ГЛАВА 3. СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА В ОТДЕЛЬНЫХ ВИДАХ ЮРИСДИКЦИОННОГО ПРОЦЕССА

1. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе

Наиболее часто судебно-психологическая экспертиза применяется в уголовном процессе. Как отмечалось, уголовно-процессуальный закон в отдельных случаях указывает на необходимость проведения психологической экспертизы. Основаниями для ее назначения служат, при вменяемости обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, следующие обстоятельства:

— отставание уровня психического развития от возрастной нормы;

— перенесенные или наличные психические заболевания и состояния;

—перенесенные или наличные соматические заболевания, особенно инфекционные, хронические или неизлечимые;

— наличие в чертах личности особенностей, свидетельствующих об особой неуравновешенности, эмоциональности или агрессивности, странностях в таких психических процессах, как восприятие, воображение, внимание, запоминание или воспроизведение, мышление;

— асоциальное поведение потерпевшего, провоцирующее на совершение преступления; наличие отдельных признаков, предполагающих возможность сильного душевного волнения правонарушителя;

— непонимание или ненадлежащая оценка социальной и нравственной сущности и значимости своих действий;

— сомнения в правдивости, исходя из личности свидетеля и потерпевшего и характера ситуации, данных показаний;

— несоответствие установленных мотивов преступления характеру содеянного;

— сомнение в подлинном авторстве письменного текста;

—сомнение в мотивах самоубийства, инсценировки самоубийства.

Указанные обстоятельства являются объективными, т. е. существующими реально и вне зависимости от субъекта правоохранительной деятельности. Однако они должны быть восприняты этим субъектом (следователем, прокурором, судьей и др.), проанализированы и оценены именно как основания для назначения экспертизы. Здесь сказывается уровень теоретических знаний, личный, профессиональный и жизненный опыт субъекта правоохранительной деятельности, позволяющие определить адекватность действий личности характеру ситуации.

Приведенные выше основания, будучи восприняты, проанализированы и т. д. субъектом правоохранительной деятельности, становятся частью его субъективной психологической позиции, стимулируют дальнейшую деятельность по установлению обстоятельств правонарушения и особенностей правонарушителя. На этом этапе они уже становятся поводами к дальнейшим действиям, в частности к назначению психологической экспертизы. Можно выделить следующие поводы:

— необычность и причудливость мотивации поведения обвиняемого, свидетеля, потерпевшего [219];

— резкое отличие поведения этих лиц от традиционного поведения представителей этой возрастной и половой группы [40];

— несоответствие характера поведения целям и мотивам преступления, ситуации;

— «духовная глухота» правонарушителя, свидетеля или потерпевшего [144];

— явно неблагоприятные условия ближайшей окружающей среды, в которой длительное время находился правонарушитель (особенно несовершеннолетний) [277];

— резко выраженные характерологические особенности объекта (чрезмерная вялость или активность, замкнутость или эйфория, застенчивость или бесстыдство и др.);

— необычность поведения субъекта в момент совершения преступления, странности во внешнем облике, мимике, жестикуляции, пантомимике, телодвижениях;

— данные, свидетельствующие об аккумуляции эмоциональных возбуждений или переживаний, и др.

При наличии указанных обстоятельств в соответствии с порядком, установленным ст. 196 УПК УССР (ст. 189 УПК РСФСР), следователь, а в соответствии со ст. 310 УПК УССР (ст. 288 УПК РСФСР) — суд, руководствуясь ст. 75, 76 УПК УССР (ст. 78, 79, УПК РСФСР) в отношении совершеннолетнего и ст. 443 УПК УССР (ст. 392 УПК РСФСР) в отношении несовершеннолетнего, назначают судебно-психологическую экспертизу.

Следователь или суд, назначившие судебно-психологическую экспертизу, ставят цель получить максимально исчерпывающие сведения по интересующим их вопросам. В этой связи возникает проблема пределов и возможностей судебно-психологической экспертизы в уголовном процессе. Исходя из возможностей психологической науки и существующей в уголовном процессе практической потребности в специальном психологическом знании, судебно-психологическая экспертиза в этом виде производства может устанавливать:

— способность обвиняемого, свидетеля, потерпевшего правильно воспринимать имеющие для дела значение обстоятельства и давать о них правильные показания с учетом его индивидуально-психологических и возрастных особенностей, состояния умственного развития;

— наличие или отсутствие у субъекта в момент совершения противоправных действий состояния физиологического аффекта или других эмоциональных состояний, способных существенно влиять на сознание и деятельность человека;

— Способность потерпевших от половых преступлений правильно воспринимать характер и значение совершаемых с ними действий;

— способность несовершеннолетних обвиняемых, страдающих умственной отсталостью, не связанной с психическими заболеваниями, полностью осознавать и отдавать себе отчет в совершаемых ими действиях и возможность руководить ими;

— возможность возникновения различных психических явлений, препятствующих нормальному осуществлению профессиональных функций (в авиации, автомобильном и железнодорожном транспорте, в работе оператора АСУ на производстве и др.);

— наличие или отсутствие у лица в период предшествующий смерти, психического состояния, предрасполагающего к самоубийству [119, с. 16].

