Глава 2. Психологические и криминалистические основы моделей диагностики правды и лжи

2.3 Технология выявления лжи в процессе расследования

(Продолжение)

 

Необходимо отметить, что признаки лжи можно установить не только по отрицательным, но и по положительным чувствам и эмоциям человека. В качестве положительного аспекта лжи выступает получение удовольствия и положительных эмоций, испытываемых личностью при намеренном обмане. Ярким примером в этом случае служит опыт правоохранительных органов, осуществляющих предварительное расследование и производящих оперативно-следственные действия в отношении подозреваемых, обвиняемых, потерпевших и свидетелей.

Указанные лица, находясь в особых условиях серьезности ситуации, которой характеризуется процесс расследования, при осуществлении лжи начинают испытывать комплекс положительных эмоций, а в отдельных случаях и состояние эйфории от того, что смогли намеренно и умело ввести в заблуждение, солгать сотрудникам правоохранительных органов, которые с позиций общества являются лицами, не только представляющими государственную власть, но и профессиональными сотрудниками, способными усмотреть ложность или правдивость в освещении событий и установить достоверность произошедшего.

Непосредственный обман авторитетных людей, обладающих властью, профессиональной подготовкой и характеризующих их как лиц, которых тяжело или даже невозможно обмануть, вызывает комплекс эмоций радости, удовольствия и удовлетворения.

В то же время рассматриваемые эмоции в своем чрезмерном проявлении выдают ложь, которая легко заметна. Как предмет гордости лжеца, она распространяется им во внешний мир, что легко устанавливается показаниями свидетелей.

Ложь, вызывающая позитивные эмоции обманщика, восторг и состояние эйфории, в зависимости от длительности и продолжения, различается по степени возрастания рассматриваемых эмоций — чем больше эйфории от лжи, тем выше степень ее разоблачения. Это связано, прежде всего, с тем, что в процессе захвата положительными эмоциями и эйфорией лгущее лицо теряет контроль и бдительность над собственным поведением, что в итоге ведет к изобличению лжи.

Кроме того, несмотря на положительную основу эмоций от лжи, в любом случае, обманывая, человек испытывает второстепенные эмоции, как в совокупности, так и по отдельности.

Например, тип патологически лгущего потерпевшего, используя свой процессуальный статус и первые впечатления от характеристики жертвы, рассказывая о причиненном ущербе, как правило, преувеличивает сумму и форму ущерба, причиненного ему преступлением. Такая лживость потерпевшего возрастает, когда имеется задержанный подозреваемый. Процесс приобретает для потерпевшего театральный характер, где имеется публика, что еще больше усиливает ложь, диктует необходимость лгать дальше, получая при этом удовольствие, но в то же время имеется страх разоблачения следователем или оперативным сотрудником, получившим показания от заподозренного.

В этом случае потерпевший устраивает также акт мести или вызова виновному лицу, используя свой процессуальный статус и одновременно злоупотребляя своими правами потерпевшего, что, в конечном счете, прослеживается в поведении потерпевшего-лгуна именно в эмоциях — восторге, страхе, превосходстве, презрении, чувстве дозволенности и вины одновременно.

Можно заключить, что положительные эмоции, которые способствуют изобличению лжи, и степень их интенсивности, возрастают в тех случаях, когда субъект, на которого направлена ложь, имеет определенный авторитет (социальный, профессиональный и пр.) и имеются свидетели лжи в качестве своеобразных зрителей, которым ложь демонстрируется.

Как указывалось ранее, ложь имеет определенный комплекс признаков, которые проявляются в словах, мимике, пластике телодвижений, голосе и имеют свои характерные особенности.

Анализ практической деятельности по даче ложных показаний со стороны допрашиваемых лиц (потерпевших, подозреваемых и свидетелей) позволяет утверждать, что в процессе оперативно-следственных действий слова не всегда имеют доминирующее значение при изобличении лжи.

