РАЗДЕЛ II. ОСНОВЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Глава 5. ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ АНТИТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

3. Исследование заведомо ложных анонимных сообщений о террористическом акте

В структуре террористических проявлений в последние годы значительно расширяются масштабы психологического террора в форме анонимных угроз. Объективно угроза может выражаться вовне самыми различными способами. Наиболее распространенной формой ее реализации традиционно являются вербальные способы доведения до сознания адресата решимости и возможности субъекта терроризирования применить общеопасное насилие. Угроза совершения преступления террористического характера или предупреждение о нем может быть передано по телефону или через посредника, послано письмом непосредственно в учреждение, организацию, на предприятие, в правоохранительные органы и органы власти. В случае неподтверждения угрозы, она рассматривается как ложное сообщение о террористическом акте. Законодатель определил, что лицо сделавшее такое сообщение, совершило преступное деяние, предусмотренное ст. 207 УК РФ (заведомо ложное сообщение о террористическом акте). Чаще всего преступники передают подобные сообщения по телефонным каналам связи, используя в целях анонимности телефоны-автоматы. Для раскрытия преступлений, совершаемых таким способом, имеется аппаратура, которая фиксирует необходимые данные.

В соответствии с Федеральным законом «О противодействии терроризму», действия лица, подпадающие под признаки ст. 207 УК РФ  относятся к преступлениям террористического характера. Это преступление состоит в заведомо ложном сообщении о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий (например, разрушение плотины или моста, заражение радиоактивными изотопами водоемов, жилых массивов, пассажирского транспорта и т.д.). Обязательные элементы состава рассматриваемого преступления: ложность информации о готовящемся теракте, а также заведомая осведомленность человека о том, что передаваемая им информация не соответствует действительности, т.е. является вымышленной.

Как свидетельствует практика, это преступление не только дезорганизует нормальную деятельность учреждений, организаций, предприятий, но и создает атмосферу нервозности в обществе, а кроме того, наносит немалый ущерб государству. Раскрытие названного преступления осложнено рядом обстоятельств.

Во-первых, из материалов уголовных дел, по которым виновное лицо было установлено, следует, что такое преступление чаще всего совершали лица, ранее не попадавшие в поле зрения правоохранительных органов, положительно характеризующиеся по месту жительства, учебы, работы. Это затрудняло получение о них информации через лиц, сотрудничающих с органами внутренних дел, в том числе на конфиденциальной основе, а также обусловливало отсутствие в отношении них данных в криминалистических базах, таких как «Папиллон» и т.п.

Во-вторых, ложное сообщение об угрозе совершения теракта обычно передается по телефону, доступ к которому имеет неограниченный круг лиц. Как правило, это городские таксофоны-автоматы. Несмотря на то, что при проверке  сообщения в обязательном порядке производится осмотр места, с которого осуществляется звонок, с изъятием следов рук, установить виновное лицо сложно.

В-третьих, органы внутренних дел технически слабо оснащены, в первую очередь системами автоматического определения номеров, с которых поступают входящие звонки, а также системами фиксации разговоров.

Поэтому в настоящее время преступления этой категории раскрываются в основном через отработку на причастность к ним лиц, имеющих доступ к телефону, с которого был произведен звонок (если звонок произведен с телефона, к которому доступ имеет ограниченное число лиц, – квартирные, сотовые, телефоны в учреждениях, организациях и т.п.).

В-четвертых, у следователей часто отсутствуют практические навыки по расследованию таких преступлений. Это в некоторой степени объясняется небольшим количеством подобных преступлений, совершаемых в конкретном городе либо населенном пункте. Кроме того, часто возникают трудности, связанные с изъятием аудионосителей с записью сообщения для проведения экспертных исследований (фоноскопических экспертиз), а также с получением от проверяемых лиц соответствующих образцов для сравнительного исследования.

 В научной и специальной литературе самым общим является деление источников анонимной информации с угрозой террористического характера на личностные и материальные. В первом случае речь идет об информации, заключающейся в самом содержании речевых сообщений, во втором – об информации, извлекаемой за счет обнаружения и оценки свойств документа как особого рода материального объекта. Традиционное разделение доказательств на вещественные и личностные, полученные от «вещей» и от «людей», соответствует разделению сигналов и знаков. В личностном доказательстве информация выражена не материальными свойствами предмета, выступающими в качестве носителя информации, а в форме устных или письменных сообщений, передаваемых с помощью специальных звуковых или графических знаков.

Многочисленные телефонные сообщения о минировании различных объектов вызывают особую тревогу у правоохранительных органов, поскольку серьёзно дестабилизируют обстановку, нарушают режим работы предприятий, школ, учреждений, досуг и покой простых граждан. Только в Москве таких звонков поступает в отдельные дни по несколько десятков. Большинство сообщений ложные, однако, проверку объектов (школ, больниц, жилых зданий, аэропортов, поездов и т.д.) все-таки необходимо проводить, а «телефонных террористов» устанавливать. Наибольшее количество таких сообщений зафиксировано в отношении образовательных учреждениях. По оценкам специалистов, пик подобных анонимных сообщений, как правило, совпадает с началом контрольных работ и экзаменов в школах, гимназиях и вузах. При этом анонимы не выдвигают какие-либо требования, а в основном преследуют цель срыва занятий и экзаменов. И сколь бы абсурдным не казалось любое безымянное предупреждение о готовящемся теракте, оставлять его без внимания нельзя. При поступлении угрозы по телефону необходимо действовать следующим образом:

- постараться дословно запомнить содержание разговора и сразу же записать его в тетрадь;

- по ходу разговора определить и запомнить пол, возраст звонившего, особенности его речи: голос (громкий, тихий, низкий, высокий); темп речи (быстрый, медленный); произношение (отчетливое, искаженное, с заиканием, шепелявое, с акцентом или на диалекте); манеру речи (развязная, с издевкой, с нецензурными выражениями и т.д.);

- обратить внимание на сопровождающий разговор звуковой фон: шум автомашин или ж.д. транспорта, звуки телерадиоаппаратуры и голоса;

- обязательно зафиксировать точное время начала разговора и его продолжительность.