По нашему мнению, судебно-психологическая экспертиза может также устанавливать влияние перенесенных им наличных психических и соматических заболеваний и состояний на индивидуально-психологические особенности личности и проявление этих особенностей в совершенном преступлении или показаниях, данных по поводу совершенного преступления; авторство исследуемого письменного текста.

Кроме психологических особенностей личности, проявившихся в связи с совершенным преступлением, судебно-психологическая экспертиза может устанавливать психологическую сторону самого события преступления, прежде всего — психического отношения лица к совершаемому им преступлению, его мотивы и цели, потребности и уровень притязаний и их проявление в совершенном преступлении [82; 239].

Судебно-психологическая экспертиза не может устанавливать этические, философские, педагогические, медицинские и правовые особенности преступлений и личности преступников.

1. Определение способности обвиняемого, свидетеля, потерпевшего правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные показания.

В данном случае речь идет об определении субъективных особенностей восприятия, запоминания, сохранения и воспроизводства информации у обвиняемых, свидетелей и потерпевших. Обычно у следователя и суда не возникает потребности в экспертном установлении таких особенностей; противоречия между показаниями отдельных лиц и другими собранными по делу доказательствами устраняются, как правило, процессуальными или тактическими средствами. Когда это невозможно, прибегают к помощи экспертов.

Оценка следователем, судом или экспертом показаний обвиняемых, свидетелей и потерпевших предполагает учет особенностей процессов их формирования, в который входят получение, накопление и обработка информации; ее запечатление и переработка; воспроизведение, словесное оформление и передача.

Судебно-психологическая экспертиза может установить специфику каждого из названных этапов, влияние его на конечный результат — информацию, переданную следователю и суду. Так, способность правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства может сочетаться с неспособностью их сохранить, правильность запечатления информации — с неадекватным ее вербальным оформлением и т. п. В отдельных случаях экспертиза может установить принципиальную способность или неспособность обвиняемого, свидетеля или потерпевшего правильно воспринимать те или иные обстоятельства и давать о них показания [119, с. 37].

На объеме и полноте запоминаемой обвиняемым, свидетелем, потерпевшим информации сказывается понимание им происходящего, эмоциональная реакция, время восприятия события, состояние здоровья и др. [259]. В воспроизведении же информации сказываются не только моменты, значимые для запоминания, но и уровень культуры, образованности, социальная ориентированность, отношение к расследованию, обвиняемому, потерпевшему и др.

Особенно ярко это проявляется в показаниях несовершеннолетних и малолетних свидетелей и потерпевших в виде склонности к фантазированию, конформизма, невозможности словесно четко и полно воспроизвести наблюдаемое [40, 60; 104; 116;]. При оценке показаний этих лиц суду и следователю 'нужна помощь психологов, которые могут ответить на вопросы: мог ли обвиняемый, потерпевший, свидетель правильно воспринимать важные для дела обстоятельства; может ли он давать правильные показания по делу; обладает ли повышенной склонностью к фантазированию; имеются ли у него признаки повышенной внушаемости; обладает ли это лицо абсолютной или сниженной чувствительностью анализаторов, чтобы воспоминать конкретные обстоятельства, события и т. д. [184].

Судебно-психологическая экспертиза, проводимая с целью установления способности правильно воспринимать важные для дела обстоятельства и давать о них правильные показания, не является экспертизой достоверности показаний. Вопрос о достоверности или недостоверности показаний решается судом и следователем [30; 44; 56;]

2. Определение наличия или отсутствия у лица физиологического аффекта и иных эмоциональных состояний в момент совершения им преступления.

В практике правоохранительных органов этот вид судебно-психологической экспертизы применяется наиболее часто. В уголовном праве физиологический аффект связывается с сильным душевным волнением, под которым понимается такая дезорганизация психической деятельности, при которой человек не теряет полностью понимания ситуации и совершаемых им действий, но в значительной мере теряет над ними контроль. В науке советского уголовного права сложился традиционный подход к определению состояния сильного душевного волнения при помощи психологического понятия физиологического аффекта. А. Пионтковский, М. Д. Шаргородский, П. П. Осипов отмечают, что состояние сильного душевного волнения тождественно физиологическому аффекту [134, с. 65; 135, с. 531].