В большей степени изобличению лжи способствуют неконтролируемые высказывания или проговорки, т.е. не контролируемые личностью высказывания относительно произошедшего, хотя подбор слов, способ выразить мысль и обдумать слова перед высказыванием также могут быть взяты во внимание и проверены иными методами, но с учетом контекста сказанного.

Известный тест Дэвида Ликкена «Знания виновного» состоит в том, что подозреваемому лицу задают вопросы о конкретном преступлении и его деталях. Восстанавливают картину произошедшего, известную только следователю и лицу, который его действительно совершил. Например, серийный убийца, совершая преступление характерным способом и средствами, всегда отсекал безымянный палец правой руки, о чем сообщалось в средствах массовой информации. Но на самом деле он отсекал указательный палец левой руки, что держалось в тайне. Это позволило правоохранительным органам отсеять определенные категории лиц, сообщающих за вознаграждение о том, что они знают, кто совершил преступление, или исключить лиц с психическими отклонениями, в силу этого выдающих себя за преступника (D.Likken A Tremor in the Blood. New York: McGraw Hill, 1981).

З.Фрейд определял неконтролируемые высказывания как языковую оговорку, и «оговорка становится своеобразным орудием, которым выражаешь то, чего не хотелось сказать, которым выдаешь самого себя» (З.Фрейд. Психопатологии обыденной жизни. Под ред.М.Г.Ярошевского. М., 1998).

Четкость в изложении речевой и письменной информации также может указывать на лгущее лицо, в особенности по истечении времени, даже незначительного временного промежутка. В этом смысле достаточно уместно отметить, что невозможно рассказать правдивую историю в тождественном изложении многократно.

Психолого-криминалистическая технология изобличения лжи. Технология обнаружения лжи в процессе расследования представляет собой определенную систему получения, анализа и оценки значимой информации о преступлении, способной с наибольшей точностью интерпретировать поведение личности с целью раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.

Необходимо подчеркнуть, что поведение человека в процессе расследования преступления, как основной источник информации о самой личности, создает определенную психологическую установку-впечатление о нем у других людей. Это способствует выработке различных прогнозов, версий и суждений об этом человеке. При этом первоначально сложившаяся установка-впечатление формируется человеком неосознанно, т.е., без постановки цели анализировать и оценивать поведение другого человека.

Например, потерпевшие, в силу определенных личностных качеств, обаятельности, общительности, ума, могут вызвать необоснованную симпатию у лиц, осуществляющих оперативно-следственные действия, что, в конечном счете, повлияет на ход расследования и его конечные результаты, хотя потерпевший может просто намеренно использовать свои качества для достижения собственных целей посредством обмана.

Указанное определяет: если намеренно анализировать поведение какой-либо личности, используя при этом профессиональные психологические познания, то возрастает вероятность правильного суждения, анализа, оценки поведенческих актов и выявления признаков лжи.

Специалистов, чья деятельность направлена на изобличение лжи, в специальной научной литературе определяют как профайлеры (от англ. profile — профиль), или верификаторы, т.е. эксперты по выявлению лжи. Такой специалист может оценить и спрогнозировать поведение человека, анализируя его действия, мимику, жесты и то, как он говорит, т.е. это специалист по бесконтактной детекции лжи (в отличие от контактной, с использованием полиграфа).

Ранее в западной криминальной психологии термином «профайлинг» обозначали составление психологического профиля преступника по следам на месте преступления, или профилирование личности.

В первую очередь такой психодиагностический метод применяется при поиске серийных убийц, когда требуется сочетание знаний криминалистики, психиатрии и психологии. Впоследствии профайлингом стали называть выявление потенциально опасных личностей. Умение замечать мельчайшие детали в поведении требует знаний и опыта. Нужно знать, на что именно следует обратить внимание, а на что нет смысла отвлекаться. Иногда, чтобы убедиться в своих выводах, профайлер записывает беседу на видео и потом просматривает запись. Фиксируется всё, в том числе детали, которые могли ускользнуть при личном контакте.

Главная задача профайлера состоит в том, чтобы установить и распознать ложь, а также выявить правду.