Во время разговора следует попытаться получить ответы на следующие вопросы: «Куда, кому, по какому телефону звонит этот человек?», «Какие конкретные требования он предъявляет?», «Выдвигает ли он эти требования лично, выступает в роли посредника или представляет какую-либо группу лиц?», «На каких условиях он согласен отказаться от этих требований?», «Каким образом и когда с ним можно связаться?», «Кому вы можете или должны сообщить об этом звонке?». Надо стремиться добиваться от звонящего максимально       большего времени для принятия решения или совершения каких-либо           действий. Следует максимально ограничить число людей, знающих информацию об угрозе.

При наличии автоматического определителя номера надо записать определившийся номер телефона в тетрадь. Если есть звукозаписывающая аппаратура, записать разговор, сразу же извлечь кассету с записью и обязательно установить на ее место другую. В связи с тем, что сообщения об угрозах взрывов, как правило, являются актом отчаяния, демонстративности, мести, проявлением психопатических состояний человека, следует придерживаться определенной тактики общения с «телефонным террористом». Нельзя грубо обрывать звонящего, а нужно предельно затягивать разговор, чтобы получить максимум смысловой информации. Можно инсценировать плохую слышимость, что заставит звонящего повторять фразы, а также задавать вопросы о подробностях сообщаемого события (просьба уточнить конкретное место предполагаемого взрыва, тип взрывного устройства и т.д.), ответы на которые позволят увеличить длительность разговора и установить лексический состав свободной речи «телефонного террориста». Эти приемы существенным образом «улучшают» фонограмму, в результате чего проведение идентификации и диагностических исследований становится более эффективным.

Как показывает практика, борьба с любым проявлением терроризма, в том числе и телефонного, должна основываться на профессиональном использовании имеющегося потенциала и технических средств. Фонограммы, на которых зафиксирована информация о предполагаемых террористических актах, наиболее сложны для экспертного исследования по голосу и речи. Это объясняется тем, что они, как правило, малодлительны (порядка 3-6 секунд), записаны по телефонным каналам связи, которые ограничены по частотному диапазону (300-3400 Гц), а также нередко на них имеются существенные искажения речевого сигнала, обусловленные как телефонным трактом, так и особенностями телефонных аппаратов.

В большинстве случаев фонограммы с сообщением о планируемых взрывах характеризуются:

1) на лексическом уровне: наличием всего 5-6 слов; лексическим однообразием («В школе номер шесть заложена бомба», «На Курском вокзале заложено взрывное устройство», «На автовокзале сейчас рванет» и т.д.);

2) на фонетическом уровне: наличием 1-2 реализаций гласных звуков; отсутствием некоторых гласных в ударной позиции; скудным представлением редукционных процессов; отсутствием фонематического представления всего состава согласных в полном объеме.

Малая длительность, фонетическая и лексическая непредставительность усложняют процесс исследования. Тем не менее, в ряде случаев, возможно, решать идентификационные и диагностические задачи по фонограммам.

Если в ходе оперативных мероприятий выявить круг подозреваемых, то возникает необходимость отождествления голоса и речи неизвестного, сделавшего телефонное сообщение, и подозреваемого лица. Внедрение в экспертную практику автоматизированной системы идентификации лиц по фонограммам русской речи «Диалект» позволяет, наряду с другими видами анализа,          проводить статистически достоверный анализ тонкой микроструктуры звука, или микроанализ. При этом анализируются ударные гласные звуки в окружении согласных, или триада звуков. Как показывают научные исследования, наиболее информативными (с точки зрения проявления индивидуальности), а также имеющими наибольшую частоту встречаемости в устной русской речи являются гласные [а], [о], [е], [и]. В ходе анализа выявляются основные индивидуализирующие параметры для сопоставимых по контексту звуков: значение частоты основного тона на гласных; значения формантных частот гласных звуков; величина длительности гласных; величина длительности согласных, окружающих гласный. На основе этих параметров, используя статистические оценки значений и отношения величин, вычисляются 108 спектральных признаков и 36 временных признаков. Таким образом, в результате микроанализа исследуется по 244 признака для неизвестного  и подозреваемого лица, которые далее используются в виде соответствующих векторов сравнения.

Наряду с микроанализом звуков используется лингвистический анализ. Как уже было сказано, фонограммы по угрозам взрыва имеют малую длительность, чаще его это 5-6 слов. В полном объеме провести лингвистическое исследование не представляется возможным, но проводится фонетический анализ, который позволяет выявить индивидуальную совокупность произнесения звуков и голосовых признаков.

На основе комплексного исследования фонограмм с использованием акустического и лингвистического видов анализа эксперты получают статистически достоверные выводы. Так как сообщения об угрозах чаще всего являются анонимными, то первоочередной задачей является установление личности звонившего. В системе речевого общения по телефону специалисты выделяют следующие виды невербальной информации: эмоциональную, эстетическую, индивидуально-личностную, биофизическую, социально-типологическую, психологическую, медицинскую, информацию о физических помехах [96].

Восприятие эмоциональнойинформации зависит от степени выраженности эмоции в голосе и ее вида. Исследования показали большую надежность восприятия таких эмоций, как гнев и страх, по сравнению с эмоциями радости. Для характеристики эмоциональной импрессивности, т.е. способности человека к восприятию эмоциональной информации, используется понятие «эмоциональный слух». Если фактический речевой слух обеспечивает способность человека воспринимать вербальное смысловое содержание речи, то эмоциональный слух – это способность к определению эмоционального состояния говорящего по звуку его голоса. Степень развитости эмоционального слуха коррелирует с эмпатией – постижением состояний другого человека в форме сопереживания.

Словесные определения эстетической информации речи и голоса носят оценочный характер: нравится – не нравится, приятный – неприятный, нежный – грубый и т.п. Важнейшей особенностью невербальной информации являются образность и метафоричность, использование не только акустических определений (звонкий – глухой, высокий – низкий), но и зрительных (яркий – тусклый, светлый – темный), кожно-тактильных (мягкий – жесткий, теплый –       холодный) и даже вкусовых (сладкий, сочный). Собеседники способны наделить голос даже нравственными категориями, например, назвав его «благородным». На основе исследований можно утверждать, что слушающие люди приписывают обладателям «красивой» речи не только выраженные интеллектуальные качества и позитивные личностные свойства (доброжелательность, чувство собственного достоинства), но и деловые качества (компетентность, надежность, энергичность), а также хорошее состояние здоровья.

