, веса, цвета глаз, волос, их длины, прически и т. и. При затруднении в ответе могут быть заданы вопросы типа: «Похож ли персонаж на кого-либо из знакомых?», «Если да, то чем именно?», «Не было ли чего-нибудь необычного в его внешности?», «Можно ли по внешним признакам отнести его к какому-то стереотипу?».

Важное значение, с рассматриваемой точки зрения, имеет выяснение употребляемых в разговоре действующих лиц исследуемого события фамилий и имен. При затруднении в ответах может быть предложено путем перебора алфавита восстановить, было ли это имя (фамилия) иностранным; не обменивались ли участники события словами из серии количеств, чисел, цифр; какие особенности имели голоса, акцент, интонация и речевые характеристики действующих лиц. Наряду с этим допрашиваемому следует предложить дать описание обстановки, предметов, находившихся на месте события, эмоциональной реакции на событие самого интервьюируемого и других лиц.

Этапы когнитивного интервью

Процедуру допроса по методу когнитивного интервью можно разделить на пять стадий (этапов, шагов).

1. Создание предпосылок: предварительное формирование условий, организационно-психологических факторов, обеспечивающих успех получения полезной для дела информации. Данные предпосылки создаются сразу же после вступления следователя (оперативного работника) в непосредственное взаимодействие с носителем искомой информации, до начала речевой коммуникации по существу дела. После установления психологического контакта, разъяснения сути проблемы, следователь предлагает допрашиваемому предельно сконцентрироваться, ничего не пропускать, не придумывать ответы на предстоящие вопросы.

2. Перевод разговора в плоскость свободного рассказа о предмете допроса. Продуктивности такого рассказа способствует вербальная и невербальная активность следователя. Не рекомендуется прерывать рассказчика, задавать ему уточняющие или детализирующие вопросы. Все это можно сделать позднее. Предоставление допрашиваемому лицу возможности свободного рассказа исключает отрицательное воздействие со стороны следователя, негативное проявление ретроактивного и проактивного торможения, облегчает течение ассоциативных процессов, содействует проявлению реминисценции. Особое внимание необходимо уделять наиболее ярким, отчетливым, хорошо запомнившимся образам опрашиваемого. Анализируя их по ходу рассказа, следователь должен сразу же мысленно определять, каким способом ему следует несколько позже осуществить «зондирование образов», какие и в какой последовательности для этого требуется поставить вопросы. Определив таким путем «стратегию зондирования», следователь, выслушав до конца свободный рассказ, переходит к следующий стадии допроса.

3. Стадия зондирования (пробинга) кодов памяти обычно начинается с того, что допрашиваемому напоминается важность концентрации его внимания на наиболее существенном образе, представлении и воссоздания контекста описываемого события. По ходу зондирования следователь оперирует открытыми вопросами, напоминает о необходимости не упускать детали, но не прерывает повествование во время ответа на вопрос (о сообщаемых деталях делаются подробные записи, например, в блокноте).

После того как следователь «подвел» допрашиваемого к нужному образу, он должен:

а) попросить более «зримо», отчетливо мысленно воспроизвести этот образ;

б) как можно детальнее его описать.

Эти два компонента — формирование (представление) образа и его описание — должны быть разделены временным интервалом, достаточным для того, чтобы допрашиваемый успел вызвать в своем сознании отчетливый образ. Распространенная ошибка неопытных следователей состоит в том, что они, предложив «вызвать» образ, сразу же просят его описать, не оставляя времени на то, чтобы образ мог отчетливо «вырисоваться» в представлении интервьюируемого. Описание мысленных образов — основной источник получения следственно значимой информации в когнитивном интервью.

Повторный пробинг должен быть ориентирован только на получение новой искомой информации, он должен быть узконаправленным.

4. На обзорной стадии осуществляются совместный с допрашиваемым обзор и анализ информации, которая воспринята и зафиксирована в памяти и блокноте (протоколе, иным способом). Это дает возможность проверить, точно ли все записано, а также вспомнить то, что было упущено. Чтобы такая возможность была использована, следователь должен говорить медленно, отчетливо произнося каждую фразу и делая паузу после каждого фрагмента интервью. Перед началом обзорной части интервью следователь просит сразу же сообщить ему о том, что нового вдруг удастся вспомнить, и о том, где следователь что-то не так понял, что в его записях нужно скорректировать.

5. На завершающей стадии рассматриваемого действия у допрашиваемого выясняются полные сведения о нем (анкетные данные), ему делается предложение позвонить, если вспомнит что-то новое (для этого передается визитная карточка следователя). В задачу последнего также входит создание у собеседника перед тем, как с ним расстаться, последнего позитивного впечатления.

Припоминание специфических признаков при когнитивном интервью

При осуществлении допроса по методу когнитивного интервью особое внимание следователь должен уделять выяснению у допрашиваемого специфических признаков (деталей, особенностей). Приемы припоминания подобных признаков базируются на двух основополагающих психологических принципах.

Принцип первый. Знание о событии представлено в сознании (памяти) в виде «набора» отдельных признаков (характеристик) этого события.

Принцип второй. Различные признаки находятся в тесной взаимосвязи. Поэтому припоминание (активизация) одного признака может стимулировать припоминание других признаков, с ним связанных.

Например, если свидетель мельком видел номерной знак удаляющейся машины, то он мог заметить, что:

1) система составляющих его символов состояла в основном из цифр;

2) буквенные символы были согласными;

3) две цифры в последовательности повторялись дважды;

4) первая цифра была кругообразной;

5) цифры имели сходство с номером телефона отца свидетеля;

6) свидетель старался запомнить три последние цифры;

7) название второй цифры состояло из двух слогов;

8) символы были оранжевого цвета на черном фоне.