По нашему мнению, изобличение лжи, интерпретацию комплекса ее признаков, разграничение лжи и правды необходимо осуществлять по определенной системе подбора психологических средств, методов и личностных качеств специалиста — психолога-криминалиста, в соответствии с психолого-криминалистической технологией.

Необходимо отметить, что определение «психолого-криминалистическая технология изобличения лжи» является наиболее точным, так как характеризует поэтапные действия специалиста, которые сводятся к нескольким группам разнонаправленных вопросов:

• группа общих вопросов для самого субъекта, направленных на составление личностной характеристики субъекта, в отношении которого необходимо установить ложность или правдивость его показаний (анкетные данные, возраст, род деятельности, семейное положение, адрес проживания);

• группа специальных вопросов, направленных на знание обстоятельств преступления (например, по типу теста Д.Ликкена);

• группа уточняющих вопросов, направленных на знание обстоятельств дела. Данная группа вопросов несет проверяющую функцию полученной информации.

Последние две группы вопросов позволяют анализировать и оценивать полученную информацию как ложную или правдивую, а также исключить субъективность в интерпретации, т.е. поверить в ложь или не поверить правде, а также, в отличие от технических средств детекции лжи, сопоставлять не только эмоциональные реакции на поставленные вопросы, но и непосредственно наблюдать за целым комплексом психофизиологических проявлений и их интенсивностью — мимикой, речью и языком, пластикой телодвижений.

Практическая и теоретическая ценность общих вопросов для самого субъекта характеризуется тем, что специалист получает информацию, автобиографические данные непосредственно от самого субъекта, где четко прослеживается его восприятие самого себя, личностного отношения к окружающему миру в целом, к происходящим событиям, а также с совершенному или готовящемуся преступному деянию.

Группы специальных и уточняющих вопросов представляют собой особые группы для специалистов, занимающихся интерпретацией комплекса признаков лжи и ее изобличением.

Необходимо отметить, что ложь не имеет какого-либо одного определенного признака, но всегда проявляется совокупностью отдельных черт и качеств, образующих комплекс признаков, указывающих на ложь и меру лживости показаний, на чем и строится технология изобличения лжи в процессе расследования преступлений.

Существуют различные методики и технологии невербального изобличения лжи, из которых фундаментальной является научно обоснованная и апробированная методика, предложенная П.Экманом в конце 80-х годов прошлого века. В основе его техники изобличения лжи находится специальный опросный лист, предназначенный для профайлера-верификатора, содержащий 38 основных вопросов, которые классифицируют по двум основным факторам — затрудняющим или облегчающим выявление лжи как явления.

Кроме того, две основные группы вопросов профайлера-верификатора направлены на общее явление лжи и на субъекта, т.е. лжеца.

Интервью является одним из самых старых и широко распространенных методов для получения информации о личности (Alken, 1984). В нем психолог получает информацию, задавая определенные вопросы подозреваемому и выслушивая его ответы.

Поведенческое интервью структурированно, его основная цель заключается в создании «вины-невиновности» или в анализе информации и диагностике поведения. Наблюдение «правдаложь» ведется по трем основным каналам — вербальному, паралингвистическому и невербальному.

С этой точки зрения необходимо провести четкое разделение между ведением поведенческого интервью при снятии показаний и при допросе в досудебном производстве.

Основная цель поведенческого интервью

Снятие показания — это свободный и необвинительный разговор, чтобы собрать информацию о совершенном деянии, пока допрос является взаимодействием с подозреваемым лицом и проводится в контролируемой среде. Его цель — убедить подозреваемого рассказать правду.

Снятие показания — это не обвинение, даже когда у следователя есть основание полагать, что подозреваемый имеет отношение к преступлению или что он лжет. Не обвиняя, следователь может установить более глубокую связь с подозреваемым и тем самым способствовать улучшению качества допроса, который может быть после снятия объяснения. Виноватый человек, скорее всего, добровольно предоставит полезную информацию по своим доступу, возможностям, способностям и мотивам, если задаются вопросы, не обвиняя его.