Индивидуально-личностная акустическая информация является специфической характеристикой каждого человека. Неповторимость голоса человека определяется присущими только ему особенностями тембра, высоты, интонации, фонетики. Известно, что в средневековой Италии в паспорте наряду с другими отличительными чертами человека отмечались свойства голоса. Экспериментальные исследования свидетельствуют о высокой надежности распознавания знакомых людей на основе индивидуальных особенностей голоса: до 98 %  при прослушивании фраз длительностью 3-5 с. Узнавание сохраняется и при инвертированном во времени звучании, что говорит о большей помехоустойчивости данного вида невербальной информации.

Биофизическая информация характеризует половые, возрастные различия людей, а также определенные конституциональные особенности (рост, вес). В отличие от индивидуально-личностной информации она интерпретируется  как принадлежность человека к определенной типологической группе. Надежность определения биофизических характеристик говорящего по его голосу достаточна, высока: для пола – 98,4%, возраста – 82,4%, роста – 96,7%, веса – 87,2%. Точность узнавания существенно зависит от возраста слушающих, которые лучше всего определяют возраст говорящих, близкий к их собственному. При этом молодые слушатели склонны занижать возраст тех, кто старше их. Можно сказать, что восприятие информации во многом зависит от социального опыта слушающих людей.

Медицинская информация отражает состояние здоровья говорящего и характеризуется терминами «больной», «болезненный» голос. Она указывают как на нарушение работы голосового аппарата, так и на общее болезненное состояние организма человека. Опытные клиницисты успешно используют информацию в диагностических целях.

Информация о помехах,сопровождающих процесс речи, также может быть важной для слушающего человека. Индифферентные, не связанные с говорящим помехи, могут быть результатом, например, электроакустических шумов в телефонной линии, а шумы в помещении, откуда ведется разговор, могут нести определенную информацию о говорящем (местонахождение, наличие других людей и т.п.).

Социально-типологическая информация отражает национальные и иерархически-статусные невербальные акустические особенности говорящего. Национальность проявляется в акценте, интонации речи. Голос можно рассматривать как способ идентификации личности по признаку ландшафта (месту, где родился), по признаку рода. Речевые феномены как диалектное говорение могут свидетельствовать о некоторых архетипических контекстах человека. Он может не подозревать об этом: либо это вытеснено, либо спроецировано на какие-то другие феномены. Например, многие люди забывают или, допустим, стесняются своего сельского происхождения. Интонация и фонетическая база чужого языка наиболее трудно усваиваются иноязычными людьми, даже при овладении достаточным словарным запасом, грамматикой и синтаксисом. Поэтому акцент, часто сохраняющийся долгие годы, является надежным признакам распознавания национальности говорящего.

Психологическая информация охватывает широкий круг личностных характеристик. Попытки диагностировать по голосу такие психологические особенности говорящего, как воля, темперамент, общительность, интеллект, неискренность и другие предпринимались неоднократно. Хотя полученные данные зачастую разноречивы вследствие сложности процесса восприятия и понимания человека человеком, удалось выявить ряд свойств, наиболее «прозрачных» для оценок по голосу. К их числу относятся эмоциональные и коммуникативные личностные особенности. Особый интерес представляет создание психологического образа говорящего человека на основе впечатлений от его речи. Этот «образ», возникающий у слушающего, носит вероятностный характер. Тем не менее, он играет существенную роль в идентификации, являясь визитной карточкой говорящего по телефону.

При диагностическом исследовании оцениваются голосовые и фонетические параметры, которые коррелируют с такими личностными  характеристиками, как отнесенность к определенному полу, примерному возрасту. Если длительность  фонограммы и представленный на ней речевой материал позволяют, то возможно установление места формирования речевого навыка или длительного проживания, образования, уровня речевой культуры, эмоционального и физиологического состояния диктора в момент речевого акта. Результаты экспертного исследования используются в качестве ориентирующей информации при розыске подозреваемых лиц.

Органы ФСБ России продолжают фиксировать анонимные письма с угрозой совершения террористических актов. Письмо (письменная форма передачи информации) – один из важнейших, а до недавнего времени единственный способ запечатления мыслей человека посредством некой знаковой системы. Главная функция рукописного письма – сохранение и передача информации, зафиксированной с помощью специальных символов (букв, цифр и т.д.), в том числе информации, значимой для решения оперативных задач. Подлежащие  исследованию рукописи могут составлять содержание различных документов: заявлений, квитанций, накладных, завещаний, платежных и пенсионных поручений, ведомостей, свидетельств о браке, договоров и т.д. Они могут быть выполнены на обычном (бумага) и необычном (ткань, мездра, кожзаменитель, картон, стена, дерево, тело человека) материалах, обычными (перьевая, шариковая ручка, карандаш) или необычными (кисть, гвоздь, заостренная палочка, спичка и т.д.) пишущими приборами.

Получив письмо (записку), содержащее угрозу террористического характера, следует вложить его в чистый полиэтиленовый пакет, который затем следует поместить в жесткую папку. Полученные конверты следует вскрывать только с левой или с правой стороны, аккуратно срезая край ножницами. Сохранить надо все: документ с текстом, любые вложения, конверт или упаковку. О полученной угрозе надо сообщить в правоохранительные органы и передать им все полученные материалы с сопроводительным письмом, в котором должны быть указаны конкретные признаки этих материалов (вид, количество, каким способом и на чем исполнены, с каких слов начинается и какими заканчивается текст, наличие подписей и других особенностей), а также обстоятельства их обнаружения или получения. Материалы, содержащие угрозы, нельзя сшивать, склеивать, делать на них записи, подчеркивать или обводить отдельные места в тексте, мять и сгибать.

