Глава I. ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ И ТАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДОПРОСА

Логические основы построения вопросов и их классификация

Тактически верно провести допрос можно только с помощью логично построенных вопросов.

В философской литературе вопрос рассматривается как одна из форм суждения. П. В. Копнин отмечает своеобразие вопроса-суждения, которое состоит в том, что в нем не сообщается готовая мысль, а выражается стремление говорящего побудить собеседника к сообщению или развитию мысли. П. В. Копнин приводит многообразные формы и функции вопроса. Раскрывая различный характер вопросов, он отмечает специфику нейтрального вопроса, когда спрашивающий в равной мере ожидает утвердительного или отрицательного ответа. Изменяя интонацию, этот вопрос можно превратить в предположительный, удостоверительный, ожидающий подтверждения (“Значит, он уехал в Киев?”), или риторический, который почти теряет свою вопросительную форму, сохраняя только эмоциональную окраску [7].

Интересный анализ логической стороны вопроса дан В.В. Заболотиным [8]. Он отмечает, что вопрос представляет собой такую форму мысли, в которой подчеркивается и знание предмета и незнание каких-либо его сторон или его связей с другими предметами: причинных, временных, количественных и др. Причем соотношение знания и незнания в вопросе таково, что знание содержится в свернутом виде, на втором плане, между тем как момент незнания наиболее ярко подчеркивается. По мнению В. В. Заболотина, вопросы подразделяются в зависимости от того, какая сторона вопроса выделяется как неясная. Вопросы ориентируют допрашиваемого на такую мыслительную деятельность, которая носит характер либо причинно-следственного рассуждения, либо количественного, либо пространственного и т. п.

В тактике допроса особое значение приобретают общие логические требования, предъявляемые к формулированию вопросов, адресованных допрашиваемому. Они охватывают предметность вопроса (т. е. указывают, с какой стороны следует раскрывать предмет), истинность направления мысли в вопросе, четкость его логической структуры и объема, нейтральность [9]. Общие логические требования представляют значительный интерес применительно к тактике допроса. Так, требование истинности направления мысли в вопросе означает, что он основан на истинных знаниях, истинных суждениях. Это требование нужно предъявить и к вопросам, формулируемым следователем.

Нельзя ставить так называемые ложные вопросы, в которых формулируется мысль, заведомо известная следователю как ложная. Например, зная, что свидетель в названный день не мог видеть обвиняемого, следователь формулирует вопрос следующим образом: “Когда Вы видели обвиняемого — утром или вечером?”. Отмечая логическую порочность таких вопросов, следует сказать, что они нередко приводят к нежелательным последствиям: утрачивается психологический контакт, исчезает доверие свидетеля к следователю.

Вопрос должен иметь ясную логическую структуру и быть определенным, чтобы отвечающий не терялся в догадках относительно того, о чем его спрашивают. Неопределенные вопросы типа “Ну, как обвиняемый?” или “О чем Вы вели беседу с обвиняемым?” вызывают, в свою очередь, вопросы со стороны допрашиваемых, которые хотят уточнить мысль, сформулированную следователем.

Важным требованием, предъявляемым к вопросу, является его нейтральность. Это значит, что вопрос должен быть сформулирован таким образом, чтобы он не предвосхищал и не внушал ответа, чтобы личное суждение задающего вопрос в нем не проявлялось.

Таким образом, вопрос является важной формой процессуального общения при допросе. Как отмечает В. Ф. Берков, “без вопросов не обходится обмен мыслями, мнениями, суждениями между людьми. Но во всех случаях они выступают как неопределенность, неполнота, незаконченность мысли, как отражение движения мысли от незнания к знанию, от знания менее полного и неточного к знанию более полному и точному” [10].

По своему целевому назначению вопросы подразделяются на основные, дополняющие, уточняющие, напоминающие, контрольные и т. п. Наводящие вопросы запрещены уголовно-про-цессуальным законодательством как противоречащие требованию объективности уголовного процесса. Логическая и психологическая несостоятельность наводящих вопросов заключается в том, что они содержат в себе готовый ответ на заданный вопрос или подсказывают его допрашиваемому.

