ГЛАВА 4. Судебно-психологическая экспертиза по делам о происшествиях, связанных с управлением техникой.

Часть вторая статьи 28 представляет собой конструкцию, впервые введенную в уголовный закон и направленную против объективного вменения. Она ориентирована на психологический анализ отношения лица к нарушению и его последствиям, а не на фиксацию только факта самого их наличия. Учет субъективных особенностей и качеств человека, их соответствия требованиям экстремальных условий деятельности (неожиданное возникновение опасной ситуации, крайний дефицит времени на принятие решения и пр.) приобретает особое значение в связи с заметным ростом в последнее время тяжких последствий, связанных с управлением источниками повышенной опасности. Суть проблемы определяется как разрыв между требованиями, предъявляемыми к оператору в условиях НТР и психофизиологическими свойствами человека, которые могут оказаться недостаточными для адекватных действий в экстремальной ситуации. Лицо, предвидевшее возможность наступления общественно опасных последствий, не могло их предотвратить из-за несоответствия психофизиологических и иных возможностей человека повышенному объему требовании к управлению сложной техникой, хотя для бытовой или обычной трудовой деятельности этих возможностей достаточно.

Уголовно-правовым последствием «несоответствия» между психофизиологическими возможностями человека и требованиями должного поведения в сложной ситуации (в том числе в обстановке нервно-психических перегрузок), конечно, должно являться освобождение от уголовной ответственности в силу невозможности осознавать значение своих действий и руководить ими. Соответствующая норма (ч.2 ст.28) включена в УК 1996г.

Однако приходится отметить неоптимальность некоторых терминов, использованных в этой норме. Во-первых, не ясно соотношение упомянутых в тексте «экстремальных условий» и «нервно-психических перегрузок»; идет ли речь об одновременном действии этих факторов или их надо рассматривать раздельно. Во-вторых, разработчики нормы отказались от правильной с точки зрения психологии формулировки о «неспособности осознавать значение своих действий или руководить ими». Формулировка нормы переведена в другую плоскость — говорится о невозможности «предотвратить последствия своих действий». Однако, логический анализ позволяет предположить, что эта невозможность явилась результатом утраты субъектом способности руководить своими действиями.

Представляется, что способность оператора осознавать значение своих действий и руководить ими в экстремальной ситуации (когда поведение его было неадекватно обстановке и привело к тяжким последствиям) должна быть отнесена к предмету психологической экспертизы.

К числу важнейших психологических критериев оценки деятельности человека-оператора относится его надежность, то есть способность к поддержанию стабильных и постоянных показателей работы, в первую очередь точности (безошибочности) выполнения как отдельных операций, так и всей совокупности профессиональных функций в целом. Степень надежности варьирует у различных людей и колеблется у отдельно взятого человека под влиянием меняющихся внешних условий работы и внутренних психических состояний самого человека. Профессиональная надежность человека определяется его работоспособностью, выносливостью к напряжению и перенапряжению, особенностями эмоциональных реакций, темпом и точностью усвоения необходимых навыков, характером поведения в экстремальных стрессовых ситуациях.

Сила воздействия, неожиданность возникновения ситуации, отсутствие времени на ее осознание и принятие решения могут вызвать особые сильные эмоциональные реакции (эмоциональную напряженность, стресс), нередко выражающиеся в дезорганизации поведения субъекта: оно теряет пластичность, гибкость, страдают сложные формы движений. Характерной является либо реакция по типу возбуждения (панические, импульсивные, избыточные действия), либо доминирование процессов торможения вплоть до полного прекращения деятельности.

Интенсивность сдвигов в поведении определяется как субъективным значением ситуации, так и индивидуально-психологическими особенностями человека. Характер поведения в сложных экстремальных ситуациях тесно связан с психологической структурой личности, устойчивыми и ситуативными мотивами, установками, усвоенными с детства стереотипами поведения и др. Возможности человека по предотвращению общественно опасных последствий своих действий в значительной степени определяются способностью правильно оценить сложившуюся обстановку и принять адекватное ее требованиям решение, что находится в прямой зависимости от динамики и протекания психических процессов, интеллектуальной деятельности человека в целом, волевого контроля за своим поведением. Особое значение приобретает решение психологических по своей природе вопросов о том, способен ли был человек правильно оценить ситуацию как угрожающую, принять правильное решение, сознательно контролировать осуществление принятых решений.