Чтобы облегчить припоминание имен, следователь может предложить допрашиваемому думать о следующих событийно-независимых признаках:

1) частоте встречаемости (было имя распространенным или редким, необычным);

2) этническо-национальной принадлежности (было ли это имя характерно для какой-либо этнической (национальной) группы населения);

3) длине (было имя длинным или коротким; из скольких примерно слогов оно состояло);

4) о том, какой слог в имени был ударным (на какой слог падало ударение);

5) о том, с какой буквы начиналось имя (допрашиваемому следует рекомендовать вспомнить первую букву имени, перебирая алфавит от «а» до «я»),

К числу контекстуальных признаков имен можно отнести следующие:

1) особенности голоса говорящего (допрашиваемому следует предложить думать о голосе говорящего в тот момент, когда он произносит имя);

2) визуальный паттерн или «созвездие признаков» (следователь: «Думайте о почерке, каким было написано имя»);

3) локальный контекст (следователь: «Думайте о месте, в котором на листе размещалось имя» или «Где стоял говорящий в момент произнесения имени?»);

4) связь с другими именами (следователь: «Упоминались ли еще какие-либо имена?»).

В круг субъективных признаков имен входят, например, такие:

1) сходство с другими именами (Не было ли похоже имя на имя известного Вам лица?);

2) привязка (Не говорит ли имя о профессиональной или групповой принадлежности (политической партии, религиозной организации, спортивной команде и т. п.);

3) благозвучность (приятность) имени (Приятно или неприятно звучит имя?).

Для того чтобы облегчить припоминание буквенно-цифровых образов (номерных знаков машин, номеров телефонов, адресов и т. п.), следователь может предложить допрашиваемому думать о следующих событийно не зависимых признаках:

1) длины (Много ли знаков было в обозначении? Была ли последовательность длинной (короткой)?);

2) порядка (Цифры следовали в восходящем (нисходящем) порядке, буквы — в алфавитном порядке?);

3) смешанности (Состояла ли последовательность исключительно из цифр (букв) или же из тех и других?);

4) повторяемости (Были ли в обозначении повторяющиеся знаки (например, 6699)?);

5) четности-нечетности (Каких цифр было больше — четных, нечетных?);

6) величины (Были ли цифры большими, маленькими?);

7) типе букв (Каких букв было больше — гласных, согласных?);

8) произносимости (Легко (трудно) произносятся буквенные сочетания?).

К числу контекстуальных признаков цифровых обозначений могут быть отнесены:

1) способ предъявления (Если цифры были названы, думать о голосе говорящего, если цифры были написаны — думать о почерке);

2) сенсорный паттерн или совокупность воспринятых признаков (Если цифры были написаны, думать, были ли в их очертаниях прямые или кривые, изогнутые линии; если цифры были названы, думать о том, состояли ли названия цифр из одного, двух слогов?);

3) топография (На какой части листа были размещены цифры; где находился говорящий в момент названия цифр?).

Субъективные признаки буквенно-цифровых образов могут содержаться:

1) в привычности (Было ли буквенно-цифровое обозначение или часть его похожи на что-либо уже Вам известное, например, Ваш номер телефона, адрес и т. п.?);

2) в трудности припоминания (Легко или трудно запоминающейся была буквенноцифровая последовательность?).

Эффективным приемом, позволяющим повысить точность припоминания времени, является выявление объективных «ориентиров», по отношению к которым и определяется подлинное, а не мнимое время события. Правильно сориентироваться во времени помогает такой, например, вопрос: «Это случилось до или после Вашего дня рождения?».

Завершая анализ сущности допроса по методу когнитивного интервью, необходимо обратить внимание:

1) когнитивное интервью рассчитано на применение этого метода лишь при допросе (опросе) лица, ставшего жертвой преступного посягательства, а также очевидца содеянного, непосредственно визуально-слуховым способом воспринимавшего происшедшее;

2) когнитивное интервью может претендовать на ожидаемый результат при допросе не всех подряд потерпевших и очевидцев, а лишь тех из них, которые относятся к числу дееспособных, законопослушных граждан, заинтересованных в объективном исходе расследования, готовых и имеющих желание и возможность к конструктивному сотрудничеству с органами дознания и предварительного следствия.

Метод диагностики причастности лица к правонарушению в отсутствие доказательств

Метод представляет собой интеграцию идей психологов и криминалистов по вопросам раскрытия и расследования преступлений. Метод дает вполне достоверную информацию о возможной причастности лица к преступлению, что позволяет существенно ограничить круг подозреваемых; выбрать нужное направление деятельности в поиске доказательств, возможных соучастников, похищенного, следов и т. д.; получить сведения о действительных обстоятельствах произошедшего либо об отдельных его элементах.

Метод состоит из двух взаимосвязанных бесед-опросов, в основе которых лежат специально сформулированные вопросы, последовательно задаваемые опрашиваемому лицу. После каждого вопроса даются характеристики ответов непричастного и причастного лица с краткими комментариями. При их оценке следует:

• обращать внимание на информацию, содержащуюся в словах-ответах на вопросы (произвольную вербальную);

• дифференцировать указанную информацию и информацию, также выраженную в словах, но возникающую как реакция на соответствующее психологическое воздействие допрашивающего (непроизвольную вербальную);

• отслеживать наличие и изменение невербальных проявлений: физиологических (потение, тремор рук, изменение цвета кожных покровов и т. п.) и поведенческих — поза, жесты, мимика, пантомимика.

Совокупность данных, полученных в результате анализа ответов по каждой из названных позиций, свидетельствует о возможной причастности опрашиваемого лица.

Беседам-опросам должно предшествовать установление психологического контакта, побуждение к желанию оказывать необходимую помощь в исследовании события и готовности отвечать на вопросы, высказывать свои соображения, мнения, представления и ощущения в обстановке доверия и искренности. При этом не следует показывать, что субъект вправе отказаться от участия в беседе. Последняя не должна носить обвинительную направленность или создавать впечатление временного ограничения свободы. Опрашиваемый должен уяснить, что в его интересах оказать вам как лицу, занимающему определенное должностное положение, посильную помощь, не навлекая на себя ненужных подозрений и недоверия.

В целях объективности, чтобы свести к минимуму побочный эффект психического воздействия, оказываемого на невиновных, иногда целесообразно опрашивать лиц в привычной для них обстановке, например, по месту работы или жительства, без излишней официальности и выраженной предвзятости. Любые искажения смысла и содержания предлагаемых вопросов могут повлечь ошибки в интерпретации проявляемых реакций (вербальных и невербальных). Для более полного последующего анализа в ходе бесед-опросов желательно использовать аудио— или видеозапись.