Поведенческие реакции на вопросы при снятии объяснений у подозреваемого могут быть интерпретированы более надежно, когда вопросы задаются как бы в разговоре. Следователь должен оставаться нейтральным и объективным в течение снятия объяснения.

Цель снятия объяснения заключается в сборе информации — следователь должен набирать оперативную и поведенческую информацию. Примеры оперативной информации включают в себя сведения об отношениях между подозреваемым и жертвой, об алиби подозреваемого и о его доступе к месту преступления. Следователь должен тщательно следить за поведенческими реакциями подозреваемого на заданные вопросы. Осанка, зрительный контакт, мимика, выбор слов и ответы могут выявить признаки искренности или мошенничества. В конечном счете, следователь должен оценить достоверность слов подозреваемого, когда он отвечает на вопросы в течение снятия объяснения, оценивая поведенческие реакции подозреваемого наряду с независимой оценкой фактической информации.

Снятие объяснения можно провести в начале расследования. Так как его целью является сбор информации, оно может быть проведено до того, как доказательства проанализированы или известна фактическая информация по расследованию. По-видимому, в зависимости от того, насколько полной информацией располагает следователь об этом преступлении и подозреваемом, настолько более значимым будет последующее снятие объяснения. На практическом уровне, однако, следователь должен воспользоваться любой возможностью провести снятие показания, независимо от отсутствия конкретных доказательств или от того, что имеются в наличии только фрагментированные факты.

Снятие объяснения можно провести в различных средах. Идеальным же местом является комната, предназначенная именно для этой цели. Часто, однако, это делается там, где удобно, чтобы задать вопросы, — дома или в офисе человека, на заднем сидении полицейской машины или на улице.

Обсуждения проходят свободно и относительно неструктурированно. Хотя у следователя есть конкретные темы, которые он должен охватить в ходе снятия объяснения, ответы подозреваемого могут направить разговор в неожиданное русло. Следователь должен быть готов контролировать и вновь открывшиеся направления, потому что значимость полученной информации не всегда известна с самого начала расследования.

Верификатор, как специалист, привлеченный в качестве гражданского консультанта, должен делать заметки во время официального снятия объяснения (проводится в контролируемых условиях). Ведение записей преследует несколько важных целей. Эти заметки не только регистрируют ответы подозреваемого на вопросы в течение снятия объяснения, но при этом следователь лучше понимает поведение подозреваемого. Кроме того, ведение записей замедляет темп допроса. Гораздо проще лгать на вопросы, заданные очень быстро (в высоком темпе). Из-за паузы (молчания) между вопросами обманщик чувствует себя более беспокойно, т.е. когда ему дается время, чтобы подумать о своем обмане при ответе, вероятнее, он может показать поведенческие симптомы мошенничества. Более того, невинный подозреваемый может быть сбит с толку или нервничать, когда ему задают вопросы очень быстро.

Психологические особенности допроса

При допросе, как правило, обвиняют. Подозреваемый обманщик не даст признательных показаний против себя, если не знает, что следователь уверен в его виновности. Таким образом, при обвиняющем заявлении типа того, что «у меня нет абсолютно никаких сомнений, что именно ты начал стрелять», нужно продемонстрировать уровень уверенности в виновности подозреваемого. С другой стороны, если следователь просто скажет: «Я думаю, что ты имеешь какое-то отношение к началу стрельбы», подозреваемый сразу поймет неуверенность следователя, которая будет поддерживать его решимость отрицать свою связь с преступлением.

Допрос включает в себя метод «убеждения». Тот факт, что допрос проводится, означает, что следователь считает, что подозреваемый не говорит правду в течение снятия объяснения. Более того, если при допросе вопросы задаются не обвиняющим образом, подозреваемый вряд ли скажет предполагаемую правду. Таким образом, в попытке убедить подозреваемого сказать правду следователь должен будет использовать тактики, которые, скорее, представляют собой заявления, а не вопросы. Они будут доминировать в разговоре. Чтобы убедить человека говорить правду, он должен сначала быть готов послушать утверждения расследующего.