Успешность профессиональной деятельности человека — оператора во многом зависит от его психологических и психофизиологических особенностей (свойств восприятия, памяти, мышления, типа высшей нервной деятельности и от функциональных состояний (эмоциональная напряженность, утомление и пр.). Появление всякого рода помех, непредвиденных обстоятельств, возникновение сложных мыслительных задач затрудняет работу человека, повышает количество совершаемых им ошибок, иногда грозящих катастрофой.

Важнейшим фактором, определяющим поведение человека в экстремальной ситуации является его эмоциональная лабильность, импульсивность, тесно связанные с уровнем притязаний и самооценкой личности. В частности неадекватно завышенные самооценка и уровень притязаний свидетельствуют об эмоциональной неустойчивости в экстремальных ситуациях. Большое значение имеют такие качества личности как мнительность, ранимость, легкая возбудимость, наличие аффективных комплексов.

Индивидуальный характер поведения в сложных экстремальных условиях в значительной степени зависит и от особенностей нервной системы человека, так как в этих ситуациях значительно уменьшается роль навыков, умений, опыта, в то время как роль врожденного фактора -природной организаций функций нервной системы — существенно возрастает. Известны преимущества лиц с сильной нервной системой, многие из которых способны действовать хладнокровно и четко в подобных условиях, в то время как у лиц со слабой нервной системой значительно чаще снижается способность к осуществлению целенаправленной регуляции своего поведения вплоть до полного нервного срыва.

Как следует из текста ч.2 ст. 28, необходимо учитывать и «нервно-психические перегрузки» — усталость, физическое и психическое перенапряжение (в результате тяжелой физической работы, длительной интеллектуальной напряженности, бессонных ночей), которые значительно увеличивают подверженность ситуационным воздействиям, снижают, а часто и исключают возможность человека действовать адекватно в экстремальных условиях.

Особенно сильное влияние на адекватность и успешность поведения в экстремальной ситуации оказывает утомление. Развитие утомления определяется по крайней мере еще тремя, кроме продолжительности работы, факторами: общей выносливостью человека, условиями работы и степенью автоматизированности навыков. Утомление развивается постепенно; уловить начало этого процесса, проявляющегося не только в увеличении времени реакции, но и в снижении работоспособности, активности, эмоциональной устойчивости, трудно. Тем не менее тщательное психологическое изучение индивидуальных особенностей человека позволяет с относительной точностью установить характерную для него динамику развития утомления.

Сказанное свидетельствует о том, что в ряде случаев возникает необходимость психологического исследования способности субъекта осознавать требования внезапно возникшей сложной экстремальной ситуации, предвидеть последствия своих действий и его возможностей их предотвратить. Без решения этих вопросов невозможно раскрыть сущность отношения человека к своим действиям и их результатам: надеялся ли человек на предотвращение вредных последствий своих действий по легкомыслию или был не в состоянии найти и реализовать правильное решение; мог ли по объективным условиям экстремальной ситуации и своим субъективным психофизиологическим качествам предвидеть наступление общественно опасных последствий своих действий и был лив состоянии их предотвратить. То есть необходимо установить наличие или отсутствие способности выработать, принять и реализовать правильное решение в сложной экстремальной ситуации.

Расследование причин происшествий, связанных с управлением современной техникой, в большинстве случаев должно включать выяснение роли психологического фактора в их возникновении. На практике же, при изучении, например, причин автотехнических происшествий чаще всего основное внимание уделяется выяснению их технических компонентов, а человек при этом выступает как лишенная индивидуальности усредненная статистическая единица. Следует особо предостеречь экспертов против использования усредненных данных о времени реакции оператора в экстремальных ситуациях. Речь по существу может пойти об объективном вменении безотносительно к тому» использует ли эти данные эксперт-психолог или эксперт, осуществляющий автотехническую экспертизу.

В других случаях акцент делается на частных исследовательских задачах. Это — диагностика скорости реакции, объема, распределения и переключения внимания, своевременности и адекватности принятия решения, индивидуального порога восприятия, возможности охвата всей сигнальной информации, исходящей от объектов, создавших аварийную обстановку, устойчивости по отношению к эмоциональным раздражителям и др. Соответственно работа психолога здесь сводится к экспериментальному воспроизведению действий оператора в определенных условиях, что, конечно, не исчерпывает возможностей психологической экспертизы по этим делам.

