Раздел IV. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ОБЩЕЙ, ГРУППОВОЙ И ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПРОФИЛАКТИКИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Глава 20. КОРРЕКЦИОННАЯ РАБОТА С ПРЕСТУПНИКАМИ И ЕЕ АНАЛИЗ (ПО К. БАРТОЛУ)

2. Реабилитация и психологическая работа

Реабилитация посредством психологической работы в настоящее время «не в моде, она не угасла полностью, но публикации пестрят смертными приговорами в ее адрес», пишет Карлсон (1976, с. 32). Он делает вывод о том, что профессионалы в области наук о поведении (например, психологи, психиатры и социальные работники) несут ответственность за предложение своих услуг системе коррекции.

Ряд научных и практических работников также пришли к аналогичным или подобным заключениям. Один из главных критиков реабилитации, Мартинсон (1974), проанализировал 231 исследование тюремных реабилитационных программ и сделал вывод: «За исключением некоторых отдельных случаев, ни одна из известных в настоящее время реабилитационных программ не оказала никакого заметного влияния на рецидивизм». Вывод Мартинсона о том, что «ничто не работает», наряду с растущим разочарованием в роли реабилитации в пенитенциарной системе, оказал мощное влияние на администрацию системы уголовного правосудия. Произошел мгновенный отход от концепции реабилитации к другим моделям коррекционной работы, характеризующихся строгими наказаниями и минимальными усилиями в деле реабилитации. Впоследствии страсти несколько улеглись, и руководители пенитенциарной системы стали более благосклонно относиться к реабилитационным программам в целом. В конце концов, даже Мартинсон смягчил свою критическую позицию, сменив формулировку на «почти ничто не работает» (Липтон, Мартинсон и Вилкс, 1975).

Одним из первых, кто выступил против пессимистического вывода Мартинсона («ничто не работает»), был Палмер (1975). Он заметил, что Мартинсон был готов отвергать любой вид реабилитационной работы, который не приносил скорых и значительных результатов, желая получить панацею – подход, который мог бы помочь всякому или почти всякому и в любое время. Его не интересовал частичный успех, и он прошел мимо того факта, что примерно в половине случаев (48 %) из проанализированной им выборки (231 исследование) наблюдался успешный результат.

Адамс (1977) продемонстрировал, что коррекционная работа иногда может быть не менее эффективной, чем традиционные психотерапевтические услуги, предлагаемые всему населению. Многие из проектов, которые Мартинсон считал неудачными, демонстрировали улучшение поведения преступников в процессе терапии, но как только они возвращались в привычную среду, происходил регресс. В некоторых случаях возврат к криминальному образу жизни происходил через годы после проведенной терапии и улучшения поведения. Склонность признавать только долгосрочные признаки «исцеления» не дает увидеть более кратковременные эффекты коррекционной работы. Если люди не имеют достаточных альтернатив и навыков для успешной жизни во внешнем мире, неудивительно, что они возвращаются к привычному для них делинквентному образу жизни, едва оказавшись снова в социальной среде, в которой этот образ жизни был усвоен и которая их поддерживает.

Халлек и Витте (1977, с. 376) отмечают, что критический анализ Мартинсона (1974) охватывает период с 1945 по 1967 год, когда методология оценки и исследований в области коррекционной работы была в зародышевом состоянии: «С 1967 года методы оценки вообще стали более полными и статистически более надежными, чем раньше». Халлек и Витте считают, что позднейшие оценки были более оптимистичны, и в качестве примеров приводят две программы расконвоирования преступников на время работы, реализованные в Калифорнии. Эти программы значительно снизили показатели рецидива.

Куэй (1977) отметил в качестве убедительного довода против пессимистической точки зрения то, что оценки эффективности коррекционной работы (терапии) чересчур сосредоточены на адекватности планов исследований и методов измерения результатов и слишком мало затрагивают оцениваемые программы в целом.

Чтобы оценивать программу, исследователь должен учитывать причины разработки и цели терапии, а не только особенности процесса коррекционной работы. Термин «терапия» или «консультирование» в названии программ еще ничего не говорит нам о том, что происходит в рамках программы. Остается неясным, пишет Куэй, действительно ли проводились сессии консультирования, насколько хорошо они посещались, принуждали ли заключенных к участию в программе или они были добровольными участниками, в отношении которых не применялись никакие меры принуждения.

Куэй также выступает за тщательное исследование процесса коррекционной работы: следует исключить факты «консультирования» не имеющими специальной подготовки тюремными охранниками или общественными волонтерами. Он считает, что определенными показателями компетентности в части проведения коррекционной работы могут служить образование и академические степени консультантов или другие подобные характеристики. При оценке реабилитационных программ мы также рассмотрели бы характер обучения и инструкций, получаемых консультантами, особенно если они не являются профессионалами, и уточнили бы, как проходило это обучение: в форме двух часовых лекций, прочитанных незаинтересованными преподавателями, или в форме интенсивных занятий, проводимых в течение нескольких недель заинтересованными сотрудниками. Нас интересовало бы также, какая форма контроля (супервизии) была предусмотрена для персонала, проводившего коррекционную работу.

Наконец, Куэй задается вопросом о том, подходит ли конкретный способ коррекционной работы всем заключенным. Чтобы быть максимально эффективной, любая реабилитационно-терапевтическая программа должна быть составлена с учетом потребностей и способностей каждого человека. Такая концепция получила название дифференциальной терапии.

На основании обзора литературы Куэй сделал вывод о том, что в работах, посвященных оценке коррекционной терапии, содержится очень мало информации о тех соображениях, которые лег ли в основу программы реабилитации. Так, по одной из двух публикаций, в которых сколько-нибудь подробно описывались цели, персонал и процедуры коррекционной работы (Кассебаум, Вард и Вилнер, 1971), можно судить о том, что планирование, определение цели и реализация программы были выполнены на низком уровне. Прежде чем объявлять коррекционно-психологическую работу неэффективной и бесполезной, критики должны дать возможность провести ее при условии тщательного планирования, внимательного и квалифицированного выполнения и хорошо продуманных методов оценки. Было бы ошибкой отказываться от потенциально полезной концепции из-за недопонимания и плохо продуманных методов ее оценки и ждать, когда несколькими десятилетиями позже маятник реабилитационной работы качнется в обратном направлении.