Цель допроса — отличить правду от лжи. Часто ошибочно считается, что цель допроса — это признание. К сожалению, существуют случаи, когда невиновных подозреваемых допрашивали. И только после того, как его обвиняли в совершении преступления, невиновность становилась очевидной. Если вина подозреваемого может быть определена на основе поведения или объяснения в ходе допроса, разговор должен рассматриваться как успешный, потому что узнали правду. Конечно, часто допрос приводит к признанию, которое также достигает своей цели, а именно устанавливается истина.

Допрос проводится в контролируемой среде. Из-за тактик убеждения, использованных в течение допроса, среда должна быть уединенной, без каких-либо отвлекающих факторов.

Допрос проводится только тогда, когда следователь достаточно уверен в вине подозреваемого. Следователь должен иметь некоторые основания полагать, что подозреваемый не говорит правду, прежде чем противостоять ему. В основе этого убеждения могут быть поведение подозреваемого в течение снятия объяснения, несоответствия в изложении его истории, вещественные или косвенные доказательства в сочетании с поведенческим наблюдением. Допрос нельзя использовать в качестве основного средства оценки искренности подозреваемого — в большинстве случаев это может быть достигнуто в течение снятия объяснения.

Следователь не должен делать заметки, пока подозреваемый не скажет правду и не подтвердит полностью свою позицию. Преждевременные заметки в течение допроса служат напоминанием подозреваемому о характере претензий и поэтому могут препятствовать дальнейшему признанию. Только после того, как подозреваемый признался полностью, и, может быть, после наблюдения признания другим следователем, следователь должен начать делать заметки, задокументировать детали исповеди.

При проведении поведенческого интервью по технике Джона Рида, как правило, целесообразно провести снятие объяснения подозреваемого, прежде чем его подвергли допросу. Это позволяет следователю собрать больше информации и определить, является ли подозреваемый виновным.

Характеристики снятия объяснений:

• не обвиняет;

• целью является сбор информации;

• можно провести в начале расследования;

• можно провести в различных средах;

• разговор проходит свободно и относительно неструктурированно;

• следователь должен вести заметки во время официального

(формального) принятия объяснения.

Характеристики допроса:

• является обвинительным;

• предполагает активное убеждение;

• его цель — узнать правду;

• проводится в контролируемой среде;

• проводится лишь тогда, когда следователь уверен в виновности подозреваемого;

• следователь не должен вести какие-либо заметки, пока подозреваемый не сказал правду и не утвердил полностью свою позицию.

Начало поведенческого интервью

До снятия объяснения или проведения допроса следователь должен собрать необходимую информацию, на основе которой потом продолжится работа. Ее получают из разных источников: архивов и документов, бесед с потерпевшими и свидетелями, обзора результатов расследования. Вся эта информация называется обстоятельствами дела и используется следователем, чтобы прояснить ситуацию вокруг совершенного преступления до проведения поведенческого интервью. В основном анализируются факты преступления: момент совершения преступления, существуют ли умения и возможности, чтобы совершить преступление, вероятная причина (причины) для его осуществления. Здесь основная формула — это ответ на вопросы «что?» плюс «почему?» равно «кто?».

Прежде чем снять объяснение, желательно до какого-либо контакта с подозреваемым следователю попытаться подробно ознакомиться со всеми известными фактами и обстоятельствами преступления. Эта информация имеет важное значение не только для эффективного проведения снятия объяснения у вероятных подозреваемых, но и для демонстрации достоверности любого признания. В этой связи важно, чтобы следователь держал при себе ключевую информацию о преступлении и не предоставлял ее средствам массовой информации (СМИ) и подозреваемым. Подозреваемый, который может предоставить «зависимое подтверждение» своего признания, предлагает информацию, которой должен обладать только виновный.