К сожалению необходимо констатировать недооценку использования психологических познаний и при расследовании дел об авариях и катастрофах в авиации. Между тем, изучение положения дел в этой сфере дает основание для вывода о том, что аварии и катастрофы — это «верхушки айсберга», то есть случаи, когда развитие механизма летного происшествия доведено до трагического результата. Вместе с тем имеется множество случаев формирования сходного механизма происшествия, который лишь в силу счастливой случайности не реализуется в аварию и катастрофу. В этой связи расследование аварий и катастроф имеет и более широкое значение -для обеспечения безопасности полетов вообще.

Исследования ученых (К.К. Платонов и др.), работающих в области авиационной психологии, выявили многочисленные изменения в протекании психических процессов в условиях скоростного полета и в особенности под влиянием ускорения. К их числу можно отнести некоторое сужение объема восприятия, увеличение времени простых и сложных сенсомоторных реакций, замедление темпа мыслительных операций, развитие боязни скорости, боязни высоты и многое другое.

Едва ли не самым характерным для скоростного полета является жесткий лимит времени, отведенного на выполнение различных операций, вероятность возникновения его дефицита. В этих условиях наблюдается ухудшение качества чтения показаний приборов.

Аварии и катастрофы, не зависимо от того, подтверждается ли версия о преступном характере нарушений и ошибок, которые лежали в основе механизма летного происшествия или они случайны, всегда связаны с действием или бездействием: лиц, непосредственно управляющих самолетом; лиц, обеспечивающих летчика необходимой информацией из состава экипажа; лиц, обеспечивающих нормальное функционирование систем, механизмов, безопасное поведение на борту пассажиров (га состава экипажа); лиц, представляющих наземные службы — грузовые, навигационные и пр.; лиц, производящих либо ремонтирующих авиационную технику.

При этом ознакомление с обстоятельствами ряда катастроф, зафиксированных в материалах уголовных дел, показывает, что механизм возникновения и развития аварийных ситуаций нередко включает в себя в различных комбинациях следующие элементы: затруднения в пользовании приборами и оценке их показаний; затруднения в комплексной оценке возникшей ситуации; трудности в принятии правильных решений; импульсивные решения и действия и т.д. В свою очередь сбои в действиях операторов и лиц, служебные функции которых связаны с обеспечением надлежащих условий их действий, проистекают из психофизиологических качеств, затрудняющих реализацию соответствующих должностных функций, временных психических состояний (стресс, утомление, болезнь и пр.), недостаточной профессиональной подготовки проявляющейся в растерянности, неадекватности поведения в внештатных ситуациях, рассогласовании взаимодействия внутри экипажа, между экипажем и пассажирами, между экипажем и наземными службами, наличие у соответствующих лиц безответственности, легкомыслия, низкого самоконтроля, самоуверенности и пр.

Таким образом, можно утверждать, что механизм аварий и катастроф в авиации непосредственно связан с особенностями личности и психических состояний, способностью предотвращать тяжкие последствия в экстремальных условиях, а также с характером взаимоотношений внутри малой труппы.

При расследовании дела об авиационной катастрофе, было установлено, что в момент посадки разбился пассажирский самолет, имелись человеческие жертвы. Все члены экипажа остались живы.

Комиссия по выявлению причин катастрофы пришла к выводу, что в момент посадки все системы самолета находились в исправном состоянии; причиной же неудачной посадки явилась случайная ошибочная перекладка командиром корабля стабилизатора на малых высотах из посадочного положения в полетное, после чего самолет стал резко снижаться и ударился о землю в 475 м от начала посадочной полосы.

Следствием было установлено, что штурман, отвлеченный замечаниями проверяющего, несвоевременно выполнил одно из важных указаний командира корабля, из-за чего командир корабля был лишен возможности установить необходимый режим полета. Создался дефицит времени для выполнения предпосадочных операций. Экипаж в целом действовал не слаженно. Например, второй пилот выпустил шасси только после повторного приказа командира корабля.

Опыт и квалификация экипажа, и в первую очередь командира корабля не давали оснований для объяснения их ошибок, в частности, такого грубого промаха, как неправильная перекладка стабилизатора, недостаточной профессиональной подготовкой. У следователя возникла гипотеза о том, что на действия летчиков отрицательное влияние оказало ситуативно обусловленное изменение их психического состояния в наиболее ответственный период полета.

С целью проверки этого предположения была назначена судебно-психологическая экспертиза, на разрешение которой были поставлены вопросы:

1. Могла ли сложившаяся в полете ситуация вызвать изменение психического состояния экипажа?