Первая беседа-опрос. Главные задачи первой беседы-опроса: 1) включение в круг предположительно причастных к исследуемому событию лиц максимального количества потенциальных его участников; 2) изучение исходных данных, характеризующих исследуемое событие, любых ориентирующих сведений о нем, обеспечение присутствия опрашиваемых лиц в месте опроса и создание необходимой обстановки для проводимых бесед.

Начало беседы-опроса:

1. Объясните дело без подробностей.

2. Укажите, что с каждым, кто так или иначе мог иметь отношение к этому преступлению (происшествию), будет проведена беседа-опрос.

3. Сообщите, что один из тех, кто будет опрошен, совершил это преступление (или является виновником этого происшествия).

4. Упомяните, что опрашиваемый возможно еще понадобится.

5. Заверьте, что информация будет использована только лишь в служебных целях.

Основная часть беседы-опроса.

Прав­ди­вый от­вет		Не­ис­крен­ний от­вет
Воп­рос 1. «Вы зна­ете, по­че­му вас приг­ла­си­ли на эту бе­се­ду?»
От­вет не име­юще­го от­но­ше­ния к прес­туп­ле­нию, как пра­ви­ло, не­ук­лон­чи­во не­ред­ко со­дер­жит упо­ми­на­ние прес­туп­ле­ния, не­ко­то­рые со­об­ра­же­ния о нем. Он не свя­зы­ва­ет это со­бы­тие с со­бой, а по­это­му ему нет нуж­ды за­ду­мы­вать­ся о зна­че­нии той ин­фор­ма­ции, ко­то­рую он со­об­ща­ет	Край­не не­оп­ре­де­лен­ные или не­ре­алис­тич­ные от­ве­ты мо­гут сви­де­тель­ство­вать о при­час­тнос­ти к со­бы­тию (прес­туп­ле­нию). Че­ло­век, дей­стви­тель­но при­час­тный к не­му, под­соз­на­тель­но за­ни­ма­ет из­на­чаль­но обо­ро­ни­тель­ную по­зи­цию, скло­нен умал­чи­вать свою ос­ве­дом­лен­ность, бо­ит­ся вы­дать ка­кую-ли­бо ин­фор­ма­цию, ко­то­рую мо­жет знать толь­ко учас­тник со­бы­тия (прес­туп­ле­ния). При этом он час­то не осоз­на­ет раз­ни­цы меж­ду кон­ста­та­ци­ей фак­та уже су­щес­тву­юще­го со­бы­тия (прес­туп­ле­ния) и про­яв­ле­ни­ем так на­зы­ва­емой «ви­нов­ной ос­ве­дом­лен­нос­ти» о нем. Вслу­ши­ва­ясь в его объ­яс­не­ния, важ­но у­яс­нить не­оп­ре­де­лен­ный и не­ре­алис­тич­ный ха­рак­тер объ­яс­не­ний и от­ве­тов, про­яв­ле­ние скры­то­го убеж­де­ния, что оп­рав­ды­ва­ющим и ис­клю­ча­ющим по­доз­ре­ния в его ад­рес мо­мен­том яв­ля­ет­ся де­ла­емый им в от­ве­те ак­цент на его от­сутс­твие в це­пи «со­бы­тие - субъ­ект - бе­се­да». Де­монс­тра­ция это­го ак­цен­та ему нас­толь­ко важ­на, что иног­да он жер­тву­ет ес­тес­твен­ностью сво­его за­яв­ле­ния
Воп­рос 2. «Вы ве­ри­те то­му, что это прес­туп­ле­ние (про­ис­шес­твие) (ска­зать, что слу­чи­лось) дей­стви­тель­но бы­ло со­вер­ше­но?»
Неп­ри­час­тные ли­ца, за­ин­те­ре­со­ван­ные в ус­та­нов­ле­нии ис­ти­ны, не имея ос­но­ва­ний для ис­ка­же­ния из­вес­тных им све­де­ний, ка­са­ющих­ся пос­ледс­твий со­бы­тия, как пра­ви­ло, сог­ла­ша­ют­ся с тем, что пос­лед­нее име­ло мес­то. При этом они не склон­ны ос­па­ри­вать его де­та­ли	Ви­нов­ные час­то да­ют дру­гие от­ве­ты, так как ста­ра­ют­ся лю­бым спо­со­бом скрыть свою ос­ве­дом­лен­ность или зат­руд­нить ус­та­нов­ле­ние об­сто­ятель­ств со­бы­тия. В си­ту­аци­ях, ког­да ве­ро­ят­ность кри­ми­наль­нос­ти со­бы­тия не­бес­спор­на (кто-то за­явил о про­па­же у не­го де­нег, вы­яв­ле­на не­дос­та­ча, об­на­ру­жен под­лог до­ку­мен­тов и пр.), ис­ко­мое ли­цо ста­ра­ет­ся лю­бы­ми средс­тва­ми от­вес­ти от се­бя воз­мож­ные по­доз­ре­ния, и от­ве­та дан­ный воп­рос да­ет ему воз­мож­ность нап­ра­вить следс­твие по лож­но­му пут, пос­та­вив под сом­не­ние на­ли­чие са­мо­го фак­та со­бы­тия прес­туп­ле­ния, что­бы это ус­тра­ня­ло не­об­хо­ди­мость даль­ней­ше­го рас­сле­до­ва­ния, влек­ло иные, же­ла­тель­ные для ли­ца пред­по­ло­же­ния о кри­ми­на­ле или его от­дель­ных пос­ледс­тви­ях. В ка­чес­тве де­та­лей, поз­во­ля­ющих за­мо­ти­ви­ро­вать ис­тин­ную нап­рав­лен­ность да­ва­емых объ­яс­не­ний, мо­жет выс­ту­пать опи­са­ние в от­ве­те на воп­рос об осо­бен­нос­тях мес­та, вре­ме­ни, спо­со­ба со­вер­ше­ния прес­туп­ле­ния и дру­гих об­сто­ятель­ств
Воп­рос 3. «Кто, по ва­ше­му мне­нию, мог бы это со­вер­шить?» Воп­рос вы­яв­ля­ет же­ла­ние че­ло­ве­ка по­мочь следс­твию (пос­тра­дав­ше­му, семье, родс­твен­ни­кам пос­тра­дав­ше­го). От­сутс­твие это­го же­ла­ния мо­жет сви­де­тель­ство­вать о при­час­тнос­ти ли­ца, хо­тя мо­жет быть и следс­тви­ем не­га­тив­но­го от­но­ше­ния к оп­ра­ши­ва­юще­му (как к лич­нос­ти или как к сот­руд­ни­ку пра­во­ох­ра­ни­тель­ных ор­га­нов)
