Учебная литература по юридической психологии

Глава 4. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ И ТЕХНИКА КОНФЛИКТНОГО ОБЩЕНИЯ

4.2. Психотехника контригрового поведения в ситуациях конфликтного общения

4.2.3. Психотехника контригрового поведения

Игровые формы конфликтного общения достаточно распространены в практике работы с людьми. По имени автора концепции игрового поведения мы будем называть их «бёрновские игры». Психолог Эрик Бёрн в книге «Игры, в которые играют люди» приводит типичные примеры ролевого поведения как варианты замещения открытых, искренних взаимоотношений их игровой имитацией. Знание и учет в конфликтном общении психологических закономерностей «бёрновских игр» помогает в разработке способов их пресечения, а также в выборе способов контригры [1].

В бёрновской игре каждый участник взаимодействия является носителем трех личностных позиций: 1. «Родитель». 2. «Взрослый». 3. «Дитя». Сразу же уточним, что это термины анализа игр, и смысл их иной, нежели обыденное понимание этих слов.

1. Позиция «родитель» (Р) проявляется в потребностях и установках доминирования, покровительства, защиты слабого, уверенности в своей правоте, в авторитетности высказываний. Однако в ней выражены отрицательные свойства этой роли: ригидность (неспособность к гибкости поведения), догматизм, чувство превосходства, безапелляционность суждений, тенденция к «карающему» поведению. Таким образом, это двойственная позиция.

2. Позиция «взрослый» (В) выражается в реалистичности видения мира, в трезвом и рациональном самоконтроле поведения, в признании за другим права быть самим собой. Человек в этой позиции ориентирован на объективность оценки ситуации общения, для него характерна пластичность (гибкость) поведения в целом и установка на действие, рациональное решение ситуации. Эта роль не связана с возрастом человека. Отрицательными свойствами данной позиции являются скептицизм в оценках явлений жизни, недостаточная эмоциональность, излишняя подконтрольность творческого воображения, склонность к шаблонному мышлению.

3. Позиция «дитя» (Д) выражает детское эмоционально-непосредственное отношение к миру. Качества, присущие ребенку, – доверчивость, раскованность поведения, творческая фантазия. И одновременно капризность, несдержанность, обидчивость, неуверенность, беспомощность, детский негативизм, легкомыслие.

У каждого человека в социальном поведении проявляются все три позиции личности, ситуативно же может преобладать одна из них. В случае сложившихся отношений (типа начальник – подчиненный) может быть и постоянный акцент какой-либо роли. В конкретном общении одна из позиций всегда преобладает, другие при этом оттесняются, но лишь до определенного момента. Отношение к собеседнику изменяет статус и роль личности. В анализе игровых форм общения приходится учитывать различное сочетание позиций участников контакта, как действительных, так и скрытых. Так, например, при отношении оперуполномоченного к директору «взрослый  взрослый» партнер при внешней позиции «родитель  родитель» может относиться к нему как «родитель  дитя» (скрытая позиция) (см. схему ниже).

Каждое общение доопределяет позицию собеседника его личным отношением к сотруднику милиции. Процесс этот взаимный. Межличностные статусы и роли выявляются в конкретных ситуациях и не сводятся к формальным предписаниям.

Ролевое общение представляет собой как бы прикрытие личности участников контакта взаимно обусловленными позициями. Уточним, что позиция в играх также реализует статус ( как кто, в качестве кого, человек действует) и роль (что он делает).

 

 

Принятие позиций происходит в трансакциях. Это взаимное изменение (соизменение) личностей участников контакта по отношению друг к другу.

Трансакции могут быть положительными в случае действительного взаимного изменения партнеров. Они могут быть отрицательными – когда один из партнеров желает изменить поведение другого, сам оставаясь неизменным. В жизни мы нередко наблюдаем такое поведение. Есть постоянные советчики, указчики – люди, считающие, что их долг помочь, предостеречь, одернуть; это – «родители» по натуре. Столь же распространен тип людей, постоянно общающихся в позиции «дитя». Во всех этих случаях гибкость социального поведения, контактность в общении затруднена.