Специалисты используют несколько классификаций признаков письма. Они принципиально ничем не отличаются, а признаки, лежащие в их основе, делятся на следующие группы: 1) содержательные признаки письменной речи; 2) топографические признаки письма; 3) особые привычки письма; 4) патологические признаки письма; 5) признаки почерка.

Письменная речь характеризуется такими содержательными признаками: стиль изложения, лексика и общий уровень грамотности. Стиль – манера изложения и композиционное построение (архитектоника) рукописи, определяющие общий вид, особенности документа; наличие определенных частей, последовательность изложения мыслей, особые типы предложений. Лексика, словарный запас характеризуют язык пишущего, уровень его общеобразовательного и профессионального развития, зависят от образования человека, его привычек, профессии, образа жизни и т.п. К особенностям лексики относятся профессионализмы, архаизмы, диалектизмы, жаргонные слова и т.п. Под общим уровнем грамотности понимается степень овладения пишущим грамматическими правилами письма (орфографией, синтаксисом, пунктуацией). Отклонения от правил проявляются в грамматических ошибках. Наличие или отсутствие ошибок в тексте, их количество позволяют судить об уровне образования человека, а также о том, насколько часто ему приходится заниматься составлением разнообразных документов. По уровню грамотности, авторами письма (рукописи) могут быть: а) люди малограмотные, самоучки или лица, окончившие два-три класса начальной школы; б) имеющие в большинстве случаев начальное образование, однако точно границу определить сложно, поскольку похожими знаниями письменной речи обладают лица и более высокого уровня грамотности; в) лица в основном с незаконченным среднем образованием; г) лица, имеющие в основном среднее образование; д) люди в основном с высшим образованием. Уровень грамотности определяется по этапам и уровням сформированности навыков письма. Выработка твердых навыков письма является задачей средней школы. Обучение письму сопряжено с формированием литературного языка, обогащением словарного и фразеологического запаса человека.

Топографические признаки письма: это особенности пространственного размещения текста на листе бумаги в целом или отдельных его частей, класс признаков, позволяющий судить об аккуратности человека. Часто эти признаки формируются в результате профессиональной деятельности. Например,          замечено, что военнослужащие автоматически оставляют левое поле в два сантиметра. К топографическим признакам относятся:

- поля (слева и справа, размер, форма – прямоугольная, трапециевидная), чаще всего выражены у людей, чьи должностные функции связаны с делопроизводством;

- наличие и размер абзацных отступов (служат для структурирования документа, характерны для людей, профессионально занимающихся журналистикой, литературой и иными видами творческой деятельности, связанными с письмом);

- размер интервалов между строками и словами;

- направление строк: горизонтальные, поднимающиеся, опускающиеся, прямолинейные, выпуклые, вогнутые, извилистые, ступенчатые; расположение по линии графления (выше, ниже);

- расположение знаков препинания и переноса, расположение заголовков, обращений, нумерация страниц.

Топографические признаки устойчивы и мало контролируются пишущим.

Особые привычки письма: выделение отдельных частей текста (говорит о привычке автора либо исполнителя документа акцентировать внимание на основных мыслях, о наличии опыта публичных выступлений); внесение исправлений (позволяет судить об аккуратности, внимательности человека, его грамотности и условиях создания документа (спешка, сильное волнение, усталость); наличие или отсутствие знаков переноса (указывает на грамотность человека, индивидуальные привычки оформления документов); своеобразное выполнение дат, которое складывается под влиянием местности проживания, родного языка. Так, в русском языке принято записывать дату как «число-месяц-год», а в английском – «месяц-число-год».

Говоря о других обстоятельствах, которые могут оказать влияние на почерк и письменную речь, нельзя не учитывать факторы патологического характера (нарушение целостности костных и мышечных тканей, тяжелые нервные заболевания, психические расстройства, болезни глаз и т.д.). В частности, некоторые исследователи, занимающиеся изучением данной проблемы, отмечают, что их воздействие проявляется при существенном нарушении звена, регулирующего письменно-двигательный акт, т.е. в тех случаях, когда возникают затруднения в координации движения руки, и больной, по существу, не может писать. При относительно слабом воздействии этих моментов снижается темп письма, пишущий старается не употреблять сложных по конструкции письменных знаков, проявляется угловатость письма, неравномерность наклона, увеличивается размер и разгон почерка, извилистость в штрихах. В то же время большинство особенностей и общее направление движения рук при выполнении элементов букв сохраняются свойственными его привычному письму.

Каждому понятно выражение «знакомый почерк». Если мы имели возможность ознакомиться с почерком какого-то человека, то получив от него записку, можем с первого взгляда установить ее авторство. Или наоборот, даже, несмотря, на подпись, усомнимся в авторстве, если форма букв или строк отличается от той, что мы видели прежде. Каждому человеку присущи особые     привычки письма, образующие в совокупности индивидуальность почерка. Почерк – индивидуальная и динамически устойчивая программа графической техники письма, в основе которой лежит зрительно-двигательный образ выполнения рукописи, реализуемая с помощью системы движений. Своеобразие движений, которые используются пишущим при выполнении письменных знаков, проявляется в способах выделения отдельных частей текста (заголовков, отдельных слов или предложений и т.п.), выполнении дат (римскими или арабскими цифрами, словесно и т.д.), приемах внесения исправлений (зачеркивания, вытирания, включения новых записей и т.п.), наличии или отсутствии знаков переноса, способах нумерации страниц и т.д. Устойчивость почерка, а точнее относительная неизменяемость, – это сохранение в почерке на более или менее длительный срок своеобразных, индивидуальных особенностей. В основе устойчивости почерка лежит стабильность навыка письма, динамический стереотип.