Информация по делу должна быть получена из самых надежных имеющихся источников, так как неточности серьезно препятствуют эффективности поведенческого интервью, например, если следователя ввели в заблуждение из-за некоторых предварительных теорий другого коллеги или неверной информации, представленной в ходе расследования. Использование таких данных может поставить следователя в очень невыгодное положение. Подозреваемый — тот, кто виноват и осознает неточность информации следователя, будет более уверен в своей лжи, подозреваемый же, который не виноват, может почувствовать себя неуверенно из-за отсутствия уверенности в поведении следователя.

В таких случаях, как грабежи, нападения или вооруженное ограбление, где жертва жива, она должна быть первым человеком, которого надо допросить. Предоставленная ею информация очень важна для расследования. В тех случаях, когда история жертвы не поддерживается вещественными доказательствами, травмой или когда отсутствуют свидетели, чтобы подтвердить событие, утверждения жертвы являются единственной основой для вопросов к потенциальным подозреваемым.

В некоторых случаях жертва не раскрывает всей правды, а в других — может, по разным причинам, полностью придумать преступление. Мы видели много расследований, в которых сотни часов времени следователей тратятся впустую, потому что жертва никогда не была официально допрошена, и предполагаемое ограбление, изнасилование, преследование или притеснение были полностью сфабрикованы. В других случаях, хотя на жертву действительно напали или ограбили, сначала она лгала о своих действиях, чтобы свести к минимуму любую халатность со своей стороны, что, возможно, способствовало ограблению, или в случае нападения могут быть преувеличены действия злоумышленника. Этот тип неточной информации может значительно снизить эффективность последующего принятия объяснения.

Как только мы получим информацию у следователя, мы должны рассмотреть возможность того, что он, будучи убежденным в виновности подозреваемого, так хотел получить признание, что мог довести до конфронтации с подозреваемым и преждевременно обвинить его или приступить к вербальной агрессии. Эти действия, конечно, серьезно мешают последующему снятию объяснения компетентным следователем, особенно в ситуации, в которой импульсивный дознаватель угрожал подозреваемому физическим насилием. Обученный следователь должен распознать немедленное негодование и гнев подозреваемого и посвятить ему необходимое время, чтобы затронуть его эмоциональное состояние, даже упрекая предыдущего следователя о его отношении к подозреваемым.

Когда косвенные доказательства или физические улики указывают на конкретного человека, как правило, он и есть совершитель преступления. Иногда бывает трудно некоторым следователям оценить, когда косвенные доказательства ведут к человеку, который, по мнению многих из них, вряд ли способен сделает такие преступления, как, например, священник, который косвенно вовлечен в убийство на сексуальной почве. В силу высокого положения он может быть допрошен только случайно или вообще не спросят его, но вопреки этому, доказанный факт — это то, что некоторые священники совершают такие преступления.

Дополнительная иллюстрация негативных последствий понимания того, что человек с определенным статусом или репутацией «никогда не смог бы сделать такого». В подходящих ситуациях необходимо побудить человека сказать обо всех подробностях этого дела, описать место преступления и отметить на эскизе любой соответствующий пункт. Если есть фотографии сцены, они, конечно, могут быть использованы вместе эскизом ручной работы, чтобы проследить последовательность событий. Обычно эскиз бывает дополнен заметками, что лучше для целей расследования, чем голые фотографии, хотя картина может быть очень грубой. Фотографии, которые не сопровождаются полным объяснением следователя, могут быть неадекватными или даже вводить в заблуждение, поскольку в большинстве случаев сами по себе они не могут в полной мере представить ситуации или события.

Нужно с подозрением относиться к любой анонимной информации о причастности конкретного лица к совершению преступления. Это особенно верно в тех случаях, когда репортер имеет личную проблему, например, если, его супруг или супруга отсутствует. Такой человек может отправить анонимное письмо в полицию, обвиняя его бывшего партнера в совершении какого-то преступления. Это может быть сделано по злобе или для того, чтобы он был вовлечен в ситуацию, которая нуждается в помощи автора письма или чтобы отложить запланированный выезд из города или страны — все, «чтобы вернуть его/ее обратно». Короче говоря, всегда лучше, чтобы следователь с подозрением относился к «направлению» или обвинению, основанному на анонимной информации. Есть, конечно, случаи, в которых утверждение оправданно, но часто это осуществляется именно с обратным мотивом. (Мужчина, конечно, может быть столь же мстительным по отношению к женщине, отказавшейся от него, но вентилируемые чувства, как правило, выражаются в самых очевидных и бесстыдных способах, таких как уничтожение имущества или физическое насилие.)