Аффект — это эмоциональный процесс, характеризующийся бурностью протекания, сужением сознания и снижением самообладания, нарушением волевого контроля за действиями. В психологии и психиатрии выделяют, как уже отмечалось, аффекты трех видов: физиологические, физиологические на патологической основе и патологические. Патологический аффект — это такой эмоциональный взрыв, при котором человек не в состоянии' управлять своими действиями и давать себе отчет в своих поступках вследствие того, что его сознанием овладевает какая-нибудь одна сильно эмоционально окрашенная идея (например, невыносимая обида, непоправимое горе). В этом случае конечная двигательная реакция определяется только этой идеей, а не является результатом всего, содержания сознания [47; 87; 154;]. При патологическом аффекте наступает помрачение сознания с последующей амнезией всего, или почти всего, что имело место.

Физиологический аффект — это эмоциональная вспышка, сопровождающая различные эмоциональные переживания и дезорганизующая сознательный контроль субъекта над своими действиями. Для физиологического аффекта, в связи с его быстротой, силой возникновения и кратковременностью протекания, характерно существенное ограничение интеллектуальных и волевых процессов, сужение сознания, нарушение целостного восприятия окружающего. Физиологический аффект может возникнуть как у человека с нормальным развитием психических процессов и явлений [221], так и у лиц с отклонениями от нормы в психическом развитии, например у психопатов, неврастеников и др. [20; 86]. В первом случае мы будем иметь дело с простым физиологическим аффектом, во втором — с физиологическим аффектом, возникшим на патологической почве (психопатия, неврастения и др.).

По нашему мнению, физиологический аффект должна устанавливать психологическая экспертиза, а патологический и физиологический аффект на патологической основе —: комплексная психолого-психиатрическая. Чтобы установить, имел ли место аффект и определить его вид, следователь или суд могут прибегнуть к помощи судебно-психологической экспертизы (простой или комплексной).

Как отмечалось, физиологический аффект как психологическое понятие соответствует юридическому понятию «сильное душевное волнение» [231; 232]. Исчерпывается ли сильное душевное волнение физиологическим аффектом? По нашему мнению, нет.

Разделение аффектов проводится по внешним их проявлениям, которые детерминированы силой и спецификой протекания внутренних реакций, и «почве», на которой они возникают. Сущностью аффектов являются ярость, гнев, ужас, отчаяние, экстаз, экзальтация, оргазм [201]. Отдельные авторы выделяют также аффект неадекватности, под которым понимают устойчивое эмоциональное переживание, которое возникает в тех случаях, когда притязаний индивида (особенно, детей) обусловлены длительными, стойкими неудачами [131; 200]. Этот аффект может иметь место и тогда, когда человек взволнован вследствие неудовлетворения потребности в самоутверждении; вследствие импульсивности, неуравновешенности, при завышенности требований к окружению со стороны самого человека, повышенном уровне притязаний, повышенном самомнении, а также при неблагоприятных объективных факторах внешней среды. По нашему мнению, когда речь идет об объективных факторах, обусловивших аффект неадекватности, то он должен квалифицироваться как сильное душевное волнение. Когда же к аффекту неадекватности привели субъективные черты личности (завышенный уровень притязаний, самомнение, неправильная самооценка и др.), его нельзя определить, как сильное душевное волнение.

Как сильное душевное волнение следует расценивать аффекты с негативной окраской (ужас, отчаяние, гнев), если они вызваны неправомерными действиями потерпевших.

Имеются и другие мнения. Некоторые авторы считают, что сильное душевное волнение — это аффект гнева, возникшей при определенных указанных в законе обстоятельствах; другие модальности аффекта понятием «сильное душевное волнение» не охватываются, и с этой точки зрения психологическое понятие аффекта шире, чем сильное душевное волнение [222, с. 51].

С этим утверждением согласиться нельзя, ибо снижение контроля над своими действиями и невозможность полностью руководить ими (а именно эти обстоятельства являются определяющими при «сильном душевном волнении») наступают не только при аффекте гнева, но и при других аффектах, аффективных состояниях и даже стрессах. Наоборот, понятие сильного душевного волнения является более широким, чем понятие физиологического аффекта и включает в себя, кроме последнего, еще и другие виды дезорганизации эмоциональной сферы.