Не име­ющие при­чин скры­вать что-ли­бо и же­ла­ющие по­мочь в рас­сле­до­ва­нии го­то­вы дать от­вет, в ко­то­ром мо­гут фи­гу­ри­ро­вать те или иные ли­ца, да­же они са­ми	Ви­нов­ные ук­ло­ня­ют­ся от упо­ми­на­ния имен, так как зна­ют ис­тин­но­го ви­нов­но­го и не хо­тят впу­ты­вать в де­ло не­ви­нов­ных, пос­коль­ку это мо­жет при­нес­ти толь­ко вред. В слу­чае ин­сце­ни­ров­ки, обыч­но соп­ро­вож­да­емой лож­ны­ми со­об­ще­ни­ями и пря­мы­ми ука­за­ни­ями на кон­крет­ных лиц, обя­за­тель­но в от­ве­те со­дер­жат­ся и при­ду­ман­ные об­сто­ятель­ства, мо­де­ли­ру­ющие сле­до­вую кар­ти­ну при­час­тнос­ти этих лиц к со­бы­тию (прес­туп­ле­нию)-
Воп­рос 4. «По­че­му вы так ду­ма­ете?» По­доб­ный воп­рос по­буж­да­ет ли­цо ар­гу­мен­ти­ро­вать свои пред­по­ло­же­ния ка­ки­ми- ли­бо кон­крет­ны­ми фак­та­ми или наб­лю­де­ни­ями, ко­то­рые мо­гут дать до­пол­ни­тель­ную ин­фор­ма­цию об об­сто­ятель­ствах со­бы­тия (прес­туп­ле­ния) и сви­де­тель­ство­вать о сте­пе­ни ос­ве­дом­лен­нос­ти ли­ца о нем
Не­ви­нов­ные час­то да­ют объ­яс­не­ния, ко­то­рые сог­ла­су­ют­ся с от­ве­том на пред­шес­тву­ющий воп­рос «Кто мог бы». Пред­ла­гая име­на и фа­ми­лии оп­ре­де­лен­ных лю­дей, они обос­но­вы­ва­ют их свя­зи с фак­та­ми, выз­вав­ши­ми у них по­доз­ре­ния	При­час­тные ли­ца ли­бо да­ют край­не рас­плыв­ча­тые и не­оп­ре­де­лен­ные от­ве­ты, ли­бо, ес­ли они на­зы­ва­ют кон­крет­ных лиц, то их ар­гу­мен­та­ция от­ли­ча­ет­ся под­роб­ностью, связ­ностью и про­ду­ман­ностью. В раз­мыш­ле­ни­ях при­час­тно­го ли­ца пре­об­ла­да­ют пред­став­ле­ния о ре­аль­но су­щес­тву­ющих свя­зях со­бы­тия (прес­туп­ле­ния) и его собс­твен­но­го по­ве­де­ния, по­это­му ему очень труд­но сра­зу сфор­му­ли­ро­вать ло­ги­чес­кую при­вяз­ку пос­то­рон­них лиц к со­бы­тию (прес­туп­ле­нию). Здесь воз­мож­ны су­щес­твен­ные ошиб­ки в объ­яс­не­нии та­ких свя­зей и опас­ность неп­ро­из­воль­но вы­дать ту ин­фор­ма­цию, ко­то­рой дан­ное ли­цо прос­то не мо­жет рас­по­ла­гать, не бу­ду­чи при­час­тным. Что­бы из­бе­жать это­го, они, как пра­ви­ло, ста­ра­ют­ся ук­ло­нить­ся от упо­ми­на­ния кон­крет­ных имен и да­ют ук­лон­чи­вые и рас­плыв­ча­тые от­ве­ты
Воп­рос 5. «Кто, по ва­ше­му мне­нию, мог бы со­вер­шить это прес­туп­ле­ние (про­ис­шес­твие) с на­имень­шей ве­ро­ят­ностью?» Воп­рос кон­троль­но­го, про­ве­роч­но­го свой­ства, он пря­мо про­ти­во­по­ло­жен треть­ему воп­ро­су и тре­бу­ет вос­ста­нов­ле­ния и вос­про­из­ве­де­ния тех ас­со­ци­атив­ных свя­зей, ко­то­рые бы­ли сконс­тру­иро­ва­ны в хо­де не­ис­крен­не­го вы­нуж­ден­но­го от­ве­та, толь­ко про­ти­во­по­лож­но­го ха­рак­те­ра. Он из­ме­ня­ет соз­дан­ную за­ра­нее ус­та­нов­ку на вы­яв­ле­ние при­час­тно­го ли­ца и тре­бу­ет фор­ми­ро­ва­ния но­вой, сог­ла­су­ющей­ся с ней, - на оп­ре­де­ле­ние неп­ри­час­тно­го. Это поз­во­ля­ет по­лу­чить до­пол­ни­тель­ную ин­фор­ма­цию о со­бы­тии и ли­цах, их со­вер­шив­ших
Неп­ри­час­тные, сле­дуя той же схе­ме, что и в пре­ды­ду­щем слу­чае, пос­та­ра­ют­ся наз­вать име­на, ис­хо­дя из той же бы­то­вой ло­ги­ки и же­лая по­мочь рас­сле­до­ва­нию	При­час­тные стре­мят­ся ук­ло­нить­ся от ис­клю­че­ния ко­го-ли­бо из чис­ла воз­мож­ных прес­туп­ни­ков по­доб­но то­му, как они из­бе­га­ли пред­ла­гать ко­го-ни­будь в ка­чес­тве за­по­доз­рен­но­го (вви­ду не­же­ла­ния про­яв­лять ка­кую-ли­бо ос­ве­дом­лен­ность и из­бе­жать воз­мож­ных оши­бок в объ­яс­не­ни­ях, не быть пой­ман­ным на про­ти­во­ре­чи­ях). Кро­ме то­го, они не го­то­вы к из­ме­не­нию ус­та­нов­ки на за­щи­ту на ус­та­нов­ку на вза­имо­дей­ствие, так как воз­рас­та­ет ве­ро­ят­ность ошиб­ки в из­ло­же­нии фак­тов. По­это­му они пред­по­чи­та­ют ук­ло­нять­ся от ука­за­ния кон­крет­ных имен и да­чи в свя­зи с этим объ­яс­не­ний