4.2.4. Анализ ситуаций контригрового поведени

Рассмотрим возможности контригрового поведения в конфликтном общении сотрудников правоохранительных органов. Для анализа взаимоотношений в игровом поведении используем ряд терминов.

«Поглаживания» и «уколы»: «Вы сегодня прекрасно выглядите» или «Вы опять не выполнили порученное задание!».

«Выгода (польза)». Возможны четыре типа отношения инициатора игры к ситуации контакта:

а) для меня хорошо – для тебя хорошо;

б) для меня хорошо – для тебя плохо;

в) для меня плохо – для тебя хорошо;

г) для меня плохо – для тебя плохо [2].

«Игра» – конкретная комбинация, направленная на достижение целей путем подмены действительного открытого общения отношениями игровых ролей. Используя сравнение с хоккеем, можно сказать, что «игра» в данном случае есть воздействие не на шайбу, а на того, кто ее ведет.

«Манипуляции» и «манипуляторы». Манипуляция – это вовлечение в игру партнера по контакту, провоцирование ролевого поведения, выгодного инициатору.

Манипуляции типа «провокация» препятствуют доверительному общению. Они соответствуют как осознаваемым целям, так и неосознаваемым побуждениям инициатора, направлены не только на унижение собеседника, но и на компенсацию недостаточного самоуважения. Личный интерес инициатора заключается в сохранении необходимого положения в контакте. Он стремится спровоцировать оперативного работника на эмоциональную реакцию, чтобы обвинить его в грубости. Возможно поведение с целью не дать уличить себя во лжи, скрыть свое истинное отношение к делу и т. п. Но в самом общем случае инициатор вовлекает партнера в такую игру, которая затрудняет действительную оценку ситуации и оправдывает агрессивные действия. На практике оперуполномоченному приходится действовать в более сложных ситуациях провокаций со стороны лиц, причастных к преступлениям. Рассмотрим типичные ситуации ролевых игр и варианты контригрового поведения оперативного работника. Будем обозначать явную трансакцию двумя направленными векторами; скрытую трансакцию, когда говорится одно, а дается понять другое, – пунктирными линиями.

Игра первая «Ходят тут всякие мальчики...». Сотруднику службы БЭП лейтенанту Туманову предстоит беседа с главным бухгалтером ломбарда Ягодиной. Это опытный, осторожный расхититель, профессионально подготовлена (бывший ревизор), беспринципна, к тому же старше оперуполномоченного на 13 лет.

Ситуация А. Начало конфликта: Туманов, энергичный, порывистый, вошел в кабинет Ягодиной. Улыбаясь, но без развязности придвинул свободный стул и сел. «Прошу извинить за вторжение и за то, что отвлеку Вас немного от дела».

Показал удостоверение и небрежно (как будто задание его не увлекает и он хочет побыстрее от него избавиться) пояснил, что ему поручено проверить жалобу на якобы неправильные расчеты одной из сотрудниц ломбарда.

– С вашего разрешения я посмотрю кое-какие документы, – улыбаясь, как бы говоря: «Я, конечно, понимаю, что серьезного ничего нет, но что поделаешь, жалоба!»

Ягодина (с улыбкой): «Ну конечно, пожалуйста». Здесь трансакции:

 

 

В подтексте Ягодиной может быть: «Принесло на мою голову. Одно хорошо, что зелен ты со мной тягаться». Симпатичный, разговорчивый лейтенант показался ей доверчивым и не очень склонным обременять себя утомительной, кропотливой работой. Цели игры сотрудника БЭП она не разгадала и избрала линию поведения в позиции «родитель – дитя».

Ситуация Б. Манипулятивное поведение Ягодиной:

1. «Я сейчас же распоряжусь, чтобы вам предоставили все необходимое». Подтексты: а) «Я здесь хозяин»; б) «Скрывать мне нечего».

 

2. «Буду рада, если вы поможете укрепить здесь у нас порядок. Обращайтесь в любую минуту, я буду всячески содействовать». Подтекст: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы в дело не лезло».