Каждому человеку присущ и особый, свойственный лишь ему одному навык письма, который может использоваться для целей идентификации пишущего. Идентификация возможна потому, что почерк постоянен, так как систематические упражнения в письме приводят к выработке определенной стереотипности письменных движений. Почерк является индивидуальным и устойчивым. Устойчивость проявления навыков письма в значительной мере зависит от глубины фиксации двигательного навыка, его автоматизации в высшей нервной системе человека. То есть, чем сильнее глубина фиксации навыка, тем труднее изменить письменно-двигательные функции определенного лица. При написании документа автоматизированность письма ярко выражена до тех пор, пока оно выполняется в привычных (стереотипных) условиях. Резкое изменение условий письма (его целевой установки, физических и психологических нагрузок, преднамеренное искажение письменной речи и почерка) приводит к прекращению или ослаблению автоматизированности письма, так как оно выполняется под усиленным контролем сознания исполнителя. Но ввиду непродолжительности этих факторов, устоявшаяся манера письма не исчезает и лишь временно притупляется. Когда привычные условия восстанавливаются, автоматизация навыка вновь «просыпается». Этот феномен наблюдается даже при попытках сознательного изменения почерка и письменной речи. При этом собственные навыки, закрепленные выработавшимся стереотипом, остаются и оказывают влияние на процесс создания человеком документа.

Признаки почерка, которых существует около 200, являются особенностями письменно-двигательного навыка (динамического стереотипа) и отображаются в рукописи. Признаки почерка принято делить на:

- общие, характеризующие почерк в целом как систему движений безотносительно какому-либо конкретному письменному знаку;

- частные, характеризующие особенности выполнения отдельных письменных знаков, их элементов и сочетаний.

Общие признаки: выработанность (способность пользоваться скорописью, темп письма, координация движений); сложность (прописи простые и усложненные, в т.ч. стилизованные); общая форма направления движений в      почерке (прямолинейная и криволинейная, угловатая и округлая); направление движений – левоокружное (как правило, в округлых почерках) и правоокружное (по часовой стрелке); наклон (прямой, правонаклонный, левонаклонный относительно вертикальной оси; если угол наклона относительно линии строки менее 50 градусов, такой почерк называется косым); размер: крупный – более 5 мм, средний 2-5 мм, мелкий – менее 2 мм; разгон почерка, т.е. отношение ширины букв к их высоте – сжатый, средний (ширина равна высоте), размашистый; связность почерка (высокосвязная – 5-6 букв, средней связности – 3-4 буквы, отрывистая – 1-2 буквы); нажим (сильный, средний и слабый; нажим трудно выделить при письме шариковой ручкой).

Частные признаки: форма движений: очертание элементов письменного знака (прямолинейные и криволинейные); направление движений; протяженность движений; вид соединений движений: слитный и интервальный; количество движений (при выполнении письменного знака); последовательность движений (выполнение элементов знака, отличных от прописей); размещение движений (точки начала и окончания движений, пересечения, связывания); сложность движений (упрощение, усложнение движений).

Общие признаки почерка имеют в основном групповое значение, позволяют выделить однородные группы из изучаемых рукописей и сузить тем самым круг интересующих органы безопасности лиц. Частные имеют решающее значение при идентификации человека по почерку даже при умышленном его изменении. Степень индивидуальности почерка зависит от степени отклонения признаков этого почерка от типовых школьных прописей. Школьная форма букв представляет собой нулевую степень выразительности, и сила выразительности почерка определяется по характеру и силе отклонения от школьного нормального алфавита. Отсюда почерк может быть выразительным и маловыразительным. Чем больше отклонение от стандарта, тем более он индивидуален и тем больше в нем идентификационных особенностей. Чтобы изменить почерк, надо изменить все условно-рефлекторные связи. Это практически невозможно для подделывания документа.

Как было отмечено, общие признаки почерка (выработанность, сложность, общая форма и направление движений, разгон, связность, наклон, размер и нажим) имеют в основном групповое значение, позволяют выделить однородные группы из изучаемых рукописей и сузить тем самым круг разыскиваемых лиц. Частные признаки (форма движений, их направление, протяженность, вид соединения, количественно, последовательность, размещение и сложность) имеют решающее значение при идентификации человека по почерку даже при умышленном его изменении.

Подлоги документов появились, видимо, с появлением письменности и были известны еще Древнему Риму. Существовали даже своеобразные эксперты, которые выступали по этим делам в судах. Во времена канонического права подделка документов считалась преступлением. О чистоте своих документов особенно заботился Папа Римский. Известен следующий случай. Один епископ, обвиненный в убийстве, был лишен сана. Но затем на основании грамоты, полученной якобы от Папы Римского, восстановлен в правах.

Грамота была направлена Папе, который признал ее подложной. В постановлении по этому поводу он выразил удивление, почему местный епископ не заметил подложности, ведь апостольский престол обращается в своих посланиях к патриархам, архиепископам и епископам со словами «братия», а к остальным лицам – «сыновья», и к одному лицу не обращается во множественном числе. В заключение Папа требовал изучать в каждом случае стиль послания, материал, на котором оно выполнено, внимательно рассматривать печать и другие обязательные реквизиты послания.

Подделка подписей может осуществляться путем подписи от имени вымышленного лица или подражанием кому-либо. Практика производства экспертиз подписей, выполненных от имени вымышленных лиц, свидетельствует о трудностях, связанных с отсутствием образцов для сравнительного исследования. Не составляет большой проблемы получение образцов почерка и подписи проверяемого лица, сопоставимых с исследуемыми подписями по буквенному и штриховому составу, и последующее проведение сравнительного исследования на основе существующих методик. В настоящее время нередким оказываются случаи, когда происходит изъятие сотен и даже тысяч документов – вещественных доказательств по расследуемым делам, которые в дальнейшем направляются на экспертизу. При этом органы следствия не всегда могут ограничить круг вероятных исполнителей почерковых объектов в этих документах. Быстрому и качественному экспертному исследованию такого количества документов способствует оптимизация работы следователя при назначении экспертизы и работы эксперта по предварительному исследованию этих материалов.