Кроме аффектов, сильное душевное волнение могут вызывать и аффективные состояния, под которыми понимаются длительные, постоянно нарастающие глубокие эмоциональные переживания, непосредственно связанные с активно действующими потребностями и стремлениями, имеющими для субъекта жизненно важное значение. Аффективное состояние является динамическим и ярко выраженным. Для него характерна нарастающая интенсивность. Оно может завершиться в форме замещения (когда ожидаемая неприятность или раздражительность заместились неожиданно удовлетворением или перестали действовать), в каком-либо виде деятельности или же выход наступает (при конфликтной ситуации) в форме сильной вспышки — аффекта [181, с. 308—309]. Сильное душевное волнение может быть вызвано и стрессом, под которым понимается эмоциональное состояние, обусловленное ситуациями напряженности, такими, как опасность для жизни, нервные и физические перегрузки, быстро меняющаяся обстановка, необходимость принимать незамедлительные решения. Это ответ организма на сильные и сверхсильные раздражители. Оценка силы раздражителей и ответной реакции организма затруднительна в том плане, что они зависят во многом от психофизиологических особенностей конкретной личности, ее состояния здоровья, времени суток, особенностей ситуации [90]. В связи с возрастанием интенсивности жизни, технизацией цивилизации количество стрессов постоянно возрастает, и человек постоянно к ним адаптируется. В связи с этим возникает вопрос: как соотносятся стресс и сильное душевное волнение в уголовно-правовом смысле? По нашему мнению, [не всякий стресс приводит к состоянию сильного душевного волнения, а лишь тот, который вызывает несвойственную, неадекватную реакцию организма. При этом раздражитель (стрессор) должен быть достаточно сильным (поведение потерпевшего, действующего заведомо неправомерно), а стрессовая ситуация — кратковременной. Поведение лица, находящегося в стрессовом состоянии, должно быть дезорганизовано под действием стрессора. Показателями дезорганизации являются беспорядочные движения, жесты, отрывистая и несвязная речь, ошибки в распределении и переключении внимания, нарушения процессов познавательных реакций [79; 162; 177]. Стрессовое состояние могут вызывать и объективные условия, связанные со спецификой работы диспетчера на железной дороге и в авиации, космонавтов и летчиков, операторов и водителей. Стрессовое состояние отличается от аффективного прежде всего более коротким временем протекания, а от физиологического аффекта — силон и степенью дезорганизации психики.

Простой физиологический аффект, физиологический аффект на патологической почве, аффективное состояние и стресс, вызванные неправомерным поведением потерпевшего или объективными обстоятельствами, в соответствии с п. 4 ст. 40 УК УССР могут быть расценены как смягчающие вину обстоятельства (см. также ст. 95, 103 У К УССР).

Назначая судебно-психологическую экспертизу с целью установить состояние, в котором находился обвиняемый в момент совершения преступления, следователь и суд уточняют, в каком именно эмоциональном состоянии (аффект, аффективное состояние, стресс) находился обвиняемый в момент совершения инкриминируемых деяний, что свидетельствует о наличии указанного эмоционального состояния, как оно сказалось на оценке обвиняемым происходящего.

3. Определение способности потерпевших от половых преступлений правильно воспринимать характер и значение совершаемых с ними действий.

Как показывает практика, судебно-психологическая экспертиза может иметь чрезвычайно важное значение в делах о сексуальных преступлениях. Так, в ст. 117 У К УССР (ст. 117 УК РСФСР) указывается, что изнасилованием является не только половое сношение с применением физического насилия или угрозы, но и использование беспомощного состояния потерпевшей. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. «О судебной практике об изнасиловании» беспомощным состоянием следует считать физические недостатки, малолетний возраст, расстройство душевной деятельности и иные болезненные состояния, в силу которых потерпевшая не могла понимать характера и значения совершаемых с нею действий или не могла оказать сопротивления виновному, который понимал, что потерпевшая находится в беспомощном состоянии [216, с. 195].

Непонимание характера совершаемых действий может иметь место:

— вследствие хронического психического заболевания и болезненного состояния психики в момент совершения с потерпевшей полового акта (если эта болезнь или болезненное состояние препятствовали ей понимать происходящее);

— в силу возрастных особенностей потерпевшей;

— при отставании психического развития (дебильность в нижних границах, педагогическая запущенность и др.).

В первом случае (психическая болезнь и болезненное состояние) непонимание потерпевшей сексуальных действий следует устанавливать с помощью психиатрической экспертизы, при наличии дебильности — с помощью комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Педагогическая запущенность потерпевшей устанавливается с помощью судебно-психологической экспертизы.

Невозможность оказания сопротивления насильнику может быть связана с непониманием сущности преступного посягательства, с частичным или полным сознанием происходящего. Кроме того, препятствием для оказания сопротивления насильнику, кроме физических моментов (физическая слабость, соматическая болезнь и др.), могут выступать и психологические факторы (страх, стресс, фрустрация, постаффективное состояние и др.).