Попросите ребенка, ставшего жертвой сексуального преступления, связанного с незнакомцем, чтобы он описал то место, где это произошло. Например, если Вы говорите, что преступление было совершено в определенном доме (квартире), ребенка надо попросить описать комнату — шторы, цвет стен, ковер, кровати и другую мебель. Если описание является точным, то этот факт будет подтверждением того, что ребенок действительно был там. Часто в таких ситуациях растлитель будет отрицать, что ребенок когда-то был в квартире (или в его автомобиле). Когда описание деталей ребенком предоставляется подозреваемому, это имеет влияние на него во время допроса.

При снятии объяснения у предполагаемой жертвы или у докладывающего о преступлении с денежными средствами или имуществом, а не с физической атакой, следователь может установить, что на самом деле нет никакого преступления.

Обобщая сказанное о технике Рида, следователям можно дать определенные рекомендации:

Прежде чем принять объяснение, и желательно до какого-либо контакта с подозреваемым, следователь должен попытаться ознакомить его как можно подробнее со всеми известными фактами и обстоятельствами преступления.

В начале следствия определенная информация о преступлении должна быть защищена от СМИ и всех подозреваемых, чтобы предоставить подтверждение любых последующих признаний.

Следователь должен сначала опросить этих подозреваемых, которые в наименьшей степени могут быть виновными, и работать в том направлении, чтобы узнать кто, скорее всего, принимал участие в преступлении.

В случае с живой жертвой, например, грабежа или нападения, она должна быть первым человеком, который подлежит допросу.

Не полагайтесь только на осмотр врача о моменте смерти жертвы или времени, когда смертельное ранение было нанесено.

Помните, что когда косвенные доказательства, особенно физические ключи, указывают на конкретного человека, как правило, это тот, кто совершил преступление.

После получения информации от следователя надо рассмотреть возможность того, что его убежденность в виновности подозреваемого и желание получить признание приводят к преждевременному сталкиванию с подозреваемым, обвиняя его или того, кто совершил какую-то вербальную агрессию.

Помните, что следователь мог работать много часов или дней, расследуя случай и без всякой злонамеренности удерживать релевантную информацию или даже предоставить необоснованные данные.

Прежде чем снять объяснение, и желательно до какого-либо контакта с подозреваемым, следователь должен попытаться узнать все известные факты и обстоятельства преступления.

Нужно рассмотреть возможность соперничества между двумя или несколькими институциями, которые ведут расследование.

Слушая историю представления данных для этого случая, записывайте свои наблюдения по отношению к датам, времени и именам участников или свидетелей, и нужно заполнить недостающие подробности позже, не прерывая рассказа человека.

В соответствующих ситуациях поощряйте человека, рассказывающего о подробностях дела. Нужно зарисовать место и отмечать любые важные моменты.

При допросе лица по отношению к обстоятельствам дела, спросите, что, по его мнению, случилось, кто является главным подозреваемым и почему.

Необходимо с осторожностью относиться к достоверности информации, передаваемой осведомителями, которым платили.

Смотрите с подозрением на любые анонимные сообщения с участием конкретного лица в совершении уголовного преступления.

Попросите ребенка, ставшего жертвой сексуального преступления, связанного с незнакомцем, чтобы тот описал место, где это произошло.

В течение снятия объяснения у предполагаемой жертвы или другого лица, докладывающего о преступлении, связанном с денежными средствами или имуществом, а не с физической атакой, умелый следователь может подтвердить, что на самом деле не совершено никакого преступления.

---