Воп­рос 6. «Кто имел на­илуч­шие воз­мож­нос­ти это сде­лать?» Фор­му­ли­ров­ка воп­ро­са под­ра­зу­ме­ва­ет оцен­ку оп­ра­ши­ва­емым объ­ек­тив­ных (от­сутс­твие али­би, на­ли­чие ору­дий и средств со­вер­ше­ния прес­туп­ле­ния и т. п.) и субъ­ек­тив­ных (за­мы­сел, мо­ти­вы, це­ли, зна­ния, уме­ния, на­вы­ки и т. п.) воз­мож­нос­тей ли­ца, при­час­тно­го к со­бы­тию. Де­таль­ная диф­фе­рен­ци­ация их по сво­ей от­но­си­мос­ти воз­мож­на толь­ко ли­цом при­час­тным
Неп­ри­час­тные же­ла­ют по­мочь рас­сле­до­ва­нию и это стрем­ле­ние оче­вид­но. Они ско­рее все­го бу­дут на­зы­вать кон­крет­ные име­на, воз­мож­но, да­же свое, но их объ­яс­не­ние бу­дет ба­зи­ро­вать­ся на на­ибо­лее об­щих (ха­рак­тер­ных для боль­шинс­тва лю­дей) пред­став­ле­ни­ях о ме­ха­низ­ме дан­но­го со­бы­тия (прес­туп­ле­ния) и осо­бен­нос­тях лич­нос­ти на­зы­ва­емых лиц. Де­таль­ная ар­гу­мен­та­ция в си­лу их не­ос­ве­дом­лен­нос­ти, как пра­ви­ло, от­сутс­тву­ет	При­час­тные мо­гут от­ве­тить сле­ду­ющим об­ра­зом: «Лю­бой мог это сде­лать». При­час­тные воз­дер­жи­ва­ют­ся на­зы­вать име­на, так как бо­ят­ся неп­ро­из­воль­но про­явить ос­ве­дом­лен­ность о де­та­лях со­бы­тия, а это впол­не ве­ро­ят­но, пос­коль­ку им при­дет­ся ар­гу­мен­ти­ро­вать свои со­об­ра­же­ния и, кро­ме то­го, они не хо­тят об­лег­чить ва­шу ра­бо­ту (см. так­же п. 3-5)
Воп­рос 7. «Как вы ду­ма­ете, что зас­лу­жи­ва­ет че­ло­век, ко­то­рый это сде­лал?» Дан­ный воп­рос вы­яв­ля­ет име­юще­еся от­но­ше­ние ли­ца как к со­бы­тию (прес­туп­ле­нию), так и к ли­цу, его со­вер­шив­ше­му (с точ­ки зре­ния об­щес­твен­ной опас­нос­ти, про­ти­воп­рав­нос­ти и на­ка­зу­емос­ти со­де­ян­но­го)
Неп­ри­час­тный пред­ло­жит ре­алис­ти­чес­кое на­ка­за­ние, со­от­ветс­тву­ющее тра­ди­ци­он­ным нор­мам и без уче­та ка­ких-ли­бо смяг­ча­ющих или отяг­ча­ющих об­сто­ятель­ств	При­час­тный, зная о том, кто со­вер­шил прес­туп­ле­ние, бу­дет снис­хо­ди­тель­ным и пред­ло­жит пред­ва­ри­тель­но об­су­дить этот воп­рос на со­ве­ща­нии, кол­лек­ти­ве сот­руд­ни­ков, вер­нуть об­рат­но день­ги и т. п. или же умень­шит зна­че­ние это­го со­бы­тия и пред­ло­жит на­ка­за­ние, ко­то­рое не со­от­ветс­тву­ет тя­жес­ти прес­туп­ле­ния. Он мо­жет при­во­дить оп­рав­да­тель­ные ар­гу­мен­ты, смяг­ча­ющие об­сто­ятель­ства (о ко­то­рых, ес­тес­твен­но, зна­ет), пре­умень­шать ви­ну, зна­че­ние и об­щес­твен­ную опас­ность со­бы­тия, го­тов «спус­тить все на тор­мо­зах», «не де­лать из му­хи сло­на»
Воп­рос 8. «Вы ду­ма­ли ког­да-ни­будь о том, что­бы сде­лать что-ни­будь по­доб­ное?» Воп­рос, поз­во­ля­ющий иног­да дос­та­точ­но оп­ре­де­лен­но диф­фе­рен­ци­ро­вать при­час­тных и неп­ри­час­тных к со­бы­тию (прес­туп­ле­нию) лиц. Кро­ме то­го, име­ет­ся воз­мож­ность вы­яв­ле­ния лиц, склон­ных к со­вер­ше­нию по­доб­ных дей­ствий
Неп­ри­час­тный че­ло­век, счи­тая се­бя нравс­твен­ным, бу­дет от­ри­цать та­кую воз­мож­ность	При­час­тное ли­цо до­пус­ка­ет воз­мож­ность ошиб­ки в сво­их ра­нее да­вав­ших­ся объ­яс­не­ни­ях и стре­мит­ся про­фи­лак­ти­ро­вать ее, со­об­щая, что ра­нее ду­мал об этом, но в си­лу оп­ре­де­лен­ных при­чин, ча­ще все­го мо­раль­но-эти­чес­ких (но мо­гут быть и тех­ни­чес­кие - хо­ро­шая ох­ра­на, на­деж­ные зам­ки и пр.), не со­вер­шал
Воп­рос 9. «Вы ког­да-ни­будь бра­ли что-ни­будь «в долг» по­доб­ным об­ра­зом с на­ме­ре­ни­ем по­том это вер­нуть?» Воп­рос, по­хо­жий на пре­ды­ду­щий, но да­ющий воз­мож­ность при­час­тно­му «сох­ра­нить свое ли­цо» бла­го­да­ря из­ме­не­нию ква­ли­фи­ка­ции внеш­ней сто­ро­ны прос­туп­ка (кра­жа пред­став­ля­ет­ся как вы­нуж­ден­ное взя­тие в долг и под­ска­зы­ва­ет­ся воз­мож­ное оп­рав­да­ние). Ва­ри­ан­ты воп­ро­са мо­гут за­ви­сеть от ви­да прос­туп­ка
Неп­ри­час­тный по при­чи­нам, ука­зан­ным в п. 8, сра­зу же от­вер­гнет та­кую воз­мож­ность. Для не­го иное наз­ва­ние осуж­да­емо­го им пос­туп­ка, не из­ме­нит его собс­твен­но­го к не­му от­но­ше­ния и по­то­му не­до­воль­ство, про­яв­лен­ное им, бу­дет ес­тес­твен­ным	При­час­тный мо­жет ска­зать, что он ду­мал об этом, да­же до­пус­кал та­кую воз­мож­ность при оп­ре­де­лен­ных ус­ло­ви­ях (с при­ве­де­ни­ем оп­рав­да­тель­ных ар­гу­мен­тов), но ни­ког­да не де­лал ни­че­го по­доб­но­го. В со­дер­жа­ние воп­ро­са хо­ро­шо вклю­чать иной (бо­лее ней­траль­ный) ва­ри­ант ха­рак­те­рис­ти­ки де­яния и ва­ри­ант смяг­ча­юще­го от­ветс­твен­ность об­сто­ятель­ства