Исследование подписей с целью выявления признаков подражания (имитации, рисования) является обязательной стадией экспертизы подписей. При установлении подражания решаются, как правило, два вопроса: 1. Выполнена ли исследуемая подпись от имени конкретного лица им самим? 2. Кем из проверяемых лиц могла быть выполнена данная подпись? Образцы для сравнения при исследовании подписей, выполненных с подражанием, подразделяются на следующие группы:

а) образцы подписи лица, от имени которого значится исследуемая подпись: свободные (не менее 20 шт.) – сопоставимые по времени выполнения; экспериментальные – для исключения версии автоподлога подписи;

б) образцы почерка лица, от имени которого значится исследуемая подпись: свободные и экспериментальные – для исключения версии автоподлога подписи;

в) образцы подписи лица – предполагаемого исполнителя исследуемой подписи: свободные и экспериментальные (требования к ним те же, что и в пункте а);

г) образцы почерка этого лица: свободные – выполненные в быстром темпе (записные книжки, черновые записи и др.); экспериментальные – сопоставимые по знаковому и штриховому составу с исследуемыми объектами;

д) экспериментальные образцы его почерка в виде подписей, близких по знаковому и штриховому составу с исследуемой.

На начальном этапе следователю можно ограничиться отбором экспериментальных образов почерка и подписи проверяемых лиц, сопоставимых с     исследуемыми по знаковому составу. Далее ему необходимо проконсультироваться с экспертами, которые, проанализировав подготовленные на данный момент материалы, укажут на их достаточность либо на необходимость получения дополнительных образов почерка и подписи. Раннее обращение к помощи специалиста для изучения изъятых документов ускорит процесс подготовки материалов к назначению экспертизы. Группировка почерковых объектов по исполнителям, проведенная экспертом, может исключить необходимость получения образцов почерка и подписи некоторых лиц. При установлении исполнителя подписи необходимо обратить внимание и на следующее. Наблюдается неблагоприятная тенденция к упрощению и сокращению объема подписи, что также затрудняет процесс установления исполнителя. Это ведет к тому, что гражданин, оставив на документе удостоверяющую подпись, выполненную, например, упрощенной транскрипцией, в реальности не защищен от ее подделки.

Наиболее часто подделка подписи с подражанием производится тремя способами: на глаз, по памяти, с предварительной тренировкой. Вывод о выполнении подписи с подражанием «на глаз» может быть сделан при установлении факта снижения и нарушения координации движений, снижения темпа письма, наличия следов замедленных движений с необоснованными остановками, подрисовками, следами дрожания руки и наличия совпадений транскрипции подписей, общих признаков и отдельных частных признаков. Для данного вида подражания характерным является большое внешнее сходство и существенное различие в частных признаках, таких, как: форма движений при выполнении дополнительных штрихов; размещение движений; направление движений при выполнении букв в целом и отдельных элементов букв, а также сложность движений при выполнении росчерка. При этом могут различаться следующие частные признаки: положения продольных осей элементов букв, штрихов относительно друг друга и линии строки; площади, очерченные определенными буквами, а также их частями; степень округлости (угловатости) овальных частей букв, штрихов, не образующих букв; расстановка, то есть соотношения интервалов между буквами в подписи, элементами букв, а также в штрихах, не образующих букв; степень кривизны (изогнутости) отдельных элементов букв либо штрихов, не образующих букв. Хотя данные признаки и не относятся к основным частным признакам, но именно они позволяют установить факт подражания, так как не являются, по мнению подделывателя, характерными. Поэтому необходимо уделять данной группе признаков особое внимание.

Для подписей, выполненных с подражанием «по памяти», характерно различие таких общих признаков, как разгон, размер и связность. В подписях, выполненных экспромтом с подражанием «по памяти», нередко наблюдается отсутствие координированных движений, снижение обычного темпа письма, наличие замедленных движений, следов остановок, дрожания руки и подрисовок. Однако указанных признаков может и не быть  в том случае, если подпись выполнялась с подражанием «по памяти» после предварительной тренировки. Что касается частных признаков, то они в большинстве случаев различаются (хотя иногда могут внешне совпадать особенности направления движений при выполнении отдельных, характерных по своему строению букв, и способ       начала при формировании отдельных букв, если этот способ имеет какие-то бросающиеся в глаза особенности).

В подписях, выполненных с подражанием в результате тренировки, как правило, отсутствуют признаки замедленности движений и нарушения координации движений. Данный способ подражания является более совершенным, чем описанные ранее, и поэтому в таких случаях обычно воспроизводятся транскрипция подписей, все общие признаки, а также ряд частных признаков: общее направление движений при выполнении букв в целом; расположение точек начала или окончания движения; броские особенности в способе начала движений при выполнении заглавных букв; характерные по своему строению надстрочные и подстрочные элементы букв. А более глубокое изучение признаков не только букв, но и их элементов позволяет выявить следующие различия частных признаков: особенность направления движений при выполнении отдельных элементов букв, частей штрихов; способ начала и окончания движений при выполнении определенных элементов букв; относительные размеры определенных элементов букв, штрихов, соотношение их размеров; размер площади, очерченной отдельными частями букв или штрихов. Необходимо отметить, что на возможность выполнения подписи с подражанием, а в дальнейшем и на отобразившиеся в таких подписях признаки влияют два фактора: транскрипция подделываемой подписи и степень выработанности почерка подражателя.

В настоящее время по почерку диагностируется значительная часть социально-биографических и иных характеристик исполнителя документа. Криминалистическое учение о личности исходит из посылки многогранности, многоаспектности понятия личности человека и включает в себя многообразие тех его качеств, которые свойственны ему как члену общества, представителю определенных социальных групп, профессий и т.д. В структурном отношении личность есть соединение биологического (расовая принадлежность, группа крови, пол, возраст), социального (язык, объем знаний, профессия и т.д.), психологического, анатомического и т.д.

О половой принадлежности как о факторе, оказывающем влияние на формирование почерка, существует несколько мнений, в том числе достаточно спорных. Ранее, до 70-х гг. прошлого столетия специальных исследований по этой проблеме в отечественной криминалистике не проводилось. Вместе с тем наблюдения, имеющие прикладное значение, все-таки существовали в виде рассуждений о «стройности» и «красоте» почерка школьниц-девочек и быстроте письма у школьников-мальчиков и т.д. Чуть позже появились работы, ставящие своей задачей доказать влияние пола исполнителя документа на проявление целого комплекса особенностей в его почерке.