 

 

Ситуация В. Манипулятивное поведение Ягодиной – провоцирование конфликта. Туманов вскрыл некоторые факты злоупотреблений, и поведение Ягодиной резко изменилось. Она перестала улыбаться, смотрела исподлобья, разговаривала сквозь зубы. А лейтенант работал по-прежнему увлеченно, настойчиво и якобы не замечая ее неприязни. Поведение Ягодиной показывало Туманову, что еще не все факты хищений вскрыты. Она стала грубить, отказываться отвечать на вопросы. Но и после этого Туманов разговаривал с ней корректно, не позволяя себе проявления эмоций.

Рефлексивный анализ ролевого взаимодействия в целом показывает, что оперуполномоченный правильно избрал линию поведения как в начале контакта, так и впоследствии с учетом манипулятивного поведения Ягодиной. Приняв позицию «дитя», он получил необходимую свободу действий, сумел не насторожить «противника». Отношения «родитель  дитя» Туманов перевел в отношения «взрослый  взрослый» не сразу, а лишь использовав преимущества, полученные на первом этапе.

Игра вторая «Угроза». Оперативный работник криминальной милиции изучает поступивший от общественности сигнал о незаконной реализации мебельных гарнитуров с базы мебельного комбината.

Ситуация А. Обратившись к директору базы, лейтенант наткнулся на явное нежелание помочь в существе дела:

1. «Ну и времена! Неужели милиции больше нечем заниматься, как разбирать жалобы? К сожалению, ничем не могу помочь. Извините, молодой человек, у меня больше нет времени».

 

 

В данной ситуации реализована трансакция типа «Ходят тут всякие!» .

Ситуация Б. Сотрудник беседует с главным бухгалтером базы Симановской, причастной к хищениям.

1. Вовлечение в игру «Угроза».

Симановская: «Я уже 25 лет здесь работаю, всяких проверяющих повидала, но такого настырного вижу впервые!»

Оперуполномоченный: «Так я же для пользы дела...»

 

В данном случае сотрудник совершил ошибку: вошел в игру в позиции «дитя» и пытается объясниться.

2. Далее следует атака: «Что вы себе позволяете! Вам же ревизоры сказали, что у нас все в порядке, но вы держите коллектив в напряжении».

«Но я обязан...»

«Я должна вам сказать, что это недостойно офицера милиции!»

Оперуполномоченный не должен был пытаться объясниться, находясь в позиции «дитя». Если в предыдущем примере принятие игры было оправдано ситуацией, то здесь не учтена социально-психологическая закономерность ролевого поведения.

В позиции «дитя  родитель» любое объяснение является признанием своего неправильного поведения. И Симановской выгодно оставить сотрудника в этой позиции (см. указанные выше отличительные признаки роли «дитя»).

 

3. Оперативный работник: «Зря вы горячитесь... У вас свои служебные обязанности, у меня – свои...»

«Значит, дергать людей – ваша служебная обязанность? – в голосе Симановской звучит угроза. – А вот я поставлю в известность ваших руководителей о беспардонном поведении их сотрудника, посмотрим, что вы тогда скажите!»

Сотрудник, безуспешно попытавшись перехватить инициативу, пропускает без ответа этот выпад Симановской, что для нее стало сигналом о принятии Ивановым линии поведения «пристройка снизу».

 

 

Следует психологическое воздействие на социальную роль сотрудника милиции (попытка вызвать внутриролевой конфликт). Одновременно проводится манипуляция «Угроза» – воздействие на межличностную роль «дитя». Цель ее – запугать, а если не удается запугать, то спровоцировать скандал и устроить новую игру (например: «Я слабая женщина, а он на меня кричит»).

4. «Вы шутите?»

«Нет, я не шучу! – Симановская потянулась к телефону, подняла трубку, снова положила на место. – Ладно, не буду портить вам карьеру. Идите с богом».

«Слушаюсь», – с деланным испугом поклонился сотрудник и вышел из кабинета.

 

 

В этой ситуации оперуполномоченный осознал игру собеседницы и даже подыграл ей. Однако основная цель Симановской достигнута: она ушла от трудного разговора, и теперь есть время попытаться скрыть следы преступления.