Вопросы о возможности оказания сопротивления насильнику также могут быть поставлены на разрешение судебно-психологической, или комплексной психолого-психиатрической, или медико-психологической экспертизы.

Проведение психологической экспертизы является необходимым и с целью установления беспомощности потерпевшей в момент совершения преступления. Беспомощность определяют по объективным и субъективным показателям. Объективные показатели — это малолетний возраст потерпевшей (до 14 лет), перенесенные или наличные психические и соматические заболевания, мешающие ей понять происходящее и оказать сопротивление, другие психические и физические состояния. Для установления этих объективных особенностей может быть проведен ряд экспертиз, в том числе и судебно-психологическая (в данном случае речь идет о комплексных психолого-психиатрических и медико-психологических экспертизах), с помощью которой можно установить, как перенесенные или наличные физические или психические заболевания сказались на возможности потерпевшей понимать совершаемые с нею деяния. Психолого-психиатрическая экспертиза должна проводиться в отношении лиц, перенесших психические болезни или болеющих психическими болезнями, а также в отношении лиц с диагнозом олигофрения на стадии дебильности.

Специальные психологические знания могут быть использованы и по другим, кроме изнасилования, категориям дел. В частности, с помощью комплексной медико-психологической экспертизы должна устанавливаться половая зрелость потерпевшей [ст. 120 УК УССР]. ,

В соответствии с действующими Правилами судебно-медицинской акушерско-гинекологической экспертизы определяющими показателями половой зрелости являются биологические признаки организма, свидетельствующие о готовности к функции материнства. Отмененные Правила 1934 г. включали, кроме биологических, и психологические признаки половой зрелости (достижение должной степени умственного развития, способности к воспитанию детей) и это было правильно.

Применение лишь биологических критериев определения половой зрелости ведет к тому, что в случаях, когда несовершеннолетняя потерпевшая по своему умственному развитию не могла полностью понимать характер и значение совершаемых с ней действий, то действия виновного квалифицируются как изнасилование, совершенное с использованием беспомощного состояния потерпевшей [215, с. 104].

Представляется, что здесь понятие «беспомощное состояние» толкуется расширительно. По нашему мнению, указанное состояние включает в себя неспособность, невозможность руководить своим сознанием и поведением, мобилизовать физические и психические усилия для преодоления препятствий, осуществления целенаправленной деятельности. При таком подходе только невменяемая потерпевшая заведомо является находящейся в «беспомощном состоянии». В случаях половых сношений с лицами, не достигшими 18 лет и не полностью понимающими характер, значение и последствия совершаемых с ними действий, такие лица на основании комплексной медико-психологической экспертизы должны признаваться не достигшими половой зрелости, а виновные — отвечать по ст. 120 УК УССР (ст. 119 УК РСФСР).

4. Определение способности несовершеннолетних обвиняемых, страдающих умственной отсталостью, не связанной с психическими заболеваниями, полностью осознавать и отдавать себе отчет в своих действиях.

Как известно, нести уголовную ответственность может лишь лицо, достигшее установленного в законе возраста. Определяя возрастную градацию, законодатель исходит из того, что, достигнув указанного возраста, лицо в достаточной мере может сознавать характер своих действий, предвидеть их результаты и руководить ими. Невозможность осознавать свои действия или невозможность руководить ими является основанием для признания лица невменяемым и непривлечения его за совершенное к уголовной ответственности. Однако между полярными состояниями вменяемости и невменяемости имеется ряд промежуточных состояний, особенно характерных для несовершеннолетних, где, наряду с нормальным развитием личности, могут иметь место процессы акселерации или ретардации, определяющие ускоренное или замедленное физическое и психическое развитие личности, т.е. отклонение от нормы в одну или в другую сторону [45; с. 104]

Осознание несовершеннолетним своих действий включает в себя правильное понимание им объективного содержания собственного поведения, целей совершаемых действий, предвидение прямых и косвенных последствий, оценку собственного поведения с точки зрения действующих в обществе социальных норм, в первую очередь права и морали. Способность руководить своими действиями состоит из возможности свободно выбирать цели действий, способы, с помощью которых они достигаются. Способность полностью осознавать характер и значение своих действий, возможность руководить ими приобретается человеком в процессе достижения им высокого уровня интеллектуального развития, зрелости личности и одновременно является показателем состояния психического развития.

Задержка психического развития несовершеннолетних может проявляться на уровне общего развития, оценки себя, своих действий и других людей, формирования отношений с ними и др. [252; с.25]. Это может иметь важное значение, иногда решающее, и в связи с конкретными проявлениями или направленностью личности, в частности, склонности к аффективному поведению. Имеют место случаи, когда суд или следователь, наряду с вопросом об общем уровне психического развития, ставит перед экспертами вопрос (если речь идет о посягательстве на личность), не имел ли место в момент совершения преступления физиологический аффект и если да, то не проявилось ли в нем отставание психического развития.