Окончание беседы-опроса.

1. Поблагодарите опрашиваемого и затем сделайте следующее заявление в утвердительной или констатирующей форме: «Я знаю, что вы будете рады встретиться и поговорить со мной об этом деле еще раз». Создайте впечатление, что беседа закончена, закройте папку с записями, встаньте и т. д. Все как бы говорит о том, что ваши вопросы исчерпаны, и опрашиваемый может облегченно вздохнуть и расслабиться (что часто и происходит). На самом деле завершен только первый, отборочный этап исследования, когда круг возможно причастных лиц существенно сузился, после чего будут проведены новые беседы.

2. Задайте опрашиваемому неожиданный в данный момент вопрос: «Как, по— вашему, в действительности происходило данное событие?» Расчет делается на то, что виновное лицо, располагая информацией, пойдет на оказание услуги и расскажет о действительно имевших место деталях события (характеристика и поведение жертвы, обстановка места происшествия, механизм совершения деяния, пути отхода, приемы сокрытия следов и т. п.), но как бы предположительно, от третьего лица.

3. Закончите беседу вопросом: «Если бы вы захотели сделать что-нибудь подобное, как бы вы это осуществили?» Вопрос имеет психологические основания. Беседа окончена, наступило определенное успокоение, защитные механизмы могут активизироваться с опозданием, и лицо допустит ошибку.

Ответы:

правдивый. Честные люди обычно не имеют готового ответа, так как они не рассматривали нечто подобное применительно к себе;

неискренний. Виновные лица часто описывают, как в действительности было совершено преступление или же дают объяснения, имеющие много общего с истинным событием (в их описании часто присутствуют реальные детали происшедшего).

Вторая беседа-опрос. Замысел ее заключается в повышении психологической напряженности и увеличении объема проявлений виновной осведомленности. Проводить ее следует через один-два дня и начинать с тех лиц, которые подпадают под наибольшее подозрение. Обстановка начала беседы не должна носить обвинительного характера и должна быть непринужденной.

Основная часть беседы-опроса.