2. Могло ли изменение психического состояния членов экипажа повлиять на качество выполнения ими профессиональных функций в полете?

Экспертами (В.И. Батов и В.Л. Попов) были тщательно изучены все материалы дела, в том числе магнитофонные записи переговоров членов экипажа с наземными службами и между собой. Обращалось внимание не только на содержание высказываний, но и на их конструкцию, интонацию и эмоциональную окрашенность.

При изучении материалов уголовного дела было установлено, что накануне полета в составе экипажа была произведена замена штурмана, радиста и бортинженера; кроме того в полете участвовало трое проверяющих. По существующим в гражданской авиации правилам, в состав экипажа, выполняющего производственный полет, может быть включен только один стажер. Наставление по производству полетов разрешает участие в полете не более одного проверяющего. В результате нарушения соответствующих правил и инструкций в кабине экипажа создалась ненормальная обстановка, затрудняющая командиру корабля управление действиями подчиненных.

Отвечая на первый вопрос, эксперты-психологи отметили прежде всего, что ситуация, сложившаяся во время репса самолета, отличалась от нормальных условий полета включением в состав новых специалистов, участием в полете недопустимого количества проверяющих, возникшим в предпосадочный период дефицитам времени. Каждое из указанных обстоятельств, даже взятое в отдельности, должно с психологической точки зрения быть оценено как фактор, способствующий возникновению и развитию состояния напряженности у членов экипажа. Суммарное воздействие этих факторов на психику членов экипажа позволяет считать исследуемую ситуацию стрессовой, то есть вызывающей у людей, находящихся в ней, стрессовое состояние.

Далее в заключении судебно-психологической экспертизы говорится о том, что современная психология рассматривает состояние стресса как комплексное психическое (эмоциональное) состояние. Оно характеризуется тем, что по мере нарастания обнаруживает тенденцию сближения по психологическому выражению и физиологическим параметрам с аффективными процессами, оказывающим деструктивное влияние на деятельность субъекта.

Эксперты отмечают, что в рассматриваемой конкретной ситуации полета основным отрицательным фактором является дефицит времени, который традиционно оценивается в авиационной и инженерной психологии как один из сильнейших стрессоров, неблагоприятно воздействующих на человека-оператора, управляющего сложными техническими устройствами.

Наличие этого стрессора, действовавшего в совокупности с другими отрицательными факторами, позволяет сделать вывод, что сложившаяся в полете ситуация могла вызвать изменение психического состояния членов экипажа в сторону повышения напряженности.

На второй вопрос эксперты дали ответ: «Основными характеристиками качества деятельности человека-оператора (в широком значении этого слова) являются надежность и точность. Многочисленные психологические исследования показывают, что в состоянии стресса (повышенной напряженности) происходит снижение показателей деятельности по обеим этим характеристикам».

Изменение психического состояния членов экипажа в сторону повышения напряженности могло вызвать снижение уровня точности и надежности их деятельности, то есть ухудшить качество выполнения ими профессиональных функций в полете, привести к возникновению ошибочных и неточных действий.

Данные судебно-психологической экспертизы были использованы в качестве доказательств при вынесении решения судом.

Представляется, однако, что при расследовании этой категории дел необходимо более детальное глубокое и тонкое выявление и оценка психологических особенностей достаточно широкого круга лиц, участвующих в полете, его управлении и обслуживании. Необходимо не просто констатировать те или иные психологические особенности и психические состояния, которые в принципе могли сыграть роль в механизме аварийной ситуации, но установить их реальное влияние на конкретное повеление.

В силу быстротечности и неоднозначности аварийной ситуации при ее ретроспективном изучении возникают серьезные сложности в установлении последовательности действий причастных лиц, конкретного содержания самой ситуации. Здесь участке психолога трудно переоценить. Однако, в большинстве случаев вопросы, связанные с мотивацией тех или иных действий, их внутренней логикой, влиянием на поведение в аварийной ситуации индивидуально-психологических особенностей и психических состояний выясняются гораздо менее подробно и убедительно, нежели технические характеристики самолета, условия полета и связи с наземными службами.

В результате типичны две опасности — либо перенос центра тяжести на некоторые внешние обстоятельства, в отрыве от достоверного выяснения их значения для фактического поведения, либо — ограничение, сужение предмета доказывания кругом фактов, относящихся к моменту нарастания аварийной ситуации и ее завершения при игнорировании фактов, связанных с мотивацией, влиянием индивидуально-психологических особенностей и пр. Отсюда нередкой ошибкой следственной и судебной практики является объективное вменение, когда остается без ответа главный вопрос — мог ли оператор, с учетом его психического состояния и личностных особенностей, избежать аварийной ситуации.