Основные вопросы направлены на выяснение предмета допроса. Выбор момента их постановки определяется конкретными обстоятельствами дела, а также всем ходом допроса.

Дополняющими являются вопросы, направленные на выяснение фактов, упущенных допрашиваемым в свободном рассказе. Цель таких вопросов — выяснить обстоятельства, которые, по мнению следователя, могут или должны быть известны допрашиваемому. Не следует думать, что дополняющие вопросы являются следствием неумело проведенного допроса или их можно избежать, если направлять свободный рассказ допрашиваемого в необходимое русло. Заранее предвидеть постановку дополняющих вопросов невозможно, необходимость задать их допрашиваемому возникает в ходе допроса. Такие вопросы могут быть поставлены допрашиваемому в том случае, если он рассказал не о всех обстоятельствах, которые, по предположению следователя, могут быть ему известны. Например, свидетель, рассказывая о разбойном нападении, указывает приметы внешности разбойника, но ничего не говорит о росте. Следователь ставит дополняющий вопрос о росте преступника.

К вопросам, целью которых является уточнение показаний о тех или иных фактах, относятся уточняющие вопросы, нередко называемые конкретизирующими. Они всегда касаются существа сообщаемых сведений и направлены на более полное и точное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела. Уточняющие вопросы могут касаться размеров и расстояний, времени, места, признаков лиц и предметов, суммы, веса, цвета, формы, содержания каких-либо сообщений и т. п. Так, если свидетель сообщает, что он видел, как товары, похищенные из магазина, перевозились на машине, следователь может поставить вопросы о марке машины, цвете, степени ее изношенности, номере, приметах лиц, которых видел свидетель, и т. п. Уточняющие вопросы имеют значение для разоблачения лжи в показаниях, могут служить материалом для проверки показаний и их оценки.

Напоминающие вопросы направлены на выяснение фактов или событий, о которых допрашиваемый забыл рассказать. Постановка таких вопросов не связана с сущностью выясняемого, а имеет своей целью установить обстоятельства, сопутствующие интересующим следователя фактам или событиям. Психологической основой напоминающих вопросов является активизация ассоциативных связей, содействующих лучшему припоминанию забытого. Как правило, напоминающие вопросы связаны с обстоятельствами, которые предшествовали событию преступления, сопутствовали ему или следовали за ним и т. п. Такие вопросы не связаны с сущностью интересующих следствие фактов и на первый взгляд могут показаться не относящимися к делу. Например, свидетелю поставлен вопрос о том, когда в последний раз он видел обвиняемого. Свидетель этого не помнит. В таком случае можно напомнить о недавно происшедшем событии — новогоднем вечере, спросив, был ли обвиняемый на этом вечере. Свидетель вспоминает: обвиняемый на вечере был и сказал, что через три дня уезжает. С тех пор свидетель его не видел. Значит, можно предположить, что обвиняемый уехал третьего января. Такого рода вопросы, не относящиеся к существу дела, помогают свидетелю вспомнить, а следователю выяснить интересующие его факты.

Особое место занимают контрольные вопросы, направленные на проверку (контроль) сообщенных данных, выяснение источников получения свидетелем сведений о фактах, сопоставление с фактами, точно установленными по делу.

Контрольные вопросы делятся на детализирующие; вопросы об источниках сведений, которые сообщает допрашиваемый; вопросы, касающиеся фактов, точно установленных по делу. Сведения, на выяснение которых направлены контрольные вопросы, могут касаться времени и места события; условий, в которых протекало событие; формы, качества и других свойств объектов.

Детализирующие вопросы имеют своей целью выяснение некоторых сведений для проверки показаний. Они отличаются от уточняющих, связанных с сущностью выясняемого. Например, при допросе свидетеля, который заявляет, что видел, как обвиняемому передали взятку, контрольно-детализирующими будут вопросы о месте передачи взятки, месте, с которого свидетель это наблюдал, и других данных второстепенного характера. Если обвиняемый утверждает, что в ночь совершения преступления играл в карты у товарища, следователь задает вопросы относительно времени сбора, числа играющих, суммы выигрыша, угощения, т. е. вопросы, не относящиеся к существу дела, но помогающие проверить заявление обвиняемого.