Прав­ди­вый от­вет		Не­ис­крен­ний от­вет
Воп­рос 1. «Хо­ти­те ли вы до­ба­вить что-ни­будь к то­му, о чем мы го­во­ри­ли во вре­мя пер­вой бе­се­ды?» Воп­рос рас­счи­тан на вы­яс­не­ние от­но­ше­ния оп­ра­ши­ва­емо­го к рас­сле­до­ва­нию (или к оп­ра­ши­ва­юще­му) и на уточ­не­ние, нас­коль­ко пре­ды­ду­щие от­ве­ты бы­ли под­го­тов­ле­ны за­ра­нее
Неп­ри­час­тный мо­жет до­ба­вить к ра­нее ска­зан­но­му не­ко­то­рые све­де­ния, так как не бо­ит­ся не­сов­па­де­ния от­ве­та с пер­вым и хо­чет чем-то еще по­мочь следс­твию	При­час­тный мо­жет вновь из­ло­жить ра­нее ска­зан­ное, как пра­ви­ло, сло­во в сло­во с уче­том да­же ма­лей­ших ме­ло­чей. Мо­жет наб­лю­дать­ся за­ме­ша­тель­ство и не­уве­рен­ность, так как ли­цо осоз­на­ет, что ре­зуль­та­ты пер­вой бе­се­ды пос­лу­жи­ли при­чи­ной пов­тор­ной встре­чи. Он до­пус­ка­ет воз­мож­ность собс­твен­ной ошиб­ки в по­ка­за­ни­ях, но не пред­по­ла­га­ет, ка­кой имен­но.
Воп­рос 2. «Име­ют­ся ли у вас ка­кие-ни­будь но­вые со­об­ра­же­ния или по­доз­ре­ния о том, кто мог со­вер­шить это прес­туп­ле­ние (про­ис­шес­твие)?»
Так как со­бы­тие выз­ва­ло оп­ре­де­лен­ный ре­зо­нанс в кол­лек­ти­ве или об­щес­тве, по про­шес­твии пер­вой бе­се­ды-оп­ро­са оп­ра­ши­ва­емый так или ина­че имел воз­мож­ность по­лу­чить до­пол­ни­тель­ную ин­фор­ма­цию от дру­гих лиц, до­пол­ня­ющую или оп­ро­вер­га­ющую его собс­твен­ные пред­став­ле­ния о со­бы­тии. По­это­му, на­вер­ня­ка, с его сто­ро­ны воз­ник­нут ка­кие-ли­бо до­пол­не­ния, уточ­не­ния или кор­рек­ция преж­них по­ка­за­ний	При­час­тно­му нет де­ла до по­доз­ре­ний в от­но­ше­нии дру­гих лиц, так как он зна­ет, кто это сде­лал, и глав­ная его за­да­ча - лю­бым пу­тем скрыть свою при­час­тность, а так­же по­лу­чить ин­фор­ма­цию о хо­де рас­сле­до­ва­ния и име­ющих­ся в от­но­ше­нии не­го по­доз­ре­ни­ях. По­это­му на этот воп­рос он от­ве­ча­ет от­ри­ца­тель­но ли­бо его за­ме­ча­ния име­ют фор­маль­ный ха­рак­тер, не ка­са­ющий­ся су­щес­тва де­ла.
Воп­рос 3. «Из всех ра­бо­та­ющих (про­жи­ва­ющих) здесь (или дру­гая под­хо­дя­щая фра­за) ко­го бы вы ис­клю­чи­ли из чис­ла по­доз­ре­ва­емых?» Воп­рос про­ти­во­по­лож­но­го пре­ды­ду­ще­му свой­ства, тре­бу­ет оп­ре­де­лен­но­го умс­твен­но­го нап­ря­же­ния и со­пос­тав­ле­ния преж­них по­ка­за­ний с нас­то­ящи­ми. Ошиб­ка, до­пу­щен­ная при от­ве­те на этот воп­рос, мо­жет иметь серь­ез­ные пос­ледс­твия
Неп­ри­час­тные бу­дут вес­ти се­бя так же, как и при от­ве­те на пре­ды­ду­щий воп­рос. Ко вто­рой бе­се­де они мо­гут рас­по­ла­гать но­вой ин­фор­ма­ци­ей об упо­ми­нав­ших­ся ра­нее ли­цах, ко­то­рой, ско­рее все­го, по­де­лят­ся	Ли­ния по­ве­де­ния при­час­тно­го бу­дет преж­ней. Опас­ность за­пу­тать­ся зас­тав­ля­ет его при­дер­жи­вать­ся преж­них по­ка­за­ний, не от­сту­пая от них да­же в ме­ло­чах.
Воп­рос 4. «Что, на ваш взгляд, чувс­тву­ет че­ло­век, ко­то­рый это сде­лал?» Воп­рос, по­буж­да­ющий ли­цо к опи­са­нию сво­их внут­рен­них пе­ре­жи­ва­ний в свя­зи с со­вер­шен­ным прос­туп­ком (прес­туп­ле­ни­ем)
Неп­ри­час­тные ли­ца зат­руд­ня­ют­ся от­ве­тить на этот воп­рос, и это впол­не ес­тес­твен­но	При­час­тные ли­ца бу­дут опи­сы­вать, ско­рее все­го, свои собс­твен­ные пе­ре­жи­ва­ния
Воп­рос 5. «Име­ет­ся ли ка­кая-ни­будь при­чи­на, ко­то­рая не поз­во­ля­ет ис­клю­чить вас из чис­ла по­доз­ре­ва­емых?» Воп­рос, вы­яс­ня­ющий от­но­ше­ние ли­ца к се­бе как к по­доз­ре­ва­емо­му дру­ги­ми
Неп­ри­час­тные склон­ны к гнев­ным про­тес­там	При­час­тное ли­цо от­ве­ча­ет не­оп­ре­де­лен­но с от­но­си­тель­но сла­бой эмо­ци­ональ­ной ре­ак­ци­ей. Субъ­ект ли­хо­ра­доч­но рас­суж­да­ет про се­бя, ана­ли­зи­ру­ет воз­ник­шую си­ту­ацию, вос­при­ни­мая ее ло­вуш­кой. Он пы­та­ет­ся вспом­нить, где он до­пус­тил ошиб­ку, по­че­му ему за­да­ли та­кой воп­рос. Де­зо­ри­ен­та­ция и де­зор­га­ни­за­ция соз­на­ния обыч­но за­мет­ны внеш­не
Воп­рос 6. «Име­ет­ся ли объ­яс­не­ние то­му, что вас ви­де­ли (мог­ли ви­деть) на мес­те прес­туп­ле­ния (про­ис­шес­твия)?»
Неп­ри­час­тные ли­ца от­ве­ча­ют от­ри­ца­тель­но	При­час­тное ли­цо бу­дет вы­нуж­де­но да­вать ка­кие-ли­бо объ­яс­не­ния. От­но­си­тель­ная не­оп­ре­де­лен­ность воп­ро­са (без ука­за­ния вре­ме­ни, мес­та, со­путс­тву­ющих об­сто­ятель­ств), да­ющая по­нять ли­цу, что рас­сле­до­ва­ние рас­по­ла­га­ет ка­ки­ми-то све­де­ни­ями, зас­тав­ля­ет его ли­бо пос­ле­до­ва­тель­но ли­бо ли­хо­ра­доч­но (в за­ви­си­мос­ти от сте­пе­ни пси­хо­ло­ги­чес­кой ус­той­чи­вос­ти) пе­ре­би­рать воз­мож­ные ва­ри­ан­ты объ­яс­не­ний. Ес­ли име­ют­ся до­ка­за­тель­ства, оп­ро­вер­га­ющие ложь (сле­ды рук, тран­спор­та, ос­тав­лен­ные на мес­те пред­ме­ты, сло­вес­ные опи­са­ния), мож­но ис­поль­зо­вать их для ули­че­ния ли­ца и оп­ро­вер­же­ния его объ­яс­не­ний.
Сле­ду­ющие два воп­ро­са за­да­ют­ся вмес­те, с ин­тер­ва­лом от трех до пя­ти се­кунд. Воп­рос 7. «Я за­ме­тил ва­шу ре­ак­цию на этот воп­рос при его об­суж­де­нии. Мне ка­жет­ся, что эта те­ма вас очень вол­ну­ет?» Воп­рос - впол­не оп­ре­де­лен­ный на­мек на связь про­яв­ля­емо­го бес­по­кой­ства ли­ца с ис­сле­ду­емым со­бы­ти­ем.
Неп­ри­час­тный мо­жет прер­вать вас или рас­сер­дить­ся, так как на­мек бу­дет ос­кор­би­тель­ным	При­час­тный бу­дет ждать окон­ча­ния воп­ро­сов для то­го, что­бы уз­нать от Вас как мож­но боль­ше и пос­тро­ить но­вую за­щи­ту. Впол­не воз­мож­но силь­ное за­ме­ша­тель­ство, ес­ли у не­го ис­чер­па­лись объ­яс­не­ния. Из-за опас­нос­ти, ко­то­рую та­ит не­ос­то­рож­ное выс­ка­зы­ва­ние в от­вет на воп­рос, у оп­ра­ши­ва­емо­го мо­жет ви­зу­аль­но от­ме­чать­ся нап­ря­же­ние
Воп­рос 8. «Вы сде­ла­ли это?» Он дол­жен проз­ву­чать обя­за­тель­но с ин­тер­ва­лом от трех до пя­ти се­кунд пос­ле пер­во­го. Смот­ря в гла­за оп­ра­ши­ва­емо­му, мож­но за­фик­си­ро­вать его эмо­ци­ональ­ную ре­ак­цию на воп­рос.
У не­ви­нов­но­го он мо­жет про­явить­ся в край­ней эмо­ци­ональ­ной фор­ме (нас­коль­ко это поз­во­ля­ют вос­пи­та­ние и нравс­твен­ные ус­тои)	В этот куль­ми­на­ци­он­ный мо­мент ви­нов­ный с тру­дом кон­тро­ли­ру­ет ре­ак­ции и нор­ма­ли­зу­ет свое сос­то­яние
Воп­рос 9. «Мо­жет быть, вы пос­ту­па­ете и ре­аги­ру­ете та­ким об­ра­зом по­то­му, что вы сде­ла­ли в прош­лом что-ни­будь по­доб­ное? Рас­ска­жи­те об этом.» Воп­рос, от­кры­ва­ющий при­час­тно­му вы­ход из без­вы­ход­ной си­ту­ации
Неп­ри­час­тное ли­цо не оце­нит ва­шу «по­мощь» и бу­дет нас­той­чи­во про­дол­жать от­ри­цать свою ви­ну	При­час­тный ско­рее все­го вос­поль­зу­ет­ся пред­ста­вив­шей­ся воз­мож­ностью от­вес­ти от се­бя по­доз­ре­ния в дан­ном прес­туп­ле­нии рас­ска­зом о яко­бы имев­шем мес­то прос­туп­ке в прош­лом. При­чем яв­ный вы­мы­сел бу­дет со­дер­жать эле­мен­ты ис­сле­ду­емо­го со­бы­тия
Воп­рос 10. «Хо­те­ли бы вы прой­ти ис­пы­та­ние на по­лиг­ра­фе?» Вы не про­си­те оп­ра­ши­ва­емо­го сде­лать это, а толь­ко лишь го­во­ри­те о воз­мож­нос­ти учас­тия в та­ком ис­пы­та­нии
Неп­ри­час­тный име­ет склон­ность ска­зать оп­ре­де­лен­но: «да» или «нет»	Боль­шинс­тво ви­нов­ных лиц име­ют склон­ность к то­му, что­бы ска­зать: «да, но...», а за­тем выд­ви­га­ют при­чи­ну для то­го, что­бы из­бе­жать ис­пы­та­ния, или го­во­рят, что они не до­ве­ря­ют ре­зуль­та­там ис­пы­та­ния. При­час­тные, как пра­ви­ло, опа­са­ют­ся выз­вать до­пол­ни­тель­ные по­доз­ре­ния и по­это­му склон­ны сог­ла­шать­ся с пред­ло­жен­ным ис­пы­та­ни­ем, но с ого­вор­ка­ми, да­ющи­ми им ос­но­ва­ние под­вер­гнуть ре­зуль­та­ты ис­пы­та­ния сом­не­нию
Воп­рос 11. «Как вы ду­ма­ете, ка­кой бы у вас был ре­зуль­тат при про­хож­де­нии ис­пы­та­ния на по­лиг­ра­фе?» Воп­рос, вы­яс­ня­ющий сте­пень убеж­ден­нос­ти ли­ца в сво­ей не­ви­нов­нос­ти
Неп­ри­час­тные субъ­ек­ты убеж­де­ны в по­ло­жи­тель­ных для них ре­зуль­та­тах и склон­ны от­ве­чать, что пос­лед­ние ука­за­ли бы на их не­ви­нов­ность	При­час­тные субъ­ек­ты так­же мо­гут вы­ра­зить убеж­де­ние в по­ло­жи­тель­ном ис­хо­де ис­пы­та­ния, но до­пус­ка­ют воз­мож­ность ошиб­ки, мо­гут сде­лать ого­вор­ку, как и в пре­ды­ду­щем слу­чае: «да, но...». Ви­нов­ное ли­цо вы­нуж­де­но за­яв­лять о не­воз­мож­нос­ти по­лу­че­ния на по­лиг­ра­фе ули­ча­ющих его по­ка­за­те­лей