Общепринятое положение о толковании сомнений в пользу обвиняемого, о необходимости прекращения дела при отсутствии достаточных доказательств вины (а ее доказанность не равнозначна доказанности факта нарушения или наличию тяжких последствий) в полной мере должно распространяться и на практику по этим делам.

К компетенции психолога здесь относится изучение психологических обстоятельств, имеющих значение для установления истины: экстремальной ситуации (неожиданность, новизна, сложность); индивидуально-психологических особенностей личности (интеллекта; уровня общих и специальных знаний субъекта; степень сформированности, автоматизированности у него навыков и умений; эмоционально-волевых качеств, уравновешенности, импульсивности; ведущих психологических мотивов поведения субъекта и мотивированности конкретных обшественно-опасных действий; особенностей самосознания и самооценки, критичности, склонности к риску; индивидуальной устойчивости к эмоциогенным раздражителям); влияния утомления, соматических расстройств, стресса, аффекта на деятельность; влияния особенностей социальных контактов, взаимодействия в коллективе, конформности, дисциплинированности, агрессивности, самоуверенности, дефектов организации совместной деятельности и др.

Таким образом, в тех случаях, когда возникает сомнение в способности оператора осознавать значение своих действий и руководить ими в экстремальной ситуации (поведение было неадекватно обстановке и привело к тяжким последствиям) необходима психологическая экспертиза.

Анализ дел, связанных с управлением источниками повышенной опасности, позволяют выделить три группы случаев:

1) тяжкие последствия наступили в результате изначального несоответствия психологических и психофизиологических особенностей субъекта требованиям профессионального поведения в экстремальных ситуациях;

2) нервно-психические перегрузки в экстремальных ситуациях во взаимодействии с психофизиологическими особенностями субъекта могут вызвать временное расстройство психической деятельности, которое приводит к неспособности субъекта сознавать значение своих действий, руководить ими, предотвращать опасные их последствия;

3) тяжкие последствия связаны с временными функциональными расстройствами (усталость, перенапряжение, климатические условия, соматическая болезнь и пр.).

В свою очередь в первой группе случаев возможны следующие варианты: а) субъект не знает о своей профессиональной непригодности и не может знать, но об этом известно должностному лицу, назначающему оператора; б) обратная ситуация (возможно, в частности, что субъект, стремясь получить привлекающую его работу, идет на обман); в) субъект и назначающее его (допускающее к определенному виду деятельности) должностное лицо оценивают необходимые психофизиологические свойства, не учитывая возможность экстремальных ситуаций; г) тот и другой осведомлены о полной или частичной профессиональной непригодности, но игнорируют это.

Здесь решается вопрос о преступной неосторожности и степени ответственности. По выражению М.С. Гринберга, речь идет о наличии или отсутствии «преступного невежества», а именно — незнания вопроса, неподготовленности к его решению в соединении со стремлением решать таковой, несмотря на заведомую некомпетентность и угрозу тяжких последствий. Практическое решение этого вопроса по конкретному делу будет облегчаться по мере внедрения профессиограмм соответствующих категорий работников, методик профотбора, начиная с учебного заведения.

Важным является вопрос об адекватных правовых последствиях допуска к определенной деятельности неподготовленных или не имеющих необходимых психофизиологических особенностей субъектов либо занятия ими соответствующих должностей по своей инициативе путем обмана, подкупа и пр. Однако эти вопросы не входят в нашу компетенцию. Вопрос об осведомленности или неосведомленности субъекта о своих психофизиологических возможностях решает следствие и суд.

Вторая группа случаев предполагает необходимость решить психологический вопрос — о способности в полной мере осознавать значение своих действий и руководить ими применительно к конкретной ситуации. Наличие необходимых психофизиологических качеств не означает автоматического вывода о способности к виновной ответственности в конкретном случае или об отсутствии оснований для смягчения ответственности. Здесь необходимо экспертное исследование психологического механизма поведения в конкретной экстремальной ситуации.

Психологические механизмы поведения людей, пределы их индивидуально-психологических возможностей могут быть раскрыты с использованием специальных психологических познаний. Поэтому во избежание объективного вменения по этим делам необходимо проведение судебно-психологической экспертизы.