Отвечая на вопросы об источниках сведений, которые сообщает допрашиваемый, свидетель или обвиняемый подтверждает отдельные положения в своих показаниях. Если свидетель показал, что обвиняемый жил не по средствам, то необходимо выяснить, откуда ему это известно, какими конкретными данными он может подтвердить свое заявление, что он знает о расходах обвиняемого, какие вещи, у кого, за какую сумму приобрел обвиняемый и т. п. Ответы на контрольные вопросы могут носить различный характер, но они должны содержать конкретные сведения, которые помогут следователю проверить и правильно оценить показания свидетеля. В целях получения наиболее точных и конкретных показаний от свидетеля и других лиц рекомендуется установить всю совокупность фактов и все источники, с помощью которых возможно проконтролировать показания как в ходе допроса, так и после него.

Постановка вопросов, относящихся к фактам, точно установленным по делу, способствует проверке материалов, которые изложены свидетелем или обвиняемым в своих показаниях. Например, свидетель утверждает, что 14 октября он был в театре и слушал оперу “Евгений Онегин”. Между тем следователь выяснил, что 14 октября в оперном театре шел другой спектакль. Оперируя подобными фактами, следователь устанавливает заблуждение свидетеля или ложь в его показаниях.

Практическое значение классификации вопросов состоит в том, что ее использование дает возможность избирать наиболее целесообразное направление допроса, правильно формулировать вопросы, получать наиболее полные показания и проверять их.

Определенная последовательность и предметная направленность вопросов, как правило, и являются программой допроса. В зависимости от поведения допрашиваемого, его “тактики” на допросе, в зависимости от наличия у него стремления скрыть истину или открыть ее программа допроса меняется. Правильно оперировать вопросами с целью достижения объективной истины помогает способность следователя к рефлексивному мышлению, т. е. имитации рассуждений, хода мыслей другого лица. В процессе допроса следователь продумывает все возможные варианты ответов допрашиваемого на поставленный вопрос и соответственно определяет собственную позицию в дальнейшем допросе. Способность к рефлексивному мышлению помогает ему быстро установить необходимый объем доказательственной информации, избрать в результате оптимальные психологические методы воздействия на допрашиваемого и основанные на них тактические приемы, причем их выбор возможен только после строгого логического анализа конкретной ситуации при допросе.

Как известно, рефлексивное мышление предполагает имитацию мышления противоположной платформы (мыслительной) в целях избрания способов управления ею и процессом взаимодействия с нею. Эта способность рефлексивного мышления, как видно из анализа его сущности, предопределяет его роль и значение в криминалистической тактике. Прежде всего значение рефлексии как логики мышления за другое лицо мы устанавливаем в процессе выдвижения следственных версий. В таких случаях выдвижение предположения в своей большей части имитирует, мысленно восстанавливает ход мышления и действий лиц, относительно результатов которых мы и выдвигаем предположение. Эта сторона рефлексивного мышления почти не обозначается в криминалистической литературе, между тем как ей принадлежит весьма существенная роль в оценке имеющейся информации, ее собирании и построении общей модели (версии) или частных идеально мыслительных моделей. Начало второго этапа — реального развития версий в плане расследования — также предполагает рефлексивное мышление, функция которого заключается в выборе наиболее оптимальных путей проверки выдвинутого предположения И если на этапе формирования версии рефлексивное управление не находит своего места, то при составлении плана расследования и его реализации эта сторона рефлексии, то есть сторона управления приобретает весьма существенное значение. И чем выше уровень рефлексии у следователя или судьи, тем большей реальностью и гибкостью будут обладать их планы.

Столь же существенна роль рефлексивного мышления и управления в производстве процессуальных действий, в частности допроса. Здесь прежде всего необходимо отметить роль планирования действия, которое, кроме того что содержит в себе элементы рефлексии, выполняет значительно более широкие функции — определяет его познавательный эффект и результативность.