Судебно-психологическая экспертиза помогает также устранить возможные сомнения в решении вопроса об отставании уровня психического развития несовершеннолетнего или вскрыть симуляцию с его стороны [40; 171].

5. Установление возможности возникновения различных психических явлений, препятствующих нормальному осуществлению профессиональных функций.

В связи с развитием научно-технической революции происходят коренные изменения, связанные с применением новых материалов и использованием процессов природы, с одной стороны, и дифференциацией, систематизацией труда, усложнением техники — с другой. Усложнение процесса труда может в ряде случаев стать причиной или условием способствующим совершению противоправных деяний. В таких случаях назначается психолого-техническая экспертиза, с помощью которой устанавливаются физические возможности конкретного человека в экстремальных ситуациях, психофизиологические особенности индивида, как-то: особенности восприятия, памяти, мышления, тип высшей нервной деятельности, функциональные состояния (утомление, эмоциональная напряженность и др.) [21].

6. Установление наличия или отсутствия у лица в период, предшествовавший смерти, психического состояния, предрасполагающего к самоубийству.

Покушение на лишение жизни самого себя, в соответствии с действующим уголовным законодательством, ответственности не влечет. Однако лица, виновные в доведении до самоубийства, в соответствии со ст. 99 УК УССР (ст. 107 УК РСФСР), несут уголовную ответственность. Главными признаками наличия состава преступления являются в данном случае элементы объективной стороны деяния, отображенные на уровне психики лица, совершившего самоубийство. В законе в качестве объективных показателей выделены:

— действия в отношении лица, находящегося в материальной или иной зависимости, выразившиеся в жестоком обращении с ним, систематическом унижении человеческого достоинства;

— действия в отношении лица, которое не было в материальной или другой зависимости, выразившиеся в систематической травле, клевете.

Важным моментом является установление причинной связи между этими объективными показателями и совершением суицидарных действий. Имеется в виду, что безжалостное, грубое поведение, причинение потерпевшему физических и психических страданий, длительное унизительное обращение с потерпевшим, оскорбления, клевета, анонимные обвинения, травля, несправедливая критика являлись именно теми факторами, которые предопределили самоубийство.

Самоубийство — чрезвычайный, исключительный акт человеческого поведения, свидетельствующий о том, что нарушение психики оказалось сильнее инстинкта самосохранения, инстинкта жизни. Самоубийства, как правило, совершаются или неожиданно для окружающих и самого потерпевшего, в момент острого кризисного возбуждения, или же с тщательной продуманностью и подготовленностью. В первом случае совершения самоубийства в психике субъекта доминирует аффект или глубокая фрустрация, во втором — глубокая депрессия личности, вызванная безысходностью положения, в котором находится человек, отрицание смысла жизни и т. п. Самоубийство может быть совершено и при достаточно высоком культурном и общем уровне развития личности.

Анализ практики свидетельствует, что человек, принявший решение покончить жизнь самоубийством, обязательно характеризуется в психическом отношении отклонениями от нормы, т. е. суициду предшествует психическое расстройство в форме взрывоподобной аффективной реакции или же длительный процесс накопления отрицательных эмоций, вызывающий невротизм и психопатизацию личности, которые как бы усиливают имеющиеся отрицательные воздействия на личность. В этой ситуации необходимо назначать комплексную психолого-психиатрическую экспертизу с целью установить, имелись ли в личностной сфере потерпевшего особенности психики, свидетельствующие о склонности к самоубийству, вызваны ли эти особенности психическими заболеваниями или болезненными состояниями психики, являлись ли факты поведения подозреваемого или обвиняемого побуждениями психопатизации личности потерпевшего и принятия им решения о самоубийстве. Проведение психолого-психиатрической экспертизы в тех случаях, когда самоубийство доведено до конца, чрезвычайно затруднено из-за невозможности глубокого изучения личности потерпевшего, да и само заключение экспертизы в определенной степени носит вероятностный характер. Но с учетом других материалов дела, характеристик личности, показаний свидетелей и т. д. эксперты, психологи и психиатры могут воссоздать приблизительную картину происшедшего и его причины. Следователь и суд так же, как и в других случаях, оценивают результативность экспертного заключения и могут согласиться с ним полностью, частично или же не согласиться вовсе.