Ситуация В. Иванов, проанализировав разговор, смог извлечь для себя пользу. Ничем не обоснованная угроза пожаловаться руководству райотдела послужила для него сигналом, что за провокацией главного бухгалтера что-то кроется и, возможно, она сама замешана в хищениях.

Преступление было раскрыто. Однако из последовавшего развития событий было видно, что угрозу пожаловаться оперуполномоченный воспринимал как вполне реальную.

Игра третья «Доверительность». В предыдущем примере игра против оперуполномоченного – провокация позиционного конфликта – была направлена на увеличение психологической дистанции между партнерами по общению. Игры на доверительность предпринимаются с целью сокращения психологической дистанции с тем, чтобы избрать тот или иной вариант манипуляции «сделка».

Попытка дачи взятки, подкупа оперуполномоченного часто начинается с имитации доверительности. В игре «Доверительность» можно выделить ряд этапов процесса пристройки к партнеру по общению:

1. Ориентировка в ситуации взаимодействия.

2. Ориентировка в партнере (личностные и индивидуальные особенности, настроение, позиции).

3. Целеобразование. Пристройка к партнеру может быть сверху, по типу Р  Д («У вас такая тяжелая, неблагодарная работа»); либо снизу, по типу Д  Р («Подскажите, что мне делать...» или «Я слабая женщина»); возможна одноуровневая пристройка по типам Р  Р, Д  Д («Но мы-то с вами знаем, что такое жизнь», «Все мы люди», «Живем один раз» и т. д.).

4. Контроль и коррекция игры «Доверительность» по реакции партнера.

5. Попытка «сделки» в одном из вариантов пристройки к партнеру. Игровое поведение обеспечивает манипулятору возможность в любой момент заявить, что он честный человек, и он будет жаловаться, и т. д.

Проанализируем беседу следователя Сосова с директором рыбообрабатывающего завода Воловщиковой – лидером группы расхитителей.

Ситуация А. Следователь Сосов в контакте с оперуполномоченным проводит проверку документации предприятия. Осознав, что рано или поздно группа проверяющих обнаружит хищения, директор завода переходит в позиционное наступление. Цель – выяснение позиции следователя:

– Люди нервничают, вы отвлекаете их от дела! Давайте ваш акт о недостаче кнопок и авторучек и еще чего вы обнаружили. Я подпишусь в нем не глядя. Пусть у меня вычтут из зарплаты сколько нужно.

– А я еще не все кнопки пересчитал, – в тон ей улыбнулся Сосов. – Если вы мне поможете, у меня быстрее дело пойдет.

 

 

В этой ситуации Воловщикова производит ориентировку в собеседнике. Цель ее манипуляции Р  В двойная: оправдать предложение подписать акт о недостаче («Люди нервничают») и выяснить позицию следователя. Однако в фразе «Я подпишусь в акте не глядя» («Пристройка сверху» В  Д). скрыта трансакция «Мы люди не бедные» (Д  Д).

Сосов принял позицию «дитя», тем самым реализовал пристройку к партнеру снизу (Д  В). Однако фразой «Если вы мне поможете дело пойдет быстрее» (В  В) он проводит контригру «Все равно найдем» (Д  Д). И Воловщикова оценила именно последнее:

– У нас все чисто, время зря тратите! – сорвалась Воловщикова (Д  Д). Произошло непроизвольное отступление от задуманного сценария, что подтверждает правильность контригры Сосова.

Ситуация Б. Мгновенная вспышка показалась Воловщиковой неуместной, и она, смягчив тон, вздохнула:

- Не стану скрывать, на угощения проверяющих приходится тратиться. И подарки преподносить приходилось. И вы меня поймите, никуда не денешься от этого, если спуститься с небес на грешную землю (Р  Р, В  Д). Смысл этого позиционного наступления выражен в последней фразе. Цель – оправдать последующее предложение сделки. Скрытая трансакция (В  Д): «Будешь себя хорошо вести, и ты получишь подарок» готовит открытое (но в игре!) предложение сделки.

Следователь в этой ситуации выжидает, ничем не проявляя своего отношения к манипуляциям Воловщиковой.