Основные вопросы, решаемые данным видом экспертизы:

1. Мог ли субъект, учитывая его индивидуально-психологические особенности правильно понимать требования экстремальной ситуации?

2. С учетом способности субъекта к установлению причинно-следственных сеязей и общего уровня его интеллектуального развития, мог ли он предвидеть наступление опасных последствий, принять правильное решение и реализовать его?

3. Находился ли субъект в момент совершения инкриминируемых действий в психическом состоянии, которое могло вызвать существенное снижение качества профессиональных функций, возможности совершать действия по предотвращению опасных последствий?

Эксперту следует обратить особое внимание и на то, что в некоторых случаях характер экстремальной ситуации объективно приводит к тому, что человек «выходит из строя», не может с ней справиться. Это — неожиданно возникающие непредвиденные исключительные ситуации, не оставляющие времени для избежания связанной с ними опасности: отказ тормозов, скольжение по проезжей части, плохое освещение, ослепление ярким светом, неожиданное поведение других участников движения; перегрузки, вызванные избытком информации, превышающем возможности человеческого восприятия; сбои в работе регулирующих устройств (например, в режиме переключения светофора, опускания шлагбаума), приводящие к невозможности осознать допускаемое нарушение или к его осознанию в тот момент, когда уже не осталось времени для выбора правильного решения. Требования ситуации в этих случаях могут не соответствовать естественным пределам работоспособности человека.

При проведении экспертизы необходимо проанализировать информацию о протекании психической деятельности: выяснить структуру действий в момент несчастного случая (неправильные действия совершены на основе объективного отсутствия регулятивной информации; в результате недостаточного использования получаемой объективной информации; в результате неправильного использования полученной информации).

Наконец, третья группа случаев в большинстве случаев связана с совершением неосторожных противоправных действий. Вопросы эксперту здесь могут быть поставлены те же, что и в предыдущем случае.

Применение психологических знаний для определения наличия и степени неосторожной вины поможет выяснить механизм целеполагания при совершении этих преступлений (мотивация, смыслообразование, соотношение эмоционапьных и рациональных компонентов, влияние функциональных состояний); исполнительные механизмы действий (контроль на уровне протекания психических процессов, эмоциональная саморегуляция, групповая динамика); влияние индивидуальных особенностей психических процессов, состояний и свойств человека на поведение; характеристику психологических обстоятельств, способствующих созданию аварийной ситуации.

Не вполне точны утверждения в литературе, что при неосторожной вине в форме преступного легкомыслия субъект пренебрегает последствиями или заведомо недостаточно продумывает профилактические меры. Эти типы правонарушений действительно распространены. Но наряду с ними имеются случаи, когда лицо довольно точно рассчитывает степень риска, исходя из типичности обстановки, своего опыта, знаний. А аварийная ситуация возникает в результате случайного стечения обстоятельств (пьяный перебегал дорогу, вышел из строя светофор и др.) Здесь важна помощь психолога для оценки не только степени вины, но и ее наличия.

В силу большого значения для практики, остановимся на разграничении случаев преступной неосторожности в форме легкомыслия и невиновного причинения вреда при наличии некоторых внешних признаков такого легкомыслия, фактически относящихся к объективной, а не субъективной стороне деяния. Рассмотрим проблему на материале дел о транспортных преступлениях.

Представляется возможным выделить два обстоятельства, исключающие уголовную ответственность участника движения. Во-первых, крайняя необходимость, то есть мотивация нарушения, связанная со стремлением устранить опасность общественным интересам, личности или правам лица, других граждан, если эта опасность не может быть устранена другим путем и если причиненный вред при этом менее значителен, чем предотвращенный (ст.39 УК). Типичные ситуации в этой связи: перевозка больного или раненного с нарушением правил движения для оказания неотложной помощи; при аварии, не повлекшей смерть, уголовная ответственность здесь не должна иметь место.

Во-вторых, грубое нарушение другим участником движения правил безопасности. В этих случаях, вопреки сложившейся практике, речь идет не о совместном совершении неосторожного преступления, а об исключительной вине нарушителя. То обстоятельство, что попав в созданную не им аварийную обстановку, водитель не сумел предотвратить тяжкие последствия, не может быть поставлено ему в вину, так как степень предусмотрительности оператора всегда базируется на предположении о соблюдении всеми участниками эксплуатации источника повышенной опасности предписанных правил безопасности.