В целом же в криминалистической литературе эти вопросы достаточно часто являлись объектом внимания со стороны ряда исследователей. Примером одного из наиболее фундаментальных исследований могут служить работы специалистов, посвященные определению пола автора анонимного документа. В них дается методика, в основу которой положен двойной уровень анализа текста: содержание и грамматические особенности. В целом система базируется на четырех основных оценочных категориях:

1) половая роль – способ поведения человека в зависимости от пола;

2) половая установка – отношение лица данного пола к определенному объекту;

3) полоролевой стереотип – представления индивидов разного и одного пола друг о друге;

4) личностные качества родового характера.

Эта методика дала возможность значительно повысить эффективность определения пола автора анонимного документа. Результаты диагностики пола анонима, проведенной по этой методике, могут быть уверенно использованы в интересах розыска, так как за длительный период проведения соответствующих исследований в системе правоохранительных органов не опубликовано данных о каких-либо постоянно встречающихся на практике ошибках.

Проблема определения возраста анонима также не осталась без внимания криминалистов. Важным в данном случае является взаимосвязь периодов формирования почерка и письменной речи с возможностью выделения диапазонов возрастных характеристик. Специалисты предлагают выделять в процессе формирования почерка два этапа: 1) обучение навыкам письма в начальной школе и 2) их последующее 3-5 летнее закрепление и совершенствование. Принято считать, что у человека к 15-17 годам формируются письменно - двигательные навыки, т.е. почерк, становится стабильным. Это обстоятельство предопределяет низший возрастной предел разыскиваемого по почерку анонима. Возраст пишущего можно определить лишь в некоторых интервалах времени, когда имеется какая-то общая совокупность возрастных признаков для конкретной группы людей, т.е. диагностика возраста исполнителя анонимного документа возможна лишь в определенных возрастных диапазонах.

Анонимные письма и другие документы иногда выполняют на неродном языке. Чаще всего это делается в целях сокрытия следов правонарушения и введения в заблуждение органа правосудия. Подобные случаи, как показывает практика, нередко встречаются и в работе оперативного сотрудника. Поэтому появляется задача определения при исследовании документа, на каком, родном или преобладающем, он исполнен. С помощью признаков модификации можно определить родной язык писавшего. Явление модификации основано на том, что пишущий или говорящий на неродном, предположим, на русском языке, автоматически, незаметно для себя, переносит в него внутренние закономерности родного языка. При этом, как показывает экспертная практика, в ряде случаев по рукописям, написанным по-русски, или по разговору человека, для которого он не является родным, можно определить родной язык писавшего или говорившего. Усвоение чужого языка происходит под сильным воздействием родного. Сложность письма на втором языке объясняется тем, что автору приходится в мыслях создавать его текст, используя известный ему, порой небогатый словарный запас.

Автору, желающему перевести предложение с одного языка на другой, необходимо мысленно проанализировать оригинал предложения, найти необходимые эквиваленты слов и,  наконец, мысленно отредактировать их. В рукописях, выполненных на неродном языке, в большинстве случаев наблюдается ограниченное его знание. В зависимости от степени владения вторым языком в письме встречаются ошибки в орфографии, в отдельных формах языка, в переводе слов и конструкций предложений. В то же время подобного рода ошибки могут допускаться и сознательно с тем, чтобы исказить родной язык. Поэтому при исследовании таких рукописей необходимо анализировать каждое предложение, обдумывать использование тех или иных слов, их формы и только затем синтезировать данные и делать выводы относительно того, является ли родным язык автора; принадлежит ли родной язык к группе родственных языков; наконец, установить, какой язык является родным для автора.

Оперативный сотрудник может поставить перед собой конкретный вопрос: какова национальность автора, допустим, угрожающего письма? Постановка такого вопроса методически неправильна, так как формулировка «принадлежности к нации» имеет слишком широкое значение, она еще не означает того, что лицо данной национальности хорошо знает язык этой нации, или что он обязательно должен быть его родным языком. Языковые особенности в исследуемых документах (рукописях) целесообразно анализировать и рассматривать по группам, исходя из основных элементов языка: орфографии (фонетики), морфологии, лексики и синтаксиса. Понятно, что далеко не каждый сотрудник хорошо разбирается в вопросах орфографии, морфологии и т.п. Однако общие подходы к решению задач исследования особенностей личности автора документа по его тексту надо знать. Другое дело, что более квалифицированный анализ можно поручить профессиональному эксперту.

Представители отдельных профессий – педагоги, медики, строители, железнодорожники, спортсмены, военнослужащие и другие – в устной и письменной речи часто употребляют профессиональные слова и специальные термины, связанные с их профессией. Такие слова называют профессионализмами. Так, исследование начала 70-х гг. показало, что в языке работников культурно-просветительной системы одной из стран Балтии профессионализмами в большинстве случаев являлись специальные термины, а также более или менее устоявшиеся словосочетания, преобладающая часть которых была создана на основе слов, заимствованных из русского языка. Можно предположить, что в наше время аналогичное исследование выявило бы в профессионализмах той же категории лиц влияние другого языка, скорее всего английского.

Специалисты уже сейчас предлагают методику диагностики области деятельности автора на основе использования психологического метода и данных анализа профессиональных стереотипов речемыслительной деятельности вкупе с лингвистическим анализом особенностей функциональных стилей речи. Они же разработали и составили специальный словарь на 2270 слов. В результате выявленных закономерностей специалисты пришли к выводу, что частота употребления слов в определенных сочетаниях столь же характерна, как и специальные термины для лиц определенных профессий. Словоупотребления к тому же не подвергаются в силу своей распространенности, попыткам маскировки со стороны авторов. Созданные словари и алгоритмы оценки суммарной диагностической значимости употребления слов планируется реализовывать в виде автоматизированного рабочего места специалиста, эксперта или оперативного сотрудника, в связи, с чем была бы полезной апробация соответствующих средств в оперативных подразделениях.