Окончание беседы-опроса.

В случае если вы склоняетесь к убеждению, что результаты опроса характеризуют данного субъекта как виновного, и вы доверяете им, вы нашли искомое лицо. Если же результаты предыдущих бесед указали преимущественно на непричастность либо они неопределенны, остается поблагодарить собеседника и извиниться за отнятое у него время и доставленные неудобства.

---

1. Исключение составляют желаемые людьми нарушения их личного пространства по тем или иным причинам, а также случаи объективно сложившегося дефицита свободного пространства, воспринимаемого как неизбежная данность, с которой следует смириться на какое-то время (например, ситуация с пассажирами переполненного автобуса).

2. Записки криминалистов. М.: Юрикон, 1993. Выл. 1. С. 5-15.

3. См.: Прорубов И. И. Научные основы допроса на предварительном следствии. Минск, 1978; Еникеев М. И. Психология общения следователя с обвиняемым (подозреваемым) // Современные проблемы расследования и предупреждения преступлений. М., 1987. С. 87-103; Оптимизация речевого воздействия / сив. ред. Р. Г. Котов. М.: Наука, 1990; Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993; Проблемы речевого воздействия // Материалы Всерос. науч. конференции. Ростов н/Д., 1996. Выл. 4; Кандыба В. Криминальный гипноз. СПб., 1999; Ронин Р. Своя разведка. Минск: Харвест, 1997; Антонян Ю. М., ЕникеевМ. И., Эминов В. Е. Психология преступления и наказания. М.: Пенатес — Пенаты, 2000. С. 179-236.

---