Понятие “рефлексивное мышление и управление” включает такие процессы как проникновение лица в явление чужого сознания, познание его человеком и представление “моделирования” этих явлений. Сущность рефлексивного подхода состоит в том, что лица при общении имитируют рассуждения друг друга и строят рефлексивные модели, включающие как собственное представление, так и представление допрашиваемого. В психологии данная деятельность понимается как размышления, связанные с имитацией мышления и действий соперника и анализом собственных рассуждений и выводов. Уяснение сущности рефлексивного управления заключается в выяснении вопроса о том, как рассуждают соперничающие стороны и каким образом происходит принятие ими решений.

В теории рефлексии, как ядра математической теории игр, процедура решения описывается на основе анализа трех основных понятий: цели, стоящей перед тем или иным партнером; свойственного ему метода решения задачи (образа действий); объективной обстановки, которая отражается в его сознании [11].

Превосходство лица в рефлексивном мышлении и управлении мышлением и действиями другого лица определяется следующим: 1) общеобразовательным уровнем лица; 2) уровнем профессиональной подготовки; 3) уровнем осведомленности; 4) умением строить и варьировать мыслительные модели других лиц [12].

Проблема рефлексивного мышления и управления непосредственно связана с прогнозированием результатов своей деятельности, а значит, в известной мере, с правильным использованием доказательственной информации для выполнения поставленной задачи. Отмечая роль прогнозов как определения вероятного положения, ситуации, результатов своих или иных действий, важно отметить, что такое определение не должно носить косного характера, а обладать необходимой гибкостью. В противном случае прогнозирование может превалировать не в своей положительной функции, а напротив, — в отрицательной, дезориентирующей следователя и сковывающей его творческую инициативу.

Таким образом, в прогнозировании, при планировании отдельного следственного действия, в частности допроса, всегда должна содержаться возможность “неучтенного варианта”, не позволяющего следователю ограничить свои усилия только строго предполагаемым ходом событий. С другой стороны, известная неопределенность “неучтенного варианта” вовсе не означает, что прогнозировать не следует вообще, а действовать лишь в зависимости от обстановки. Прогнозирование несет в себе активную функцию возможности управления в процессе следственного действия в том случае, если оно в своем осуществлении имеет сторону, которая может выдвинуть собственную мыслительную платформу. В этом случае ориентация на месте, без предварительного мысленного проигрывания и как результата его — прогнозирования — не может дать необходимых данных. Инициатива следователя, в частности в допросе, будет свернута, особенно в тех случаях, когда противоборствующая сторона обладает высоким уровнем рефлексии и достаточно подготовлена для активного диалога и аргументации своей собственной платформы.

История использования рефлексии многогранна. Об этом, в частности, свидетельствуют любопытные факты. После войны 1940-45 г.г. в Нидерландах был привлечен к ответственности за сотрудничество с врагом знаменитый художник Месгерен, который продавал немецким оккупантам картины старых мастеров, являвшихся национальным достоянием страны. В ходе расследования художник доказал несостоятельность обвинения, сообщив, что он продавал подделки под руку “старых” знаменитостей. На вопрос о том, каким образом высококвалифицированные эксперты не сумели распознать подделки, Месгерен сообщил технологию подделки, уровень которой был таким, что имитировал мышление экспертов относительно старения полотен, состава красок и лаков, сюжета композиции картин. Последние подвергались нагреванию, оставлялись в снегу, что создавало такой эффект старения, который не сумели распознать как подделку немецкие эксперты.

Область применения рефлексивного мышления в процессе расследования чрезвычайно велика, она не ограничивается допросом. По законам рефлексивного мышления происходит мысленное воссоздание картины преступления в процессе осмотра места происшествия. При обыске, имеющем целью обнаружить определенный предмет, имитация мышления лица, спрятавшего предмет, лежит в основе выдвижения версий о местонахождении искомого. Еще шире рефлексивное мышление применяется при экспертном исследовании, когда эксперт, анализируя документ, имитирует рассуждения преступника.

---