О посмертной судебно-психологической экспертизе а свое время писал А. Е. Брусиловский, который, однако, сводил ее к психологическому анализу документов, в первую очередь предсмертных писем самоубийц [31, с. 93]. Такие письма, действительно, важны для экспертизы, но они, как правило, несут значительный отпечаток переживаний и состояний самого потерпевшего, что иногда препятствует установлению подлинных причин суицида. Тем не менее они подлежат глубокому и скрупулезному психологическому анализу со стороны экспертов. Посмертная психолого-психиатрическая экспертиза в качестве объекта исследования должна иметь не только такие письма, но и максимум документов и других данных, характеризующих личность потерпевшего, среду его обитания, условия жизни, отношения с другими людьми, в первую очередь с теми, которые подозреваются или обвиняются в доведении до самоубийства.

Заключение посмертной психологической экспертизы по делам о самоубийствах носит вероятностный характер, но и в этом случае эксперты, психологи и психиатры помогают следствию и суду установить объективную истину по Делу.

Без результатов исследования психолого-психиатрической экспертизы выяснение обстоятельств, причин и мотивов самоубийства будет неполным.

7. Установление влияния наличных или перенесенных соматических и психических заболеваний и состояний на индивидуально-психологические особенности личности.

Психическое или соматическое заболевание, болезненное состояние, в связи с психосоматическим единством человека, влияют на возможность и характер психической деятельности, психические состояния и процессы. Такое влияние, в зависимости от тяжести и вида заболевания, может проявляться временно или вызывать необратимые изменения в психике.

Так, эпидемические вирусные заболевания или интоксикации могут вначале вызывать повышение активности больного, «подъем», затем угнетенность, депрессию, лабильность настроения, ослабевание внимания, снижение запоминания, замедленность интеллектуальных процессов, ощущение спада энергии, апатию, индифферентизм. В зависимости от силы инфекции или интоксикации эти нарушения психики могут нарастать, изменять свое качество, трансформироваться в острый экзогенный психоз, колеблющийся в своей интенсивности на протяжении всей болезни. При интоксикации нарушаются процессы дифференцированного торможения, затрудняется и замедляется возникновение корковых связей, затрудняются умственные процессы, расстраивается сон. После выхода из болезни у перенесшего ее отмечаются астенические изменения. Они могут проявляться как нервозность, нестабильность настроения с доминированием подавленности, усталости, снижения внимательности, неспособности к напряжению, истощаемость, эмоциональная неустойчивость, тревожность, гиперчувствительность.

Хронические соматические заболевания могут вызывать стойкие психические изменения эмоционально-волевой и интеллектуальной сферы человека. Он становится внушаемым, нестойким, лабильным. Настроение может колебаться от глубокого пессимизма и тяжелой депрессии до немотивированного оптимизма. Такие больные становятся эгоцентричными, аффективными, иногда агрессивными, сентиментальными, озлобленными. В особо тяжелых случаях возникает реактивная депрессия, аффективная деперсонализация, реакция паники.

Для лиц, перенесших увечье, типичным является реактивное состояние после травмы, отчаянье, суицидальные мысли и попытки. Для них характерно чувство неполноценности, выраженная интровертивность, озлобление, грубость, фантомные ощущения. Особенно тяжело переживают увечья те, у кого наступило обезображение или деформация лица. У них развивается подозрительность, болезненная обидчивость, возбудимость, которые могут трансформироваться в отчужденность, ослабление связей с близкими, друзьями, коллегами.

Длительные заболевания, осознаваемые человеком как опасные или неизлечимые, вызывают психическое напряжение, дизадаптацию, стресс. Во время заболевания нарушается чувство полноценной жизни, внутренние ощущения начинают превалировать над внешними. Интерес к внешней информации снижается, телесные ощущения приобретают характер стойкой доминанты.

Еще более сложные изменения в психической деятельности человека могут вызывать психические заболевания или болезненные состояния психики, проявляющиеся в видоизменном поведении, поступках, высказываниях, идеях, которые представляют собой выражение нарушаемого течения сложной цепи мозговых процессов.

У лиц, болеющих или перенесших психические заболевания, могут наступать: нарушения сознания (дезориентация во времени, месте, ситуации, отсутствие отчетливого восприятия окружающего, бессвязность мышления, затруднение воспоминаний, происходящих событий и др.); восприятия (агнозия, псевдоагнозия, обман чувств, иллюзии, галлюцинации); памяти (воспроизводимости информации, Опосредованности); мышления (операционной стороны, динамики, критичности); личности (Опосредованности и иерархии мотивов, смыслообразования, подконтрольности поведения).

Как следствие психического заболевания или болезненного состояния у человека могут появляться нарушения умственной работоспособности, неспособность удерживать правильный способ действия, ошибки [271].