Решая вопрос о профессионализмах, оперативному сотруднику необходимо обращать внимание и на другие признаки письменной речи, характеризующие уровень грамотности, на стилистические признаки, указывающие на логичность изложения мыслей, точность, ясность, живость языка и его образность. При установлении профессии автора исследуемого документа иногда имеют значение отдельные признаки почерка: шрифт, структура, а также некоторые топографические признаки, характеризующие расположение текста. Общим в проведенных исследованиях является вывод о том, что влияние профессиональной деятельности на формирование почерка проявляется в тех случаях, когда по роду выполняемой работы предъявляются специфические требования к написанию рукописных текстов или характеру письма. При этом большое значение имеет продолжительность трудовой деятельности человека по данной специальности. Влияние профессиональной деятельности на почерк человека особенно отчетливо проявляется у представителей тех профессий, трудовая деятельность которых обязывает этих лиц придерживаться единых норм письма. Преподаватели начальных классов при обучении детей письму, выполняя записи на доске и в тетрадях учащихся, сами должны строго придерживаться типовых учебных прописей. В рукописях чертежников, картографов, плакатистов и других лиц, выполняющих тексты специальным шрифтом, также могут проявляться особенности почерка, характерные для их трудовой деятельности. Однако в связи с большим разнообразием стандартов шрифта, которыми им приходится пользоваться, создаются условия для проявления значительной вариабельности этих особенностей почерка. Поэтому профессиональная деятельность в их почерке выражена не столь отчетливо, как у преподавателей начальных классов.

Особые навыки при письме проявляются у лиц, связанных с выполнением бухгалтерских и финансово-денежных операций (бухгалтер, кассир и т.д.). При исполнении таких документов записи должны быть четкими, аккуратными (особенно цифры), не допускаются произвольные сокращения, помарки, и другие отступления от установленных правил делопроизводства. Работники медицинских учреждений (особенно врачи поликлиник) по характеру своей трудовой деятельности должны выполнять много однотипных записей в различных документах (истории болезни, многочисленные карточки, рецепты и т.д.) на русском и латинском языках. При этом особо следует отметить группу почерков лиц, основной профессией которых является переписка документов. В почерке этих лиц, наряду с близкими к типовым вариантам букв, проявляется масса разнообразных вычурных (украшающих) особенностей выполнения отдельных их элементов. В почерке служителей религиозного культа встречаются варианты букв, близкие к нормам полуустного письма. При вышеописанных условиях результативность диагностики профессии автора анонимного           документа может иметь место лишь в редких случаях осуществления розыска по делам о терроризме.

В целом при наличии документов с угрозами террористического характера, затрагивающих обстоятельства подготовки и совершения актов терроризма, диагностика социально-биографических, психофизиологических и анатомических особенностей автора и составителя документа по навыковым проявлениям может быть проведена: по почерку (пол, возраст, психические отклонения, профессия); по письменной речи (пол, возраст, образование, родной язык, психические отклонения, профессия, знание взрывного дела); по владению машинописью (уровень владения).

Однако нерешенным остается вопрос об эффективности использования результатов такой диагностики по делам о терроризме, что возможно лишь на базе научного обобщения деятельности соответствующих оперативных подразделений в центре и на местах.

Одним из специфичных моментов оценки эффективности криминалистического обеспечения розыска являются показатели надежности диагностики. То, что суждения специалистов по диагностике носят характер вероятностных суждений, – очевидно. Диагностика основана на учете группоспецифичности, типологии. Но на практике может случиться, что в группе однообразных по условиям существования лиц встретятся такие, реакция которых на эти условия аномальная, атипичная. Значит, необходимо иметь объективную меру оценки надежности диагностики. В этом отношении заслуживают внимания работы по объективизации экспертных оценок путем использования вероятностно-статистических методов. Так, известна методика экспертизы подписей, выполненных лицами пожилого и старческого возраста; создана методика дифференциации подлинных и не подлинных подписей с использованием инструментальных методов исследования нажимных характеристик письма и ЭВМ; ведутся разработки автоматизированных систем, а также методики решения идентификационных задач в отношении коротких буквенных и цифровых записей. Разрабатываются комплексные методики решения идентификационных задач по намеренно измененным (автоподложным) подписям, надписям, выполненным в необычных условия (необычная поза и др.), в необычном состоянии (алкогольное опьянение, стресс и т.п.). Вероятностно-статистические оценки целесообразно использовать и с целью диагностики действий анонима.

Данные о свойствах характера анонима, об индивидуальном опыте, о мотивах совершаемых им поступков будут иметь значение в том случае, когда оперативный сотрудник (следователь) будет знать, насколько вероятно, что разыскиваемый мог поступить таким образом. Ориентиром здесь может служить использование подходов так называемой статистической концепции социального поведения. Она характеризуется: рассмотрением личности человека как сложной системы с множеством свойств, признаков, связей; выделением и фиксацией социальных групп, характеризуемых одними и теми же социальными признаками (пол, возраст, профессия, материальное положение, образование и т.д.); выявлением и фиксацией определенного образа и типа социального       поведения; вычислением вероятности того или иного поведения (совершения правонарушения, принятия решения и т.д.).

По мнению специалистов, статистическая концепция поведения могла бы объяснить некоторые факты из области правонарушений массового характера (в смысле статистики). Например, если существует различие в способах изготовления и распространения анонимных документов, обусловленное половой, возрастной, профессиональной принадлежностью анонимов, то это расширяет возможности дифференциальной диагностики лиц по совершаемым ими действиям и прогнозирования по комплексу типичных личностных свойств возможного образа действия анонимов.

Таким образом, на этапе проверки сигналов о террористических проявлениях исследованию подлежат письма, листовки, записки с угрозами в адрес конкретных лиц, производится проверка их по учетам установленных авторов и исполнителей анонимных писем, а также анализ фонограмм голосов лиц, намеревающихся совершить террористическое действие. Без знаний о возможностях современных технологий и навыков их использования вряд ли можно добиться положительных результатов в сжатые сроки при минимуме временных, людских и материальных затрат. Ложное сообщение о теракте травмирует людей в той же степени, как и правдивое. Такие сообщения часто вызывают необходимость эвакуации из помещений людей, приостанавливают трудовую деятельность, учебу в общеобразовательных учреждениях, приводят к нарушениям в работе транспорта, ведут к материальным и трудовым издержкам.