Ситуация В. – Ну что, будем заканчивать беседу? – спросила Воловщикова. Встала и провожая следователя к порогу, с улыбкой сказала: – Давайте благополучно завершайте ваше следствие, а мы вас угостим на славу или вручим презент, если примете, конечно.

Двойная манипуляция «сделка» произошла на двух уровнях:

Открытая трансакция: (В  В) означает: «Я понимаю, у вас работа такая. Но хорошая работа заслуживает поощрения». Скрытая трансакция (В  Д) означает провокацию, вызов: «Мне ничего не стоит вознаградить вас. Но ведь вы, наверное, побоитесь? И напрасно...» .

Оправдание сделки подготовлено. Сказано о том, что проверяющих здесь принято угощать. При этом дано понять, что следователь заслужил вознаграждение. Но не за укрытие следов преступления. («Какое хищение? Все так делают»).

Следователь верно оценил ситуацию общения. Игра в доверительность Воловщиковой убедила его в том, что за актами о закупке канцелярских принадлежностей скрываются факты хищений.

Рассмотренные примеры игр, конечно, не исчерпывают возможные варианты позиционного противоборства в деятельности сотрудников правоохранительных органов.

В заключение отметим необходимость углубленного психологического изучения игровых форм оперативного общения. В частности, надо знать некоторые условия применения игротехнических приемов:

Чтобы уметь играть свою игру, нужно научиться распознавать чужие игры.

Сотруднику правоохранительных органов необходимо знание морально недопустимых игр преступников, но это не означает, что ими можно пользоваться самому. Нормы законности, профессиональной этики ограничивают «банк» контригровых приемов.

Входить в игру нужно тогда, когда другие способы достижения цели оказались неэффективными.

Войти в игру трудно, но еще труднее бывает выйти из игрового отношения без ущерба для решаемой в общении служебной задачи.

Цели контригрового поведения:

• обеспечить достижение целей оперативно-служебной деятельности;
• нейтрализовать противодействие заинтересованного лица, используя его «оружие».

Контригра нужна, в ситуациях:

• продолжающегося взаимодействия, невзирая на ролевое поведение партнера;
• острого дефицита информации о лицах, представляющих оперативный интерес;
• необходимости сокрытия подлинных целей оперативных действий.

 

Рекомендуемая литература

 

Техника психологической борьбы  и разрешения конфликтных ситуаций

Бородкин Ф.М., Коряк Н.М. Внимание: конфликт! Новосибирск. 1989.

Зигерт В., Ланг Л. Руководить без конфликтов. М., 1990.

Котарбинский Т. Трактат о хорошей работе. М., 1975.

Олейник А. Н. Основы конфликтологии. М., 1993.

Скотт Д. Г. Способы разрешения конфликтов. Вып.2. Киев, 1991.

Филонов Л. Б. Психологические способы выявления скрываемых обстоятельств. М., 1979.

Он же. Стратегии конфликтного взаимодействия и проявления личности // Психологические проблемы социальной регуляции поведения. М., 1979.

Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. Минск, 1992.

 

Техника ролевого и контригрового поведения

Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. М., 1988.

Гиппиус С. Гимнастика чувств. Тренинг творческой психотехники. М., 1967.

Джеймс М., Джонгвард Д. Рожденные выигрывать. М., 1993.

Ершов П.М. Режиссура как практическая психология. М., 1972.

Корнелиус К., Фэйр Ш. Выиграть может каждый. Как разрешать конфликты. М., 1992.

Носков В. А. Психологическая подготовка к общению // Налоговая полиция. М., 1994.

Харрис Т. Я хороший, ты хороший. М., 1992.

Чехов М. Об искусстве актера. Литературное наследие. М., 1986. Т. 2.

Шмидт Р. Искусство общения (Практикум делового человека). М., 1992.

---

1 Бёрн Э. Игры, в которые играют люди. М., 1988; Харрис Т. А. Я хороший, ты хороший. М., 1993; Шостром Э. Человек-манипулятор. Минск, 1992.

2 Харрис Т. Я хороший, ты хороший. М., 1993.

---