Для лиц, перенесших психическое заболевание, в большей мере, чем у здоровых людей, характерны следовые реакции в психической деятельности, проявляющиеся как неосознанное воспроизведение пережитых в прошлом состояний, сохраненных в опыте и постоянно обнаруживаемых в непроизвольных актах, сновидениях, аффектах, содержании психической деятельности. Следовые явления могут влиять на содержание психопатологических проявлений, содействовать рецидиву болезни, искажать характер психических процессов и проявлений, как болезненных, так и нормальных.

Таким образом, наличные или перенесенные соматические и психические заболевания, в зависимости от их характера и вида, могут существенно влиять на проявления психической деятельности и, при вменяемости обвиняемого,, свидетеля, потерпевшего, проявляться как факторы, порождающие преступное поведение, способствующие его совершению, неправильной оценке ситуации и своих действий, неадекватному воспроизведению воспринимаемых обстоятельств и др. Установив факт перенесенного или наличного психического или соматического заболевания у конкретного участника уголовного процесса, следователь или суд могут назначить комплексную медико-психологическую (при соматических заболеваниях) или психолого-психиатрическую (при психических "заболеваниях) экспертизу, главным заданием которых будет установление того, как наличное или перенесенное соматическое или психическое заболевание повлияло на психическую деятельность конкретного человека, проявилось в совершенном преступлении, в способности воспринимать, оценивать, воспроизводить события, имеющие значение для дела.

8. Установление авторства письменного документа или текста.

Важным объектом исследования в уголовном процессе являются письменные документы. Следователь и суд, будучи заинтересованными в установлении авторства документов, прибегают, как правило, к помощи экспертов-криминалистов назначая судебную почерковедческую экспертизу [38]. По традиции, берущей начало с 30-х годов, почерковедческая экспертиза выявляет в письменных документах признаки, особенности и детали, характерные для письма конкретного лица. Другие вопросы, относящиеся к содержанию текста документов, такие, как логика, характер, содержание, тема и идея, не анализируются.

Опыт производства почерковедческих экспертиз свидетельствует о довольно высоком уровне их эффективности, но они не могли и не могут определять автора письменного текста. Бесспорно, правы А. А. Леонтьев, А. М. Шахнарович и В. И. Батов, которые отмечают, что исследование письменной речи в уголовном процессе может помочь ответить на вопрос о том, принадлежит ли данный текст именно данному автору, дать материал для выявления личностных качеств, нашедших выражение в письменном тексте [143, с. 20].

В отличие от экспертов-почерковедов, которые устанавливают идентичность почерка исполнителя исследуемого документа и почерка подозреваемого, обвиняемого и др., эксперты-психолингвисты (а также психологи совместно с филологами) могут установить истинного автора письменного документа (в том числе и печатного), позицию пишущего, его эмоциональное состояние, личностные, возрастные и иные особенности.

Устанавливаемые признаки речи группируются следующим образом:

— звуковые (для устной речи);

— семантико-грамматические (характер заполнения фраз, выбор слов и конструкций, мера выразительности, правильности, организованности текста);

— категориальные (возрастные, социальные, профессиональные, территориальные, национальные).

В речи могут проявляться психические заболевания и болезненные состояния психики. Например, непрерывная речь, невозможность остановить говорящего свидетельствует о логорее, персеверации (невозможность отойти от рассказываемого, повторение одного и того же), о расстройстве ассоциативного процесса'; разорванность, бессвязность речи (отсутствие смысла, грамматических связей, наличие неологизмов, деформированных слов), обстоятельность, вязкость, резонерство, мудрствование — о расстройстве мышления.

Указанные особенности могут проявляться как в устной, так и в письменной речи. Они свидетельствуют не только о расстройстве определенной сферы психической деятельности обвиняемого, подозреваемого, свидетеля, но могут и указывать на недуг, которым страдает человек. Так, для Корсаковского синдрома характерно употребление одних терминов вместо других, для болезней Пика или Альцгеймера — стереотипность мышления, для эпилепсии — замедленность, аффективная вязкость, витиеватость речи, употребление в ней уменьшительных форм, для шизофрении — резонерство и обстоятельность мышления, замена конкретных понятий абстрактными, и наоборот; для маниакально-депрессивного психоза — скачки идей, отвлекаемость, «телеграфный» стиль речи. Психолингвистическая экспертиза, исследуя речь в качестве основного объекта, может таким образом подтвердить и данные судебно-психиатрической экспертизы.

Перед психолингвистической экспертизой могут ставиться вопросы об авторстве письменного документа, речи, записанной на магнитную пленку, об эмоциональном состоянии и внутренней позиции исполнителя документа.

---